Глава 9. А раз Зозидор решил, то так тому и быть! (1/2)
Глава 9
Линейный крейсер «Добивающий». Система Бестин.
Доктор Юдрег провожал взглядом уходящих Рен, осторожно и с облегчением выдохнув. Широкие спины прикрывали собой идущего первым Верховного Лидера, но Юдрег не отправился обратно в палату к раненому Рену, пока звук шагов рыцарей не затих, отдаваясь эхом в пустынном коридоре медотсека.
Они пришли снова, возвышались черными монолитами, практически загородив проход, даже дроиды натыкались на носки их сапог, тараня преграду, потому как программой было заложено движение «от» и «до», а оно не предполагало, что эти самые Рен станут препятствием.
Черные, казалось, совершенно не обращали внимания на персонал, опасливо обходивший их по широкой дуге, стояли, смотрели сквозь визоры своих страшных шлемов, точно пытаясь проникнуть за матовую поверхность реанимационного блока. Они приходили уже четвертый день, молчаливые и пугающие, потом появлялся Верховный, потом они все вместе, несмотря на протесты Юдрега, направлялись к раненому, хотя он находился в специальной капсуле, введенный в особый специфический режим сна, стояли там минут пять, потом уходили. Этот странный ритуал нервировал персонал, но что-либо сказать не смел никто.
Сегодня раненый Рен был выведен из спецрежима, и впервые за пять дней открыл глаза. Маска и система жизнеобеспечения мешали ему не то что говорить (доктор и не сомневался, что он еще не мог), но и улыбаться, хотя попытки, как определил Юдрег, были. Зато темно-коричневые, почти черные, глаза, еще больные, еще с не совсем чистым взглядом, всматривались из капсулы через прозрачный купол, а вот тут доктор, кинув взгляд на приборы, отметил, как резко подскочила активность всех важных показателей.
Верховный положил руку на купол капсулы, кивнул и направился к выходу. Раненый повернул голову (Юдрег удивился) и смотрел им вслед, а в этих темных-темных омутах, как в черных зеркалах, отражалось нечто, смахивающее, по мнению доктора, на посадочные огни какого-нибудь легкого крейсера.
Кайло, подходя к лифту, притормозил и обернулся к рыцарям:
— Полетите на Фондор, НОД-9 уже готов, пока сами не убедитесь, что все выполнено, согласно наших требований — корабль не принимать! И… полетайте там, что ли, где-нибудь… На Орд-Анталахе, кстати, регулярное прибежище пиратов и контрабандистов. Как раз успеете, Марч намерен блокировать ее через сутки, разбегаться эти крысы будут пытаться дружно и с боем, так что проверить наш новый корабль не составит труда. С вами полетит моя эскадрилья. Не в первый раз, сообразите там… Пару заходов и уходите, оставьте Марчу и его пилотам остальное. Еще раз, Курук, для тебя — только проверить боеспособность систем и все! Вы нужны мне на Бестине! Со мной останется Ап,лек.
— Я в порядке! — прогудел в вокодер Ап,лек, - даже накатить не прочь!
— Раз накатить, то в норме, — хмуро бросил Кайло, — произведешь на этих бесхребетных впечатление, заодно посмотришь… как там подчиненные нашего Хакса… вести себя будут, пока я с шакиринами вопросы недопонимания порешаю. Посмотрим, что хотят.
— Да мало ли что хотят! — возмутился Кардо, — Пару выстрелов по их курятникам и согласятся на все! Ты что, собрался выслушивать какие-то условия?
— Выслушаю, — с угрозой согласился Верховный, — теперь просто прийти и взять нельзя, потому что теперь за каждый шаг думать надо, да и удара в спину все еще ожидать приходится. Так что… выслушаем, а там — по обстоятельствам. Может и пару выстрелов. Не должны бесхребетники корчить из себя основателей миров, это не тот случай. Нам нужна имперская база и верфи, им, видимо, гарантии, что их курятники никто не тронет. Ну, а мы еще и кореллианский торговый путь контролировать будем, так что, парни, вы свои азарт попридержите...
Кайло вдруг замолчал, стоял, опустив голову. Рыцари переглянулись, потому что вокруг потоки Силы буквально закручивали водоворот из энергии, который отдавался в каждом холодно-горячо-холодно, как порывы ветра то из пустыни, то с ледяных пиков гор.
Сам же Верховный медленно сжал руки в кулаки, а уголок губ дернулся. Курук толкнул Ушара под локоть, тот только кивнул на Кайло. Траджен посмотрел сквозь визоры на Кардо, а Ап,лек не отрывал взгляда от Рена. Через несколько секунд эти порывы успокоились, Кайло молча вошел в лифт.
То, что после того боя на Сокорро что-то происходит, Рен заметили сразу. И дело явно было не в пропаже Хакса. Дело было в мусорщице. Именно тогда, на Сокорро, Кайло вдруг замер, оставив попытку открыть добытый в развалинах контейнер, а все Рен почувствовали это самое «холодно-горячо-холодно», только как волнение в Силе, словно разгоняющийся раскаленный пустынный ветер. Это ощущение присутствия Чувствительного в Силе, накатывало все сильнее и сильнее!
Магистр быстро двинулся к выходу, Рены, обменявшись взглядами, за ним. Прямо у узкого прохода меж клыков-останцев, окружавших священное, по мнению кочевников-бархулаев, место, садился обшарпанный кореллианский грузовик YT-1300.
