Правда (2/2)

Их жизнь в новом доме только начиналась, и впереди их ждали новые вызовы, радости и открытия.

Работа Гермионы в Министерстве магии была насыщенной и динамичной. Её назначение на одну из ведущих позиций отдела магических существ стало настоящим событием. Её навыки, знания и трудолюбие сразу же сделали её важной фигурой в ведомстве.

Министерство магии представляло собой величественное здание, где каждый этаж был сосредоточен на своём отделе. Отдел магических существ, где работала Гермиона, находился на одном из центральных уровней, и каждый день она шагала по мраморным полам к своему кабинету, готовая к новым задачам. Её кабинет был просторным, но уютным, с большими окнами, из которых открывался вид на оживлённые улицы магического Лондона.

Каждое утро начиналось с организации рабочего дня. На её столе всегда были стопки бумаг, деловые письма, свитки с важными запросами и дела, касающиеся защиты прав магических существ. Одной из ключевых тем её работы стало улучшение условий для эльфов-домовиков и других существ, таких как кентавры и гоблины.

— Миссис Малфой, — однажды сказал один из её коллег, Магнус Гилберт, высокий мужчина с короткими тёмными волосами и серьёзным выражением лица, — вы проделали невероятную работу над соглашениями с гоблинами Гринготтса. Никто раньше не мог убедить их пойти на такие уступки.

Гермиона сдержанно улыбнулась. Она всегда чувствовала, что её работа не только важна, но и необходима для магического мира. Справедливость и равноправие для всех существ были для неё приоритетом.

— Спасибо, Магнус, — ответила она. — Но это лишь начало. Мы должны продолжать бороться за права существ, даже если многие этого не понимают.

Её коллеги уважали её за это. Гермиона была известна своей настойчивостью и умением добиваться поставленных целей. Однако иногда её принципы сталкивались с бюрократией Министерства. Некоторые старые служащие считали её идеи слишком радикальными и противостояли её реформам.

Однажды на важной встрече с начальниками департаментов, Гермиона обсуждала необходимость создания нового отдела по интеграции магических существ в общество.

— Мы не можем игнорировать этот вопрос, — уверенно начала она, стоя перед столом, вокруг которого собрались другие руководители. — Если мы продолжим относиться к магическим существам как к низшему классу, мы лишь усугубим конфликты и дискриминацию. Время для изменений пришло.

Некоторые маги нахмурились, не все были готовы поддержать её предложения, но её аргументы были убедительными.

— Грейнджер... то есть, миссис Малфой, — сказал один из старших магов, пытаясь быть формальным, — вы предлагаете полностью пересмотреть подход Министерства к взаимодействию с магическими существами. Это не так просто.

Гермиона вздохнула, но её взгляд был решительным.

— Я это понимаю. Но я не прошу о простом решении. Я прошу о правильном.

Её решимость и страсть в конечном итоге убедили многих коллег, и постепенно её предложения начали воплощаться в жизнь.

---

Но работа Гермионы не ограничивалась только встречами и подписанием бумаг. Она часто ездила на переговоры с магическими сообществами, участвовала в исследованиях по улучшению условий для существ и даже посещала фермы троллей, чтобы понять, как улучшить их взаимодействие с магами. Её дни были полны поездок, переговоров и сложных задач.

— Мисс Малфой, — обратился к ней один из её подчинённых, когда она вернулась из очередной поездки, — вы уже стали настоящей легендой в этом отделе. Никто так не боролся за справедливость, как вы.

Гермиона улыбнулась, чувствуя усталость, но и гордость. Каждый день она чувствовала, что делает мир чуть лучше, что приносит пользу и выполняет свою роль в магическом сообществе.

Её работа в Министерстве была трудной, но она чувствовала, что находит своё место в этом мире. Каждый успех приближал её к цели, и даже самые тяжёлые дни заканчивались чувством удовлетворения от того, что она делает правильное дело.

