Тень утраченной свободы (2/2)
— Стоп — резко перебил его Оминис. — А как же Хестер?
— Ах да, Хестер, — лениво протянул Сэллоу с усмешкой. — Она сбежит в день свадьбы, до начала церемонии…
— Нет! Исключено! — перебил Оминис, его голос стал громче. — Мы сбежим вместе, это даже не обсуждается.
Сердце Хестер сжалось. Она открыла рот, но застыла, не зная, что сказать. Метнув взгляд на Себастьяна, она безмолвно умоляла его помочь.
— Послушай, я понимаю, что ты переживаешь, — начал Себастьян, — но так будет лучше…
— Нет, Себастьян, так не лучше! — Оминис почти выкрикнул. — Ни хрена это не лучше!
Хестер глубоко вдохнула, собирая последние крупицы смелости. Она знала, что именно от её слов сейчас зависит всё.
— Оминис, прошу тебя… — Она крепче сжала его руку, глядя ему в глаза. — Это правда будет лучше. Если мы сбежим по отдельности, их поиски тоже разделятся. Никто и не подумает, что мы вместе.
Оминис медленно повернул голову в её сторону. Его брови сдвинулись, и напряжение на лице стало почти осязаемым.
— Хестер, а если они всё-таки догадаются, что я сбежал? Тогда ты окажешься в центре всей этой бури. Что, если ты не сможешь…
— Не догадаются. Ты просто скажешь, что приедешь в день свадьбы. Суматоха будет такой, что никто и не заметит. До церемонии тебя искать не станут, а потом… потом уйду и я, до того, как всё начнётся. — Она всмотрелась в его глаза, надеясь, что он согласится. — Всё будет в порядке.
— Это совсем не то, что я хотел, Хестер… — его голос стал тише, в нём звучало разочарование. — Я думал, мы будем вместе.
Он тяжело вздохнул, словно соглашение давалось ему с огромным трудом.
— Хорошо… Если это действительно необходимо.
Сначала её захлестнуло облегчение, но оно быстро сменилось тихой, холодной обречённостью. Вот и всё. Фигуры расставлены, игра началась. Игра, в которой её поражение было частью плана.
Она приняла это. Смирилась. Всё, что она делала, всё, к чему шла — ради него. Ради того, чтобы Оминис был в безопасности. Это её единственный путь. И она готова идти по нему до конца.
Хестер сжала руки на коленях, чувствуя, как ледяная тяжесть разливается по телу. Боль уже давно стала её спутницей, но теперь она казалась почти утешающей. Всё шло так, как она задумала.
Она подняла голову, её лицо оставалось спокойным, даже почти умиротворённым. Всё будет так, как нужно. Ради него.
— Вот и решили, — тяжко вздохнул Себастьян, явно уставший. — Теперь перейдём к деталям…
Он начал рассказывать, шаг за шагом, как ей лучше всего покинуть дом. Себастьян говорил уверенно, даже немного механически, словно тщательно заученный текст. Нужно выйти за территорию, трансгрессировать в дом его друзей — он тоже был скрыт чарами доверия.
— Вот, — он протянул ей сложенную бумажку. — Адрес. Запомни.
Хестер развернула листок и уставилась на аккуратно выведенные буквы, пока Себастьян настойчиво повторял:
— Посмотри внимательно. Запомни.
Она кивнула, чувствуя, как адрес, словно выжженный огнём, отпечатывается в её сознании. Себастьян заставил её смотреть ещё минут десять, хотя ей хватило и одного взгляда.
Запомни, — звучало эхом в её голове.
Но всё это было бессмысленно. Этот адрес никогда ей не пригодится.
Её пальцы невольно сжали бумажку, а затем она аккуратно сложила её и вернула парню. Она подняла глаза на Себастьяна, сделала вид, что слушает дальше, но мысли её были уже далеко.
Это его план. Не мой.
