Глава 26. Доклад (1/2)

Звезда Лейтена. Планета Гуриасс, Хилликийское королевство. 37 день Поры Ледяного Камня 2174 г. Эры Великого Пророка (20 февраля 2342 г.). Поздний вечер.

Тимофеев в парадной форме с медалью «За отвагу» и орденом «Красной звезды», мрачный как сто чертей, ходил туда-сюда по гостиной. Он привел себя в порядок, смыл с себя грязь старого вонючего замка… Но воспоминания не смоешь… Весельчак и миляга, завсегдатай дискотек всего черноморского побережья от Ростова до Стамбула и от Бургаса до Казантипа, модник и любимец девчонок Василий, Васек Аксайский, Ильич Третий, как звали его корешки, давно уже исчез, истаял на Болхиа и на Гуриассе. Прежний Васек исчез, на его место пришел кто-то другой, кто смотрел в глаза замученных, доведенных до скотского состояния людей в этом гребаном помещичьем мирке, видел живых покойников с остановившимся взглядом в бетонных блоках на Болхиа. И если после разбитого ядерной войной мира он еще сравнительно быстро пришел в себя, оклемался, то здесь, после клеток, набитых умирающими людьми в имении веселого торгаша Снуппа, и сегодня, в подвале замка, Тимофеев больше не мог оставаться сторонним наблюдателем и просто исполнителем приказов по принципу «не бей лежачего». В постядерном мире Болхиа к таким картинам готовили человеческую психику, там, на мертвой планете, это было не неожиданно. Но увидев тот же испуг, те же живые и, одновременно, мертвые глаза здесь, в цветущем и каком-то игрушечно-несерьезном мирке, Тимофеев не мог больше мириться с властью негодяев. А вид избитой, растоптанной, сломленной и изуродованной морально и физически по воле первобытного дикаря ни в чем не повинной североамериканской девчонки показал, что этих гнид надо уничтожать, валить без пощады уже здесь, не затягивая. Ибо им мало зверств и насилия над своими соплеменниками, они уже протянули свои щупальца в цивилизованные миры, в святая святых, на Землю, где дети и подростки уже давно не боятся пойти за незнакомцем, куда он попросит…

И сейчас Василий Тимофеев даже… проникся каким-то подобием симпатии и сочувствия к болхианцам. Они, по крайней мере, выросли в голоде, в бетонных подземельях, в радиации, и они в какой-то степени вынуждены были принять звериный облик, чтобы выжить. Для них каравай свежего мягкого хлеба был бы неописуемой роскошью и барством! Даже те гуэннохоррские солдаты и офицеры, палачи и людоеды стали такими не по своей воле. Они не купались в роскоши, не жрали по двадцать сортов мяса и творога, не носили мягкие домашние халатики… Они убивали, но они и умирали, сражаясь упорно и яростно за своего фюрера-наркомана и его приближенных, они сами привыкли к голоду и лишениям, почти все потеряв родных и близких, а то и не по одному разу. А здесь богатые бездельники, погрязшие в неге и роскоши уже не знают, чем потешить свое самолюбие, как показать власть над беспомощными.

Разве можно поставить в один ряд этого поганого герцога-любителя малолетних девочек и того же Лана. Казалось бы, оба – отрицательные персонажи, у обоих руки в крови, оба безжалостны к чужим жизням, оба – порождения человеконенавистнических систем. Но Лан все свою жизнь провел в боях и сражениях, он потерял своих любимых в самой страшной войне, он сам бывал на краю жизни и даже попав в плен, он продолжал, глядя в глаза, отстаивать свои идеалы, не боясь ни предполагаемых пыток, ни самой смерти. Находясь среди добрых людей, в казалось бы, царской роскоши, он избегал роскоши, чурался молоденьких симпатичных девчонок, предпочитая жить в каморке для инвентаря, спать на матраце и просил себе пищу попроще и погрубее, и каждый миг был готов к бою, к сражению. Он и показал себя отважным и храбрым, суровым воином в сражении у монастыря святой Оханны, пожелавшим в последние минуты умереть с честью, спасти других людей, не рассчитывая ни на жизнь, ни на пощаду.

И Жю Фаран! Обнаглевшая, разжиревшая в роскоши и изобилии похотливая свинья, безжалостная к слабым и бесправным, но бесконечно трусливая перед лицом возмездия. Чекистам с китайского крейсера уже прислали первые кадры допросов, на которых садист и выродок с фонарем под глазом рыдал и пытался доказать комиссару, что он не сам, что его бес попутал. Видимо китайские товарищи поверили и попытались изгнать беса, потому что на второй видеозаписи Жю Фаран освещал пространство уже двумя подбитыми фарами.

Дуор Лан – это волк, свирепый и лютый, но и храбрый зверь, который и клетке остается опасным хищником. А Жю Фаран – свинья, раскормленная на пудингах и человеческом мясе. Но свинью хоть во фрак одень, она свиньей и останется!

Но хоть они и разные, все же и Жю Фаран, и Лан – порождения схожих систем. Анализируя ситуация Тимофеев невольно проводил параллели между земными фашистами Европы, неолибералами ЕС и США 20-21 веков, фашистами постядерной Болхиа и местной помещичье-крепостнической верхушкой. И он пришел к выводу, что все эти процессы имеют одну и ту же природу, одну и ту же мотивацию. Значит и здесь, на Гуриасси, имеет место быть или, может быть, только зарождаться своя тоталитарная Система, - еще не до конца сформированная, не индустриализованная, не обросшая партийными догмами и соответствующей техникой… Оно сейчас только зарождается здесь… Если не остановить сейчас, - поздно будет!

