Глава 25. Страшная тайна старого замка (2/2)

- Нет, я просто болею за «Динамо». Ну, это такой спортклуб, как в халтштурме! – прокричал ему в ответ Тимофеев.

- Понял! Сейчас мы им за твой клуб отомстим! Только бы гражданских не зацепить! – Из штурм-винтовки Лана с новой силой полетели в хищников красные молнии. А Тимофеев, будто супергерой из детского комикса, с необычайной для обычного человека быстротой и ловкостью продолжил истреблять врагов рода человеческого.

В противоположном углу зала ухнул взрыв и на камень со звоном выпала пустая гильза от гранаты. Это вступил в бой Кыбо... Боясь навредить гражданским, Кыбо бил по чудищу у противоположной стены. Второй его выстрел обезножил еще одно чудовище.

- Ага! Не нравится?! – торжествовал Кыбо! – Во Славу Божью!

- Получите, плебеи восьминогие! Канальи! – Озверевший от передоза адреналина в крови граф Жю Клидат, нажал на спуск адской болхианской машины. Грохнула очередью, зарычала «пила Коца», превращая восьминогих чудовищ в фарш. Бедные женщины, упав на пол клеток, закрыли глаза ладонями. Хорошо, что клетки находились у боковой стены и не попадали в сектора обстрелов. По этой же причине бойцы не применяли осколочные гранаты, чтобы не зацепить пленниц.

Весь подземный зал заполнился сверканием плазменных импульсов и трассирующих автоматных очередей. Звуки выстрелов из порохового автомата, усиленные эхом замкнутого каменного пространства, шипение плазменного бластера, рычание пулемета и уханье гранатометного ружья, взрывы гранат, крики женщин, закрывающих уши руками, свист подыхающих пауков, - все это слилось в адскую какофонию. Казалось, врата ада разверзлись, и это весь этот грохочущий ужас исходит именно оттуда.

Бой был кратким, всего-то минут пять. За это время живых чудищ в подвале не осталось. В свете фонарей крутились в затхлом вонючем воздухе дымные спирали из пороховых газов.

Досылая контрольные пули в неподвижные туши, Лан и другие мужчины направились к клеткам. Впереди всех бежал Тимофеев... Он выстрелами из бластера сбил замки с клеток (какая-то гнида намеренно заперла и оставила здесь бедных женщин, причем местных крестьянок посадили в заведомо ветхую, разваливающуюся клетку, чтобы пауки до них побыстрее добрались). Тимофеев, проверив двухметровую железную клетку на наличие взрывчатки и с силой распахнул решетчатую дверь.

Из клетки на него смотрела перепуганная изможденная темнокожая девчушка, на вид которой было лет тринадцать, не больше... Руки ее были скованы цепями, одежда разорвана, а на голом плече сияло свежее выжженное каким-то варваром рабское клеймо. Одета девушка была в рваные, пришедшие в лохмотья, джинсовые шортики и курточку из биолайкры прямо на голое тело. Лицо девушки было изуродовано побоями и синяками, а на теле виднелись многочисленные рубцы от кнута. Девушка без сомнения была уроженкой Земли или одной из федеральных колоний.

- AreyoufromEarth? DoyouspeakEnglish*? – спросил ошарашенный от такого зрелища Тимофеев.

- Yes... Are you an Earthman*? – прошептала насмерть перепуганная негритянка.

- Yes. I am Major Timofeev from the Soviet KGB. Are you North American*?

- Yes, I′m from Florida, from Tampa. My name is Ginny Weasley, I′m a schoolgirl, sir! I study at a secondary school in Miami City*.

- How did you get here*? – спросилТимофеев.

Ответа не последовало. Юная жительница Флориды смотрела на Василия, как на инопланетянина в прямом смысле слова. Потом она затряслась, разрыдалась и бросилась на грудь спасителя:

- Please save me, sir! Take me to Earth, to my parents!*

В это время Хорсе и Кыбо ломали вторую клетку, где рыдали едва живые женщины лет под сорок, одетые в грязные крестьянские платья и платки:

- Успокойтесь, женщины! Мы дворяне! Я граф Жю Клидат, а это мой друг баронет Жю Кыбо! Мы спасем вас! Какое дьявольское отродье сделало с вами это?

