Свет или тьма? (2/2)

Том остановился, взгляд его чёрных глаз встретился с серыми глазами Драко. Он чувствовал, как внутри закипает буря, но сохранял спокойствие. Взгляды, которые обменивались между ними, были словно острые кинжалы.

— Гермиона никогда не была твоей, Драко, — сказал Том холодно и размеренно, его голос был наполнен ледяной твёрдостью. — И ты это прекрасно знаешь.

— Она моя! — прошипел Драко, сжав палочку ещё сильнее. — Помолвка. Непреложный обет. Она принадлежит мне, Том, а ты просто не хочешь это признать.

Том прищурился, его губы изогнулись в презрительной усмешке.

— Ты правда настолько глуп, что считаешь её своей из-за кольца? Договор Люциуса не так однозначен, братец,  — его голос был мягким, но каждый звук был пропитан ядом. — Любовь нельзя купить, Драко. И тем более нельзя её заставить.

Глаза Драко вспыхнули яростью, его дыхание стало прерывистым. Он сделал шаг к Тому, почти касаясь его своим телом, лицо было искажено гневом.

— Я заставлю её. Она будет моей, даже если для этого понадобится Империо, — прошипел он, и его палочка задрожала в руках.

Том почувствовал, как ярость медленно начала подниматься в его груди. Эти слова ударили прямо в сердце, как холодный кинжал. Драко собирался перейти ту черту, которую нельзя было переступить.

— Империо? — произнёс Том тихо, его голос был ледяным и опасным. — Ты действительно думаешь, что это хорошая идея? Может проверим на тебе?

— Мне всё равно! — взревел Драко, его голос дрожал от злости и отчаяния. — Я сделаю её своей любой ценой. Даже если придётся взять её силой!

Не успел Драко договорить, как его палочка вспыхнула, и заклинание полетело в сторону Тома. Том отреагировал мгновенно, выхватив свою палочку и отразив удар. В комнате вспыхнуло зелёное свечение, мебель разлетелась в разные стороны, столкнувшись с волной магии.

— Ты сошёл с ума! — бросил Том, отбивая очередную атаку. — Ты думаешь, что можешь сломать её волю и заставить её любить тебя?

— Я не дам тебе её забрать! — закричал Драко, посылая заклинание за заклинанием. — Она должна быть моей! Она МОЯ!

Том уклонился от очередного заклинания, и на его лице появилась гримаса гнева.

— Ты не оставляешь мне выбора, Драко, — прошептал он, наводя палочку на Малфоя.

Империо.

Заклинание ударило Драко с такой силой, что он замер, глаза его стали пустыми, будто из него выбили все эмоции. Том шагнул ближе, сжал зубы, его дыхание было прерывистым от ярости, которая бурлила внутри него. Он приближался к Драко, нависая над ним.

— Ты не достоин её, — прошипел Том, глядя в его пустые глаза. — И никогда не будешь. Интересно, что же заставить тебя сделать под этим проклятием? Может убить себя? Или может именно ты выпустишь Василиска из подземелья? И именно тебя она будет ненавидеть?

Из глаз Драко потекли слезы и было заметно что ему страшно. На мгновение воцарилась тишина, Том стоял, тяжело дыша, вглядываясь в застывшую фигуру Драко. В его душе кипела ярость и отчаяние, его собственная боль смешалась с жаждой защитить Гермиону.

Когда Том вывел Драко из-под действия заклинания Империо, напряжение медленно спало с их тел, словно тяжёлое одеяло. Оба сидели на холодном каменном полу спальни, измотанные, словно после долгой и изнурительной битвы. Молчание висело в воздухе, пока они восстанавливали дыхание, не в силах сразу заговорить. Свет свечей мягко мерцал, отбрасывая длинные тени на их лица, будто добавляя драматичности всей этой сцене.

Драко, лежащий на спине и глядящий в потолок, не двигался. Его сердце билось быстрее, чем он хотел бы показать, но внешне его лицо оставалось непроницаемым. Он был зол, но эта злость давно перешла в холодное понимание — игра между ним и Томом сложнее, чем просто битва за Гермиону. Это было о чем-то глубже: о власти, о любви, о том, что они оба не могли контролировать свои чувства и стремления.

Когда Драко наконец прервал молчание, его голос звучал глухо и надтреснуто.

— Чего ты хочешь, Том? — Его слова висели в воздухе, словно вызов, но не такой, на который он надеялся получить ответ.

Том медленно повернул голову к нему, его темные глаза, глубже любой ночи, мерцали отражением огня. В этом взгляде было столько боли и противоречий, что это словно ударило Драко в грудь. Том провёл рукой по своим волосам, как будто пытаясь избавиться от груза мыслей.

— Я хочу быть с ней, — наконец тихо ответил он. — С Гермионой.

Драко медленно уселся, его лицо скривилось в ироничной ухмылке. Он посмотрел на Тома, будто тот был наивным мальчишкой, который не понимал, на что идет.

— С ней? — усмехнулся он, глядя в потолок. — Ты наследник Слизерина. У тебя есть миссия, Том. И она никогда не станет твоей так, как ты этого хочешь. Гермиона не примет тьму. Она слишком светлая. А я… Я люблю её. У нас будут прекрасные дети. Она не даст случится очередной магической войне. Ты сам это все знаешь.

