Правда 2 (1/2)

Гермиона разрыдалась, её дыхание становилось прерывистым, а плечи содрогались от усиливающихся всхлипов. Том не отводил взгляда от её измученного лица, а затем осторожно присел рядом на скамейку, его рука нежно обвила её за плечи, как будто они вернулись в тот далекий момент, когда она впервые позволила ему увидеть её уязвимость.

Гермиона уткнулась лицом в его грудь, слёзы текли непрерывно. Её хрупкое тело дрожало под его прикосновениями, но Том не отстранялся. В его душе росло чувство вины — он никогда не хотел, чтобы она страдала так. Этот запах лаванды… он всё ещё помнил его. И хотя прошли годы, для него этот момент казался возвратом к тому, что когда-то было между ними.

Он крепче прижал её к себе, его пальцы осторожно скользили по её волосам, пытаясь успокоить.

— Том, как ты мог всё это время скрываться? — её голос, полный боли, дрожал. — Как ты мог оставить меня одну с Драко? Как ты мог бросить меня?! — Она почти кричала, её слова проникали в самое сердце. Она подняла голову и с гневом оттолкнула его, в её глазах мелькнула ярость, смешанная с отчаянием. Она не могла больше терпеть, вся эта ложь и полуправда давили на неё слишком долго.

Том, не дав ей уйти далеко, снова притянул её к себе, его руки крепко обняли её, не давая вырваться.

— Гермиона, — его голос стал тихим, но полным решимости, — душа моя, я не бросил тебя. Я всегда был рядом, даже когда ты не видела меня. — Его слова прозвучали искренне, и его дыхание было рядом с её ухом, когда он наклонился, чтобы прошептать: — Я никогда не оставлял тебя одну.

Она не могла больше противиться. Её силы иссякли, и она снова склонила голову на его грудь, слыша его сердцебиение, которое, казалось, било в унисон с её собственным. Но гнев всё ещё не покидал её.

— Как ты мог… Как ты мог оставить меня одной с этим всем, с Драко и его семьей? — её голос был теперь тише, но в нём чувствовалось такое сильное разочарование, что Том почувствовал, как будто каждое её слово разрывало его изнутри.

— Гермиона, ты никогда не была одна. Я всегда был рядом, наблюдал за тобой, защищал тебя на расстоянии, — он посмотрел на её заплаканное лицо, его глаза были полны сожаления. — Я старался держаться в стороне, чтобы не разрушить твою жизнь ещё сильнее. Я знал, что был опасен для тебя тогда…

— Опасен? — она резко отстранилась, её глаза были полны упрёка. — Ты думаешь, что этим всё оправдывается? Ты считаешь, что я не должна была знать?

Том вздохнул и тихо погладил её по голове, его прикосновения были лёгкими, почти осторожными, как будто он боялся ещё раз ранить её. Он потянулся к её руке и снова притянул к себе.

— Я сделал это ради тебя, Гермиона. Я знал, что стану опасен, знал, что если останусь, ты пострадаешь. Но я всё ещё здесь. Я здесь для тебя, — его голос был низким, но полным решимости. Он снова обнял её, прижимая её к себе, его губы осторожно коснулись её лба. Он знал, что её слёзы означают не только боль, но и ощущение потери — чего-то, что они могли бы иметь, если бы не его ошибки.

— Что мне теперь делать, Том? — её голос был почти шёпотом, и в нём чувствовалась растерянность.

— Ты больше ничего не должна делать, — прошептал Том, обнимая её крепче. — Я всё решу. Доверься мне. Позволь мне всё исправить.

Он поднял её лицо и осторожно вытер слёзы, которые всё ещё текли по её щекам. Он чувствовал, что не может больше оставить её одну в этой битве. Её боль становилась его болью.

— Я не знаю, как это возможно, Том, — её голос был полон сомнений, — слишком много произошло. Я думала, что ты исчез навсегда.

— Я никогда не исчезал. Я всегда был рядом, пусть и на расстоянии. Теперь я не дам тебе уйти, — его голос стал твёрже, и Гермиона почувствовала, как его решительность проникает в её сердце.

— Что теперь? — спросила она, глядя на него со смесью боли и надежды.

