Глава 6 (1/1)

Близился вечер. Небо потемнело, а камни в стенах засияли ярче. Илл и Энси о чём-то переговаривались, шагая чуть впереди; шум дождя мешал разобрать тихие слова. Эри шёл рядом с Хаст, но ни о чём не спрашивал, с интересом разглядывая мимо проходящих гидросов. Иногда кто-то махал ему или подходил пожать руку, приветствуя. Скоро вдалеке показалось трёхэтажное круглое строение, напоминающее круг, от которого в две стороны расходились пристройки поменьше - оно мало чем внешне отличалось от остальных построек. Арочный проём входа в здание опоясывали множество различных надписей. К удивлению Хаст, среди них были письмена пиросов, поэтому девушка без труда прочла название - "Храм Небосвода". Когда она спросила про название на письменности гидросов у Эри, тот указал на одну из небольших надписей на противоположной стороне. Оказавшись в коридоре с высоким потолком, Хаст смогла стряхнуть воду, крутанувшись на месте пару раз: кажется, брызги задели Энси, потому что тот начал внезапно смеяться и легко хлопнул её по плечу. Пройдя чуть дальше под купол, пирос увидела два зала поменьше по разные стороны. В одном сидели и разговаривали взрослые гидросы, а трое - тихо играли на флейтах. Во втором зале она заметила Молли, вокруг которой собрались полукругом маленькие дети, внимательно слушая неторопливый рассказ. Увидев сына, женщина объявила перерыв и подозвала их компанию парой взмахов руки. Но девушка застыла в центре зала, заметив рисунки под куполом, на котором были изображены растения, небо с редкими облаками и круг похожий на... солнце? — Ты всё же привёл её? — осторожно уточнила женщина, глядя на невысокую фигуру в чёрном. — Да, мы посмотрели на цветочных филир и путеводный свет, — Иллиан слабо улыбнулся и обнял мать. — Молли, что рассказываете детям в этот раз? — спросил беззаботно Эри. — Только что закончили историю о певчих цилигах. Думаю, я начну рассказ о прошлом, пора бы уже детям послушать. Если хотите, можете присоединиться. — Тогда я схожу, позову её, — вызвался Энси и тут же сделал шаг в сторону девушки, прежде чем Иллиан успел повернуться.

— Ну и на что мы смотрим? — весело и громко спросили прямо у Хаст над уход. Не шелохнувшись от практически крика, девушка медленно развернулась: — Тот круг?..

— Хм? — Энси посмотрел, куда указала её рука и немного прищурился, — Вроде бы, свет, который превращает нас в камень. Но ты лучше спроси Молли, она знает больше об этом... Пойдём, она как раз рассказывает одну из историй детям. Схватив девушку за руку, он потащил её за собой, поторапливая. Перчатка закрывала кожу, не давая двум разным существам коснуться друг друга, поэтому Хаст не стала вырываться, позволяя вести себя. — Здравствуй, Хаст. Присаживайся, — добродушно поприветствовала Молли и указала на одну из каменных лавочек, на которой уже сидели дети, но девушка предпочла остаться стоять в стороне. Когда все заняли свои места, женщина начала рассказ: — Когда-то давно существовало множество народов. Цвета их кожи, языки, на которых они говорили, и даже вера, — всё было различным. И однажды, не выстояв перед своими любопытством и жадностью, они стали менять русла рек, летать в небесах, не имея крыльев, превращать деревья в драгоценные камни и многое-многое другое. Но их желаниязашли слишком далеко, в конце концов, приведя мир к краху. Остались лишь два народа, сумевшие выжить и не способные существовать рядом друг с другом — лератто и мироу. Дети слушали очень внимательно, затаив дыхание и внимая каждому слову. — Однако, спустя много лет, двое детей всё же попытались объединить народы. К сожалению, перемирие продлилось недолго. Оказалось, что мироу нужна энергия для жизни: они не могут без света и тепла. И когда наступил первый Ливень, шаткий мир двух народов разрушился. Вы ведь видели статуи двух детей на входе в здание народного собрания? Это символ попытки объединения, почти забытой спустя многие годы.