Джинни Уизли удалось связаться с убитыми горем родителями и сказать, что с ней все в порядке. Ну да, в полном… Нужно ли представить шок мистера и миссис Уизли, когда они увидели свою веселушку-хохотушку ТАКОЙ? Семья девочки была готова прямо сейчас лететь на Гуриасс, но Василий и Стелла попросили их пока не дергать девочку, - ей нужно время, чтобы прийти в себя. И пока НИКОМУ НИ СЛОВА. А заодно при помощи обалдевшего О-Коннела, узнавшего про похищение гражданки СШСА, Стелла связалась и с замглавы ЦРУ, и с ФБР, сильно ограниченным в полномочиях после последних выборов в Конгрессе и Президентский Совет СШСА, чтобы начинали тотальную проверку всего, что шевелится, в штате Флорида. А также пока взяли под опеку семью Уизли. Еще три-четыре дня освобождение Джинни должно оставаться тайной…

А что касается герцога Жю Фарана, то тут все понятно - его безо всяких церемоний и извещений увезли на главный корабль патрульной эскадры, на китайскую «Жемчужину Янцзы», где китайским товарищам подробно рассказали, что эта гнида подкожная неделю делала с американским ребенком. Китайцы – народ отзывчивый и доброжелательный, но немногословный и часто скрывающий под дежурной маской спокойствия и безмятежности свои истинные чувства. Соответственно, прием Жю Фарану был оказан горячее некуда! И очень быстро стали приходить первые новости… Садист и педофил Жю Фаран отлично знает и Лу Хьенга, и Жю Кито, и знает, что в Кристмасс-сити в глубокой тайне выращиваются паукообразные твари. Более того, они уже начали осваивать подземные коммуникации Кристмасс-сити и стали потихоньку расселяться на большие расстояния от «родного гнезда». К сожалению, кто еще заказывал рабов с Земли, благородный педераст не знал по-честному. Зато у землян уже был готовый портрет похитителя-исполнителя заказов, и уже известно, что это уроженец федеральной планеты Таллос, и зовут его Ихетт У-Стан. Летать научился на Земле, разыскивается федеральным судом за пиратство и другие особо тяжкие… Буквально через пару дней с ним будет встречаться Стелла, чтобы привести его в засаду и сдать властям к чертовой матери!

Совсем другая история с Клаатой Жю Нейрелнад… В результате допросов и мнемоскопических сеансов установлено, что женщина действительно эмоционально привязалась к похищенному ребенку и полюбила маленького гражданина СССР Ярослава Станича, как родного. И до сих пор не было понятно, как произошло излечение похищенного мальчика… Так или иначе, но все системы ребенка после пребывания на Гуриасси работали, как часы, в том числе и кровеносная. Сама похитительница ничего особенного ему не давала, никаких снадобий, никаких химических и активных веществ, кормила, как кормят на Гуриассе маленьких барчуков. Но он полностью здоров! Как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло… Бедная горькая вдова не согласна была расстаться со своим младенцем ни за какие деньги, ни за земли, ни за даже гражданство Земли, а в случае разлучения ее с Яро грозилась прыгнуть в открытый космос. Представители земных властей пока взяли паузу, решив изучить рацион малыша. И прежде всего, состав грудного молока кормилицы.

И если ситуация с Жю Фараном была ясна как день – обыкновенная похотливая мразь, жестокая и самовлюбленная, то с Клаатой дело было, мягко говоря, неоднозначным… Да и действительно, на Земле у маленького серба не было ни одной живой души, а здесь все же какая-никакая мама… Как быть?

На душе у Тимофеева сейчас было муторно. Он с одной стороны ненавидел лицемерный аграрный мирок Гуриасси, а с другой стороны сочувствовал его жителям, живым людям, - и дворянам, и бесправным труженикам. Ведь ситуация и здесь неоднозначная… И палачи и эксплуататоры с одной стороны, являются и жертвами существующего режима. И среди них есть прогрессивные, порядочные люди.

А если бы кто-то прилетел в Центральную Россию в 19 веке и увидел бы помещичье-крепостной мир царской России, или Южные Штаты США времен работорговли, он бы тоже сказал, что земляне – моральные уроды, из которых толку не будет никогда? Тут тоже шашкой махать надо с осторожностью…

К Жю Сет Тимофеев испытывал прямо противоположные чувства. Он не мог понять, как два человека уживаются в одном, - грамотный, авторитетный руководитель, советский офицер, и в то же время властная, распутная графиня, порочная, распоряжающаяся чужими жизнями, наслаждающаяся сексуальной порочностью и даже не скрывающая этого. Хотя, может быть именно порочность Жю Сет и привлекала с дополнительной силой молодого ловеласа Тимофеева. Современный Американский писатель-историк Уильям Гарстнер сказал устами одного из своих героев: «Когда ты покоришь многие сердца и будешь считать себя равным самому Казанове, на твоем пути появится красивейшая из красивейших и самая роковая из роковых женщин, порождение самого Ада… Она покорит тебя и будет играть с тобой, как с игрушкой. И ты, сброшенный с пьедестала, забытый и никчемный в последние секунды поймешь, насколько пуста и бесцельна была жизнь твоя, и корона твоя была не из золота, а из ржавчины!» Вот и встретилась Тимофееву на пути такая роковая дама-королева! И что с ней делать, прямолинейный честный советский парень не знал. Вот только с каждым днем все сильнее становились ее чары, и Тимофеев уже искал ее взгляда, ждал ее голоса и с удовольствием вспоминал ее жаркие поцелуи, как самые лучшие мгновения в ее жизни.