— Теперь всё изменится, — Том посмотрел ей прямо в глаза. — Мы вернём себе то, что потеряли. Я исправлю это.

— Том, но я и Драко… Он много сделал для меня. Мы старались зачать ребёнка, но… — Гермиона замялась, её голос был полон сомнений.

Том нахмурился, его глаза напряглись от резкого всплеска эмоций. Он шагнул к ней, уверенный и решительный.

— Но у тебя не получилось, да? Я знаю, Гермиона. И знаю, почему. Это кольцо… — Он протянул руку и легко коснулся её пальцев, где было спрятано кольцо, видимое только им двоим. — Я должен признаться. Я выполнил ритуал по сплетению душ. Ты даже не знала, но это кольцо связывает нас навсегда.

Гермиона ощутила, как внутри всё замерло.

— То есть… ты использовал магию, не сказав мне? — её голос стал резким, она сжала кулаки. — Ты тоже обманывал меня, как все остальные?

Том смотрел на неё, его взгляд был холоден и полон решимости.

— Это был единственный способ защитить тебя, сохранить тебя рядом. Если бы я этого не сделал, то либо Уизли добился своего, либо Драко сразу же после помолвки. Я сделал это не ради обмана, а ради нас.

Гермиона встала, её глаза полыхали гневом. Она сделала шаг назад, её пальцы дрожали, когда она пыталась трансгрессировать прочь. Но Том был быстрее. С мгновенной решимостью он схватил её за запястье, и они оба переместились в Маркс-Менор.

Они оказались в большой спальне, погружённой в полумрак. Кровать с тёмными покрывалами, тяжёлые шторы, закрывающие окна. Гермиона пыталась освободиться, но Том не отпускал её, его руки уверенно сжимали её тело а губы нежно целовали каждый миллиметр кожи.

— Ты не уйдёшь. Я не позволю. — Его голос был тихим, но в нём звучала железная уверенность. — Ты можешь ненавидеть меня, но я сделаю всё, чтобы ты поняла.

— Поняла что? — Гермиона пыталась вырваться, но Том прижал её к кровати, его руки были сильными, но в этом жесте была не жестокость, а скорее отчаянное желание удержать её.

— Что я люблю тебя, Гермиона. Ты всегда была единственной. Ты и никто другой. — Он наклонился к ней, их лица были на расстоянии дыхания друг от друга. — Я не брошу тебя. Никогда. Ты моя.

Гермиона смотрела в его глаза, полные решимости, и не могла найти в себе силы сопротивляться. Её сердце колотилось, её дыхание было сбито. Его слова, его прикосновения — всё это было слишком знакомо, слишком родным. Он медленно снимал с нее одежду глядя прямо в глаза.

— Что мне теперь делать? — её голос был слабым, почти шёпотом.

Том наклонился ближе, его губы коснулись её лба, затем скользнули к виску, нежно прикасаясь.

— Доверься мне. Я всё решу. Я заберу тебя от всего этого. Я не позволю никому больше причинять тебе боль. — Он говорил это с уверенностью, которая не оставляла места для сомнений.

Гермиона пыталась отвернуться, но его рука аккуратно, но твёрдо держала её.

— Том, но… Драко…

— Забудь о нём. — Том шепнул ей на ухо, его голос стал низким и глубоким, полным страсти. — Он никогда не любил тебя так, как я. Никто не сможет. Ты знаешь это.

Гермиона чувствовала, как её внутренние стены рушатся под напором его уверенности. Его слова касались самых глубин её души. Она знала, что это неправильно, но не могла остановить себя. Том всегда был её слабостью, её единственной настоящей любовью.

Она закрыла глаза, чувствуя, как его руки нежно, но решительно касаются её лица, его пальцы скользят по её коже, оставляя горячие следы. Том медленно наклонился, его губы коснулись её шеи.

— Ты моя, Гермиона. Только моя. Навсегда. — Его голос был твёрдым и решительным.

Гермиона больше не сопротивлялась. Её руки сами собой обвили его шею, и она притянула его к себе. Она знала, что с ним её сердце бьётся по-настоящему, как бы она ни старалась сопротивляться этому чувству.

