Глава 47: Разрушение (2/2)

— Что б меня, — громко выругался Толлет и замер.

На берегу сражались две фигуры, окруженные издалека разрозненным кругом утомленных выживших. Денис напряг зрение, чтобы разглядеть, что двигались эти двое намного быстрее, чем нормальные люди. На самом деле, единственной причиной, по которой он мог их видеть, было неестественное фиолетовое пламя на земле, мягко освещавшее дикий бой. Он устало огляделся, но в поле зрения не было ни умертвий, ни Ходоков. Мерзкие лязгающие звуки раздавались каждый раз, когда лед встречался с бронзой.

— Что за хрень?! — испуганно воскликнул один из его рейнджеров.

— Джон Старк сражается с Королем Ночи, — медленно сказал Лорд-командующий.

— Интересно, из чего сделана его броня, — проворчал Денис, увидев, как ледяной меч безвредно отскочил от черного металла. Тот самый меч, что, как он ни раз видел, разрезал кольчугу, как шелк.

К сожалению, казалось, что клинок Старка с трудом пробивал доспехи противника. Северный король свирепо атаковал своего мифического врага, не заботясь о защите. И все же едва ли ему удавалось нанести большой урон. Хотя присмотревшись, Денис увидел, что броня Короля Ночи местами треснула и раскололась, и когда он прищурил глаза, то увидел, что торс под ней тоже покрыт трещинами.

— Я думал, что это боги, но они стали медленнее, — прокашлял рядом болезненный голос, и все они развернулись, выхватив оружие. Из темноты выполз тяжелораненый одичалый, без ноги под коленом. Вместо того, чтобы кровоточить, культя выглядела обугленной огнем. Маллистер расслабился, когда увидел, что его глаза карие. — Когда они только начали драться, я ничего не видел, кроме пятен. С тех пор прошло почти полчаса.

— Почему он не проткнет его кинжалом из драконьего стекла? — осторожно спросил один из его людей.

— Наверное, ни хрена бы тот не сделал, — прохрипел искалеченный одичалый. — Ты видишь его бронзовый клинок? Два десятка Ходоков погибли под ним, но против Короля Ночи он мало что может сделать.

— Похоже, Старк отковыряет от него кусок за куском, блядь, — грубо хмыкнул один из членов горного клана, когда Северному королю удалось отколоть кусок льда от туловища своего противника.

— Вы видели, что случилось с Ее Светлостью? — осторожно спросил Толлет.

— Королева драконов? — Одичалый задумчиво потер взъерошенную бороду. — Я видел, как белый лютоволк забрал ее.

Вокруг него послышались вздохи облегчения. Ширен Старк действительно сумела расположить к себе почти всех своим добрым, но твердым характером и готовностью сражаться рядом с ними до последнего.

Денис отключился от окружавшей болтовни и сосредоточился на дуэли, которая, вероятно, решит их судьбу. Большая часть их войск лежала мертвой на земле, и если король Севера проиграет, у них не будет шансов. К счастью, казалось, что постепенно Старк берет верх. Его доспехи выглядели нетронутыми, несмотря на то, что были испещрены этими сильными ударами. Снег растаял, и под ним открылась потрескавшаяся земля, которая с каждым ударом становилась все более поврежденной. Денис Маллистер втайне удивлялся выносливости северного короля. Хотя он и не был богом, но, кажется, был кем-то вроде.

Текли минуты, пока Джон Старк медленно, но методично отбивал от своего противника кусок за куском. Затем ему, наконец, удалось разоружить его. Рука Короля Ночи с мечом упала на землю, все еще держась за ледяное лезвие. Однако Джон продолжал яростно рубить своего противника. На ледяном отсутствовали видимые куски. Король Ночи постепенно замедлялся и становился вялым, потом попытался отразить лезвие Старка левой рукой. И застыл, недоверчиво глядя на бронзовый меч, пронзивший его насквозь.

ТРЕСК!

Звук прозвучал как раскат грома. Король Ночи разлетелся на миллион ледяных осколков.

Северяне радостно взревели. Маллистер только успел вздохнуть с облегчением, когда ледяные осколки засветились, и Джон Старк застыл в большой глыбе льда.

