3. Спасение [2004 год] (1/2)
Белый был абсолютно уверен в правильности своих действий. Его вера укреплялась, когда он ненароком видел синяк на лице малышки.
Настя сидела на заднем сиденье и разглядывала проезжающие мимо машины. Глазки покраснели от слёз. Уголки Настиных губ опустились, что свидетельствовало о том, что девочке грустно.
Ещё в её глазах была слишком взрослая серьёзность. Раньше Настин взгляд искрился теплотой, беззаботностью. Сейчас она как-то осознанно смотрела на дядю Сашу.
А ведь ей было только пять.
— Дядя Саша, а куда мы едем?
— К нам домой.
— Дядь Саша, я к папе хочу...
Белый был готов к тому, что Настя запросится назад. Он спокойно и подробно объяснил Насте:
— Сейчас папа болеет. Какое-то время ты побудешь с нами. Ты скоро поедешь домой, не переживай. Так нужно.
— Просто я люблю папу... И маму люблю... Она хоть и в Америке, но я думаю, она по мне скучает.
«А, Троекуровском кладбище стало Америкой?» — подумал Белов.
— Шко-ла... — По слогам прочитала Настя вывеску на здании. — Дядя Саша, я скоро пойду в школу?
— Через годик, Настя.
— Поскорее бы... Я слышала, что в школе учат... Математике. Там вместо цифр буквы складывают и перемножают. Я пока так не умею, я только могу читать немножко. Меня тётя Оля учила.
«Конечно, как тебя Пчёлкин читать научит.»
— Всему своё время, Настенька.
Белый резко притормозил возле подъезда, помог Насте выйти из машины и повёл её к себе домой. Настя безропотно шла за Беловым. Она привыкла слушаться Сашу. Тем более, папа привил ей чувство его авторитета.
Придя домой, Саша вкратце обрисовал жене всю ситуацию. Оля понимающе кивнула и начала с умилением спрашивать:
— А кто тут у нас такой красивый пришёл?!
Настя обняла Ольгу. Ваня Белов заглянул в прихожую на голоса окружающих. Он активно жевал бутерброд с колбасой.
— А чё, у нас пополнение в семье?
— Вань, давай без вопросов. Уроки сделаны?
— Ну типа того. Алгебру я завтра у Катьки скатаю. Я не понимаю ничего в ней.
— Господи, балда... — Белый устало вздохнул.
Ваня совсем отбился от рук с приходом подросткового возраста. Резко пошли огрызания в сторону родителей, прогулы в школе, невыполненные домашние задания. Ваня приобретал все качества представителя золотой молодёжи: наглость, дерзость и понимание собственной исключительности, которое давило и попирало нравственность.
— Нафига мне алгебра, па? Чё ты начинаешь... О, мелкая, здоро́во, — Ваня потрепал Настю по голове. — Кто ударил тебя так?
— Белов! — Рявкнул Александр на сына. Он был поражён его бестактностью. Ваня только здесь приумолк. По крайней мере, после гнева отца он не пробовал продолжать спорить. Жизнь и компьютер были важнее.
— Дуй в комнату, алгебру делать. Пока не сделаешь, не высовывайся.
Ваня обречённо вздохнул и поплёлся в комнату. Настя проводила его взглядом.
— Что она ест обычно? — Шепнула на ухо Белова, которая уже вовсю хлопотала на кухне.
— Супы, кашки там... Шоколадки ещё любит. Прям как Фролова когда-то.
Оля начала готовить, получив заказ. Белый поднял Настю на руки и понёс в комнату, собираясь поиграть с девочкой и отвлечь её от пережитого кошмара наяву. Ваня разложил тетради с учебниками, а сам начал читать комиксы «Наруто».
Лиза Белова потянулась к Насте, предлагая вместе поиграть с куклами. Белый оставил девочек наедине. Сразу же начала рождаться невероятная история о принцессах, единорогах, принцах, драконах... Тем более, что Лизе только подарили новенький замок.
Оля приготовила обед для пятерых. Она нисколько не устала. Оля была готова на всё ради того, чтобы помочь Насте.