Работа Драко Малфоя как мракоборца была полна напряжённости и скрытых опасностей. Став частью элитной команды Министерства магии, занимающейся расследованием и нейтрализацией тёмных магов, он занял важное место среди мракоборцев, несмотря на своё прошлое и тёмную репутацию семьи.

Его утро начиналось рано. Чаще всего, ещё до рассвета, Драко поднимался, чтобы быть готовым к новым вызовам. Его кабинет в Министерстве был небольшой и функциональный, без лишних деталей — только стол, несколько кресел и полки с магическими артефактами, используемыми для расследований. На одной из стен висела карта мира с магическими метками, показывающими активность подозрительных колдовских операций.

Каждый день для мракоборцев был непредсказуемым. Драко участвовал в расследованиях случаев применения тёмной магии, в поисках исчезнувших артефактов и поимке тёмных волшебников. Его репутация как бывшего сына одной из самых влиятельных и тёмных семей была как проклятием, так и благословением. Многие в Министерстве не доверяли ему, но его способности и решительность не оставляли сомнений в его преданности новому пути.

Однажды на совещании с начальником отдела, Гареттом Финчем, Драко получил очередное задание. В комнате было темно, свет от магических свечей отбрасывал тени на лица присутствующих.

— Малфой, — обратился к нему Финч, высокий человек с седыми волосами и острыми чертами лица, — у нас новое дело. Пропала древняя реликвия, связанная с чёрной магией. Твои знания артефактов и семья в прошлом были тесно связаны с такими вещами.

Драко едва заметно напрягся, но сохранил спокойствие. Ему часто приходилось сталкиваться с тенью своей семьи в своей работе.

— Я займусь этим, — уверенно ответил он, обдумывая, с чего начать. Он знал, что его прошлое и знания об артефактах могут быть полезны для таких дел, но это всегда приносило воспоминания о тёмных временах.

Обычно его рабочие дни включали встречи с информаторами, зачистку мест, где была замечена тёмная магия, и допросы подозреваемых. Работа мракоборца требовала максимальной концентрации и осторожности. Иногда ему приходилось работать в одиночку, иногда — в команде с другими мракоборцами, и каждый раз это было связано с риском.

Однажды вечером, после очередного задания, он вернулся домой уставший и измотанный. Гермиона ждала его в их новом доме, сидя на диване с книгой.

— Как прошёл день? — мягко спросила она, заметив его усталость.

Драко присел рядом с ней и на мгновение закрыл глаза, чувствуя тепло её присутствия.

— Трудно, — признался он. — Мы ищем одного тёмного волшебника, который скрывается уже несколько лет. Сегодня мы почти его нашли, но он исчез. Это выматывает, но я не могу оставить это дело.

Гермиона понимала его, хотя и переживала. Она знала, что его работа была опасной, но гордилась тем, как он борется с тёмной магией, которую когда-то поддерживала его семья.

— Ты стал таким сильным и решительным, Драко, — сказала она тихо, кладя руку ему на плечо. — Я знаю, что тебе нелегко, но ты делаешь правильные вещи.

Драко усмехнулся, но его глаза были серьёзными.

— Я хочу, чтобы мир стал безопаснее для тебя и для всех нас. Я делаю это не только ради своей репутации. Это важно для меня.

Работа мракоборца была для него не просто профессией. Это был способ искупить свои прошлые ошибки и показать миру, что он больше не тот человек, которым был когда-то. Каждое новое задание приближало его к этой цели, и, несмотря на трудности, он не собирался останавливаться.

Близилось Рождество, и в их доме витало ощущение праздника. Гермиона с удовольствием украшала дом, развешивая гирлянды и заполняя комнаты светом и теплом. Снег укрывал сад белоснежным покрывалом, создавая ту особую магию зимнего времени года, которую она так любила. Каждый уголок дома наполнялся уютом, и в этом чувствовалось приближение чего-то важного.

