[Часть 1] Не стучи в мою дверь (1/2)

— Ну пап! Это абсурд! — я прижимала новый, крайне неудобный смартфон (но максимально безопасный и практичный в использовании, как настоятельно втюхивал мне отец) к уху плечом, паралельно стараясь сохранить нить диалога с мужчиной и наконец отыскать худую связку ключей в белом женском клатче.

— Подумать только! Мы с тобой не виделись в последние несколько недель, и ты уже пытаешься приставить мне в охрану непонятного человека, даже не спросив, как у меня дела?

— И именно по этой причине я это сделаю. Я не могу полностью положиться на одноразовое «хорошо», не убедившись в твоём благополучии вживую, — я шумно вздыхаю, облокотившись плечом о стеклянную дверь подъезда, потеряв всякую надежду отыскать ключи. — К тому же, среди моих знакомых есть хорошо проверенный человек.

Голос отца в привычной манере уставший, томный и неторопливый. Мне бы хотелось расспросить его о большем, например о том, кто, чёрт возьми, этот загадочный телохранитель, появлением в моей жизни которым отец «пугает» меня на протяжении недели? Но ничего помимо сухого «Не бойся, он вполне надёжный человек» я в ответ не получала. И почему это я должна бояться? Мне бы хотелось спросить его о том, когда мы наконец сможем встретиться, но никакой новой отговорки, помимо «Поиск новых сотрудников занимает довольно много времени…», я не получу. Иногда мне кажется, что отец нарочно делает вид, что забывает о том, сколько сотен раз с его губ слетала эта фраза.

«Военная тайна» и «Ради твоей же безопасности» — тоже довольно распространенные слова из его любимой коллекции под названием ”гиперопека”.

И помимо этих двух, давно заученных мною отговорок, к постоянному употреблению в последнюю неделю прибавилась ещё и довольно пугающая фраза по типу «Не бойся, твой охранник вполне надёжный человек».

При том, что все последующие вопросы из ряда «Почему он до сих пор не приступил к своим обязанностям?» яро и профессионально игнорируются отцом, что в свою очередь создаёт паршивое ощущение, что этот кто-то, наоборот, давно принял к сведению приказ папы и наблюдает за мной издалека.

В попытке разжалобить отца хоть как-нибудь, я приняла, пожалуй, последнюю из всех перепробованных мною попыток сопротивления компании сомнительного «телохранителя»:

— Что, если он будет меня обижать? Тебя ведь не будет рядом.

Удивительно, но на долю секунды мне кажется, что мухлёж срабатывает. Отец молчит всего немного, но, к сожалению, срабатывает мой пропитанный сомнениями голос совсем не в ту сторону, в которую планировалось изначально: как назло, с той стороны телефонной линии слышится череда звонкого стука чьего-то тяжелого кулака о дверь, и мужчина, наверняка озлобленный тем, что и без того недолгий сеанс разговора с дочерью вынужденно прерывается, бросает мне в трубку грубое «Тогда пырни его».

Лицо трогает грустная ухмылка, когда я слышу протяжные гудки, доносящиеся из динамика телефона. Перезванивать бесполезно, он всегда звонит сам.

***

Ничего продуктивного из телефонного разговора с отцом выжать так и не удалось, впрочем, мне это не в новинку, учитывая немалую степень усталости в его голосе в последний месяц. Я перестала беспокоиться о его моральном состоянии ещё много лет назад, когда заметила, что апатия настигает мужчину аккурат вместе с появлением фразы об изнурительном поиске нового персонала.

Решив, что данный период его «секретной» работы выматывает мужчину более всего остального, я отметила и то, как сильно бьётся о стенку горох при попытке навязать отцу хоть крупицу своего собственного мнения, и как трудно переубедить мужчину в его довольно импульсивных решениях. Не трудно догадаться, что одним из этих самых «импульсивных решений» была необходимость приставить ко мне телохранителя.

Имя — неизвестно. Где он пропадает — тоже. В голову закрадывалась мысль, что если уж этого «некто» и наняли мне в «няньки», то было бы гораздо спокойнее, если бы он находился рядом со мной. Не являюсь фанаткой неожиданных сюрпризов, поэтому вряд-ли обрадуюсь, если средь бела дня в мою дверь постучит незнакомый мужчина.

Я покинула пределы своей квартиры примерно в семь часов вечера с ясной целью в приоритете - закупиться апельсинами на последующие два-три дня. Темнота вокруг сгущалась с каждой проходящей минутой. Ситуацию спасали лишь яркие фонарные столбы, которые в этом районе были натыканы буквально на каждом углу.

От весенней прохлады неплохо спасало плотное тёмное пальто, туго стянутое поясом поверх штанов свободного кроя.

Ближайший продуктовый находился через дорогу от жилого дома. По личной женской прихоти мне захотелось пройти на пару кварталов дальше обычного в поиске наиболее свежих плодов.