— Идёмте кушать! — Позвала она, расставляя тарелки на стол. Сразу же прибежало собрание детей. Беловы не отделяли Настю от себя. Вместе играли с ней, вместе смеялись. Во многом, так поставил ситуацию Саша.
Воцарилась обычная семейная картина. Вроде ничего особенного, но так хорошо стало на душе Саши Белова. Он видел любимую жену, которая сюсюкается с долгожданной дочкой. Он видел свою крестницу в безопасности, играющую с его сыном. Никаких проблем. Никаких угроз. Просто семейные заботы.
А ведь Белый мог этого лишиться. Сначала из-за криминальной жизни, когда он становился мишенью для разборок. Потом — из-за проблем с психическим здоровьем. Если бы Оля не направила его к психологу, что могло бы быть?.. Белый думать не хотел.
И вдруг Саша понял, что сейчас он также обязан вытащить Пчёлкина из депрессии, протянуть руку помощи. Витя бьёт дочь не потому, что он тиран. Потому что он пьёт. А пьёт не потому, что любит коньяк. А потому, что больно внутри. И с этой болью не помогут справиться обычные слова. Здесь нужна помощь специалиста.
Вот только как подступиться к огнедышащему дракону и заставить его меняться, Саша не знал. И пока он не ответит на этот вопрос, он будет оберегать Настю Пчёлкину.
***
Витя протрезвел. Благодаря холодному душу, таблеткам, питью воды. Это было одно из самых ужасных начал дня.
Моральная боль отпускала, пока действовали градусы, притупляя мозг. Далее — похмелье, которое вряд ли было нежным когда-либо. И мысли давили ещё более беспощадно.
Витя обнаружил, что в квартире как-то непривычно тихо. Никто не стащил одеяло. Телевизор не включён на «Чародейках». Да, в квартире беспорядок, но в нём не было чего-то детского. Игрушки разложены по своим местам.
— Настя!
Нет ответа. Витя напрягся. Какой-то глупый розыгрыш?..
— Настя! — Уже грубее позвал Витя. Обычно на второй раз Настя прибегала с испуганными глазами. Но и сейчас не произошло возвращения.
— Ты где?! — Витя побрёл в комнату ребёнка. Пусто. Заглянул на кухню, в ванную, в спальню, в гостиную, и так по всему списку. Нет ребёнка. Хоть ты тресни.
Витя посмотрел во всех шкафах, под столами, подумав, что началась внезапная игра в прятки. Насти нет.
Такого поворота Витя не ожидал. Он был обескуражен. С утра думалось сложнее. Голова ещё раскалывалась от напитков. Витя почесал затылок, стоя посреди мусора. Что делать? Вопрос, любимый Чернышевским, стал интересовать и Витю.
Под ноги попался рваный носок. Витя выкинул его. Затем бумажки. Оказывается, не так-то сложно убраться в квартире. Витя вздохнул и начал раскладывать вещи по своим местам. Было тяжело, в глазах плыло, но Пчёлкин понимал — дно алкоголя затягивает, как зыбучие пески, и нужно не поддаться ему.
Готово. Уже по крайней мере не валяются груды мусора. Пыль и грязь Витя не убирал — не умел. Ему помогали родители, или Оля с Томой. Они понимали, что женские обязанности Витя не потянет.
Настя так и не нашлась. Без неё Вите стало так паршиво, хоть ты тресни. Хотелось залезть на стену пауком, лишь бы не видеть пустоты вокруг.
Витя начал тревожиться. Вдруг его враги из девяностых залезли в дом и похитили ребёнка? Тогда они бы уже вышли на связь, чтобы потребовать деньги... Да хоть что-нибудь.
Витя набрал Белова. Он сомневался, что Саша знает местонахождение Пчёлкиной, но попытать удачу решился.
Белый не сразу взял трубку. Он не придумал сценарий разговора с Витей. Нельзя было просчитать все исходы такого общения. Однако прятаться, как крыса Саша не любил.
— Да?
— Где мой ребёнок? Я Настю найти не могу, хотя она вчера была дома, со мной. Я переживаю, как бы не украли её. Сам понимаешь... — Витя с трудом ворочал языком. После каждой фразы он пил воду.