Иногда Тимофеев как бы смотрел на себя со стороны, с позиции Васька Аксайского, и волей-неволей пугался, - а он ли это? Кто сейчас на его месте говорит, мыслит, делает выводы? Ах, это же он сам! Кто бы мог подумать, что он так умеет, что он так думает, что он настолько постарел душой. Все, гуляй Васек! Вот стоит за кафедрой Василий Ильич Тимофеев, суровый и хмурый, повзрослевший, говорит, а его слушают предствители других миров, - Стелла Жю Сет, насупившийся как мышь на крупу Хорсе Жю Клидат под руку с Изуми Сайто, Моане под руку с Ланом, Кыбо Жю Карри, Таня с Селине, и сама старая княгиня, которая, правда, ходила то туда, то сюда... Властная Жю Карри-мать своей волей взяла бедняжку Уизли под свое покровительство, заявив, что она, первая благородная дама графства и окрестностей не оставит малютку на произвол судьбы, и что она любому герцогу, если он здесь появится, хребет переломает своими руками. Парадокс, но именно барыня Жю Карри каким-то чудом смогла вывести маленькую американку из состояния шока, душевного паралича, и даже заставить ее в первый раз рассмеяться. Плюс благородное собрание решил посетить и сам Морок. Маленькая Ули уже спала к этому моменту.

- Господа, граждане и товарищи! – начал свой доклад Тимофеев. – Я прошу уделить мне совсем немного времени, - минут десять-пятнадцать, не более. Просто выслушайте меня и желательно не перебивайте! Я понимаю, что все устали, всем хочется расслабиться, да и я сам тоже не железный. Выслушайте, а потом уже если хотите, обижайтесь на меня, требуйте сатисфакций и что угодно вам еще… Спасибо за то, что собрались! Итак, тема моего доклада – зачатки фашистской диктатуры и кризис феодальной системы Хилликийского королевства…

- Прежде всего, свое королевство не ходите обсудить, милейший?! – нагло оборвал его Жю Клидат.

- А мое королевство можете обсудить вы! – парировал Тимофеев. – И мы с готовностью заслушаем ваш доклад и примем критику. Кстати, у нас не королевство, а народная республика!

- Фи, как невежливо, граф! – скорчила рожицу Жю Сет.

– Товарищ подполковник! Стелла Альваровна! Будьте добры, назовите, пожалуйста, признаки тоталитарной системы?

- Можно продолжать, Василий Ильич! – сказала Стелла. – Кстати, я сто раз просила не называть меня по отчеству, когда мы не на службе! Если вам не сложно, конечно… Напоминаю, что я еще не пенсионерка!

- Почему вы так много позволяете этому молодому человеку? – возмутился Жю Клиждат. – Даже с фаворитами себя так не ведут!

- Это мое дело, кузен! – прикрикнула на него Стелла. – Это больше, чем фаворит! Это, если угодно… мой боевой товарищ.

- Разрешите, я назову, товарищ майор! – подняла руку Синицына. – Итак, тотальный контроль за населением, наличие жесткой парадигмы развития, спущенной сверху, отсутствие плюрализма, преследование инакомыслящих, милитаризация и политика террора к собственному населению.

- Почти все верно, товарищ курсант, - ответил Тимофеев. – Забыли еще доминирование партийной или финансовой верхушки над остальным населением и перенаправление всех средств и энергии прежде всего на милитаризацию общества и на обслуживание правящей элиты. А теперь посмотрите, пожалуйста, на картинку… И объясните мне, в чем разница?

Перед аудиторией появились три очень невеселых фото. Первое – сегодняшнее фото, несчастные служанки в клетке в окружении хищных пауков. Второе – расстрельная яма с Болхиа. И третья, историческая фотография из архивов – немецкий солдат нацистского Рейха целится из пистолета в мать с ребенком.

- О, Боги, какая жестокость! – спряталась Селине на груди Тани.

- Окажись я там, я бы одним ударом голову срубил бы этому ублюдку! – сжал кулаки Жю Клидат.

- Так в чем разница, скажите мне? – Тимофеев испытующе смотрел на аудиторию. – Только в костюмах! На всех трех иллюстрациях изображен террор! Террор против мирного населения и несогласных! Террор, как основное средство держать низы в повиновении. Во всех трех случаях в разных мирах вы видите, если угодно, оскал тоталитарной системы. И в случае с обществом Хилликийского королевства я вижу такие черты тоталитарного фашистского общества!

- Нет, этот франт у меня дождется! – восстал, было, Жю Клидат, но сидящая смирно Сайто резко дернула его за руку и сама возразила:

- Господин майор, но, по-моему, вы путаете феодальное общество и индустриальную фашистскую машину 20 века. Они, конечно, имеют схожие черты, но не тождественны друг другу.