Я возвращаюсь назад, когда от кромешной тьмы почти не спасал свет уличных фонарей, и дальняя видимость нет-нет да приближалась к тому минимуму, когда инстинкт самосохранения неосознанно заставил ускорить шаг и второпях добраться до дома.

Приблизившись к железным воротам, ограждающим частную парковку конкретного дома от общественной, я замешкалась и сбавила шаг. От необходимости заново рыскать руками по одежде в поиске ключей, я досадно сжимаю губы в тонкую полоску.

И я почти нащупала холодное железо в одном из карманов пальто, как вдруг что-то быстрым рывком заставляет меня пошатнуться и больно удариться о металлические прутья. В голове на секунду помутнело, от внезапного шока ноги подкосились, и мне пришлось чуть ли не сложиться пополам от резкой жгучей боли чуть ниже локтя.

С женских губ сходит болезненный вздох; в попытках понять произошедшее я поднимаю глаза на дорогу, чтобы в следующую секунду увидеть сверкающие пятки какого-то подростка в чёрном капюшоне… Он убегал, в то время как на его плече сверкал недавно приобретённый мною небольшой блестящий брелок, намертво прикреплённый к рюкзаку.

Первая мысль, которая возникает в голове: то, как мне жаль парня, который буквально вырвав несчастный рюкзак из рук, предварительно шибанув моё тело о железные прутья забора, он наверняка испытает нечто вроде досады, когда в ближайшей подворотне ознакомится с содержимым выхваченной из женских пальцев вещицы. С рюкзаком, наполненным различной женской всячиной, мне придётся попрощаться.

Гораздо большее разочарование испытываю сейчас я, окидывая взглядом раскиданные по земле спелые апельсины, которые мне приспичило поздним вечером.

Я не спешу поднимать упавшие продукты. Адреналин потихоньку отступает, и на его замену приходит острая пульсирующая боль, отдающая в правую руку.

Поднимаю рукав пальто, стиснув зубы до боли в дёснах, и обнаруживаю тонкий, но наверняка глубокий порез от кости запястья до сгиба локтя. И мне бы оставаться на месте и набрать скорую, вот только телефон остался в квартире, а искать помощи у редких снующих мимо прохожих мне не хотелось.

Апельсины остаются посреди тёмной улицы без внимания. Я плетусь в квартиру, придерживая здоровой рукой глубокую ссадину. Красная дорожка редких капель въедается в бетон ступеней, но меня волнует это в последнюю очередь. Буквально влетаю в квартиру, позабыв о необходимости запереть дверь на ключ.

Муся, будучи грациозной белой кошкой явно королевских кровей — не обратила на мою взволнованную персону никакого внимания, продолжая мирно сопеть, свернувшись клубком на лежанке в конце коридора.

Я лишь тихо усмехнулась на типичное поведение питомца и сама проскочила на кухню. Трижды прокляла свою опрометчивость, пока отчаянно пыталась вытащить тяжелую аптечку с самой верхней полки, которую я сама же туда и запихала по причине «наиболее удобного расположения». В конце концов еле как накладываю на порез слой антисептика, мазь, куски ваты и бинта.

Результат категории «и так сойдёт». Мученический вздох срывается с губ. Я оглядываю свои манипуляции с бинтом и ватой и стягиваю с длинных каштановых волос резинку. Шок потихоньку сходит на второй план, не только болевой, но и моральный, и по классике вещей после подобной ситуации неизбежно возникнет паранойя. Тот парень вполне мог не только сбить меня с ног, но и проткнуть чем-нибудь, от чего моя двадцатидвухлетняя жизнь скоропостижно прекратилась. О чём там говорил отец?..

Внезапный звонок во входную дверь заставляет покрыться кожу крупной дрожью. От резкого испуга адреналин снова ударил и в без того воспалённую голову, и прежде чем задуматься и взвесить все «за» и «против» я вскакиваю из-за кухонного стола и чуть ли не бегом направляюсь к двери, твёрдо намереваясь прогнать любого позднего гостя.

Муся тоже проснулась, но сильно напрягаться не стала. Кошка высунула розовый нос из-под слоя густой белой шерсти, устало вытянула голову в сторону звука. Я обернулась, в привычной манере обратившись к питомцу:

— Спи, всё хорошо.

Я потянулась к входной ручке прежде, чем успела сообразить, что надо-бы воспользоваться глазком или хотя-бы банально уточнить «Кто-там?», что было бы вполне разумно. Но, к сожалению, руки опережают бушующие в сознании мысли и я распахиваю дверь, раздражённо уставившись на человека снизу вверх.

Раздражение моё продлилось недолго. Вместо желаемой агрессии, с которой мне яро хотелось прогнать любого, кто явится ко мне в столь поздний час, я лишь удивлённо вскидываю тонкие брови вверх и слегка отшатываюсь, завидев на пороге высокого мужчину в строгом костюме.

Продавец? Рекламирует супер-модный пылесос от очередной никому неизвестной фирмы? Тогда почему в такое позднее время? Странно.