Глава 1. Семейная драма. (1/2)
Земля, Москва — столица СССР, жилой комплекс «Бабушкинский», 115 уровень, улица Полярная.
Медлить было нельзя… Стелла и Моане мигом забыли про усталость. Оставив Тимофеева за старшего, обе дамы, не объясняя ничего, прямо как были, бегом направились в транспортную зону. Стелла на бегу узнавала в Сети о наличии свободных космобилей в ближайшем пункте проката, Моане, чуть не грохнувшись на бегу, надевала на ногу соскочившую туфлю и истово молилась Богу.
- Быстрее, святая мать! - прикрикнула на нее подполковник Жю Сет, которая давно носила мягкие удобные сапожки. - А то стометровку сдавать заставлю!
Добравшись до транспортного блока, Стелла по мыслесвязи на бегу зафрахтовала первую же машину, белый четырехместный «Старс Маздай» малайзийского производства. Быстрыми, профессиональными движениями она юркнула на место пилота и включила машину, выставив все необходимые настройки, пока Моане, тяжело дыша, плюхнулась рядом с ней на пассажирское сиденье:
- Поехали же скорее! Чего вы ждете?!
- Жду, пока система проверит исправность техники и готовность к старту! Вы же не хотите, чтобы она разгерметизировалась в полете, например, или еще что похуже?!
- Плевать! Меня сейчас ничто не остановит!
Стелла торопливо пробежала пальцами по нужным клавишам, подключилась к БК космобиля, подтвердила команду на взлет. Перед ними в конце длинной галереи, длиной почти в милю с предупредительными надписями на интерлингве, начал открываться портал в искрящуюся бело-голубую бездну.
- Святой Пророк, а как же мы пролетим в такую узкую…
- СТАРТ! – Стелла лихо рванула на себя передачу.
- Мамочки! – завопила в ужасе Моане, видя, как маленькое окошечко стремительно несется к ней.
Изделие малайзийского космопрома стремительно выскользнуло из порта-гаража и устремилась вниз, к Земле, влившись в один из многочисленных транспортных потоков.
- Вы предупредить не могли, нечистая сила?! – завопила священница на Стеллу, которая с видом гонщика крутила штурвал:
- Вы же сами торопили меня! Вот я и не задерживалась!
- Но почему мы теперь висим на месте? – Моане с удивлением крутила головой, наблюдая вокруг в общем потоке огромное количество кораблей и машин как бы замерших в мировом пространстве. – Господи, помилуй и спаси нас! Сколько кораблей и челнов зависли в механическом танце! Будто насекомые над гигантским цветком! А это и есть Куали? Я помню, я летела с вами и покойной Рамлой над нашим Божьим Миром. А здесь такой же мир.
- Обыкновенная железо-кремниевая планета с азотно-кислородной атмосферой… Что значит, «зависли»? Вы смеетесь, божья служанка? – возмутилась Стелла. – Идем со скоростью десять тысяч миль в час! Просто мы в космосе, нам не с чем сравнивать.
- Ну, так прибавьте же скорости, Ваша светлость!
- Куда я вам прибавлю, мы в магистральном потоке идем! Скажите спасибо, что мы в антиперегрузочном поле, иначе нас по задней стенке размазало бы! Да еще сейчас в атмосферу входить будем! Держитесь, святая мать, сейчас трясти начнет!
Пережив все прелести спуска в атмосферу (Моане вспомнила все молитвы и высказала все, что думает про всех космонавтов Куали, начиная с графа Юри Кхагариа*, которые за каким-то лешим погнали человечество в черную бездну Космоса, будто им Божьего Мира под голубым небом не хватало!), уже в стратосфере Земли Стелла внаглую вклинилась в магистральный поток транспорта над Индийским океаном и понеслась над голубой гладью на север, в сторону Евразии.
Параллельно с управлением машиной Стелла по мыслесвязи подключилась к архиву московского Центрального Управления КГБ «Лубянка-информ» и запросила всю возможную информацию по Синицыной Аделине Кировне и Вану Семену Паковичу, какая у них есть и какую позволяет получить ее уровень допуска.
Синицына-старшая не относилась к руководящим лицам первого порядка, и проблем с запросом по личному коду-паролю у Стеллы не было. В частности, графиня только сейчас узнала, что Аделина Кировна, двести девяносто первого года рождения была руководительницей научного отдела одного крупного института и предложила свою кандидатуру для работы в исполкоме Бабушкинского района. Узнала она, что ее бывший муж, Ван, гражданин СССР и КНР, уже обращался в советские органы с просьбой оградить его и его нынешнюю сожительницу от вторжения в личную жизнь со стороны бывшей жены.
- Ну как дела? - обеспокоенно спросила Моане. - Где мы вообще? Какая огромная планета эта Куали!
- Идем по пятидесятому меридиану, над Мадагаскаром перестроимся на сороковой, на соседнюю трассу! – сказала Стелла. – Куалийцы не стали мучиться, они просто пустили скоростные аэропотоки по уже действующей градусной сетке!
- Я переживаю, Ваша Светлость! – нервничала Моане. – Уже час прошел от звонка Тьяне! А вдруг ее уже арестовали и посадили в темницу?! Мы так долго летим… Почему эта северная страна так далеко?