- Именно тождественны, Изуми Горовна! – возразил Тимофеев. – Они в какой-то степени проистекают один из второго. Фашизм, - это и есть как бы доживший до индустриальной эпохи феодализм, - мутировавший, механизированный, со всеми самыми страшными пережитками, возведенными в абсолютную истину. Но если в тринадцатом веке феодализм как бы на своем месте, то в Индустриальную эпоху он способен принести страшные беды! А вы, граф, не горячитесь, мы сами когда-то были такими же! Так вот, все, что происходит в вашем обществе – не случайно! И это не только самодурство отдельных феодалов, это Система! Вот, посмотрите сюда…

Васильев сотворил еще один рисунок в виде пирамиды:

- Вот ваша структура по степени распределения доходов по проценту от валового внутреннего продукта. На вершине – королевская семья. Чуть ниже - крупнейшее дворянство Первой степени, самые богатые землевладельцы. Чуть ниже – дворяне Второй степени и крупные буржуа, владельцы заводов-пароходов и самые богатые коммерсанты. Еще ниже – дворянство третьей степени, более-менее богатые купцы и владельцы небольших магазинчиков, богатые крестьяне-кулаки. Еще ниже – дворяне четвертой степени, мелкие предприниматели, разночинцы, свободные крестьяне-середняки, небогатые, но и не нищие. Еще ниже – очень немногочисленный пролетариат и сельская беднота. Еще ниже – крепостное крестьянство… Дно – городские маргиналы, рабы и каторжники. А теперь, опираясь на ваши же социологические данные… Примерно восемьдесят процентов население королевства – крестьяне. Сколько из них свободных и сколько крепостных?

- Примерно сорок процентов, - ответила Стелла. – В разных провинциях по-разному… В западной части крепостных и зависимых до шестидесяти долей, зато на востоке – менее пяти.

- Плюс рабы – десять-двенадцать процентов! – сказал Тимофеев со взором горящим. – То есть половина всего населения королевства – бесправные и бесплатные холопы! Плюс посчитайте сельскую бедноту, номинально свободную, но без гроша в кармане – те же рабы по сути. Это не страна, это тюрьма какая-то!

- Вообще-то еще пять лет назад было меньше, - поправила его Стелла. – Но в связи с очередным кризисом и снижением закупочных цен на хлеб многие хозяйства просто разорились и вынуждены были продаться в кабалу.

- То есть пятьдесят-шестьдесят процентов населения производят материальные блага фактически бесплатно, за еду посредственного качества! – подытожил Тимофеев как бизнес-коуч, учащий легковерных офис-менеджеров, как зашибать миллионы из воздуха. – Экономно, ничего не скажешь! Разумеется, подчиненное сословие должно быть беспомощно, бесправно и, желательно, безграмотно. Для достижения этой задачи этого работает церковь, которая внушает рабочим и крестьянам, что их бесправие – это благо для загробной жизни. Не отстает само дворянство, которое уже начало придумывать теории о разном биологическом происхождении господ и рабов. Кроме того, на это работает репрессивный аппарат и, как ни странно, свободные подданные, которые невольников также презирают. То есть мы рабов просто расчеловечиваем на общественном и законодательном уровне, и, следовательно, любое преступление против них – не преступление! Еще будут вопросы, почему фашизм? Тот же метод работает! Разумеется, пока без партийных правил и идеологии, и без концлагерей. Пока…

- То есть я такой же человек, как и господа? – не удержалась от удивленного возгласа Селине. – А почему же тогда я рабыня, и матушка моя крепостная?

- Ну, конечно же! – поддержала ее Синицына. – А я тебе о чем говорила?!

- Нас что, тут пытаются с «черным сословием» уравнять?! – возмутился, было, Жю Клидат. Но, когда Сайто после этих слов бросила его руку и возмущенно встала, тут же опомнился:

- Нет, я просто уточнил… Просто… очень революционное утверждение… Госпожа Изу-Ми, если я ошибся, я извиняюсь, не казните меня своим гневом!

- Я в добровольном подчинении у госпожи Жю Сет! Я горжусь этим! И я своего общества никому не навязываю! – гордо заявила Сайто.

- Кто обидит Изу-Ми, тот мой кровный враг на всю жизнь! - заявила Стелла.

- Майор Тимофеев прав! – сказала сердитая Сайто, как бы нехотя возвращаясь на свое место. – И если вы не согласны…

- Как вам будет угодно, моя госпожа! Вам виднее! – смирился с неизбежным Жю Клидат, прикладываясь лбом к руке японки.

- Между прочим, Ваша Светлость, церковь всегда говорила, что кому много дается, с того много и спросится. И «черное сословие», которое подчинено аристократам в мире живых, встанет у Престола Всевышнего на Черном Суде! И Господь спросит и за преступления, совершенные и против невольников, причем спросит вдвойне! – недовольно сказала Моане. – Таким образом, я не согласна с вами, господин Базил! Церковь не бросила несчастных на произвол судьбы! И я сама с амвона говорила о милостивом отношении к холопам!

- Ну и чем это закончилось? – скептически заметила Жю Сет. – По поводу церкви Василий прав, отдельные священники еще пытаются что-то сказать в защиту рабов, но в основном Церковь велит терпеть и страдать за Покой Небесный.

- А как у вас решают, кто полноценный гражданин, а кто низший? – спросил Лан. – Если по фамилиям, то это неверный путь! Я бы еще понял про инородческий или расовый вопрос, но делить свою нацию на полноправных и неполноправных просто по рождению, - это же раскол нации на радость иностранным врагам!

- Господин ротмистр, а по какому принципу в имперских убежищах проводились «черные лотереи»? – язвительно спросила Сайто у Лана.