Глаза Тома снова потемнели. Он знал, что Драко прав. Но эта правда была слишком болезненной, чтобы её принять. Он сжал кулаки, но потом ослабил хватку, глубоко вздохнув.

— Возможно, она сможет принять меня... даже таким, каким я собираюсь стать, — пробормотал он, больше самому себе, чем Драко.

Драко горько рассмеялся, его смех был коротким и хриплым. Он откинулся назад, опершись на руки, и покачал головой.

— Ты в это веришь? Гермиона — девушка света. Она не станет рядом с тем, кто пойдёт по пути тьмы. Никогда.

Том отступил, его сердце колотилось. Внутри него бушевали эмоции, он разрывался между любовью к Гермионе и его стремлением к власти. Его разум, казалось, был растянут в разные стороны. Он знал, что не сможет оставить свои амбиции, но как он мог отказаться от Гермионы?

Комната казалась ещё более мрачной, как будто сама магия Слизерина пропитала её угнетающей тьмой. Полки с древними книгами, зелёные бархатные кресла — всё это напоминало о давно прошедших временах, когда другие великие маги делали свой выбор. И вот теперь этот выбор стоял перед Томом.

Драко встал на ноги, слегка пошатнувшись. Он посмотрел на Тома, его лицо выражало смешанные чувства — он злился, но в глубине души понимал его. Они оба знали, что Гермиона была их слабостью, их единственным светом в этой бездушной войне.

— У нас обоих есть свои роли, — сказал Драко, потянувшись за палочкой и наводя порядок в комнате с помощью магии. — Ты наследник Слизерина, и ты знаешь, что должно быть сделано. Ты не можешь быть слабым, Том.

Они стояли друг напротив друга, в комнате вновь стало тихо. Только треск огня наполнял эту тишину, и казалось, что всё их будущее висит на тонкой нитке.

Том, медленно поднимаясь на ноги, посмотрел в глаза Драко. Его лицо было мрачным, но в голосе сквозила усталость.

— Но пообещай мне одно, — сказал Том, делая шаг ближе. — Не причиняй ей боль. Заботься о ней, если она будет с тобой. Она заслуживает лучшего.

На мгновение их взгляды встретились, и это был момент признания. Драко, понимая важность слов Тома, кивнул. Его сердце, хоть и было переполнено ревностью, всё же ощущало вес этих слов.

— Я буду, — сказал Драко, его голос был резким, но искренним. — Но если она вернётся ко мне, ты больше не будешь вмешиваться.

Том задумался на мгновение, а затем медленно кивнул в знак согласия.

Они пожали руки, и это было больше, чем просто жест. Это был своеобразный договор — они оба знали, что борьба ещё не окончена, но каждый из них понимал, что теперь всё зависит от Гермионы.

Гермиона не могла найти покой всю ночь. Она металась в постели, взгляд её был устремлён в потолок, а мысли путались. Образы Драко и Тома чередовались, наполняя её сердце противоречиями. Её сердце билось быстро, а на душе лежал тяжёлый груз.

Когда утренний свет прокрался через шторы, она встала, чувствуя себя ещё более опустошённой. На ней был длинный тёмный халат, который она накинула поверх своей ночной рубашки. Её волосы были растрёпаны, но она не обратила на это внимание. Умывшись и переодевшись в простую школьную мантию поверх свитера и юбки, она торопливо взяла сумку с книгами и направилась к выходу.

У портрета уже стоял Драко. Его чёрная мантия и идеально выглаженная рубашка подчеркивали его холодную и сдержанную внешность. Его светлые волосы были уложены так, как всегда — идеально гладко. Он выглядел, как всегда, прекрасно, но Гермиона почти не заметила этого.

— Ты сегодня рано проснулась, — сказал он тихо, его голос был почти нежным, но в глазах блестела напряжённость.

Гермиона не взглянула на него, её взгляд был направлен вперёд. Она остановилась лишь на мгновение, чтобы бросить ему в лицо холодные слова:

— Я не спала. Из-за тебя.

Её голос был резким и полным презрения. Не дождавшись ответа, она отвернулась и быстро зашагала в сторону Большого зала. Драко растерянно шагнул за ней, и, несмотря на её холодность, попытался заговорить.

— Я не хотел тебя ранить… Мне просто нужно было понять, что происходит… — начал он, но его голос срывался.

Гермиона внезапно остановилась, её волосы взметнулись, когда она резко развернулась к нему лицом. В её глазах были боль и гнев, а губы сжались в тонкую линию.

— Ненавижу тебя за то, что ты вчера сделал, — её голос дрожал от подавленных эмоций. — Хочешь моё тело — получай. Но не трогай мою душу и сердце. Ты ведь за тело заплатил.

Эти слова обрушились на Драко, как холодный душ. Он остановился, его лицо потемнело, а кулаки невольно сжались от напряжения. Гермиона снова развернулась и пошла дальше, но он, не выдержав, схватил её за руку, его пальцы болезненно сжали её запястье.

— Гермиона… — прошипел он сквозь зубы.

Её ответ был молниеносным. Она обернулась и резко ударила его по щеке. Звук пощечины эхом разнёсся по коридору. Драко замер, его глаза расширились от неожиданности. Он медленно отпустил её руку, ошеломлённый, и на мгновение просто стоял, не понимая, что произошло.

— Я никогда не прощу тебя за вчерашнее.