- Перестаньте ныть, святая мать, я и так педаль в пол утопила! – воскликнула Стелла. – Гребаная малайзийская колымага больше восьми тысяч миль в атмосфере не дает! Черепаха и то быстрее ползает!
- Это вы выбрали данный аппарат! Не могли взять что-то побыстрее?
- Что было, то и взяла! Час пик вообще-то! Конечно, у святош ведьма во всем виновата!
Над богатым, цветущим зеленым Мадагаскаром Стелла резко повернула на запад в сторону Африки. Потом, уже над Мозамбикским проливом, снова свернула на север, на сороковую меридиональную магистраль.
- А сколько душ проживает на Куали? – спросила Моане
- Двадцать миллиардов, - ответила Стелла, довольная уже тем, что Моане перестала ныть. – Позвоните Тьяне, как она там?
- Подумать только, это как десять Божьих Миров, таких, как наш! – открыла рот деревенская священница. - Двадцать миллиардов язычников, не знающих ни Бога, ни Священных Законов Его, ни Пророка, ни прекрасных златописных святых образов, ни нашей чудесной азбуки! Но жаждущих правды, справедливости, Божьего Закона, как наша Тьяне! Вот где простор для миссионерской деятельности! И двух жизней не хватит! Что вы смеетесь, Стелла? Грех смеяться над святыми помыслами!
- Начните проповедовать на Куали, мать Моане! – сквозь смех выдавила Стелла. – Встаньте на Красной Площади, у Василия Блаженного! Или сразу у Кремлевского Дворца Съездов! Или сразу в Троице-Сергиевой Лавре!
- В этом нет необходимости, - невозмутимо задрала носик Моане. – Барышня Тьяне сделала мне аккаунт в Мировой Сети по совету Ее Высочества Госпожи Лилии. И там я буду нести Слово Божье куалийским язычникам! И даже если Слово Божье примут хотя бы сто язычников и богоборцев, это уже немало!
Стелла даже спорить не стала, только рукой махнула.
А тем временем чудо космопрома Юго-Восточной Азии, пролетев над зелеными кенийскими городами и саваннами, над Эфиопским нагорьем и Красным морем, достигло Евразии. Внизу тянулись зеленые рощи и голубые каналы и озера Аравийского полуострова, бесчисленные огни городов и дорог древнего Междуречья, благородного Багдада, Эль-Кувейта, Басры, седые, покрытые снегом горы Малой Азии и Кавказа. Вот и Советский Союз, Россия… Облаков стало больше. В умеренном поясе Северного полушария царила зима…
Уже над огромным Ростовом и бывшим Азовским морем Стелла ушла вниз, в тропосферу, к низким ватным облакам. Остались позади Воронеж и подмосковная Тула… Вот и гигантская Москва… Стелла ушла на облет по Кольцевой аэродороге на северо-восток города, выискивая по навигатору, где же этот высотный комплекс «Бабушкинский». Ага, вот, в северной части старой Москвы. Недалеко от Богородского урочища, кстати…
- Тьяне, дитя мое, мы уже над вашей столицей! – закричала Моане. – Держитесь! Где вы?
- Я в полиции, - грустно ответила Таня. – Мама заявление пишет…
- Какое заявление? – не поняла Стелла. – Они что там, совсем ебу дались?! Сейчас прилечу, разгоню к хуям этот паноптикум! Доблестным органам внутренних дел заняться нечем?! А хотя, конечно нечем, последнего преступника московская полиция поймала пять лет назад.
- Что за дикость?! – ахнула Моане.- Мать заявляет властям на собственную дочь! Вот тебе и Куали!
Стелла, как смогла, объяснила Моане тонкости федерального семейного законодательства. Некоторые моменты священница вполне одобрила, но только некоторые:
- Несомненно, нужный закон! Хорошая управа для неверных, бессовестных мужей и защита для оскорбленных жен! Но причем здесь Тьяне? Она разве развалила брак ее матери и отца?
- А что за второе заявление? - недоумевала Жю Сет. - Что там вообще происходит? Вот он! Судя по навигатору, вот комплекс «Бабушкинский»! Всего двести пятнадцать уровней! Смотрите-смотрите, вон Останкинская старинная телебашня в форме иглы! Образец советского конструктивизма второй половины 20 века, пятьсок сорок метров, так долгое время это считалось самым высоким строением Европы… А сейчас и не найдешь! А вот и «Бабушкинский».
- А в честь чьей бабушки это назвали! – спросила Моане. – Или я неправильно поняла перевод?
- Да я откуда знаю?! Таня, мы уже рядом!
- Боже, какой неприличной формы это строение! - покраснела Моане, увидев огромное циллиндрическое строение из серебристого и оранжевого металлопластика, уходящее в облака. - О чем думал архитектор, воздвигая такое непотребство?! Язычники, прости господи, никакого стыда!
- Моане, как сказал бы товарищ Фрейд: «Иногда форма — это просто форма!» Что-то с вами не то, мать Моане! - гыгыкнула Стелла. - У меня, например, первая ассоциация при виде этого здания — старинная космическая ракета типа «Ангары» или «Союза». Но это уже кто в какой отрасли трудится, или кому чего ...