- Я не собираюсь обсуждать это с гражданскими, ситти! – сухо отрезал Лан.

- А я тогда возглавляла группировку советских войск в звании полковника, - ответила Сайто, сжав губки.

- И увы в наше руководство проникли разложенцы и предатели! – воскликнул Лан. – Если бы во главе партии стояли бы настоящие стальные люди, подобные Коцу Гамзадаро и если бы не ваше техническое превосходство, вы бы не одолели нас!

- И если бы реальную власть не отобрали у армии и не передали МВД, да?

- Прошу вас, госпожа Изу-Ми, не нападать на ротмистра! – вдруг возмутилась Моане. – Он уже доказал, что он настоящий рыцарь и настоящий герой! И не он виноват, что волею судьбы он вынужден был служить дьяволу!

- Святая мать, я прошу вас не повышать голос на Изу-Ми! – не удержался Жю Клидат. – Я очень уважаю вас, но… Ваша многоуважаемая дочь сама приняла в вечное рабство постельную холопку!

- Я с другими целями..! – возмутилась Таня. – И она не холопка, она моя подруга!

- Товарищи, товарищи, или господа, как кому угодно, прошу не перебивать! – забеспокоился Тимофеев, теряя нить доклада. – Вы что, спать не хотите? Сами же затягиваете!

- Послушайте, сударь, а разве теория о неравном происхождении «черного» и «белого» сословия – это ошибка? – спросила Тимофеева вновь появившаяся княгиня Жю Карри. – Пусть так, докажите мне это! Если бы рабы и господа были бы равны, у них были бы те же способности и к наукам, и к языкам. А вы попробуйте-ка крепостную девку хотя бы до тридцати научить считать!

- Разумеется, если лишить их образования и уничтожить саму возможность обучения… - ответил Тимофеев. – Легко! Результаты генетического анализа вас устроят?

- Я дочь рабыни! – вдруг заявила Жю Сет, глядя перед собой. – Меня родила рабыня Рамла!

Это признание подействовало на всех, как гром небесный. Княгиня, граф Жю Клидат и Моане даже с мест подскочили:

- Голубушка моя, зачем вы так на себя наговариваете? – испугалась и даже наложила на тело Святую Молнию княгиня Жю Карри.

- Я клянусь жизнью, что говорю правду, - процедила Стелла Жю Сет. – Меня родила рабыня Рамла, правда, зачала она меня от моего отца. Были на то причины… Потом меня забрали у Рамлы к благородной матери. Я понимаю, что, возможно, господа аристократы не захотят иметь со мной ничего общего… Но это так! А теперь скажите, господа, я чем-то отличаюсь от вас?!

- Так вот почему вы были так нежны и ласковы с Рамлой?! – спросил Жю Клидат таким голосом, будто орехом подавился. – Вот это новсть!

- Именно! Она была моя настоящая матушка! И она строго запретила мне об этом говорить! – твердо сказала Стелла. – Если вы считаете меня ущербной или убогой, можете сказать мне об этом!

- А я тоже хочу признаться! – поднялась с места Сайто. – Какого бы происхождения не была Стелла Жю Сет, но я просто обожаю ее! И я рада быть ее iklite! Я люблю ее! И хочу напомнить, что госпожа Стелла имеет две высших награды своей страны и еще множество других наград! Она воевала при мне!

- Зачем ты?!.. Молчи, Изуми! – воскликнула Стелла.

- Вы iklite моей кузины?! – У графа, казалось, сейчас глаза вылезут из орбит.

- Да! И я, если нужно, сейчас поклянусь в вечной верности своей госпоже и готовности перейти в «шелковый лагерь»! – твердо сказала Сайто.

- Не нужно, госпожа Изу-Ми! – молящим голосом попросил ее Хорсе. – Святой Пророк, ну и вечер!

- Не знаю, что насчет социального происхождения… – проворчал Лан. – Но когда мы воевали, я назначил за голову ситти Жю Сет огромную награду! Это был очень сильный и опасный противник! Как же я за вами охотился, ситти «полковник-два»!

Стелла, закрыв глаза, встала и выбежала из комнаты, придерживая платье. За ней тут же последовала Жю Карри и Моане, вслед за ними поспешили Сайто и Таня с вечным хвостиком-Селине. Вслед сорвался и Жю Клидат. А Тимофеев стоял, раскрыв рот:

- Египетская сила, вот это я волну поднял!

- Даже в обсуждении систем и идеологических процессов люди все сведут к эмоциям! – издевательским тоном заявил Морок.

- Слава богу, женщин нет! – оглянулся Дуор Лан. – Базил, давайте дальше о политике! Господа мужчины, а то мы сейчас в женских слезах утонем! Святые боги, хочу обратно в полк, где танки, ржавое железо и трехэтажная матершина!

Тимофееву было ужасно неловко… Такой тайны о своей начальнице он не знал. Хотя, какое это имеет значение? Важно другое… Стелла сделала это важное признание, которым ухудшила свое положение в местной иерархии, чтобы помочь ему!

Спустя минуту, женский отряд вместе с примкнувшим к ним Хорсе, привел обратно плачущую Жю Сет. Причем у всех женщин глаза были на мокром месте, как обычно у хилликиек. Женщины гладили Стеллу, касались носом ее щек и гладили по голове, а Таня еще и чмокнула ее в щечку. Княгиня Жю Карри и вовсе приобняла графиню за талию и шептала ей что-то на ухо, потом лукаво рассмеялась, на что и Стелла рассмеялась сквозь слезы.