Гермиона, не дав ему времени прийти в себя, быстрым шагом направилась в Большой зал. Она больше не могла выдерживать эту напряжённую близость с ним.

Когда она вошла в зал, её сразу встретили ароматы горячего кофе и тостов, перемешанные с разговорами студентов. Большие окна заливали пространство светом, золотые тарелки и кубки на длинных деревянных столах отражали свет свечей, плавающих под потолком. Стол Гриффиндора был, как всегда, оживлён — студенты болтали о прошедшем дне, обсуждали уроки и планы на выходные.

Драко вошёл в зал через несколько минут. Его лицо всё ещё было немного напряжённым после того, как она его ударила, но он держался с достоинством. Он не сказал ни слова, просто занял своё место за столом Слизерина, где его друзья уже ждали его. Они восторженно переговариваясь о том, как ему повезло с Гермионой, но он слушал их вполуха. Его взгляд был направлен на Гермиону. Её холодность поразила его сильнее, чем он хотел бы признать.

Но для Гермионы всё это казалось далеким и несущественным. Она села на своё обычное место рядом с Джинни и Гарри, но их разговоры и попытки завести диалог не находили отклика в её сердце. Она была поглощена своими мыслями. Том, как ни странно, отсутствовал на завтраке. Его отсутствие бросалось в глаза, и это тревожило её ещё больше. Куда он пропал?

— Ты в порядке? — тихо спросила Джинни, заметив её рассеянный взгляд.

— Да, просто раздражает это давление, — ответила Гермиона, пытаясь улыбнуться, но улыбка была слабой.

Гарри внимательно посмотрел на неё, но ничего не сказал, понимая, что сейчас не время для вопросов. Он знал, что происходит, но не хотел вмешиваться и делать выбор за неё.

На противоположной стороне зала, за столом Слизерина, Драко сидел в окружении своих друзей. Его лицо было напряжённым, но он старался казаться спокойным. Его друзья восхищались его удачей. Но он почти не слышал их.

— Она настоящая жемчужина, Малфой. Никто не ожидал, что ты её завоюешь.

Но Драко не слышал этих слов. Все его мысли были о том, как вернуть доверие Гермионы. Как заставить её полюбить его по-настоящему, а не через силу. Но было ли это возможно?

Том всё ещё не появлялся. Его отсутствие тревожило как Драко, так и Гермиону, но каждый из них переживал это по-своему. Том был для Драко соперником, для Гермионы — той тенью, которую она не могла выбросить из своей жизни.

— Я не могу больше этого выносить, — тихо прошептала Гермиона Джинни, чувствуя, как её душа разрывается между двумя мирами.

— Может, тебе нужно поговорить с Драко, — предложила Джинни. — возможно он изменится ради тебя, все ведь могут ошибаться.

— Это ничего не изменит, — грустно ответила Гермиона. — Я не хочу с ним говорить. И видеть его не хочу.

Драко, наблюдая за Гермионой с противоположного конца зала, заметил, как она снова отвернулась от него. Он понимал, что должен был что-то сделать, чтобы вернуть её доверие. Но как это сделать, если она так холодна к нему?

Когда завтрак закончился, Гермиона снова ушла в свою башню, не обратив внимания на Драко, который пытался догнать её.

Том же на занятиях полностью сосредоточился на учёбе. Он перестал смотреть на Гермиону, как раньше. Его лицо было сосредоточенным, но в его движениях чувствовалась усталость и скрытая боль. Он держал дистанцию, казалось, нарочно избегая любых пересечений с ней. Однако когда его взгляд случайно ловил её, на мгновение в его глазах вспыхивала прежняя нежность. Но он быстро отворачивался, скрывая свои чувства.

Так прошли несколько дней. Драко старался быть рядом с Гермионой, но её холодность продолжала ранить его. Он ухаживал за ней, пытался разговаривать. Но все его попытки натыкались на ледяную стену безразличия с её стороны.

Она всё реже смотрела ему в глаза, и её ответы становились всё короче. Каждый вечер он провожал её до башни Гриффиндора, и каждый раз она уходила, не оборачиваясь.

Дни тянулись медленно, каждый из них был похож на предыдущий. Гермиона чувствовала, как школа стала для неё тюрьмой. Том больше не появлялся рядом с ней. Он был лишь на занятиях — холодный, отстранённый, словно другой человек. Он не смотрел на неё, не искал её взгляд, и это делало ситуацию ещё более невыносимой.

Она помнила его глаза, полные чувства, полные того тепла, которое они делили в их тайных встречах. Теперь всё это казалось ей далёкой иллюзией, словно Том внезапно решил отдалиться. Возможно, он чувствовал ту же внутреннюю борьбу, что и она. Или же… он принял решение.

Каждое утро было таким же, как предыдущее. Завтрак в Большом зале. Гермиона сидела за столом Гриффиндора, механически двигая ложкой в овсянке, не обращая внимания на окружающих. Джинни и Гарри сидели рядом с ней, переговариваясь тихими голосами, иногда кидая обеспокоенные взгляды на Гермиону. Но она держала дистанцию, погружённая в свои мысли.

Драко был рядом, как и всегда. Он больше не давил на неё так, как раньше. После того инцидента с Легиллименцией он, казалось, решил изменить тактику. Вместо попыток контролировать её, он старался быть более заботливым. На завтраке он иногда шептал ей что-то на ухо, спрашивал, как она спала, но она отвечала коротко и сухо.