Вот тут порывы в Силе достигли скорости урагана, потому как эмоции Кайло, идущего навстречу кораблю, бушевали в Силе не хуже атмосферных штормов Скуарры.
Девушка, вышедшая из грузовика, остановилась, застыла, как сжатая пружина, рассматривая Рен, буквально полыхавшими от негодования и отменной злости взглядом, а потом сдернула с плеча посох и …
Тут рыцари буквально впали в ступор от того, с какой дерзостью она кинулась на Кайло, и еще от бушевавшего между ними «холодно-горячо-холодно».
Но не эта наглость и какая-то остервенелая самоуверенность, с которой она пыталась достать Кайло, заставили смачно выругаться на разных диалектах рыцарей. То, что девчонка буквально была окутана Тьмой, расплескивая эту Тьму при каждом движении, видимо, от переизбытка эмоций ничего в мусорщице не держалось, привнесло некоторое оживление, а Викрул даже хохотнул: ”Гляди, как старается! Эх, как ей хочется всего и сразу! Прямо на эндорскую козочку похожа, ни хрена не просчитывает последствия, бодает сразу, потом думает, а как это меня уже на вертеле-то жарят, я ж такая крутая была!” Рены заржали, чем привели ”козочку” в исступление, а вот Верховный поразил! Сам, как козел, резво так отпрыгивал и уклонялся, держа рукоять сайбера в руке, но так его и не активировав. Чем, собственно, и вызвал отчетливое недоумение у Ренов. Весело перестало быть, когда со всех сторон полетели выстрелы бластеров, и со всех щелей полезли эти самые кочевники...
А теперь, уже четвертый раз за эти пять дней, знакомые возмущения в Силе прямо тут, можно сказать вокруг, точно эта самая мусорщица не где-то неизвестно где, а совсем рядом. И Кайло нещадно злился! Уж кому, как не им знать, что в данный момент витает в Силе над Магистром Рен!
И, если Верховный все это время постоянно выслушивал рапорты, говорил, давал указания или совещался со своими генералами совершенно невозмутимо, сконцентрированный на том, что говорил или делал, то вот в промежутках… Между бесконечными докладами и совещаниями он загонял Рен в тренировочный зал и ожесточенно, до собственного изнеможения, изматывал их в очень жестком спарринге, требуя практически невозможного, использовать Силу! С каждым ударом он вколачивал в них свое требование, озвученное еще два месяца назад, когда он прямо сказал, что теперь они будут использовать тот потенциал, что у них есть так, как надо, и для других целей.
Сноук не заморачивался познаниями Рен, ему было достаточно, что чувствительность к Силе каждого позволяла выполнять его задания. Но тут Кайло переменил устоявшееся годами, взявшись с какой-то оголтелой решимостью говорить и объяснять то, что самим Ренам казалось вообще не нужным. За многолетнее существование рядом друг с другом, и друг за друга в бою, они прекрасно чувствовали и точно знали, что будут делать, владея тем оружием, к которому привыкли! Так нет же! Он заставлял их усовершенствовать именно навыки боя на мечах! Как будто это так важно! Какая вот разница — вибротесак Траджена, топор Ап,лека, коса Викрула или эти тренировочные мечи? Ушар своей дубинкой укладывал по трое сразу, а мачете он орудовал со скоростью истребителя в атмосфере! Курук виртуозно владел кинжалом, а Кардо, хоть и приверженец крошить все вокруг одним выстрелом, когда надо было, так же лихо кромсал противника коротким клинком! Однако этого Магистру показалось мало. Он выбивал из них лень, заставляя вспоминать все, что он когда-либо говорил и показывал.
С учетом всего произошедшего, Рены прикинули и пришли к выводу, что во всем виновата встреча с мусорщицей на Сокорро. Потому что столь ожесточенно-яростным они давно Кайло не видели.
Сейчас, сидя в Зале Советов, Верховный был хмур, смотрел требовательно, а стоящий перед ним полковник Гармут собрался, потому как никаких позитивных сдвигов в поисках Хакса не было. Он доложил о том, что в результате уже обследованных пяти систем удалось накрыть несколько перевалочных баз контрабандистов, на Мало зафиксированы и уничтожены скопления бандитских кораблей, которые неплохо устроились под патронажем одного из местных князьков. Судя по допросам пленных, этот самый князек готовился привлечь их для нападения на столичный город, чтобы свергнуть правительство и самому уже, по своему усмотрению, вести политику планеты. Пришлось вмешаться. Далее…
Кайло слушал вполуха, все эти побочные действия никак не проясняли ситуацию. Полковник Гармут знал, что его длинный доклад скорее раздражает Верховного, но даже данные разведки говорили о том, что никакого намека на что-то, происходящее в информационном поле, говорившее о том, что радетели за демократию чем-то воодушевлены, не было. Агенты, поднятые по тревоге, признаков нечто, что могло бы быть рассмотрено, как важное событие в рядах недовольных на основных республиканских мирах, не замечали. И никакой активности не наблюдалось.
То есть… Охотники убиты, два корабля пропали вместе с преступниками и Хаксом, но за пределы сектора Слуис они не выходили.
— Сколько еще времени вам понадобится? — глухо спросил Рен, пристально всматриваясь в полковника Гармута.
