Правда 2 (2/2)

— Но ты же познакомишь меня со своей женой? К сожалению, никак не могу с вами встретиться, слишком много происходит, — с легкой иронией произнес Том, подозревая о напряжении, царящем в комнате.

Драко исподлобья посмотрел на Тома, его страх вспыхнул, как огонь. Он боялся, что Том вспомнит о Гермионе и заберет её, оставив его с разбитым сердцем и пустотой. Внутри него боролись надежда и отчаяние, и Драко почувствовал, что теряет контроль над своими чувствами.

Драко вернулся в спальню Гермионы. Она лежала неподвижно, словно марионетка, оставленная без нитей. Он аккуратно сел на кровать рядом с ней, его сердце наполнялось мукой, когда он выводил её из состояния Империо. Она медленно открыла глаза, но они были абсолютно пустыми, как два безжизненных зеркала.

— Драко, мне больно, — произнесла она, и в голосе звучала безысходность, которая резанула его по сердцу.

— Мне тоже больно, Гермиона. Но я не могу отпустить тебя, — с тяжелым вздохом признался он, его голос звучал слабо, но решительно.

— Я знаю. Но ты должен, — ответила она, и в её глазах появилась искорка надежды, которая тут же потухла.

Драко молча смотрел на свою измученную любимую, его сердце разрывалось от увиденного. В ней не осталось ни капли прежней уверенности, только усталость и страдание, которые давили на него, как камень.

— Прости меня, Гермиона, за всё, что я сделал. Я поступал ужасно. Но это только из-за любви к тебе, — произнес он, глядя ей в глаза, полные боли. Каждый его слог был наполнен искренностью, но все равно казался недостаточным.

Гермиона молчала, её руки дрожали, словно листья на ветру. На лице были ссадины, перемешанные со слезами, которые скатились по щекам, как дождь, оставляющий следы на земле.

— Я знаю, Драко. Пожалуйста, оставь меня. Я хочу отдохнуть, — ее голос звучал так тихо, что он едва смог его расслышать. Это было как укол ножом в сердце; он понимал, что она нуждается в покое, но не мог оторваться от неё.

Драко вздохнул, полный противоречивых эмоций, и устроился на кресле у камина, как будто хотел создать между ними барьер, но этот барьер лишь усиливал его чувство утраты. Гермиона уснула, глядя на его силуэт, ее дыхание стало ровным, но внутри неё всё ещё бушевала буря.

Он остался на страже, погруженный в свои мысли, отчаянно желая, чтобы она снова обрела счастье. Каждая минута тянулась, и он понимал, что между ними растет пропасть, которую он не знал, как преодолеть.

Утром Гермиона проснулась от нежного пробуждения Нарциссы. Она не могла поверить, что проспала целых шестнадцать часов; теперь настало время готовиться к баллу, который обещал стать событием, изменяющим судьбы.

Бонни пришла помочь ей собраться, её глаза светились энергией, полной заботы. Драко, как всегда, приготовил для неё платье. Зеленое, шикарное платье с глубоким вырезом и тонкой талией ждало своего часа. Рядом лежали прекрасные черные белье и изумрудные украшения, которые могли бы украсить любую женщину.

Гермиона долго рассматривала эти вещи, но в душе её боролись противоречивые чувства. Это платье было символом того, что от неё ждут, но она чувствовала себя чужой в этом мире. Внезапно её взгляд упал на красное платье, расшитое изящными кружевами и сверкающими кристаллами. Это было платье, которое она носила в тот вечер, когда всё изменилось.

Дрожащими руками она достала красное белье и украшения, которые ей подарил Том. Воспоминания о том мгновении, когда он дарил ей эти вещи, нахлынули, как шторм, но она заставила себя сосредоточиться.

— Хозяин будет недоволен, мисс… — произнесла Бонни, с легкой тревогой в голосе.