Когда Драко вернулся домой, его руки держали большую, пушистую живую ель.

— Это нам к рождественскому настроению, — сказал он, сдержанно улыбнувшись, опуская ёлку на пол. — Знаю-знаю, ты любишь Рождество и все эти дела, я готов со всем помочь.

Гермиона взглянула на него с улыбкой. Это было приятно видеть, что он помнит её маленькие радости. Она подошла к нему и нежно поцеловала в щёку.

— Я люблю Рождество, и спасибо, что ты здесь.

Вместе они продолжили украшать дом. Драко помогал развешивать огни на ёлке, а Гермиона любовно вешала старинные украшения. Дом наполнялся теплом, светом и запахом хвои. В саду снег лежал ровным слоем, делая вид из окон почти волшебным. Было легко почувствовать себя частью этой уютной атмосферы, словно ничего плохого не могло случиться.

Когда работа была завершена, они сели на ковёр у камина. В их руках были бокалы с вином, и они тихо смеялись, делились воспоминаниями и просто наслаждались обществом друг друга. Огонь в камине тихо потрескивал, создавая ещё больше уюта, и Гермиона расслабленно устроилась в объятиях Драко.

Драко нежно гладил её по волосам, пока их разговор утихал, и комната наполнялась тишиной.

— Гермиона, — неожиданно начал он, — ты совсем не хочешь детей от меня?

Гермиона вздрогнула от неожиданного вопроса. Тема семьи и детей давно висела в воздухе, но каждый раз, когда это поднималось, она не могла найти нужные слова. Её взгляд потускнел, и она опустила глаза на бокал вина в руках.

— Драко, ещё не время. Я не готова.

Драко нахмурился, убрав руку с её волос. В его серых глазах промелькнуло разочарование и нечто ещё — глубокая боль.

— Мы два года как вместе, Гермиона. — Его голос был серьёзным, почти тревожным. — Я стараюсь, я делаю всё возможное. Я люблю тебя с первого дня, как только мы встретились в школе. Что я должен сделать, чтобы у нас была настоящая семья?

В комнате воцарилось напряжённое молчание. Огонь в камине продолжал потрескивать, но уже не казался таким уютным. Гермиона почувствовала, как её сердце сжалось, но она не могла найти ответ на его вопрос.

— Драко, прошу, не надо, — прошептала она, чувствуя, как тяжесть его слов давит на неё.

Он глубоко вздохнул, понимая, что этот разговор не принесёт желаемых ответов. Однако для него это было слишком важно, и он не мог просто забыть об этом.

Гермиона сидела перед камином, ощущая тяжесть на сердце, как будто в этот момент всё её прошлое и настоящее собрались вместе, разрывая её изнутри. Драко, не отрываясь, смотрел ей в глаза. Его голос, до этого момента спокойный, начал дрожать.

— Что я ещё должен сделать, просто скажи, — его голос был полон отчаяния, почти мольбы.

Гермиона молчала. Она смотрела на него с горечью, нежно убрав прядь его волос с лица. В этот момент в её сердце боролись противоречивые чувства — уважение и благодарность к Драко и тень той любви, которую она когда-то испытывала к Тому.

— Хорошо, Драко, — наконец, тихо сказала она, избегая его пристального взгляда. — Я рожу тебе ребёнка.

Драко сжал кулаки, пытаясь подавить нарастающее волнение.

— Ты сама этого хочешь? — спросил он с ноткой неуверенности.

Тишина, которая последовала за этим вопросом, была невыносимой для него. Она словно разрывала его сердце на части. Гермиона опустила глаза, чувствуя, как слова застревают в горле, неспособные вырваться наружу.

— Драко, я не привыкла к этому статусу, — наконец проговорила она тихо. — Я не привыкла ко всему этому. Да, мне хорошо с тобой, ты изменился ради меня. Ты делаешь для меня многое, но…

Драко резко поднял голову, его лицо стало напряжённым.

