Часть 25. Что происходит? (2/2)

Конечно, её расстроило, что их собрания были рассекречены и больше они не смогут собираться. С каждой новой мыслью о том, что она не сможет больше видеть Гарри так легко, как прежде, сердце её сжималось. Но в то же время Чжоу надеялась, что между ними возникло что-то большее. Она верила, что теперь их не нужно будет поддерживать на чисто дружеском уровне. Взгляд метался по длинным коридорам, и, хотя мрачное утро пыталось испортить ей настроение, в её душе разгорелся яркий огонёк надежды и ожидания.

Гарри сейчас был очень подавлен, поэтому ей нужно будет его поддержать. Она представляла его испытывающим эти метания и страхи, и было важно, чтобы он знал: она рядом. В глазах Чжоу гриффиндорец обладал самыми лучшими качествами — мужеством, верностью и нежностью, и, возможно, она даже примеряла на себя фамилию Гарри, представляя, как будет звучать её имя рядом с его. Эта мысль согревала её душу, а сердце наполнялось радостью при одной только мысли о возможном будущем вместе.

Как и ожидалось, Слизеринцы проиграли, и ближе к пяти часам после обеда, Чжоу уже ждала Гарри в совятнике. Вокруг неё царила тишина, нарушаемая лишь негромким воркованием сов и щелканием их когтей о деревянные перила.

Вдруг что-то хрустнуло, и она обернулась. В дверях стоял Гарри, замотанный в красно-желтый шарф и одетый в теплую мантию. Лицо его было хмурым и даже злым, словно он только что вышел из битвы. Но, увидев её, напряженные черты смягчились.

— Давно тут? — спросил Гарри, стараясь скрыть свою растерянность.

— Только пришла, — соврала она, хотя сама же ждала Поттера уже минут пятнадцать, не желая опоздать.

— Хорошо… думаю, нам нужно… поговорить, — начал Гарри, и в его голосе слышалась серьезность, которая заставила её сердце забиться чаще.

— Да! В последнее время мы сблизились… —продолжила Чжоу, на мгновение замявшись, глядя на спящих сов. — Думаю, ты тоже это почувствовал. И, я тут подумала, может... День Святого Валентина…

— Да! — перебил её он слишком резко, что её сердце вздрогнуло. — Я тоже хотел это предложить! Я и ты. Хогсмид.

Чжоу покраснела, хотя слова Гарри звучали немного механично и резче, чем обычно.

— Ты в порядке? — спросила Чжоу, пытаясь встряхнуть его из состояния задумчивости.

— Что? — Гарри, словно витал в облаках, не сразу расслышал её вопрос. — Да… нормально, просто неприятно. И Дамблдор… он вообще не виноват. — Его голос звучал тихо.

Чжоу пыталась уловить его настроение, наблюдая, как тучи сгущаются на его лице. Она подошла ближе, чувствуя необходимость поддержать его, и неловко прикоснулась к плечу Поттера, как будто пытаясь подарить ему частичку своего тепла и уверенности.

— Я думаю, всё будет хорошо, — произнесла она, обнадеживающе глядя ему в глаза.

— Конечно… — ответил Гарри, его голос теперь звучал более спокойно, хотя в его речи оставалось что-то недосказанное, зажатое в раскрошенных словах. Словно он едва справлялся с бурей внутри.

***

Тем вечером Гарри не пришел в астрономическую башню, хоть они с Малфоем и договаривались до всего произошедшего вчера. Словно лесной туман, неясных мыслей поток окутывал его, и он не находил покоя. Конечно, его до чесотки интересовало, пришел ли туда Драко? Что он бы ему сказал? Может, он уже забыл об их разговоре, а может, вся эта игра наконец подошла к концу?

До встречи с Чжоу, Гарри наткнулся на Малфоя по дороге. Злость вспыхнула в нем, как огонь в сухих ветках, и когда Драко позвал его, он лишь бросил в ответ: «Отвали, Малфой». В воздухе витала напряженность, и это было больно. Гарри не ожидал, что предупреждение Гермионы окажется правдой. Его душу терзала не только злость, но и нечто более глубокое — предательство и печаль, с которыми он не знал, как справиться.

А что насчет Чжоу? Она оказалась в неправильное время в неправильном месте. Хотя нет! Это Малфой был не кстати со своим непонятным поведением. Что он вообще хотел? Размышления об этом кружили в голове, как дикие птицы, не давая ему сосредоточиться. Когда Чжоу заговорила о Дне Святого Валентина, он без особого энтузиазма согласился. Это был хороший шанс отвлечься, хотя бы на время забыть о существовании Малфоя. Но, честно говоря, это казалось маловероятным.

Общая гостиная была полна учеников, обсуждающих недавние события, и, казалось, туда Гарри лучше не появляться. Некоторые винили его в том, что Амбридж рассекретила их убежище, а некоторые просто старались держаться от него подальше. В атмосфере напряжённости и недовольства Гарри чувствовал себя изолированным и неловким. Он всё ещё варился в своих мыслях о Малфое и неразрешённых чувствах, терзающих его душу, как непрошенное воспоминание. Каждый вздох казался тяжёлым, и он ощущал, как давление ожиданий окружающих давит на его плечи.

Вздохнув, он решил уйти подальше от всех этих голосов и шума. Он быстро покинул общую комнату. Оказавшись в пустой спальне, где царила тишина, словно ничто не было нарушено, Гарри смог на мгновение выдохнуть всё напряжение.

В этот момент в дверь тихо постучали, и в комнату вошёл Рон. На его лице читалась забота за лучшего друга. Вместо привычной беззаботной легкомысленности, в его взгляде проскальзывала тревога.

— Ты как? — спросил он, остановившись на пороге и внимательно изучая Гарри, словно пытаясь понять, что у его друга на душе. Каждое слово Рона было пропитано искренним беспокойством, и это трогало Гарри больше, чем он мог выразить.

Гарри взглянул на него, и в его глазах мелькнула смесь усталости и неопределенности. Словно вся тяжесть мира легла на его плечи, и он искал ответ, который не мог найти внутри себя.