— Сегодня всё кончится, Бонни. Сегодня, — ответила Гермиона с решимостью, чувствуя, как внутри неё зарождается смелость. Это было не просто приготовление к баллу; это был её последний шанс изменить свою судьбу.

Затем она обратилась к Бонни, её голос стал твердым:

— Бонни, помоги мне. Сними с кольца чары, чтобы все могли видеть его. Я хочу, чтобы все знали, что я принадлежу себе, а не ему.

Бонни, немного удивлённая, кивнула, но в её глазах читалась поддержка. Она осторожно коснулась кольца, и вокруг него заиграли искры магии, прежде чем чары растворились, оставив только чистое сияние.

Гермиона обула туфли, которые дополняли образ, и взглянула в зеркало. Отражение показывало не только красивую женщину, но и решительную героиню, готовую сразиться за свою свободу и счастье.

Зал, в котором проходил новогодний бал, был величественным и великолепным, словно вышел из страниц сказки. Потолок был высок и украшен роскошной лепниной, сверкающей золотыми и серебряными элементами, которые отражали мягкий свет волшебных люстр. Каждая люстра была сделана из кристаллов, переливающихся всеми цветами радуги, и создавали атмосферу таинства и волшебства.

Стены зала были покрыты дорогими обоями, выполненными в насыщенных глубоких тонах, таких как изумрудный и бордовый, которые добавляли помещению тепла и уюта. Между окнах, обрамленных тяжелыми бархатными занавесками, висели картины известных предков семьи Малфой, их строгие взгляды казались живыми и следили за каждым движением гостей.

В центре зала стоял огромный круглый стол, покрытый белоснежной скатертью и уставленный изысканными блюдами и напитками. На столе сверкали хрустальные бокалы, наполненные шампанским и фруктовыми соками, а рядом красовались закуски, приготовленные лучшими поварами. С каждой минуты запах свежеприготовленных угощений наполнял воздух, создавая атмосферу праздника.

По углам зала располагались великолепные цветочные композиции, состоящие из белых и красных роз, которые добавляли свежести и романтики. Цветы были выставлены в изысканных вазах из богато украшенного фарфора, подчеркивая роскошный стиль праздника.

На танцполе, выложенном изысканной плиткой с тонким узором, уже собирались гости, одеваясь в лучшие наряды. Музыканты, скрытые за тяжелыми занавесками, начали играть волшебные мелодии, и танцующие пары вскоре закружились в ритме музыки. Их платья и костюмы сверкали под светом люстр, создавая атмосферу сказки и магии.

В углу зала стоял высокий камин, где языки пламени весело плясали, а его тепло распространялось по всей комнате. На полках камина находились великолепные статуэтки, олицетворяющие зимние праздники, и под новогодней елью, украшенной драгоценными игрушками, прятались подарки.

Гермиона медленно вошла в зал, ощущая, как взгляды всех присутствующих прикованы к ней. Она уверенно направилась к Драко, который вежливо беседовал с Томом. При взгляде на неё его выражение лица изменилось: он недоумевал, почему она снова ослушалась его. Красное платье, которое она надела, струилось по её фигуре, как алые волны, а украшения от Тома сверкали на её шее, вызывая у Драко бурю эмоций внутри.

— Привет, любимый, — произнесла Гермиона, но её голос звучал холодно, и в глубине души она ощущала, как напряжение между ними нарастает.

— Привет, — ответил Драко, его голос был тихим, наполненным сдержанным раздражением. — Познакомься, это мой брат Том. Он не мог навещать нас раньше из-за учебы и работы. Том, познакомься, это моя жена Гермиона.

Том, с искренней улыбкой, посмотрел на Гермиону. При этом он заметил следы от Круциатуса на её коже и её дрожащие руки. Внутри него нарастала тревога: как мог Драко довести её до такого состояния? Каждый след, каждый ссадина на её теле вызывали у него волну гнева и беспокойства. Он понимал, что Драко неконтролируемо ревнив, и в воздухе витала напряженность, заставляющая его сердце сжиматься от беспокойства за Гермиону.