Хорсе думал, что над женщинами надругались разбойники или бродяги, и упоминание о благородном происхождении своих спасителей успокоит женщин. Однако, это почему-то возымело противоположный эффект:

- Да лучше бы не спасали! Провалитесь вы пропадом, благородные! Мы, простые крестьяне, для вас пыль под ногами?! Ни за что в клетку нас посадил герцог проклятый, и на съедение чудовищам оставил, чтобы девчонку с Куали напугать? Господи Святый, когда же Ты за все злодеяния всех благородных в ад-то сбросишь! – И женщины без сил рухнули на пол, беспомощно рыдая.

- Ничего не понимаю! – развел руками Хорсе. – А мы-то здесь причем? Какой негодяй сделал с вами это? Пираты? Разбойники? Дезертиры? Кто?!

- Да хозяин наш, барин, чтоб он куском мяса подавился! Герцог Арвило Жю Фаран, чтобы он в аду побирался! Мы-то поданные* его деревни Хокхолошо, и не сделали ничего. А герцог недавно похитил и привез к себе куалийскую девочку! И все заставлял ее, чтобы она рабскую бумагу подписала, а она ни в какую! Он и бил ее, и насильничал, и в железо заковал ее! А она ж не дура, понимает, что если подпишет, ей пути назад не будет! Вот и осерчал герцог, привез ее сюда на яхте и приказал в клетку посадить. А нас, что под горячую руку попались ни с того, ни с сего, в худую клетку посадил и сказал, чтоб она смотрела, как мы помирать будем! А если не согласится, он завтра новых привезет, чтобы она, куалийка, смотрела, как из-за нее простые люди мрут! А тут эти чудовища поползли!

В это время раздался сильный взрыв, грохот, посыпались со стены камни, завалившие горящую пламенем паучью нору. Думали, рухнет весь потолок и похоронит здесь всех, но камнепад имел локальное значение.

За образованием завала с удовольствием наблюдал Дуор Лан с РПГ* в руках. Пока молодые воины освобождали пленниц, Лан все смотрел на лаз, из которого исходило голубое свечение, и подумывал, что хорошо бы заделать его, пока еще какие-нибудь любопытные из него не полезли. Думал он, думал, и надумал запулить в нору термобарическую гранату из своей «ручной пушки». Так себе затея, но конструкция устояла, слава Пророку Хилликию! А те, кто в ней схоронился, уже не будут ни ползать, ни жрать людей.

- Нора запечатана, господа! – успокаивающе поднял пятерню довольный, улыбающийся Лан. – Ох, старая рана все-таки открылась, похоже… Ступить больно… Ничего, прорвемся!

- Вот так запросто, можно похитить и пленить тринадцатилетнюю школьницу, потому что у какого-то герцога хер чесался, и насиловать ее, мучить, избивать… Двух ни в чем не повинных женщин просто так убить… И все нормально… - Тимофеев уже с трудом сдерживал гнев, чтобы прямо отсюда не отправиться выпускать кишки у этого Жю Фарана. Впрочем, он только что передал имя «героя» и их координаты Жю Сет. И она сейчас летит сюда. – Ненавижу! Ненавижу весь этот мир, всех ваших помещиков, работорговцев, князей… Да хрен бы с вами, пусть у вас пара атомных бомб сработает, чтобы ваши дворянскими с голой жопой и лучевой болезнью по развалинам побегали бы!

- Следите за своим языком, князь! – Жю Клидат, у которого на глазах мир рушился, тоже был на эмоциях. – Этот герцог – подлец и мерзавец! Не беспокойтесь, женщины, мы больше не позволим обижать вас! Что в мире происходит, господи?! Как так можно? Я завтра же найду вашего хозяина и при всех плюну ему в лицо! И посмотрим, так ли он будет смел против моей сабли!

