Глава первая. Напарник (2/2)

Всего пару часов назад Винчестер впервые увидел своего нового напарника, а теперь был вынужден ехать с ним на первое совместное задание. Он старался не обращать внимания на Кастиэля, будто тот был ещё одним предметом мебели, однако это оказалось не таким простым занятием.

— Итак, ангелочек, — протянул Дин, и в его голосе прозвучал сарказм. Он бросил взгляд в сторону и заметил, как Кастиэль стиснул зубы. — Ты когда-нибудь делаешь что-нибудь, кроме как смотришь на вещи так, будто они вот-вот расправят крылья и запоют «Аллилуйя»? Держу пари, ты даже колесо не можешь поменять без благословения.

— Обслуживание шин — это функция механики, а не духовного вмешательства. Однако я способен манипулировать молекулярной структурой материи. — Губы ангела сжались в неодобрительную линию. Он сделал паузу. — Если бы я захотел, то мог бы просто превратить шину во что-то более полезное, например… в буханку хлеба.

— О, вот это уже полезно! — Винчестер прыснул со смеху, откинув голову на спинку сиденья. — Застрял посреди пустыни с проколотой шиной и буханкой хлеба. Ты настоящий мастер решать проблемы, Кас!

— По крайней мере, я способен решать проблемы, — возразил Кастиэль, возвращая взгляд к проплывающему мимо пейзажу, его тон был резким. — В отличие от некоторых, я не полагаюсь на примитивные автомобильные устройства и… громкую музыку. — Он слегка сморщил нос, когда из динамиков «Импалы» заиграл гитарный рифф.

— Эй, классический рок — это вид искусства, понимаешь? — Дин покрутил ручку радиоприёмника. — Не то чтобы ты это ценил, мистер «Я слушаю только музыку арфы из Небесного хора».

— Я нахожу это более вдохновляющим… слуховым опытом, чем твоё… «гитарное треньканье», — ответил ангел, и в его голосе послышалась резкость.

Последовавшее за этим молчание прерывалось лишь урчанием «Импалы» и периодическими нетерпеливыми вздохами Винчестера. По правде говоря, дело было не только в музыке или шинах. Дело было в том, что они были вынуждены сосуществовать вместе, охотник и ангел, которых заставили быть партнёрами. Они встретились всего несколько часов назад, и их «приветствия» превратились в едва сдерживаемое столкновение идеологий и характеров.

— Итак, — наконец сказал Дин, пробуя новую тактику. Он был охотником, чёрт возьми, и умел обращаться с трудными напарниками. — Что ты знаешь об этом существе, на которое мы охотимся? Оно поёт гимны? Может, оно предпочитает хлеб шинам?

— Это призрак, злобное существо, питающееся отчаянием, — начал объяснять Кастиэль, игнорируя выпады со стороны Винчестера.

— Отчаяние, да? — Дин потёр подбородок, на самом деле размышляя. В нём проснулся инстинкт охотника, отвлекая его от раздражения. — Тогда есть ли у него типаж? Капризные подростки? Политики?

— Он охотится на эмоциональную уязвимость, — сказал ангел, и в его голосе поубавилось резкости. Он действительно объяснял, а не пытался унизить Дина. — Он ищет тех, кто борется с горем, одиночеством или страхом.

— Хорошо. — Винчестер слегка поморщился. Это задание не выглядело настолько сложным, чтобы посылать на него двоих, одним из которых был ангел, однако он не хотел разбираться в замыслах Небес. — Итак, как нам его поймать? Нам нужно ангельское волшебство или?.. — он замолчал, надеясь, что это не превратится в спор о том, кто лучше.

— Нам понадобятся… оба. Мои способности и твои… довольно уникальные охотничьи навыки. — Кастиэль сделал паузу, слегка прищурив глаза, в его взгляде промелькнуло что-то странное. — И, возможно, немного сотрудничества, Дин.

_______

«Импала», хромированное и мускулистое чудовище, остановилась на краю пустынного поля. Небо было багровым, как синяк, и отражало напряжение, сгустившееся в салоне машины. Дин Винчестер хлопнул дверью, и этот звук отразил разочарование, которое копилось в нём с тех пор, как он оказался в паре с этой… тварью.

