Часть 21. All I need is you to come back home. (1/2)
Струи горячей воды были не сравнимым ни с чем сейчас наслаждением, давно забытым и так горячо желанным. Барабаня по голове, плечам и спине, своей монотонностью они забирали ужасы пережитого времени, навсегда унося их в слив. Намыленные ладони на теле помогали отскрести оставшееся, особо прилипшее, оставляя за собой ощущение девственной чистоты и готовности начинать новый день, новую жизнь. Поднимающийся и оседающий на зеркале пар рассеивал тучи сомнений и страхов, оставляя на холодной поверхности блестящие капли свежих идей.
Разомлев и расслабившись под теплом, Су-хён вспомнила, с каким недовольным выражением лица оставила Таноса за дверью. Усмехнулась в поток воды – он все-таки не меняется, все такой же: хочет, чтобы все было по его сиюминутным желаниям и бесится, когда этого не случается. Чертов эгоист, но какой… Перед глазами предательски появилась картинка его обнаженного крепко сложенного тела – поистине захватывающее зрелище – никогда ведь прежде не видела его так в полный рост. И хотя хорошо знала на ощупь, какая мощь скрывается под полотенцем, все же очень любопытно было бы ее узреть. Нет, Су-хён, прекрати! Она мотнула головой, отгоняя похабные мысли, и сокрушенно вздыхая – яд Таноса проник так глубоко, что его не смыть обычным душем.
Тяжело было признавать, что ждет его – она и не признавала. Вломись он сейчас в душевую, огрела бы чем-нибудь, да хоть вот этой щеткой! Она махнула инструментом чистоты в импровизированном ударе, и, разозлившись, стала усиленно тереть ею спину. Движение вниз. Ну же, выходи из головы, проклятый Танос. Движение вверх. Выметайся, гребаный дьявол! Вниз. Оставь в покое хотя бы на минуту! Вверх. Стоп. Щетка застыла в воздухе, и Су-хён испустила позорный выдох, боясь развернуться. Движение вниз. Но не злобно сошкрябывающее кожу, как до того делали руки Су-хён, а бережное, аккуратное, протяжное. До самой поясницы, заставляя прогнуться от щекочущих ворсинок. Большая ладонь укладывается на живот, вынуждая прогнуться обратно и упереться тазом и спиной в горячее тело. Щетка с грохотом падает, и вторая ладонь движется вверх в мокром скольжении по чистой коже, меж грудей, до самой шеи. Пальцы укладываются на ней, сжимая крепче, чем ожидала – почти перекрывая поток воздуха. И уже пора бы было дернуться, подать знак, что ей дискомфортно, но колени и бедра предательски дрожат – ей нравится. Горячая щека прижимается к ее затылку, язык обхватывает мочку уха, обжигая.
- Ты правда думала, что я не приду? – Его голос звучит более сдавленно и хрипло, чем обычно, будто приходится сдерживать нечто такое, чему раньше не давали выхода.
- Мы договорились…
- Ццццц… No, no, no, babe. Я не подтверждал свое согласие… Твое предложение… - Рука с живота медленно двинулась вниз, - Шло в разрез… с моими желаниями… Единственным желанием… Я хочу тебя, flower. Осознаешь ты это или нет, принимаешь или нет…. Я хочу тебя, каждую минуту… И я не привык себе отказывать…
Его пальцы. Жилистые, длинные, гибкие. Наверняка легко выбивали нужные звуки из той музыкальной установки в углу гостиной – так же легко справлялись и с остатками смущения Су-хён, добиваясь полного послушания. Словно опытный музыкант, настраивающий свой инструмент, он действовал в правильном темпе и идеальном нажиме, чутко прислушиваясь к выуживаемым звукам. Там, где громче – нажим сильнее, где приглушеннее – легче, едка касаясь подушечками в дразнящем движении. Поднимающаяся по всему телу дрожь могла бы помешать восхитительному концерту, но хватка на горле надежно фиксировала, добавляя с помощью сжатий дополнительное звучание или вовсе его прекращение. Удерживаясь от головокружения, Су-хён впивалась ногтями в его бедро, второй рукой держась за нависший на уровне шеи локоть, извиваясь под настойчивым руководством дирижера. Он не жалел, постепенно ускоряя темп симфонии, заходясь в амплитудных рваных жестах, поднимая общую мелодику все выше и выше. Тон за тоном, взлет за взлетом, прыжок за прыжком, еще и еще… Пока возведенная на пик скрипка не порвется в струнах…
Хват пятерни освобождает горло, давая воздуху объемным потоком хлынуть в легкие. И не успев опомниться, Су-хён оказывается прижатой разгоряченной щекой к холодному кафелю. Руки на талии крепко фиксируют, подтягивая на себя, и на ягодицы обрушивается град толчков, заставляя напрочь забыть о правилах приличия. Голос срывается, оповещая о наслаждении, упершиеся в стену руки дрожат в попытке хоть как-то взять ситуацию под контроль.