Когда она вошла в гостиную, Лан вскочил перед ней по стойке смирно и выполнил воинское приветствие. Стелла вытирала слезки, а ее гладили, целовали, утешали… Развенчание графини не состоялось, здесь все понимали, что человека делают его заслуги, а не сословное происхождение. Да и, говоря откровенно, усыновление и удочерение младенцев из низких сословий (проще говоря, отъем и похищение) было не таким уж редким явлением. Причина – откровенная деградация «чистокровных» дворян, плюс большое количество близкородственных браков в благородной среде. Хилликийское дворянство было более лояльным к вопросам крови, - если человека признали дворянским ребенком, значит, он дворянский ребенок. Тем более, если в нем есть хотя бы половина благородной крови. Тут уж сам Бог велел…

- Здесь ничего не было, дамы и господа! – возвестила командным голосом княгиня Жю Карри. – Графиня Стелла Жю Сет остается графиней Стеллой Жю Сет, и ничего не изменилось! Ни одного слова не должно просочиться в прессу! Граф! То, о чем сегодня рассказала Стелла, мы унесем в могилу, особенно вы! Надо объяснять, почему?! И если кто-то будет трепаться об этом за порогом, тот мой личный враг на всю жизнь! Вы меня поняли, сын мой?! Вы меня поняли, граф?! В конце концов, ничего и не изменилось, - такие тайны в Высшем Свете встречаются сплошь да рядом! Стелла, милочка, теперь я понимаю, почему мне так нравится ваша покорность в определенные моменты! А насчет двух высших наград, я не знала! Слава графине Жю Сет! Базил, что же, ваше утверждение считаю доказанным! Продолжайте, сударь!

- Давайте, Базил! – благословил его Лан жестом, очень похожим на жест одного среднеевропейского диктатора 20 века. – Про войну, про кровищу, про территориальную экспансию, только не про женские секреты!

- Да уж, на сегодня признаний хватит! – Княгиня Жю Карри достала старинный веер и принялась обмахиваться им.

- Слава Богу! – перекрестился неверующий Тимофеев и вытер пот. – Скорее про экономику… Ключ ко всем процессам в обществе – экономика. Так вот, товарищи! Система эксплуатирует бесплатный труд почти половины общества, и ничего менять не собирается. А для того, чтобы низшие сословия работали и не требовали платы и улучшения условий труда, применяется не только расовое учение, но и открытый террор! Издевательства над крепостными, над рабами, - это и есть децентрализованная форма террора! Мы сегодня освободили двух женщин-служанок этого герцога Жю Барана, или как его там… Казалось бы, это твои слуги, они специалисты, они немалых денег стоят, если уж даже исключить моральную сторону вопроса… Но герцог хотел их безжалостно уничтожить! Для того, чтобы, во-первых, потешить свое чувство власти над человеком, а во-вторых, для устрашения непокорных. Чем не нацистский метод из прошлого?! Понимаете теперь, почему сама форма, при которой существует абсолютно бесправное население, преступна! Рабство преступно по своей природе! Оно уродует общество, рождает чудовищ в человеческом облике, не обремененных ни совестью, ни моралью! И тянет на дно экономику страны! Выгоду получает только верхушка пирамиды!

- Простите, сударь, но ведь не все господа плохо относятся к рабам! – сказал Жю Клидат. – Вот скажите мне, кто меня знает, когда я вообще в последний раз поднял плеть на своего крепостного или, тем более, на крепостную девушку? Разве та же Стелла не обучает, не лечит «черное сословие»? Разве баронет Жю Кыбо не рисковал своей жизнью, чтобы спасти маленьких крестьянских ребятишек? Да и вот я вам сразу возражаю! Не так давно, еще при вас, пять деревень, которым моя кузина, - моя вредная и любимая кузина на все времена! – дала свободу, попросились обратно в крепостную зависимость на все времена! Если свобода это так хорошо, зачем же они предпочли рабство? Что вы на это ответите?

- И отвечу, - не смутился Тимофеев. – Во-первых, это вопрос личной воли хозяина, но не прав работника! Да, честь и хвала и вам, и господину Жю Карри, и Стелле Жю Сет… Ну а сколько зависимых людей каждый день испытывают гнет, страх и унижение у других хозяев? А если бы на вашем месте были бы какие-нибудь другие хозяева, для которых крестьяне – не более, чем скот?! Сегодняшний случай в замке старой ведьмы, протоколы допросов с Земли, где целый ряд аристократов был задержан за тяжкие преступления против своих бывших подчиненных, - все это не оставляет сомнений в правоте следующего утверждения… ПРЕСТУПЕН ТОТ ПОРЯДОК, ПРИ КОТОРОМ ЦЕЛАЯ СОЦИАЛЬНАЯ СТРАНА НЕ ИМЕЕТ ПРАВА НА ЮРИДИЧЕСКУЮ ЗАЩИТУ И ГАРАНТИЮ СВОИХ БАЗОВЫХ ПРАВ ДАЖЕ ТЕОРЕТИЧЕСКИ! Это я еще молчу про коррупцию и волокиту в судах… Скажите, может ли раб подать в суд на своего хозяина? Глупый вопрос, верно?! А раз государство не защищает человека, то он беззащитен перед любым произволом! А скажите мне, господа благородные дворяне, - уважают ли вас ваши коллеги за вашу мягкость и либерализм к бесправным?! Положа руку на сердце?! Да наверняка, в лучшем случае считают вас мягкосердечными чудаками, простите, которые только балуют своих рабов и подают плохой пример остальным. В худшем, - считают вас анархистами, разрушающими основы государства и общества! Стелла Альваровна борется за права женщин – ее общество называет ведьмой! Она говорит о спекуляциях партийных чиновников – ей грозят судом! Или я не прав?! А вы, граф Жю Клидат?! Вы деретесь на дуэлях с обидчиками ваших крепостных женщин, - это несомненно делает вам честь! И что?! Как к вам относятся ваши товарищи или коллеги по сословию? Хвалят вас, завидуют вам, хотят быть таким же, как и вы?!