Спустя полтора часа они наконец покинули старый паб. Сэллоу, уже изрядно выпивший, попрощался с ними и исчез в темноте. Хестер отвела Оминиса дальше по улице, скрываясь за полуразрушенным домиком, возможно, заброшенным магазинчиком. Она не хотела отпускать его. Каждый момент, проведённый рядом, был для неё дорог, и она жаждала подольше насладиться его поцелуями, запахом, его прикосновениями.
Она прижалась спиной к холодной кладке, а Оминис встал напротив, его пальцы нежно касались её щёки.
— Я совсем не так хотел, — разочарованно проговорил он, — я хотел, чтобы мы были вместе.
— Знаю, — тихо ответила она, — но всё будет хорошо, Оминис, обещаю.
Она прижалась к нему так сильно, что казалось, могла бы его задушить. Но это было единственное, что она могла сделать — держать его, пока ещё было время.
— Всё будет хорошо, — он хмыкнул, проводя рукой по её волосам, — это я должен тебе такое говорить.
Она чуть качнула головой, уткнувшись носом в его шею. Это было её обещание. Она должна была сказать именно это — что всё будет хорошо. Это была её клятва, её единственное обещание: сделать всё, чтобы он был счастлив.
У тебя всё будет хорошо, Оминис.
***
Сегодня в доме Мраксов царила непривычная суматоха. В гостиной на полу, в вазах, стояла целая куча цветов — белые лилии, их было огромное количество. Мать Хестер говорила, что они должны символизировать чистоту, непорочность и ещё что-то, что точно не относилось к девушке. Для неё это были лишь цветы, которым суждено было украшать её свадьбу. До торжества оставалось три дня, и чем ближе к дате, тем больше Мирабель сходила с ума. Вот и сейчас, она металась по гостиной, в которой уже несколько домовиков натирали серебряные приборы и сервизы, то и дело крича, чтобы они были внимательны и старались лучше.
— Катастрофа! — крикнула она, отчаянно оглядываясь вокруг. — Мерлин, мы ничего не успеем!
Мать Хестер нервничала, её лицо было искажено беспокойством, а руки нервно теребили ткань платья. Свадьба должна была стать главным событием года, и каждая деталь казалась критически важной. Придут все важные персоны волшебного мира, те, кто будет оценивать не только её, но и всю семью. Она не могла допустить, чтобы что-то пошло не так. Но Хестер стояла рядом, абсолютно спокойная, не обращая внимания на панику матери. Всё это казалось ей далеким и несущественным.
— Мирабель, — голос мистера Мракса был ровным и решительным, — ещё три дня. Думаю, спешка ни к чему.
Хестер заметила, как губы её матери искривились в раздражении. Мирабель с усилием опустилась на диван, словно тяжесть всей ситуации давила на её плечи, и, не глядя на дочь, взяла бокал с шампанским, пригубила его, будто пытаясь скрыть собственное беспокойство за изысканным жестом.
— Да, возможно, — произнесла она, но в её голосе звучала некоторая натянутость, как если бы каждое слово давалось ей с трудом.
Хестер знала, что её мать не успокоилась. Она просто не хотела выглядеть истеричной в глазах Мраксов, сдерживала эмоции, как всегда, чтобы не показать слабость. Но Хестер видела всё. Видела, как её мать тщательно скрывает внутреннюю бурю за внешней спокойной оболочкой.
Девушку не волновали ни свадебные хлопоты, ни истеричная мать. Сегодня был день отъезда Оминиса. Как она и предполагала, мистер Мракс отпустил его на несколько дней к другу, с условием, что это последняя встреча с Себастьяном и, конечно, он должен был вернуться к свадьбе. Но все эти условия не имели значения. Оминис больше не вернется. Он уходит, сегодня он покинет эту тьму.
Хестер стояла тихо, прикрыв глаза, и мысленно повторяла одну, единственную просьбу: хотя бы несколько минут с Оминисом. Всего несколько минут. Чтобы попрощаться. Увидеть его в последний раз, перед тем как его окончательно унесет эта чертова судьба.
— Не могу сидеть на месте, — вдруг сказала Мирабель, с нетерпением окидывая взглядом комнату. — Нет, лучше поеду заберу твоё платье. Мне так будет спокойнее.