— Драко, позволь пригласить твою супругу на танец. Она великолепна, — произнес Том, его голос звучал дружелюбно, но в нем ощущалась легкая настороженность. Он пытался создать видимость, что не знает о том, что между ним и Гермионой произошло, но в его глазах отражалась искренняя забота.

— Да, хорошо, — выдавил Драко, ощущая, как его внутренний мир разрушается под натиском эмоций.

Не дождавшись ответа, Том ловко закружил Гермиону в центре танцпола, и её платье закружилось вместе с ними, словно огненный вихрь. Она чувствовала, как её сердце забилось быстрее, вспоминая ту ночь, проведённую вместе. Несмотря на их внешнее спокойствие, внутри каждого из них бушевала буря эмоций.

Том вел её с легкостью, его движения были уверенными и плавными. Гермиона, обвороженная его грацией, старалась не замечать, как Драко сжимает кулаки, наблюдая за ними с явным беспокойством. Их общие воспоминания о той ночи, проведенной вместе, искрились в воздухе, но ни один из них не смел произнести это вслух.

Танцуя, Том заговорил первым, его голос был тихим, но полным напряжения:

— Гермиона, это часто происходит?

Она встретила его взгляд, и в её глазах отразилось смятение:

— Нет, вовсе нет. Это было в первый раз.

Том, почувствовав, как его защита становится на грани, наклонился ближе, его тон стал более серьёзным:

— Гермиона. Я сейчас тут всё испепелю. Ответь мне, пожалуйста, правду.

Гермиона задержала дыхание, но в её глазах блеснуло понимание. Она знала, что должна быть честной, и, опустив взгляд, тихо призналась:

— Это действительно было впервые. Я не ожидала такого от Драко.

Том кивнул, его сердце сжалось от горечи, когда он слышал её слова. Он понимал, что Драко нанес ей боль, и это вызывало у него невыносимую ярость. В этот момент он крепче сжал её руку, как будто пытаясь защитить её от всего, что могло её ранить.

— Я не дам ему больше тебя трогать, — произнес он с решимостью, и в его голосе звучало обещание. Это был их танец, и в этот миг между ними возникла связь, полная нежности и понимания, несмотря на все тайны и несказанные слова.

Том и Гермиона медленно кружили в танце, их движения были плавными и грациозными, словно они сливались в одно целое под звуки волшебной музыки. Каждый поворот приносил им мгновения близости, и несмотря на тайны, которые они оба хранили, в этом танце витала особая магия. Гермиона чувствовала, как тепло и забота Тома охватывают её, и, глядя в его глаза, она забывала о своих страхах и переживаниях.

Но в этот момент что-то отвлекло Драко от его мучительных мыслей. Он заметил, как на пальце Гермионы сверкало кольцо — то самое кольцо, которое он когда-то видел у Гермионы от Тома. Это было кольцо, олицетворяющее связь между ним и Гермионой, и теперь оно навевало только ярость. Гнев, как пламя, охватил его, заставляя сердце стучать в унисон с его кипящей душой. Он не мог поверить, что это кольцо снова у неё, что она снова принадлежит Тому.

Сзади послышался насмешливый голос Астории, нарушивший его мысли:

— Не вышло, Драко. К сожалению, не вышло.

Драко, мгновенно обернувшись, встретил её взгляд, и его сердце забилось быстрее от противоречивых чувств. Он не ожидал увидеть её здесь, и ещё меньше ожидал услышать её слова.

— Не думал, что тебя пригласили, — ответил он с холодным равнодушием, хотя внутри него бушевала буря.

Астория, с ухмылкой на губах и в роскошном платье, явно наслаждалась его реакцией. Она стала символом того, что он оставил позади, и это знание приносило ему лишь горечь.

— Я замужем за Перси Уизли. Теперь мы везде вместе, — произнесла она, и в её голосе звучала гордость, словно она вновь отвоевала себе место в этом мире.

