Глава 40: Третий убийца (1/2)

***

Большой Джон Амбер, Западный Дозор-у-моста

— Мой Лорд, Мост Черепов рухнул, но мертвецы толпятся внутри ущелья, а дозорных оттесняют, — поспешно доложил один из его разведчиков, когда их воинство брело по снегу.

Оказалось, все обстояло еще хуже, чем он предполагал. Хорошо, что у каждого из его людей было по крайней мере полдюжины факелов. Некоторые ворчали по поводу лишнего веса, но он был уверен, что вскоре они будут лишь благодарны за то, что он у них есть.

— Нас слишком мало, чтобы сдержать тварей в открытом поле. Мы должны каким-то образом заблокировать их на входе в ущелье или на склоне, — тяжело сказал Вулл.

— А что, если быстро воздвигнуть деревянный форт и стену на северном склоне ущелья? — предложил Амбер.

— И как же мы это сделаем, Джон? Деревьев вокруг много, правда, и людей у ​​нас полно, но тогда нам придется оттеснить нежить обратно в ущелье. Наши силы будут истощены в боях задолго до того, как мы сможем что-то построить, — нахмурившись, сказал Вулл.

— Если у тебя нет идеи получше, мы должны хотя бы попытаться, — проворчал Большой Джон. — И у нас есть великаны и мамонты. Великаны на нашей стороне, Вулл! Сорок великанов, которые могут срывать деревья и без проблем таскать их по снегу. Артон, позови мне Кожаного и Вун Вуна!

Его капитан быстро отправился за черным братом одичалых и предводителем гигантов, присоединившихся к их войску. Король не переставал его удивлять — ему каким-то образом удалось заставить одичалого поклясться своей жизнью и мечом Ночному Дозору! И бывший дикарь был действительно предан делу и заслужил уважение и его, и Вулла. Не говоря уже о том, что вид великанов все еще удивлял Амбера.

— Это безумный план, Амбер, — тяжело вздохнул Хьюго. — Но сейчас безумные времена. Да, у меня нет лучшей идеи. Моя сила медленно убывает, я уже не тот, кем был когда-то. Хорошо умереть с топором в руке, сражаясь с легендарными врагами, а не в постели, лежа как бревно, окруженным скулящими женщинами и детьми. Если я паду, сожги мой труп.

— Да, мы можем только держаться здесь или умереть, пытаясь, — мрачно согласился Большой Джон. — Но не вся надежда потеряна. Старк не бросит нас, Вулл. Новости уже должны были достичь Винтерфелла, и Его Милость, вероятно, летит сюда на своем огнедышащем монстре.

— Ба, ворон мог затеряться в снегах.

Ответ вождя заставил застыть кровь Амбера, и разговор замер. Слышно было только топот людей и лошадей по снегу. В некоторых местах снег был выше колен, но не доходил талии. Денис Маллистер, благослови его Боги, все еще держал дорогу расчищенной.

Вскоре гигант Вун Вун в мохнатых шкурах приблизился вместе с закутанным в меха черным братом. Старый дикарь все же покрасил свои меха в черный цвет, согласно традиции Ночного Дозора.

— Кожаный, спроси Вун Вуна, готовы ли он и его… люди рубить деревья и копать, чтобы помочь нам построить форт и стену у входа в ущелье.

Резкий и лязгающий звук Старого Наречия что-то всколыхнул в Большом Джоне. Он наймет кого-нибудь, чтобы выучить его, если выберется отсюда живым. В конце концов великан громко хмыкнул и кивнул, и повелителю Последнего Очага не понадобился никакой перевод, чтобы понять.

— Сорок гигантов и их мамонты могут оказаться недостаточно быстрыми, — размышлял Вулл. — Кожаный, иди с ними. Мы также можем выделить семьсот топоров. Мой сын, Рогар, поведет их. Он всегда умел обращаться с дровами и топором, и у него хорошая голова для строительства.