Он по-прежнему был властным, но теперь он старался быть терпеливым. Он старался быть галантным, но Гермиона не могла по-настоящему это оценить. Все его поступки, все его слова оставались пустыми, без искренних чувств.

Её сердце не было с ним. Оно всё ещё принадлежало тому, кто старался держаться подальше от неё. Она искала взгляд Тома в зале во время каждого приёма пищи, но он не смотрел на неё. Это было как наказание — видеть его вдалеке, чувствовать его присутствие, но не иметь возможности подойти, поговорить или хотя бы встретиться глазами.

После обеда она отправлялась в библиотеку. Её привычка сидеть там допоздна стала способом избежать общения, избежать реальности. Она находила утешение в книгах, погружаясь в учёбу, чтобы заглушить свои чувства. Драко редко сопровождал её туда. После обеда он отправлялся на тренировки по квиддичу, и его отсутствие было облегчением для неё.

Иногда он всё же находил её там и старался присоединиться, но между ними по-прежнему висела напряжённость. Гермиона отвечала ему лишь вежливой улыбкой, не поддаваясь его попыткам установить близость.

По вечерам Драко провожал её до башни Гриффиндора. Он держал её за руку, но его прикосновения не вызывали в ней никакого отклика. Когда они прощались у портрета Полной Дамы, она лишь коротко кивала ему и уходила спать, чувствуя, что этот фарс никогда не закончится.

Том больше не приходил к ней по ночам. Она лежала в своей постели, чувствуя себя одинокой и потерянной, не понимая, почему он решил исчезнуть. Раньше она чувствовала его присутствие, его заботу даже на расстоянии. Теперь же оставалась лишь тишина. Иногда она ощущала на себе взгляды его друзей, которые, возможно, знали больше, чем она.

Иногда ей казалось, что она видит Тома мельком — на занятиях, в коридорах, — но он был отстранённым, его лицо было холодным, а движения механическими. Она не знала, что произошло. Почему он так внезапно изменился? Почему перестал искать её? Эти вопросы терзали её каждый день.

Её сердце разрывалось на части от этих мыслей. Внутри было пусто. И, несмотря на постоянное присутствие Драко, она чувствовала себя покинутой и одинокой. Каждая минута без Тома становилась испытанием.

Дни сливались в однообразие. Уроки, завтраки, ужины, библиотека — всё это было словно подчинено безжизненному ритуалу. Гермиона продолжала существовать в этой тени, которая медленно, но верно опутывала её жизнь.

Утро было морозным, воздух был свеж и бодрящ, а Хогвартс уже покрылся легким слоем снега. Студенты, накинув мантию и обмотавшись тёплыми шарфами, направлялись к Хогсмиду, и этот день казался идеальным для небольшой передышки от уроков и хлопот. Драко подошёл к Гермионе сразу после завтрака, когда все начали расходиться по своим делам.  Драко подошел к ней и осторожно взял её за руку, как он делал это каждый день, и, не глядя на неё, тихо прошептал:

— Гермиона, — его голос был мягче, чем обычно, — что ты думаешь насчет небольшой прогулки в Хогсмид? Тебе нужно развеяться, немного отдохнуть.

Гермиона посмотрела на него, слегка прищурив глаза. Она не ожидала такого предложения, особенно от Драко. Он всегда был рядом, особенно после новогоднего бала, но она всё ещё сомневалась, сможет ли доверять ему.

— Не знаю… — ответила она с сомнением.

Тут подошла Джинни, услышала их разговор и сразу подхватила:

— Да ладно тебе, Гермиона! Прогулка по Хогсмиду — это именно то, что тебе нужно. Мы с Гарри тоже идём. Это будет весело.

Гарри кивнул в знак поддержки:

— Правда, Гермиона, тебе стоит пойти. Драко прав, немного свежего воздуха не повредит.

Она посмотрела на их лица. Сомнения не оставляли её, но что-то в глазах Драко, в его взгляде, сделало её более покладистой. Он был искренен, и эта искренность её затронула.

— Хорошо, — наконец-то согласилась она. — Думаю, прогулка мне не повредит.

Они вышли из Хогвартса все вместе, и дорога до Хогсмида казалась легче, чем обычно. Снег под ногами тихо скрипел, ветер легонько покалывал кожу, но прогулка была приятной. Джинни и Гарри быстро ушли вперёд, оставив Гермиону и Драко вдвоём. Они шли молча, иногда перебрасываясь несколькими словами о погоде или мелочах, но в воздухе висело напряжение, как будто они оба ждали чего-то важного.

— Может, зайдём в Сладкое королевство? — предложил Драко, указывая на магазинчик, который сверкал огнями и манил ароматами шоколада.

Гермиона кивнула, и они вошли внутрь. В магазине было тепло, и витрины ломились от всяческих сладостей — шоколадные лягушки, леденцы с разными вкусами, конфеты, которые меняли цвет, когда их ешь. Всё выглядело так заманчиво, и Драко заметил, как её глаза остановились на витрине с шоколадными трюфелями.

— Как насчёт этих? — предложил он, беря коробочку трюфелей и протягивая её Гермионе.

— Не нужно, Драко, — она слегка улыбнулась, отводя взгляд. — Я сама могу купить.