- Замолчите, бесстыдница! - густо покраснела Моане, вспомнив про Святое Знамение. - Я ваших ракет не знаю!
- А что вы знаете подобной формы, матушка? - хихикнула Черная Ведьма в кулачок.
Моане обиженно отвернулась к окну и замолчала.
Еще почти битый час Стелла носилась по «Бабушкинскому» в поисках улицы Полярной, которая оказалась и не улицей вовсе, а целым сектором на указанном уровне. Но там Тани не оказалось. К счастью, она сама вышла на связь и, всхлипывая, сказала, что ее хотят вызвать на районный суд, и что она уже на восемьдесят шестом уровне, в отделе охраны правопорядка…
В стеклотитановое здание отдела две гуриассийки ворвались ураганом, будто собирались это звание брать штурмом. А там на все учреждение было двое сотрудников в форме, да пара человек гражданских… Стелла тут же увидела раскрасневшуюся Синицыну, вытирающую слезы. Она была в своей вечной курсантской форме, с одинокой медалью «За отвагу» на груди. Девушка что-то объясняла машине-дознавателю, человекообразному киборгу 263 серии, рядом с ней маячила голографическая Землада, которая, видимо, взяла на себя роль адвоката.
Узрела графиня и высокую, подтянутую даму с забранными в длинный хвост светло-русыми волосами, лет пятидесяти на вид, в молодежной модной одежде за прозрачной стеклопластиковой стенкой. Дама время от времени сурово посматривала на Таню и что-то втолковывала молодому белобрысому парню лет двадцати пяти в капитанской полицейской темно-синей форме. Рядом с ней находилась голограмма мужчины средних лет азиатской внешности и его молодой подруги. Разговор со стороны дамы-блондинки явно шел на повышенных тонах.
Кроме них в отделе находились еще несколько посетителей по каким-то неотложным административным делам. А у головизора важно восседал седой важный старикан в сером пиджаке и черной рубашке. Это был последний вор Бабушкинского районного комплекса Василий Умберт по прозвищу Ромео, местная живая достопримечательность. Когда-то он был здесь частым клиентом, а сейчас завязал и вышел на покой. Сюда он захаживал по старой памяти, погонять с роботом в шашки и поностальгировать по старым временам. Как ни странно, жители района обращались к нему даже с некоторым уважением. Интерьер аккуратного офисного помещения дополняли голографические новогодние елочки, флаг Советского Союза и лозунг: «Повысим качество труда к новому году!»
- Совсем с ума послетали, черти зассанные! – ругался Ромео, наблюдая за разворачивающейся драмой и захапывая сразу три шашки у игрового робота. – Мать на дочь заяву пишет, прикинь! При старом Верховном Совете такой херни и подумать нельзя было… Эй, девка, как тебя… Таня! Не бзди, ничего у них на тебя нет! Ты по малолетке была, а Семейный Закон малолеток вообще не трогает! Пусть сперва докажут… Иди в отказ и ничего не подписывай! Да и Пашка Серегин – правильный мент, разберется! Хошь, я своему адвокату наберу? Подъедет, тоже разберется! Слышь, а за что у тебя медаль-то?
- Да так… - грустно махнула рукой Таня. – За Болхиа.
- Ну! – с уважением покивал головой старый вор. - Тем более! Ничего не подписывай, иди в отказ!
- Василий Николаевич, вам кофе сделать, как постоянному нашему клиенту? – улыбнулась старику проходящая рядом молодая блондинка в форме сержанта, со стройными ножками от ушей.
- Не, Людок, от души… Давление скакать будет! Вон, девоньке-солдату сделай, будь ласка!
- Ну чего ты? – подошла Людочка по-свойски к Тане. – Не расстраивайся! Все будет хорошо! Тебе с чем? С имбирем, с карамелью, с сахарным инеем?
- Тьяне! Дитя мое! - воскликнула Моане, немедленно спеша к курсантке. - Как вы здесь? Кто смеет обвинять вас, и в чем?!
- Тетя Моане?! Товарищ майор? .. ой, виновата, подполковник?! - Глазки Татьяны блеснули сквозь слезы. - Вы прибыли?
- А як жеж! Русские своих не бросают! - заверила ее Стелла. - Доложить обстановку! Что за базар здесь творится?
- О, новые куколки подвалили! – Ромео поудобнее расположился в кресле, предвкушая интересное действие. – Начальница твоя? Слышь, начальница, беда с твоей солдаткой! Мамаша ее совсем поехала!
- А вы можете рассказать, что происходит? – с ходу спросила Стелла у старого уголовника.
- А як жеж… Короче, слушай, начальница…
Пока Ромео и Синицына с Земладой на пару пытались рассказать о происшествии, Стелла, слушая их, внимательно осмотрела помещение. И встретилась глазами со светло-русой дамой. Это и была Аделина Кировна, мать Тани. Она с недоумением и откровенной ненавистью смотрела на появившиеся новые действующие лица. Похоже, что она поняла, кто прибыл на выручку ее дочери.
- Держитесь, мы вас не оставим! - Моане обняла Таню, прижала ее голову к груди и потерлась носом о ее щеку.