— И я люблю тебя, Том. Всегда любила. — прошептала она, её голос полон нежности и решимости.

Том наклонился к ней, осыпая её поцелуями, а его руки сжимали её в тёплых, уверенных объятиях. Теперь, когда они были вместе, ничто не могло их разлучить.

Нежными поцелуями от шеи, по ключицам, ниже по груди и еще ниже в самый низ живота, Том приблизился к самому чувствительному месту и припал губами. Нежно лаская языком ее клитор, он наслаждался ее стонами и криками.

— Том, не останавливайся, прошу! — Гермиону накрывал оргазм за оргазмом. Ощущения невероятного удовлетворения и порочности укрывало ее с ног до головы. Она дрожала под Томом как цветок на ветру.

Том продолжал то нежнее то грубее языком ласкать свою любимую девушку. Он внимательно изучал каждую её эмоцию и каждый стон эхом отдавался в голове.

Гермиона резко оттолкнула его беспалочковой магией и села сверху на его живот, расстегивая рубашку, и стягивая с него штаны она сопровождала каждое движение поцелуями. Том вскинул удивленно бровями, но позволил Гермионе взять инициативу в свои руки.

Опустившись перед ним на колени она нежно обхватила губами его член и медленно начала двигать головой. Том зашипел от удовольствия на парселтанге.

— Моя ведьма! Люблю тебя!

Гермиона лишь ускорила движения глядя ему в глаза и Том от удовольствия закатил глаза. Он аккуратно взял ее за волосы и начал немного активнее насаживать её на свой член. На глаза Гермионы выступили слезы от резких движений парня. Том остановился и вышел из ее рта.

— Прости, если я увлекся, мне очень понравилось.

— Том, мне не больно, я рада что могу доставить тебе удовольствие как и ты мне.

От этого у Тома в груди зажегся огонь, он подхватил ее за талию, уложил на кровать и нежно целуя в губы аккуратно вошел в неё. Нежными толчками внутри он доводил ее все к новой и новой волне наслаждения. Когда стон срывался с ее губ, Том ускорялся и шептал ей на ушко:

— Ты самая прекрасная. Ты - моя королева. Моя душа. Хочу всегда быть рядом и делать тебя счастливой.

От этих слов Гермиона краснела и все равно получала невероятное удовольствие. Как только Гермиона оказалась сверху, Том понял что не сможет долго сдерживаться. Он мягко обхватил её ягодицы и жесткими толчками довел их обоих до оргазма. Она лежали в объятиях друг друга, комната была наполнена ароматом близости и лаванды.

Гермиона провела весь день и ночь с Томом. Они были полностью поглощены друг другом, стараясь наверстать упущенные годы, упущенные моменты, которые каждый из них мечтал прожить вновь. Их поцелуи были пылкими, полными долгожданной страсти, а объятия — такими крепкими, словно они пытались слиться в единое целое.

Том рассказывал ей о своей жизни в Дурмстранге, о том, как старался измениться ради неё, стать лучше, сильнее, умнее. Гермиона делилась своими сомнениями и страхами, которые копились в её душе с тех пор, как они расстались. Она призналась, что, несмотря на все усилия и давление со стороны Драко, её сердце всегда принадлежало Тому.

Ночь текла, как вода, их разговоры сменялись моментами тишины, когда они просто наслаждались присутствием друг друга. Но на рассвете Гермиона внезапно почувствовала лёгкий укол тревоги, который со временем стал нарастать. Она резко поднялась, осознав, что Малфои могли заметить её отсутствие.

— Том, мне нужно идти… — прошептала она, стараясь не встретиться с его глазами, чувствуя боль от мысли, что ей придется снова вернуться в холодную реальность.

Том наблюдал за ней, и его лицо стало серьёзным. Он медленно встал с постели и подошёл ближе. Его руки нежно легли ей на плечи.

— Гермиона, прежде чем ты уйдешь, я должен тебе кое-что рассказать.

Её сердце замерло в ожидании.

— Что такое? — спросила она, встречаясь с его взглядом.

Том посмотрел на Гермиону, его глаза были серьёзными и проницательными. Он знал, что момент пришел, и теперь ей нужно узнать всю правду.

