Глава 17. Столкновение интересов (1/2)

Весь прошедший вечер и начавшийся день квартира в районе Тижука была погружена в звенящую тишину и предчувствие еще более грандиозных перемен, не самых радостных. Каждый из троих присутствующих, не в силах отвлечься на бытовые вопросы или непринужденную беседу, думал о чем-то своем. Телминья, даже не поужинав, закрылась в комнате Кларисси, тихо плача от бессилия и злости на Маркуса. Ни один из парней, с которыми Телма встречалась, не посмел бы поднять на нее руку, но ни с одним у нее не было столь яркого и полного эмоций романа. Сесеу, отвернувшись от Нанду и пытаясь заснуть, провалился в омут опасений за будущее возлюбленного. Какие потрясения ждут Нанду и могут ли они привести к срыву? Конечно, Нанду даже не пьет алкоголь, но сколько наркоманов развязывались даже после долгих лет ремиссии. Нанду же, читая материалы к занятиям при свете ночника, тоже никак не мог сосредоточиться на введении в практическую психологию. Прошлое продолжало активно вмешиваться в жизнь Нанду, которая на первый взгляд казалась размеренной и благополучной. Что еще его ждет, кроме поездки в притон и срыва Маркуса? Наконец, каждый из троих погрузился в сон, чтобы заглушить дурные мысли и поскорее ворваться в новый день.

Ночь унесла с собой тревоги, оставив только их слабые отблески в мыслях ребят. За завтраком Сесеу и Нанду решили, что будут обзванивать полицейские участки, больницы и морги в поисках Маркуса, чтобы не тревожить едва пришедшую в себя Телминью. Сесеу также позвонил Даниэлле и Деборе и сообщил им печальные новости. Выходной потек своим чередом, однако, стоило Телминье сообщить, что она после завтрака поедет домой, как раздался звонок в дверь. Открыть решил Сесеу, и каково же было его изумление, когда он увидел Лидьяне. Ничуть не изменившаяся за почти два года, но с несколько печальным и усталым выражением лица, она поздоровалась с сыном:

— Привет, Сесеу. Телминья вчера сказала, что хочет остаться у вас на ночь. Я пришла за ней, ну, и вас двоих решила проведать. Все-таки ты — мой сын, и я хочу попробовать наладить хотя бы худой мир с тобой. А дальше, может, и папа смягчится.

— Привет, мама, — откликнулся Сесеу, растроганный поступком матери. — Я рад, что ты пришла, пусть мы давно не виделись. Проходи, мы как раз завтракаем.

Кажется, ни Нанду, ни Телминья не ожидали увидеть Лидьяне. Женщина поздоровалась с дочерью и вежливо кивнула Нанду, который выглядел намного лучше, чем во время последней их встречи. Кажется, она произошла на свадьбе синьора Леонидаса, когда накачанные вусмерть Нанду, Мэл и их подруга чуть было не испортили праздник. Как же давно это было, подумала Лидьяне, но теперь все изменилось, Нанду вылечился и сошелся с ее сыном, который в те времена был окружен девушками. «Раз уж они до сих пор вместе, значит, это их судьба, и нужно попытаться принять Нанду, — подумала женщина, собрав мысли воедино. — А мальчики справляются с порядком, у них довольно чисто и уютно. И готовят, наверняка, сами», — Лидьяне оглядела квартиру цепким взглядом, остановившись на столе с тостами с лососем, сыра и авокадо и свежезаваренным кофе.

— Донна Лидьяне, садитесь с нами, давайте налью вам хотя бы кофе, — вежливо улыбнулся Нанду. Нет, все-таки в нем произошли значительные изменения, подумала женщина. Он не выглядел как раздолбай, увлеченный только музыкой и травкой, даже несмотря на отросшие и закрывающие уши рыжеватые кудри, которые казались многим неопрятными. В Нанду, в его искренних интонациях и открытом взгляде были заметны именно внутренние изменения.

— Спасибо, Нанду, я не голодна, — отказалась Лидьяне. — Но с вами посижу. Знаете, так давно не видела вас втроем, а вы ведь всегда дружили. Еще Мэл не хватает, и вся компания будет в сборе, — ее голос наполнился умилением, которое передалось остальным.

— Мэл тоже общается с нами, и делает большие успехи в исцелении. Хотя Телминья наверняка говорила тебе об этом. Мама, расскажи лучше, как вы там? — спросил Сесеу.

— Да, Мэл умница, она приходит к нам в гости. А дома все по-прежнему, отец работает на синьора Леонидаса, а я провожу время с подругами, хожу на модные показы, премьеры, — ответила Лидьяне. — Но атмосфера иногда бывает не самой приятной. Хотелось бы, чтобы папа тоже попробовал поговорить с тобой, но иногда до него доходят слухи про тебя и Нанду. В такие дни он запирается в кабинете и просит, чтоб его не трогали. Кто-то недавно говорил, что видел вас на пляже, вы обнимались и целовались. Наверное, следует быть более осторожными. А еще ходили слухи о том, что вас видели в клубе, ну, вы поняли, в каком именно…

— Мама, не будь такой наивной и попытайся убедить папу, что это — глупые выдумки, — хохотнул Сесеу, вспомнив, что они и правда однажды поцеловались на вечернем пляже, но вовремя поняли, что это было опрометчиво, и смогли остановиться. — Мы стараемся быть осторожными на людях, и клубы больше не посещаем.