— Но ты надеешься, что Том появится и у вас будет настоящая любовь и семья, так?

Его слова пронзили её, как нож. Она резко отвела взгляд, стараясь скрыть боль, которая мелькнула на её лице. Драко смотрел на неё внимательно, его взгляд был полон отчаяния и злости, как будто он пытался найти в её глазах хоть одно подтверждение того, что он ошибается.

— Драко, я не... — Гермиона попыталась встать, уйти от этого разговора, но Драко резко схватил её за руку и прижал к полу, нависнув над ней.

— Скажи мне, что я не прав, скажи! — его голос перешёл на крик. Он прижал её запястья одной рукой, держа её в неподвижности.

Гермиона испугалась, её сердце бешено колотилось. Она никогда не видела его таким. Его лицо было так близко, что она ощущала его дыхание. В его глазах горела смесь боли, злости и отчаяния.

— Драко, отпусти, — прошептала она, пытаясь высвободиться, но он был слишком силён.

— Почему ты всегда молчишь? Почему не можешь сказать, что любишь меня, что хочешь быть со мной? Почему Том? — он зарычал, сжав её запястья ещё сильнее.

Её глаза наполнились слезами. Она понимала, что вся эта ситуация разрывала их обоих.

Гермиона, едва дыша, смотрела на Драко, её сердце бешено билось, а глаза наполнились слезами. Она чувствовала, как его отчаяние и ярость захватывают его.

— Драко, прости меня, — она прошептала ему в губы, её голос дрожал от эмоций. — Прости.

Слёзы стекали по её щекам, и она ощущала, как его руки, сжатые от гнева, не отпускали её. В его глазах светилась боль, боль, которая была отражением его внутренней борьбы.

Драко не мог взять себя в руки, его разум затмевался отчаянием, злостью и ревностью. Он резко наклонился к ней, его поцелуи были жадными, почти дикими. Он прижался к ней, его губы больно впились в её кожу, оставляя следы. Его руки рвали ткань её одежды, не оставляя времени на раздумья или слова.

Гермиона захлебнулась слезами, чувствуя, как её тело сотрясается от его грубости. Она понимала, что это не та нежность, к которой она привыкла, это было нечто другое — смесь боли и страсти, которая извергалась из глубины его души.

— Драко, остановись, — прошептала она, но её голос был слабым, почти поглощённым его яростью.

Он не слышал её, погружённый в свои собственные эмоции. Каждый его поцелуй был болезненным напоминанием о том, как глубоко его чувства к ней были, но также и о том, насколько раним он был.

Драко не мог остановиться. Его жадные поцелуи скользили по коже Гермионы, оставляя следы не только страсти, но и боли. Он разрывал ткань на ней, словно пытался прорваться через все барьеры, которые разделяли их. Его дыхание было тяжёлым, а глаза горели ревностью и желанием.

— Ты моя, Гермиона, — шептал он настойчиво, прижимая её к полу. Его голос был наполнен страстью, смешанной с отчаянием. — Я хочу ребёнка. Я люблю тебя.

Гермиона тяжело дышала, её голова была затуманена эмоциями, она чувствовала каждое прикосновение, каждое движение, но не могла найти слова. Он держал её запястья крепко, почти сжимая их, требуя ответа.

— Ответь мне, ты любишь меня? — его голос становился всё более требовательным, но она не могла произнести ни слова. Её губы дрожали, а глаза были полны слёз, но ответа не было.

Драко, разочарованный её молчанием, схватил её за подбородок, поднимая её лицо ближе к своему. Его дыхание было горячим, а глаза полны гнева и боли.

— Открой глаза и смотри на меня, — прошипел он сквозь зубы, прижимаясь ближе. Он хотел видеть её, видеть каждую её реакцию, каждый её стон, каждую слезу.