— Гермиона, Малфои не просто дали мне кров и поддержку… Они усыновили меня.

Гермиона замерла, её глаза округлились от удивления.

— Что? — прошептала она, не понимая, что он имеет в виду.

Том продолжил, его голос был тихим, но уверенным:

— Люциус Малфой знал больше, чем ты можешь представить. Он знал по пророчеству, что я стану могущественным и влиятельным волшебником. Это пророчество было связано с моим наследием, как потомка Слизерина. Он понимал, что не сможет держать меня в стороне или под контролем, и единственным способом сделать это было… усыновить меня.

Гермиона не могла поверить в услышанное. Она с трудом осознавала, что такое возможно.

— Это значит, что всё это было заранее спланировано? — она почувствовала, как её дыхание стало прерывистым.

Том кивнул.

— Да. Они знали, что я могу представлять угрозу для их семейного влияния и положения в магическом мире, если меня не удержат на коротком поводке. Усыновление дало им возможность контролировать меня, но они недооценили одну важную вещь.

Гермиона с интересом посмотрела на него.

— И что же это?

— Твоё влияние на меня. — Том посмотрел на неё, его глаза были полны искренности. — Они не понимали, что, несмотря на все эти планы и манипуляции, я никогда не смогу забыть тебя. Ты была для меня важнее власти, важнее пророчества.

Гермиона тяжело вздохнула, чувствуя, как её сердце разрывается от смешанных эмоций. С одной стороны, её охватывало облегчение от того, что Том всегда оставался на её стороне. Но с другой — её поглощала горечь из-за того, что всё это время она жила в мире, полном манипуляций и интриг.

— И теперь, что это значит для нас? — спросила она, пытаясь осознать весь масштаб того, что она только что узнала.

Том сел ближе к ней и взял её за руки.

— Это значит, что у нас есть выбор. Мы можем вместе противостоять всему этому. Теперь, когда ты знаешь правду, ты можешь решить, что делать дальше. Но знай одно — я никогда не позволю им контролировать тебя или нашу судьбу. Мы связаны, и теперь, когда правда раскрыта, никто не сможет разлучить нас.

Гермиона молча смотрела на Тома, осознавая, что их судьбы действительно переплетены не только через магию и пророчества, но и через любовь, которая осталась в их сердцах, несмотря на все испытания.

Гермиона трансгрессировала в Малфой Менор, её душа была переполнена гневом и обидой. Как только она прошла через широкие коридоры и вошла в свою спальню, она упала на кровать, пытаясь отдышаться и немного успокоиться. Её мысли метались между яростью и растерянностью. Она не знала, как справиться с этим бурлящим коктейлем эмоций.

Лежа на кровати, её сердце колотилось, а мысли путались. Внезапный щелчок двери заставил её обернуться. В комнату уверенным шагом вошёл Драко. Его взгляд был холодным и жестким. Прежде чем она успела хоть что-то сказать, он резко вытянул палочку и направил её на Гермиону.

— Акцио палочка, — прохрипел он с яростью.

Её палочка буквально вырвалась из рук, пролетев через комнату прямо к Драко. Он, не теряя времени, бросил её на стол и запер окна и двери одним мощным взмахом палочки. Гермиона замерла, её глаза расширились от неожиданности.

— Драко, какого хрена? — голос Гермионы дрожал от удивления и гнева, её руки непроизвольно сжались в кулаки.

Но Драко не дал ей ответить. Его лицо исказилось от злости, он шагнул вперёд, приблизившись к ней вплотную, и резко схватил её за руку, стиснув её запястье.

Драко грубо притянул её ближе, его руки сжимали её с такой силой, что ей стало больно.

Гермиона почувствовала, как её резко притянуло к полу магией, её руки прижались к холодному полу, и Драко навис над ней сверху, его лицо исказилось от злости.

— Какого хрена? Какого хрена ночью тебя не было в поместье? Ты где была? — его голос был полон ярости и ревности, он тяжело дышал, явно на грани срыва.

Она смотрела на него снизу вверх, её сердце бешено колотилось, но она молчала, пытаясь собраться с мыслями.