- Что в мире происходит?! – не на шутку завелся Тимофеев, до этого обрабатывающий раны и ссадины на теле американской девочки заживляющей мазью. – А все нормально! Все так и должно быть в рабовладельческом обществе, когда люди стоят дешевле скотины! На все воля барская! Сегодня обласкал, а завтра на убой к паукам отправил! Украл ребенка, изнасиловал, изуродовал ее тело и психику, - на все воля его! Зато чай вкусный! Вам ли не знать, граф?!

- Что вы сказали, сударь?! – вспыхнул Жю Клидат. – Вы хотите сказать, что я так же обращаюсь с женщинами и насилую детей?

- Вы, - часть системы! – возразил Тимофеев. – И потворствуете ей! Не вы такой, так кто-нибудь из ваших соседей!

- Вы мерзавец, князь! – воскликнул Жю Клидат! – И клеветник! Когда мы вернемся домой, я желаю, чтобы вы принесли мне свои извинения! При всех! Или же я жду вас на заднем дворе с саблей! Если вы не трус, конечно!

- Это, значит, вы меня на дуэль вызываете? – Тимофеев, прижимая к себе плачущую североамериканку, с трудом подавил в себе желание дать графу по морде. – Хорошо, будет вам дуэль! Но у меня условие! Никому об этом не слова, и перед тем, как мы с вами выйдем на двор, чтобы никто не видел, вы все дадите мне десять минут, чтобы высказаться! И выслушаете все, что я вам скажу, не прерывая! А потом куда угодно!

- Отставить! – недовольно зашевелил усами Лан. – В зоне боя никаких внутренних разборок! А вообще-то у нас за такие вещи переводили в штрафной полк!

- Оскорбили мою честь! Я не могу бездействовать!

- Да иди ты со своей честью..!

Тимофееву было не до эмоций обиженного туземного аристократа. Он пылал жаждой мести к тем дикарям-аборигенам с поехавшей башкой, которым стало мало своего несчастного мира, и которые решили начать порабощение свободных граждан Земли. И он наконец, понял, полностью, как функционирует этот мир. Точнее, как он катится в пропасть… И он им расскажет, если у них, у местных, глаза повылазали! Сейчас Василий Ильич на эмоциях честно ненавидел всех герцогов, графов, князей, и все их благородное отродье. И в эти минуту он не видел ничего страшного, чтобы ликвидировать одного из его представителей в честном поединке, хоть бы это и был родственник Жю Сет. Ему и десантного ножа хватит... Да и нож, в принципе не нужен, он этого гусара недоделанного и голыми руками уработает! И никто потом слова не скажет, ибо противник был в заведомо выгодных условиях.

Хорсе Жю Клидата тоже можно было понять… За все свои года он действительно не сталкивался с проявлением подобной бессмысленной жестокости среди аристократов, только на уровне слухов. Да, продать раба, купить, проиграть в карты, заложить пару деревень в ломбард, высечь кнутом какого-нибудь мужика для острастки, - это еще как-то укладывалось в голове графа, он сам был помещиком и вырос в подобной среде. Но чтобы так, без жалости, губить женщин, чьих-то матерей, да еще и насиловать юную девочку, почти ребенка, куалийку?! Бесчестно принуждать ее к рабству, похитив из родительского дома, по-разбойничьи, – это уже за гранью!

Нужно сказать, что сам Хорсе был чрезвычайно мягок по местным меркам к своим крепостным, а рабов у него и вовсе не водилось, - он всех отпустил. Он «перепортил» несчетное количество девушек и женщин в своем хозяйстве, но ни одну не принудил к близости силой, чем заслуженно гордился. Лестью, лаской, подарками, уговорами, но не приказами и принуждением. И дело было не только в совести, - местному Дон Жуану доставляло удовольствие именно завоевать, покорить очередную крепость, чтобы она сама выбросила белый флаг. А те, кто все же отказывал «барину» Хорсе… заслуживал у него огромное уважение, подобно тому, как вызывает уважение смелый и стойкий противник, который умирает, но не сдается. Такие «стойкие крепости» распутник Жю Клидат, как ни странно, окружал особым покровительством, уважал, как пленных рыцарей на турнирах, не оставляя, однако, попыток рано или поздно такими стойкими бастионами все же овладеть. Кто еще проявлял такое благородство к бесправным и беспомощным крепостным красавицам?

