Глава 39: Пощекотать дракона (1/2)
***
Серсея Ланнистер
— Леди-регент, Малый Совет собрался, и Лорд-Десница спрашивает, не собираетесь ли вы присоединиться к нему? — спросил молодой Тайланд Ланнистер. Или это был Тайлон? Она фыркнула. Его имя не имело значения, как и имена всех Ланнистеров из Ланниспорта. Она критически посмотрела на юношу. Паж Девана был тощим мальчиком с грязными светлыми волосами и голубыми глазами. Не настоящий лев.
— Иди и скажи Лорду-Деснице, что меня сегодня не будет, — властно сказала она. Заседания Совета стали скучными, на них либо сообщали об ошеломляющих военных передвижениях, либо беспокоились о Таргариенах и их драконах. Они надоели ей до смерти своим нытьем и беспокойством. Теперь она поняла, почему Роберт не посещал эти встречи — это была пустая трата времени.
Мальчик кивнул и быстро убрался прочь. Она поднесла чашу к губам, сделала глоток арборского золотого и вздохнула от удовольствия. Простор был бы бесполезен, если бы не их сладкие вина. Мысль о Просторе и Редвинах заставила ее вспомнить и Джоффри, и на ее лице появилась гримаса. Бейлиш, эта сволочь, оказался гораздо, гораздо более коварным, чем она ожидала. После луны пыток, Мизинец начал признаваться во все большем и большем количестве преступлений в обмен на короткую, мгновенную передышку, и конечно же, Хьюго послушно сообщал ей обо всем.
Вспыльчивый торговец плотью не только приложил руку к конфликту между Ланнистерами и Старками. Он также украл немалое количество золота из казны короны, то есть у ее сына, и растратил его, чтобы обогатиться. Золото даже нельзя было вернуть, так как большая его часть была спрятана в Королевской Гавани или использовалась для покупки там недвижимости. Остальное Мизинец использовал, чтобы подкупить кое-кого из знати Долины, а то, что осталось, положил в Железный банк. Ничего, что она могла бы вернуть.
Ее обжигающая ярость утихала, когда она углублялась в подземелья и слышала его крики боли. Осознание того, что он никогда больше не увидит солнца и встретит очень медленный и мучительный конец, вызывало улыбку на ее лице. Но Бейлиш сейчас мало что значил.
Тиреллам и Оленне тоже не сойдет с рук убийство ее драгоценного мальчика. Может они и в безопасности в Хайгардене прямо сейчас. Просто Бейлиш официально пропал без вести и покинул свой пост, и она не могла обвинить их без каких-либо доказательств. И в письме посыльного не было ничего, что можно было бы напрямую связать с Хайгарденом или розами. Так что ей снова пришлось брать все в свои руки. Но посылать против Тиреллов простых наемников не годится. Нет, просто убить одного или двух было бы слишком милосердно. Как только Таргариены будут убиты, правлению ее драгоценного маленького Томмена будет мало что мешать. Предательские золотые розы будут найдены и вырваны с корнями, как в свое время Рейны и Тарбеки. Ее отец показал Семи Королевствам, что над Ланнистерами из Утеса нельзя смеяться. И теперь настала ее очередь сделать то же самое. Мартеллы тоже заплатят за то, что покалечили ее дочь.
Только вот как вытащить Мирцеллу из лап этих варваров-северян. По крайней мере, по словам кузена, у них хватало приличия обращаться с ней должным образом. Хотя прошло уже много времени с тех пор, как он прислал ворона. Серсея найдет способ вернуть свою драгоценную маленькую девочку. Стук в дверь прервал ее размышления. По ее кивку сир Роберт Стронг открыл дверь, и вошел слуга.
— Леди-регент, сир Дэмион Ланнистер здесь и просит вас о личной аудиенции, — сказал он.
— Хорошо, пригласи его, — ответила Серсея с едва завуалированным предвкушением. Наконец-то хорошие новости!
Слуга ушел, и вскоре вместо него вошел старый кастелян. Кивнув, Роберт Стронг вышел охранять коридор и закрыл дверь. Она внимательно посмотрела на старого рыцаря и едва поверила своим глазам. Его тело заметно похудело, лицо вытянулось, а черные круги, украшавшие запавшие глаза, свидетельствовали о недостатке сна.
— Вы выполнили свою задачу, сир? — нетерпеливо спросила она.
— Мне удалось нанять Безликого для Эйгона, — устало ответил Дэмион.
— А как же Дейенерис?
— Золота было недостаточно. Устранение одного Эйгона стоило 7 777 777 драконов, — вяло объяснил он. Впервые за многие годы Серсея потеряла дар речи.
