Подари мне немного света (2/2)
Она покачала головой, прижимаясь ближе.
— Не важно, где, — тихо ответила она. — Главное, чтобы с тобой.
Но Оминис не хотел принимать этот ответ. Его рука скользнула по её спине, а голос стал мягким, но настойчивым:
— Нет, скажи. Я хочу знать.
Хестер прикрыла глаза, ощущая, как его касания и поцелуи растворяют её последние сомнения. В этот момент ей не было важно, где они окажутся, если они действительно сбегут. Всё, что она чувствовала, это необходимость быть с ним. И всё же перед её внутренним взором начала складываться картина — яркая и манящая, как мечта, которую она давно прятала.
— Я бы хотела, чтобы это был домик у моря, — прошептала она, её голос едва звучал, словно слова могли разрушить этот хрупкий образ. — Маленький домик с большими окнами… вокруг поля, бескрайние и зелёные. Мы бы встречали рассветы на берегу… и провожали закаты вместе. — Её голос дрогнул, а по щеке скатилась слеза. — Я бы прожила там всю жизнь, с тобой.
Оминис молча слушал, его пальцы легонько касались её плеча. Затем он тихо, но уверенно сказал:
— Я обещаю, Хестер. Я подарю тебе такую жизнь.
Её губы дрогнули в слабой улыбке, она не ответила. Она знала, что он не сможет исполнить это обещание, что реальность была слишком жестокой, но молчала. Пусть хоть он сохранит эту надежду, если уж ей самой нельзя полностью раствориться в мечтах.
Её пальцы дрожали, когда она провела ими по его руке, словно стараясь запомнить каждую деталь, каждый момент.
— Ты такой упрямый, — тихо произнесла она, её голос был пропитан лёгкой грустью.
Оминис медленно подался ближе, осторожно взял её ладонь и оставил на её пальцах едва ощутимый поцелуй.
— А разве можно иначе, когда речь идёт о тебе? — Его голос был ровным, но в нём звучала твёрдость, что заставила её сердце сжаться.
Она должна была испытать счастье — вот он, мужчина, который готов ради неё на всё. Она знала, что Оминис сделает всё, чтобы защитить её, укрыть от жестокости этого мира. Но вместо радости и облегчения она чувствовала горечь и боль. Мысли о том, что, спасая её, он погубит себя, страшили её больше, чем любая пытка. Его упрямство, его решимость — всё это одновременно восхищало её и убивало изнутри.
Гудящие в голове мысли не давали покоя: он не остановится. Он пойдёт до конца, не задумываясь о последствиях. Она знала, что должна что-то придумать, что-то сделать, чтобы остановить его. Но что? Ответа не было, а каждый миг лишь усиливал её беспомощность.
Его руки, что скользили по её телу, и губы, оставлявшие нежные, обжигающие поцелуи, размывали границы её разума. Она пыталась сосредоточиться, но не могла. По правде, она и не хотела. Всё, чего она желала в этот момент, — это раствориться в нём полностью, забыть обо всём, даже если всего на несколько мгновений.
***Хестер стояла посреди магазина на небольшом подиуме перед огромным зеркалом. На ней было её свадебное платье, а вокруг хлопотала и щебетала мадам Малкин.
— Ох, ну какая красота! Французское кружево в сочетании с итальянским шёлком, — восхищённо произносила портниха, то и дело дёргая ткань то в одном, то в другом месте и подкалывая шпильками складки.
Хестер не слушала. Ей было всё равно, какое это кружево или шёлк. Платье, каким бы прекрасным оно ни было, не имело для неё значения. Она смотрела на своё отражение и видела невесту в восхитительном наряде — но не чувствовала себя этой невестой. Её разум словно отказывался принимать реальность. Всё происходящее казалось ей далёким, как будто через плотный туман. Она стояла в свадебном платье, но свадьба не была её. Невеста была не она.
— Милая, у тебя такой потерянный взгляд. Переживаешь? — заботливо спросила мадам Малкин, прерывая её мысли.
— Угу, — едва слышно кивнула Хестер. Она не переживала. Она просто не могла до конца осознать неизбежность.
— Ох, ничего, — рассмеялась портниха. — Все невесты такие, поверь мне. Я уж их повидала за свои года. — Она нежно коснулась плеча Хестер, словно желая её успокоить. — Все переживают, чтобы всё прошло удачно. Всё-таки это самый важный день в жизни каждой девушки.
Хестер чуть приподняла уголки губ, изображая что-то похожее на улыбку, но её взгляд остался таким же отстранённым. В голове звучала одна мысль: Это не мой день. Не моя жизнь.
Хестер не переживала о том, как всё пройдёт. Она молила о том, чтобы этого не случилось. Но в одном мадам Малкин была права: этот день действительно станет самым важным в её жизни. Днём, когда её жизнь превратится в кошмар. Днём, когда она перестанет быть собой, существуя лишь как марионетка в руках судьбы.
Позади громко звякнул дверной колокольчик, оповещая о новых посетителях. Хестер машинально обернулась в сторону двери и заметила светловолосую женщину. Её взгляд скользил по магазину с ленивым интересом, а ярко-красные губы искривились в легкой, почти насмешливой улыбке. Рядом стояла молодая девушка, примерно ровесница Хестер. Она выглядела растерянной и напуганной, сжала руки на груди, словно пытаясь защитить себя, и обводила магазин глазами с явной неуверенностью.
Женщина заметила Хестер и сразу же ослепительно улыбнулась.
