вопросительная (1/1)

Как признаваться в любви?Арт?му всегда казалось, что надо сперва с человеком повстречаться, походить, держась за ручки, первый секс?— притирочный, второй?— долгожданный (или нет), и только потом уже?— слова те самые, которые не принято кидать на ветер. Те самые слова, о которых столько книг, фильмов, песен. Те самые слова, которые становятся началом чего-то волшебного, нереального или же началом конца, слова, с которыми ты проигрываешь, теряешь, приобретаешь. А это?— всего лишь слова.Я тебя...

Как признаваться в любви? Искренне, гордо, во вс? горло, с гитарой в руках, после бессонной ночи, по переписке или глядя в глаза, в письме, что пишешь от руки: переписываешь два раза, потому что от волнения допускаешь ошибки в собственном имени.Я тебя?— что? Как признаваться в любви? Когда в грим?рках они расходятся по разным углам, в туровом бусе сидят в разных концах салона, когда на записи и репетициях перекидываются от силы парочкой фраз. Как будто они уже вс? друг другу высказали, устали от постоянного присутствия рядом, как будто скрещенные на груди руки могут помочь ситуации.—?Сергей, прекрати вы?бываться.—?Прекрати от меня что-то требовать,?— сказанное почти без эмоций, но он весь искрится от раздражения, Арт?м же видит, чувствует.Удивительная черта Карамушкина: он может злиться, раздражаться, ненавидеть вс? происходящее с ним и вокруг, но не сорв?тся на тех, кто рядом. Его состояние будет понятным только по нетерпеливым и не терпящим возражений замечаниям:—?Илья, теперь сыграй это ещё раз, только по-другому.Или:—?Жень, не херачь так по тарелкам, это не песня для драки с матерью.Вс? будет держать в себе, закроется, зашторится, забер?тся в свою раковину до момента, когда переполнится стакан терпения, и Сегу прорв?т, он отпустит, наконец, ситуацию, отпустит себя и к Арт?му прид?т первый.—?Настрадался? —?Хорев не улыбается, не ухмыляется, вопрос без подковырок, прямой и по делу.—?Переживаю из-за…всего,?— плечи опущены, тр?т лицо ладонью. Уставший.Да, на них многое навалилось одновременно: концерты, недозаписанный альбом, организаторы вы?бываются, ожидание того, чтобы то тот, то та свои парты дописали и скинули для фитов.—?Ты не обязан вс? контролировать, Сер?ж.Более того, он и не должен вс? держать под контролем. Как признаваться в любви? Действиями. Сергей очень хочет пить и уже держит в руках бутылку с водой, когда Арт?м весь в поту доползает до студии.—?Есть попить?У них кончилась вода в кулере, литрушка в руках Сергея?— последняя, идти в магаз лень абсолютно всем.—?Держи,?— он отда?т бутылку Арт?му, и тот осушает е? в три больших глотка.—?Пиздец, как же там жарко.Вот и лето наступило.Я тебя?— как? У Арт?ма смывается краска, а Сер?же так нравились яркие цвета, будто Хорев вдруг затосковал по подростковым годам, когда ты ищешь себя, экспериментируешь, веришь в душе, что вселенная всеми конечностями за тебя.Сергею нравятся яркие цвета на Арт?ме, сам он если модную цветастую рубашечку накинет, то уже праздник.Арт?м сказал, что из них двоих Сергей?— лучший поэт. Карамушкин к поэтам, конечно, себя никогда не причислял, но оказалось, что слышать такие слова?— приятно.А стихами говорить о любви еще не зашкварно? Песни они такие, конечно, выпускать не будут, но так, между собой, показать Арт?му строчки, там?— про цвет глаз, про их морскую синеву, про улыбку до ушей?— самую искреннюю, детскую, про остроту языка и ума, про?— иногда?— резкость высказываний; там о том, как выбивается из сил сердце, о том, как лирический герой боится, что сердце останется открытой раной, о том, как боится проколоться и не выдержать отказа.Перед этим?— понервничать, а вдруг?— засме?т? начн?т насмехаться, что Сега расклеился? что не мужик?Там всего восемь строчек в заметке на экране, чего Арт?м их так долго читает?—?И как тебе? —?не выдерживает молчания Сер?жа.—?Ты хоть бы рассказал, что за мадам тебя так зацепила,?— Арт?м отда?т телефон обратно, взгляд нечитаемый, и у Сер?жи обрывается внутри, хочется засмеяться и закричать ему в лицо: да какая мадам, придурок? Как признаваться в любви? Арт?м думает, что вот так, как Сергей, стихами.Кто бы там ни была, кому это на самом деле предназначено, ей несказанно повезло. Хорев умывается, поднимает глаза к зеркалу. Наверное, и глаза у нее голубее и ярче, и улыбка честнее, с идеально ровными зубами. И она точно умнее, может, учится на каком-нибудь философском или вообще на программистку, айтишницу, моделирует там что-то на компьютерах. Арт?м закрывает кран, вот же глупости, какая-то школьная история о невзаимности. Он почти завидует и очень ревнует.Я тебя?— почему?—?Так познакомишь нас?—?Кого и с кем? —?Сер?жа щурится на секунды на светофоре, четыре осталось?— не успеют, тормозит Арт?ма за локоть.—?С дамой сердца, ну,?— Хорев прочищает горло, чтобы звучать естественнее.Сергей приподнимает брови, то есть, он вообще не догадывается, да? То есть, Сер?жа настолько акт?р, что Арт?м ничего не понимает, хотя вс? у него под носом?Он ему написал стихотворение, он ему признался, а тот даже не пошутил и серь?зно решил, что это написано о другом человеке?Машина проносится совсем рядом с тротуаром, и они автоматически делают шаг назад, чтобы их не забрызгало лужей из-под колёс.—?Арт?м,?— Сер?жа поворачивается к Хореву лицом, пока не запищал светофор,?— нет никакой дамы сердца.Красный сменяется зел?ным, пешеходы приходят в движение, проходят мимо, Сер?жа не двигается с места, Арт?м тоже.—?Арт?м,?— он пальцами цепляет мягкую ткань толстовки, чтобы удержать, чтобы не соскочил с разговора,?— то было о тебе.Наверное, сейчас – не самый лучший момент для такого?

