Кошачьи игры (2/2)
Он отстранился от Джины и указал рукой на диван.
— Не против если мы переместимся в более комфортабельные условия? Если ты всё же надумаешь уйти из «Daily Planet», я буду только рад рассказать тебе подробнее. Всё ещё уверен, что твоё место здесь.
Джина взяла кружку двумя руками, наслаждаясь её теплом. Горячий чай приятно грел губы. Пальцы, онемевшие от холода и волнения, постепенно согревались.
Она пересела на кожаный диван, обивка которого оказалась довольно мягкой.
— Лекс… Мне очень приятно, что ты идёшь ко мне навстречу, — произнесла девушка, осторожно улыбаясь.
— Тогда так и быть, я напишу о тебе статью. Какой ты прекрасный и как ты хорошо защищаешь мир людей, — Джина рассмеялась и её смех был подобен звенящим серебряным колокольчикам. — А Лоис… Пусть подавится этой статьёй хоть трижды!
Джина вновь отхлебнула чай, чувствуя, как тёплый напиток разливается внутри, смывая остатки напряжения. Она уже не думала о неприятностях на работе. Вместо этого мысли вертелись вокруг Лекса, который являлся, пожалуй, самым загадочным и очаровательным человеком, которого девушка знала на данный момент.
Взгляд вновь невольно скользнул к нему, изучая черты лица. Больше всего притягивали его глаза. Они были спокойными, как глубокое озеро, и в то же время скрывали в себе что-то хищное, непредсказуемое. Но может ли быть озеро зелёным?
— Знаешь, я слышала, как Лоис жаловалась на тебя в редакции, — внезапно сказала Джина, поставив пустую кружку на поднос и расправляя свои длинные чёрные волосы. — Все знают, как ты её отправляешь ни с чем, ссылаясь на протоколы и договорённости. Она просто кипит от злости!
Джина едва сдержала улыбку, представив разочарованное лицо Лоис. А ведь эта дамочка считала себя лучшим журналистом.
— А вот я, — девушка чуть заметно гордо приподняла подбородок. — Уж точно расскажу всему миру правду о тебе. И «Daily Planet» подавится. Ведь для меня найдётся местечко? Она откинулась на спинку дивана, глядя на Лекса.
Джина знала, что Лекс мог бы сделать для неё всё что угодно. Но что именно он предложит? Сердце начинало биться быстрее от одной мысли, что в этом кабинете он мог открыть все двери, когда никто другой даже не пытался.
Гордость и ликование сияли в зелёных глазах Лютера. Обретать союзника, который тобой восхищается — всегда здорово. Вот она, молодая и прелестная Джина, простая девушка в большом городе. Отринутая матёрой журналисткой Лоис Лейн, особой приятной, хотя и очень настырной. Маленький союз с Джиной выгоден ему куда больше, чем себе можно представить. Лекс почувствовал себя заводчиком хищных птиц, которому удалось заполучить птенца. Многие видели в нём слабость, но только он узрел потенциал.
— Не волнуйся, Джина. Найдём что-нибудь поближе ко мне и науке. Первое поможет тебе реализовать себя, а второе не даст заскучать.
Он засмеялся и едва ли не прыгнул на диван. Положил руки под голову, показывая своё абсолютно беззаботное и весёлое состояние. Иногда можно и подурачиться, особенно в моменты своего будущего триумфа. Скоро Лоис получит свою порцию дурной славы. А затем, — ох, как приятно! — затем очередь дойдёт и до него. Человека из стали, давнего соперника Лекса. И при этом рядом будет восхитительная и милая Джина.
До чего же восхитительная. Она ведь тоже остаётся в плюсе, если так подумать. Они все в выигрыше, если только принять правильную сторону. И Лютер не даст ей ошибиться. А затем, кто знает к чему это приведёт однажды? Или даже сегодня.
— Что ж, Джина, я весь твой, — невзначай сказал Лютер, беззаботно закинув ногу на ногу. — Ты получишь ответ на любые вопросы, даю слово. Для тебя — всё что угодно.