Крестьяне у Хорсе никогда не голодали, детей крестьянских он обожал и часто организовывал для них всякие забавы типа потешных парадов и штурмов соломенных крепостей, которые, бывало, сам же и возглавлял. Да и, положа руку на сердце, немалое количество детишек, мальчишек и девчонок, было порождено им же, неисправимым сердцеедом и женолюбом. Хорсе защищал честь своих крестьянок, дрался за них на дуэлях, отбивал захваченных разбойниками, и народ его, надо признаться, любил и уважал. Да и в анекдотах и байках, сочиненных про него, граф всегда представал этаким аналогом русского поручика Ржевским, - отважным рубакой и героем, красавцем, милягой и любимцем женщин.

Жю Клидат гордился своей славой народного любимца и покорителя женских спален. И поэтому слова куалийского выскочки Базила сильно обидели его.

А тем временем Тимофеев, вызвав по связи Жю Сет с кораблем, подробнее расспросил Джинни Уизли. Она, трясясь от страха, рассказала, что она возвращалась из школы на аэроборде, как вдруг, уже у самого дома их позвал какой-то незнакомец, - высокий мужчина с голубоватой кожей, видимо, уроженец федеральной планеты Таллос. Он попросил у них помощи… Джинни уже и сама не помнила в чем… Потом она потеряла сознание и очнулась уже в деревянном помещении, почти раздетая, в цепях. А потом вошел высокий седеющий мужчина в цветастом халате и объявил, что он – герцог, аристократ, а «черномазая Джинни» теперь его личная рабыня. Все средства связи были у нее похищены, и девочка не могла даже подать сигнал о помощи. Девочка отказалась, говоря, что она – гражданка Федерации, что у нее есть родители, и что ее будут искать. Аристократ, владеющий киберпереводчиком, со злостью сказал, что она не на Куали (она поняла, что так здесь называется Земля), что домой она никогда не вернется, а ей нужно сделать выбор. Либо она подпишет контракт о добровольном вечном рабстве, и будет жить в комфорте и милости, либо ее будут держать в клетке, на цепи, как животное, будут бить и насиловать. А еще он обмолвился, что уплатил за нее целый миллион «новыми», и лучше убьет ее, чем отдаст кому-либо. Американская девочка отказалась и потребовала отвезти ее к земным властям или в посольство, если это не Земля. С той минуты началась ее самая страшная неделя боли, издевательств, позора и мучений. И если бы ее не держали скованной, в клетке, бедная американская девочка покончила бы с собой. А самое страшное было, когда на ее плече слуги садиста-аристократа выжгли горячим железом клеймо.

Под конец недели взбешенный ее упорством Арвило Жю Фаран морил ее голодом двое суток, а потом при ней застрелил из примитивного порохового пистолета служанку. И сказал, что каждый день будет убивать по одному человеку из-за нее, включая женщин и детей. Джинни уже готова была подписать согласие, но была банально парализована ужасом от действий этого жестокого маньяка. И тогда благородная падаль решилась на крайнюю меру…

- Все, успокойся, скоро полетишь домой! – успокоил ее Тимофеев на интерлингве. – Тебе нужна медицинская и психологическая помощь... Я вызвал транспортный корабль. Наш специалист окажет тебе первую помощь, и мы сообщим о тебе в посольство Федерации.

- А где мы? Что это за мир хотя бы?

- Гуриасси… Семнадцать световых лет от Земли.

- Сударыня, хоть мне и неприятно общение с этим субъектом, - вклинился в разговор девоскис Тимофеевым разнервничавшийся Хорсе, – но я хочу сказать вам, что не все дворяне такие! Я граф Жю Клидат, а это мой друг баронет Жю Карри. И мы оба крайне возмущены насилием, совершенным нашим собратом по сословию в отношении вас! Я обещаю вам, что мы заставим этого герцога ответить за свои злодеяния! И, если, мы всегда к вашим услугам!