- Это не ваше дело, сударь! – угрюмо буркнул Жю Клидат. – Ну, если положа руку на сердце – считают меня разбойником и опасным сумасшедшим! И только сестрица несколько раз спасала меня от тюрьмы.

- Вот, и Стелла Альваровна не даст соврать! – улыбнулся Тимофеев. – И это не частный случай! А что касается порядочных людей, даже они работают на систему, сами того не подозревая. Всегда можно сказать: «Вот у этих господ черный люд чувствует себя, как у Бога в райском саду, так что рабство, - вполне приемлемая вещь. А там где злые, то это просто перегибы». Происходит как бы реабилитация рабовладельческой системы. Нет, товарищи! Не должно быть никакого рабства и крепостничества, ни злого, ни доброго!

«Еще раз назовешь меня по отчеству в домашней обстановке, страдалец за народ ты хренов, да еще и при посторонних, я тебя самого в рабство обращу и в цепи закую! Или усыновлю! Выбирай, что хуже!» - вдруг пронеслась в голове Василия Ильича чужая мысль откуда-то извне. Он даже вздрогнул… А Стелла смотрела на него с очаровательной улыбкой фаланги перед атакой, промокая глазки салфеткой. Она уже оправилась от удара, который сама же себе и нанесла.

Тимофеев, стараясь не замечать эскапады графини, процитировал первые десять пунктов Всеобщей Декларации прав человека, принятой Организацией Объединенных Наций на Земле еще в далеком 1948 году и пояснил, что причиной создания Организации и принятия соответствующих деклараций стала Вторая Мировая война, которая унесла жизни не менее сотни миллионов человек. Рассказал Тимофеев и про расовые теории нацистов, и про план «Ост», и что это за названия такие - Освенцим, Майданек и Треблинка… И, что любое одобряемое законом неравенство рас и народов заканчивается именно этим…

Его никто не прерывал… Гуриассийские аристократы, как завороженные, смотрели на экран, где мелькали уже давно ушедшие в небытие лица из-за колючей проволоки лагерей, фотографии крематориев и расстрельных ям, атомных грибовидных облаков над японскими городами… Жертвы двадцатого века и знать не знали, что их беда не будет забыта и через четыре сотни лет, что на них через века будут смотреть глаза братьев по разуму из других миров. Совершенно неопытный докладчик Тимофеев, сам того не ведая, попал в самое уязвимое место хилликийцев – в их сентиментальность и эмоциональность.

Бедняжка Селине от страха закрыла глаза и спряталась на груди Тани. Моане шептала молитву и чертила ладонью вокруг себя знак Молнии. Княгиня Жю Карри прикрывала лицо веером, а дворяне-мужчины Кыбо и Хорсе в ярости сжимали эфесы холодного оружия, мечтая оказаться в эпицентре событий далекой земной старины и поквитаться с виновниками человеческих бед. Лан ворчал недовольно: «На нас пальцами показывают, а у самих то же самое было!» Молчала лишь Стелла… Она уже видела эти страшные моменты истории земного Человечества… И безэмоциональный Морок хранил молчание. Он и так про все это знал.

Завершился просмотр громким эффектным выстрелом из револьвера и грохотом фарфоровых осколков. Все вздрогнули и обернулись на стоящую с дымящимся револьвером Жю Карри. Дуло оружия было направлено в сторону голографического экрана:

- Простите, господа, больше сил не было смотреть на это, - сказала княгиня, убирая револьвер в сумочку. – Такая наглая рожа в этом шлеме, похожем на ночной горшок, пялился прямо на меня! Я понимаю, что это всего лишь картинка, но, право слово, легче стало! Стеллочка, душечка, простите меня! С меня новая ваза, не хуже прежней будет! Извините, Базил, не хотела вас напугать!

- Селине, убери осколки! Побыстрее! – приказала Жю Сет. – Видишь, господа делом заняты!

- Пойдем, я тебе помогу! – Таня взяла за руку Селине и куда-то убежала с ней.

- А я не считаю, что это синема имеет отношение к нам! – категорически заявил Жю Клидат, забрасывая ногу на ногу. – Более того, я считаю это оскорблением нашей нации! Нас хотят сравнить с убийцами целых народов!

- А я вот еще до доклада господина Базила сделала похожие выводы! – воскликнула Жю Карри. – Помолчите, граф, вы еще молоды и не можете в полной мере судить о природе вещей! Я уже освободила десять своих рабынь, и продолжу делать это и далее! Потому что я не хочу иметь ничего общего с душегубами и выродками, пожирающими человеческое мясо в прямом или переносном смысле! И вам бы не протестовать и не упрямиться, а делать выводы! Не хочу быть похожей на них даже и близко!

Граф побагровел и сжал кулаки, но не рискнул перечить властной даме. Он уставился в пол и недовольно скрестил руки на груди.