— Вить, твоя Настя у нас. Успокойся. Я забрал её к нам, с ней всё хорошо. Она покормлена, сейчас играет с нашей Лизой.
Витю будто подменили. Он побагровел, постучав по стене кулаками. Он тяжело задышал и начал орать в трубку:
— Кто тебе дал право забирать мою дочь?! Ты украл её, ты знаешь, какая это статья? Ты, сука...
— Да я не сука, вроде... — Саша оглянулся по сторонам коридора. Дети остались в комнате. — Сука это собака женского пола.
— Нет, ты не увиливай, — раздражение в связи с тяжёлым похмельем сквозило сквозь каждое слово. Витя ходил по комнате, жестикулируя так, будто Белов здесь. — На каком основании ты забрал Настю?!
— На таком, Пчёлкин! Я тебя после смерти Фроловой предупреждал: будешь бухать — отправлю органы опеки к тебе и займусь Настей. Был такой разговор?! — Саша тоже перешёл на повышенный тон. Витя рявкнул:
— Был, и чё?!
— А то! Ты опять запил! Я не Минздрав, предупреждать не буду, лично займусь этим вопросом. Твоя дочь ест холодные, слипшиеся макароны, плачет! Она порезалась осколком от твоей бутылки, ты не обработал рану! Ты понимаешь, что у Насти могло быть заражение крови?! Ты ударил Настю по лицу, а за что?! За то, что она пульт спрятала?! Она ребенок, Пчёлкин, и те, кто бьют детей, конченые ублюдки. Я не извинюсь за эти слова, потому что ты в моих глазах выглядишь именно так.
До Вити, кажется, что-то начало доходить. Гнев остыл. Витя понимал: Саша прав. Он не справляется с обязанностями отца.
— Так вот, слушай сюда! Я отправил жалобу в органы опеки, они приедут в любую минуту с проверкой. Если ты не выйдешь из запоя, твою Настю отдадут в детский дом. Вопросы?!
— Вопросов нет. Ты предал меня. Настя тебе этого не простит.
— Ну да, конечно, — Белов расхохотался. — Настя тут плакала, говорила, что ей страшно с папой, она получила безопасность и спокойствие. Ей хорошо здесь. А по поводу статьи... Ты угрожаешь депутату Государственной Думы, что меня посадят? У меня федеральная покрышка теперь. Это первое. Второе — любой суд встанет на мою сторону, когда узнает, что ты себе позволяешь.
Пчёлкин замолчал, сражённый наповал справедливыми аргументами Саши Белова. Его сознание понимало, что Саша безоговорочно прав. Но самолюбие, растоптанное и растерзанное, не соглашалось.
— Да пошёл ты, — сказал напоследок Пчёлкин, вешая трубку. Саша вернулся с лестничной площадки. Настя выбежала в коридор и обняла Сашу (вернее, его ноги: она дотянулась до них).
— Дядя Саша, мы с Лизой построили такой домик для наших кукол! Хотите, покажу?
— Хочу.
Настя положила свою маленькую ручку в Сашину широкую и повела в комнату. Лиза сидела на полу, одевая Барби.
У детей Белова были самые лучшие игрушки, которые хотели все в детском саду. Куклы с шелковистыми волосами, прекрасными нарядами, посуда вроде игрушечная, но получше обычной. Ваня же собирал конструктор «LEGO», которого не было ни у кого в его классе.
— Лиз, тебе через полчаса можно будет посмотреть мультик, — сообщил Белов. — Показывайте домик.
Настя показала конструкцию из кубиков. Девочки пытались создать подобие замка. Даже крышу сделали. Правда, там не хватало одной детали, что создавало дырку.
— Ну великолепный дом! Я бы и сам там жил! — Воскликнул Белый, обнимая Лизу, затем Настю. — Насть, будешь с нами смотреть мультик?
— Буду, конечно! Я люблю мультики, — Настя села на бок, рассказывая о своих предпочтениях. — Я люблю мультик про Винкс. Я мечтаю стать феей солнца, как Стелла. У меня тоже золотые волосы, как у неё. А вообще, мне папа фильм один показал, мне было страшно, — неожиданно призналась Настя, замолкая сразу после фразы. Белов всё же решил узнать, что произошло.