- Мне страшно, сэр! – взмолилась американка, сильнее прижавшись к Василию. – Прошу вас, отвезите меня на Землю! Или хотя бы свяжитесь с мамой и папой!

- Все сделаем, Джинни! – пообещал Тимофеев, чувствуя себя так, как будто бы ему лет сто, не меньше, что он прожил целую жизнь. – Вы номер кого-нибудь из родителей помните наизусть? Давайте, я наберу отсюда..!

Граф Жю Клидат искоса смотрел на Тимофеева, на его действия, на его сосредоточенное, чрезвычайно взрослое и, одновременно, юное лицо и почему-то ему потихоньку становилось горько и стыдно перед ним. Где-то глубоко в душе он понимал, что этот молодой мужчина-рыцарь прав, что их мир действительно катится не туда, что Базилу очень жаль девочку, как и любому сильному мужчине жаль поруганную невинную красоту. И он на самом деле взрослее и старше их всех в нравственном понимании. Ну, разве только, кроме сурового, немногословного Лана. Не поймешь этих куалийцев: лицо мальчишеское, а ум бывалого, опытного человека!

- Я не отменяю наш поединок, князь, - сквозь зубы процедил Жю Клидат. – Но должен признать, вы настоящий мужчина!

- Да будет вам, какой я князь?! – в сердцах сказал Тимофеев, колдуя с виртуальными цифрами. – Князь, - это Александр Невский, а я, так, хрень собачья… Это что за херня?! Получается, любая сволочь может спокойно высадиться на Землю, спокойно украсть ребенка и спокойно же вывезти ее за пределы Федерации?! Куда ихнее ФБР смотрит?! Что за бардак?! Да я лично весь Конгресс СШСА на уши поставлю! А наши дети и не представляют, что любого незнакомца надо опасаться?! Пиздец, приехали!

- В Киллибуре, если вам будет спокойнее, в год пропадают в никуда по сто-сто пятьдесят детей, - вздохнул граф.

- Почему спокойнее?! Кому спокойнее?! Вы так ничего и не поняли, граф?! Не поняли, почему рабство – это самое лютое зло, похуже ядерной войны?!..

… А в это самое время герцог Арвило Жю Фаран безо всяких плохих предчувствий заканчивал второй обед и кумекал-намечал в блокноте дела на вечер и на завтрашнее утро… Он уже отдал приказ подготовить свой личный автомобиль для поездки в порт, к личной яхте. Нужно заканчивать дела с этой сопливой куалийкой, которая обошлась ему аж в миллион новыми! Ни за одну рабыню он еще не платил таких деньжищ! Зато всем соседям нос утрет, когда за ним на цепочке будет идти настоящая куалийка, добровольно подписавшая контракт на рабство! Кто еще может потратить такие деньги на такой дорогой товар?! А что она подпишет, герцог не сомневался. Не таких ломали! Двух деревенских клуш звери Хьенга уже наверняка сожрали... А черненькая куалийская сучка, наблюдая за трапезой чудовищ и понимая, что завтра жрать будут уже ее, сделает правильные выводы. Подумаешь, две холопки! Да у него их сотни! Даже если каждый день скармливать паукам по две бабы, все равно на год хватит. Стоп! А зачем баб-то? Можно же и крестьянских ребятишек, все равно эта грязь плодится бесконтрольно, как насекомые!

Хотя проще уже было бы эту куалийку закопать живой в землю, в назидание остальным холопам! Так денег жалко, почти семьдесят миллионов старыми заплатил! Пусть даже свихнется там, но за такие деньги она будет служить ему всю жизнь. А если сунутся куалийцы – вот он, пожалуйста, контракт! Пусть тогда куалийцы за нее выкуп выплачивают, не меньше сотни*!

Увы, надо ехать! А так лень! Аристократ в восьмом колене вальяжно отложил газету и приказал слугам приготовить его осенний охотничий костюм от известного заграничного портного. Пора примерить, принарядиться в обновки… Все-таки к даме едет!

Герцог закрылся в одной из своих гардеробных и с довольной улыбкой принялся наряжаться для дальнейшего приятного времяпрепровождения.