***

Джон Старк

Он обрадовался, когда Король Ночи разлетелся на куски. Это была самая трудная битва в его жизни, и ледяному голему удалось измотать его почти до предела. Его суставы кричали от боли, внутренности болели от циклов разрыва и заживления, все его мышцы сводило судорогой. Но отдыхать было рано. Он чувствовал в воздухе древнее, властное присутствие. Его вдруг охватило смутно знакомое, сокрушительное ощущение. Мир завертелся…

И он оказался посреди моря тьмы. Лишь земля излучала мягкое голубое свечение, тускло освещая окрестности. Пара злобных голубых глаз вдалеке привлекла его внимание. На ледяном троне восседала статная женщина с бледно-голубой кожей и острыми удлиненными ушами, одетая словно бы в хрустальное платье. Ее длинные волосы были словно сотканы из звездного света. Каждый дюйм ее тела кричал о совершенстве, и все в ней дышало неземной красотой. Острое лицо, высокие скулы, пухлые губы, пышная грудь и полные бедра. Но ее магия была мощной, пагубной, древней и тяжелой, а глаза ее сияли злобой. И она была могущественной, гораздо более могущественной, чем он был в этом теле.

Она была окружена множеством колец из блоков камня и льда, на каждом из которых были руны Первых людей. Но все эти защитные круги треснули, либо развалились на куски.

— Ты назойливый чужак! — Она завизжала на языке, похожем на треск льда, но Джон почему-то понял. — Ты изгадил тысячи лет работы! Умри!

Она резко хлестнула рукой, и его тело сковала глыба льда, а после второго движения вокруг образовалась ледяная тьма и бросилась на него.

Джон мгновенно вызвал самый опасный вариант магического пламени. Лед таял медленно, и навалился своим усталым телом, чтобы разломить остатки ледяной тюрьмы и вырваться. Однако тьма боролась с магическим пламенем, и на несколько ударов сердца ему даже показалось, что огонь победит. Но, к его недоверию, зловещая тьма начала медленно поглощать его пламя и разрастаться. Краем глаза он увидел, что ноги женщины как бы слились с основанием трона, и на мгновение подумал о том, чтобы напасть. Но она ухмыльнулась и взмахом руки создала тысячи ледяных игл, полетевших ему в лицо. Ему пришлось поднять руку и прикрыть прорези шлема, чтобы спасти глаза.

Он ощутил, как сковало ноги — живая тьма медленно сминала его якобы нерушимую броню и попытка вырваться из ужасающей хватки привела лишь к тому, что эта тьма, чем бы она ни была, вцепилась в него еще сильнее. Он чувствовал, как его плоть сжимает со всех сторон ужасающая сила, кости начали трещать от давления. Он попытался превратить свою кожу и мышцы в камень, но это ничуть не остановило давление, и он был вынужден немедленно обратить магию вспять, чтобы не раскрошиться на кусочки. Он отчаянно взмахнул бронзовым мечом в пожирающей тьме, но безрезультатно.

Он выхватил свою последнюю палочку и, максимально сконцентрировавшись, послал шар Адского Пламени в ухмыляющуюся женщину на троне. Ее улыбка не дрогнула, она подняла руку. И с каждым дюймом по мере приближения к ней, огонь становился все меньше и меньше, прежде чем полностью погас. Она мелодично рассмеялась, глядя как его ноги практически перемалывают в мясной паштет, а он остается бессилен.

Он никогда так не отчаивался из-за потери своих магических способностей, как сейчас. Его нынешнее тело было неспособно противостоять такой силе, он устал от предыдущего боя, а его магия была подобна свече перед гигантским костром. Одним заклинанием он был побежден, а она без особых усилий погасила Адское Пламя.

Теперь тьма достигла верхней части бедра, и боль становилась невыносимой даже с его уровнем окклюменции. Он понятия не имел, как покинуть эту трижды проклятую реальность, а победить такого врага казалось невозможным. Если бы только его магия не подавлялась здесь, он не был так беспомощен перед этой дерьмовой злобной тьмой и легко мог бы стереть с ледяного лица ухмылку! Боль стала невыносимой, и он обнаружил, что кричит. Его кровь казалась расплавленным огнём и бурлила от ярости, и ему хотелось убраться отсюда нахер и…

ТРЕСК!

Оглушительный раскат грома сотряс воздух, за ним последовала невесомость и кратковременное чувство дезориентации, боль прошла. Нет, он не убрался отсюда совсем, но его ногу уже не превращала в фарш чужая магия. Он почувствовал, словно электрический разряд танцует под кожей.