Джон Амбер знал, что постройка этой стены, даже силами сотен людей и великанов, все равно займет не менее дня, а то и двух. Вскоре наследник Вуллов, великаны и несколько мамонтов направились в ближайшие леса. Их войско, однако, быстро приближалось к ледяной бухте, и уже было видно сражение.

— Теперь нам нужно только загнать мертвых ублюдков обратно в ущелье, — размышлял старый вождь рядом с ним и поднял свой большой боевой топор.

— Твой топор может быть бесполезен там, если ты не сможешь разрубить их кости. Не забудь факелы. Возможно, нам придется оставить лошадей здесь, — вздохнул Большой Джон.

— Почему?

— Скорее всего, они будут напуганы движущимися трупами или гнилостным запахом.

— Значит, будем сражаться пешком, — пожал плечами Вулл и спрыгнул с лошади. Амбер последовал за ним.

Они ускорили шаг по мере приближения к ближайшей точке противостояния. Лорд Последнего очага видел, как враг выплескивается из ущелья, как гнилой поток из лужи, пытаясь затопить разношерстную группу черных братьев и одичалых. Жаль, что невозможно было выстроиться и продвигаться в шеренгу по такому количеству снега.

— Зажгите свои факелы, — проревел Большой Джон. Вскоре после того, как его приказ был выполнен, из его горла вырвался крик: — АМБЕР!

И он бросился к тварям.

— ВУЛЛ! — крик вождя эхом отозвался вскоре после его собственного.

Он ударил факелом в один из трупов, и тот загорелся, как будто был пропитан маслом. Он пнул его в других тварей, и огонь быстро распространился среди них. Это может оказаться проще, чем он ожидал.

Вокруг него раздавалась какофония битвы. Сколько бы они ни сжигали, враг продолжал наступать. Он потерял счет времени — солнце только начало садиться. Бои в снегу были очень изнурительными. Им удавалось медленно продвигаться к ущелью, но не без потерь. Они были еще в полусотне ярдов от склона. И его павшие люди уже восстали.

Большой Джон взмахнул факелом, поджигая еще один труп. При следующем взмахе его факел снова сломался. Он уже сбился со счета, сколько их сломал, скоро запас подойдет к концу. Его первый кинжал из драконьего стекла легко сломался в самом начале, и он решил оставить второй про запас.

Внезапно похолодало, и снова быстро пошел снег. Амбер задумался, не оставили ли их боги, когда его факел замигал. Он не возражал против холода, но если снежная буря станет достаточно сильной, чтобы потушить пожары, с ними будет покончено. Лорд Последнего Очага ударил своим потрепанным щитом в другое умертвие, прежде чем поджечь его своим факелом. Пламя быстро распространилось по всему телу. Конечности Большого Джона начали тяжелеть несколько часов назад. Он еще не полностью оправился от пребывания в подземельях ласок.

Бороться с мертвецами было нетрудно, настоящая проблема заключалась в том, что у них закончатся факелы и все необходимое, чтобы поджечь врага задолго до того, как им удастся отбросить мертвяков обратно в ущелье. Его люди начали строиться, но хорошую линию в этих условиях просто невозможно было выстроить.

Внезапно его внимание привлек пронзительный звук, похожий на треск льда, за которым последовали крики боли и смерти. Его взгляд поймал пару неестественно ярких голубых глаз, украшавших лицо изо льда, а не из плоти. Жестокие глаза и раздражающая ухмылка делали его уродливее южной ласки. Белый Ходок владел большим длинным мечом, сделанным из чистого льда, и он легко прорезал его людей, словно они были сделаны из ткани. Легендарный враг скользил над снегом, как будто он был невесомым. Мечи быстро ломались при встрече с ледяным клинком или отскакивали от черных доспехов, украшавших его туловище. Все, кто пытался приблизиться и ударить врага кинжалом, были безжалостно убиты. Несколько стрел полетели в него, но разбились о броню. Те же, что летели в его незащищенную шею или лицо, он прямо в полете сразил взмахом хрустального меча. Существо из легенд без особых усилий пожинало жизни на поле боя и стремясь в одиночку переломить ход битвы.