И вдруг в десяти шагах от него засветилось что-то яркое. Заискрили молнии прямо в комнате, подул ветер, и рядом с ним появилось сверкающий диск искрящегося света. Если посмотреть внутрь него, создавалось впечатление, что смотришь в сверкающий смерч, почему-то лежащий горизонтально на полу.

Из искрящегося светового пятна вышли два силуэта, мужской и женский, обтянутые какой-то плотной тканью, похожие на акробатов из цирка. Герцог Жю Фаран, раскрыв рот, смотрел на это явление пришельцев, не имея возможности даже пошевелиться. Его как будто пригвоздило к полу:

- Вы… кто такие? – только и успел выдавить аристократ Первой Степени Достоинства.

Мужчина без лица с сильной атлетической фигурой поднял руку с каким-то темным предметом. Раздалась вспышка, и герцог, охнув, повалился на пол, с ужасом чувствуя, что не может пошевелить ни рукой, ни ногой.

- Как вы… смеете?! – прохрипел Жю Фаран, чувствуя, как ему заламывают руки. – Я… герцог… Жю Фаран! Да… вы знаете… какие люди за мной стоят?

- Ты примат... Тупой и злобный… И место тебе в зоопарке! - коротко сообщила мужская фигура. – Сейчас ты пойдешь с нами и все расскажешь про похищенную девочку. И про того, кто тебе ее привез!

- Жю Фаран… На клетке, на табличке, так и напишем! – сказала женщина.

- Не… сметь! – Жю Фаран пытался упираться ногами, но его подняли, как пушинку, и потащили прямо в искрящееся море света. – Я… протестую! Я герцог Первой…

- Так прокурору и скажешь!

Окно света исчезло…. В комнатке вновь воцарились тишина и покой. Вот только герцога в ней не было... И пришельцев будто никогда и не было… Один только ботинок остался валяться на полу.

В комнату заглянул слуга в синей рубахе, огляделся по сторонам:

- Господин! Ваша Светлость! Вы где..?

Стелла и Таня посадили корабль в трехстах метрах от замка. Графиня Жю Сет с содроганием (и одновременно с удовольствием) вспоминала ту ночь почти полтора десятка лет назад, когда молоденькая Эстелита Кортес возродила к жизни дух Унны Жю Сет. В результате и появилась Стелла Жю Сет, новое воплощение старой ведьмы. Ее воплощение.

Корабль был полон народа… С ними в полет отправились и Моане с Селине, и Сайто, и экстренно прибывшая в имение Стеллы взволнованная, перепугавшаяся за сына Эстере Жю Карри.

Над замком поднимался в небо черный дым, будто там жгли резину. Жю Сет собиралась забежать в подвал и лично посмотреть, что осталось от пауков. Несомненно, к их появлению здесь приложила руку «Глобал Кибердайнз»… Нужно взять анализы тканей этих новых чудовищ. Тимофеев сообщил по кванто, что они отличаются от экземпляров, которых они видели на Болхиа. Эти, новые, более юркие, более сильные, и, возможно, более сообразительные.

- Где же они? – Княгиня от нервов трясла сжатыми кулачками. – Кыбо! Сын мой! Ох и высеку же я тебя, противный мальчишка!

- Товарищ Эстере, зачем вы с ним так? Он же как лучше хотел!

- А вы молчите, Тьяне! Думаете, я не знаю, что он к вам на свидание собрался сбежать?! Вы его околдовали, он только о вас и говорит!

- И что, сударыня, моя дочь была бы плохой партией для вашего сына? – не осталась в стороне Моане. – Она, будет вам известно, награждена военной медалью за отвагу! И это в восемнадцать-то лет!

- Мы с вами потом поговорим о наградах для юных девиц, баронесса! – недовольно ответила ей княгиня.

А тем временем из замка неспешно вышли несколько фигур. Потом еще две… И еще… Стелла открыла рампу, и женщины гурьбой бросились наружу, встречать своих загулявших мужчин.

Стелла шла последней… И, погруженная в свои мысли, уткнулась прямо в спину Моане.