На его лице расцвела широкая улыбка осознания. Джон хрипло рассмеялся и заставив свою магию вернуть свою изуродованную ногу в форму. Ему это удалось, только раздавленная броня отвалилась. Стоять все еще было мучительно, но уже более терпимо. Зато ухмылка на ледяном лице этой суки сменилась гримасой ярости, и злобная тьма быстро скользнула к его новому местонахождению.

Джон на мгновение посмотрел на свою палочку из сердечной жилы дракона. Двенадцать с половиной дюймов, железное дерево. Он потратил половину сердца дракона Эйгона, чтобы сделать ее. Она уступала всем творениям Олливандера, но хоть не сгорала после нескольких мгновений интенсивного использования.

— Экспекто Патронум, — пробормотал он.

Из палочки выпрыгнул олень цвета звездного света, но это был не его любимый Сохатый. Нет, это был олень Дома Баратеонов с короной вокруг основания шеи, и он сердито бросился на чужеродную тьму. Олень пронзил ее своими рогами, но, похоже, это ничего не дало. На лице Джона появилось хмурое выражение, на лбу выступили капли пота. Патронус был не чем иным, как мощным нагромождением положительных эмоций, и этого, казалось, было недостаточно.

Он рассеял свое заклинание и полоснул палочкой по груди, быстро произнеся древнее заклинание. Густые фиолетовые молнии пронзили воздух и ударили прямо в извивающуюся тьму, раздался почти невыносимый тонкий визг и тьма испарилась. Джон затаил дыхание, так как цена этого заклинания была особенно высокой для его нынешних магических резервов. В воздухе стоял тяжелый запах озона. Даосская небесная молния была сильнейшим проклятием против тьмы и зла. И раньше работала весьма эффективно, несмотря на кричащее название, которое создатель дал заколдованной молнии.

Холодная Богиня встала и снова резко махнула рукой. Фигуры из теней и льда двинулись в его сторону. Острые ледяные иглы посыпались на него. Но в этот момент могучий рев сотряс воздух. Винтер прорвался сквозь тьму наверху и начал омывать фигуры своим огненным дыханием. Это дало Джону несколько мгновений передышки. Он тихо запел заклинание, взмахнув палочкой, а потом резко направив ее в светящуюся землю. Волна частых и яростных молний разлетелась от него, уничтожая все на своем пути. Его противница лихорадочно создавала все новые и новые фигуры из тени и льда.Он фыркнул и ударил ледяную богиню вспышкой молнии прежде, чем она успела сделать что-нибудь еще.

Она на миг замерла, но затем продолжила бросать на него новые полчища ледяных теней. Джон понял, что его магические резервы опасно быстро опустошаются.

— Авада Кедавра, — устало пробормотал он, сделав палочков резкий зигзаг.

Смертельный зеленый луч ударил в его врага, но лишь разбил ее кристаллическое платье, обнажив тело. Джон скривился, у него едва хватило сил, чтобы произнести это заклинание.

Он напрягся и оказался рядом со злобной красавицей. Прежде чем она успела среагировать, он взмахнул палочкой и завершающим движением ударил ее в глаз. Он закрыл глаза и вложил каждую унцию оставшейся магии в заклинание молнии, надеясь, что этого будет достаточно. В нос ударила новая волна запаха озона, и он осторожно открыл глаза, когда потрескивание стихло. Ее бледная кожа была обожжена, но в остальном эта мегера не пострадала. След страха в ее взгляде сменился весельем.

— У тебя кончилась магия, дурак, — захихикала она. — Я выигрываю….

Она странно хрюкнула и с удивлением посмотрела на бронзовый клинок, проткнувший ее обнаженное тело. Хруст был настолько громким, что у Джона кости завибрировали. Ее тело начало растекаться водой, и через несколько ударов сердца не осталось ничего, кроме стремительно испаряющейся лужицы.

Джон был ошеломлен. Он совсем не ожидал, что это сработает. Мир вокруг него снова закружился и разлетелся вдребезги.

Он упал на растрескавшуюся землю. Его магия была исчерпана, тело было в синяках. Он чувствовал себя усталым и почему-то мокрым. Но он был жив, он победил и ощущал себя странно свободным.

— Старк жив! — было последним, что он услышал, когда усталость наконец взяла верх, и он больше не мог держать глаза открытыми.