— Молчишь? — его тон стал угрожающим. — Хочешь, чтобы я на тебе использовал сыворотку правды?

Гермиона закусила губу, борясь с собственными чувствами. Она знала, что Драко был готов на всё, и его ревность поднималась на новый уровень. Она хотела ответить, но все слова застряли в горле.

— Что, нечего сказать? — он наклонился ближе, его пальцы заскользили по её шее, прижимая её к полу ещё сильнее. — Ты думала, я не замечу? Думаешь, я не чувствую, что что-то не так? Ты должна сказать мне правду, Гермиона!

Гермиона стиснула зубы, её сердце замерло на мгновение, прежде чем она заговорила:

— Отпусти меня, Драко. Я не собираюсь лгать тебе, но так разговаривать ты со мной не будешь.

Он не отступил, его глаза метались по её лицу в поисках ответа.

— Я имею полное право знать, где ты была. И если ты не ответишь сейчас… — он замолчал, пытаясь сдержать гнев.

Гермиона смотрела ему в глаза, борясь с внутренней паникой и желанием вырваться.

— То что, если я не отвечу сейчас? Что ты сделаешь? — Гермиона ухмыльнулась, не понимая на сколько зол был Драко.

— Думаю, проклятие Круциатуса развяжет тебе язык, любимая. — Драко смотрел на неё с яростью и ощущением полного доминирования над ситуацией.

— Не смей!

— Круцио!

Из-за мучительной боли, что пронзила её тело, Гермиона едва могла дышать. Она скрутилась на полу, извиваясь в агонии, её крики эхом разносились по комнате. Слёзы текли по её щекам, и она чувствовала, как её разум медленно уходит в темноту. Она слышала его голос, полный гнева и ревности, каждое его слово било по ней, как плеть.

— Круцио! — Драко кричал, его голос был наполнен яростью. — Ты — грязнокровая девка, ты всем обязана мне! Я дал тебе шанс в обществе чистокровных! Я дал тебе возможность работать в министерстве! Я уничтожу тебя, если ты не скажешь, где провела ночь!

Её тело содрогалось от боли, и всё, что она могла сделать, это попытаться выжить. Мир перед её глазами начал терять чёткость, и всё, что она видела, было размазанным пятном. Но даже в этом состоянии её гордость и внутренний огонь не позволяли ей подчиниться.

— Ты не… — её голос дрожал, но она продолжала, с трудом переводя дыхание. — Ты не… я не подчинюсь тебе…

Драко опустился на колени рядом с ней, схватив её за волосы, поднял её лицо, заставив посмотреть ему в глаза.

— Ты действительно хочешь испытывать моё терпение, Гермиона? Думаешь, я не сделаю это снова?

Её глаза, полные слёз, были полны боли, но и ярости. Она смотрела на него, не сломленная до конца, даже после того, как боль почти уничтожила её.

— Ты… не сможешь меня уничтожить… — она прошептала, её голос был слабым, но в нём звучала непоколебимая решимость.

Гермиона пыталась встать с пола, но ярость Драко, которую она не видела раньше, сковала ее. Он не был тем мужчиной, которого она думала, что знает.

Но прежде чем он смог двинуться дальше, внезапно дверь распахнулась, и в комнату вошла Нарцисса. Ее тонкий, но твердый голос нарушил напряжение:

— Драко! Это твоя жена, не забывай об этом. И запомни, в этом доме никто не будет подвергаться мучениям, даже если у тебя есть на это свои причины.

Драко отшатнулся, его дыхание стало рваным. Он все еще был полон ревности, но знал, что мать никогда не позволит ему причинить боль Гермионе.

Нарцисса подошла к Гермионе, обняла ее за плечи и тихо сказала:

— Как ты, милая?

— Она отсутствовала дома прошлой ночью, она не говорит где была! Она заслужила наказание!

— Драко, выйди вон! Я не позволю так тебе обращаться с Гермионой! — Нарцисса пылала от злости на сына. На сколько он был нежным и любящим, ровно на столько же он был жестоким.

Драко остался стоять у двери, внутренне разрываемый между своей ревностью и чувством стыда.

Гермиона задыхалась в мучительной агонии на полу. Мир перед глазами поплыл.