Женщины застыли в нерешительности, как обычно, все в слезах, когда увидели идущих им навстречу героев. И рядом с ними застыла Стелла, прикусывая палец от волнения.

Вот они их гуляки-недотепы… Они? Или не они?! Одеты хуже бродяг, измазаны какой-то гадостью, лица в копоти, некоторые перевязаны, у кого-то ранения… Стоил этот пикничок того? Стоил!

Княгиня Жю Карри, Стелла, Моане, Сайто, Селине, Синицына смотрели на мужскую братию со слезами и с какой-то ноткой благоговения. И невозможно было понять сейчас, кто эти мужчины – загулявшие мужички, которым дома делать нечего, или богатыри, рыцари из прошлых эпох, на плечах которых земля стоит?

Впереди всех шагал Василий Тимофеев в форменных брюках, красном берете и грязной футболке с эмблемой футбольного клуба «Динамо», весь вымазанный в какой-то желтой и голубой гадости. Он нес на руках искалеченную американскую девочку, которая прижималась к нему и испуганно смотрела своими глазенками на громадину корабля. Лицо ростовчанина было темным от копоти, по-русски скуластым, прямолобым и брутально-суровым. Губы были сжаты, брови нахмурены, в глазах его мудрость и сила всех богатырей земли Русской. Со щеки медленно сползала тоненькая полосочка крови… Тимофеев был могуч и прекрасен, он выглядел сейчас намного старше своих лет. Стелла даже дышать боялась, любуясь советским полубогом. Такое выражение лица, такие правильные черты она видела лишь у старинных фигур на сохранившихся памятниках героям Великой Отечественной войны. И… заново влюбилась в этого мужчину, на этот раз уже безнадежно и навсегда.

Правее и чуть позади Тимофеева прихрамывал Дуор Лан в замызганной черной шинели и съехавшем набок черном берете с двумя молниями. Правой рукой он поддерживал свисающий с плеча «Клак-650» а левой опирался на плечо бывшего врага, молодого ванарца. Правая нога старого бойца была перемотана выше колена бинтом, а на штанине темнело значительных размеров пятно. Его смуглое сосредоточенное лицо в шрамах выглядело не менее монументально, чем лик Тимофеева. Человек, познавший при жизни, что такое добро и зло, бывший и дьяволом, и ангелом и видевший в своей жизни такое, чего нормальный человек видеть не должен, искал взглядом Моане. На щеках Лана чернели разводы от пороховой гари. Губы его едва подрагивали от боли при ходьбе, прищуренные глаза будто бы искали новую цель… Тимофеев потому и не торопился, чтобы ротмистр поспевал за ним. Он обернулся, что-то сказал Лану, тот кивнул и достал из бокового кармана брюк Тимофеева пачку сигарет. Майор остановился, пока его бывший противник не закурил, и неспешно продолжил путь дальше.

Слева от советского молодого майора осторожно ступали по песку две местные женщины-крестьянки в белых чепчиках и фартуках прислуги. Они с удивлением и страхом смотрели на крылатую громадину «Хилликии». Ближе к Тимофееву, но немного отвернувшись от него вышагивал Кыбо в расстегнутом, насмерть испачканном пылью и коричневой гарью флотском мундире. Лицо его сейчас выглядело намного старше, на высоком лбу появились две темные отметины и одна глубокая морщина, - первая морщина в его жизни, а в глазах читалось разочарование всем миром и всей своей жизнью. Одной рукой Кыбо поддерживал под локоть спасенную женщину, а другой придерживал свисающее на ремне с плеча оружие, похожее на короткое ружье, но с широким дулом, как у пушки.

По левую руку ступал всклокоченный Жю Клидат в рваном и грязном кавалергардском синем мундире с оторванными позументами. Лоб его был перевязан, зубы сжаты, лоб весь в морщинах и черных полосах, глаза излучали злость и усталость. Он обеими руками держал пулемет Лана за прикрепленный снизу цинковый короб и ствольную коробку, отведя его страшный ствол в сторону песка, но готовый в любую минуту снова разить врага. В его локоть вцепилась двумя руками вторая спасенная крестьянка. Она что-то говорила графу, указывая на «Хилликию», а граф спокойно, без эмоций отвечал ей, даже разок погладив ее по руке. Глаза же его оставались по-прежнему дикими.