Жадно. Сладко. Горячо. Больно. Невыносимо. До одури, до крика, до хрипа. Это происходит не с ней. Не может происходить с ней. Никогда не происходило. Но ради бога, пусть не заканчивается. Никогда не заканчивается…
Пробившая дрожь колкой волной проходится по всему организму, оставаясь послевкусием в кончиках пальцев. Спина встречает стену под собой, а уста попадают в плен его ненасытности. Она жадно хватается за поцелуи, получая свое и даря то, что причитается ему. Руки с жаром и пылкостью изучают его тело – теперь их черед творить свое дьявольское господство над крепким, но податливым корпусом. Чувствует его послушание, его готовность следовать ее воле, его напряжение, готовое сорваться в любой момент – любой, который она пожелает. Тоже не жалеет его в темпе и скорости, отплачивая не менее щедро за дарованную ей эйфорию. С силой и амплитудой доставляет его к своему пункту назначения, принимая благодарные стоны на ухо. Улыбается в потоках воды, чувствуя завалившееся на нее тело в минуте слабости…
Да, в этот раз все по-другому… И если и раньше не могла сорваться с коварного крючка Таноса, то теперь… Как вообще это можно сделать?...
Можно. И нужно. Эта мысль убивает, навсегда испепеляя все внутри. Пустота, с которой Су-хён движется к вокзалу, кажется петлей на шее, а вопрос, когда же она затянется и вздернет – лишь вопросом времени. И хотя решение приняла сама – ей ни капли не легче. Ногти оставляют следы на ладонях, а поток слез невозможно унять.
В тепле мягкой постели, в нежности его объятий, осознала, что ни за что на свете не готова навредить ему. Импровизированный мини концерт перед сном, его счастливые глаза, тот жар, с которым говорил о музыкальной карьере, всколыхнул бутыль души, заставляя когда-то успокоившийся осадок вины закружиться с новой силой. Выбрав бегство с ней, он никогда не достигнет своей цели. Н и к о г д а. Его жизнь не будет жизнью, которой он желает. Не бывает айдолов-изгнанников, рэперов-перебежчиков, скрывающихся в третьих странах мира и дающих концерты на ютьюбе, меняя айпи адреса, чтобы не быть пойманными. Не может быть и Таноса, Legend of Rap, в тени манговых деревьев забытого богом городка на краю мира. Не может быть счастливого союза тихой и неприметной Су-хён и яркого и харизматичного Таноса… Этот псевдоним не для жизни беглеца. И даже без этого пафосного прозвища, его настоящее имя звучное.
- Чхве Су Бонг, - Представился он, осыпая мягкими прикосновениями губ ее щеки. Звучало так интимно, будто раскрыл перед ней душу. И она никогда не сможет позволить себе предать его доверие.
Чхве Су Бонг должен стать артистом, звездой, настоящей легендой рэпа. Под псевдонимом Танос ли, или под любым другим никнеймом, ее горячо…л ю б и м ы й человек заслуживал достичь своей мечты.
Билет куплен в отправляющийся поезд – чтобы ненароком не передумать. Затем еще один. И еще. Бесконечная череда вокзалов и вагонов смывала границы реальности. Она куда-то едет. Куда – может, никогда и не узнает. Но пока есть в карманах деньги, позаимствованные в квартире Таноса остатки его сбережений, они увозят Су-хён подальше от причинения ему вреда.