«Мой котик?» — эта мысль, как солнечный зайчик, прыгнула в её сознании, заставив Джину ощутить, как жаркий румянец мгновенно заливает щеки. Она едва сдержала нервный смешок, прикрывая губы рукой. Её сердце билось как сумасшедшее, а мысли путались, словно порыв ветра растрепал листы разума.
Джина осторожно подсела ближе к Лексу, стараясь не показать свою растерянность. Взгляд остановился на его глазах — глубоких, зелёных, завораживающих. Они казались такими спокойными, словно читали её душу, а не смущённый взгляд. Запах мужского парфюма снова окутал девушку, будто мягкое облако. Этот аромат был таким чарующим — пряные ноты с лёгким оттенком кедра и свежести, что она чуть не закрыла глаза, наслаждаясь.
Её взгляд невольно скользнул по его рукам, сильным и ухоженным. Кольца на них не было.
«Не женат…»
— Ну… Мой котик, давай начнём… — произнесла Джина, не сразу осознав, что за слова слетели с пухлых губ.
Она поняла, что сказала это вслух, только когда в комнате повисла напряжённая тишина. Джина резко замерла, словно маленький зверёк, пойманный в луче автомобильных фар. Карие глаза широко распахнулись, а затем девушка быстро отвернулась, будто могла спрятаться от своего собственного позора.
«Господи, что я наделала?!»
— Прости, Лекс, я… я забылась, — тихо пролепетала она, облизнув пересохшие губы. Голос звучал хрипловато, и в нём чувствовалась паника. Джина нервно теребила край юбки платья, чувствуя, как дрожат пальцы.
А мысли вообще вихрем крутились в голове. А что, если Лекс сейчас решит, что она издевается над ним? Или хуже — посчитает, что намеренно флиртует?
— Я просто… просто хотела сказать другое. Я не хотела… — Джина едва не заикалась, стараясь найти подходящие слова. Она подняла взгляд на Лекса, но снова тут же опустила глаза. — Не подумай ничего такого…
Джина чувствовала, как воздух между ними стал будто бы густым, напряжённым. Её лицо горело от стыда, а пальцы продолжали нервно ёрзать по краю юбки. Девушка не знала, как ему объяснить, что это была случайная оговорка, вызванная внутренними чувствами, которые она отчаянно старалась скрыть.
Но внутри, в самом её сердце, было ясно одно: Лекс для неё действительно являлся этим «котиком» — грациозным, обаятельным, немного хищным, но таким притягательным, что от него невозможно было оторваться. Джине хотелось быть рядом с ним, как мышке, которая почему-то тянется к своему хищнику, зная, что это может быть очень опасно, но всё равно не в силах удержаться.
Услышав ласковое обращение, Лекс раскрыл глаза. Его голова лежала рядом у её ног; рыжие волосы немного растрепались, куда больше создавая ему облик доброго и отзывчивого, почти наивного парнишки. Он явно не ожидал, что его так ласково назовут.
— Оу, Джина! — хихикнул он, — Не знал, что я так нравлюсь тебе! Это… Это очень мило.
На щеках появился мягкий румянец, глаза засияла как два изумрудных моря в ласковый светлый день. Ему действительно понравилось, что она так назвала его. Не какая-то там подружка на неделю или эскортница, с их «сладкий-милый-пупсик». Такое милое и чисто обращение доброй девушки.
— Не волнуйся, ты ничего не испортила. На самом деле мне даже понравилось, — он подсел ближе, утыкаясь головой о её ногу. — Это звучит так открыто и честно. Обычно женщины говорят так, потому что принято, но у тебя… Спасибо.
Лекс не врал. Будучи манипулятором и стратегом, он особенно ценил, когда люди были искренними. Да, ими легче управлять, но ведь всегда приятно, что тебя ценят просто потому что. Это открывает большое поле возможностей. Лёгкий флирт ещё никого не убивал.
— На самом деле с тобой так легко и просто. Я могу не притворяться кем-то и быть собой. Немного подурачиться и посмеяться. Будто могу дышать полной грудью!
Закинув голову, он устремил свой взгляд в карие, напуганные глаза Джины. Открыто, с любопытством и какой-то странной преданность. Будто собирался доверить секрет.
— А можно положить голову на твои колени? Всего на чуть-чуть, если тебя не затруднит.