Она схватила сумочку и поспешила к выходу, догоняя мистера Мракса, который уже уходил на работу.
Как только хлопнула дверь, Хестер сорвалась с места. Она побежала наверх, словно время могло исчезнуть, как только она перестанет двигаться. Молясь, надеясь, что он ещё будет здесь, что она не опоздала. Несколько шагов, и вот уже перед ней дверь. Трясущейся рукой она подтолкнула её, и, как только увидела его — всё остальное исчезло. В тот момент её сердце чуть не остановилось, но, почувствовав его присутствие, она облегченно улыбнулась, хотя понимала, что каждый момент уходит.
Оминис сидел на кровати. Будто ждал ее. Девушка прерывисто вздохнула, и закусила щеки с внутренней стороны, сдерживая слезы. Сегодня видеть его было по особенному больно.
— Я ждал,— улыбнулся он, — хотел попрощаться.
Он встал с кровати, и расставил руки, для объятий. Девушка медленно подошла и упала парню в объятия.
— Оминис, я хочу что бы ты знал…— ее голос дрожал, и был таким тихим, будто она умирала,— Хочу что бы ты знал что я люблю тебя.
Оминис сжал её сильнее, как если бы хотел запомнить этот момент, каждый его нюанс, каждый штрих.
— И я люблю тебя, Хестер,— он нежно поцеловал ее,— совсем скоро мы будем вместе, еще немного,— шептал он, и сердце Хестер сжималось все сильнее, от боли за то что должно произойти.
— Еще немного,— шепнула она в ответ, не столько ему сколько себе.
Она мягко отстранилась и положила руки ему на лицо, стараясь запомнить каждую деталь. Его лицо было так близко — её пальцы касались его кожи, ощущая её холодную гладкость. Её мысли метались, пытаясь сохранить в памяти каждую черту, каждый нюанс, каждый момент. Его голубые глаза, которые она так любила, его губы, руки. Она бережно проводила пальцами по его острым скулам, родинке на щеке, и чувствовала, как его лицо расслабляется под её прикосновениями.
— Оминис, пообещай мне, что будешь счастлив… — её голос дрожал, и она почувствовала, как слёзы начали собираться на краю глаз, но она сдерживалась, не желая показывать свою слабость.
— Конечно буду, — его голос был уверенным, но в нём звучала лёгкая неопределённость. Он сжал её руки, не давая ей отстраниться, — как я могу быть не счастлив рядом с тобой?
— Ты заслуживаешь счастья, — тихо сказала она, её слова были почти шёпотом. — Ты заслуживаешь всего самого лучшего, Оминис.
Он немного склонил голову, его брови нахмурились, и, как она заметила, его дыхание стало немного тяжелее. Он почувствовал её слезу, когда она мягко скатилась по её щеке, и его рука интуитивно потянулась к ней.
— Ты… ты будто прощаешься, — сказал он, его голос стал мягким, почти беспомощным. Он взял её лицо в свои ладони, и, несмотря на то, что не мог её увидеть, его пальцы искали её глаза, её губы.
Она стояла с ним в тишине, ощущая его прикосновения, и, несмотря на свою боль, старалась улыбнуться. Но её улыбка была больше чем просто жест. Это было прощание, обещание, что она сделает всё, чтобы он был счастлив, даже если это будет стоить ей всего.
— Всего на пару дней, — сказала она, её голос был спокойным, но в нём скрывалась невыносимая тяжесть.
— Пару дней, и мы будем вместе, — выдохнул он, — только ты и я, — шептал он, его слова звучали как обещание, которое казалось невозможным, но в то же время он был так уверен в том, что говорил.
Хестер закрыла глаза, пытаясь вобрать в себя его тепло, его запах, его присутствие. Она не могла ответить, потому что её сердце сжималось от боли. Она знала, что это прощание, и больнее всего было то, что Оминис думал, будто это только их начало.
— Я люблю тебя… — сказала она в последний раз и припала к его губам.
Люблю, люблю, люблю, кричала она внутри себя. И в последний раз взглянув в его глаза, она надеялась, что когда-нибудь он поймёт её поступок и простит.