- Граждане, по какому вопросу? Мы здесь дело разбираем, семейное… Вы тоже с заявлением? - показался в дверном проеме капитан-полицейский в голубой форменной рубашке и темно-синей форме. Перед ним висели в воздухе изображения нескольких документов. – Николаич, ты чего пришел? Просто посидеть? Или не дай бог опять за старое взялся?
- Я с чистосердечным, гражданин начальник, - тяжело вздохнул Ромео. – Опять бес попутал… Все при мне, все верну, как положено!
- Да ты гонишь?! – воскликнул капитан. – Василь Николаич, ты же завязал уже лет десять?!
- Ха-ха! Шучу! – загоготал Ромео. – В гости я пришел! Ручки-то не разбрасывайте по столам, а то клешни сами тянутся! Я у вас уже пару штук тиснул. Это на статью тянет?
- Не тянет! Дарю! Ручки, Николаич, можешь тискать! – облегченно выдохнул капитан. – Слушаю вас, граждане!
- Мы по вопросу товарища Синицыной. - Стелла предъявила свое служебное удостоверение. - Подполковник планетарных сил Жю Сет*. Эта девочка — мой второй пилот, я ее командир. Мы с Болхиа, у нас там военное положение, так что я ей отец, мать, царь, бог и воинский начальник.
- Здравия желаю, товарищ подполковник! - молодой белобрысый капитан оробел, вытянулся по струнке. - Старший смены капитан Сергеев!
- Отойдем, пошепчемся?
Сергеев, видимо, впервые видя перед собой такие большие звезды, пригласил Стеллу за другую перегородку. В это время Синицына-старшая вышла в холл немного продышаться и продемонстрировать ледяное презрение и решимость карать и проклинать всех неугодных. Она сверху вниз посмотрела на выглядывающую из-за плеча Моане растрепанную, заплаканную Таню.
- Ну что, доигрались с папашей? - процедила ледяная Аделина Кировна. – Предаешь мать родную?! Молодец!
- Я тебя не предавала! - сказала Таня, размазывая слезы по щекам. - Ты совсем с ума сошла? Я же тебе говорила уже, я не хочу участвовать в вашей сваре!
- Нет уж, доченька! - ответила Аделина с презрительным оттенком. - Теперь никакого нейтралитета! Либо ты со мной, либо ты против меня! Довольно вы из меня дуру делали!
- Уймись уже, ненормальная! - Перед грозной заявительницей возникла фигура рассерженного китайца. - Таня, прекрати плакать! Сейчас, у нее выйдет ее яд, и она успокоится. На этот раз ты, Ада, зашла слишком далеко!
- Ты совсем, Ада, из ума выжила! – гаркнул со своего места Ромео. – Чтоб мать на родную дочь пошла, это ж пиздец какой-то! Нормальная мать за дочь жизнь свою положит, а ты как эта… Правильно от тебя мужик свалил!
- Не тебе, ничтожество, мне морали читать! - прошипела ненавидящая женщина бывшему мужу. - Я тебя уничтожу! Я весь твой «СР»* до нуля стрясу! Никому из меня посмешище делать больше не позволю! А до мнения уголовного элемента мне вообще нет никакого дела!
- Вашим разумом, сударыня, овладела гордыня, а гордыня — это порождение дьявола! Она заставляет вас поднять меч на самого близкого человека в вашей жизни! - низенькая по сравнению с Аделиной, Моане храбро шагнула вперед, закрывая собой Таню, не менее высокую, чем ее мать. Рядом встала Землада, мерцающая голубым светом.
- А вы еще кто такая?! - Синицына-старшая посмотрела на Моане сверху-вниз, как на недоразумение. На Земладу она даже не реагировала. – Лекции мне здесь читать...
- Святая мать Моане, священнослужительница волею Божьей! Урожденная Жю Стакхлис, дворянка Первой Степени Достоинства. Подданная Ее Величества Королевы Хилликийской Беатти Второй!
- Кто-кто?! – удивилась Аделина. – Это что за отрыжка Средневековья?! А каменный топор на входе оставили?
- Не смей обижать мать Моане! – вступилась за священницу Таня. – Она инопланетянка с планеты Гуриасс.
- Ничего, дитя мое! – Моане была невозмутима. – Я прощаю вашей матери-язычнице незнание того факта, что каменный топор – есть орудие труда древних архантропов эпохи палеолита, а Средневековье включает в себя период с пятого по шестнадцатое столетие от рождества языческого куалийского бога Исуе Кхристо*. Откуда женщине, не знающей хилликианского священного письма и молитвы Семи Святым на двух языках, знать такие тонкости собственной истории!
- Да вы что себе позволяете?! – возмутилась Ада, глядя на низенькую пожилую священницу свысока. – Кому, простите, нужны ваши культы? У нас, если что, высокоразвитая цивилизация!
- А у нас, сударыня, осознание правды и необходимости защищать ее! – гордо сказала Моане, осеняя себя Святой Молнией. – Именем Пророка Хилликия и во славу Божью не попущу беззаконию и торжеству дьявола!