В каких-то местах приходилось задерживаться – устраиваться на работу, чтобы добывать себе пропитание и копить на новый крюк и документы. Английский выручал, сообразительность тоже – много ли нужно, чтобы отпахать в ночную смену официанткой? Грязные столы, приторные улыбки, выжатая из себя вежливость – все ради чаевых, бережно складываемых в банку. Не хотелось заводить друзей или близкие знакомства, но некоторые люди оказывались хорошими и душевными, и чтобы не ставить план под риск из-за ненужных привязанностей, срывалась с места дальше, навсегда обрывая связи. Телефон был редкостью, и то скорее для того, чтобы иметь доступ к популярным благам, типа доставки еды, но изо всех сил старалась не бередить искусственно закупоренную рану – не гуглить Его.
Шло время, месяцы первалили за год, и дышать становить легче. Улыбки снова приобрели искренность – правда была рада видеть старика Джона и его милую жену Таисью, в семейном кафе которых работала. В уюте этого места и сама начала грезить о чем-то подобном: о своем маленьком кафе с домашней едой и постоянными клиентами. Здесь задержалась дольше, но убеждала себя, что, если что, всегда сможет сорваться – исчезать, как и появляться стало делом привычным.
Не чувствовала, как осторожность притупилась, тепло обнимая Таисью при встрече. После отпуска она вернулась загорелая и сияющая.
- Ох, Роуз, дорогая, я так рада тебя видеть! – Женщина рассыпала вокруг себя икринки счастья и позитива, - Мне так понравилась наша поездка в Сингапур! И так здорово, что мы решили еще и в Корее несколько дней провести, хотя, признаюсь на твоей родине несколькими днями точно не обойдешься. Там все, как ты и рассказывала!
Су-хён одарила собеседницу улыбкой:
- Я так рада, что тебе понравилось! Рассказывай, где ты была? Ты заходила в ресторан в Сеуле, который я тебе советовала?
- Да-да! Я была и в Крабовых Мечтах, и в еще нескольких хороших заведениях – там нереально вкусно. А еще мы случайно попали на концерт какого-то жутко популярного у них исполнителя. Он давал его то ли в честь благотворительной поддержки, то ли в честь какого-то другого мероприятия, я так и не поняла. Но это и не важно. Он такой красавчик, и так здорово поет! Вообще он вроде как рэпер, мне так Мила сказала - ты же знаешь мою дочь, она постоянно под туц-туц только и балдеет. Но у него было несколько песен с вокалом. Грустных очень, но таких красивых. Прям баллады, как я люблю.
Су-хён вздрогнула, боясь задать вопрос.
- Что такое, дорогая? Не любишь баллады и рэп? Ой, понимаю, это не для каждого. Тебе наверно больше что-то мелодичное заходит. Ладно, проехали этого Таноса. Ну в общем, а дальше мы…
А дальше Су-хён было тяжело сконцентрироваться и восстановить дыхание – голова пошла кругом от одного упоминания о Нем, порождая борьбу с внутренними демонами, с чертовым любопытством, которая продлилась весь вечер, заставив кусать губы и грызть ногти. Лежащий на кровати телефон так и дразнил воображение… Это же он? У него получилось? Ведь она же может краешком глаза… просто увидеть, убедиться, что у него все в порядке…
Наспех опрокинутый в рот соджу только все усугубил. Напоминающий о родине напиток, тоска по дому и неимоверное желание снова увидеть Его взяли верх. Пальцы клацали по кнопкам, и перед глазами возникали страница за страницей.
«Уличный рэпер Танос проходит в финал конкурса молодых композиторов»
«Зал плакал под песню All I need is you to come back home [Все, что мне нужно - чтобы ты вернулась домой]»
«Занявший третье место рэпер Танос подписал контракт с ToRu Music Company, популярнейшей студией музыкальных исполнителей. Это их первый рэп проект»
«Новый хит The real heroes look like fools [настоящие герои выглядят как дураки] в топ чартах уже целых две недели»