- Благодарю вас, Ваше Сиятельство за неравнодушие и ненависть к негодяям и подонкам! – улыбнулся Тимофеев. – Да, что-то затянулся экскурс в историю… Возвращаемся на нашу колею… Что касается деревень, которые пришли проситься назад, в неволю, я также готов ответить. Первое, это выученная беспомощность! Ни шагу без барина! Второе – государство облагает частных предпринимателей, в том числе сельских частников дикими налогами, и крестьянину просто уже удобно, чтобы налог за него платил барин. Плюс постоянное занижение закупочных цен для крестьян, да и для землевладельцев. Но все же крупный помещик страдает меньше, потому что он обычно сдает товар оптом и за счет количества все же имеет хорошую выгоду. А куда деваться мелкому селянину? Он, получается, себе в убыток работает!

- Это мудрая политика нашей правящей партии! – не удержалась от политического комментария Стелла Жю Сет. – Они же считают, что булки и пряники на деревьях растут!

- О, нет, зря вы обвиняете их в глупости! – огорошил ее Тимофеев. – Они очень умны! Сейчас объясню… Игра с закупочными ценами для мелких частников и для оптовиков – это целая политика!

- Интересно! – навострила уши Стелла, строя Тимофееву глазки.

- Но ведь в учебниках истории пишут, что рабство невыгодно, и крупные экономики в процессе развития отказываются от них, переходя к свободному наемному труду? – задала вопрос Сайто.

- А кто вам сказал, что государство здесь собирается насыщать всех голодных? – сказал вдруг Тимофеев. – По данным одного серьезного делового журнала в Королевстве двадцать долей населения регулярно голодают, еще половина недоедают. Несколько тысяч человек в Королевстве умирают от голода и нехватки питательных веществ. И это в стране, чьим основным экспортным товаром является хлеб и сельскохозяйственные продукты! Крупнейшим землевладельцами высшему столичному дворянству выгоден дефицит продовольствия в стране.

- А вот это уже клевета в мою сторону! – возмутилась княгиня Жю Карри. – Вот она я, представительница столичного дворянства Первой Степени! И чем мне выгоден дефицит хлеба? Я же сама его продаю! Или вот, Стелла! Она тоже губительница голодных?!

- Простите, Ваше Сиятельство, а когда вы сдаете и продаете основную массу урожая?! – хитро прищурился Тимофеев.

- Часть осенью, а основную массу, конечно, ближе к весне, когда цены выше! – не чуя подвоха ответила Жю Карри. – Потому что осенью, когда урожай только собран, закупочные цены у государства совсем низкие, в этом я с вами согласна!

- То есть вас ставят в такую ситуацию, что вам выгодно пустить в оборот урожай ближе к весне? А зимой, в самую холодную и трудную пору получается дефицит зерна, верно? И цена на хлеб и на муку подскакивает в разы? Почему вас удивляет, что люди умирают с голоду? А в это самое время Государственная закупочная комиссия и лица, причастные к экспорту хлеба за границу вбрасывают на рынок небольшие партии зерна по ценам, завышенным в пять-шесть раз! Формально, это делается для борьбы с голодом и помощи бедным… Но какая же это помощь, когда цена завышается чуть ли не на порядок?! Зато те, кто торгует зерном, просто озолачиваются в это время!

- Но что же они тогда продают, если в эту пору в стране дефицит хлеба? Они его из-за границы завозят, что ли? – удивилась Жю Карри.

- Все проще некуда… Они продают ПРОШЛОГОДНИЕ ЗАПАСЫ, которые собрали в урожайные годы, когда цену на закупки все-таки немного повышали, чтобы увеличить предложение! В итоге, идет мощнейшая спекуляция зерном, когда цена зерна у крестьянина и цена на госрынке и у крупнейших семейств, держащих руку на главных элеваторах, может различаться в десятки раз! Но прошлогодние запасы – это не для простых людей по закупочным летне-осенним ценам, а для спекуляций зерном в крупных масштабах! А сколько зерна, например, проворачивается через липовые поставки в армию, когда солдаты имеют по буханке хлеба в день из фуражного зерна, а по договорам на каждого приходится по три из зерна первого сорта? Плюс львиная доля зерна идет на экспорт за границу за золото. Куда в итоге падает прибыль? Вы, госпожа Жю Карри просто стоите выше в этой экономической пирамиде, но в итоге главные выгодоприобретатели все равно не вы! А если мы вспомним, что основная масса хлебопроизводителей – бесправные рабы, которым и зарплату платить не надо, то, вроде как, и получается, что все уровни пирамиды имеют понемногу свою долю. За счет низовых работников, которых в стране больше всего! А сколько казенных чиновников кормятся за счет гигантских взяток? За счет торговли санитарными одобрениями? За счет лицензий на торговлю, наконец?! А если на рынок попадает лишний хлеб, его всегда можно арестовать, как несоответствующий санитарным нормам, выкупить по дешевке под угрозой того, что урожай пропадет, и потом продать уже от себя в три дорога! Или просто сгноить или утопить в море, чтобы лишний товар не спровоцировал снижение цен! Или не топили в море баржи с хлебом, пока в деревнях люди каждую крошку берегли?!

- Какой ужас! – всплеснула руками Моане. – Какой же грех на себя берут эти люди!

- Вот почему лучшая форма правления – военная диктатура с централизованным распределением продовольствия! – пробасил Лан.