- Это какое вам беззаконие?! Это со мной уже несколько лет творят беззаконие! – воскликнула Аделина. – Вот этот субъект! А Татьяна его покрывает!
- Пусть будет суд! – сказала Моане. – Пусть придет судья, тогда я скажу, что есть закон и что есть беззаконие! А вы, сударыня, слишком простого происхождения, чтобы возражать дочери благородной хилликийской фамилии Первой Степени Достоинства!
- Что?! – оскорбилась землянка. – Это что еще за первобытный социальный шовинизм?! По какому праву я на Земле должна это терпеть?
- По праву моего благородного рождения, чего не могу сказать о вас! – гордо сказала Моане.
С этими словами она сняла с груди латунный символ Молнии, подняв его и держа перед собой, словно бластер. Другой рукой она взяла Таню за темечко, легонько заставила ее наклониться и потерлась об нее щекой в знак того, что девушка под ее защитой. Огромные глаза Моане (особенность всех представительниц субтропической расы Гуриасса) метали молнии, сама маленькая женщина тяжело дышала и была готова сорваться врукопашную. Аделина благоразумно отступила. Сквозь маску ледяной королевы на ее лице проступила грусть и затаенная боль обиды:
- Заступницу себе нашла в космосе! Правильно, зачем тебе мать?! С чужими людьми любезная, а мне помочь не хочешь!
- А я от тебя не отказывалась вообще-то! – воскликнула Таня. – Что, опять ты страдалица, а вокруг тебя все сволочи? Не надоела еще роль?!
А сотрудники отдела с удивлением (и уважением) смотрели на неистовую инопланетянку. Да и старик Василий Ромео с интересом глядел на Моане
Тем временем Стелла, рассказав капитану о своем богатом военном прошлом, принялась в третий раз выяснять обстоятельства дела Тани. Она рассчитала верно, что молодой офицер, в основном перекладывающий файлы из папки в папку, отнесется к ней, реальному боевому офицеру (и к тому же красивой женщине) с крайним интересом и уважением. Какой же мальчишка на Земле не мечтает о подвигах, тем более мальчишка в погонах?
Так и вышло… Молодой капитан, с уважением косясь на погоны симпатичной черноволосой милфочки*, пояснил, что около двух с половиной часов назад в отдел ворвалась гражданка Синицына, девяносто первого года рождения, и стала громко требовать консультанта, чтобы составить заявление в семейный суд. По ее словам, она с такого-то по такой-то год состояла в государственном браке с гражданином КНР Ваном Семеном Паковичем, и по ее словам гражданин Ван грубо нарушил условия брачного договора, вступив в тайную любовную связь с гражданкой КНР и Японской Империи Мартой Лю Син, триста двадцать девятого года рождения. Потом появилась дочь и (виртуально) – сам Семен Пакович. Синицына Аделина показала, что гражданин Ван тайно встречался с ЛюСин во время поездок в детские парки, в Шанхае, Гонконге, Пусане, Владивостоке и Осаке, чего сам Ван не отрицает. Аделина Кировна считает, что свидетелем таких встреч являлась и ее дочь, Синицына Татьяна, триста двадцать третьего года рождения. Соответственно, Аделина Кировна пожелала, чтобы ее дочь, Татьяна, выступила в Семейном Суде с показаниями, подтверждающими нарушение условий брачного договора номер такой-то от такого-то года… После того, как Синицына-младшая отказалась давать обвинительные показания против отца, ее мать пришла в состояние нервно-эмоционального возбуждения, вследствие чего между матерью и дочерью произошла ссора с применением угроз и психологического давления. И теперь гражданка Синицына Аделина Кировна собирается подать в суд уже административный и, до кучи, уголовный на собственную дочь, за соучастие в нарушении брачного договора и оставление в опасности собственной матери. Вот такая обстановочка...
- Что за бред вообще? – удивилась Жю Сет. – Какое оставление в опасности? Танька все время при мне находилась в полку, она на Землю в первый раз за четыре месяца прилетела? Она вообще-то военнослужащий, и не на гулянке, а в «горячей точке!»
- Аделина Кировна считает, что ее дочь, узнав о состоянии здоровья матери, должна была уволиться с нынешнего места службы в системе Глизе-433 и перевестись на работу на Землю, чтобы осуществлять уход за матерью, а она этого не сделала.
- А аборт в случае беременности Синицына ради матери не должна была сделать? – едко спросила Стелла. – Или в рабство себя продать?! Да и потом, если на то пошло, отпустить ее могу только я! Я ее непосредственный начальник!
