Глава 3. Адам (2/2)

Адам выходит на угловой балкон и ослабляет галстук. Телефон вибрирует уведомлением. «513 номер. Ключи возьмешь у администраторов. И не глупи», сухо пишет Винсент. Адам закуривает. Сигаретный дым привычно расслабляет накрученные нервы.

За спиной раздаётся шорох, и он оборачивается. Девушка в форме администратора выглядит застигнутой врасплох и неловко пятится назад.

— Простите, я думала здесь никого нет.

— А я думаю, здесь найдётся место для нас двоих. Доброй ночи, — говорит Адам как можно приветливее. И конечно, девушка еле заметно вздрагивает, стоит ей посмотреть на его лицо. Он давно привык к этому, но внутри всё равно начинает саднить.

Наверное потому, что она красива. Выступающие скулы, миндалевидные глаза цвета дикого орешника, полные зовущие губы. Немного похожа на танцовщицу с авеню Терн, которой Адам чуть было не увлёкся. Но сложно говорить о своих чувствах красивой женщине, когда правая сторона твоего лица безобразна, как резиновая гримаса.

— Ох, вы так любезны. Работаете здесь? — она встаёт рядом, но не отводит взгляд, когда Адам поворачивается к ней покалеченной стороной.

— С сегодняшнего дня, — усмехается Адам.

— Я здесь неделю. То ещё местечко, но работа меня устраивает, — доверчиво отвечает она. — Ох, я не представилась. Скарлетт.

— Адам, — он склоняется перед девушкой в полупоклоне, — И как вам «Синклер», Скарлетт? — мягко спрашивает Адам.

— Немного пугает. Порой кажется, что он населён призраками, — девушка обхватывает себя за плечи, словно ей внезапно стало холодно. Адам усмехается: она не представляет, насколько близка к правде.

— Впрочем, давайте не будем о работе в эту чудную осеннюю ночь. Можно просто насладиться видом, — предлагает он.

— У меня есть ещё пять минут.

Где-то в глубине холла бьют часы, и на площади перед отелем выключаются фонари. Лицо Скарлетт, подсвеченное светом луны, кажется совсем белоснежным. Словно и она сама немножечко призрак.

— Вы замёрзли?

— Нет, вовсе нет. Просто… здесь немного неуютно, слишком темно и тихо. Но шум в ресторане ещё хуже, если честно. Я не жалуюсь на гостей, вы не думайте, — спохватывается она, — только на духоту и шум. Возможно, адаптация проходит дольше, чем я думала.

— Скарлетт, не надо. Я могу обвинить вас лишь в том, что вы лишили меня возможности проявить галантность и предложить вам пиджак, — улыбается Адам. — Но, возможно, мне удастся вас отвлечь? — он смотрит вверх. В холодном осеннем небе уже брезжит тонкий шлейф рассвета, но звёзды пока не исчезли.

— Когда смотришь на звёзды, невозможно поверить в то, что наша планета единственная населённая во вселенной. Или в то, что звёзды — просто неживые тела из газа и плазмы. Древние астрономы считали, что небесные тела, двигаясь в космосе по своим орбитам, издают прекрасный звон. Они называли это музыкой сфер.

— Вы музыкант?

— Пытался им стать. Но у меня всегда было ощущение, что музыка для меня запретная зона. Моё уродство, — по его лицу пробегает судорога, — не сочетается с той красотой, которая в ней заложена.

— Но…

— Бросьте, Скарлетт, — он отворачивается. — Давайте не будем портить наше знакомство дурацкой жалостью и убеждением, что с моим лицом всё в порядке. Я слышал это сотни раз.

Она смотрит ему прямо в глаза. В ней нет ни грамма неловкости или сожаления.

— Я лишь хотела сказать, что музыка двойственна. Ни одна нота сама по себе не мажорна, и не минорна, они такими становятся в сочетании. Каждый аккорд можно обернуть из мажора в минор и дальше. И каждый аккорд можно перевести в другую тональность, добавив ноту. Ваше лицо… — она запинается, — оно ведь тоже двойственно.

Адам обескуражен. Теперь он смотрит на неё с интересом. Как легко и просто ей удалось стереть с его лица печать ничтожности. Эти глаза, вобравшие в себя зелень дикого леса и морскую синь, смотрели на него не с жалостью — с теплотой. И ему тоже хочется что-нибудь сделать для этой девушки. Немного печальной, немного усталой, не понимающей, куда она попала. Сердце сжимается от этого осознания, и Адам подходит ближе.

Он прикасается к её руке, неосознанно, просто желая выразить свою признательность. Ещё ни одна женщина не вела себя с ним так сдержанно и спокойно. Скарлетт испуганно вскидывает на него взгляд. Расширенные зрачки её темнее траурного бархата. Щёки краснеют, словно его прикосновение призвало кровь подступить к лицу.

— Спасибо, — просто говорит Адам. — И простите меня за то, что сорвался на вас. Тяжёлый день, хоть это и не оправдание моим словам.

Она несмело улыбается.

— Ничего страшного. Знаете, моя мама всегда говорила, что морской ветер и солнце однажды развеют туман.

— А из навоза сможет взойти трава над могилой моей, - Адам шутит, но шутит печально. Однако она понимает его и искренне смеётся.

— Вы чудесный собеседник, Адам. Но мне уже пора.

— И вы, Скарлетт. Я жду вас завтра в номере 513 как управляющий. Но это не значит, что я смогу забыть наш разговор.

И с этими словами он уходит с балкона.