ноябрьская (1/2)
В небе голубая луна прорывается сквозь т?мные тучи, наверное, даже зв?зды можно будет увидеть, если не затянет окончательно.
– Видел такую когда-нибудь?
Сергей отходит от окна, напоследок проверяя ручки, чтобы сквозняк не шелестел ночью по квартире, как домовой.
– Первый раз, ого, правда голубая, – Арт?м шумно выдыхает в динамик, отчего Сергей морщится. Хорев, кажется, снова закурил.
В спальне светом заходящего солнца горит лампа, оседает крошечными капельками воздух после дождя – запах свежести, запах осени и дал?кой юности, запах почти пугающей и завораживающей пустоты улиц.
– Ты опять куришь, да?
Сергей прижимает телефон плечом к уху, стягивает носки, небрежно откидывает их в интимный полумрак спальни, с довольным стоном лезет под одеяло. Вот оно, наконец: старый, костлявый матрас, единственный плед, но, почему-то, две подушки.
– Угу, – отвечает Арт?м, помолчав, – только давай без лекций?
– Думаю, их тебе в универе хватает, – хмыкает Сер?жа, устраиваясь поудобнее. Он сво? учебное время перетерпел, теперь – работа в другом городе, побольше, чем тот, где остался добивать свой бакалавр Хорев.
На расстоянии быть нелегко. На расстоянии друг от друга, и это не из-за нехватки тепла чужого тела, его запаха, хотя и от этого иногда крутит тоскливо внутри. Расстояние не да?т шансов, оно сносит тебе голову с плеч, выедает дыру в груди. Ты один, ты одинок. Ты приходишь в пустую квартиру вечерами и просыпаешься по утрам в компании голых стен.
Сергею хочется верить всем своим влюбленным сердцем, что время и километры не перетрут их в труху, но держаться, оказывается, сложно.
Он повторяет себе, что надо быть терпеливым. До зимних каникул рукой подать, Арт?м обещал приехать, хотя и нелюбит самолеты.
Они стараются не говорить о том, как неприятно сос?т внутри, безмолвно решив, что легче так, чем тревожить ещё не зажившую рану. Легче говорить об отвлеченном, чем о том, что разрастается между р?бер от разлуки.
– Собираешься спать? – спрашивает Сер?жа, потому что Арт?м молчит.
– Надо кое-что доделать к первой паре.– Будешь всю ночь сидеть?
Арт?м угукает, Сер?жа ложится щекой на телефон, не очень приятно, даже немного больно, зато слышно вс? лучше. Закрывает глаза, пытаясь представить Арт?ма сейчас: с покрасневшими глазами, с т?мными кругами под ними, с нервно подрагивающими пальцами. Атрибуты студента, который вс? откладывает на последний момент.
– А ты спать? – пода?т голос Арт?м.
Сер?жа крепче жмурится, чтобы обратиться в один слух – и слышать. Слышать Арт?ма через все эти леса и поля необъятной Родины.
У Сергея рана на сердце, даже раны, много рубцов, и всем одно имя, одна болезнь. Но сказать, что соскучился – признать поражение, признать, что слаб, что зависим.
Они не виделись месяца три, в последний раз прощаться было физически больно, прощались как будто навсегда. Арт?м ехал с ним в такси до аэропорта, всю дорогу молчал, наблюдая за сменой городских улиц за окном машины. Потом признался – хотелось сказать много, но слова вдруг рассыпались от него, как бусинки – поди разыщи.