— Для досконального исследования — в пределах двух-трех недель. Даже учитывая, что корабли-носители перемещают сканеры-разведчики как можно ближе к системам или к самим мирам, но площадь каждого мира, плюс астероидные пояса, плюс луны, плюс…
— Ищите, Гармут, — прервал его Кайло, — и отслеживайте малейшие движения в Голонете, даже намек на нечто неординарное среди всех этих оставшихся, тут же реагируйте!
Глаза-льдинки Гармута уставились на Верховного:
— Только перед тем, как я отправился сюда, доложили, что в системе Керест сканер зафиксировал некий корабль, который тут же ушел в гипер. Идентифицировать его не представлялось возможным. Сам Керест… Очень сложный мир, плюс его луны… И корабль был один. Керест совершенно глухой мир, практически не исследованный…
— А Калаб? — вдруг спросил Кайло.
Все это время некий червячок, крохотный, но засел в сознании, снова и снова возвращая почему-то его именно мыслями на Калаб. Быть может он хотел… Нет! База заброшена! Охотники убиты именно там, и корабли ушли! А вот все равно. Гнусный червячок точил, точил… Кайло приказал еще раз обследовать и базу, и всю планету.
— Результат отрицательный, — доложил Гармут, — то, что мы ищем, кого мы ищем, там нет.
— А что есть? — вкрадчиво спросил Кайло, которого пространные речи Гармута, далекие от всего, что он ожидал, изрядно утомляли.
— Довольно далеко от брошенной базы, то есть места происшествия, патрульными было зафиксировано: на поверхности планеты, в совершенно диких и неисследованных местах… — Гармут стрельнул своими льдинками в глазах по лицу Верховного, сглотнул, потому как взгляд Кайло потемнел, понял, что надо как-то оптимизировать доклад, — посадочная площадка, очень узкая, примерно в двух километрах обнаружен аванпост браконьеров, данные, переданные сканером, мы отправили на экспертизу, которая показала, что да, это браконьеры. По характерным повреждениям деревьев, а также клеток с животными и жилых модулей, можно с уверенностью сказать, что это атака стаи кренов. Вероятно, крены прошли и по их кораблю, от него осталось только пепелище и кое-какие каркасные детали. Крены способны к очень серьезным разрушениям! Мы не стали вмешиваться, потому что это дело правительства Калаба, но доложили на Слуис-Ван. Ничего, похожего на базу, или иное место, где могли бы скрыться корабли, не обнаружено.
Кайло дернул щекой, крепко сжав подлокотник кресла. Кивком головы отпустил Гармута, обернулся к Ап,леку:
— Летим на Бестин.
Сам от себя не ожидал, что генерал, как оказалось, был ТАК нужен. Откуда у Хакса такое количество сведений о Галактике, Рен примерно догадывался. Рыжий коварный и хитрый лис впитывал в себя такое количество информации, что хранилище Оброа-Скай могло позавидовать.
Интересно, он спал когда-нибудь? Или даже ночами штудировал все, что видел в Голонете, и что находилось в архивах? Как бы то ни было, но это генерал дерзко и упрямо спорил с Верховным Советом. С опытными офицерами, которые знали Галактику, в отличие от Хакса, выросшего в Неизведанных регионах. Офицерами, которые служили Империи, и которые были стратегами и тактиками, но Хакс упрямо отстаивал свое мнение, чем приводил в бешенство адепт-генерала Прайда. Однажды они сцепились прямо на мостике флагмана, куда Кайло вызвал Прайда, чтобы тот доложил о подготовке резервов на Домире.
Хакс встрял, заметив, что пока эти резервы доберутся хотя бы до Внешнего кольца, то их помощь будет уже не нужна. На что Прайд свысока заметил, что и напасть незаметно на скопление живой силы и техники практически невозможно, тогда, как в Галактике кругом глаза и уши тех, кто не прочь взорвать и планету, достань они что-то, похожее на аксиальный суперлазер . А достать можно все, учитывая то, что тут происходит. Вот тогда генерал и указал, что, если вместо того, чтобы скакать по секторам, Прайд бы озаботился созданием целого ряда планет-крепостей, связанных между собой маршрутами и расположенными в стратегически важных пересечениях торговых путей, то и таскать резервы из Неизведанных регионов не пришлось бы. Прайд в ответ сухо высказался, что Хакс ПОКА командует флотом, а уж общее руководство…
Кайло посмотрел на Армитажа и поднял руку, останавливая Прайда:
— Что ты имеешь в виду, Хакс?
Неизведанные регионы. Система Иркалла. 17 ПБЯ 9:5
— Что за чушь, Брикксет! — сказала гранд-адмирал, выслушав адмирала, — Почему вас всех тянет строго к Центральным мирам? Больше половины из них и так поддерживают нас, в чем смысл? Занять Центр, ввязаться в драку с остальными на клочке Галактики, чтобы потом устроить парад на Корусанте? Только не повторяйте мне избитую за тысячелетия фразу, что владеющий Корусантом - владеет Галактикой. Оставьте ее Новой Республике! Они разнесли там половину планеты, только чтобы потом гордо объявить, что Корусант принадлежит Новой республике. Можно подумать, что сенаторы Арбо и Бевикард, отстаивающие именно наши приоритеты, согласны с вами. Корусант имеет репутацию политического центра, но он — не вся галактика. И он и так на нашей стороне, а вот чтобы избежать того, что некие силы в лице всем известных семей и подконтрольных им корпораций и миров снова кинуться во внешнее Кольцо, чтобы именно там набирать себе армию, грабить караваны, захватывать корабли и переправлять оружие из всем известных центров приспешников этих республиканцев, мы должны не в Центральных мирах парады устраивать, а сделать так, чтобы перекрыть им максимальное количество путей. И эта самая республика, вновь возрожденная, совсем не главный противник. Конфедерация Независимых систем и Новые сепаратисты — вот эти вновь образованные государства и есть наша головная боль. Пока они только дистанцировались от Новой Республики и ясно дали понять, чтобы их системы и миры, а это очень много, Брикксет, категорически не принимают эту Новую Республику. Если эти два государства, по каким-либо внешним или внутренним причинам решат объединить силы, то тогда этому мертворожденному уродцу, Новой Республике, точно не выжить. Мон Мотма тоже это понимает. И будет делать все, чтобы взять контроль именно над торговыми путями...