Кастиэль. Это имя ощущалось на языке как наждачная бумага. Фигура в плаще вышла из машины со стороны пассажира, его лицо было бесстрастной маской, а голубые глаза, пугающе холодные, смотрели на полуразрушенный фермерский дом, силуэт которого вырисовывался на фоне угасающего света. Это было их первое совместное задание, «совместное предприятие», о котором Дин не хотел думать. Он привык к одиночной работе, привык полагаться только на себя. Ему пришлось привыкнуть. Однако теперь эта… эта небесная кукла Кен стала его новым партнёром.

До места назначения они ехали практически два дня, в течение которых Винчестер был заперт в этой металлической клетке с самым раздражающе тупым существом на свете. Два дня в тесном пространстве, с закипающим негодованием и постоянным потоком язвительных замечаний, замаскированных под отстранённые наблюдения. Дину казалось, что его медленно варят в котле чистого, неподдельного раздражения.

Дело было простым, по крайней мере, на бумаге. Предполагалось, что призрак, с которым им предстояло столкнуться, скрывался на заброшенной ферме семейства Блэквуд. Это место больше походило на декорации к плохому фильму ужасов. В местной легенде говорилось о жене фермера, которая сошла с ума, перерезав свою семью деревянным топором, прежде чем бесследно исчезнуть где-то в доме. Местные жители шептались о тенях и леденящих душу шорохах, о всепроникающей печали, окутывающей воздух, как саван. Обычное дело, насколько понимал Винчестер. Он достаточно охотился на призраков, чтобы знать, что к чему. Но в этот раз всё было по-другому. В этот раз ему пришлось делать это с ним.

— Мрачно, — бесстрастно констатировал Кастиэль низким голосом, лишённым интонаций. — Это место пропитано негативом.

— Без шуток, Шерлок, — пробормотал Дин, уже доставая свою спортивную сумку и роясь в ней в поисках любимого дробовика. Его взгляд метался по пустым, шелестящим полям с гипертрофированной бдительностью, ставшей его второй натурой. — Вот почему мы здесь.

Большую часть ночи Винчестер провёл, склонившись над ноутбуком, просматривая старые газетные статьи, полицейские отчёты и любые обрывки информации в интернете, которые он мог найти о семье Блэквуд. Он отчаянно пытался найти слабое место, преимущество, что-то, что помогло бы этой проклятой охоте на призраков пройти гладко и убраться отсюда к чёртовой матери.

К вечеру этого дня их с Кастиэлем враждебность была буквально осязаемой, это была пропасть, которая, казалось, увеличивалась с каждым вздохом. Ангел с его отстранённым поведением и пугающей привычкой говорить очевидные вещи действовал Дину на нервы с эффективностью тёрки для сыра. Винчестер с его сарказмом и укоренившимся недоверием ко всему, что хоть отдалённо напоминало сверхъестественное, был ответной занозой в боку Кастиэля.

Они шли к фермерскому дому в пугающей тишине. Каждый из них следил за каждым движением другого, но намеренно избегал зрительного контакта. Внутри дом был таким же обветшалым, как и снаружи: покрытая пылью мебель, ободранные обои и холодный, тяжёлый воздух заброшенности.

— На чердаке кто-то есть, — объявил ангел, слегка наклонив голову, словно прислушиваясь к чему-то, чего Дин не слышал.

— Ну конечно, Шерлок, — повторил Винчестер, проверяя патронник своего дробовика скорее для самоуспокоения, чем по необходимости.

Чердак был пыльной гробницей забытых воспоминаний. Лунный свет проникал сквозь щели в крыше, освещая паутину огромной толщины и груду разбросанных вещей. Воздух был тяжёлым, пропитанным страданиями.

Призрак появился неожиданно, застыв перед ними буквально на секунду, а затем вновь рассеялся в воздухе. Это была женщина, однако её очертания были размытыми и неясными. Она издавал душераздирающий вой, скорбное выражение глубокой утраты, которое пробирало до дрожи. Этот вой резко ударил Винчестера, словно рыболовный крючок в живот. Он знал это чувство, знал его очень хорошо, но всячески старался избегать.