Драко стиснул зубы, чувствуя, как его гнев смешивается с недоумением. Он и Астория молча наблюдали за танцующими Томом и Гермионой. Каждый шаг, каждое движение Тома, как будто подчеркивало его собственное бессилие. Гермиона выглядела так, словно вся её боль и страдания исчезли, когда она была рядом с ним, а это лишь подливало масла в огонь Драко.

— Астория. Ты счастлива? — спросил он, пытаясь скрыть свою тревогу и беспокойство, хотя его голос звучал почти небрежно.

— На удивление, да, — ответила она с искренностью, которая удивила его. В её глазах сверкал какой-то непонятный блеск, и он все понял.

Драко вновь взглянул на Гермиону и Тома, их танец казался лёгким и беззаботным, но для него это было лишь иллюзией. Он чувствовал, как внутри него закипает ярость, и не мог поверить, что она, в конце концов, оказалась рядом с другим мужчиной. Астория же, наблюдая за его реакцией, сжимала губы в невольной усмешке.

Каждая секунда, проведённая в этом зале, наполнялась напряжением, и Драко понимал, что эта ночь будет для него решающей. Он должен будет найти способ вернуть Гермиону, даже если это означало, что ему придётся столкнуться с Томом лицом к лицу.

Гермиона и Том кружились в танце на новогоднем балу в Малфой Меноре, и их движения были легкими, как пушинки, но в воздухе витало напряжение. Каждый поворот и каждое мгновение, проведенное вместе, лишь усиливали чувство неловкости, которое наблюдали окружающие. Люциус, стоя в сторонке, смотрел на танцующую пару с тоской и беспокойством. Его глаза искали в Драко поддержку, но увидели лишь горечь и ярость, переполнявшие его сына.

Нарцисса, зная, что происходит, тихо подошла к Люциусу, её сердце разрывалось от увиденного. Она понимала, как тяжело Драко видеть свою жену с другим, и чувствовала, что сейчас нужно действовать.

— Нам нужно поговорить с ним, — произнесла Нарцисса, её голос был полон решимости.

Люциус кивнул, и они направились к Драко, который стоял в стороне, сжимающий кулаки. Его лицо искажалось от гнева и недовольства, и его взгляд был полон решимости.

— Драко, — мягко произнесла Нарцисса, подходя к нему ближе. — Давай поговорим.

Драко обернулся к матери, и в его глазах читалась ярость.

— Я не могу просто стоять и смотреть, как она танцует с ним! — выпалил он, голос его дрожал от эмоций. — Она должна быть со мной!

Нарцисса взяла его за руку, её взгляд был полон нежности и понимания.

— Дорогой, я знаю, как это тяжело. Но ты должен понять: счастье Гермионы для тебя должно быть превыше всего. Если она выбрала другого, возможно, тебе стоит отпустить её ради её счастья.

Эти слова, хотя и произнесенные с заботой, подействовали на Драко как красная тряпка на быка. Внутри него вспыхнула ярость.

— Отпустить? — воскликнул он, его голос наполнялся гневом. — Ты хочешь, чтобы я просто смирился с тем, что она с ним? Я не могу этого сделать! Она — моя жена!

Нарцисса, ощущая его гнев, пыталась сохранять спокойствие.

— Я говорю это не для того, чтобы причинить тебе боль. Я хочу, чтобы ты был счастлив. Ты не можешь заставить человека любить тебя, и если это означает, что Гермиона должна быть с Томом, ты должен быть сильным и дать ей свободу.

Драко почувствовал, как его гнев разгорается. Ему казалось, что каждое слово матери — это удар по его гордости. Он резко выдернул руку из её захвата.

— Я не смогу просто наблюдать, как она уходит от меня к другому! — произнес он с отчаянием, его голос наполнился решимостью. — Я пойду и выясню все с Томом.