— Это невозможно! — недовольно и вполне раздраженно высказался Брендол Хакс.
— Да? — гранд-адмирал резко обернулась, — Это вы так считаете! Но стоит вспомнить две вещи: Среднее кольцо дольше всех сопротивлялось Альянсу. Именно там они теряли и корабли, и армию. Именно в Среднем кольце подавляющее количество миров стояли на стороне Империи. Почему? Я отвечу. Потому что грамотное руководство моффов, потому что Среднее кольцо - это производство, стабильное благосостояние, поэтому те кучки провокаторов, которые пытались там кричать о рабстве и угнетении, о своих свободах, были просто задавлены патриотизмом. Я служила там, и прекрасно знаю, что происходило. И стычек с повстанцами там, до поры, до времени, практически не было. Так вот, второе — это пятьдесят восемь планет, которые еще в бытность начала колонизации были выбраны и развивались, как оборонно-разведывательные дозоры, то есть, фактически — планеты-крепости. И обустраивались они на точках пересечения всех основных маршрутов. Если взять за основу этот пояс лояльности Империи и занять стратегические для нас миры, то мы, таким образом, отрежем беспокойное Внешнее кольцо от Галактики, создав пояс относительной безопасности, и будем иметь полный контроль над всеми главными гиперпространственными маршрутами, а это — уже полдела. Распределение флота и сил, возможность защитить резервы, часть которых, я считаю, будет необходимо скрытно перебросить сюда из Неизведанных регионов...
Гранд-адмирал нажала активацию и на суперпозиционном дисплее целеуказания все увидели карту Галактики, где вспыхивающими огоньками, словно ожерелье в пространстве, засветились контрольные точки. Линия огоньков была неровной, извилистой, захватывая и сектора Внешнего кольца, но обязательно в тех точках, где сходились, как лучи, торговые пути.
— Заметили? — спросила Рей Слоун офицеров, — Этот пояс из Орд-миров придумали не мы, но очень грамотно. Поэтому не спешите на Корусант, сначала — контроль над гипермаршрутами.
Она перевела взгляд поверх голов своих адмиралов и генералов. В дальнем углу, у стены, стоял Хакс-младший и еще несколько кадетов. Гранд-адмирал приказала, чтобы наиболее перспективные из них присутствовали на совещании. Впрочем, она приглашала кадетов и раньше, многие из них, уже в качестве офицеров, служили в различных подразделениях. Рей Слоун делала ставку не на старых вояк, а на молодое поколение, которое готовилось служить Новой Империи, рассудив, что именно они смогут переломить устоявшиеся стереотипы части офицерского корпуса, придерживавшегося радикальных взглядов.
Вступать в открытую конфронтацию с папашей Хаксом и его партией приверженцев старой Империи она не могла и не хотела, удерживая равновесие сил до того момента, когда новое поколение, воспитанное на идеалах Империи, но уже с человеческим лицом, заменит тех, кто никак не желал отступить от своих крайне жестоких взглядов относительно будущего.
Рей Слоун знала, что повторить роковые ошибки прошлого — это погубить Галактику.
Арми, как всегда жадно, вглядывался в то, что высвечивалось на дисплее, а через прозрачный экран СПД она видела, как вспыхивали знакомые зеленые искорки в его глазах.
Гранд-адмирал едва заметно улыбнулась, тут же встретившись взглядом с одним из офицеров. Пытливый взгляд. Надо узнать, кто это.
Линейный крейсер «Добивающий». Система Бестин.
Кайло вспомнил, как усмехнулся тогда капитан Пивей, стоявший, как положено, позади своего командира. Хакс отлично знал, что Пивей - грамотный офицер, опытный, именно поэтому доверял ему управление кораблем.
— А вы что скажете, Пивей? — обратился тогда к нему Рен.
— К сожалению, адепт-генерала не было в один прекрасный вечер на совещании у гранд-адмирала Рей Слоун, поэтому он и не совсем понимает важность овладения мирами ОРД. А вот кадет Хакс внимательно слушал гранд-адмирала, не так ли? Я согласен с командующим, потому что считаю, что это тактически грамотный ход.
Хакс повернул голову, но не посмотрел на Пивея, зато посмотрел на Прайда. И эти скрестившиеся взгляды Кайло совсем не понравились.
