[Часть 1] Не стучи в мою дверь (2/2)

Первые несколько секунд неизвестный мне мужчина стоял по стойке смирно, прожигая меня взглядом. Он улыбался так, будто в эту секунду был невероятно доволен собой, но его улыбка вовсе не выглядела дружелюбной, скорее пугающей.

Молчание затягивалось, мне становилось неловко, в то время как стоящий на пороге незнакомец, кажется, всецело наслаждался процессом моего негодования. Интересно, мир бы всхлопнулся, закрой я прямо сейчас дверь перед его носом?

— Прошу прощения? — решаю заговорить первой, ибо страх понемногу уже начал заполнять мозг, принуждая к действию. Что ж, мужчина хотя бы моргнул, что меня несказанно порадовало. Казалось, ещё немного, и он бы прожёг во мне дыру одним лишь взглядом карих глаз.

— Я извиняюсь. Мне показалось, что это принадлежит вам. — Стоило ему протянуть руку в мою сторону, как я вздрагиваю в очередной раз, судорожно метаясь взглядом то на улыбчивое лицо мужчины, то на протянутые ко мне мужские пальцы с рюкзаком. Кажется, он замечает мою реакцию и проводит внимательным взглядом с головы до ног с лёгким прищуром, будто изучая.

Наличие недавно потерянного рюкзака у человека, которого я вижу впервые, мягко говоря удивило. Он… следил за мной? Серьёзно?

Я часто моргаю, пытаясь разумно анализировать происходящее и успокоить взбесившееся сердцебиение. Получается плохо. Мужчина под два метра ростом, похожий разве что на бывалого маньяка, чем на банального рекламщика, в строгом классическом костюме и моим рюкзаком — то ещё зрелище.

С горем пополам удаётся проглотить вставший в горле ком и придать голосу хоть толику уверенности, получилось выдавить из себя только короткое:

— Откуда он у вас?

Вопрос показался мне самым логичным, ибо вещь украли меньше двадцати минут назад. То, что он сейчас протягивает мне её — полнейший бред. Это почти смешно.

В следующую секунду, поняв, что от перепуганной девушки каких-либо действий не дождешься, стоящий ничтожно близко от меня мужчина опускает рюкзак обратно, складывая руки по швам. Его улыбка становится шире, то ли пытаясь казаться дружелюбным, то ли специально стараясь напугать меня ещё больше.

В любом случае мой вопрос остаётся без ответа. Он молчит ещё несколько мгновений, а затем уверенно выдаёт:

— Прошу прощения, если напугал вас. Госпожа Мулан, по приказу вашего отца я буду сопровождать вас некоторое время. Приятно познакомиться. — Что ж, когда нибудь этот бред должен был произойти. Жаль, но сейчас моих сил хватает лишь на то, чтобы открыть и закрыть рот, словно рыба, в поиске подходящих слов.

Последних как на зло не нашлось, и я невольно отступаю на несколько шагов назад, отходя в сторону. Мужчина проходит дальше по коридору, останавливаясь на выходе из прихожей и оборачивается, врезаясь в мои испуганные глаза насмешливым взглядом, от чего дышать становится порядком труднее.

— Если позволите, мы пройдём за стол? Нам необходимо обсудить некоторые моменты.

Я молчу некоторое время, стараясь привести в относительный порядок всё то, что сейчас переворачивается внутри. В любом случае, вряд ли прямо сейчас в моих силах выгонять мужчину, верно?

Но он садится за стол, не снимает с моего лица внимательных глаз, заставляя нервничать ещё больше. Он ведь это специально, да? Гад прекрасно осознаёт, что выглядит максимально недружелюбно и пользуется этим. Я не спешу занимать место рядом с ним. Встаю чуть поодаль от кухонного стола, напряжённо скрещивая руки на груди, выказывая тем самым своё недовольство.

— Чай, кофе?

— Что случилось с вашей рукой? Вас толкнули?