Нарцисса пыталась остановить его, но Драко уже направился к танцующему дуэту, его сердце колотилось в груди, а в глазах пылал огонь.

Он не мог просто стоять в стороне, когда его жена была с другим.

Драко подошел к Тому и Гермионе и резко дернул её за руку, выдернув из танца. Все взгляды в зале обратились к ним, и напряжение в воздухе стало ощутимым.

— Ты всё помнишь, Том, не так ли? — произнес он, его голос звучал угрожающе, а в глазах сверкала ярость, которая будто разрывала его изнутри.

Том, встретив его взгляд, выглядел уверенно и без страха. В ответ на вопрос он просто кивнул:

— Помню.

— Парни, не здесь! — вмешалась Гермиона, её голос звучал тревожно. Она чувствовала, как накаляются эмоции, и понимала, что ситуация выходит из-под контроля.

Не дожидаясь ответа, Том резко трансгрессировал всех троих в свою спальню в Малфой меноре. Они оказались в комнате, обставленной с роскошью, но атмосфера была насыщена напряжением. Драко, переполненный яростью и отчаянием, жестоко посмотрел на Гермиону.

— Ты всем солгала! Ты не накладывала Обливейт! Это всё ложь, — его голос звучал как ураган, полный злобы и боли. Он ощущал, как теряет любовь всей своей жизни, и это разрывало его сердце на куски.

Гермиона, чувствуя себя пойманной в угол, попыталась объясниться:

— Драко, всё не так, как ты думаешь…

Но её слова не достигли его сердца. В порыве гнева Драко резко ударил её по лицу, и её губы тронула кровь.

Том, не медля, вмешался, применив магию, чтобы связать Драко:

— Драко! Это никуда не годится. Нас не так воспитывали Люциус и Нарцисса. Ни Круциатус, ни Империо, ни насилие не должны двигать тобой.

Драко, словно зверь, пойманный в ловушку, отчаянно пытался вырваться из магических веревок, которые плотно сжимали его запястья. Его лицо искажалось от ярости и отчаяния, и он с ненавистью взглянул на Тома.

— Я убью тебя за это! — прорычал он, его голос наполнен безумной злобой. — Она должна быть со мной, а ты забрал у меня всё!

Том, осознавая опасность ситуации, сказал спокойным, но решительным тоном:

— Я защищаю то, что правильно. Ты не можешь решать за других!

Гермиона, залившаяся слезами, встала между ними, её голос дрожал от эмоций:

— Пожалуйста, остановитесь! Это не выход!

Но её слова, полные боли и страха, словно сливались с тишиной комнаты. Драко чувствовал, как его мир рушится, и в нём просыпалась злость, стремящаяся вырваться наружу. Он знал, что эта ночь может стать для него решающей, и его внутренний гнев подстегивал его готовность на всё ради того, чтобы вернуть Гермиону.

Внезапно, когда парни начали осыпать друг друга проклятиями, в комнату влетел Люциус, его лицо было искажено тревогой и решимостью.

— Хватит! — прогремел он, его голос звучал, как гром среди ясного неба, и он выступил между Драко и Томом, его присутствие сразу же остановило их.

— Отец, — произнес Драко, его гнев не утихал, но голос Люциуса был неоспоримым авторитетом.

— Я сказал, хватит! — повторил Люциус, его глаза метали молнии. — Это неприемлемо. Вы не можете решать свои проблемы таким образом.

Драко стиснул зубы, но, почувствовав силу отца, его злость немного утихла.

— Ты не понимаешь! Она — моя! — выпалил он, глядя на Гермиону с отчаянием.

Люциус повернулся к Гермионе, в его глазах читалась забота.

— Гермиона, ты в порядке? — спросил он, и его голос стал мягче.

Она кивнула, её слезы продолжали течь, и она ощутила, что между ними возникла стена.

Люциус снова обратился к сыну:

— Драко, насилие — не решение. Ты не можешь просто забрать её. Ты должен уважать её выбор.