— Что за кино он показал? Про любовь что-нибудь?
— Я многое не помню, почему-то, — Настя задумалась, выпятив губки. — Но там была девочка, Катя, она старше меня. Такая прям, мадам. И там ещё дедушка был. Он из ружья стрелял.
— Так, а кто ещё там был?.. — Картинка постепенно складывалась. Саша понимал, о чём идёт речь и не мог поверить, что такой жестокий фильм показали светлой, маленькой девочке, которая верит в фей и единорогов.
— Там было трое злых ребят. Они мне не понравились. Но я ничего не помню о них. Я забыла. Фильм мне такой не понравился. Вообще, — заявила Настя. — Лиза! Зачем ты забрала платье у моей куклы?!
«Показать дочери ”Ворошиловского стрелка” мог только Пчёлкин.», — Саша потёр лоб ладонью. Он теперь нисколько не сомневался в правильности своего решения. Инквизиция давно должна была нагрянуть к Вите.
***
Через неделю Настю отвезли домой, так как девочка соскучилась по отцу. Белов перед этим много раз говорил с Витей, оценивая его готовность возобновить опеку над дочерью. Витя уже не пил, очень тосковал по Насте. Поэтому Белый дал ему второй шанс.
Настя болтала ногами, смотря MTV. Это была лучшая обманка, чтобы завтрак был спокойно преодолен. Витя работал, решал вопросы по финансам России. В дверь позвонили. Пчёлкин замер, прикидывая, кто может прийти. Друзья все заняты. Значит, гость внезапный.
Витя вставил ключ в дверь от шкафа и достал маленький пистолет, медленными шагами проходя к входу в квартиру. Привычка, навязанная лихими девяностыми.
— Открывайте, это органы опеки! — Крикнули в коридоре и постучали в дверь. Пчёлкин посмотрел на Настю и приложил палец к губам. Витя открыл дверь. Женщина в строгой юбке и пучком на голове держала в руках шаблон для акта проверки.
— Виктор, откуда у вас оружие в доме? — Она кивнула на руку, которая сжимала пистолет. Витя кинул его на стол и пробормотал:
— Это муляж. Мы с Настей играли в пиратов, и я вот... Взял игрушечный... Вы чё, думаете, я буду ходить по дому со стволом? Да это поклёп, — Витя почесал затылок. Лицо работницы органов опеки ещё больше показывало, что вероятность успешной проверки упала ниже плинтуса.
— Вы бандитскими словечками и с дочерью общаетесь? — Проверяющая начала осматривать квартиру. Она провела ладонью по полкам, и чистая рука покрылась пылью.
— Вы убираетесь вообще когда-нибудь? Ребёнок пылью не должен дышать.
И Витя решил использовать любимую манипуляцию, которая вызывала всегда сочувствие и поблажки общества. Именно после этих слов Вите уступали место в очереди, помогали всячески.
— Понимаете, я отец-одиночка, — начал Пчёлкин. — Моя жена...
— Убита в Чечне. Знаем, слышали. Это не оправдание тому, что вы не обеспечиваете должных условий для жизни Анастасии. Мы проводили проверки и у отцов-одиночек, и у мам-одиночек, и они справлялись лучше, чем вы. Уж пыль протереть много ума не надо.
— Я работаю министром финансов России! — Продолжал оправдываться Витя.
— И что? Значит, оставьте государственную должность ради воспитания дочери. Или оставьте её в детском доме.
Проверяющая даже не думала о жалости и эмпатии. Она держалась холодно, действуя согласно законодательству. Витя нервничал. Он потирал лоб, который покрылся по́том. Ноги тряслись. Экзамен не будет сдан. Пересдачи не будет.
Женщина проверила электричество, заглянула под кровать (видимо, проверка на постельных клопов), осмотрела все углы, потолок, двери. От её зорких глаз не укрывался ни один недочёт.
— Что с розетками? Вы видите, провода торчат? — она показала бумагой на то, о чём говорила. — Ваша дочь может засунуть пальцы, и её ударит током.