Джина с интересом взглянула на Лекса, а затем, слегка колеблясь, осторожно провела пальцами по его рыжим волосам. Движения оказались робкими, будто она боялась нарушить это мгновение, но его тёплый, немного расслабленный взгляд придавал уверенности. Девушка положила его голову на свои колени, чувствуя, как сердце внутри начинает биться быстрее.
Запах Лютера вновь окутал её, словно облако чего-то тёплого, уютного и невероятно притягательного. Джина поймала себя на мысли, что не хочет, чтобы этот момент заканчивался. Её пальцы снова погрузились в рыжие волосы, мягкие, шелковистые, приятно пружинящие между пальцами. Сначала её движения были совсем уж нерешительными, словно она боялась что-то испортить, но вскоре стала гладить всё увереннее, позволяя своим чувствам взять верх.
Джина почувствовала, как жар внутри стал накатывать волнами.
— Значит… Ты готов быть котиком? — наконец, спросила она, улыбнувшись и склонившись чуть ближе к нему.
«Моим котиком», — пронеслось в голове, и эта мысль заставила девичьи щеки вновь залиться краской.
Девушка продолжала смотреть на Лекса, любуясь лицом, каждым контуром, каждым рыжим отблеском его волос в приглушённом свете. Её пальцы, будто сами собой, медленно скользнули дальше, к щеке. Джина едва коснулась нежной кожи ногтями, ласково, как будто боялась поранить.
— Мне ты напоминаешь рыжего котика, — призналась журналистка тихо, стараясь удержать взгляд на нём, но затем стеснительно отвела глаза в сторону, чувствуя, как голос становится хрипловатым. — А кого тебе напоминаю я, Алекс?
«У котиков есть когти», — подумала Джина, ощущая, как тело дрожит от присутствия рядом такого шикарного мужчины. Его лёгкая улыбка, игривое выражение лица и расслабленность только усиливали это ощущение. Дыхание стало совсем неровным, ведь что-то внутри внизу сжалось в сладостной тревоге. И трусы намокли. Кажется.
Запах этого парфюма, этой близость, рыжие волосы, которые она не могла перестать трогать, — всё это кружило голову. Джина не знала, что именно сейчас происходит, но была уверена в одном: Алекс Лютер обладал не только хищной грацией кота, но и той притягательностью, перед которой даже она совершенно не могла устоять.
Женские нежные руки деревенской красавицы — это экзотика в Метрополисе. Слишком много продажных женщин, подлых мужчин, махинаций и подлостей. Тут нельзя расслабляться, нельзя позволять себе нежностей. Слишком жестокие и коварные люди. Но с ней… С ней ему хорошо.
— Разрываюсь между кроликом и мышкой, — промурчал Лекс, демонстрируя свою кошачью натуру. — Тебя хочется поймать, прижать к стене, поиграться. Но есть я бы не стал. Только бы попробовал.
Улыбка стала шире, огонёк в глазах вспыхнул. Лютер потёрся носом о живот Джины сквозь складки одежды, вдыхая её запах. Тёплый, не похожий ни на один аромат. Настоящий.
— Что-то наше интервью совсем необычное, м? — посмеялся он, прикрыв глаза. — Но мне нравится, как оно идёт, маленькая мышка.
Джина улыбнулась, чувствуя, как щеки вспыхнули румянцем.
Когда Лекс вдруг уткнулся лицом в её живот, она тихо ахнула, непроизвольно задержав дыхание. Его горячее дыхание, едва касающееся девичьей кожи даже через ткань одежды, заставило сердце забиться быстрее. Джина ощутила, как волна тепла вновь разливается по телу, а внизу живота знакомо заныло. Трусы намокли и между ног стало совсем жарко.
«Мышка хочет котика. Разве нет?»
— Милый, милый котик, — прошептала она, чувствуя, как голос дрожит, а желание прикоснуться к лицу мужчины становится почти невыносимым.
Её пальцы продолжали путаться в рыжих волосах, мягких, шелковистых и таких невероятно приятных на ощупь. Она крепче сжала их, наслаждаясь этим моментом, а затем пальцы плавно скользнули по его щеке, нежно поглаживая.
— Да, наше интервью не по сценарию, — тихо сказала журналистка. — Но… но он нам и не нужен.
Её пальцы не могли остановиться: словно ведомые каким-то импульсом, они скользнули с лица мужчины на шею, почувствовали тепло кожи, а затем ухватились за галстук. Джина дернула галстук слегка, будто в угрозе сорвать совсем, но тут же замерла, осознавая, что её движения становятся всё более смелыми.
Пальцы, дрожащие и горячие, продолжили свой путь, невольно останавливаясь где-то ниже его пупка. Этот жест заставил сердце пропустить удар, и Джина, наконец, отдёрнула руку, будто испугавшись собственной смелости.
— Ты такой красивый, — проговорила она и голос звучал искренне, почти благоговейно. — Мне очень нравится твой стиль, Лекс.
Её глаза внимательно оглядели его элегантный костюм, идеально сидящий на фигуре. Но в то же время ей захотелось увидеть его по-другому, не таким строгим и отстранённым, а более… близким. Более человечным.
— Но знаешь… — Джина запнулась, обдумывая свои следующие слова, а затем продолжила с мягкой улыбкой. — Если быть откровенной, я предпочла бы тебя видеть в чём-то привычном. Например, в домашней футболке.
Девушка рассмеялась и смех прозвучал легко и непринуждённо, будто она пыталась разрядить ту напряжённую атмосферу, которую сама же и создала.
Длинные чёрные волосы, мягкие и струящиеся, невольно скользнули вниз, касаясь лица мужчины. Джина замерла, чувствуя, как их взгляды пересеклись.
«Он такой…» — она не могла закончить мысль, потому что снова ощутила то самое знакомое, тёплое и волнующее чувство. То, что возникало только рядом с ним.
От прикосновений хотелось стонать, но Лютер сдерживался. Самое большое, что он мог себе позволить — это громко дышать. Оказывается, что деревенская милашка держит в себе ещё ту хищницу. Вот это да! Да, сегодня просто удачный день. Выгодная сделка, прекрасная девушка, великолепные будущие планы. Всё складывается так удачно, что даже не приходится применять не самые законные методы.
Умный правитель знает, когда подчинённому нужно помочь. Джина сделала шаг навстречу, а потом, ощутив неуверенность от смелых движений, решила отступить. Нет уж, милая мышка, если назвалась груздем, то полезай в кузов. Его пальцы осторожно обхватили щёки Джины и принялись гулять по коже, рисуя круги. Мягкие, осторожные, но в то же время смелые. Он готовил Джину к чему-то большему.
— Мой стиль не ограничивается одной футболкой, если хочешь знать. Только скажи слово, и сегодня ты получишь не только интервью, работу, а весь мир. А если тебя бесит моя одежда, то я знаю, как это исправить, — подмигнул он, улыбаясь шире. — Но у меня будет одно условие, которое я скажу тебе после. Оно обязательно и приятно.
Джина тихо застонала, чувствуя, как тело напрягается и одновременно расслабляется под нежными прикосновениями. Она попыталась совладать с собой, но Алекс — этот грациозный, загадочный и совершенно неотразимый «котик» — словно завладел её мыслями и чувствами.
— Алекс… — прошептала Джина и голос звучал почти умоляюще. — Я… А что же за условие?
Сердце гулко билось в груди, так сильно, что казалось, он мог это услышать. Она гадала, чего он может от неё хотеть. Уйти из «Daily Planet»? Она давно мысленно готовилась к этому шагу. Написать статью? Это было ничем иным как обязательством.
Его пальцы — тёплые, мягкие, пахнущие чем-то сладким и успокаивающим, — нежно коснулись девичьих щёк. Этот запах — легкий, с нотами ванили и чего-то ещё, что Джина не могла определить, — словно кружил голову. Девушка закрыла глаза на мгновение, пытаясь уловить это ощущение и навсегда запомнить его.
Рука невольно поднялась, и она осторожно схватила Лютера за запястье. Его прикосновение будто бы связывало её с реальностью, даря чувство тепла и одновременно выбивая почву из-под ног.
— Алекс… — снова прошептала Джина, едва сдерживая дрожь в голосе. Всё, что она могла сейчас делать, — это смотреть на идеальную улыбку, невероятные зелёные глаза, которые будто гипнотизировали.
Девушка хотела поцеловать Алекса. Нет, не просто хотела — жаждала этого всем своим существом. Но эта мысль, такая смелая и дерзкая, тут же окатила её волной сомнений.
«Кто я такая, чтобы целовать Лекса Лютора? — подумала она с горечью, отводя взгляд. — Всего лишь какая-то Джина. Маленькая серая мышка рядом с этим величественным, уверенным, почти идеальным котом.»
Но несмотря на сомнения, искушение не уходило. Желание приблизиться к Лексу оказалось почти невыносимым, и в то же время пугающим. Её пальцы всё ещё удерживали его запястье. Дыхание Джины стало неровным, а внутри разгоралось пламя. Трусы продолжали мокнуть, а зубы заскрежетали в нетерпении.
— Ты… — начала она, но слова застряли в горле.
Пальцы Лекса крепче ухватили затылок Джины. Зелёные глаза видели насквозь её душу, считали каждое желание, всё стремление. Она готова стать его мышкой, его преданной женщиной. Любовницей, помощницей, рабыней, да кем угодно. И он был готов дать ей это. Частичка себя — вот, что нужно простым людям для счастья. И будь он проклят, если не спустится со своей железной башни вниз и не примет такую красотку к себе.
Поцелуй. Резкий, внезапный, горячий и чувственный. Не очень грубый и неглубокий. Нельзя торопиться, ведь спешка — удел жертв. Хищники выжидают, терпеливо выжидая момент. Атака должна быть резкой, но не всегда болезненной. Терпение должно вознаградиться, и поцелуй стал первым триумфом в охоте. Грудь Джины, пухлая и упругая, жмущаяся к его плечу — вторая награда. Но до неё ещё надо дойти.
— Нет-нет, мышка Джина. Условие ты узнаешь после того, как согласишься.
Посмеялся он, садясь рядом. Пальцы развязали галстук, следом отстёгивались пуговицы. Никакой футболки, никакой рубашки — обнажённый и крепкий торс. Хорошая форма — вот, что ещё ценил Лекс Лютер в себе. Заметив любопытный и жадный взгляд девушки, он остановился.
— Мне ведь продолжать, м? — улыбнулся он, приобнажая сосок. — Если я слишком резко и спешу, только скажи мне, милая. Не хочу, чтобы тебе было некомфортно.
Джина тихо ахнула и дыхание сбилось, мир словно замер на мгновение. Его губы, тёплые и мягкие, лишь коснулись, но этого оказалось достаточно, чтобы сердце у неё внутри забилось так, как будто вот-вот выпрыгнет из груди. Это был первый раз, когда кто-то поцеловал её, да ещё так нежно, так деликатно… и так ошеломляюще.
Джина открыла глаза, словно не веря, что всё это происходит. Лекс стоял перед ней такой красивый и неотразимый.
Она пыталась говорить, но голос прозвучал так тихо, почти как шёпот:
— Алекс…
Что ей делать? Девушка не знала. Паника и волнение бушевали внутри неё, переплетаясь с чем-то новым, неведомым, но невероятно приятным. Джина потупила взгляд, пытаясь спрятаться от собственных мыслей.
«Как котик», — мелькнуло в голове.
Да, он двигался как грациозный хищник, будто полностью контролировал ситуацию. Но, странное дело, она чувствовала себя не его жертвой, а чем-то гораздо более значимым.
Сердце вновь ёкнуло, когда Джина решительно подняла взгляд на Лекса.
— Алекс, я согласна, что бы ты там ни придумал, — вырвалось прежде, чем она успела обдумать слова. Голос звучал неожиданно твёрдо, но внутри неё всё дрожало.
Девушка прикусила губу, стараясь сдержать странное чувство, накатывающее волнами. В голове мелькнула смелая мысль, и она едва не задохнулась от собственного желания.
«Сказать ему, чтобы продолжал снимать с себя одежду? Что же со мной происходит?»
Пальцы стали нервно теребить подол платья, как будто это могло успокоить бушующее внутри волнение. Жар внизу живота разгорался с новой силой, и это чувство пугало так же сильно, как и притягивало.
— Пр… Продолжай, — наконец прошептала она, опустив взгляд, но голос был едва слышен.
Джина чувствовала, как дыхание становится неровным, а кожа начинает гореть под пристальным вниманием зелёных глаз. Она хотела выскочить из кабинета. Хотела спрятаться, убежать от этого нового, неведомого опыта, который пугал до глубины души. Но в то же время Джина не могла заставить себя сделать даже шаг назад. Ведь она никогда не была в интимном плане с мужчиной.
Нерешительность свойственна тем, кто ниже и слабее. Лекс перехватил руку Джины, не грубым, но резким движением. Словно бы говорил, что она теперь останется тут и точка. Другой рукой он продолжил снимать с себя рубашку. Крепкий и подтянутый, с не очень внушительным, но всё же прессом. Красивый парень просто обязан хорошо выглядеть. И полное отсутствие волос на груди.
— Как скажешь, мышка, — подмигнул он.
Рука легла на край штанов, цепляясь за ремень. Тот выполз змеей и упал на пол. Штаны слезли следом. Дорогое белье, чистое, шелковое и белое. И большая «палатка», говорящая о взаимной приязни Лекса к подружке.
— Прежде, чем мы начнём, нужно выслушать моё условие. Уверен, что тебя оно немного шокирует, но, хэй, мы же теперь не просто друзья, да?
Пальцы легли на подбородок Джины, зелёные глаза устремились в карие, кошачья улыбка становилась всё шире и наглее. Зверь прижал жертву к стене и мог делать всё, что посчитает нужным.
— В любой сделке требуется честность. Я перед тобой без одежды, а вот ты — нет, — мягким, рычащим голосом сказал он, опуская руку от подбородка к грудям. — Если ты стесняешься, я могу помочь.
Джина смотрела на Лекса, не веря своим глазам. Всё происходящее казалось чем-то нереальным, словно сценой из её самых смелых фантазий, которые она никогда бы не осмелилась озвучить. Сильные руки Лекса распахнули рубашку, открывая мощную, рельефную грудь.
Лекс умело управлял ситуацией, словно хищник, играющий со своей добычей.
Слова, которые он произнёс, эхом отдавались в голове, пока она, словно в тумане, вставала на ноги. Джина нервно потянулась к застёжке своего платья. Пальцы дрожали, пока расстёгивала его, и казалось, что прошла целая вечность, прежде чем ткань мягко соскользнула вниз, упав к ногам и обнажая чёрное кружевное бельё. Джина сжимала ноги, смотря в пол.
Холодный воздух обдал девичью кожу, заставив покрыться мурашками. Джина стояла, прижимая руки к груди, пытаясь хоть как-то прикрыться. Её ноги были плотно сжаты, а взгляд упорно устремлён вниз, на пол. Она чувствовала себя абсолютно уязвимой перед этим мужчиной, который был настолько идеальным, что это казалось несправедливым.
— Алекс… Алекс… — прошептала девушка дрожащим голосом. Лицо пылало и ей хотелось провалиться сквозь землю.
Джина стояла перед ним, почти обнажённая и этот факт разрывал изнутри.
— Я… боюсь… — тихо призналась она, закусив губу.
Джина попыталась найти силы поднять взгляд, но смогла лишь мельком взглянуть на его лицо, снова быстро опуская глаза. Она чувствовала себя такой маленькой, такой беспомощной, но в то же время внутри разгоралось странное желание. Желание, которое девушка не могла объяснить.
Дыхание стало быстрее. Джина не могла найти слов, не могла выразить свои мысли. Она хотела спрятаться, но одновременно с этим, желание быть ближе к Лексу охватило её полностью.
Джина не знала, откуда взялась эта мысль, но она…хотела быть его маленькой мышкой, его нежной, послушной игрушкой. Её сердце билось так громко, что казалось, оно вот-вот выскочит наружу.
Джина робко протянула руку, пальцы дрожали, пока она касалась мужского оголённого плеча.
— Я… хочу… довериться тебе, Алекс, — наконец выдохнула Джина и её голос был почти неслышным.