- Вот такие дела, товарищ подполковник, - развел руками молодой Серегин. –Я уже с «Юстицией-41» консультировался, и в прокуратуру позвонил своему бывшему сокурснику. Он на меня смотрел, как на дурачка! Вот вам и полиция! Видите, чем приходится заниматься? Женские склоки разбирать! Да… а когда-то ведь полиция преступников ловила, жизни людей спасала, со злом боролась… А сейчас и преступников-то нет. Вон, Вася Ромео – последний вор района, и тот, как украдет по мелочи, сам каяться приходит, а потерпевшие его прощают… Вот, наверное, в старину романтика была на службе? Веке в двадцатом, в двадцать первом…
- Капитан, тебе романтики не хватает? – удивилась Жю Сет. – Не гневи бога, Григорий! Хочешь, я тебе с Болхиа парочку отморозков привезу? Настоящих, которым человека убить, что высморкаться! Только боюсь, ты после этого локти кусать начнешь! Ладно, что сам думаешь? Ни один нормальный суд ЭТО в производство не примет! Я уже молчу о конституционном федеральном праве, которое прописано во всех региональных конституциях, что никто не обязан свидетельствовать против родственников, тем более первой степени! К тому же Таня – военнослужащий, и нянькой работать у мамочки своей не может. Она воюет с реальными врагами, она ранение имеет, у нее боевая медаль «За отвагу»! Пусть эта разнеженная мещаночка примет этот факт во внимание!
- Вот житуха у вас там, товарищ подполковник! – мечтательно вздохнул Серегин. – У вас там вакансий на полицейскую службу нет, товарищ подполковник? Мне не обязательно в начальники, я могу и патрульным быть.
- Сиди дома, Гриша! – повелительно-матерински приказала Стелла. – Я на себя такой грех не возьму, чтобы маме твоей не дай бог покойника вернуть! У нас там люди гибнут!
- Ну да, ну да, так точно… - грустно вздохнул Серегин. – Но вот Синицына заявляет, что у нее семейное горе, и Синицына Таня - одна из его причин.
- Горе… - совсем невесело сказала Стелла. – У Аделины в стратоскребе в центре Москвы горе, еб твою мать… Я хуею, благородные доны! Извини, капитан, я не про твою матушку, конечно, просто уже матерюсь, как дышу… С матершиной как-то легче.
- Вообще-то у нас нельзя, так что потише… Так что делать-то, товарищ подполковник? – с надеждой спросил у нее капитан Серегин. – Принять заявление? По закону я не имею права не принять. Но повод, конечно…
- Прими, как положено, и через три дня откажи в возбуждении из-за отсутствия состава… - сказала Жю Сет. – Тебя учить, что ли? Что она с этим Семеном… Паковичем будет делать, мне фиолетово, мне главное Таньку из-под удара вывести! Этого муженька своего гулявого пусть хоть в одно место сношает, я ей из своей коллекции страпон подарю, только пусть от моего пилота отстанет!
- Что подарите? – не понял Серегин.
- Неважно! – яростно махнула рукой графиня. – Слушай, Григорий, а может, я с этой мадам поговорю? Может, уговорю ее дурью не маяться?
- Я даже не знаю, товарищ подполковник. Попробуйте, - сказал Серегин. – У вас-то авторитета побольше будет. Только для это дамы авторитетов нет.
«Это ты так думаешь, мальчик. Передо мной принцы на задних лапках ходили. В конце концов, я Черная ведьма или нет?» - подумала про себя Стелла Жю Сет.
Конечно же, все было не так просто. Будь дело на Болхиа или на ее родном Гуриассе она бы уж заставила эту фифу на коленях прощения просить. А на Земле без специальной санкции Стелла не имеет права Танину мать даже в гипноз ввести. Так что придется действовать словом. И совсем немножечко – своей энергетикой.
- Мое почтение, Аделина Кировна, - поприветствовала Стелла Синицыну-старшую, когда та зашла. – Прошу вас, присаживайтесь.
- Ну, о чем мы с ВАМИ будем разговаривать? – спросила Аделина Стеллу с огромным одолжением.
- Я думаю, две женщины, пережившие семейную драму, быстрее найдут общий язык, - сказала Стелла, присаживаясь рядом и снимая головной убор.
- А вы вообще кто? – Аделина смерила взглядом незнакомку с головы до ног. – Надеюсь не еще одна безумная культовая средневековая служительница?
- Нет, конечно… Я самая обыкновенная средневековая ведьма. Шучу, конечно… Подполковник Жю Сет, командир Татьяны.
- Та самая Жю Сет?! Пилот с Болхиа, таранивший вражескую крепость?! – недоверчиво посмотрела на нее Аделина. – Знаете, я о вас кое-что другое читала! И знаете, была решительно против, чтобы Татьяна переходила на работу к женщине с… определенными психическими расстройствами.
- Кто знает, может вы и правы, - спокойно ответила Стелла. – Смею надеяться, что я вошла в историю еще и благодаря другим заслугам. Кстати, своих старых заслуг и своих вкусов я стыдиться не собираюсь.
- И налог, наверное, платите? - вкрадчиво спросила Аделина.
- А как же… В числе первых.
- Ну так вот! Я руководитель научного отдела, и у меня времени нет тратить его попусту на таких психически расстроенных, как вы! - дерзко и гордо высказалась Аделина. - И меня не интересуют ваши погоны. Я поклонницей армии не являюсь, и мне, если честно, все равно, сколько у вас цветных планочек!
- Время — понятие относительное, - спокойно ответила Стелла, глядя на то, как Аделина, одарив ее ледяным взглядом, собирается встать и уйти. - В двадцать втором году, например, у вас же было время бегать по задворкам столицы одной из стран на Таллосе, искать себе подпольного гинеколога.
- Что вы сказали?!
