Глава 6. В большой мир (1/2)

Начало мая в Рио выдалось теплым, но ветры и дожди часто посещали западную зону города, а солнце, напротив, оказалось редким гостем в Рекрейо-дус-Бандейрантис. Капризная и неустойчивая погода, казалось, сделала таким же Нанду: он часто падал в пропасть самобичевания и неуверенности в собственном будущем, обострились физические недомогания вроде утомляемости, небольших проблем с сердцем и кровотечений из носа, а желание плакать накатывало подобно океанским волнам во время шторма. Радовали Нанду лишь визиты Кларисси и Сесеу, но если перед матерью он хотел показаться сильным и делал вид, что все не так уж плохо, то рядом с возлюбленным его будто разрывало на части. Однако Сесеу умел быть терпеливым: он подолгу сидел и говорил с парнем, обнимал его, невзирая на пятна слез, остававшиеся на его одежде, убеждал, что Нанду самый сильный человек в его жизни. Иногда, но не в каждую встречу, чтобы не вызывать подозрений, они прятались в убежище Нанду, где Сесеу покрывал поцелуями его лицо и руки, осыпал ласковыми словами и обещал всегда быть рядом. Нанду верил, но ровно до того момента, когда Сесеу уезжал в его квартиру в Тижуке. «Вдруг он порвет со мной, когда я выйду из клиники?» — думал в такие моменты Нанду, представляя, что снова возвращается к наркотикам, и доводя себя до слез, а затем — до головной боли и тошноты.

Один из таких тяжелых дней выпал на посещение психотерапевта, предпоследнее для Нанду. Он заходил в кабинет к синьоре Элве, еле сдерживая слезы. После короткого приветствия и одобрительного кивка доктора, которая видела, что пациент находится в критическом состоянии, и сразу дала возможность высказаться, Нанду начал говорить:

— У меня такое ощущение, будто бы почва уходит из-под ног. Вроде есть прогресс, я абсолютно здоров… в плане, что у меня чудом не обнаружилось венерических заболеваний, я не являюсь ВИЧ-инфицированным… в общем, нет ничего такого, из-за чего Сесеу мог бы меня бросить. Но я все равно боюсь, что он не сможет или не захочет быть со мной.

— Что случится, если он решит расстаться с тобой? — синьора Элва знала о том, что отношения пациента с его другом перешли в иную плоскость, но как довольно лояльный человек и опытный психотерапевт не осуждала. Только говорила, что им следует быть осторожнее.

— Я могу вернуться к наркотикам, — Нанду запустил пальцы в волосы, собираясь с мыслями. — Ну, не совсем. Сейчас меня не тянет к этой дряни, я даже к алкоголю не хочу прикасаться, но в последнее время мне часто снятся мои подруги, с которыми я принимал. Или то, как я хожу по фавелам Росиньи в поисках дозы, нахожу и употребляю.

— Да, сны довольно красноречивые, они точно отражают твое состояние. Что еще можешь рассказать о себе? — уточнила синьора Элва, пытаясь понять, что же все-таки происходит с парнем, который в последние приемы показывал отличные результаты. — И также мне интересно, какую роль в этом играют родители?

— Сесеу приносил мне книги по психологии, я даже через силу пытаюсь прочитать несколько страниц в день, чтобы не ухудшались… как вы говорите… когнитивные способности. И для этого же пытаюсь играть на гитаре, слушать музыку, это как-то и держит меня на плаву, когда его нет рядом. Если говорить о родителях, то мама, ее мужчина и папа недавно приезжали вместе ко мне, но я не стал показывать, что со мной происходит, наверно, не хотел их беспокоить, — ответил Нанду, силясь вспомнить, что происходило с ним за последние дни.

— То есть родителям опасно показывать свои чувства и говорить о проблемах, а с тем парнем обсуждать это не так страшно? Выглядит так, будто ты проверяешь его, потому что с родителями все ясно, они в любом случае будут рядом, а вот он…

— Проверяю?! — Нанду, до этого с трудом пытавшийся сдерживаться, все-таки сорвался на крик, а по щекам потекли слезы, в которых было все — горечь из-за своей потерянной жизни, злость на себя и синьору Элву, страх перед будущим и возможной потерей Сесеу. Однако тут же он понял, что погорячился, и поспешил извиниться, утирая слезы. — То есть, простите, но я так не думаю… а может, Вы и правы.

— Фернанду, не задавливай слезы, если хочется плакать. Я подожду, а как только ты успокоишься, продолжим, — ласково сказала психотерапевт, протягивая ему упаковку бумажных платков. Нанду кивнул и разрыдался уже в голос. Он не собирался сдерживаться, выплескивая все, что накопилось в нем за последние недели. Он всхлипывал и хныкал, как ребенок, но слезы долго не спешили иссякать. Как только Нанду затих, синьора Элва продолжила прием.

— У тебя явное стрессовое состояние, и это неудивительно. Скоро тебя ждут большие перемены, тебе нужно выходить на свободу, если можно так выразиться. Любые положительные эмоции могут быть стрессом, особенно в твоем состоянии. И твои отношения с Сесеу — это тоже стресс. Часто бывает, что сильная эйфория приводит к стрессу.