— Мерлин всемогущий, Хестер, какое изумительное платье, — воскликнула она, направляясь к девушке, чтобы рассмотреть её поближе.
Хестер напряглась, её взгляд застыл на незнакомке. Кто это? Подруга матери? Знакомая семьи? Она пыталась вспомнить, но лицо женщины оставалось чужим.
— Я миссис Гринграс, — пояснила женщина, уловив её замешательство. — Мы не встречались, но я наслышана о тебе.
Тон её голоса был дружелюбным, но в нём звучала странная нотка, от которой Хестер стало не по себе. Она не знала, что именно насторожило её — может быть, тот насмешливый блеск в глазах, а может, подчеркнутая любезность в словах.
— Думаю, как и ты о нас. Ещё, конечно, не всем известно, но уверена, ты уже в курсе, — сказала миссис Гринграс, бросив выразительный взгляд на мадам Малкин. Та, уловив намёк, тут же поспешила скрыться в дальнем углу магазина.
— Конечно, свадьба Оминиса, — тихо проговорила Хестер, повернувшись к девушке, что стояла за миссис Гринграс, будто прячась за её спиной. — Ты, должно быть, Лорена?
Девушка кивнула, не проронив ни слова, и Хестер невольно присмотрелась к ней внимательнее. Лорена была невысокой, хрупкой, с длинными белокурыми волосами, напоминающими волосы её матери. Но, в отличие от матери, её лицо не выражало ни капли надменности или властности. Милое, чуть округлое, оно придавало ей вид невинного ребёнка. Лорена выглядела гораздо моложе своего возраста, и от этого контраста между её внешностью и ролью, которую ей предстояло сыграть, у Хестер защемило сердце.
Хестер поймала себя на том, что не может отвести взгляда. Лорена явно почувствовала это, сжалась ещё больше, не зная, куда деться, но Хестер ничего не могла с собой поделать. Перед ней стояла невеста Оминиса. Та, что вскоре станет частью его жизни. Сердце Хестер сжалось от противоречивых чувств: жалости и ненависти.
Ей было жаль Лорену, ведь Хестер знала, что эта свадьба — не её выбор. Девушка была такой же пленницей, как и она сама. Но вместе с тем в груди закипала ярость: именно эта хрупкая, невинная девушка станет его женой. Она пойдёт с ним к алтарю, она будет с ним в одной постели, она будет видеть его каждое утро и растить его детей. В голове стоял лишь один вопрос, почему она, почему не я?
— Мы решили не затягивать со свадьбой, — проговорила миссис Гринграс, вырывая Хестер из её горьких размышлений. Её голос звучал мягко, но в каждом слове сквозило торжество. — Совсем скоро прогремит ваша свадьба с Марволо, а через месяц-другой и мы сыграем нашу. — Она улыбнулась, довольная сказанным, её ярко-красные губы искривились в почти хищной улыбке.
Хестер почувствовала, как гнев вновь накатывает, как волна, готовая захлестнуть её с головой. Её сердце сжалось от смеси отчаяния и ярости, но она заставила себя натянуть на лицо дежурную улыбку.
— Это замечательно, — ровным голосом ответила она, хотя слова давались с трудом. — Поздравляю со скорой свадьбой.
— С-с-спасибо, — тихо пробормотала Лорена, потупив взгляд. Её голос дрожал, словно она была готова разрыдаться в любую секунду.
Хестер отвернулась, чувствуя, как накатывающие эмоции угрожают прорваться наружу. Она не могла больше оставаться здесь. Не могла больше смотреть на Лорену, слышать её смущённый, дрожащий голос. Это было невыносимо.
— Мадам Малкин! — позвала Хестер, стараясь придать голосу твёрдость, хотя внутри всё дрожало.
Портниха поспешила к ней, и Хестер молча позволила снять с себя платье. Она бросила несколько дежурных фраз о том, что торопится, и, не задерживаясь, направилась к выходу.
Как только дверь магазина закрылась за её спиной, Хестер ускорила шаг, а затем перешла на бег. Она мчалась по улочкам, не разбирая дороги, пока не оказалась в укромном месте за одним из магазинов. Там, в тени, спрятанной от чужих глаз, она остановилась, еле переводя дыхание.
Её ноги подкосились, и она рухнула на землю.
Хестер разрыдалась, не сдерживая слёз. Боль, копившаяся внутри, наконец вырвалась наружу, как лава из вулкана. Ей было стыдно. Стыдно за свою ненависть к этой бедной девушке, которая так же, как и она, оказалась пленницей обстоятельств. Но Хестер ничего не могла с собой поделать.
Она отчаянно хотела счастья. Хотела любви. Хотела жизни с Оминисом. И хотя Лорена не была её истинной преградой, Хестер не могла избавиться от ненависти к ней. Эта ненависть, как жгучая рана, пожирала её изнутри, заставляя испытывать одновременно вину и боль.
Она обняла себя руками, пытаясь успокоиться, но слёзы продолжали литься. Всё, чего она хотела, было так недосягаемо, что казалось, будто кто-то нарочно издевается над её судьбой. Ее жизнь казалась сплошным адом, и если раньше ей было горько за свой плен и пытки, то сейчас это была просто невыносимая боль. Она только узнала что такое любовь, и вот совсем скоро ей придется лишится этого. Страшнее всего, что она не могла даже бороться, все ее шансы на победу равнялись нулю, и все что ей оставалось это только смотреть как жизнь забирает у нее последнее ради чего стоит жить, любовь.