Гермиона, тяжело дыша, распахнула глаза. На её лице появилась слабая, но неожиданная улыбка. Она вдруг решилась на то, что не планировала. Собрав всю свою внутреннюю силу, она мягко, но решительно перевернула его с помощью беспалочковой магии, неожиданно оказавшись сверху.

Драко был на мгновение удивлён, его руки ослабли, но в его глазах сверкнула новая искра. Он знал, что её действия были одновременно проявлением силы и уязвимости.

— Кто теперь сверху, Драко? — её голос был наполнен смесью чувственности и дерзости, она наслаждалась моментом.

Гермиона задала ритм, её движения стали плавными и уверенными, пальцы нежно, но уверенно царапали его грудь, оставляя за собой следы. Она смотрела ему прямо в глаза, и в этот момент между ними возникло нечто большее, чем просто физическая близость.

Драко, ошеломлённый её смелостью, чувствовал, как его ярость постепенно уходит, уступая место более глубоким чувствам. Его руки обхватили её бедра, он сжал их, поддерживая её ритм, а затем снова притянул её ближе, позволяя себе быть более нежным.

— Ты моя, Гермиона. Всегда будешь моей, — прошептал он, его голос снова стал низким, полным эмоций, но теперь не таким жёстким. Он притянул её к себе, целуя её шею и плечи, его руки скользили по её спине, словно пытаясь впитать каждое её движение.

Гермиона тяжело дышала, её эмоции кипели внутри. Она не могла больше сдерживать себя — чувства, которые она прятала так долго, вырвались наружу. Она закусила губу, чувствуя приближение оргазма, но её взгляд был прикован к Драко.

— Да… Я люблю тебя, Драко, — произнесла она тихо, почти простонав. — Люблю… Люблю… Сделай мне сына.

Эти слова потрясли его до глубины души. Он остановился на мгновение, глядя в её глаза, полные страсти и эмоций. Это было то, что он так долго ждал, и сейчас, слыша это от неё, его сердце наполнилось радостью.

Он поддался эмоциям, продолжая движения с новой силой, но теперь его поцелуи были мягкими, полными любви. Он гладил её волосы, её спину, шептал ей на ухо слова признаний. Их близость наполнилась не только страстью, но и теплотой, которой так не хватало в их отношениях.

Гермиона крепко держалась за него, её дыхание становилось всё более прерывистым, и когда она, наконец, достигла пика удовольствия, её голос разнёсся по комнате:

— Драко, да! Я люблю тебя!

Он улыбнулся, услышав это, и их тела синхронно достигли кульминации, объединяя их ещё сильнее. Теперь между ними не было преград, не было слов, которые могли бы их разделить.

Они лежали, обнявшись, дыхание их постепенно выравнивалось. Драко нежно погладил её по щеке, и, с улыбкой, прошептал:

— Ты не представляешь, как долго я ждал, чтобы это услышать.

Гермиона, измученная эмоциями и физической близостью, тихо прижалась к его груди, её пальцы медленно скользили по его коже. В этот момент она чувствовала, что, возможно, всё действительно станет лучше.

— Может, съездим на выходные в Малфой Менор? Немного отдохнём от всего этого.

Гермиона задумалась, но кивнула:

— Это будет неплохо. Мне тоже нужно немного сменить обстановку.

Гермиона и Драко вернулись в Малфой Менор на рождественские праздники. Дом был украшен сверкающими огнями, а воздух наполнялся ароматом свежих еловых веток и горячего шоколада. Люциус и Нарцисса встретили их теплыми объятиями, а домашние эльфы суетились, чтобы устроить для них идеальный прием.

После ужина они поднялись наверх. Гермиона вошла в комнату Драко, чувствуя лёгкую нервозность. Несмотря на то, что они женаты, между ними всё ещё оставалось нечто невыразимое — тень, которая периодически напоминала о себе.

— Драко, ты не видел мою заколку? — спросила Гермиона, оглядывая комнату.

Драко уже был в душе, но через звук воды ответил:

— Проверь в тумбочке, возможно, она там.