Мелкие капли отбивали свой разрозненный ритм о крышу храма, пока Хаст не могла пошевелиться. Она стояла с закрытыми глазами и мерно дышала, успокаивая бегающие мысли. — Хаст? С тобой всё хорошо? — Илл снова возник напротив будто из ниоткуда, и попытался заглянуть ей в глаза. — Да. Дети уже разбились на небольшие группы и шёпотом, но бурно обсуждали то, что услышали. — Учитель, когда наши родные уходят во времена Засухи, — ребёнок запнулся, но продолжил, — они помогают лератто? В голосе ребёнка девушка-пирос различила не с чем не сравнимую печаль и непонимание вперемешку с ожиданием. Внутри от слов девочки что-то разорвалось, словно махнули размашисто ножом, но Хаст осталась стоять на месте. — Верно, они уходят помогать другим далеко от дома, — ответила Молли спокойно и снепоколебимой уверенностью в своих словах. Хаст стало дурно, и она тихо вышла из храма, завернувшись в плащ. Пирос как никто другой понимала, что значит этот "уход из дома" и какую "помощь" им оказывали гидросы. Но плохо ей стало от осознания того, с какой безмятежностью мать Илла произнесла эти слова. С пониманием, что они ничего не могут сделать, что давно смирились и приняли такое положение для себя. Однажды пирос уже слышала такую интонацию, и от этого, казалось, её вот-вот стошнит. — Хаст, дай угадаю, ты снова поколотила кого-то из мальчиков? — Сэра сидела на полу возле костра, поджав под себя ноги, и грея пальцы над огнём. Совсем скоро должен был начаться Сезон Дождей, и вечерами уже становилось прохладно. — Немного, — девочка в потрёпанной одежде и с синяком под скулой сняла с плеч хворост — плату за день работы за стенами столицы. — Оставь его здесь, нет нужды нести в кладовую. — Хорошо, — девочка присела напротив, поджав правую ногу, а левую вытянула и стала разминать поколачивающими движениями. Она всё же немного устала от целого дня, проведённого на ногах. — Хаст, напомни, сколько тебе будет в этом году? — Одиннадцать. — Эх, ты в самом деле ещё ребёнок, хотя я иногда забываю об этом. Ты почти каждый день приходишь ко мне, хоть я и старше на три года, а мне и отплатить нечем, — девушка замолчала и, взяв лежащую рядом палку, стала ворошить угли, нащупывая, остались ли ещё засохшие ветки. Девочка в это время всё же отнесла хворост в кладовую, чтобы он не мешался под ногами, и Сэра случайно о него не споткнулась. Потом вынула из-за пазухи припасённые утром кусочки сушеного мяса, которые она удачно стащила со стола старших товарищей. И нет, ей вовсе не было стыдно, ведь они сами постоянно что-то делали с её вещами: рвали, жгли, выкидывали... Но она была ещё слишком мала, чтобы дать хоть какой-то отпор. Однако в ней, спустя два года после принятия в ряды младших, уже хватало сил, чтобы отбиваться от своих одногодок, вечно пытающихся отобрать хворост или задирать из-за почти полной слепоты её знакомой. — Держи, — она протянула Сэре несколько кусочков. Девушка приняла их, но продолжала молчать. — Что-то случилось? Они снова кидают камни в окно? Ответа не последовало, однако девочка терпеливо ждала. Раздался треск одного из углей, видимо, какая-то часть не догорела до конца: звук вышел звонким, отрезвляющим. — А? Нет, конечно нет. После того раза они и не пытались даже. Спасибо. В последнее время Сэре было не по себе, но говорить об этом сидящей рядом девочке она не решилась. Знала, что та догадывается на уровне инстинктов, но также знала: Хаст не станет спрашивать, если не захочешь рассказать. — Правда, спасибо. За всё. Сэра иногда вспоминала, как они познакомились: почти сразу после того, как не стало родителей Хаст. Тем вечером, бессмысленно, словно в трансе, шатаясь по улицам столицы, девочка дошла до самой