Нанду вытирал слезы и кивал, осознавая, что читал о таком в одной из книг, однако в последние дни все вылетело из головы. А еще ему пришла в голову запоздалая идея поговорить с Сесеу, которую он моментально озвучил:

— Сегодня он приезжает и, думаю, мы все обсудим. Возможно, я зря себя накручивал столько времени.

— Правильная мысль, хотя корить себя не следует. Будь помягче с собой, — одобрила врач. — Мне видится, что ты ценен для него, но если вдруг он отвергнет тебя, как ты предполагаешь действовать?

— Я буду искать новую почву под ногами, — нерешительно произнес Нанду. — Необязательно, чтобы это был человек, я же хочу пойти учиться на психолога и заново осваивать гитару. Возможно, в этом и смогу реализовать себя.

— Фернанду, сейчас ты почти без моей помощи пришел к правильным выводам, и в этом есть большой прогресс, — похвалила парня синьора Элва. — В целом я вижу, что ты пытаешься найти еще какую-либо опору в жизни, и это меня радует.

***

Нанду выходил из кабинета психотерапевта заплаканным и опустошенным, но приободренным. Стоило ему подойти к стойке администратора, как он увидел Сесеу. Белые брюки, тонкий светло-желтый свитер, ласковая улыбка. Его личное солнце, которое никак не могло исчезнуть из его жизни сейчас, в самый тяжелый момент. Сесеу тоже был невероятно рад видеть Нанду: хоть и измученный, усталый и заплаканный, он будто излучал внутреннюю решимость и силу. Сердце молодого Вальверде пропустило удар от нежности и жалости к Нанду, — что бы ни происходило с его возлюбленным, он не оставит его. После короткого, с виду дружеского объятия они направились еще к одному месту — цепным качелям, скрытых за молодыми пышными араукариями. Не слишком подозрительно, но и не на виду у всех.

— А где твой костюм? — усмехнувшись, спросил Нанду, как только они уселись на качели. Он боялся начинать разговор о вероятном расставании, поэтому и остановился на этой детали, которая так была важна в их прошлой жизни.

— У нас небольшая контора, и эти рамки — скорее, желание каждого, а не обязанность, — ответил Сесеу и тут же перевел разговор в нужное русло, беря Нанду за руку и глядя прямо в зеленые глаза. — Нанду, я же вижу, что с тобой снова что-то происходит. Расскажи мне, не утаивай.

— Сегодня был у психотерапевта, и она сказала, что я пребываю в стрессе из-за перемен в моей жизни. Поэтому я так часто плачу и переживаю в последнее время, — Нанду начал издалека, потому что боялся услышать отрицательный ответ, однако наконец собрался с силами и спросил. — Сесеу, ты уверен, что хотел бы быть со мной? Я же наркоман с частыми перепадами настроения…

— А еще ты — очень сильный человек, который выбрал верную дорогу, — в голосе Сесеу не было ни крупицы сомнения. — С каждым днем я влюбляюсь в тебя все сильнее, и я хочу быть с тобой. Посмотри на меня, пожалуйста.

Зеленые глаза встретились с карими, в глубине которых переливались трепет и обожание. И в этот миг Нанду осознал, что никто еще не смотрел так на него. Он понял, что Сесеу абсолютно искренен в своих словах, и приблизился к нему. Их губы слились на несколько мгновений в нежном поцелуе, непохожем на другие в жизни каждого из них.

— Я тоже влюблен в тебя, Сесеу, — улыбнулся Нанду, впервые озвучив это.

— Совсем скоро ты приедешь домой, мы с Кларисси устроим праздник для тебя, — Сесеу невесомо поглаживал по рыжеватым кудрям. — А потом будут выходные, и я хочу провести их только с тобой.

— Да, мама говорила о том, что хочет позвать гостей к моему приезду, — Нанду снова почувствовал подступающие слезы, на этот раз от радости, ведь Сесеу не оттолкнул его. — А вечеринка с нашим курсом планируется?

— Да, обязательно. Только мы с тобой будем единственными непьющими людьми на ней, — Сесеу взял лицо парня в ладони и вытер одинокую слезинку на его щеке. — А еще будем с тобой выбираться на пляж, ходить в театр и в кино. Я буду помогать тебе готовиться к экзаменам.

— Тебе вовсе не нужно жертвовать собой, — проговорил Нанду. — У тебя должна быть своя жизнь, ты не должен забывать про родителей, Телминью, других друзей. Кстати, я еще хотел бы познакомить тебя с Маркусом, мне кажется, вы бы могли поладить.

— А я и не жертвую, я сам хочу всего этого, — улыбнулся Сесеу. — И я уже виделся с Маркусом несколько раз, он забегал на работу к донне Даниэлле, спрашивал у меня про Телминью. Мне кажется, она ему нравится. А его сестра работает секретаршей в нашей конторе и иногда поглядывает на меня… не как на коллегу.