— Драко, ты меня плохо услышал? Я тебя попросила выйти. Сейчас ты доволен своими действиями?

Драко опустил глаза и вышел из комнаты хлопнув дверью. Нарцисса аккуратно отлевитировала тело Гермионы на кровать. Она аккуратно убрала следы крови и синяки, её сердце сжималось от увиденного.

Гермиона лежала на кровати, ее тело всё ещё ныло от недавних событий. Слезы, которых она больше не могла сдерживать, стекали по щекам. В комнате было тихо, но её мысли гремели в голове, как гром. Нарцисса, нежно и заботливо обняв Гермиону в утешительном жесте тихо начала.

– Что произошло, милая? Где ты была вчера? – спросила Нарцисса с мягким волнением в голосе.

Гермиона закрыла глаза, глубоко вздохнув, чтобы сдержать себя.

– Нарцисса, я пока не могу всё рассказать, – тихо произнесла она. – Но поверьте, наши отношения с вами не изменятся. Это никак вас не коснётся.

Нарцисса кивнула с пониманием, её взгляд был полон сочувствия и заботы. Она погладила Гермиону по руке.

– Хорошо, детка. Отдохни пока. Я пришлю Бонни, она принесёт тебе что-то поесть и поможет тебе расслабиться.

Она вышла из комнаты, оставив Гермиону наедине с её мыслями. Спустя несколько минут в дверь постучала Бонни, её большие глаза светились пониманием и какой-то скрытой мудростью. Она принесла поднос с едой, но сразу же бросила хитрый взгляд на Гермиону.

– Мисс поняла слова, сказанные Луной на свадьбе? – Бонни наклонила голову, её голос был тихим, но в нём явно скрывался смысл. – Бонни всё знает. Бонни подчиняется всем хозяевам дома Малфой. Реддл тоже хозяин.

Услышав это, Гермиона невольно улыбнулась, сквозь её боль и внутреннюю борьбу мелькнула тень надежды. Бонни, как всегда, знала больше, чем она могла сказать. Гермиона осторожно поднялась, и Бонни подошла ближе, обняв её маленькими руками.

– Не беспокойтесь, мисс, – прошептала эльфийка. – Скоро всё будет хорошо. Продержитесь до завтра.

Гермиона погрузилась в сон, и, сквозь туман сновидений, ощущала, как кто-то тихо входит в комнату и проверяет ее самочувствие. Холодный компресс коснулся ее лба, и вдруг стало так спокойно, как будто все страхи растворились в воздухе.

— Просыпайся, милая.

Голос Драко резко вырвал Гермиону из сладкого забвения. Она открыла глаза и увидела, что комната заперта. Драко навис над ней, его лицо озаряла ухмылка, и он, демонстративно, наложил заглушающие чары на помещение.

— Сейчас нам никто не помешает, моя милая грязнокровка, — произнес он с хмурым лицом, в голосе звучала не только игривость, но и угроза.

Внутри Гермионы царило смятение. У нее не было сил даже закричать; глухой крик застрял в горле, и глаза наполнились страхом. Непроницаемая тишина окружала их, и ей казалось, что она могла слышать биение собственного сердца.

— Гермиона, детка, просто скажи мне, где ты была прошлой ночью, и все закончится. Мы забудем об этом, — продолжал Драко, аккуратно связывая ее руки магией. Он наслаждался ощущением власти, охватывающим его, как горячее вино. — Или ты предпочитаешь, чтобы я сделал это более… интересным для тебя?

— Какое счастье, Малфой, хоть раз услышать от тебя правду, — устало выплюнула она, стараясь скрыть дрожь в голосе. — Я, как представительница и грязнокровок, и Малфоев, не могу понять суть твоих действий. Кто же я на самом деле: грязнокровка или милая?

Гермиона наблюдала за Драко с насмешкой, словно испытывая его на прочность. Сейчас она знала правду, и ей больше не нужно было притворяться, играть роль послушной жены. Драко, сжимая челюсть, удивленно поднял на нее взгляд, в котором смешались недоумение и ярость.

— Ты — моя жена, и ты будешь вести себя соответственно! Все, что происходит между нами, останется между нами. Прекрати язвить и спокойно ответь на мой вопрос, — настаивал он, его голос звучал жестко и угрожающе.

