Часть 20. Деньги, долги и номер. (2/2)

Танос молча вынул сигарету и, когда фильтр коснулся губ, с силой затянулся, прикуривая от любезно предложенной зажигалки. Клубы горького, как состояние внутри, дыма заполонили легкие, напоминая о давней привычке. Вместе с горечью в кровь впитывалось и разносилось по капиллярам спокойствие. Запрокинув голову назад, Танос широко открыл рот, позволяя смогу разноситься порывами ветра.

Ничего, он что-нибудь придумает.

- Девчонка – бывший военный. Из северных. Это видно было по повадкам и выправке. Ее очень нелегко будет выследить и поймать. С этим все понятно. А вот, как ей удалось улизнуть, это у меня в голове не укладывается. Мы дежурили по очереди, и никто ничего не видел, - Размеренным темпом речи он слегка напомнил Донсу.

Танос кивнул, внутренне соглашаясь с тем, что невидимость солдатки граничила с чем-то сверхъестественным. Должен был быть какой-то подвох… Но где?

Его взгляд упал на капитана у штурвала – тот дружелюбно улыбнулся и поднял большой палец вверх, мол, «не переживайте, все схвачено, скоро прибудем домой». Рядом с ним, весь дерганный, стоял пацан-полицейский, как его для себя окрестил Танос: похожий на потрепанного жизнью щенка, он увлеченно размахивал руками, что-то доказывая капитану.

- Развернуть лодку, наверно, хочет, - Прокомментировал мужчина, стряхивая пепел в море.

- А ему то наше золото нахрена? Не похож на goldseaker-а. Такой чисто идейный тип, судя по виду, - проговорил Танос, затягиваясь с чувством.

- Ну да, идейный. Она ж единственный живой свидетель из числа организаторов… Бедняга. Все дело навернулось задницей. Он остался практически ни с чем. Только твой телефон и все. Не думаю, что после пожара в завалах зданий останутся хоть какие-нибудь улики. Сигаретку?

Подошедший к мужчинам Сон Ки Хун, вежливо отказался, и серьезно посмотрел на Таноса:

- У меня еще остались кое-какие деньги. Я могу помочь Су-хён. Этого, конечно, не хватит на новую жизнь, но она сможет купить билеты и документы.

Танос молча смотрел на Ки Хуна. Ну и ну. Что за старик. Он казался конченым дураком и наивным ребенком, пребывающем в своих детских воздушных фантазиях. Уверен был, что 456-ой понятия не имел о том, как устроена жизнь, не был готов к ее суровостям и жестокостям. Более того, готов был поставить весь приз на то, что шумный дед склеится на середине игр, глупо пожертвовав собой ради ближайшего соседа. Удивительно было, как сейчас Ки Хун и вправду казался натуральным героем, умеющим органично сочетать распиаренное добро с неизбежным злом. О таких запойно трубят детишки, насмотревшись мультфильмов и начитавшись комиксов. Но о нем скорее всего никто никогда не узнает – так обидно.

- Если меня когда-нибудь спросят, кого я реально уважаю, я назову твое имя и Донсу. My respect is with you [мое уважение с вами], -Танос положил руку на плечо 456-му.

- Это так ты говоришь «спасибо»? – Сон Ки Хун устало улыбнулся, - Ты тоже хороший парень, Танос. Молодой и глупый, но у тебя доброе сердце.

- Еще бы! А ты сомневался, что ли? Не, ты все-таки немного дурак, Ми Пун!

Сон Ки Хун впервые за долгое время расхохотался, легко и душевно, изгоняя вместе со слезами, сочащимися из уголков глаз, всю тьму и мрак, скопившиеся в душе после первых игр. Рядом звучал гогот Таноса и недоумевающие смешки члена корабельной команды.

Умение Ки Хуна органично сочетать распиаренное добро с неизбежным злом удачно проявило себя, когда 456-ой заговаривал зубы пацану-полицейскому, позволяя Таносу и Су-хён незаметно исчезнуть по прибытии в порт. Танос не мог рисковать – идейность Чжун Хо могла запросто сдать его flower полиции со всеми повешенными на нее грехами. Пары бесстыдно вытащенных из чужой куртки купюр хватило на такси до района, где снимал квартиру. Здесь можно было перекантоваться несколько дней, пока не получит от Ки хуна деньги, чтобы помочь Су-хён сбежать. Это желание настолько завладело им, что мысль о том, куда деваться самому даже не приходила в голову. Может, он и вспомнил бы об этой важной детали, озвучь flower ее, но она тоже все это время не подняла ни одной темы о будущем.