Теперь, когда Хакс исчез, Кайло отчего-то постоянно думал о том, что их откровенная вражда и противостояние, неприкрытая ничем ненависть, после окончательного выяснения, кто из них круче в Тронном зале… Крифф! Он мог его пристрелить, пока Рен валялся без сознания! Мог! И не сделал этого! Чертов генерал! Кайло плохо знал всю эту толпу старших офицеров, ему нужно время, а этого времени нет! Хакс же, Кайло был уверен, в силу своей подозрительности, предубежденности и недоверия абсолютно ко всем, давно составил не только мнение, но насобирал столько досье, сколько смог. А смог он многое.
Процесс самоутверждения Рена еще не был окончен, его положение было твердым, но слишком мал отрезок времени, чтобы он позволил себе расслабиться. Да и никто не должен усомниться в его праве быть Верховным Лидером. Кайло учился быть политиком… И Хакс был нужен! Это походило на парадокс, но это было так.
Ап,лека Кайло взял с собой не случайно. Вопрос КАК охотники отследили сопротивленцев и почему прибыли на базу, волновал и не давал покоя. Охотники за кем? За Дэмероном и предателем? Возможно, награда за их головы была назначена, это факт, однако не настолько она была велика, чтобы трое охотников за головами ринулись в погоню. Для троих — слишком мало. Эти за такую сумму не работают. Был и второй вариант — Хакс. А вот тут уже тревожно. Способность Ап,лека к Зрению Силы помогала ему в бою, но теперь он будет использовать ее в другом качестве.
Способность чувствовать при помощи Силы в целом для Ап,лека это «видеть» не только противника в дымовой завесе, но и определять его эмоции. Ощущение! Вот что важно. Если целью охотников был генерал, значит, его надо искать! Потому что убрать Хакса без Рена — это выстрел вхолостую. Вряд ли тот, кто предпринял такие усилия не понимает этого.
Свалившееся за последние дни непредвиденное, вписывалось в рамки «личного», как оказалось. «Личное» Верховный Лидер вот уже почти два месяца как запретил сам себе. Потому что все изменилось. Потому что его «личное» отныне имело четкие границы, истекающие кровью, которая капала, капала, капала… И каждая капля прожигала его сознание — он больше никогда и никому не позволит вот так рвать в мелкие клочья его душу. ХВАТИТ! Он запретит себе, он сотрет даже малейшие воспоминания о прошлом, в котором ничего, кроме предательства, отверженности и боли. Он — один! И до проклятого Сокорро Кайло был уверен, что это, наступившее его настоящее, когда впереди то, что он ДОЛЖЕН успеть сделать, а на плечах тот груз ответственности за свое решение, его прошлое, в котором сгорала его душа, превратится в пепел.
Только почему-то он чувствовал обратное. В пепел превратилась его душа, а прошлое…
Ап,лек молчал, видя с какой силой Рен сжал кулаки, как склонил голову, и каким огненным смерчем в Силе кружило над ним отчаянье.
Рыцарь Рен отвел взгляд, уставившись на обводную панель «Ипсилона», на котором они летели вниз, к поверхности Бестина. Когда-то… Когда-то и Ап,лек шагнул во Тьму, чтобы не чувствовать того, что разрывало его самого, чтобы навсегда остаться там, отрезав себя от прошлого, у него была мотивация, и он сознательно сделал свой выбор. И ни о чем не жалел. Кайло… Он уже видел этот огненный смерч отчаянья, шесть лет назад. Бен Соло стал Рен, он тоже выбрал. Но… Зачем? Знал ли сам Кайло ответ на этот вопрос? Если все эти шесть лет он метался в этом огне?
Сектор Слуис. Система Калаб.
Армитаж перестал давить на шею коленопреклоненного доктора, не отводя взгляда от Слайка.
Позади него совсем тихо вскрикнула Роуз, зажав рот ладошками, Хакс развернулся на звук вместе с Бошем, который пролетевшим хвостом стегнул по плечам смуглолицего красавчика.
— У-у-у-ф…,- наконец, выдохнул-вздохнул Руди, пытаясь встать.
Генерал снова поднажал на его шею, перелезая через доктора, протискиваясь в двери (Руди-то не маленький, загородил проход), Бош под мышкой генерала недовольно уркнул, что его туда-сюда телепают-то?
Хаксу было все равно, что там подумает Слайк, что там скажет Руди, потому что какое-то странное чувство полу-азарт, полу-глупость с примесью непозволительного, запретного, совершенно недостойного, но куражистого какого-то задора, щекотало в душе. Генерал в этот момент совершенно забыл о том, что он собирался окатить Тико слегка ледяным высокомерием, спросив ее, как она себя чувствует.
Этот ее заливистый смех, взорвавший в Хаксе какие-то тайные склады боеприпасов, ударной волной долбанул по сознанию…
Роуз стояла в тени стены, рассеянный свет из холла мягкими полутонами ложился на ее лицо, плечи, стекал приглушенным сиянием по светлой короткой рубашке, оттеняя кожу обнаженных рук и ног от колен. Босые маленькие ступни переступили, шагнув совсем к стене, потому что генерал, подхватив Боша на руки, возник из дверного проема, сразу же надвигаясь на Роуз:
— Мы просто гуляли, — с каким-то ожесточением сказал Армитаж, — с Бошем!
Тут он протянул руки, продемонстрировав Тико вцепившегося в рукава передними лапами ускена, с прижатыми ушами и таращившего все четыре зеленых глаза на девушку.
— У-а-а-ау, — разинул пасть Бош, сморщив черный нос.