— Я её научил не совать пальцы! — Разозлился Витя. — Вы чё докапываетесь до мелочей?! Я не живу в клоповнике, в целом, всё нормально!
— Изрисованные обои тоже нормально? Они отходят, кстати, ещё. Сантехнику сейчас посмотрю, — Она зашла в ванную, включила воду, проверила смыв. Всё было в порядке. Витя ходил за ней хвостиком.
Проверяющие зашли на кухню, где их приветствовала гора немытой посуды. Женщину из органов позабавило количество пустых бутылок в мусорном ведре. К слову, оно тоже было полным.
— Коньяк, водка, ещё коньяк... Прелестно. Тут тусовки устраиваются, что ли?
— Нет, я один пью.
Всё. Витя лично забил гвоздь в свой гроб. Проверяющая вытаращила глаза, брови едва не дошли до волос.
— Вы алкоголик?
— Послушайте, это не то, что я имел в виду. Я... Пью только по праздникам, — Витя начал придумывать легенду. — Я не алкоголик. Я могу там... Бокал за жену пустить, не знаю...
— Не врите государственным органам, Виктор. Ваша дочь смотрит MTV. Как думаете, по возрасту? — Женщина кивнула на Настю, которая подпевала какой-то романтической песне.
— Ну и что? — Витя пожал плечами. — Пускай смотрит.
Проверяющая решила узнать эмоциональное и умственное развитие Насти. Она подсела к ребёнку и начала задавать ей банальные вопросы:
— Как тебя зовут?
Настя отвернулась от женщины, вспомнив заветы отца «не говори с незнакомцами». Она скрестила руки на груди. Женщину это глубоко поразило.
— Настя, ты боишься меня?
— Папа запрещает мне общаться с незнакомыми людьми, — сообщила Пчёлкина.
— Настя, с этой тётей можно! — Спешно объяснил Витя. — Она не плохая.
Настя опустила руки на колени, уже бесстрашно смотря на неизвестную тётю.
— Настя, расскажи о себе, сколько тебе лет, чем ты любишь заниматься, есть ли у тебя друзья?..
Настя тут же затараторила. Она была такой девочкой, которая обожала общаться с людьми. Она много болтала, рассказывая свои детские секреты. Вот и сейчас она проявила эту черту.
— Меня зовут Настя. Мне пять лет. Я живу в городе Москва. Там есть Красная площадь, где лежит много лет дяденька Ленин.
— Настя, Ленин в мавзолее лежит, а не на Красной площади, — Витя тянул руку в карман, страстно желая закурить.
— Ну неважно, папа! Так вот. Я хожу в детский садик. У меня там есть две подружки — Лена и Лиза. А ещё я дружу с дочкой дяди Саши. Дядя Саша мой крёстный. Он работает депутатом. А моего папу зовут Витя, он решает, куда потратить денежки.
Я люблю рисовать и петь. Я пела на концерте ко Дню Матери. Моя мама, конечно, живёт в Америке, но она когда-нибудь приедет. Я верю в это. Я обожаю мультики! Особенно про Шрека и Винкс. Шрек это такое чудовище, — Настя взмахнула руками. — Оно огромное, с смешными ушами. А ещё оно зелёное.
Из фей Винкс я мечтаю стать Стеллой. У неё жёлтые волосы, как у меня. А ещё у неё есть много красивых платьев. Я хочу столько же.
Проверяющий фиксировал рассказ в акте проверки. Настя ничего не заподозрила. Ей понравились эти люди.
— Кем ты хочешь стать, когда вырастешь?
— Я хочу зарабатывать много денег. Папа сказал, что у кого много денег, тот и сильнее, — Настя невинно улыбнулась. А проверяющая встала, готовая вынести вердикт.
Однако итог дополнило ещё одно обстоятельство. Помощник проверяющий заглянул в шкаф и обнаружил там огнестрельное оружие, которое Витя хранил с девяностых годов.
— Тань, зафиксируй и это, — поручил он. Женщина ручкой что-то записала и вздохнула тяжело.
— Послушайте, вы хотите забрать у меня Настю? — Витя не стал ждать того момента, когда печальные результаты станут известны. Проверяющая сказала честно: