Я здесь, Драко (1/2)

Драко проснулся рядом с Гермионой, его рука все еще лежала на её талии. Он наблюдал за её спящим лицом, наслаждаясь спокойным выражением, которое редко видел. Она казалась такой уязвимой, такой мягкой в этот момент. Ему хотелось сохранить эту иллюзию покоя на её лице как можно дольше.

Гермиона, чувствуя его взгляд, медленно открыла глаза. Её тело напряглось, вспомнив события предыдущего вечера, но Драко, заметив это, мягко провел рукой по её щеке, пытаясь её успокоить.

— Доброе утро, — прошептал он, наклоняясь к её лицу и нежно касаясь губами её лба. — Сегодня я сделаю всё, чтобы ты чувствовала себя хорошо.

Он наклонился ближе и начал нежно целовать её шею, его губы скользили ниже к ключицам, оставляя лёгкие, едва ощутимые следы. Гермиона пыталась сохранить спокойствие, но её тело предательски реагировало на его прикосновения. Она понимала, что должна подчиниться, что её сопротивление только осложнит всё. Но внутренний голос всё еще спорил, всё еще кричал о несправедливости её положения.

Драко спустился ниже, его губы переместились на её грудь, и он продолжал медленно двигаться вниз, стремясь доставить ей удовольствие. Она закрыла глаза, стараясь не думать, не сопротивляться, просто отпустить всё. Но внутри всё равно шла борьба. Она не могла избавиться от ощущения, что предает себя, свои чувства к Тому.

Он поднял взгляд, и их глаза встретились. В его взгляде была смесь страсти и какой-то искренней заботы.

— Расслабься, Гермиона, — прошептал он. — Я просто хочу, чтобы тебе было хорошо.

Она кивнула, но не могла полностью избавиться от чувства внутреннего конфликта. “Как я могу позволить себе чувствовать что-то к нему?” — думала она, сжимая простынь в руке. “Том… Том все еще в моем сердце. Но Драко… он пытается, он действительно старается.”

После этих минут интимности он поднялся, взял её за руку и помог встать.

— Я хочу, чтобы ты надела сегодня вот это, — сказал Драко, вытаскивая из шкафа длинное зеленое платье с серебряной вышивкой. — Этот цвет подчеркнет твои глаза, — его голос был уверен, почти приказной.

Гермиона молча взяла платье и начала одеваться, но Драко остановил её.

— Позволь мне помочь, — сказал он, мягко беря её за талию и начав застегивать пуговицы на спине платья. Его прикосновения были уверенными и немного собственническими, словно он хотел подчеркнуть, что она теперь его.

Она стояла перед ним, глядя на своё отражение в зеркале, и не могла избавиться от ощущения, что стала марионеткой. Она знала, что должна смириться с этим, по крайней мере, на время.

— Ты выглядишь прекрасно, — сказал Драко, в его голосе звучала смесь гордости и удовлетворения.

После этого они вместе отправились на прогулку по поместью. Драко рассказывал ей о разных местах, показывая старинные картины, семейные реликвии, комнаты, в которых он играл в детстве.

Когда они подошли к оранжерее, Драко слегка нахмурился и спросил:

— Что ты делала в библиотеке с Томом?

Гермиона почувствовала, как холод пронзил её сердце.

— Мы просто читали, Драко, — спокойно ответила она. — Там ничего не было.

— Ничего? — его голос был полон недоверия.

Она вздохнула, чувствуя, как в ней снова вспыхивает раздражение.

— Это правда, — твёрдо ответила она. — Мы говорили и читали.

Драко внимательно смотрел на неё, потом кивнул и сменил тему, решив не давить дальше. Они сели у фонтана в оранжерее, и его голос стал тише, более мягким.

— Знаешь, когда я был маленьким, мне часто казалось, что я живу в замке один, — признался он, его взгляд стал задумчивым. — Мои родители всегда были заняты своими делами, а у меня не было настоящих друзей. Только книги, приключения в моем воображении и, конечно, магия.

Гермиона слушала его, ощущая, как эта мягкость в его голосе пробуждает в ней нечто новое — она вдруг осознала, что, возможно, Драко так же потерян и растерян в этой ситуации, как и она.

— Это должно быть тяжело — чувствовать себя одиноким в таком большом доме, — тихо сказала она.

Он слегка улыбнулся, чуть более расслабленный.

— Да, — ответил он. — Но теперь здесь есть ты, и я не хочу быть один, — его взгляд стал более серьёзным. — Я хочу, чтобы ты привыкла ко мне. Чтобы ты знала, что я не причиню тебе вреда, если будешь послушной.

В этот момент в оранжерею вошла Джинни, и напряжение в воздухе сразу стало ощутимым.

— Гермиона, пойдём на прогулку, — сказала она с улыбкой.

Драко нехотя отпустил Гермиону.

Гермиона кивнула и встала, бросив короткий взгляд на Драко, который прищурился, но промолчал. Он не хотел, чтобы она уходила.

Гермиона, подчиняясь необходимости, взяла руку Джинни и пошла за ней. Она знала, что её ждёт ещё один разговор о её судьбе, о будущем, которое, возможно, не было в её руках. Но сейчас ей казалось, что это будущее становилось всё более неопределённым.

Джинни вела Гермиону через длинные коридоры поместья Малфоев, их шаги гулко отдавались в тишине. Гермиона чувствовала, как сердце колотится в груди, а мысли перепутываются, превращаясь в путаницу из вопросов и сомнений. Она не могла понять, что именно хотела ей сказать Джинни, но ощущала, что предстоящий разговор будет нелёгким.

Наконец они добрались до небольшой уютной комнаты с видом на сад. Джинни закрыла дверь за собой и повернулась к Гермионе, её лицо было сосредоточенным и серьёзным.

— Гермиона, я знаю, что ты сейчас чувствуешь себя ужасно, — начала Джинни тихо, её голос был полон заботы и сочувствия. — Но ты должна знать, что я и Гарри всегда будем рядом. Мы не оставим тебя в этом месте одну.

Гермиона кивнула, понимая, что друзья её поддерживают. Но как она могла рассказать им о своих чувствах, когда сама не до конца понимала, что происходит в её душе? Как она могла объяснить, что, несмотря на всю заботу и внимание Драко, её мысли всё равно уносились к Тому?

— Спасибо, Джинни, — прошептала она, пытаясь сохранить спокойствие в голосе. — Мне важно знать, что вы рядом.

Джинни оглянулась вокруг, чтобы убедиться, что никто их не слышит, и затем наклонилась ближе к Гермионе.

— Мне нужно рассказать тебе кое-что важное, — произнесла она тихо, её голос звучал напряжённо. — Это касается твоего будущего.

Гермиона нахмурилась, чувствуя, как в её груди зашевелилось странное предчувствие.

— О чём ты, Джинни? — спросила она.

— На днях, когда я помогала отцу в его кабинете, я случайно наткнулась на одно пророчество, — Джинни посмотрела Гермионе в глаза. — Пророчество, касающееся тебя и Тома.

— Что за пророчество? — Гермиона побледнела, чувствуя, как её сердце замирает.

Джинни продолжала:

— Пророчество говорит, что ты должна быть с Томом. Но не сразу. Сначала тебе предстоит пройти через многое, в том числе остаться в этой семье. От тебя зависит начнется ли магическая война. Предсказание оборвалось внезапно… когда вошел Люциус, и я не успела узнать всё до конца.

Гермиона вглядывалась в лицо Джинни, пытаясь уловить каждый оттенок эмоций, пробегающих по её лицу.

— Но что это значит? — прошептала она. — Почему я должна быть здесь? Почему с Драко? И что там делал Люциус?

Джинни вздохнула:

— Это связано с твоей безопасностью, с тем, чтобы ты получила признание в магическом сообществе и смогла достигнуть своих целей. Мне кажется, Люциус заинтересован в вашем браке не менее Драко. Сейчас, Гермиона, тебе нужно быть здесь… с Драко. Пока всё не разрешится.

Гермиона сжала губы, осознавая, что её судьба, возможно, уже предрешена. Она должна принять своё положение, хотя это и давалось ей с трудом. Её разум бунтовал против мысли, что она будет вынуждена жить с Драко, когда её сердце принадлежит Тому. Но всё это казалось необходимым для её будущего.

— Я не знаю, как долго я смогу это терпеть, Джинни, — призналась Гермиона, чувствуя, как в её голосе звучит отчаяние. — А что насчёт Тома? — тихо спросила она, её голос дрожал. — Он ведь тоже это знает?

Джинни кивнула.

— Да, он знает. Гарри и я пытались ему объяснить. Мы понимаем, что он чувствует. Он любит тебя, Гермиона. Но он также понимает, что пока вы не можете быть вместе. Том борется с собой, пытаясь не стать тем, кого все будут боятся. И в этом смысле твоя роль будет решающей, когда наступит время.

Гермиона почувствовала, как слёзы наворачиваются на глаза. Она сжала руку Джинни, находя в её прикосновении силы.

— Я не знаю, смогу ли я это сделать, Джинни… Это так сложно.

— Ты сильная, Гермиона, — тихо ответила Джинни, её голос был полон уверенности. — И ты найдёшь способ. Мы с Гарри всегда будем рядом, и Том тоже… даже если ему придётся подождать.

Гермиона вздохнула, её взгляд стал более уверенным.

— Спасибо, Джинни.

— А теперь иди, Драко, наверное, уже волнуется. Постарайся держаться, ладно?

Джинни положила руку ей на плечо и мягко улыбнулась:

— Ты должна выдержать, ради себя, ради будущего. Мы с Гарри рядом, помни об этом. Просто играй свою роль, пока не придет время.

Гермиона кивнула, хотя внутри неё бушевала буря. Она знала, что Джинни права, но это не облегчало её боли и смятения.

Когда они вернулись к поместью, Драко уже ждал её у входа, его взгляд был внимательным, но напряженным. Он сразу заметил её обеспокоенное лицо и нахмурился.

— Всё в порядке? — спросил он, протягивая руку, чтобы взять её за руку.

Гермиона почувствовала, как его пальцы крепко сжали её ладонь. Он был рядом, но его присутствие вызывало в ней смешанные чувства. ”Он заботится обо мне,” — мысленно напомнила она себе, стараясь подавить волну раздражения.

— Да, всё хорошо, — ответила она с холодным лицом. — Просто немного устала.

Драко провел её в комнату, его рука не отпускала её, будто он боялся, что она снова уйдет к Тому. Его взгляд оставался строгим, но заботливым.

— Ты была с Джинни слишком долго, — тихо произнес он, его голос звучал напряжённо. — Надеюсь, ты понимаешь, что моя забота о тебе реальна.

Гермиона кивнула, пытаясь убедить и себя, и его.

— Да, понимаю, Драко, — ответила она мягко. — Я… благодарна тебе.

Драко, почувствовав её уступчивость, нежно поцеловал её в лоб.

— Тогда пообещай мне, что ты не будешь больше встречаться с Томом.

Её сердце сжалось, но она кивнула. В этот момент, ей казалось, что другого выбора у неё просто нет.

В последующие дни жизнь Гермионы наполнилась странной смесью спокойствия и напряженности. Она и Драко проводили много времени вместе, их отношения постепенно начинали меняться, становясь более сложными и многослойными. По утрам он сопровождал её в прогулках по обширным и живописным территориям поместья, рассказывал о своей семье, детстве и мечтах, которых у него было немало. Его голос звучал мягко и уверенно, и хотя его собственнические нотки всё ещё проскальзывали в разговоре, в этих моментах Гермиона видела человека, который искренне пытался быть для неё хорошим.

Драко старался показать ей свои лучшие стороны: рассказывал о своей любви к музыке, читал вслух стихи в уютной библиотеке, устраивал небольшие фехтовальные дуэли на тренировочной площадке, где его лицо светилось от радости, когда Гермиона впервые победила его. Они часто устраивали обеды возле фонтана в оранжерее, где он приносил ей любимые цветы и угощения. В его глазах светилась нежность, а в жестах была забота, и порой Гермионе казалось, что за этим всем стояла искренняя любовь.

Временами они сидели в саду под тенью старого дуба, и Драко рассказывал о том, как провел свои детские годы в этом поместье, о том, как рос среди роскоши, но в то же время чувствовал себя одиноким. Он говорил тихо и задумчиво, признаваясь, что часто завидовал Гермионе её друзьям и простоте её жизни.

— Я всегда восхищался твоей смелостью, — произнес он однажды, глядя на неё с задумчивой улыбкой. — Ты никогда не боялась быть собой, даже когда весь мир был против тебя.

Гермиона ответила ему осторожной улыбкой, её сердце тревожно билось.

— Смелость иногда может быть глупостью, — ответила она, пряча глаза. — Я часто совершала ошибки…

Драко протянул руку, нежно коснувшись её подбородка, заставляя посмотреть ему в глаза.

— Но никогда не поступалась своими принципами. Это гораздо больше, чем могут сказать многие.

Гермиона заметила, что в его глазах была искренняя восхищение. Её сердце дрогнуло. Она понимала, что перед ней стоял человек, который действительно хотел её понять, хотя его методы были порой грубыми и властными.

Послеобеденное время они проводили в компании Джинни и Гарри. Их присутствие всегда придавало Гермионе чувство спокойствия и защищенности. Джинни была всегда рядом, её улыбка, как всегда, была искренней, а Гарри… он всегда смотрел на Гермиону с лёгкой тревогой в глазах, как бы проверяя, всё ли в порядке.

— Как вы здесь, Гермиона? — спрашивал Гарри, когда они гуляли по саду вместе, а Джинни с Драко обсуждали старые школьные времена неподалеку. — Я вижу, что Драко старается, но ты… ты не кажешься счастливой.

Гермиона вздохнула и покачала головой.

— Гарри, я… я не знаю, что мне чувствовать. Он добр ко мне, он действительно старается… но моё сердце всё ещё с Томом. Мне кажется, я предаю Тома, но и не могу быть несправедливой к Драко.

Гарри наклонился ближе, его голос был полон сочувствия:

— Я понимаю, Гермиона. Но помни, что бы ни случилось, мы с Джинни всегда будем рядом.

Гермиона улыбнулась, её глаза наполнились благодарностью.

— Спасибо, Гарри. Я не знаю, что бы делала без вас.

Когда вечер наступал, Джинни и Гарри уходили в свои комнаты, оставляя Драко и Гермиону одних. В эти моменты Гермиона чувствовала, как внутри неё поднимается тревога. Драко всегда подходил к ней, его руки находили её талию, и его голос становился более мягким, почти шепотом:

— Ты знаешь, что я хочу тебя, Гермиона. — Его губы едва касались её уха, вызывая у неё дрожь.

Каждую ночь он старался сделать ей приятно, делая всё возможное, чтобы она расслабилась. Его прикосновения были нежными, его поцелуи горячими. Но каждый раз, когда его руки касались её тела, Гермиона чувствовала, как внутри неё поднимается сопротивление. Её сердце всё ещё было с Томом, и каждое прикосновение Драко было болезненно двойственным — физическое наслаждение перемежалось с эмоциональной болью.

Драко это чувствовал. Он замечал, как её тело иногда напрягается, как её глаза избегают его взгляда, и внутри него разгоралась ревность.

— Гермиона, я знаю, что ты думаешь о нём, — сказал он однажды ночью, когда они лежали рядом, и её голова была прижата к его груди. — Но, прошу, дай мне шанс. Я не Том, и никогда им не стану, но я люблю тебя по-своему.

Гермиона ничего не ответила. Она просто закрыла глаза, пытаясь заставить себя поверить в то, что эти слова имели значение.

Каждое утро начиналось с того, что он, просыпаясь, смотрел на неё с нежностью в глазах, словно надеялся, что увидит в её взгляде ответное чувство. Он старался быть для неё всем: и другом, и защитником, и любовником. Но его настроение было переменчивым. Иногда он становился холодным и требовательным, а иногда его взгляд был полон тоски и жажды любви.

Однажды утром, после их очередной ночи вместе, он помогал ей одеваться, выбирая для неё синее платье, которое подчеркивало её карие глаза и светлую кожу.

— Ты прекрасно выглядишь в этом платье, — сказал он, поправляя ей прядь волос. Его пальцы едва касались её плеча, и Гермиона почувствовала, как по её телу пробежала дрожь.

— Спасибо, — прошептала она, стараясь не показывать своей смятённости.

Но всё это время она боролась с собой. Её внутренний голос твердил, что она должна смириться, привыкнуть, но сердце её было всё ещё неспокойно.

После обеда они сидели в оранжерее у фонтана. Драко рассказывал ей о своём детстве, о том, как ему не хватало близости с родителями, и как ему приходилось соответствовать ожиданиям. Он был откровенен, и Гермиона чувствовала, что он действительно старается быть искренним.

— Я хочу, чтобы ты знала, — сказал он, его голос стал тихим и хриплым. — Я хочу, чтобы ты чувствовала себя в безопасности рядом со мной. Я хочу, чтобы ты полюбила меня, как я люблю тебя.

Гермиона ответила слабо, её сердце сжалось.

— Я стараюсь, Драко.

Он кивнул, его лицо стало более спокойным, но в глубине души он знал, что ей нужно больше времени. Время, чтобы привыкнуть к нему, чтобы понять, что он может быть ей надёжным партнёром.

Дни шли своим чередом, и они продолжали узнавать друг друга. Драко был терпелив, хотя порой его терпение было на пределе. Он старался, делал всё возможное, чтобы она чувствовала себя комфортно. Но где-то в глубине его души всё ещё горела ревность к Тому, и он знал, что эта ревность не даст ему покоя, пока он не завоюет её сердце полностью.

Тем временем, Том оставался невидимым. Гермиона иногда чувствовала его присутствие, но он не появлялся. Это было для неё дополнительным источником страха и в то же время надежды. Она знала, что впереди ещё много испытаний, но она была готова встретить их с достоинством и храбростью.

Гермиона шла по заснеженному саду, её шаги были осторожны, а дыхание выделялось в холодном воздухе белыми облаками. Снег мягко скрипел под ногами, и сад, казалось, укутывался в плотное одеяло из белоснежных покрывал. Каждый куст, каждое дерево были украшены инеем, словно украшенные бриллиантами.

Её мысли блуждали вокруг всего, что она узнала за последние дни. Драко, его забота и ревность, их совместные вечера, нежные, но настойчивые прикосновения… И Том. Том, который исчез, оставив в её душе пустоту и боль. Как долго она сможет справляться с этой двойственностью? С ощущением, что её жизнь раздваивается на две противоположные половины?

Она замедлила шаг и остановилась возле небольшой статуи в глубине сада. Холодный воздух обжигал лёгкие, а белоснежный покров, казалось, дышал тишиной. Но в какой-то момент её охватило странное чувство… ощущение чужого взгляда. Тёплый поток тревоги и любопытства заставил её сердце ускорить ритм. Она медленно повернулась, чувствуя, как её волосы слегка развеваются на морозном ветру.

Её глаза остановились на одном из окон замка, ведущем в комнату Тома. Тёмная фигура стояла там, за стеклом, наблюдая за ней. Сердце Гермионы замерло на мгновение. Это был Том. Его тёмные глаза, чёрные, как ночное небо, смотрели на неё с таким же напряжением, с каким когда-то встречались в библиотеке, при первом их столкновении. В его взгляде было что-то такое, что говорило ей о глубоком внутреннем конфликте — боль и любовь, ненависть и страсть, всё смешалось в этом мгновении.

На какой-то миг их глаза встретились, и она ощутила, как её сердце сжимается от этого взгляда. Её пальцы нервно сжались в кулак, и она не могла отвести глаз. Всё внутри неё кричало о его присутствии, словно он стоял рядом, а не по ту сторону стекла.

Но внезапно Том резко отступил назад, скрываясь за тяжёлыми шторами, оставив Гермиону стоять в одиночестве под звёздным небом. Она моргнула, словно просыпаясь от странного сна, и почувствовала, как её сердце продолжает биться в груди, слишком быстро, слишком отчаянно.

Почему он прятался? Почему не вышел к ней? В душе всё ещё горела надежда, смешанная с непонятным страхом. Она вновь ощутила ту боль, ту потерю, которую пыталась забыть. Гермиона обхватила себя руками, словно пытаясь согреться, и глубоко вздохнула. На её губах появилась слабая улыбка. Том всё ещё здесь. Он всё ещё наблюдает.

Её мысли кружились, как снежинки вокруг неё. Может, он хочет, чтобы она вернулась? Или он просто хочет проверить её? О, этот вечный вопрос.

Она постояла ещё немного, всматриваясь в окна замка, надеясь, что он снова покажется. Но этого не произошло. Её сердце медленно возвращалось к нормальному ритму. Она вздохнула, чувствуя, как холод заполняет её легкие, и, наконец, развернулась, чтобы продолжить свою прогулку.

Том стоял в полумраке своей комнаты, укрытой тёмными портьерами. Он избегал покидать её, скрывался, чтобы не наткнуться на Гермиону и Драко в коридорах замка. Это было мучительно, видеть их вместе, чувствовать, как его сердце разрывается между яростью и болью. Но он знал, что должен оставаться в тени. Он не мог позволить себе вновь потерять контроль.

Том всегда был хорош в том, чтобы прятаться. Но сейчас это было особенно сложно. Он знал, что Гермиона чувствует его присутствие. Знал, что она ищет его взгляд в каждом углу, словно надеясь, что он выйдет к ней, скажет хоть что-то. Но он не мог. Ему приходилось наблюдать за ней издалека, как охотник, который слишком боится приблизиться к добыче, не желая поранить её ещё больше.

Его взгляд скользнул к окну. Там, на улице, снег кружился, словно танцуя в холодном ветре, а звёзды сверкали на фоне ясного ночного неба. Внезапно он заметил её. Её фигура стояла в центре сада, окутанная в белый свет луны. Сердце Тома дрогнуло. Она была как всегда прекрасна, как всегда вне его досягаемости.

Он подался вперёд, почти неосознанно, и его пальцы крепко сжали край подоконника. Он не мог отвести взгляда, следил за каждым её движением. Его сердце забилось быстрее, как будто он стоял совсем рядом, а не за стеклом. Он видел, как она замерла на месте, как оглянулась и поймала его взгляд. В этот миг время остановилось.

Её глаза… Том чувствовал, как внутри него нарастает боль. Они говорили ему больше, чем любые слова. Гермиона стояла там, и на её лице читались вопросы, которых он так боялся. В её взгляде была невыносимая смесь боли, надежды и ожидания. Что-то в груди кольнуло, напомнив о том, что он не может её иметь. По крайней мере, пока.

Том ощущал, как ярость смешивается с желанием. Он хотел вырваться из своей комнаты, подойти к ней, взять её за руку и вытащить из этого холодного сада. Сказать ей, что она принадлежит ему и только ему. Но он не мог. Он не мог позволить себе сломаться перед её глазами. Всё, что он мог, — это прятаться, как трус.

«Чёрт возьми, Гермиона, зачем ты продолжаешь возвращаться в мои мысли? Почему ты здесь, в этом саду, ищешь меня?» — пронеслось в его голове. Он понимал, что должен отвернуться, уйти от окна, скрыться в тени, но не мог оторвать глаз от её лица. Она была его слабостью, его проклятьем. Она была всем, что он когда-либо желал.

И всё же, в этот момент, пока её глаза искали его, он понял, что не выдержит ещё одного их взгляда. Он сделал шаг назад, прячась за тяжёлые портьеры. Скрестил руки на груди, его дыхание стало частым и поверхностным. Он чувствовал, как пот заливает лоб. Он был слаб. Он ненавидел эту слабость в себе.

«Я должен дождаться своего времени. Но как долго я смогу выносить это?» — думал Том, пытаясь успокоить сердце, бешено колотившееся в его груди.

Он глубоко вздохнул и отошёл от окна, бросив последний взгляд на её фигуру в саду. Её лицо оставалось в его памяти, словно выжженное на самом сокровенном месте его души.

Том отвернулся, решив, что нужно держаться подальше. Ещё немного. Ещё немного времени. Но внутри, в его сознании, бушевали страсти. Он знал, что скоро должен будет действовать. И когда этот момент настанет, …он должен будет быть готовым сделать всё, что потребуется, чтобы вернуть её. Вопрос только в том, сможет ли он вынести то, что её сердце сейчас принадлежит другому.

Том скрылся в глубине комнаты, остановившись у стола, где лежали его книги и свитки. Его пальцы нервно барабанили по поверхности, а мысли кружились как безумные. Он чувствовал себя загнанным в угол, охотником, ставшим жертвой. Он вспоминал их последние разговоры, каждое слово, каждое движение её рук, её мягкий голос, её запах… Всё это бесконечно терзало его.

«Я не могу позволить этому продолжаться. Она не будет принадлежать Драко. Я не отдам её ему. Какой ценой бы это ни обошлось», — мысленно произнёс он, закрывая глаза и пытаясь справиться с нахлынувшей яростью. Внутренний конфликт разрывал его на части. Он не мог понять, что чувствует больше — ненависть к Драко или любовь к Гермионе.

Том знал, что в его сердце всегда будет место для неё, но что он может предложить ей взамен? Он — тёмный маг, будущий властелин. Его амбиции всегда шли впереди всего, и даже сейчас они не изменились. Но ради неё, ради её улыбки, ради её свободы он был готов отступить от своих тёмных планов, хотя бы на время.

Том отвернулся от окна и прислонился к стене, чувствуя, как его руки дрожат. Он не мог справиться с этим странным смешением эмоций. Его мысли были заняты Гермионой, её улыбкой, её теплом… Он знал, что её сердце бьётся в унисон с его собственным, несмотря на всё, что их разделяло.

Он вспомнил момент, когда они отбывали наказание в кабинете травологии. Как она посмотрела на него, когда он случайно коснулся её руки. Это было мгновение, когда он понял, что не сможет больше игнорировать свои чувства. Тогда, в ту секунду, он был готов отбросить свои планы и просто быть рядом с ней. Но сейчас всё изменилось. Всё стало сложнее, опаснее… но так же более значимым.

«Она не должна быть с ним», — думал Том, сжимая кулаки, чувствуя, как магия пульсирует в его венах. «Я не позволю этому случиться». Он знал, что не имеет права на неё, но желание быть рядом было слишком сильным, чтобы его игнорировать.

Внезапно Том принял решение. Он больше не будет прятаться в своей комнате, как трус. Он должен бороться за неё, неважно, каким способом. Если ему нужно будет подождать — он подождёт. Если ему нужно будет сразиться с Драко — он сразится. Но он не отступит.

Он должен действовать, но осторожно. Том выпрямился, чувствуя, как его решимость растёт. Он должен увидеть её снова, должен найти способ вернуть её к себе. Он знал, что впереди его ждёт битва, но был готов к ней.

Сделав глубокий вдох, он повернулся и вышел из своей комнаты, его шаги стали уверенными, а взгляд твёрдым. Гермиона была его целью, и он не собирался отступать. Ни сейчас, ни когда-либо.

Гермиона остановилась у входа в поместье, где снежинки тихо падали с неба, создавая вокруг атмосферу загадки и тишины. Она ощутила холодный ветер, который прошёлся по её щекам, заставив кожу покраснеть. Она глубоко вздохнула, надеясь успокоить мысли, которые роились в голове после увиденного в окне.

Она пыталась понять, что она почувствовала, когда увидела Тома. Тот самый взгляд, который затягивал её, словно омут, наполнил её странной смесью страха и тоски. Почему он прятался? Почему наблюдал за ней так настойчиво, не решаясь подойти?