Наконец-то достойный враг по сравнению с этими бесполезными движущимися трупами! Амбер ударил своим факелом ближайшее умертвие и отшвырнул его обратно в рой врагов, прежде чем метнуть прямо в Ходока. Факел только вызвал раздражение ледяного существа. Стряхнув огонь, он устремил свой ядовитый синий взгляд на Большого Джона. Повелитель Последнего Очага опустил щит, обнажил большой меч и указал своим клинком на Белого Ходока. И твари, и люди быстро освободили пространство вокруг них.

Иной, похоже, принял вызов и побежал к нему с нечеловеческой скоростью, убивая всех, кто еще был на пути. Амбер быстро похлопал себя по поясу, удостоверившись, что его кинжал из драконьего стекла все еще там.С пронзительным визгом сталь столкнулась со льдом, и Большой Джон почувствовал, как треснул его меч. Его рука дрогнула от силы удара. В последний раз он чувствовал себя так, когда спарринговал со своим дедом, который ни капельки не сдерживался против молодого и не столь уж великого в то время Джона. Он хмыкнул и уклонился от удара Ходока, прежде чем ударить противника по незащищенной шее.

ТИНГ!

Его меч раскололся на сто частей, но великан Последнего Очага попытался использовать свое преимущество в размерах, чтобы сразиться с противником. Ледяной ублюдок был слишком быстр и уклонился, пытаясь проткнуть его грудь. Амбер лихорадочно метался по снегу, но тварь все же задела его кольчугу. Холод начал проникать в его тело. В отчаянии Большой Джон схватил горсть снега и бросил в глаза врагу. Ублюдок издал леденящий кровь визг и начал слепо рубить Амбера одной рукой, а другой вытирая лицо.

Лорд Последнего Очага бросился вниз и изо всех сил ударил своим кинжалом из драконьего стекла в маленькую незащищенную часть возле лодыжки врага. Последовал нечеловеческий визг, а затем он разлетелся на миллион осколков. Десятки трупов начали падать, как мешки с камнями, и на мгновение Большой Джон подумал, что они победили.

На западе солнце медленно садилось, и единственное, что освещало окрестности, — это слабый свет факелов.

Но реальность была жестокой. Два удара сердца спустя умертвия больше не падали, их гнилая волна продолжала беспрепятственно течь из ущелья. Его люди пытались добраться до него, но натиск трупов быстро заблокировал их. Он попытался встать, но острая боль пронзила его бок, где холод медленно распространялся и быстро истощал все оставшиеся силы. Он взял последний факел, привязанный к спине, и, стиснув зубы, сумел подняться с помощью палки. Он устал и теперь едва мог шевелить конечностями, но конца врагу не было видно, а снег продолжал падать все гуще и гуще. Большой Джон теперь едва мог видеть дальше, чем на две дюжины ярдов. Его рука потяжелела, как будто была сделана из камня, но он упрямо стал искать в карманах осколки кремня. Он должен был зажечь свой факел. В противном случае он был обречен.

Здесь не было места отступлению. Если они позволят мертвецам хлынуть на Север, они больше не смогут их остановить, и все будет потеряно. Однако его люди устали так же, как и он сам, их медленно оттесняли. Безумная резня, учиненная одним Белым Ходоком, могла обречь их всех на гибель. Лорду Последнего очага наконец удалось выудить кремни из-под своего плаща. Он отчаянно ударил по двум камушкам, но искры потонули в падающей снежной пелене. У него даже не было сил открыть рот, чтобы выругаться, поэтому он молча сделал это в уме.

Он видел, как твари брели к нему, пока он тщетно пытался поджечь свой факел. Ночь становилась все темнее и темнее. Он умрет вот так?! Он стиснул зубы от ярости и решил, что если падет, то взглянет смерти в лицо.В этот момент воздух пронзил раскатистый рев, и к его бесконечной радости и изумлению, поток пурпурного огня пролился сверху на море трупов, быстро поджигая их всех.

***

Джейме Ланнистер, Золотой зуб

— Лорд-командующий, Таргариены менее чем в десяти милях отсюда, — доложил разведчик.