— Донна Лидьяне, в туалетах ночных клубов иногда творится настоящий бедлам, — Нанду чуть сполз под стол от смеха, услышав, что о них болтают в обществе. Глядя на Нанду, Телминья грустно улыбнулась. — Бывшему наркоману там лучше не появляться, иначе срыва не миновать. Иногда дилерам и тем, кто принимает наркотики, удается прорваться сквозь охрану. А еще я стал более тревожным, чем был раньше. Любое событие способно вывести меня из равновесия.

— Какой ужас, и правда, лучше не ходить в клубы. Сесеу, я попробую убедить папу, чтобы он хотя бы не обращал внимания на слухи, — пообещала Лидьяне и спросила. — Нанду, а что про тебя и твое… увлечение говорят твои родные?

— Папа не понимает, все хочет познакомить меня с девушкой, — сказал Нанду. — А Роже и мама все поняли и приняли. На маму я особенно могу рассчитывать, у нас очень доверительные отношения.

— Я рада за тебя, Кларисси очень славная, — улыбнулась Лидьяне. Казалось бы, разговор мог перейти в непринужденное русло, но Лидьяне заметила, что Телминья находится не в своей тарелке, и спросила. — Дочка, что-то произошло? Ты обычно такая веселая, всегда участвуешь в разговорах.

— Мама, я хочу тебе кое-в-чем признаться, — выдавила Телминья, решив, что лучше рассказать все сейчас. — Дело в том, что Маркус — наркоман. Нас познакомил Нанду, они жили в одной комнате в реабилитационном центре. Мы с Маркусом не хотели рассказывать вам об этом, пока он не вылечится полностью. Но все оказалось хуже, чем мы представляли. Он развязался, поднял на меня руку, поэтому я решила переночевать у ребят, — последнюю фразу девушка проговорила на одном дыхании, чувствуя, как по щеке начинает катиться слеза.

— Пресвятая Дева, почему ты мне не говорила об этом раньше?! — от расслабленного вида Лидьяне не осталось ни следа, казалось, она на грани истерики.

— Потому что ты не одобрила бы, да и папа тоже, — решительно заявила Телминья. — То есть, я могла бы сказать, но вы же с папой не приняли Сесеу. Я и подумала, что меня тоже не поймете.

— Нет, мы не принимали Сесеу по причине его ориентации, но теперь постараемся стать более лояльными, ведь Нанду держится, — возразила Лидьяне, все еще неспособная отойти от потрясения. — Если бы мы узнали про прошлое Маркуса, мы бы устроили его на какую-нибудь работу благодаря папиным связям, организовали бы вашу свадьбу. Но сейчас уже так поздно говорить «если бы»… Поразительно, мои дети влюбились в наркоманов, кто бы мог подумать.

— Синьора, вы хотите сказать, что наркоманы не достойны жить полноценной жизнью? — Нанду воспринял слова Лидьяне близко к сердцу, и от его дружелюбного настроя не осталось и следа. Сесеу сжал его локоть, призывая успокоиться, но Нанду уже завелся. — Да, у меня проблемы с психикой и памятью и частые кровотечения из носа, я простужаюсь от малейшего переохлаждения, но разве я не могу любить и быть любимым? Да многих из нас спасает поддержка любимых людей!

— Нет, конечно, достойны, но ты же знаешь, что случилось с Лобату? — все-таки отношение Лидьяне к Нанду оставалось довольно предвзятым, и его зависимость только усугубляла это. — А малыш Мэл? Он тоже не сможет вести полноценный образ жизни из-за его частых болезней.

— Лобату держится столько же времени, сколько я, и не без участия Карол, кстати. А Мэл делает все, чтобы обеспечить сыну хорошее будущее. Она работает, наблюдается с сыном у врачей, водит его на море почти каждый день, — холодно возразил Нанду. — И я могу продолжать до бесконечности, приводя примеры наркоманов, которые брали себя в руки.

— Нанду, сейчас не время для дискуссий, Телминья снова плачет, — спокойным, но твердым голосом одернул его Сесеу, и Нанду устыдился. Да, не все понимают таких, как он, поэтому нужно быть терпеливым.

— Телминья, милая, не плачь, — Лидьяне поспешила утешить дочь, по лицу которой текли слезы, что было совсем непривычно. Сесеу в это время гладил сестру по волосам, а Нанду и вовсе поспешил отстраниться — ему было стыдно перед присутствующими из-за вспыльчивости. — На Маркусе свет клином не сошелся, ты обязательно найдешь свою любовь. Возможно, это хорошо, что вы быстро расстались. А представь, если бы он не признался в зависимости и продолжил употреблять втайне, пока никто не видит? Или сорвался после вашей женитьбы и начал бы поднимать на тебя руку?