Но он лишь отмахнулся, мягко поставив коробку на кассу.

— Я настаиваю. Позволь мне сделать тебе приятное.

Гермиона хотела возразить, но в его словах было столько тепла и заботы, что она не смогла отказать. Она приняла подарок и слегка смягчилась.

— Спасибо, — тихо сказала она.

Когда они вышли из магазина, снежинки начали падать с неба, создавая волшебную атмосферу вокруг. Драко бросил взгляд на Воющую хижину, стоящую вдали, как мрачный памятник старых легенд.

— Хочешь прогуляться туда? — предложил он, заметив, как Гермиона остановилась и смотрела в ту сторону.

Она задумалась на секунду, а затем кивнула. Они пошли вдвоем к хижине, медленно приближаясь к её воротам.

— Когда я была маленькой, я всегда верила, что у этой хижины есть своя тайна, — тихо проговорила Гермиона, глядя на это заброшенное здание. — Теперь я знаю правду, но все равно чувствую какую-то странную связь с этим местом. Возможно, потому что оно всегда казалось мне таким же одиноким, как и я иногда. Знаешь, я все понимаю о непреложном обете, и ты... ты действительно очень хороший парень, но я до сих пор испытываю чувства к Тому. И для меня все это пытка.

Драко молча слушал её. Он видел, как тяжело ей было держать все свои мысли и чувства в себе. Он не знал, как ей помочь, но понимал, что ему нужно быть рядом.

— Я понимаю, что тебе тяжело, — сказал он, аккуратно касаясь её руки. — И я обещаю, что всё будет хорошо. Я всегда буду рядом, Гермиона. Я больше никогда не применю Легилименцию. И я больше тебя никогда не изнасилую. Прости меня. Вся эта история… Гермиона, ты потрясающая девушка, я бы все отдал ради того, чтобы быть с тобой рядом. Просто у меня никогда не было такого шанса, кроме как эта ситуация. Я постараюсь любить тебя не причиняя тебе боли, а ты… достаточно будет если ты будешь меня уважать. Я не прошу от тебя любви.

Его слова были настолько искренни, что она повернулась к нему и впервые за долгое время почувствовала, что её сердце немного смягчилось. Она его резко обняла и прижалась лицом к его плечу. Ей действительно хотелось верить ему.

— Спасибо, — тихо сказала она.

Но тут подул резкий ветер, заставив её поёжиться. Драко заметил, как она зябко прижала руки к груди, пытаясь согреться.

— Ты замёрзла, — он быстро посмотрел на её лёгкую мантию. — Давай вернёмся, тебе нужно что-то потеплее.

В магазине одежды для волшебников, стены были выложены деревом, а потолок украшали волшебные свечи, которые тихо парили в воздухе, создавая приятное и мягкое освещение. На полках висели манти, шарфы, шляпы и обувь всех видов, но взгляд Гермионы сразу упал на одну мантию. Она была длинной, тёмно-зелёного цвета, с мягким мехом вдоль ворота и рукавов. Мех был черным, с небольшими серебристыми проблесками, которые мерцали на свету, создавая ощущение, будто на нем искрились снежинки. Ткань мантии была плотной, но легкой, касаясь кожи как мягкий шёлк.

— Это... прекрасно, — тихо сказала Гермиона, когда её пальцы коснулись ткани.

Драко внимательно наблюдал за ней, и его взгляд остановился на мантии.

— Примерь её, — предложил он, улыбаясь, понимая, что она уже выбрала.

Гермиона медленно сняла свою старую мантию и накинула новую. Она идеально легла на её фигуру, подчёркивая тонкую талию, а меховый воротник мягко обрамлял её лицо, придавая образу утончённость. Мантию украшала вышивка из серебра в виде магических рун, едва заметных, но изящных, как будто они говорили о её скрытой силе.

— В ней ты выглядишь потрясающе, — тихо сказал Драко, подходя ближе и поправляя мех на её плечах.

Она смущённо посмотрела в зеркало, ощущая, как её лицо немного порозовело от его слов.

— Это слишком... — начала было она, но Драко только покачал головой.

— Нет, это как раз то, что тебе нужно. Ты достойна самого лучшего.

Затем его взгляд упал на сапоги, стоящие на витрине рядом. Это были сапоги из драконьей кожи, чёрные, матовые, с мягкой подкладкой внутри, идеально подходящие для зимней погоды. Они выглядели не только красиво, но и практично — высокая шнуровка на передней части придавала им элегантность, а подошва была плотной и удобной для долгих прогулок по заснеженным улицам.

— И эти сапоги, — добавил Драко, указывая на них. — Они идеально дополнят твой образ.

Гермиона колебалась, чувствуя, что это слишком дорогие подарки, но когда она примерила сапоги, поняла, что они словно созданы для неё. Они сидели плотно, как по размеру, но при этом были мягкими и удобными.

— Ну как? — спросил Драко, наблюдая за её реакцией.

Гермиона подняла на него глаза, и впервые за долгое время её взгляд был более тёплым, чем обычно.

— Спасибо, Драко, — тихо сказала она, слегка улыбаясь. — Я действительно чувствую себя намного лучше.

Они вышли из магазина, и тёплая мантия сразу оградила Гермиону от холодного ветра, а новые сапоги приятно обнимали ноги, создавая ощущение уюта и комфорта.