Роуз во все глаза смотрела на котенка, потом на Хакса, совершенного другого в этой простой одежде, и с маленьким ускеном на руках.
Другой Хакс? Да нет, же! Другой… Потом Тико снова смотрела на Боша, почему-то в мгновение засмущавшись от этого нового Хакса. Она совершенно ничего не понимала, кроме того, что генерал что-то сделал с Руди, Руди больно, этот жестокий Хакс что-то задумал? Стоит, весь всклокоченный какой-то, челка на глаза, а из-за рыжих ресниц… Этот огонь! Роуз прислонилась к стене, на секунду испугавшись, а потом… Потом в душе полыхнуло так, что теперь Хакс, завидев этот колючий звездный свет в обисидановом мраке ее глаз, выдохнул:
-Хух! Мы гуляли! И мы не понравились доктору! — почти язвительно, как привык, добавил Армитаж, перехватив Боша поудобней. Все ж он тяжеловат…
— Как вы можете! — позади генерала возмутился Руди.
— Домой иди, — донесся тихий голос Зозидора, — мы тут разберемся.
— Зачем ты его ударил? — прошептала Роуз, — что он тебе сделал? Я видела…,- и она насупила бровки, смотря упрямо-недовольно.
Хакс хотел было съязвить, хотел как-то задеть ее, она смеялась так… как колокольчик радостно звенел, улыбалась, значит, этому… и он хотел… Шип в его душе провернулся раз, другой… Взгляд блуждал по ней, осматривая ее с головы до ног, и вместе с этим взглядом заливало всего Хакса внутри странным горячим ливнем из чего-то горько-сладкого, тарабаня в сердце гулко и отдаваясь где-то в горле эхом…
Она боялась его? Человека, который жаждал смерти Роуз и ее друзей? Нет! Она ненавидела его! До какой-то холодной ярости… Там… В другой жизни… Сейчас одна ее часть возмущенно шипит внутри, только почему-то уже не кусается злостью, она боится, что больше не вспомнит, почему она должна его ненавидеть? А вторая… Она не знала, куда деваться от этого его взгляда, с золотистыми сполохами в темно-зеленом омуте.
Крайт-дракон ошпаривал своим огнем в глазах, так, что мурашки от шеи вниз по спине… И куда-то исчезло ее негодование, ее желание сказать ему что-то такое, чтобы уколоть, чтобы побольнее, чтобы он не стоял тут… Только вместо этого переливами звенел колокольчик внутри, заглушая то, первое, шипящее и кусучее… И вместе с переливами теплые волны накатывали, как море на берег… «Он, наверное», — подумала Роуз, — «снова явился, чтобы… Чтобы что-о? Это я, наверное,… я точно… я не знаю, что делать…»
«Я уже поступаю, как дурак, не иногда», — подумал Хакс, вдруг очнувшись, — «я уже веду себя как дурак… постоянно…»
Он молча развернулся, держа на руках Боша, и ринулся мимо Слайка, опершегося плечом на стену холла, на улицу. Бош пискнул жалобно, когда Хакс прижал его к себе, тут только генерал остановился, вдыхая совсем прохладный воздух, подставив лицо под свежий ночной ветер и закрыв глаза:
«Или я сейчас же… сейчас же… немедленно! Мне просто надо взять себя в руки! Мелкая дрянь совершенно дестабилизирует ситуацию…», - Хакс опустил Боша на траву.
Маленький ускен весело побежал к возвышавшемуся грозной тенью Наблюдателю, а Армитаж обернулся. Слайк не спеша двигался к нему, все так же держа руки, зацепив большие пальцы рук за пояс:
— Я вот думаю, — невозмутимо сказал Зозидор, подняв голову вверх и рассматривая звездное небо над ними, которое проглядывало в прогалины густых крон деревьев, — что, в принципе, ход Бошем был неплохой, но, — тут Слайк оторвался от созерцания звезд, в ночи его глаза блеснули, он едва заметно улыбнулся, — реализация, знаешь, лично мне показалась… ты уж извини, генерал, но дурацкой. Доктора зачем ткнул? Он, между прочим, хороший парень, а ты его под дых. У тебя и так репутация в глазах Оди не слишком, а тут ты еще и с Руди невежливо…
То ли прохлада ночи, то ли свежий ветер, но детализация своих действий, тут же четко и быстро проанализированная мозгом, привела генерала в боевую готовность:
— Наша с Бошем прогулка была обусловлена желанием узнать о степени восстановления Тико, — убежденно (сам себе) ответил Хакс, мысленно отметив, что не убедил (сам себя).
— Да я понял, — кивнул Слайк, — провожая взглядом Наблюдателя, вышагивающего по тропинке.
Песочно-полосатая шкура казалась лишь пляшущими тенями в ночи, а рядом бежал Бош, похожий на сгусток сумрака в бледном свете звезд.
На душе было отчего-то так паршиво, что Армитажу приходилось прикладывать усилия, чтобы блокировать странные и почти пугавшие его ощущения в себе самом. Зозидор, глядя, как он отрешенно и напряженно всматривался в темноту леса, заведя руки за спину, вдруг тихо и мягко сказал:
— Устал я что-то сегодня, пошли домой, Армитаж… - Слайк слегка похлопал генерала по плечу, проходя мимо, и двинулся по тропинке вслед за ускенами.