Эти слова, полные мудрости и опыта, глубоко задели Драко, и он почувствовал, как его ярость сменяется беспокойством. Люциус, осознавая всю серьезность ситуации, знал, что это момент, когда они должны были остановиться, иначе последствия будут непредсказуемыми.

Драко опустил глаза, его сердце сжималось от безысходности и гнева. Люциус, понимая, что ситуация вышла из-под контроля, отправил всех по своим комнатам и наложил запирающее заклинание на двери, чтобы дать им время подумать о произошедшем.

Драко набрал ванну, горячая вода наполняла просторную чаша, и, погрузившись в размышления, он пытался понять, как удержать Гермиону и стоит ли это делать. Его мысли метались между желанием защитить её и страхом потерять навсегда. Он понимал, что ярость и агрессия только отдаляли её от него, но не мог избавиться от чувства, что она принадлежит ему.

В то же время Том нервно ходил по своей комнате, прислушиваясь к тому, что происходит в комнате Гермионы. Каждое шуршание и звук заставляли его напрягаться; он был полон беспокойства, и мысли о том, что Драко может навредить ей, вызывали в нем бурю эмоций.

Тем временем Гермиона в своей комнате молча переодевалась, ее движения были механическими, она готовилась ко сну, пытаясь успокоить свой ум. Но ни одно платье, ни один жест не могли стереть ту боль и предательство, которые она чувствовала. В её сердце оставалась глубокая рана, и она не могла не думать о том, каково это — жить под контролем, который ей навязывали.

Вдруг в её комнате появилась Нарцисса, её лицо было полным заботы и сострадания.

— Гермиона, мы с Люциусом, возможно, виноваты перед тобой, — произнесла она, её голос звучал искренне.

— Возможно? — Гермиона подняла взгляд, в её глазах сверкнуло недовольство. — Нарцисса, ваш муж использовал Империо на моих родителях. Он купил меня. У меня четыре года не было выбора. Драко — Вы видели… Круциатус, Империо… Вы хоть знаете, что за всю нашу с ним совместную жизнь он ни разу не поинтересовался у меня как мне хотелось бы заниматься любовью и хочу ли я этого вообще.

Нарцисса тяжело вздохнула, понимая, как глубока была боль Гермионы.

— Я знаю. Я не хочу, чтобы ты держала зло на меня… — её голос звучал тихо, почти умоляюще.

— Да как я смею? — отрезала Гермиона, её голос был полон горечи. — Я всего лишь четыре года провела с человеком, который никогда не касался меня с нежностью, никогда не интересовался, чего я хочу. Все эти отношения были наполнены жаждой власти и контроля, Драко.

— Гермиона, — Нарцисса сделала шаг ближе, её глаза блестели от слёз. — Я так живу. Я хочу, чтобы ты была счастлива. Люциус заключил непреложный обет, что его сын имеет право быть твоим мужем. Том ведь тоже наш сын. Тебе достаточно только сказать.

Гермиона, уставшая от всех этих разговоров, взглянула на Нарциссу с искренним отчаянием:

— Нарцисса, простите, я хочу спать. Я очень устала.

Гермиона почувствовала, как её сердце сжимается от усталости и разочарования. Она просто хотела покоя, чтобы успокоить свои мысли и чувства, чтобы хотя бы на мгновение отвлечься от хаоса, который царил в её жизни.

Утром Гермиона проснулась от аромата кофе и шелеста газеты. Солнце пробивалось сквозь занавеси, наполняя комнату мягким светом. Она открыла глаза и увидела Тома, сидящего на кресле у камина и читающего газету, его выражение лица было сосредоточенным и уверенным.

— Том? — произнесла она с удивлением. — Я думала, Люциус запер всех в своих комнатах.

— Так и есть, — ответил он, не отрывая взгляда от страницы. — У нас с ним был непростой разговор. И мы поняли друг друга по-мужски. Кстати, все газеты пестрят нашими вчерашними разборками.