— Мама, но тебе же тоже нравится Маркус, неужели ты так резко изменишь отношение к нему? — вытирая слезы, проговорила Телминья. — Ему нужна поддержка и участие. Не знаю, как вы с папой, но я попробую найти Маркуса, ведь я люблю его.

— Я понимаю, Телминья, но я бы не стала рисковать своей молодостью ради наркомана. Неужели тебе хочется вытаскивать Маркуса из притонов и ждать его с очередной реабилитации. Не хочу сказать ничего плохого про Нанду и Мэл, но в случае Маркуса явно работает фраза, что бывших наркоманов не бывает. Что еще можно от него ожидать? — Лидьяне разошлась настолько, что даже не заметила, как изменился в лице Сесеу. Он осознал, что в ближайшее время не найдет понимания в родительском доме, ведь мать так резко высказывалась против Маркуса, узнав о его проблеме. Нанду, хоть и обозленный на Лидьяне, в чем-то был согласен с ней: ему было страшно за будущее Телминьи в сложившихся обстоятельствах. Маркус рассказывал Нанду, как во время активных периодов зависимости терроризировал Дебору и Даниэллу, поднимал на них руку и выносил вещи из дома. Нет, такой судьбы Телминье он точно не желал.

— Мама, поехали домой, я хочу запереться в своей комнате и побыть наедине с собой, — устало проговорила Телминья, и Лидьяне согласно кивнула. Поспешно попрощавшись с Сесеу и Нанду, она покинула квартиру вместе с дочерью, осознавая, что принять сына пока будет непросто. Что Сесеу будет делать, если Нанду сорвется? Почему Сесеу не мог найти простую и здоровую девушку и жить с ней? Вопросы остались без ответов, и Лидьяне с Телминьей решили, что нужно немедленно рассказать все Тавиньо.

***

— Ты знаешь, не все фавелы — это жуткие криминальные районы с высоким уровнем преступности. Во многих из них социальная жизнь очень даже хорошо организована, и все благодаря жителям, — рассказывал Роберто, пока они с Телминьей ехали в Эстасио, где раньше жила семья Райа. Всего в нескольких километрах от их прошлой квартиры находился дом, где часто собирались наркоманы и алкоголики, и Телма надеялась найти там Маркуса. Об этой квартире им рассказала Мэл, которая также пыталась разыскать Режининью. — Например, одна моя подруга организовала социальную столовую для жителей Видигала, а другой стал полицейским, но уже в Алемане. Он поддерживает там порядок хотя бы на его участке…

После срыва Маркуса прошла неделя, но Телминья по-прежнему часто падала в пучину волнений, хоть и постепенно приходила в себя. Она бросалась с головой в работу и пыталась улыбаться, но, стоило ей услышать очередное «не нашли», замыкалась в себе и с трудом сдерживала слезы. С родителями тоже было непросто: Лидьяне постоянно пыталась отвлечь дочь шопингом и выходами в свет, а Тавиньо злился на Маркуса и недоумевал из-за того, как Телма могла полюбить наркомана. А однажды, собираясь спать, девушка услышала, как Тавиньо говорил что-то вроде: «Я думал, Телминья более мудрая и разборчивая, чем Сесеу, а она туда же. Нет, наши дети явно не учли уроков, которые я преподал им в клинике для наркоманов. И я не могу примириться с Сесеу, так что давай закроем тему с ним». Атмосфера в квартире стала еще более напряженной, и Телминья, приехав в офис Даниэллы, попросила о помощи Роберто, который упоминал о своем детстве, проведенном в фавеле Видигал. Честно говоря, Телминья не особо рассчитывала на его помощь, и удивилась, когда он согласился. Она напросилась с Роберто, потому что надеялась найти Маркуса и не могла больше сидеть дома.

— А еще в Видигале довольно красиво, — продолжал Роберто, пока они стояли в небольшой пробке. — Недалеко находятся горы, покрытые зеленью, в туман они особенно прекрасны. А какой вид открывается с самой верхней точки фавелы! Горы, пышные деревья, пробивающиеся сквозь массу домов, пляж Ипанема и бескрайний океан. Прямо не верится, что за спиной находится фавела.

— Интригует, но я бы не решилась сунуться туда одна, хотя знаю, что Видигал — самая безопасная фавела. Возможно, с кем-нибудь за компанию я бы съездила. Кстати, эти твои друзья не видели Маркуса где-то в фавелах? Ты не просил их о помощи? — с надеждой спросила Телминья.

— Конечно, попросил, — ответил Роберто. Он уже давно решил, что поможет Телминье искать Маркуса, пусть и считал, что тот не заслуживает такой прекрасной девушки. По просьбе Телмы о помощи Роберто позвонил тому самому полицейскому из комплекса Алеман. Ему удалось подключить коллег в других районах и объявить Маркуса в розыск, но надеяться было не на что. — Они пока нигде не видели его.

— Рио — такой большой город, наверняка Маркус уже успел где-то затеряться, — грустно вздохнула Телминья, смахнув слезу.