А Хакс остался стоять, пораженный и этими словами, и этим жестом старика, которого он почти не знал. Зозидор Слайк, бунтарь и хулиган, объявленный Республикой преступником только за то, что отправился помогать сектору Слуис, приславшему сигнал о помощи… Зозидор Слайк, который вывел из-под удара Альянса своих людей и навсегда остался здесь, чтобы больше никогда не взлететь к звездам… «Пошли домой, Армитаж…»
У Армитажа не было дома, и не было того, кто мог бы его позвать… Каждая минута среди этих странных людей, в этом странном месте, на этом диком мире, словно удар таранного орудия, пробивала бреши в его защите. В выстроенном вокруг себя монолите. Армитаж много лет не позволял себе даже вспоминать, не то что заглядывать туда, за идеальные фортификационные сооружения, замуровавшие его память, и его самого, того Армитажа, нет, Арми, которого уже нет и быть не могло. Потому что в том мире, где сейчас существовал Хакс просто неприемлемо даже малейшее отступление от тех правил, которые он усвоил. В его нынешнем мире, из вакуума и ледяного холода Космоса, новейших технологий и оружия, конечной цели и жесточайшей самодисциплины, всему тому, что было «до» не было места. Даже крупиночке, даже микроскопической пылинке.
Но его нынешний мир начал рушиться… Когда? Когда мелкая дурковатая дрянь сказала: «Вставай! Что ты уставился, вставай и иди за мной! Я выведу тебя в лес, а там, как тебе повезет. Скажу, что ты сбежал. Сумеешь спрятаться, значит, повезло …»? Нет! Его мир начал рушиться, когда черные локоны касались его груди, пока она там копалась, с его ожогом, осторожничала, зачем? Странная бешеная ксава, не боялась так близко… Она тогда чуть развернулась, чтобы было удобное подсунуть пласт бакта-пластыря под одежду, и Армитаж увидел, тот самый медальон, половина листа снежного винограда… в расстегнутом вороте ее комбинезона, и уходящую вниз, в темноту ткани, ложбинку между грудей, двумя округлыми холмиками возвышавшимися над ней. Эта цепочка на ее шее, а ее пальчики были прохладными и такими… успокаивающими, и огненный вал от выжженного куска плоти, растекавшийся по всему телу так, что ему казалось, что он не выдержит этой боли, стал стихать…
Хакс помотал головой, пытаясь сбросить эти мысли, но мозг отказывался включать защиту! «Пошли домой, Армитаж…» Сквозь треснувшие в душе монолитные блоки его сознания, просачивалось что-то, густое и теплое. И Хакс испугался. Потому что он забыл, что это, и не понимал, что делать.
Он прекрасно знал кто он и откуда. Незаконнорожденный ублюдок, мать которого какая-то почти необразованная кухарка, которую папаша Хакса использовал для воспроизводства наследника, потому как его собственная жена наследниками не наградила. Ни о какой отцовской миссии речи не шло. Брендол Хакс вдолбил это маленькому Хаксу сразу же, как тот стал что-то соображать. А стал он соображать очень рано. Хаксу старшему нужен был генетически близкий отпрыск, чтобы сделать из него то, что хотел бывший комендант имперской академии Арканиса, и куратор I ступени в проекте «Харвестер». Одаренных, чувствительных к Силе детишек, после психологической обработки вскоре забирали в другое помещение, куда вход коменданту был заказан, но он решил основать собственный проект, чтобы выслужиться и доказать, что его методика способна и из обычных детей сделать беспощадных, преданных универсальных солдат, которым не будет равных.
Армитаж его разочаровал. Во всех смыслах. Он рос тихим, застенчивым, улыбчивым, не устраивал истерик, не топал ножками, требуя «дай!». Его было сложно оторвать от матери, когда комендант являлся с визитом и дергал того за ручонку, оттаскивая от безропотно подчинявшейся Брендолу женщины, и упрямо сопел, смотря зелеными глазищами, наполненными слезами, когда этот злой и недовольный дядька обзывал его хлюпиком и тряпкой. И говорил, что он все равно выбьет из него всю дурь, что вложила в него его мать… И на протяжении всей жизни Армитажу не давали забыть, что он незаконнорожденный. До определенного момента. А вот потом… Когда он доказал себе, всем, что он сможет подняться к вершине власти, когда генерал Хакс стал одним из очень немногих, кто имел прямой доступ к Верховному Лидеру, когда в его власти оказались все те, кто не давал ему забыть кто он и откуда…
Армитаж мало помнил ТО свое детство, ТОТ дом, ТОТ мир. Отчасти, потому что сам старался стереть воспоминания, потому что они мешали ему, мешали, тревожа и пробуждая чувства, которым не было места в его другой жизни. Отчасти эта самая «другая жизнь», где кроме злобы, побоев, унижений, издевательств и жестокости ничего и не было, стирала память, не оставляя места для того прошлого, где все было по-другому.
Однако Армитаж оставил себе крохотный кусочек памяти, потому что считал, что именно он будет тем маяком в будущем, которое наступит!
«В давние-давние времена, о которых уже никто и не помнит, говорят, на Арканисе жили лисы-оборотни. Вот почему настоящие арканисцы такие огненные, Арми. И, говорят, что когда пришли люди со звезд, они устроили охоту на лис, истребили почти всех, а потом стали тут править… Они понастроили города, заводы, корабли… А ведь наш мир полон зеленых долин, лесов, даже вода в реках сияет изумрудами. Солнце с тех пор редко светит много дней подряд, говорят, что лисы-оборотни как-то могли говорить с солнцем, и оно светило ярко и часто… Все, что нам осталось от лис — солнце в волосах и способность выживать, чего бы это нам ни стоило… Но однажды… Однажды лис-оборотень вернется… Так гласит легенда.»