Пустая холодная квартира, по мнению Таноса, встречала легкой неопрятностью холостяцкого жилища.

- Тебя что ограбили? Они перевернули все! – Выдохнула Су-хён, переступая порог.

- А? Не. Я просто не умею пылесосить, - Отозвался из спальни Танос, - Входи. Welcome to the Thanos home [добро пожаловать в дом Таноса].

Су-хён глядела на разбросанные по гостиной, смежной с кухней, вещи и посуду, перевернутый на диване стул, пятна от стаканов на полу и коробки из-под пиццы на столике и телевизоре, пытаясь представить, в какой мере в этом хаосе мог бы помочь пылесос. Все вокруг выглядело заваленным и необычным, слишком далеким от ее образа жизни. Фигурки из комиксов и аниме, расставленные по полкам, покрылись пылью, а на стульях и креслах беспечно валялись дорогие брендовые вещи и обувь. Цепи, браслеты и косметика, призванная из обычных парней делать айдолов, заполонили туалетный столик, который сам по себе вообще выглядел как украденная из чужой квартиры вещь – настолько несуразным некогда белоснежным пятном он зиял в квартире, обставленной в темных тонах.

Су-хён поморщилась, ступая на пол грязными носками – скорее чистыми на грязный пол.

Танос вышел из спальни обнаженный, с повязанным на бедрах полотенцем, держа второе в руках - что-то единственно опрятно выглядящее в этом помещении.

- Let’s go together, flower. Я не высижу здесь, зная, что ты рядом, - Его низкий вдруг ставший бархатным голос звучал по-новому.

Все было теперь по-новому. Вокруг не было сотен глаз игроков и больничных коек, завтра не было смертельных игр, у нее был выбор, согласиться или отказать Таносу. Танос тоже был новым. Не выдернутым из контекста беззаботным, жестоким, взбалмошным и вспыльчивым горе-рэпером, а человеком с историей жизни. У него был бэкграунд – фотографии с улыбающейся девушкой на туалетном столике; увлечения и занятия в жизни – музыкальная установка в углу; был свой быт – полнейший беспорядок в жилище; свои принципы и идеалы, мировоззрение и представление о жизни – с которыми частично познакомилась на играх. Но там, на том далеком острове, они проявляли себя в условиях, ставящих тебя перед выбором «жизнь или смерть», а как они реализуются в рамках повседневной обычной человеческой жизни, когда нужно работать, зарабатывать себе на хлеб, создавать и поддерживать социальные связи, оставлять что-то после себя? Кто такой Танос вне стен Игры? Что он за человек?

Пальцы невольно коснулись креста, все еще висящего у нее на груди, напоминая, что эта часть не появилась в условиях Игр, она пришла с Таносом из его обычной жизни, где ему не нужен был допинг, чтобы осмеливаться на убийства. Тогда для чего он был нужен? Что за жизнь ты вел?

Будто читая все эти обуревающие ее мысли, Танос подошел к ней вплотную, укладывая ладонь на ее лицо. Поглаживая щеку большим пальцем и обхватывая талию второй рукой, он не позволял Су-хён вдруг струсить и отступить. Его присутствие рядом, тепло и запах мужественного тела все еще имели ровно ту же силу, что и раньше – ему невозможно было сопротивляться.

Его пальцы огладили щеку, прошлись по шее и, медленно пересекая грудную клетку, добрались до подвески.

- This shit [это дерьмо], - Проговорил он, снимая груз с шеи Су-хён, как опытный манипулятор, отлично знающий, в каком направлении нужно играть, чтобы облегчить сопротивление жертвы, - should be trashed out [нужно выкинуть].

Выпустив Су-хён из объятий, он проследовал в туалетную комнату и спокойно вытряс все содержимое креста в унитаз.

Звук смываемой воды снял с души камень, и Су-хён сейчас с готовностью предавалась собственной наивности, чтобы поверить в то, что вне Игры все будет и н а ч е. У них есть шанс попробовать все с начала, как нормальные люди.

- Я первая, - С нажимом решительности в голосе переборщила, звуча очень старательно.