Глава 18. Перед лицом прошлого (2/2)

Примирение, начавшееся таким образом, обещало бурное и чувственное продолжение. Нанду настолько погрузился в ласки Сесеу, который уже раздевал его прямо на диване в гостиной, что даже не услышал странный стук откуда-то из коридора. Или так колотилось его сердце? Точно нет, потому что за стуком раздался звонок — уже очевидно — в дверь.

— Может, пусть подождут? — с нотками надежды и недовольства в голосе спросил Сесеу, сжимая бедра Нанду. Однако Нанду мягко отстранил возлюбленного, потому что нежданный гость грозился выломать дверь и вырвать с проводами кнопку звонка.

— Нет, давай все-таки откроем. Вдруг это снова Телминья или, хотя я на это не надеюсь, Маркус, — голос Нанду был твердым и неспособным согнуться перед возражениями, и Сесеу сдался. Нанду подошел к глазку и увидел девушку — невысокую, со спутанными волосами, некогда крашенными в яркий блонд, и абсолютно бесцветными чертами лица. Одета она была примерно также, как сам Нанду в те времена, когда он принимал наркотики — в черный выцветший лонгслив и неопределенного цвета джинсы. А еще Нанду вспомнил, как в прошлой жизни переспал с похожей девушкой по имени Тука, а затем рассказал всем об этом и подрался с Режининьей. Неужели это и правда та Тука из прошлой жизни? Вроде она никогда не бывала у него дома… И зачем она пришла, чтобы просить денег?

— Ну, кто там? — нетерпеливо спросил Сесеу, когда Нанду вернулся в комнату, решив не открывать опустившейся наркоманке.

— Не знаю, ошиблись адресом, наверно, — неуверенно протянул Нанду, возвращаясь в объятия любимого. Однако звонок вновь прогремел долгой, противной трелью, которую, казалось, могли услышать все соседи.

— Я открою сам и вызову полицию, — Сесеу уже был раздражен. — Уверен, что это хулиганы какие-то.

— Не нужно, я сам открою, потому что догадываюсь, кто это, — Нанду натянул футболку и снова направился к двери, рисковавшей обрушиться под натиском наркоманки. Он вышел на лестничную клетку, не дожидаясь встречной реплики Сесеу. Тука (а это была действительно она), только увидев Нанду, зачастила:

— Нанду, как хорошо, что ты до сих пор живешь здесь. Мне Режининья дала твой адрес. Помнишь ее, она была твоей девушкой? В общем, вчера ее арестовали, потому что где-то неделю или две назад она ударила ножом человека. Не убила, насколько я знаю, но сильно ранила. Режининья велела мне найти тебя или Мэл, и я решила сначала найти тебя, ты ведь мне нравился тоже, — причитая, она бросилась в объятия Нанду, который с отвращением выставил ладонь вперед. От нее пахло алкоголем и грязным телом, и Нанду передернуло от воспоминаний о себе и его прежних «друзьях».

— Что здесь происходит? — голос Сесеу, вышедшего вслед за Нанду, был взволнованным, а лицо его тут же вытянулось, стоило ему увидеть Нанду с какой-то девицей. Хотя Сесеу понимал, что поводов для ревности нет, его голос прозвучал с каким-то подозрением. — Нанду, кто это?

— Сесеу, сейчас не время для ревности, тем более к девушке, которую я с трудом вспомнил. Режининью арестовали, — устало проговорил Нанду. Несмотря на страстное примирение, его начинала раздражать беспочвенная ревность и этот вечный контроль. Неужели Сесеу думал, что к Нанду прямо сейчас пришла его мифическая любовница или любовник? Или это элементарное беспокойство, но разве оно оправдано? Глубоко вдохнув, он обратился к Туке. — Скажи мне адрес участка, в который забрали Режининью, и уходи отсюда. Мне не о чем с тобой разговаривать, я уже давно не принимаю.