— Интересно, как завтра на балу твоей матери высшее общество отреагирует на следы от Круциатуса и на мою дрожь в теле? — Гермиона ощутила, как в ней просыпается смелость. Ей больше нечего было бояться. Скоро все кончится.

Внезапно в дверь постучали. Это был Люциус. Драко быстро убрал все магические узы и создал романтическую обстановку в комнате с помощью магии. Открыв дверь, он увидел встревоженного отца.

— Дети, Том в замке. Прошу вас… вы знаете.

— Конечно, отец, — ответил Драко, его голос звучал так, словно он уже готовился к предстоящему столкновению.

Драко аккуратно закрыл дверь и, обернувшись к Гермионе, произнес:

— Я так понимаю, ты не будешь себя вести хорошо. Империо!

Вдруг ее тело налилось свинцом, и Гермиона почувствовала, как реальность начинает расплываться. Ей не удавалось понять, что происходит. Драко запер ее в комнате, наложив дополнительные запирающие и заглушающие чары. Она закрыла глаза, и ее сознание вновь начало погружаться в сон.

Драко и Люциус шли по коридору в столовую, и тишину нарушил Люциус, его голос звучал тревожно:

— Сынок, зачем ты это делаешь? Зачем ты издеваешься над ней?

Драко, замедлив шаг, с страхом в глазах взглянул на отца и тихо произнес:

— Папа… Она отдаляется от меня. Мы не можем зачать ребенка. Она говорит, что любит меня, но ты знаешь, как часто она не спит по ночам, сидя у окна и смотря вдаль? Она меня не любит. Что бы она ни говорила, как бы она ни ублажала…

Внезапно Драко упал на колени, его лицо залили слезы. Ему казалось, что его сердце разрывается на части. Он не мог быть с ней, осознавая, что Гермиона рядом с ним лишь из чувства долга — долга перед ним и его семьей. Этот холодный и безразличный факт раздирал его изнутри.

Люциус смотрел на своего сына, прекрасно понимая его чувства, и его сердце сжималось от боли за Драко.

— Драко, я тебе говорил, что так будет? Ты помнишь?

Драко лишь завыл волком посреди коридора, не в силах сдерживать свои эмоции. Его горечь и отчаяние заполнили пространство вокруг.

— Просто объясни мне, почему? Почему она не может быть счастлива со мной? — в голосе Драко звучала мольба, полная безнадежности. Он хотел понять, почему любовь, которую он дарил, не могла быть взаимной.

Люциус опустился на пол и сел рядом с сыном, стараясь передать ему хоть каплю поддержки.

— Сынок… покупка невесты и непреложный обет не предусматривают счастья. Ты… ты должен был просто стать для неё опорой. А вся эта ложь… Ты видишь, к чему привела.

— Отец! Что мне делать? Я работаю в Министерстве, я очищаю имя нашей семьи каждый день! Я стараюсь, а она… — Драко поднял голову, в его глазах горели слезы, отражая боль и разочарование. Он был готов сражаться за ее любовь, но не знал, как.

— А она узнала правду. Драко, пойдем. Твой брат в поместье.

Люциус и Драко прошли в гостиную, где сидел Том, излучая свет и радость, словно солнце в пасмурный день.

— Привет, мои дорогие! С праздником!

Том начал обнимать Люциуса и Драко, пожимал им руки, и его счастье словно струилось вокруг, наполняя комнату теплом.

— Том, рад видеть тебя в прекрасном расположении духа! Как ты? Встретил девушку, порадуешь нас с Нарциссой свадьбой и внуками?

Люциус искренне любил Тома как сына и был счастлив, что тот на стороне света.

— О, да. Думаю, скоро нам всем предстоит подготовка к свадьбе и расширению нашей семьи, — весело произнес Том, его глаза светились.

Он рассмеялся и обнял Драко.

— Как ты, брат? Ты встревожен.

— Все в порядке, Том. Я немного устал, — ответил Драко, его голос звучал неуверенно. Он пытался скрыть свою внутреннюю борьбу, но от этого боль становилась только острее.