Дин крутил головой по сторонам, стараясь не упустить из виду следующее появление хозяйки дома. И, стоило ему вновь увидеть размытый силуэт, дробовик выстрелил по цели. Началась битва, хаотичный танец выстрелов из оружия и странных, бесплотных ударов Кастиэля. Опытные движения Винчестера были быстрыми и эффективными, но на этот раз он не мог сосредоточиться, меланхоличные звуки призрака отвлекали и давили на что-то внутри. Он двигался механически, сердце свинцовой тяжестью лежало в груди.

— Ты неэффективен, — заявил Кастиэль, уклоняясь от потока ледяного воздуха, выпущенного призраком. — Твоя тактика беспорядочна и лишена стратегического смысла.

— О, да? Почему бы тебе не принести на вечеринку свой большой ангельский мозг и не рассказать мне, как сделать всё правильно! — парировал Дин, осыпая призрака каменной солью, но в очередной раз промахиваясь. Бессонная ночь давала о себе знать.

Их препирательства отвлекали. Ангел упорно игнорировал все инструкции, которые дал ему охотник перед вылазкой, и делал всё так, как считал нужным. Призрак, почувствовав дисгармонию, бреши в их защите, воспользовался возможностью. Уйдя из виду на некоторое время, женщина вдруг неожиданно появилась прямо перед глазами Винчестера и бросилась вперёд, вытянув свои тёмные руки. Она приземлилась прямо на Дина, сбивая его с ног и заставляя сильно приложиться затылком о грязный пол.

Волна чистой, мучительной печали тут же захлестнула его, поток утраты был таким сильным, что грозил его поглотить. И тут Винчестер ясно понял, откуда взялся тот дискомфорт, который он испытывал с момента, как оказался в доме. Ему не хотелось признавать этого, но продолжать отрицать было ещё труднее. Призрак питался его болью, зияющей пустотой, которую оставил после себя Сэм. Дин не позволял себе чувствовать. Он не мог позволить себе сломаться, иначе его мир рухнул бы. Боль была такой сильной, что казалась почти осязаемой, физическим ударом по его сердцу.

Однако в ту секунду, когда Винчестер понял, что не сможет продолжать борьбу, призрака отбросило назад. Это был Кастиэль. Он двигался с такой скоростью, какой Дин никогда не видел, черпая силу, которая потрескивала в воздухе. Стоило ему приблизиться к женщине и поднять руку, как он закричала, а её призрачная форма начала растворяться. Она исчезала, как сон после пробуждения, пока не превратилась в струйку холодного воздуха, рассеявшуюся под бледным светом луны, которая сменила зашедшее солнце.

Винчестер, всё ещё не придя в себя, обнаружил, что лежит на спине, его грудь вздымается, а лицо покрыто холодным потом. Он был унижен. Уязвим. Не только из-за почти испытанной боли, но и из-за того, что позволил себе показать это Кастиэлю.

Повисла тяжёлая и густая тишина. Дин с трудом поднялся на ноги, его конечности дрожали, а голова шла кругом. Он уставился на ангела, голубые глаза которого были жёсткими и полными негодования.

— Ты… ты виноват в этом! — прорычал охотник, сжимая кулаки. — Если бы ты не был такой занозой в заднице…

— Твоя боль была уязвимостью, — сказал Кастиэль, вернувшись к своему спокойному тону, хотя в его взгляде промелькнуло что-то, что могло бы быть пониманием. — Она зацепилась за источник твоего отчаяния. Твои эмоции… недисциплинированны.

— Недисциплинированны?! — Дин вышел из себя. — Из-за тебя, напыщенный придурок, какой-то призрак чуть не высосал из меня душу! И всё потому, что ты не мог заткнуться хотя бы на пять секунд и просто сделать дело!

Винчестер сделал быстрый и уверенный шаг вперёд, замахнулся и с силой ударил ангела кулаком в челюсть. Тот не дрогнул, даже не моргнул. Он просто смотрел на Дина с тем же неизменным выражением лица. Это было всё равно что бить по кирпичной стене, и ему было больнее, чем Касу.