— Дорога Сан-Карлос в Эстасио, но адрес точно не знаю, там единственный полицейский участок, при нем есть изолятор, — ответила Тука и тут же попросила. — Может, все-таки дашь мне хотя бы пятьдесят реалов? Мне нужна доза, очень уж плохо без нее…

— Ну уж нет! Ищи деньги, где хочешь, а я не собираюсь поддерживать наркоторговцев. Убирайся, иначе я вызову полицию! — рявкнул Нанду, и наркоманку будто ветром сдуло. Конечно, Нанду по сбивчивому рассказу и не слишком адекватному поведению Туки сразу распознал, что у нее ломка, и не собирался давать ей деньги. Однако резкий тон был маской, а в глубине души Нанду было жалко эту маленькую несчастную девушку, вышедшую из маргинальной семьи навстречу наркотическим приключениям. Тука явно не понимает, что нужно просить помощи в ее ситуации, а предлагать ей что-либо Нанду не намерен. Каждому не поможешь, как говорила ему синьора Элва во время разбора ситуации с Маркусом.

— Ничего себе, я бы и в жизни не подумал, что с наркоманами нужно быть жестким, когда они клянчат деньги. Ты молодец, Нанду, — похвалил его Сесеу, вспомнив, как верил историям о потерянном бумажнике и давал Нанду деньги по его просьбе. Но Нанду, казалось, не отреагировал ни на похвалу, ни на ненавязчивое поглаживание по спине.

— Сесеу, я должен поехать в этот участок, — только откликнулся он. — Мы с Мэл пытались найти Режининью, но так и не смогли, а тут новости о ней сами обрушились на меня.

— Хорошо, только я поеду с тобой, — немного подумав, ответил Сесеу. Он вдруг вспомнил давний разговор с Телминьей о Нанду и зависимости. Что, если для Режининьи покушение на убийство человека и арест — это и есть то самое падение на дно, и она таким образом хочет попросить помощи? Кроме того, в голову Сесеу пришла одна неожиданная идея, и нужно было попробовать осуществить ее. — Нанду, это не из-за ревности или желания проконтролировать, просто… я хотел бы поехать с тобой, побыть рядом. Эта ситуация — очень личная и важная для тебя, я вижу. Да и довезти тебя надо, тебе лучше не садиться за руль, ты не в лучшем состоянии.

— Хорошо, спасибо, — Нанду порывисто обнял Сесеу, совершенно не обращая внимания на проходящих мимо соседей. Он был полностью потерян, его пугала встреча с Режининьей. Голова, казалось, сейчас лопнет от тяжелых мыслей, лишь немногие из которых не были смазанными и обрывочными. «А ведь я мог быть на месте Режининьи, если бы продолжил употреблять наркотики». «Интересно, как она отреагирует на меня: будет ли винить в безразличии и трусости, или вообще не будет разговаривать»? «А вдруг я до сих пор нравлюсь ей как парень»? Мелькали и воспоминания: один раз на просьбу Режининьи о помощи ее мать просто бросила трубку. В другой раз Нанду избил Режининью так, что ей пришлось вызывать полицию, а после сцепился со стражем порядка. Вспомнился и эпизод, когда они вместе с беременной Мэл работали в фавелах Росиньи под палящим солнцем, таская кирпичи и стирая белье. Тогда Маиза Ферраз смогла выкупить Мэл и Нанду из рабства наркоторговцев, а Режининья осталась в фавеле, и неизвестно, что с ней могли там сделать. Вспоминая эти и другие случаи, Нанду осознавал, что сквозь всю жизнь Режининьи красной нитью проходило безразличие. Безразличие родных, прохожих, даже Нанду и Мэл, которые считались ее друзьями. От ощущения собственной никчемности и жалости к Режининье сердце сжалось, а по щеке пробежала слеза, которую Нанду немедленно вытер — не хотелось тревожить Сесеу. Минуты и метры тянулись, воспоминания смешивались с тяжелыми мыслями, и наконец двое прибыли в изолятор, находящийся при полицейском участке района Эстасио. Пара конвойных проводили Нанду в камеру, а Сесеу остался с комиссаром и спросил:

— Синьор комиссар, скажите, пожалуйста, потерпевший подал заявление на Режину да Косту? И, насколько понимаю, у нее нет адвоката?

— Да, его родители подали заявление, они собираются инициировать судебное разбирательство. Следствие уже идет. Понимаете, синьор, родители потерпевшего — честные и порядочные люди, синьорита да Коста для таких — опустившая наркоманка без малейших принципов, — ответил комиссар. — И задержанной нужен будет адвокат, если дело дойдет до суда. Кстати, почему вы спрашиваете?