окраины, где маленьким детям находится не следовало. Тогда её и заметила Сэра, отчётливо слыша звук медленно идущих ножек под окном, и привела к себе в дом. Они не разговаривали в ту ночь, а Хаст от усталости быстро уснула, стоило только добраться до жёсткой кровати. Сейчас же их отношения можно было назвать дружескими. — Не за что. Лучше ешь, пока мясо ещё нормально жуётся. Поев, они ещё некоторое время поговорили на совершенно простые и ничего не значащие темы. Рано утром Хаст, как и обычно, отправилась за стены собирать хворост. Спустя два дня она снова пришла навестить Сэру, но та исчезла без следа. И сколько бы не искала, найти её так и не смогла. Каким-то образом Хаст удалось побороть рвотные позывы. Она стояла в коридоре, приобнимая себя за плечи: из-за плаща этого не было видно. Не прошло и пары минут, как Илл подошёл к ней и предложил ещё немного прогуляться. Дождь уже почти стих, а тучи понемногу рассеивались, давая рассмотреть тёмное ночное небо. Они сидели на крытой веранде чьего-то дома и видели в вышине маленькие светящиеся звёзды. Ночные огни в небе успокаивали, даря чувство умиротворения. Такие паузы, когда дождь переставал идти и можно было рассмотреть небо, во время сезона были частными, но очень-очень короткими, и время, когда капли начнут бить по рыхлой земле с новой силой, было невозможно предугадать. — Во что вы верите? — внезапно поинтересовался Илл. Девушка мгновенно ответила давно выученной наизусть фразой, не предавая значения вопросу: — Мы чтим и верим в Бога Огня и Бога Солнца. Они ведут нас и дают силу. — А мы чтим память предков. Эти камни, которые каждого превращают в статуи с наступлением Засухи — мы храним их после смерти в память о других лератто. То, что ты сделала тогда... меня шокировало. Девушка не знала, как ей поступить: извиниться, промолчать или же спорить? Ведь она сделала лишь то, что должна была для продления своей жизни. Но Илл продолжил сам: — Сейчас я понимаю. Тебе было это необходимо, верно? Думаю, тот лератто был бы рад, что его очаг магии спас кого-то. — Как, как ты назвал камни сейчас? — пиросу нечего было добавить к его словам, пусть будет так, однако её слух задело странное сочетание двух казалось бы простых слов. — "Очаг магии". Наша жизнь зависит от них. — Это значит, — начала девушка осторожно, — вы все можете колдовать? — Конечно. Способности у всех разные, но да, каждый из нас владеет основами. У вас разве не так же? — Нет, совершенно не так. Не каждый из сотни может обуздать хоть искру, а управляют шаром огня лишь единицы айран, служители храма Огня и Солнца, — выпалила она на одном выдохе, настолько поразил ответ гидроса. — Какая у вас магия? — Вода есть у всех, — он собрал на протянутой ладони небольшой сгусток чистой воды, — И есть ещё свет, но им владеют только учителя в храме. Девушка наблюдала как меняются фигуры на ладони Иллиана, медленно перетекая из одной формы в другую. Это завораживало. — Как называется это место? — отогнав наваждение, спросила Хаст. — Ты про город? Ларимар, — немного подумав, гидрос сказал: — Нам пора возвращаться: скоро снова пойдёт дождь, да и поздно уже, тебе нужно отдохнуть. Мы могли бы продолжить разговор в следующий раз? — Да. Илл упомянул, что его ящер наверняка вернулся в общий загон и до него придётся немного пройтись. Натянув получше капюшон и проверив маску, Хаст зашагала следом. С широкой улицы, на которой стоял дом Илла, они свернули в переулок, потом в ещё один — незнающему заблудиться в городе было очень легко. Гидрос был уверен, что девушка следует за ним, но её шаги были слишком тихие, невесомые даже. Он снова свернул и, не замечая перемен, пошёл дальше.

— Идёшь назад. Молча.