— Да, Маркус говорил мне о Телминье. Он хороший парень, можем познакомить их, — Нанду тоже начал строить планы, но вдруг осекся и воскликнул в шутливой манере. — Эй, какая еще сестра Маркуса?! Я же буду ревновать!

— И вовсе не нужно, у меня есть кое-кто, — промурлыкал Сесеу, на этот раз поцеловав Нанду более страстно и глубоко. Нанду ответил, но поспешил отстраниться, потому что сдерживаться уже не было сил.

— Сесеу, если ты сейчас не прекратишь, я наброшусь на тебя прямо здесь, и мне будет плевать на свидетелей.

— Очень постараюсь, но не обещаю, — хитро улыбнулся Сесеу, но взял себя в руки и отодвинулся от Нанду.

Они поговорили еще немного. После, убедившись, что возлюбленный высказался и пришел в себя, Сесеу поехал домой, а Нанду отправился на общественные работы. В последующие дни он вспоминал эти две беседы как нечто важное, вытащившее его из болота, в которое он едва не провалился.

***

— Фернанду, сегодня наша последняя встреча в реабилитационном центре, — начала прием синьора Элва. — Что бы ты мог сказать о себе настоящем?

— Мне страшно выходить в большой мир, — признался Нанду. — Хотя я не ощущаю тяги к наркотикам и замечаю, сколько проблем они мне принесли.

— Тогда с чем связан страх? — спросила психотерапевт.

— Сложно объяснить. Вы знаете, мне очень откликнулось стихотворение одного поэта, Пабло Неруды. «Это утро набухло бурей, рвущейся из жаркого сердца лета», — Нанду и правда смог выучить стихотворение в рамках арт-терапии. Однако что-то новое и более сложное по-прежнему вгоняло парня в ступор, но он старался понимать прочитанное и записывать свои мысли. — Возможно, я понял его неправильно, но оно нагоняет на меня тревогу. Как будто в моей жизни будет много потрясений.

— Интересное наблюдение, — одобрила синьора Элва. — Верно, без сложностей и потрясений наша жизнь невозможна. Главное, не стыдись просить помощи в критические моменты. Тебя окружают люди, которым ты действительно важен, и они поддержат тебя в любой ситуации. Какими мыслями еще ты хочешь поделиться?

— Мне кажется, я начинаю обретать почву под ногами, в том числе и благодаря Вам, — продолжил Нанду. — Я собираюсь выучиться на психолога, это моя цель. Мне хотелось бы помочь одной хорошей девушке, моей подруге. Она тоже наркоманка, много раз хотела завязать, но, кажется, семья отказалась от нее.

— Действительно, это серьезные цели. Только о себе забывать не стоит, ты понимаешь это? — спросила психотерапевт.

— Да, я понимаю, — в голосе Нанду сквозила уверенность, но один момент беспокоил его. — Мама считает, что если я буду общаться с этой девушкой, я могу вернуться к наркотикам. Скажите, это возможно?

— В твоем случае — не думаю. Ты сейчас в ремиссии, и она скорее перерастет в полное исцеление, нежели в рецидив, — подбодрила его синьора Элва. — Правда, тебе еще предстоит долгая работа. Тебе нужно будет посещать встречи анонимных наркоманов в обязательном порядке. Опыт этих людей может помочь тебе в карьере психолога, а также ты сможешь обрести уверенность. Тебе этого пока не хватает. И еще тебе важно раз в месяц посещать меня, чтобы отслеживать влияние препаратов. От антидепрессантов тебе отказываться рано. Кстати, тебе не предлагали стать куратором для новоприбывших ребят?

— Нет, я не дотягиваю до куратора, — ответил Нанду. Действительно, недавно он обсуждал свое личное дело с синьором Аурелио, администратором корпуса, и тот сказал, что путь Нанду в клинике был неоднозначным и сложным, а кураторами становятся более успешные ребята.

— Да, возможно, это не твое, тебе важно учиться взаимодействовать с внешним миром. И я думаю, у тебя есть ресурсы, чтобы справиться со всеми сложностями.

— Синьора Элва, я очень благодарен Вам за наши сеансы, за терпение и понимание. Я решил попробовать выучиться на психолога благодаря Вам, — эту речь Нанду долго продумывал и сейчас волновался, проговаривая ее. — Мое задание — извиниться перед всеми, кого я обидел во время моей болезни. И первый человек, кому я хочу принести извинения, — это Вы. Простите меня за то, что срывался, пренебрегал заданиями, злился на Вас.

— Фернанду, мне очень приятно услышать такой отзыв, но зла на тебя я не держу, — синьора Элва была растрогана, но не показывала это. — Я врач, и сталкивалась с более сложными случаями в своей практике. Не забывай также, что поступки значат больше, чем извинения. Это я говорю тебе не как врач, а как человек. Думаю, на этом мы можем прощаться. Записаться ко мне на прием можешь по номеру телефона, — женщина протянула Нанду свою визитку с адресом и телефоном. Всего хорошего!

— До свидания, — попрощался Нанду и покинул кабинет. Послезавтра ему нужно уезжать, и в его сердце разлилась светлая грусть. Да, он добился многого на сеансах с синьорой Элвой, но основная работа ждала его впереди.

***