Это означало, что завтра они будут в осаде.

— Спасибо, Лорен, — сказал Джейме, прежде чем отпустить мужчину. Он устало провел левой рукой по своим седеющим волосам, глядя на карту, лежащую на большом столе перед ним. — Этого недостаточно. Вы видели, как звери и их всадники осматривают окрестности.

— Теперь бесполезно волноваться. Ты сделал все, что мог, Джейме, — попытался успокоить его Аддам Марбранд, но даже в его голосе чувствовалась неуверенность. — Золотой Зуб — мощная крепость, и сейчас она полностью укомплектована. У нас пятьсот лучших лучников Запада, двести скорпионов и все остальные воины и рыцари здесь — ветераны не одной войны. Амбары и кладовые заполнены до краев, и мы можем сидеть здесь и есть больше двух лет. Каждое поле и деревня в пределах семидесяти лиг опустошены, и Королевские земли и Речные земли не смогут поддерживать их долго, тем более, что наступила зима и уже пошел снег. И мы послали пятьдесят сотен всадников, чтобы пройти по золотой дороге и совершить набег на их линии снабжения в королевских землях. Это наш лучший шанс сломить их армию.

— Ты прав. Но Риверран был неприступной крепостью, и все же он пал от первой же атаки Эйгона, — мрачно сказал он.

— Возможно, это так, но они не были готовы к драконам, как готовы мы. У них было немногим больше сотни человек и не было скорпионов. Если Таргариены хотят штурмовать Золотой Зуб, им придется дорого заплатить, чтобы взять его.

— Они видели большую часть нашей обороны сверху, когда летали вокруг. У Дейенерис десять тысяч Безупречных. Солдаты с железной дисциплиной и без страха. Будь я на месте Эйгона, я продолжал бы швырять Безупречных на стены, пока они не прорвутся. Не говоря уже о том, что у скорпионов почти нет возможности целиться в драконов, если они атакуют сверху, — мрачно возразил Джейме. — Но ты прав. Я приказал десяти нашим лучшим стрелкам спрятаться вокруг самых высоких башен и целиться только во всадников на драконах. То же самое и со скорпионами. Если им удастся взять стены, я приказал уничтожить амбары и кладовые.

Джейме почувствовал побуждение пойти в маленькую септу и помолиться, но быстро подавил его. Он давно перестал верить в богов. Где были боги, когда Эйрис изнасиловал свою жену? Где были боги, когда Безумный Король сжег Рикарда Старка и задушил его наследника, безумно кудахча? Где они были, когда он приказал сжечь Королевскую Гавань? Где были боги, когда Роберт в пьяной ярости бил его сестру? Нет, если они и существовали, то были жестоки. Молитвами ничего не добиться.

Иногда он задавался вопросом, что случилось бы, если бы он сел на Железный трон и провозгласил себя королем после убийства Эйриса. Но он покачал головой — ему было плевать на вопросы управления, политики или деньги. В этом он был похож на Роберта Баратеона, хотя ему и не хотелось это признавать. И королевство никогда бы не приняло убийцу короля своим правителем.

— Давай поспаррингуем, Джейме, это отвлечет тебя от всех этих забот. —Уговоры Марбранда вывели его из размышлений.

— Бесполезно, Аддам. Я владею мечом хуже, чем молодой паж левой рукой, — хмуро ответил он. — Не говоря уже о том, что люди потеряют боевой дух, когда увидят, как их лидера побеждают, как маленького ребенка.

— Ты лорд-командующий Королевской гвардии Томмена. Сможешь ли ты защитить своего племянника, когда придет время? — Джейме тяжело сглотнул при этих словах. — Мы можем потренироваться в одной из частных комнат, где никто не увидит. А твоя левая рука хуже чем у пажа, потому что ты тренировал ее меньше одной луны. Ты не стал одним из лучших мечников Вестероса жалуясь на отсутствие навыков. Ты неустанно тренировался, доводя себя до предела в течение многих лет. Когда-то ты был лучшим мечом на Западе. Хватит ли у тебя сил сделать это снова? — Друг детства бросил ему вызов и прожигал выжидающим взглядом.

