ноябрьская (2/2)
В аэропорту коротко обнялись, неловко пошутили на прощание, какая-то двоякость нависала над ними уже с того момента, когда Сергей начал собирать чемодан. Хотелось, чтобы эта пытка поскорее кончилась, чтобы он уже уехал, или чтобы не уезжал никуда и никогда больше.
– Сергей?
Вот так Арт?м его всегда называл. Именно Сергеем, так официально и вежливо, хорошо, что хотя бы без отчества.
– Да, я спать.
Ночь валится на него и придавливает к кровати. Арт?м в дал?ком городе, уч?ба – это важно, Сер?жа потерпит, главное – не зацикливаться, не думать, не считать краденые разлукой часы. Не считать мгновения, в которые Сергей не смотрит на Арт?ма. Не считать выкуренные им сигареты или сколько раз он моргн?т во время поцелуя. Не думать о тех моментах, когда кто-то другой может видеть его глупую улыбку. Как же богаты те люди, которые могут себе такое позволить: ежедневно видеть Хорева, слышать его, как он сме?тся или злится, как стучит ложкой о стенки пузатой кружки, размешивая сахар в чае.
Бесконечное их путешествие, и кожица слезает с ошпаренного сердца Сергея, ошпаренного от жара солнечного человека, они – дал?кие друг от друга, прикованные, привязанные, пробирающиеся через дни, недели, как через пром?рзлую чащу, по влажным полусгнившим листьям.
Ноябрь – уже не осенний месяц. Формально – да, на деле – нет, это значит, что и новогодние каникулы скоро, нервная сессия в универе, утомительное подведение итогов года на работе, закрытие гештальтов, головняк на головняке. Раздел?нная на двоих жизненная рутина, через которую нужно пробраться, чтобы, наконец, встретиться.
– Тогда спокойной ночи? – Сер?жа по голосу понимает, что Арт?м улыбается.
Завтра ещё один день, очередной круг, гонка. Снова без Арт?ма. Без чашки крепкого чая на завтрак, которую они делили на двоих – почему-то всегда было лень заваривать вторую.
– Ты же ни с кем там, пока меня нет.... В своей шараге?
– Боже, – Арт?м цокает, пыхтит недовольно и возмущенно, – что за дурость у тебя в голове?
– Прости, – бурчит Сергей, – правда сдурил. Это всего лишь отчаяние, от которого всякое лезет в голову. Необоснованное, глупое, ревнивое. Наверное, это бог испытывает их, проверка на прочность –вот это вот вс?. Но, вс? равно, нельзя так обсессивно ждать дня, когда они встретятся. Сер?же ещё нужно себя приучить, натаскать на мысль, что без Хорева под боком жизнь не останавливается. Переживут. Никто ещё от разлуки не умирал, наверное.
Арт?м в своей ужасной общаге – присылал фотки, смеялся, что в тесноте, да не в обиде, а потом подрался с соседом.
– Ты тут? – спрашивает Арт?м.
– Да, – тянет Сергей, – буду засыпать уже. Ты не засиживайся.– Ладно, мам.
– Придурок.
Арт?м без прощания скидывает звонок, Сергей закатывает глаза, вытаскивает из-под щеки телефон, поворачивается лицом к окну. Тучи таки затянули ч?рное небо, не видно ни зв?здочки, ни той магической луны, ну и ладно – и мрачное тоже может быть прекрасным. И ладно – всем он доволен и вообще счастлив.
Да, это больно – не слышать дыхания рядом, не иметь возможность закинуть руку, прижать крепче, когда даже молчание лечит, спасает от увядания, потому что близко. Дышать одним воздухом, бриться перед одним зеркалом, по вечерам тащить по очереди тяжелый от продуктов рюкзак.
Но раз больно – значит, они ещё живы. И увидят друг друга, будут смеяться до сл?з и воровать друг у друга картошку фри. Все по-разному переносят разлуку, Арт?м – с головой уходя в учебу, Сергей – в работу. Время быстро летит, долгожданная встреча наступит, а пока – пока вот так, и ничего в этом страшного. Во сне Сергей добер?тся до Арт?ма, добер?тся и согреется. Они под одной луной – это уже хорошо.