— Откуда вам знать, что меня толкнули? — отрываюсь от окна, поворачиваю голову в его сторону. Мои брови сведены к переносице. Я стараюсь выглядеть серьёзно, но на самом деле пытаюсь не выглядеть смешно. Мужчина молчит, оценивая меня немигающим взглядом.

— Я предположил. — Его губы трогает улыбка, он явно издевается, кормит ложью. Факт того, что он видел, как кто-то толкнул меня у ворот дома — очевиден. Иначе возле кухонного стола не стоял бы женский рюкзак, набитый… чем? Точно помню, что он был полупустой, а сейчас внутрь будто напихали что-то тяжёлое.

Назло мужчине решаю настоятельно игнорировать его хамское поведение, продолжая задавать интересующие меня вопросы так, словно меня ни капли не пугает эта ситуация; лишь бы не позволять ему резать моё тело настойчивым взглядом в напряжённом молчании:

— Что в рюкзаке? — киваю в сторону, указывая на единственную вещь, которая, пожалуй, является единственным спасением; той, за которую можно зацепиться вниманием. Но сидящий за столом мужчина, кажется, только этого и ждал; даже не думая спускать с моего лица тёмного взгляда, он вновь натянул тень улыбки, от вида которой за версту веяло опасностью и уверенно выдал, с интересом склонив голову вбок:

— Посмотрите сами.

Я напряглась.

Он знал, что я учую столь очевидный подвох. Слова мужчины буквально пропитаны провокацией. Возникает весьма интересная дилемма: рюкзак стоит аккурат у его ног. Рискнуть, подойти и взять — страшно. Не брать — означает самолично поставить подпись под графой «трусиха». Не дать, не взять.

Очевидно мои мысленные рассуждения затягиваются, и мужчина с первых секунд читает меня, как книгу; воздух вокруг наполняется противной безысходностью, а прищур хитрых глаз напротив становится до подозрительности хитрее. Явно довольный собой, он хмыкает себе под нос, но не упускает возможности поиздеваться.

— Госпожа Мулан, вы побледнели… — сердце пропускает удар. Мужские брови с наигранным беспокойством взлетают вверх, а карий взгляд с намёком падает на раненную давеча руку. — Может, вам стоит подышать свежим вечерним воздухом?

Это показалось мне последней каплей. Его дотошный взгляд, пробирающий до костей; мурлыкающий голос, пропитанный совершенно необоснованным ехидством в мою сторону! Всё в мужчине буквально кричало о том, что он зашёл в гости далеко не потому, что мой отец заплатил ему; а чисто из банального любопытства, что за шишка удостоилась его внимания, из желания поиздеваться.

Опустив голову и сделав один глубокий вдох, что, естественно, не осталось незамеченным от нежеланного гостя, я всё-таки набралась сил, чтобы в следующую секунду опасливо процедить сквозь зубы:

— Я благодарю вас за то, что вы вернули мне рюкзак. Но мне пора спать, а вам — уходить. Не так ли?

Я нехотя поднимаю взгляд на него, когда в ответ получаю только режущую слух тишину. Дыхание больно застревает в грудной клетке, когда мужчина медленно поднимается со своего места.

— Вы правы, госпожа Мулан. — и вновь этот мурлыкающий тон, заставляющий сердце биться чаще. Не знаю, почему он вдруг решает подойти на два шага ближе, но мне приходиться сжать кулаки до боли в костяшках, чтобы сдержать себя и инстинктивно не отступить назад. Слегка запрокидываю голову, дабы уверенно заглянуть в чужие глаза, но с каким же трудом мне удается сохранить зрительный контакт.

— Искренне желаю вам спокойных снов.

Я так и остаюсь стоять посреди кухни в одиночестве, даже не взглянув в сторону звука захлопывающейся входной двери. Непонимание и шок настолько въелись в голову, что первое время я даже пугаюсь дышать.

Заглядывая в рюкзак, обнаруживаю внутри купленные мною апельсины, которым не посчастливилось быть брошенными у ворот дома.