- Господи! – зарыдала Жю Карри! – Сын мой! Что с вами случилось?! Вы ли это?!

- Да здравствуют наши мужчины! – воскликнула Моане.

Женщин уже нельзя было удержать на месте. Подобрав юбки, каждая побежала к своему богатырю: Моане к Лану, Сайто к Хорсе Жю Клидату, княгиня Жю Карри и Синицына (она вновь была в форме) с Селине – к Кыбо. Лишь Жю Сет застыла на месте, не отрывая глаз от Тимофеева. Она стояла, сплетя кисти руки и нервно кусая себе ногти.

А Тимофеев не отрывал глаз от нее. Но тяготила его сейчас такая печаль, такая ненависть ко всему миру, что Стелла сразу же почувствовала себя одинокой.

- Василий, девочку в медблок! – только и смогла сказать Стелла, глотая комок в горле, хотя ей хотелось сейчас повиснуть на шее Тимофеева и не отпускать его. – Селине, женщин проводи в кают-компанию, это такое широкое помещение, где стол и кресла стоят. - Я пройду возьму пробы тканей пауков.

- Уже взято, товарищ подполковник, - сказал Василий Ильич. - Замок превращен в гейт для пауков, полностью по болхианскому сценарию. Думаю, лаборатория по их производству где-то в Кристмасс-тауне.

- Возможно, - кивнула Стелла, пытаясь уловить в мыслях русского парня хоть какие-то положительные эмоции по отношению к ней. Но их просто не было... Зато было очень много очень невеселых сигналов для Стеллы.

- Вы девочку-то отнесите!

- Есть, товарищ подполковник, - холодно и как-то отстраненно ответил Тимофеев. – Джинни, пошли, я твоих родителей наберу!

«Он меня терпеть не может! - подумала Жю Сет. – И всех нас, гуриассийцев, наверное, тоже…»

------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

ПОЯСНЕНИЯ И РАСШИФРОВКИ - *

«Яшка-цыган» - песня Александра Новикова, 2000.

- Are you from Earth? Do you speak English? – Вы с Земли? Вы говорите по-английски?

- Yes... AreyouanEarthman? –Да… Вы землянин?

- Yes. I am Major Timofeev from the Soviet KGB. Are you North American? – Да. Я майор Тимофеев из советского КГБ. Вы североамериканка?

- Yes, I′m from Florida, from Tampa. My name is Ginny Weasley, I′m a schoolgirl, sir! I study at a secondary school in Miami City. – Да, я из Флориды, из Тампы. Меня зовут Джинни Уизли, я школьница, сэр! Я ученица школы средней ступени в Майами-Сити.

Майами-Сити – мегалополис, возникший на восточном побережье полуострова Флорида, в который вошли непосредственно Майами со всеми городками и пригородами, вплоть до находящегося в центре полуострова Орландо. Тампа находится на западном побережье. Получается, что Джинни Уизли по каким-то причинам летала в школу из западной части штата Флорида в юго-восточную.

- How did you get here? – Как вы здесь оказались?

- Please save me, sir! Take me to Earth, to my parents! –Пожалуйста, спасите меня, сэр! Заберите меня на Землю, к моим родителям!

«Мы-то поданные его деревни…» - Здесь имеется в виду, крепостные.

РПГ – ручной противотанковый гранатомет.

«А если сунутся куалийцы – вот он, пожалуйста, контракт!» - Тупой герцог не разбирается в законодательстве Земли и не понимает, что если пленница подпишет даже сто контрактов, они не будут иметь никакой юридической силы для землян, так как, во-первых, девочка была увезена силой, и, во-вторых, ее возраст не достиг шестнадцати лет. Все равно герцога будут судить как минимум по шести-семи «тяжелейшим» статьям УК Федерации, и судьи будут беспощадны. И это если он вообще до суда доживет...