Гермиона подошла к тумбочке возле кровати. Открыв верхний ящик, она увидела множество мелочей, но вдруг её взгляд остановился на старом письме с красной печатью. На нём было написано «Гринграсс». Это фамилия Астории. Сердце Гермионы забилось быстрее. Что-то внутри неё подсказывало, что она не должна этого трогать, но любопытство и тревога взяли верх.

Она разорвала печать и начала читать.

«Драко, я уверена, что если мы оба будем действовать с умом, мы сможем разрушить их отношения. С моей стороны все идет по плану.Том не сможет устоять перед правдой о моём  ребёнке . Гермиона никогда не простит его после этого. А ты, наконец-то, сможешь быть с ней. Мы оба выиграем. нужно еще немного подождать.»

Письмо продолжалось, и с каждым предложением Гермиона чувствовала, как что-то внутри неё разрывается. Ложь. Манипуляции. Астория и Драко… Они вместе разрушили её отношения с Томом. Её руки затряслись. Она вчиталась дальше, её дыхание стало учащённым.

Гермиона сжала письмо в кулаке, чувствуя, как её гнев начинает бурлить всё сильнее и сильнее. Она не могла поверить в то, что читала. Всё её тело дрожало, а в голове крутилось множество вопросов. Но самым болезненным был один:  Как он мог?  Когда Драко вышел из душа и увидел её с письмом, он сразу понял, что всё раскрыто.

— Что это значит, Драко? — голос Гермионы дрожал, но в нем уже чувствовалась закипающая ярость. Она смотрела прямо на него, ожидая ответа.

Драко молчал несколько мгновений, его взгляд был сосредоточен на её руках, сжимающих письмо. Его лицо омрачила тень, и он наконец-то выдохнул, понимая, что отступать некуда.

— Да, — прохрипел он, его голос был натянутым, как струна. — Я сделал это. Я и Астория. Мы знали, что ты никогда не простишь ему измену. Это был единственный способ… — Он вдруг напрягся, словно оправдываясь перед самим собой. — Но теперь ты моя жена, Гермиона! Всё это было ради нас.

— Ради нас? — Гермиона шагнула к нему, её глаза горели ненавистью. — Ты разрушил всё ради своих амбиций, ради того, чтобы меня контролировать! Ты не дал мне выбора! Ты и Астория сплели эту грязную ложь, а теперь ожидаешь, что я это приму? Как ты мог?! — она не заметила, как её голос поднялся до крика.

Драко шагнул к ней, его лицо было напряжённым, полным эмоций, которые он не мог сдерживать. Ревность, гнев, страсть — всё смешалось в его душе.

— Ты бы никогда не выбрала меня! — выпалил он, его голос был наполнен ревностью. — Ты любила его, и я видел это каждый раз! Видел, как ты смотришь на него! Я должен был что-то сделать!

— Ты разрушил мою жизнь! — Гермиона не могла сдерживать слёзы. — Как ты мог так поступить? Я уже сказала тебе, что люблю тебя, Драко, но теперь я не могу тебе доверять! — её голос дрожал, а в глазах стояли слёзы.

Драко закрыл глаза, его руки дрожали. Он не хотел признаваться в том, что скрывал всё это время, но понимал, что теперь он уже зашёл слишком далеко.

— Твои родители… — он говорил сквозь стиснутые зубы, не смея смотреть ей в глаза, — они были под Империо. Это был единственный способ, чтобы они согласились на всё это. Они никогда бы не продали тебя за деньги… Но я должен был быть уверен, что ты будешь моей.

Гермиона замерла, услышав эти слова. Её сердце сжалось от боли, гнев пронзил всё её существо. Она не могла поверить своим ушам.

— Ты использовал Империо на моих родителях? — её голос был тихим, но полным ледяной ярости. — Ты заставил их продать меня, как вещь?