В ”Трёх метлах” было уютно и тепло, особенно по сравнению с промозглой погодой за окнами. Огромный камин в центре зала потрескивал, бросая тёплые отблески на деревянные стены, украшенные магическими картинами и старинными картами Хогвартса и его окрестностей. Бар был переполнен студентами, которые нашли время насладиться атмосферой Хогсмида перед началом новой учебной недели. В воздухе витал аромат сливочного пива и специй.

Гарри, Джинни, Драко и Гермиона заняли уютный уголок у окна, за круглым столом. На столе стояли четыре кружки с горячим сливочным пивом, и каждый из них в этот момент выглядел расслабленным и довольным. Гермиона, впервые за долгое время, почувствовала, как напряжение немного отпускает. В тепле камина и уюте этого места было легко забыть обо всех тревогах, хотя бы на несколько часов.

— Так, Гарри, — начала Джинни, подмигивая ему, — ты же собираешься выиграть в следующем матче по квиддичу, да?

— Конечно, — усмехнулся Гарри, отпивая из кружки. — Если кто-то из нас не сломает себе шею на тренировке.

— Это ты о себе? — подтолкнула его Джинни, смеясь. — В прошлый раз ты чуть не врезался в трибуну.

— Ладно-ладно, не напоминай, — махнул рукой Гарри. — В этот раз я буду осторожнее, обещаю.

Гермиона улыбнулась, слушая их дружескую перепалку. Было приятно видеть, как Гарри и Джинни счастливы вместе. Она почувствовала, как тепло обволакивает её, и её тело само собой склонилось к плечу Драко. Он посмотрел на неё с удивлением, но тут же улыбнулся, мягко обняв её за плечи, словно защищая от всех забот и тревог. Она закрыла глаза, чувствуя, как тяжесть прошедших недель потихоньку начинает спадать.

— Ты решила устроить мне личную подушку? — тихо шепнул ей на ухо Драко с лёгкой улыбкой.

— Возможно, — ответила она, не открывая глаз. — Я просто... устала. Хорошо, что сейчас спокойно.

Драко кивнул, сжимая её руку под столом, его прикосновение было мягким, но твёрдым, внушающим уверенность. Ему было приятно видеть, что Гермиона начинает доверять ему, хоть и медленно.

— Знаете, мне кажется, что эти дни — просто передышка перед новым хаосом, — вставил Гарри, глядя в свою кружку. — Что-то назревает, и я это чувствую.

— Ты слишком пессимистичен, Поттер, — ухмыльнулся Драко, качая головой. — Иногда полезно просто насладиться моментом, а не ждать катастрофы.

— Ты прав, Драко, — поддержала его Джинни, поднимая кружку. — За спокойные дни!

Они все подняли кружки в тост, коротко улыбнувшись друг другу. Гермиона наконец расслабилась, её голова ещё сильнее прижалась к плечу Драко. Тепло от его тела успокаивало её, как тёплый плед. В этот момент, в баре ”Три метлы”, на фоне шума студентов и треска камина, казалось, что все проблемы остались где-то далеко.

— Слушайте, а как там с экзаменами в этом году? — вдруг спросил Гарри, поворачиваясь к Гермионе. — Готовишься заранее?

— Я всегда готовлюсь заранее, Гарри, — тихо засмеялась она, наконец приподнимая голову. — Но в последнее время у меня были... отвлекающие факторы.

Драко, услышав её слова, слегка усмехнулся, бросив на неё короткий взгляд. Он знал, что она имела в виду его и их отношения, но был рад, что она не отвергает его поддержку, хотя бы сейчас.

— Что ж, на этот раз я не против ”отвлекающих факторов”, — добавила Гермиона, чуть улыбнувшись, глядя в сторону окна, где за стеклом медленно падал снег.

Этот вечер в ”Трёх метлах” был одним из тех редких моментов, когда Гермиона могла позволить себе немного расслабиться и почувствовать, что у неё всё-таки есть люди, которым она дорога, даже если впереди её ждали сложные выборы.

Весь вечер был удивительно лёгким. Гермиона, наконец, почувствовала себя полностью расслабленной. Драко, сидевший рядом, шутил с Гарри о квиддиче, они спорили, кто выиграет предстоящий матч. Гарри был уверен в победе команды Гриффиндора, а Драко не собирался уступать, поддразнивая Поттера на каждом шагу. Гермиона смеялась вместе с ними, наслаждаясь редким моментом легкости и счастья. Она заметила, что Драко, который обычно был таким ревнивым, сейчас словно расслабился и не выглядел озлобленным. Его мягкость и улыбки делали его почти неузнаваемым.

— Поттер, ты же знаешь, что у тебя нет шансов, — смеялся Драко, поднимая бровь. — Команда Слизерина уже на голову выше.

— Мечтай дальше, Малфой, — огрызнулся Гарри, смеясь. — Наша стратегия на этот раз тебя сразит.

— Ах, стратегия, — театрально ответил Драко. — Это ты так называешь врезание в трибуны?

Гермиона не смогла сдержать смех. Спор между двумя соперниками, как всегда, был забавным, но на этот раз он казался ей даже дружелюбным. Драко перестал показывать свою жесткость и напористость, которая всегда сопровождала его. Теперь он выглядел спокойным и, казалось, не ревновал её к каждому взгляду, который она бросала на других.