— Это глупо, — невозмутимо заявил Кастиэль.

— Глупо?! — Винчестер взревел, снова делая выпад. На этот раз ангел поднял руки, остановив кулак Дина всего в нескольких дюймах от своего лица.

— Насилие редко бывает продуктивным, — сказал он опасно спокойным голосом.

— Да неужели? А как насчёт этого?! — закричал Винчестер, схватив ближайший кусок дерева, отломанный от одной из балок на чердаке, и размахнувшись изо всех сил.

Дерево треснуло сбоку о голову Кастиэля. Дин ожидал реакции, чего угодно. Но ангел лишь чуть пошатнулся, повернув голову в сторону, а затем вновь принял прежнее положение, с непроницаемым выражением лица смотря на охотника.

Гнев, теперь холодный и острый, иссяк в Винчестере. Он уставился на Кастиэля, безвольно сжимая в руке деревяшку. Всё это было так бесполезно. Так совершенно, трагически бессмысленно. Гнев прошёл, оставив на его месте только пустую боль. Дин и без того был на грани.

Схватка истощила Винчестера эмоционально и физически. Он медленно отошёл в сторону и прислонился спиной к стене, позволив сломанной деревяшке упасть на пол. Он закрыл глаза, потирая лицо руками, и его затрясло. Дин всё ещё чувствовал фантомное прикосновение призрака, всё ещё ощущал горечь отчаяния в горле. Это задание казалось таким простым… Винчестер был уверен в успехе. Теперь он винил во всём Кастиэля, пытаясь найти в себе силы продолжить сотрудничество.

Ангел слегка наклонил голову, изучая Дина своими пугающе холодными глазами, словно тот был особенно интересным образцом под стеклом. Он ничего не говорил, оставаясь в стороне, однако он чувствовал то, что творилось внутри охотника. Винчестер чувствовал что-то очень близкое к ненависти или, возможно, ещё более близкое к отчаянному, чистому опустошению. Он не был уверен, что хуже.

_______

«Импала» издавала низкое, сердитое рычание, пожирая мили пустого шоссе. Пейзаж за окном расплывался, превращаясь в полосатый холст. Напряжение в салоне автомобиля было толстым, удушающим одеялом. Челюсть Дина была сжата так сильно, что на щеке задёргался мускул. Рядом с ним Кастиэль уставился в окно, выражение его лица было непроницаемым, как небесный шифр. Весь путь до мотеля они проехали в молчании, атмосфера была насыщена невысказанными словами и запутанными эмоциями.

Когда они подъехали к парковке их грязного мотеля, руки Винчестера всё ещё дрожали. Ему отчаянно хотелось выпить, забыться после этой ужасной охоты. В их небольшой комнате по-прежнему царила тишина, разделявшая их, как стена. Дин направился прямиком к столику у окна и схватил пиво, которое оставил там пару минут назад. Он открыл его и сделал большой глоток, пытаясь смыть унижение, страх, мешанину чувств, которых он не мог понять. Ему ужасно хотелось побыть одному. Ангел тем временем сидел на краю одной из кроватей, по-прежнему отстранённый.

Винчестер сделал ещё один глоток пива, ощущая горечь на языке. Он был охотником, воином, выживавшим в самых непростых ситуациях. И всё же в тот день он чувствовал себя не более чем напуганным мальчишкой. И Кастиэль всё это видел. От этой мысли у Дина засосало под ложечкой.

В конце концов, он сделал единственное, что мог. Он отвернулся, не встречаясь взглядом с ангелом, и хрипло сказал:

— Я пойду прогуляюсь.

И Винчестер ушёл. Будучи в ужасном состоянии, весь в синяках, с запёкшейся кровью на затылке, он всё равно распахнул дверь и вышел в ночь, оставив Кастиэля наедине с невысказанными словами и гневом. Дину нужно было пространство, воздух, место, где он мог бы попытаться воссоздать образ непобедимого, за который отчаянно цеплялся. Образ, который он отчаянно хотел показать ангелу. Даже если он сам больше не был уверен, что это правда.