Том ухмыльнулся, и в его глазах блеснула игривость. Гермиона не могла не заметить, как его уверенность обволакивает её, заставляя забыть о вчерашних переживаниях.

— Что же будет дальше? — спросила она, стараясь скрыть волнение в голосе.

Том медленно встал с кресла, подошел к Гермионе и сел рядом на кровать. Его присутствие наполнило её теплом, и она почувствовала, как напряжение покидает её тело.

— Всё будет зависеть от твоего желания, — произнес он, его голос звучал мягко, но решительно. — Всё будет только так, как ты захочешь.

Гермиона улыбнулась, её сердце забилось быстрее. Она погладила Тома по руке, ощущая уверенность, которая исходила от него.

— Я хочу, чтобы мы были вместе, — произнесла она, и в её голосе звучала искренность, которую она давно не испытывала.

Том наклонился и поцеловал её костяшки на руке, его губы были мягкими и нежными.

— Гермиона, ты готова стать Реддл? Если ты этого хочешь, — спросил он, в его глазах читалось желание и надежда.

Гермиона задумалась, но вскоре ответила:

— Том, а как же Драко и Малфои…

— Люциус всё понял, — сказал Том, его уверенность не оставляла сомнений. — Они не станут тебя больше ни к чему принуждать. А Драко… он говорил со мной так же утром. Он желает тебе счастья. Он будет странствовать по работе.

Её сердце сжалось от этих слов, но в то же время она почувствовала легкость. Возможно, это был шанс начать новую жизнь, полную возможностей и свободы. С каждым мгновением её чувства к Тому становились все сильнее, и она понимала, что готова рискнуть ради них обоих.

— Значит, я могу выбрать? — тихо спросила она, и в её голосе звучала надежда.

Том, взглянув ей в глаза, кивнул:

— Да, ты свободна выбирать. И я здесь, чтобы поддержать тебя, независимо от твоего решения.

Гермиона ощутила, как её сердце наполнилось решимостью. Это был её шанс, и она была готова взять его.

Гермиона улыбнулась Тому, чувствуя, как её сердце наполняется надеждой и теплом от его присутствия.

— Мне нужно время, чтобы уладить некоторые свои дела, — сказала она, стараясь не выдать волнения в голосе. Это было важно для неё — прежде чем сделать шаг вперед, ей нужно было разобраться в своих чувствах и мыслях.

После этого разговора она решила поговорить с Люциусом и Нарциссой. Встретившись с ними, она ощутила, как волнение уходит. Они сидели в библиотеке, и атмосфера была наполнена нежным светом, который падал на их лица.

— Мы хотим извиниться за ситуацию с твоими родителями, — произнес Люциус, его голос звучал искренне. — Мы не понимали, насколько сильно это может повлиять на твою жизнь.

Нарцисса добавила, её глаза были полны сострадания:

— Нам очень жаль, что ты оказалась в такой ситуации. Мы только хотели, чтобы ты чувствовала себя частью нашей семьи.

Гермиона кивнула, ощущая, как вес горечи немного ослабевает. Но в её душе бурлили чувства, и злость на Драко, который использовал на ней Круцио и Империо, накрывала её, как тёмные облака. Это было не только предательство, это было насилие, от которого она страдала.

— Спасибо, — произнесла она тихо. — Но у меня есть вопросы, на которые я не могу найти ответ. Я не могу просто забыть о том, что Драко сделал.

После их разговора Гермиона отправилась одна в свой дом с Драко в Лондоне, недалеко от Министерства. По пути она размышляла о том, что ей нужно будет сделать, и о том, какова её жизнь может стать.

Когда она вошла в дом, то сразу заметила, что атмосфера в нём изменилась. Драко был там, собираясь в длительную командировку, его лицо отражало усталость и сосредоточенность. Он стоял у зеркала, поправляя воротник рубашки, и, заметив её, обернулся.