Впервые за долгое время внутри Джейме Ланнистера что-то шевельнулось. Аддам был прав. На оттачивание его навыков с мечом ушли годы пота, крови и упрямства. Возможно, он был слишком самонадеян, когда решил, что это можно сравнить со скудными часами практики и отчаялся. И хуже всего — если придет время и он не сможет защитить Томмена, он не простит себя.

— Ладно, пошли, — нехотя согласился он и последовал за другом по коридору. Не то чтобы ему было чем заняться во время ожидания. Волнение, нервозность и некоторый страх кипели внутри него, как будто он снова был мальчишкой, который будет присматривать за лордом Самнером Крейкхоллом. Джейме поклялся себе, что если он переживет предстоящую осаду, то будет так же хорошо владеть левой рукой, как владел правой.

***

Сарелла Сэнд

Гарроны без проблем пробирались по колено в снегу, таща странную рулевую рубку. Если это можно было так назвать. Вместо колес у нее были широкие, расплющенные куски продолговатой стали, расположенные параллельно друг другу. Кучер, одетый в толстые меха, сказал, что это называется «сани» — по-видимому, довольно новое изобретение. Она также узнала, что создал его лучший ремесленник Белой гавани, поскольку Мандерли приходилось часто ездить в Винтерфелл в последнее время.

Так называемые сани скользили по снегу практически без проблем. Но это было довольно дорого в изготовлении и использовалось только северными лордами. И последнее, но не менее важное: внутри было довольно тепло. По крайней мере, по сравнению с тем, какой холод стоял на улице. За ними тянулись вторые сани, перевозившие полдюжины пехотинцев Мартеллов. Остальной их эскорт остался на корабле, поскольку в настоящее время в Белой Гавани было только три таких повозки, и одна должна была всегда оставаться на месте в Доме Мандерли.

Любуясь пейзажем, Сарелла увидела что-то большое и серое, движущееся между деревьями вдалеке. Золотые глаза встретились с ее собственными на мгновение, прежде чем исчезнуть.

— Релла, не могла бы ты закрыть ставни? — спросила Нимерия, стуча зубами, когда налетел очередной порыв ледяного ветра. Тиенна и Арианна укутались в слои шерсти и меха, и из-под пушистых меховых капюшонов можно было разглядеть только их лица. Сама Сарелла вздрогнула, несмотря на свою толстую одежду, и наконец, закрыла окно. На ней был плащ на меху, толстая шерстяная туника и льняная рубашка. И все это едва защищало от северного холода. Она много читала о свирепости здешней зимы, но испытать ее на собственном опыте было совершенно незабываемо.

— Слава богам за эти… сани, — вздохнула Арианна, потирая руки в перчатках, прежде чем накрыть их своим меховым плащом. — Я не думаю, что мы смогли бы выжить в шатрах.

Северян, сопровождавших их, холод не слишком беспокоил, вероятно, потому, что они давно к нему привыкли. Сам снег очаровал Сареллу — он делал все таким чистым и легким для глаз, придавая северным просторам неземную красоту. Было что-то волшебное в заснеженных соснах, усеивающих пейзаж. К сожалению, это также делало все холодным и влажным.

Впрочем, едва становилось слишком тяжело, она думала о том, что сможет заполучить редкие книги, которых больше не найти в Цитадели. Ночному Дозору никогда не приходилось следовать законам и указам королей. Редкие книги, такие как Dragonkin и Jade Compendium, сохранились в библиотеке Черного Замка, и Сэм даже читал их сам. Что еще было спрятано в библиотеках Ночного Дозора? Или даже в библиотеке Винтерфелла, где Вера не имела власти и все осталось нетронутым чистками Бейелора? Это стоило того, чтобы перетерпеть небольшую простуду. Даже ее отец не посещал Стену в своих кругосветных путешествиях. Жаль, что мейстер Эйемон умер. Такой старый и мудрый человек был! О, сколько он мог бы ей рассказать.