Как признаваться в любви? Вот так, мешая людям переходить дорогу, замерев в сердце столицы, глаза в глаза. Страшно?— очень, Сер?жа боится делать резкое движение, не то вдруг рван?т?Арт?му будто выстрелили по коленкам, он сейчас точно грохнется в обморок. Пули точно попали в цель, Сергей вс? еще держит его за толстовку, моргает часто, и вс? это?— лишь миг? Хорев возвращается в реальность, в которой они застряли у светофора, отходит подальше, к лавочкам, тянет Карамушкина за собой.

Видит бог, Сер?жа хотел быть безрассудным, бесстрашным и бессердечным, хотел бы, по возможности, держаться подальше от этого всесжирающего чувства, потому что помнит прошлый раз?— когда было так больно, а приходилось заставлять себя вести по-взрослому. Сил не было, хотелось просто пойти ко дну, чтобы прекратилось, остановилось, пропало. Ненавидел другого человека за нежность и слабость, ненавидел себя за то, что так легко ломается, потому что оказалось, что отношения и любовь – прыжок в пустоту.

Как признаваться в любви? Они опускаются на скамейку, Сер?жа продолжает держать Арт?ма за толстовку.

– Сер?ж, Сергей, – Хорев выпл?вывает чужое имя, ещ? не зная, что собирается сказать. – Я тоже.

Я тебя – никогда.

Я тебя – как будто никогда прежде не любил.Как будто он первый, как будто он был внутри, уже когда Арт?м разбивал колени и локти об асфальт, уже когда он читал первую книгу, уже когда впервые услышал русский рок в машине отца.

– Блин, – Сер?жа выдыхает и закрывает лицо ладонями, – боже.

Осознание радостное, озарение, снизошедшее с самих небес, открывшее им обоим глаза, получается, что вс? время они были так глупо слепы, смотрели в разные стороны.

Гул на улице, хлопают крыльями голуби, гудят машины, пищат светофоры, чужие разговоры с оборванными фразами – вс? мимо.

Тянет на роман, на дурацкий сериал, на глупый фильм, который все забудут. Они были влюблены друг в друга и не знали об этом? Зрители в слезах, подруги делятся друг с дружкой бумажными салфетками.

Сергей отнимает ладони от лица, и Арт?м наконец видит чужую радостную улыбку, восторженную, удивл?нную. Родную. Близкую. Вот он, рядышком, они вс?-таки вместе, они вс?-таки друг для друга.

– Зачем мы такие придурки? – спрашивает у него Арт?м, он тоже улыбается, скулы и кончики ушей раскраснелись.

– Зачем, а главное – нахуя? – Сер?жа хихикает, приподнимая бровь.

И правда.

Они едут к Сер?же и разговаривают там всю ночь, впервые целуются на кухне, и оба смущаются, как дети. Месяц заглядывает в форточку, заглядывает в их жизни, идеально тонкий, как на картинках.

Целоваться друг с другом странно, неожиданно непривычно из-за щетины, из-за широты плеч, отсутствия груди и длинных волос. Они не станут врать – действительно странно.

Но Арт?м клад?т ладонь на сер?жину шею – мягко и ласково, целует, привыкая к губам, к тому, что усы ("поймал без удочки сома!") щекотят нос, и ему нравится, что не нужно кричать.

Сер?жа улыбается, растягивает мокрые губы в довольную улыбку и буквально мурчит:– Научи меня плохому.