— Смешная цена! — Наконец, через полминуты ей удалось обрести голос. — Почему ты просто не пошел в другую гильдию?!
— Таргариены слишком хорошо защищены! Никто не мог бы гарантировать успех так, как Безликие. А без Эйгона мало кто останется чтобы поддерживать Дейенерис!
Она знала, что в его словах есть смысл, но цена была чертовски высока. Так много ее золота ушло на одно убийство?! Серсея поняла, что ее глупый старый кузен все еще стоит там, и на его изможденном лице выступили крупные капли пота.
— Я разберусь с тобой позже. Убирайся! — ледяным тоном приказала она, и он, спотыкаясь, вышел из комнаты. Затем Серсея нахмурилась и сделала большой глоток вина. Оно больше не казалось таким сладким. Ей хотелось кричать от злости, не успела она опомниться, как ее полупустая золотая чаша полетела в стену, а кувшин с вином покатился по полу. Лучше не стало, да и пить теперь было не из чего.
Поморщившись, она позвонила в колокольчик и приказала принести еще вина и убрать беспорядок. Ее гнев остыл так же быстро, как и возник. Пока служанка разбиралась с последствиями ее возмущения, Серсея вновь погрузилась в размышления.
Дэмион не был… неправ. Дейенерис была бесполезна без Эйгона. Устранение претендента, скорее всего, разрушит дело Таргариенов. Немногие поддержали бы женщину как своего правителя, если бы ей не удалось связать их множеством обязательств, как это сделала Рейнира с Черными. И Дейенерис сильно не хватало способности обещать браки. Единственной настоящей проблемой была бы ее беременность. С тремя драконами и отродьем в животе, Дейенерис могла бы преуспеть в объединении сил Таргариенов даже после смерти Эйгона. Оставалось надеяться, что этого не произойдет. Ведь у ее матери были известные проблемы с зачатием живого здорового ребенка. Но старый кастелян прав. Таргариены будут хорошо охраняться, и только самые лучшие убийцы могут надеяться на успех. А после смерти самозванца любой охраны вокруг последнего Таргариена будет намного больше.
Серсея устало помассировала пульсирующий висок, взяла только что принесенный золотой кубок и снова сделала щедрый глоток вина. Почему она должна быть той единственной, кто делает всю работу? Без ее направляющей руки, милого маленького Томмена, вероятно, давно бы убили все эти гарпии и розы. Может, пора навестить ее маленького золотого львенка?
Королева-регент встала со своего кресла, с большой неохотой оставив вино, и направилась к Королевским палатам. Раньше они принадлежали Тайвину и должны были принадлежать ей как леди Утеса Кастерли, но она легко подарила их маленькому Томмену. Сир Роберт Стронг последовал за ней. Ей придется еще раз поблагодарить Квиберна за то, что он нашел этого рыцаря, поскольку он был намного лучше, чем другие белые плащи.
Двигаясь по коридорам, она увидела одного из стражников, подозрительно спешащего к залам совета.
— Стой!
Солдат остановился, а затем подбежал к ней. У него были короткие песочные волосы и приятные голубые глаза.
— Чем могу быть полезен, Ваша Милость? — спросил он, бросив испуганный взгляд на то, что было гигантским королевским гвардейцем позади нее.
— Куда вы так торопитесь, сир?
— Предполагаемый посланник с Севера запросил встречу с Малым Советом, и я иду, чтобы сообщить об этом Лорду-Деснице, — покорно сообщил он.
Серсея не могла не нахмуриться. Зачем этому северному дикарю отправлять посланника в Утес Кастерли?
— Как его зовут? — с любопытством спросила она.
— Харвин Рид.
Ей потребовалось несколько мгновений, но она вспомнила Ридов. Дом на Перешейке, присягнувший Старкам. Их герб представлял собой черного львоящера на серо-зеленом фоне. В Вестеросе мало что знали о загадочных кранногменах. Это требовало ее вмешательства!
— Ты рассказал кому-нибудь еще? — бесстрастно спросила Серсея.
— Нет, Ваша Светлость. Знают только гвардейцы Львиной Пасти.
— Приведите этого посланника в свободные гостевые покои, я сама с ним встречусь. Незачем беспокоить этим Совет, — приказала Она. — И скажи другим охранникам, чтобы они молчали об этом.
Мужчина поклонился и поспешно вернулся к главным воротам, а она направилась к гостевому крылу.
Этот бандит может стать ключом к возвращению ее дочери, если она правильно разыграет свои карты. Или, по крайней мере, лучшим источником информации, чем Люсьен, которому, как она подозревала, не разрешалось писать часто. А может быть, кто-то из воронов заблудился на холодном севере?