Эти слова потрясли Синицыну-старшую настолько, что она замерла на месте, со страхом и ненавистью глядя на Жю Сет. А та спокойно продолжала:
- Что, забыли? Помните, во время поездки на Таллос, когда вашу кафедру в полном составе пригласили работать с местными учеными и лекции местным студентам читать? Контакт цивилизаций! Помните, как вы с вашей подругой Лидой Шернер по местным банкам бегали, местную валюту меняли тайком, чтобы местный лекарь вам запрещенную операцию сделал? А руководство и ученый совет разве не в курсе? Нет?! Старнно! И исполком, куда вы хотите избраться, тоже пока не в курсе? Я, кстати, поражаюсь вашей смелости — на отсталой планете вдвоем, без сопровождения, лазать по городским задворкам! И рискнуть на варварскую операцию на той же отсталой планете, которая находится на уровне Индустриального Темновековья. Ведь на Земле такие операции запрещены! Садитесь, гражданка Синицына, в ногах правды нет. Я вас не отпускала!
- Да кто вы, черт возьми, такая?! - прошипела Аделина.
- Я? Графиня Де Ла Фер, она же Леди Винтер! Та, которая, что бы не сделала, все делает по приказу кардинала и на благо Франции! Просто знаю, и все!
- А что… вы еще знаете? - с Аделины зараз слетело все ее высокомерие.
- Например, фамилию местного врача, к которому вы обратились. И адрес… И то, что вы собирались заплатить за тайную нелегальную операцию по прерыванию беременности на четвертой недели почти десять миллионов местных единиц валюты. И как вся затея рухнула, потому что вас в этих же подворотнях местный криминал избавил от этих денег! Успокойтесь, я не морали вам читать собираюсь! А что касается меня — ну я как-то уж держусь на плаву, сгорая от стыда за свои вкусы. Мне-то похвастаться нечем, как вам, вы, сразу видно, человек солидный! А у меня так - пара сотен боевых вылетов, семь ранений, четыре ордена, да две «Золотые Звезды», одна из них изначально с формулировкой «Посмертно». Так что давайте не будем меряться степенями, а спокойно поговорим, как взрослые люди.
Стелла, не меняясь в лице, посмотрела, как разом посмурневшая, присмиревшая Аделина Кировна опустилась на выросший из пола стул, с опаской и ненавистью глядя на серьезную даму в военной форме с орденскими планками. А Стелла поразилась цвету глаз пятидесятилетней москвички. Бледно-водянистые, с серой каплей зрачка, как казалось, постоянно дрожавшие, будто в них застыла слеза. Такие «зеркала души» она видела впервые. Стелла аккуратно коснулась разума визави и почувствовала злобу на весь мир, глубокую печаль и боль. Вот что таилось под ледяной маской.
Комитет Государственной Безопасности СССР использовал новейшие технологии, но использовал старые добрые методы, собирая и формируя личные дела-досье на КАЖДОГО гражданина страны, да еще пользовался такими же базами других стран и суперсоюзов. Новые мощности Системы, для которых старинные суперкомпьютеры 21-22 века были карманными калькуляторами, позволяли хранить, пополнять и оперативно обрабатывать информацию на каждого из двадцати миллиардов гражданина Земли. Причем там хранились не только личные данные документального характера, но и информация обо всех спорных и неблаговидных поступках каждого человека, начиная со школы. Не говоря о реальных преступниках и лицах, находящихся в разработке Конторы. У Жю Сет был код-допуск определенного уровня, дающий право на работу с таким досье (но не со всеми). И в нужный момент такое досье извлекалось на свет, вместе со старыми грешками, биографией и личными психограммами.
Такое же досье наверняка существовало и на саму Стеллу Жю Сет. Стелле было бы очень интересно туда взглянуть, но сделать она этого не могла — для ознакомления с документами нужна была еще и веская причина, сформулированная письменно. Хотя одно свое качество, наверняка зафиксированное, где надо, Стелла примерно себе представляла.
Жю Сет была одной из немногих, гражданкой Федерации с официальной нетрадиционной сексуальной ориентацией, на что имелась официальная медицинская справка. И, наверное, единственной официальной представительницей секс-меньшинств, работающей в советских органах государственной безопасности. Причин было несколько: и ее экстрасенсорные способности, и дипломатические контакты с гуриассийским миром. Причем, благодаря Стелле земные службисты имели выход и на саму королеву. Кроме того Жю Сет нередко привлекали к выполнению особых заданий на родной планете, а для того, чтобы иметь возможность входить без стука в закрытые дворянские сообщества, в которых сексуальные извращения считались чуть ли не достоинством, и сама Стелла должна была оправдывать свою старую «дьявольскую» репутацию. То, что Жю Сет какой-то период официально была замужем наоборот, только подчеркивало ее, якобы, гнилую сущность — замуж выскочила, мол, фиктивно, для вида, а жить с мужчиной не смогла. Что и требовалось доказать… К слову сказать, сами земляки графини Жю Сет знали, что она служит у землян, но в каком качестве, - никто толком сказать не мог. А буквально на днях служба безопасности посольства Земли начало фальшивую проверку по фальшивому же доносу, написанному на Жю Сет неизвестным, - дескать она в подземных галереях своего имения держит похищенных девушек-рабынь. Причем, эта история «случайно» утекла в средства массовой информации Святого Королевства, и газетчики, как в старые добрые времена, перемывали Черной Дьяволице все кости. Само посольство имитировало бурную деятельность и отсылало наверх отчеты о якобы проведенных мероприятиях.
