While it seems the whole moves (2/2)

Он медленно обходит столик и встаёт напротив неё. Его взгляд не отрывается от её лица.

— Я практикующий психотерапевт. Несколько сеансов со мной, и вы избавитесь от этого атавизма. А может даже выстрелите сами. В беззащитного. Безоружного. Безмолвного. Зверя, — последние слова он шепчет ей на ухо, склонившись так близко, что, кажется, она может почувствовать, как мелко бьётся жилка у него на виске. Скарлетт охватывает тревога.

— Я не собираюсь быть частью ваших экспериментов, мистер Синклер. Я просто администратор, — говорит она, вежливо отстраняясь. Её сердце бьётся так сильно, что она слышит шум крови в ушах.

Винсент откидывает голову назад и смеётся. Его смех звучит на удивление приятно, но с оттенком хищной угрозы.

— Вы недооцениваете свою роль, моя дорогая. Мы оба знаем, что вы гораздо больше, чем просто администратор. У вас есть потенциал, и я хочу помочь вам его раскрыть. Но для этого нужно немного поработать с вашим подсознанием.

Скарлетт чувствует, как страх и гнев смешиваются внутри неё. Она выпрямляется на стуле и выдерживает его испытующий взгляд.

— Я не буду становиться частью ваших игр, мистер Синклер. Извините, — добавляет она, чтобы сгладить резкость тона.

Винсент наклоняется совсем близко. Его голос становится шёпотом.

— О, но вы уже стали частью игры, Скарлетт. И она только начинается.

Ледяные мурашки ползут по её шее. Он уходит, оставив за собой последнее слово. Скарлетт чувствует себя так, словно из неё извлекли позвоночник — страх, слабость и оцепенение. Пальцы, царапавшие кожу, пульсируют болью, словно напоминая о том, что в эту минуту её мир перестал быть прежним. Если верить словам Винсента, теперь она не просто Скарлетт, администратор роскошного отеля «Синклер», но и пешка в чужой игре.

***Адам нечеловечески устал. Остаток ночи и большую часть утра он провёл в интернете, продираясь сквозь нестабильное соединение и кучу бесполезной информации, выданной поисковой системой.

Утро встречает его холодным светом экрана, который кажется единственным источником жизни в этой мрачной комнате с задёрнутыми портьерами. Он уже с трудом различает строки текста, глаза слезятся от долгого напряжения, а пальцы затекли от постоянного нажатия на клавиши. Но Адам упорно ищет данные о медицинских экспериментах, которые могли проводиться отцом. Он наткнулся на множество статей о психоанализе, но ни одна из них не касалась мрачной стороны Винсента Синклера. Сдавшись, он отправляет фото журнала Коулу и, не раздеваясь, бросается на постель.

Его будит телефонный звонок. Это Ришар, с присущим ей занудством выговаривает о разгильдяйстве официантов, о счетах, которые скопились в почте, о недовольстве Винсента… Адам молча выслушивает её птичий клёкот и так же молча отключается. Бокал вина, выпитый кощунственно, залпом, немного проясняет голову.

В мессенджере сообщение от Майерса: «Если что-то не получается найти, ищи это в даркнете. Я займусь этим. Хорошего дня, мистер Синклер».

Адаму остаётся только ждать.

Ожидание — это пытка. Она не давит, не бьёт, а медленно разъедает изнутри, оставляя только холод и бессилие. Адам чувствует, как оно расползается по его венам, словно яд. Он стоит у окна, глядя на ослепительное солнце, отражающееся от безмятежной глади далёкого океана. Для неведающих остров кажется райским уголком, и эта идиллия тошнотворно контрастирует с тем адом, который кипит у него под ногами.

Он берёт из бара еще одну бутылку вина, и на этот раз отпивает медленно, пытаясь прочувствовать вкус, но тщетно. Алкоголь, как и всё остальное, кажется фальшивым, ненастоящим. Улыбки персонала, хвалебные речи гостей отеля, картины, развешанные в коридорах. Разве что Скарлетт лишняя в этом паноптикуме фальши. Тоненькая, как бумажная танцовщица из сказки Андерсена, немного печальная, отрешённая. Адам закрывает глаза, и в памяти всплывает её образ. Тёмные волосы, обрамляющие бледное лицо, взгляд, в котором плескалась тайная грусть. Он видит её силуэт, такой хрупкий и в то же время полный внутренней силы, и в этот момент мир вокруг него словно отступает на задний план.

Но воспоминания, словно призраки, меркнут, и на их место приходит суровая реальность. Он поворачивается к зеркалу, всматриваясь в своё отражение. Глаза, обведённые тёмными кругами, выдают бессонные ночи, а выражение лица стало жёстким, словно высеченным из камня. Он не узнает себя. Он больше не тот мальчик, который боялся собственной тени, мальчик, которого отец подавил своим безумием. Он — зверь, но пока клыки его скованы ожиданием. Он чувствует внутри себя растущее, клокочущее желание действовать, однако приходится сдерживаться, дожидаясь вестей от Майерса.

Адам снова берёт телефон, чтобы проверить сообщения. Ничего нового. Только бесконечный поток электронного мусора, ненужных уведомлений и рабочих писем. Адам с силой бросает телефон на кровать. Ему нужен результат. Ему нужны доказательства, которые похоронят его отца. И этот остров вместе с ним.