Хакс уже не помнил ее лица, не мог вспомнить, только голос. И то, как раз в году, она надевала зеленое платье, покрывала голову зеленым покровом, одевала Арми в зеленый костюмчик и смешную шляпу и она шли на площадь, где было весело и зелено. И в этот день всегда светило солнце. Они ждали лиса-оборотня.
Тридцать две системы в секторе Арканис, восемь из них уже давно захапали себе хатты и бандиты всех мастей, Республика туда не лезла. Там вольготно жили мрази и подонки, туда свозили награбленное, делили добычу, заказывали убийства, обучали убийц, торговали оружием, наркотиками и рабами. А вот еще тринадцать систем принадлежали именно тем самым людям со звезд, которые когда-то пришли и остались. И считали себя хозяевами миров. Там правили Старые династии. Эти самые династии уже давно поделили Галактику, присвоив себе то, что они открыли. Королевские дома из Центральных Миров.
Арканис стал столицей Регентских миров, где правила автократическая монархия, власть принадлежала одной семье, и эта семья устанавливала свои законы, решала, кому жить или умереть, потому что сама была и законодателем, и судьей. Все эти императоры, императрицы и их дворы, напыщенные, высокомерные, чванливые… Но кто больше всех кричал в галактическом Сенате о демократии и кто больше всех был недоволен, что Республики больше нет. И это они, богатейшие семейства галактики, стали у руля мятежников, чтобы снова быть у власти. И им это удалось. Но не теперь!
Армитаж хотел вернуться на свой мир, и очень хотел увидеть, как эти спесивые, породистые отпрыски королевских домов будут неприятно удивлены, что их прошения и заверения будет принимать он, незаконнорожденный сын кухарки, генерал Армитаж Хакс. У которого не было дома, и который забыл, что когда-то очень давно, кто-то и ему говорил: «Арми, пошли домой!»
Бош урчал от удовольствия так, что слышно было еще за десяток метров до границы из живой изгороди, за которой стоял дом Слайка. Ночью никакого освещения в поселке не было. Верхние окна плотно закрывались, боковые, у кого они были, укрывались ставнями, опускавшимися наглухо. Все вокруг было освещено только светом звезд, и отраженным, желто-оранжевым, от диска Луны, которая вскарабкалась уже по небу, и висела теперь, похожая на гигантский круглый глаз, над лесом.
Бош лежал рядом с Наблюдателем, почти невидим, но, судя по тому, как дергался кончик хвоста большого ускена, маленький ускен спать не собирался, игрался. Терпение Наблюдателя, поистине, было безграничным, потому что Бош лазил по нему, как по холму, цеплял зубками кисточки на ушах, мял лапами полосатый бок, нагло укладывался между лап ускена, так теплее было.
Слайк стоял в темноте проема входной двери, сложив на груди руки:
— Идем, — сказал старик, кивнув за свое плечо.
Только когда входная дверь была плотно закрыта, Слайк включил свет. Хакс прошел за ним за одну из тех дверей, где он еще не был. Еще холл? И выход на другую сторону дома. Армитаж только видел темную тень зелени деревьев, но считал, что это лес, вплотную подступавший к строению. Ошибался. Тут был настоящий двор, еще три строения, укрытые в зарослях, какие-то сложенные горкой бревна… Слайк пошел дальше, по едва заметной тропинке, судя по тому, как свободно росла тут трава среди камней, которыми выложена дорожка, этим путем ходили не часто. Среди каких-то невысоких, с кривоватыми стволами деревьев, обвитая чем-то вьющимся и с сильным цветочным запахом, стояла беседка, но Армитаж почему-то подумал, что это место совсем заброшенное…
Слайк уселся на скамью внутри, смахнув толстый слой сухой листвы, в темноте он был едва различим:
— Садись, генерал, все лучше, чем ты снова будешь мотаться туда-сюда по дому, и сам не уснешь, и мне не дашь… Да-а… давно я тут не был… — голос Слайка звучал как-то глухо, отлично от того обычного тона, который слышал Армитаж.
Хакс присел рядом, убрав сухие листья и поднял веточку с сидения, крутил ее в пальцах. Чувствовал, что в темноте Зозидор смотрит на него…
— Ну, давай, расскажи мне, кто ты, откуда. Я тебе за эти дни наше расположение показал, не скрыл, теперь должен знать, что к нам за гости пожаловали.
Генерал молчал, потому что отвечать на эти вопросы не желал.
— Дом твой где? — спросил старик.
— Мой флагман - мой дом, — выдавил Хакс, — на наземных базах у меня тоже есть свои личные апартаменты…
— Про апартаменты я и не сомневаюсь, — усмехнулся Слайк, — расписывать обстановку в них не стоит, я спрашиваю, дом твой где, кто тебя там ждет?
Простой вопрос Зозидора как сконцентрированный удар трех таранных пушек… Можно было и не закрывать глаза, все равно темно и не видно, но Армитаж закрыл. Детонация его памяти, как мощный взрыв, и только пламя перед глазами…