— Я не мог рисковать! — выкрикнул Драко, его голос был полон отчаяния. — Я не мог потерять тебя! Я сделал это ради нас! Ради того, чтобы мы были вместе!

— Ты манипулировал моими родителями, ты разрушил мою свободу выбора… — Гермиона дрожала от ненависти. — Ты думаешь, что это любовь, Драко? Ты думаешь, что я смогу простить тебя за это?

— Ты должна понять, — Драко снова подошёл ближе, его руки потянулись к её плечам. — Всё это было ради нас. Я не мог позволить ему победить.

Гермиона, полная ярости и боли, отстранилась, её глаза горели огнём, слёзы текли по её щекам.

— Это не любовь, Драко. Это… контроль. Ты хотел меня не ради любви, а ради власти. — Она оттолкнула его и, сжав письмо, вышла из комнаты, оставив его стоять в тишине.

Драко, наблюдая, как она уходит, почувствовал, как его сердце разрывается на части. Но он не мог отступить — не теперь, когда он был так близок к тому, чтобы сделать её полностью своей.

Гермиона вышла из комнаты, стремительно покинув Малфой-Менор. Она была подавлена, её мысли были в беспорядке. Она не понимала, как можно было так ей солгать и манипулировать. Трансгрессировав в магическую часть Лондона, она оказалась в тихом парке. Сидя на скамейке под серым небом, она почувствовала, как слёзы сами начали струиться по её щекам.

Тишина вокруг словно подчёркивала её одиночество. Прохладный ветер коснулся её кожи, но это не могло остудить боль, разрывающую её душу. Она так долго старалась убедить себя, что сделала правильный выбор, что может полюбить Драко, что сможет быть с ним, оставив всё в прошлом.

Но теперь она осознала, что её жизнь контролировали с самого начала. Всё было лжью. Её родители были подчинены магии, её выбор был украден. А человек, которого она решила принять, оказался манипулятором, не оставившим ей шансов на свободу.

Как я могла быть такой слепой?  — думала она, закрывая лицо руками. Её пальцы всё ещё дрожали от потрясения.

Почему? Почему он не дал мне выбора?  — эти вопросы, один за другим, глухо звучали в её голове. Её сердце было разбито, и в этот момент казалось, что ничего больше не имеет значения.

Гермиона сидела, сжимая руки на коленях, пытаясь справиться с бурей чувств, которая поглощала её изнутри. Слёзы катились по щекам, как будто не было больше сил сдерживаться. Её мысли были в полном хаосе. Неожиданно её тишину нарушил знакомый голос, тот голос, который она думала, что больше никогда не услышит.

— Мне кажется, я вас где-то видел? — спросил Том, стоя рядом с ней и с любопытством вглядываясь в её лицо.

Гермиона вздрогнула, услышав его. Она напряглась, как будто увидела призрака прошлого, который вернулся, чтобы разрушить все её усилия забыть.

— Простите, вам показалось, — сказала она тихо, опуская взгляд вниз, как будто боялась встретиться с ним глазами. Внутри её разверзлась бездна чувств — любовь, вина, страх и боль. Как она могла ему что-то объяснить? Как? Её пальцы нервно теребили край мантии.

Том присел на лавочку рядом с ней, его жесты были непринужденными, но за ними скрывалось нечто большее, словно он что-то скрывал. Протянув ей платок, он улыбнулся, но его взгляд оставался глубоким и проницательным.

— Возьмите, — его голос был ровным и спокойным. Развернувшись, Том собрался уходить, но Гермиона вдруг сказала, едва слышно:

— Вы мне тоже кое-кого напоминаете.

Её слова, как удар грома, заставили его остановиться. Он медленно обернулся, его тёмные глаза, полные загадок, вновь впились в неё.

— И кого же, Гермиона? — его голос был тихим, почти шёпотом, но в нём прозвучало нечто такое, что вызвало у неё мурашки по коже. Как он произнёс её имя — так, словно никогда не забывал его, словно оно всегда было на его устах.