Она выбрала одну из самых роскошных комнат для гостей, уступающую только тем, которые отдавались приезжим королевским особам. Пол был покрыт лакированными досками из красного дерева с Летних островов и огромным ковром из Мира, а гобелены с изображением триумфов Ланнистеров над железнорожденными покрывали часть стен, не облицованную черным мрамором и золотом. В убранстве преобладала мебель из самых дорогих и редких пород дерева, шелка и бархат. Был даже небольшой балкон, облицованный мрамором, с видом на Закатное море, раскинувшееся внизу. Самым грандиозным, что видел бедный кранногмен, был вероятно, унылый и серый Винтерфелл. А значит, посланник наверняка в восторге от здешних красот и богатств. Ну а если разум затуманен изумлением, язык становится гораздо более свободным.
Серсея села на один из стульев, а ее королевская гвардия молча стояла у двери. Она приказала слугам принести бочонок арборского золотого, обильный обед, который, вероятно, сочли бы пиршеством на Севере, и лучшую посуду, какую только можно найти в мире.
Не прошло и пяти минут, как дверь наконец открылась, и Серсея потеряла дар речи. Вместо худощавого, невысокого кранногмена вошел высокий, суровый на вид северянин. На нем была простая шерстяная туника, украшенная черным львоящером Ридов и кожаные бриджи. Его гибкое тело было наполнено силой, а острое аристократическое лицо и мягкие вьющиеся волосы делали его невероятно миловидным. Шрам над левым глазом только усиливал это впечатление. В его лице было что-то смутно знакомое. Но больше всего ее поразили ярко-зеленые глаза. Они были почти такими же, как у нее!
Первое, что сделал северянин, — быстро и оценивающе оглядел комнату. Если присутствие сира Роберта Стронга и стало сюрпризом, то он никак этого не показал. Взгляд Харвина на полсекунды остановился на балконной двери, прежде чем он посмотрел прямо на нее. Казалось, он совсем не обращал внимания на окружавшую его роскошь. Под его пристальным взглядом Серсея чувствовала себя обнаженной, как будто он видел ее насквозь. Единственным, кто смотрел на нее также, был ее лорд-отец.
Через миг на его лице уже расцвела легкая улыбка, и прежняя настороженность исчезла, будто ее и не бывало. Глубоко в ней зашевелилось темное желание заполучить этого мужчину, ощутить его между своих ног. Она не была с мужчиной с тех пор, как этот грязный Воробей схватил ее.
— Леди-регент, — он очень низко поклонился. — Меня зовут Харвин Рид, и король Джон Старк прислал меня сюда в качестве посланника.
Она кивнула, и после ее сигнала служанка принесла тарелку с хлебом и солью. Знаком она отпустила слуг. Теперь в покоях были только она, посланник и ее гвардеец. Никто не помешает их встрече здесь. Северянин подошел мерным, но грациозным шагом, отломил кусок хлеба, обмакнул его в соль и без колебаний съел.
— С какой целью вы пришли сюда, лорд Харвин? — Серсея наконец подала голос. Она сыграет идеальную хозяйку в конце концов, ее дочь была в руках этих северных варваров, и королева не могла рисковать тем, что что-то случится с ее драгоценной Мирцеллой из-за ее действий. И если она правильно разыграет свои карты, этот мужчина будет сегодня ночью в ее постели.
— Может быть, это тоже лучше обсудить с Советом Томмена?
Ее лицо оставалось бесстрастным, но внутренне она вскипела. Этот варвар только что пытался обойти ее?!
— Нет, меня одной достаточно, как королевы-регента, — терпеливо объяснила она. — Нет смысла беспокоить Совет, если я найду ваше предложение недостаточным.
— Разве не должен по крайней мере король присутствовать на этих переговорах?
— Томмену едва исполнилось двенадцать, он слишком молод, чтобы обременять себя такими разговорами, — быстро возразила она и расстегнула верхнюю пуговицу своего платья.
На долю секунды ей показалось, что край его губ дернулся в удовольствии, но это произошло так быстро, что Серсея не была уверена, видела ли она это вообще или ей все почудилось. Он кивнул и сел напротив нее.
— Не возражаете, если я отведаю, пока мы разговариваем? — Он указал на угощения на заставленном столе. — Я был в дороге в течение довольно долгого времени и чувствую голод.
— Конечно. Все это принесли сюда для вас, — кивнув, объяснила Серсея и налила вина в один из золотых кубков. Она сделала маленький глоток только для того, чтобы внутренне скривиться — во рту все еще оставался неприятный привкус. Она отставила чашу в сторону и посмотрела на посланника.