Но всё изменилось в один момент. Во время одного из весёлых моментов, когда Гермиона смеялась над очередной шуткой Гарри, её чувство беспокойства вдруг ожило. Она словно почувствовала на себе чей-то взгляд. Тот самый, который сжигал её изнутри, но приносил одновременно волну странного волнения. Она подняла глаза и огляделась. На другом конце зала, у барной стойки, стояли два чёрных омута глаз, которые вглядывались прямо в неё. Том.

Гермиона застыла. Сердце внезапно заколотилось сильнее, и всё веселье мгновенно улетучилось. Том, его глубокие, пронизывающие глаза... Он был там, и он смотрел прямо на неё. Взгляд, который она когда-то считала защитным, теперь будто заставлял её чувствовать себя виноватой. Его присутствие всегда было особенным — и пугающим, и манящим одновременно. Она знала, что Драко сидит рядом, и не могла себе позволить показать, что её этот взгляд волнует. Но её тело всё равно предало её — она нервно дернулась, словно собираясь уйти или сделать что-то, чтобы скрыться от этого взгляда.

Драко почувствовал её напряжение, заметив, как изменилась её поза. Он бросил короткий взгляд в сторону барной стойки и увидел Тома. Вместо того чтобы вспылить или рассердиться, он лишь сжал её руку в успокаивающем жесте, наклонившись ближе к её уху.

— Если хочешь, можем сходить поздороваться, — прошептал он мягко. — Я не буду против.

Гермиона удивлённо повернулась к Драко, не зная, как реагировать. Она ожидала другой реакции — ревности, гнева, что угодно, но не этой неожиданной мягкости. Слова Драко прозвучали так, словно он впервые готов был дать ей свободу действий. Но свободу ли?

— Нет, — тихо ответила она, пытаясь унять дрожь в голосе. — Я... не хочу.

Она взглянула на Тома ещё раз. Его лицо оставалось непроницаемым, но в глазах читалось что-то большее. В них было столько боли, столько страсти. Она отвела взгляд, не желая поддаваться этому чувству. Драко слегка кивнул, сжимая её руку чуть сильнее, словно понимая её молчание.

— Всё хорошо, Гермиона, — сказал он мягко. — Я здесь. Ты можешь мне доверять.

Гермиона вздохнула, чувствуя, как напряжение в её теле постепенно уходит. Но чувство присутствия Тома, его взгляд, его ожидания — они продолжали гореть где-то глубоко внутри её души. Даже рядом с Драко она не могла игнорировать этого.

Том исчез так же внезапно, как и появился. Его черные глаза больше не сверлили Гермиону, и с его исчезновением словно исчезла и та часть напряжения, которая постоянно висела над ней. Она вздохнула, осознав, что вечер действительно был хорошим, и, возможно, впервые за долгое время она смогла почувствовать себя более свободной.

Они с Джинни шли по узкой улочке, ведущей обратно к Хогвартсу, рука об руку. В воздухе витал легкий морозный запах снега, свет фонарей мягко освещал дорогу. Джинни, вся в оживлении, смеялась, вспоминая смешные моменты вечера. Они обменивались шутками и легкими сплетнями, что касались всего произошедшего. Это было расслабляющее и беззаботное время.

— Ну, ты видела лицо Гарри, когда Драко сказал, что Слизерин выиграет турнир? — Джинни засмеялась, покачивая головой. — Он был так уверен в себе!

— Да, — улыбнулась Гермиона, — хотя, если честно, Гарри может удивить. Он не такой предсказуемый, каким иногда кажется.

Джинни сжала руку Гермионы и посмотрела на нее с доброй улыбкой.

— Рада видеть тебя такой, как сейчас. Ты выглядишь, как будто все наконец-то стало на свои места.

Гермиона ответила легкой улыбкой, но не произнесла ни слова. Она все еще переваривала всё, что произошло за последние несколько месяцев. Однако в этот вечер было приятно быть просто собой, не оглядываться на чьи-то ожидания и не думать о сложных чувствах, которые разрывали ее между Томом и Драко. Сегодня был хороший день, и она просто хотела наслаждаться этим моментом.

Позади них шли Гарри и Драко, их шаги были размеренными, и хотя они говорили негромко, их диалог был полон серьёзности.

— Как у вас с Гермионой? — Гарри неожиданно прервал тишину. Он бросил быстрый взгляд на Драко, стараясь уловить его реакцию. — Она была напряжена последнее время, но сегодня... её не узнать.

Драко взглянул на Гарри, потом перевел взгляд на Гермиону, которая шла впереди с Джинни, и чуть замедлил шаг. Его лицо было задумчивым, и в его глазах мелькнуло что-то, чего он редко показывал — уязвимость.

— Поттер, я стараюсь, — начал Драко с тяжелым вздохом, — но она... она меня не любит. Я чувствую это. Она пытается быть со мной, ведет себя вежливо, но её сердце... оно не здесь. Оно где-то далеко, и я не могу туда добраться.

Гарри внимательно слушал, давая Драко возможность выговориться. Он сам заметил перемены в Гермионе — она была другой, будто ее что-то глубоко терзало. Но сегодня она выглядела более расслабленной, и Гарри понимал, что в отношениях между Гермионой и Драко что-то изменилось.