Ну и конечно Жю Сет была единственной в мире официальной лесбиянкой, тоскующей по одному мужчине и заглядывающейся на другого, чужого бывшего мужа. Но об этом уже никто не знал, кроме ближайшей подруги Лилии.
Разумеется, ее легенда часто оборачивалась против Стеллы же. Зачастую незнакомые люди, сталкиваясь с графиней, желали узнать о ней больше. Та же Синицына-старшая, когда узнала о героине Болхиа, к которой перешла на службу ее дочь, навела справки по вопросу: кто такая Стелла Жю Сет. И пришла в тихий ужас… Страница в Галапедии, посвященная Стелле Жю Сет, существовала и раскрывала обывателю глаза на все ее черные и белые дела вплоть до ноября тридцать девятого года. В том числе и на ее прелестные книги в «Ленинке».
Стелла, задумавшись на миг, немного усилила свое воздействие на Аделину Кировну, так сказать, создавая общий доверительный фон. Синицына-старшая почувствовала, как на нее смотрят эти черные проникающие в самую душу зрачки, как на душе становится совсем уныло:
- То есть… я была права… Вы действительно имеете связи в компетентных органах? Или вы сами…? И что вы, теперь собираетесь меня шантажировать?
- О чем вы? – Стелла загадочно улыбнулась. – Я так, мимо пролетала...
Аделина Кировна была человеком неглупым и поняла, что эта странная, наглая брюнетка – совсем не простой человек, не просто армейский чин. А скорее всего, и сама сотрудник органов. Слишком уж она уверена в себе, слишком явно намекает на свое положение и свои возможности. Аделине стало страшно от того, что ее постыдная тайна молодости оказывается все это время пролежала в чем-то шкафу и ждала своего часа. И теперь она имеет возможность всплыть наружу, на что гостья в мундире прозрачно намекнула.
Вообще это конечно не катастрофа. Мало ли, какие страхи посещают беременных молодых женщин… Да и потом, намерение совершить преступление – это еще не преступление. Да и доказать еще нужно этот факт. Но Стелла настолько точно назвала все детали этого дела, что понятно, у КОГО-ТО доказательства есть. А Аделина Синицына настолько утвердилась в своей репутации святой мученицы, преданной близкими людьми, что публикация такого факта ставила крест на всех ее усилиях. И потом такая информация, если она всплывет, может помешать избраться в райисполком.
- Это… мое дело… - Аделина сняла очки, нервно закусила дужку… - Я была слишком молода и… И не понимала, что такое материнство, просто испугалась…
- А я вас и не осуждаю, - мягко сказала Стелла. - Я сюда пришла не воевать с вами и не морализаторствовать, а договариваться.
- О чем договариваться? Я вас не понимаю!
- Я вовсе не хочу с вами конфликтовать или ссориться, - ответила Жю Сет. - Я с вами хочу поговорить, не как официальное лицо, а просто как женщина с женщиной... Как человек с человеком... Я ни разу не упрекну вас в том, что вы, чуть было, не сделали. В конце концов, женщине рожать и женщине решать… Я полностью на вашей стороне в вашей тяжбе с бывшим мужем. Меня саму оставил муж, уйдя к моей лучшей подруге, пока я валялась в коме… Я во многом с вами солидарна… Но дочь… За что вы ей-то мстите? Это же ваше продолжение, ваше отражение… Неужели вы не хотите ей добра? Или ваше неприятие своей беременности отразилось на отношении к самой Тане?
- Думайте, что говорите! – вспыхнула Аделина Кировна. – После рождения Тани я, конечно, осознала, какую страшную вещь чуть не совершила! И хорошо, что тот вор лишил меня денег… Свою ошибку я осознала и исправила.
- Ну так в чем же дело тогда? Вы причините вред той, кто у вас на ручках агукал? Той, кого вы ходить учили?
Аделина нервно вздрогнула, отводя взгляд. Ее лицо на миг оттаяло и стало живым, печальным лицом смертельно уставшей, запутавшейся женщины. Стелла чувствовала эти изменения через колебания биоэнергетического поля. Ей казалось, что она медленно, но верно подведет мать Синицыной к мирному исходу.
Вот только одно упустила из внимания Стелла… Все время пребывания на Болхиа она имела дело либо с неразумными субстанциями, либо с военнослужащими и гражданским персоналом базы, преимущественно, конечно же, мужчинами. И она в разговорах и спорах привыкла искать общие точки и компромиссы с точки зрения логики и здравого смысла, ну или на худой конец, исходя из служебной необходимости. Стелла совершенно отвыкла иметь дело с истероидными личностями, с их альтернативной логикой, в основе которой было отсутствие всякой логики, а только эмоциональный всплеск, импульс, а потом хоть трава не расти! И сейчас, беседуя с матерью Тани, Стелла уж слишком уверовала в логическое начало ее претензий.