— Гермиона, — произнес он, его голос звучал мягко, но в нём была нотка напряжения. — Ты пришла.

— Да, — ответила она, стараясь скрыть свои чувства. — Мне нужно поговорить с тобой.

Драко кивнул, его выражение лица стало более серьёзным. Он ощущал, что их разговор будет важным, но Гермиона не могла сдержать своего гнева.

— Я не могу поверить, что ты использовал на мне Круцио и Империо! — произнесла она, её голос был полон ярости. — Я не могу поверить, что наши с тобой отношения — это лишь твоя манипуляция! А то, что с моими родителями… Ты забрал у меня выбор, забрал мою свободу!

Драко, словно ударенный её словами, замер. Он не ожидал такой реакции и не мог найти слов, чтобы оправдаться.

— Гермиона, я… — начал он, но она прервала его, её глаза горели от гнева.

— Не говори мне, что ты делал это из любви! Это не любовь, это насилие! Ты думал только о себе, о своих желаниях, и это не имеет ничего общего с тем, что должно быть между нами!

Драко почувствовал, как его собственная злость утихает под напором её слов. Он понимал, что был неправ, но не знал, как это исправить.

— Я не знал, что всё так обернётся, — произнес он, его голос стал тише. — Я не хотел тебя травмировать…

— Но ты это сделал, — перебила его Гермиона, её голос дрожал от эмоций. — Я не могу просто забыть об этом. Я не могу быть с человеком, который использует на мне темные заклинания. Я заслуживаю лучшего.

В её словах звучала решимость, и это окончательно разорвало последнюю нить между ними. Драко осознал, что они больше не смогут быть вместе, и это чувство разрывалось в его сердце, оставляя только пустоту.

Гермиона, понимая, что их отношения уже не спасти, глубоко вздохнула:

— Мне нужно время, чтобы разобраться в своих чувствах. Я не могу оставаться здесь.

Она повернулась и вышла из комнаты, оставляя Драко с его мыслями. Внутри него разгоралась не только злость, но и осознание того, что он потерял её навсегда.

Драко собрался и вышел в гостиную к Гермионе, его сердце било в унисон с тревогой и решимостью. Он чувствовал, что должен сказать ей то, что давно вертелось у него на языке.

— Гермиона, — начал он, его голос был полон искренности. — Ты прости меня за всё, что я сделал. Я уеду на какое-то время. Документы о разводе пришли мне совой. И… ты можешь оставаться здесь сколько угодно. Это и твой дом тоже.

Гермиона смотрела на него, её глаза наполнились слезами, но она сдерживала их. Это было прощание, которое она не могла изменить, и каждый момент с ним ощущался как последний.

— Спасибо, Драко, — произнесла она, чувствуя, как сердце сжимается от смешанных чувств. Она понимала, что это решение было единственно верным, но прощание всё равно причиняло боль.

Они обнялись в прощальном жесте, и в этом объятии было что-то трогательное и печальное. Драко чувствовал тепло её тела, и его охватило чувство потери. Он знал, что это было не просто прощание — это был конец их истории, и, возможно, начало новой главы для обоих.

Гермиона, оставшись одна в комнате, взяла немного времени на раздумья обо всем, что произошло. Она присела на диван, обняв колени, и позволила мыслям охватить её. Воспоминания о Драко, о том времени, когда они были счастливы, накатывались волной, заставляя её сердце сжиматься.

Сложные эмоции переплетались внутри неё: злость, горечь, но также и благодарность за те моменты счастья, которые они разделили. Она понимала, что этот шаг был необходим, чтобы начать новую жизнь, свободную от прошлого, но это не облегчало чувства утраты.

Гермиона взглянула на окно, где свет солнца пробивался сквозь облака, и ощутила, как внутри неё зарождается решимость. Она была готова начать новую главу, и хоть путь будет сложным, она знала, что в конце её ждёт возможность счастья.