— Просто будь более спокоен с ней, — спокойно посоветовал Гарри, встречаясь с Драко взглядом. — Перестань давить на неё своей ревностью и чрезмерной заботой. Она должна чувствовать, что у неё есть выбор, что она свободна. Если ты перестанешь её контролировать, все может измениться к лучшему.

Драко молча кивнул, его лицо оставалось серьезным. Гарри всегда был для него соперником, но сейчас он говорил как друг, и это было неожиданно приятно.

— Знаешь, Поттер, — тихо проговорил Драко, — иногда мне кажется, что если бы не вся эта история с Томом... всё могло бы быть иначе.

— Возможно, — согласился Гарри, бросив взгляд на девушек впереди. — Но в любом случае, главное — это то, что ты делаешь сейчас. Просто будь рядом и не пытайся захватить её полностью. Пусть она сама решит, как двигаться дальше.

Драко был благодарен за эти слова, хотя он не мог этого показать. Гарри оказался прав — возможно, его постоянные попытки контролировать ситуацию лишь отталкивали Гермиону. Ему нужно было найти способ дать ей больше свободы и доверия.

Они продолжали идти, и, несмотря на холодный вечер, на их лицах играли лёгкие тени улыбок.

Гермиона провела вечер в тишине, вдыхая запах старых книг и чувствуя мягкое тепло от огня, горящего в камине библиотеки. Она сидела за длинным столом, заваленным тяжелыми фолиантами, и перелистывала страницы в поисках чего-то конкретного — информации о беспалочковой магии, которая оказалась редкой и почти недоступной. Каждый раз, когда она находила что-то даже близкое по теме, это был лишь фрагмент, не более.

Драко сидел неподалеку с книгой по зельеварению, полностью погруженный в чтение. Он не беспокоил её, не задавал лишних вопросов и даже не пытался привлечь её внимание. Это было непривычно. Обычно его ревность и постоянные попытки показать себя хозяином ситуации давили на неё, но сегодня всё было иначе. Он словно дал ей немного пространства.

Когда вечер подошёл к концу, Драко поднялся и подошёл к Гермионе.

— Пора в башню, Гермиона, — тихо сказал он, коснувшись её плеча.

Она закрыла книгу, посмотрела на него и кивнула. Они вместе вышли из библиотеки, пересекав коридоры замка в мягком свете магических фонарей. Драко, как обычно, придерживал для неё двери и выглядел спокойным. Когда они подошли к портрету Полной дамы, он повернулся к Гермионе и, слегка наклонившись, поцеловал её в лоб.

— Прости меня, — прошептал он, опустив глаза, — за ревность. За Легиллименцию. Мне просто тяжело думать, что я могу потерять тебя.

Гермиона лишь кивнула в ответ и улыбнулась.

— Доброй ночи, Драко, — мягко сказала она, и её голос дрожал от усталости.

Когда она вернулась в спальню, Джинни и Гарри уже спали за закрытым балдахином. Гермиона аккуратно разложила свои вещи, подарки от Драко, и отправилась в ванную. Вода в ванной была тёплой, как раз той температуры, которую она любила. Она только начала расслабляться, когда услышала тихий шорох за спиной. Вздрогнув, она оглянулась и увидела Тома. Он стоял у двери, наблюдая за ней, его лицо было напряжённым, в глазах мерцала тьма.

— Я смотрю, ты привыкаешь к Драко, — начал он тихим, но твердым голосом. — Он вежливо себя с тобой ведет? Достаточно ли он хорош?

— Том, — голос Гермионы был полон разочарования, — ты игнорировал меня. Ты не приходил. Что с тобой происходит?

Том отвел взгляд, его черные глаза на мгновение потемнели ещё больше.

— Я не знаю, — он говорил, не двигаясь с места, — Я пообещал Драко, что не буду вам мешать. Но ты… — его голос дрогнул, словно ему было трудно произнести эти слова. — Ты всегда здесь. Всегда в моей голове.

Гермиона чувствовала, как её сердце сжимается. Всё это время она пыталась подавить свои чувства к Тому, сосредоточившись на обязанностях, которые взяли верх над её желаниями. Она глубоко вздохнула и, немного развернувшись к Тому, тихо произнесла:

—  Ты пообещал Драко, что не будешь нам мешать, но ты тут. Том… я люблю тебя. Но ты должен уйти. Драко всё хорошо контролирует. И да, он достаточно хорошо себя стал вести. Ты хочешь чтобы Малфои уничтожили нас обоих?

Гермиона отвернулась, чувствуя, как тяжесть этих слов оседает внутри неё. Она медленно опустилась в горячую воду, чувствуя, как тепло обволакивает её кожу. Том остался стоять неподвижно, не говоря ни слова. Несколько минут прошло в молчании, только звук капель воды нарушал эту тишину.

Том молча стоял несколько минут, наблюдая за ней. В его голове крутились мысли — о будущем, о темных дорогах, которые ему предстоит пройти. Но всё это меркло перед тем, что он чувствовал к ней. Подойдя к ней ближе, он наклонился и поцеловал её в плечо, его губы были теплыми, но на этот раз в них не было привычной властности. Это был почти прощальный жест.

— Береги себя, — шепнул он, прежде чем покинуть ванную.

Когда дверь за ним закрылась, Гермиона отпустила слёзы, которые она сдерживала всё это время. Она знала, что Том был в ловушке своей судьбы, а она была в ловушке своих обязательств.