— Я в общих чертах знаю историю задержанной и уверен, что ее семья не будет искать для нее адвоката. Поэтому я бы хотел бесплатно представлять ее интересы в суде, если в этом будет потребность, — решительно заявил Сесеу, протягивая визитку с номерами офиса Даниэллы и своим мобильным, а также своим именем. У каждого из адвокатов была такая визитка. — Удостоверение адвоката у меня также есть с собой. Вы сможете передать визитку следователю, который работает над ее делом?

— Дело еще не начато, но я передам следователю, — заверил комиссар и кивнул на дверь, в которую зашел моложавый мужчина среднего роста, одетый в гражданское. — А вот, кстати, и он. Синьор Шименес, этот молодой человек готов быть адвокатом по делу да Косты.

Тем временем Нанду зашел в комнату для свиданий и сел за стол в ожидании Режининьи. Прошло не более пяти минут, но, казалось, они тянулись так же долго, как поездка до полицейского участка. Нанду трясло от волнения и стыда за то, что он так и не смог помочь Режининье вовремя. Наконец конвойные привели Режининью, и Нанду посмотрел на нее, увидев, что она ничуть не изменилась за прошедшие годы. Рыжие волосы рассыпались по плечам подобно гаснувшему пламени, глаза горели безумным блеском, а бледная кожа нездорово выделялась на фоне полутемного помещения.

— Привет, Нанду, вот мы и встретились, — насмешливым тоном поздоровалась Режининья, однако взгляд ее был застенчивым, как будто ей не хотелось концентрироваться на лице бывшего парня.

— Здравствуй, Режининья. Жаль, что эта встреча произошла при таких обстоятельствах. Я и не думал, что когда-нибудь увижу тебя снова, — Нанду делал паузы между каждым предложением, и голос его звенел от неловкости. Ему хотелось попросить прощения, но разве есть смысл в словах сейчас, когда Режининья может попасть под суд. И разве Нанду не давал себе обещания извиняться не словами, а поступками? Вот только в этой истории оказалось слишком много неизвестных, и пока Нанду не понимал, какой поступок может облегчить положение Режининьи.

— Помнишь, мы с тобой попадались в полицию, и не один раз? — Режининья тоже звучала неуверенно. — И вот я снова здесь, и не просто из-за кражи, а ты выглядишь совсем по-другому, сразу видно, вылечился. Наверно, я противна тебе.

— Если бы ты была противна мне, я бы не приехал сюда, — откликнулся Нанду. — Я знаю, что Сесеу поместил тебя в клинику, но туда не пускали посетителей. А после твоего побега мы с Мэл пытались искать тебя, но так и не нашли.

— Да, я смогла затеряться в этом городе, — хохотнула Режининья. — Где я только не жила: в фавелах Маре, куда вы вряд ли забрались бы, в пригороде, где помогала одному парню выращивать и продавать марихуану, наконец, в Эстасио с Тукой и ее родителями. Там и совершила свое преступление. Завязать никак не получается, возможно, даже хорошо, если меня посадят. А как ты? По-прежнему живешь с Сесеу? Вот уж не поверила бы, если бы не увидела своими глазами, как вы целовались.

— Да, мы любим друг друга, — запоздало ответил Нанду, внутренне коря себя за то, что Режининья была жива и находилась где-то под носом. Уж в Эстасио, где раньше работал Сесеу, они могли бы приехать. Нанду хотелось сказать многое, но слова не шли на ум. Его напугали слова бывшей подруги о том, что только тюрьма спасет ее от зависимости. Режининья тоже мялась и не знала, что еще сказать. Злость на Нанду, которая съедала ее на протяжении долгих месяцев после побега, давно испарилась, и сказать ему было нечего. Так и сидели до конца отведенных им пяти минут, пока в комнату не зашли конвойные, моложавый мужчина в штатском и, что странно, Сесеу.

— Свидание окончено, — сказал один из конвойных и на вопросительные взгляды Нанду и Режининьи ответил, указав на Сесеу, — Синьорита да Коста, нам велели сообщить, что синьор Вальверде готов быть вашим адвокатом, если дело перейдет в суд.