Когда она оглянулась, она увидела фигуру, выходящую из тени. Время как будто замедлилось, и её сердце стало биться быстрее, когда она узнала Тома, который шагал к ней, его тёмные глаза полны решимости.

— Ты искала меня? — тихо спросил он, остановившись на расстоянии, словно не был уверен, насколько близко можно подойти. Его голос был тихим, но в нём звучала какая-то жажда, ожидание ответа.

Гермиона почувствовала, как её горло пересохло. Она смотрела на него, пытаясь справиться с волной эмоций, которые захлестнули её.

— Нет, не искала, — ответила она чуть более уверенно, чем чувствовала себя на самом деле. — Я просто… гуляла.

Том медленно подошёл ближе, его шаги были размеренными и осторожными, как у охотника, приближающегося к своей добыче.

— Но ведь ты почувствовала мой взгляд, не так ли? Ты знала, что я здесь.

Гермиона закусила губу, понимая, что не может отрицать этого. Её сердце продолжало биться быстрее.

— Почему ты избегаешь меня, Том? Почему ты скрываешься?

Его глаза были напряжены, но губы слегка дрожали, словно он боролся с внутренним конфликтом.

— Потому что не могу смотреть, как ты с ним, — резко произнёс он, его голос был полон боли. — Каждый раз, когда вижу вас вместе… это словно нож в моём сердце.

Она почувствовала, как её дыхание участилось.

— Том, мы все в сложной ситуации… Ты должен понять…

— Понять? — Он прервал её, делая шаг вперёд, и теперь между ними было едва ли несколько сантиметров. — Я понимаю только одно: я не могу потерять тебя. Я не могу терпеть, что ты принадлежишь ему. Он… он не достоин тебя, Гермиона.

Она почувствовала тепло его дыхания на своём лице, и её сердце трепетало от его близости.

— Я не принадлежу никому, Том, — тихо произнесла она, её голос дрогнул, но в нём была уверенность.

Том поднял руку и коснулся её щеки, его пальцы были тёплыми, несмотря на холодный воздух.

— Но ты же знаешь, что ты моя… моей душой, моим сердцем, — его голос звучал так тихо, что она почти не слышала его, но чувствовала каждое слово, как удар. — И я твой.

Она не могла оторвать взгляда от его глаз.

— Том, я не знаю, что делать… — её голос затих, и она почувствовала, как её защита рушится.

Том приблизился ещё ближе, его лицо было всего в нескольких дюймах от её.

— Тогда позволь мне помочь тебе, — прошептал он, и его губы почти касались её. — Позволь мне быть рядом, как раньше. Позволь мне быть тем, кто защитит тебя, а не он.

И в этот момент Гермиона почувствовала, как земля уходит из-под ног, и на мгновение все её сомнения исчезли. Она почувствовала его тёплое дыхание на своих губах, его близость, его запах, всё то, что она так долго пыталась забыть, но что теперь навсегда запечатлелось в её памяти.

— Том… — прошептала она, но не успела договорить, как их губы встретились в долгожданном, томительном поцелуе. Она почувствовала, как он дрожит от напряжения, его руки крепче сжимают её, будто боялся, что она исчезнет.

Этот поцелуй был полон чувств, скрытой страсти и невыразимой тоски. Она ответила на его поцелуй, словно вся её боль и смятение нашли выход в этом моменте. И всё, что происходило вокруг, исчезло — остались только они двое.

Нарцисса застала их в тот самый момент, когда их губы слились в поцелуе, полном страсти и отчаяния. Ее лицо, обычно спокойное и выдержанное, на мгновение исказилось от удивления. Секунду спустя она вернулась к своему привычному облику хозяйки Малфой Мэнора, но в глазах отражалось беспокойство.

— Том. Гермиона, — голос её был тихим, но в нем звучала сталь, — немедленно прекратите.

Гермиона отшатнулась от Тома, её сердце бешено колотилось, а щеки пылали от смущения. Том, не спуская с неё взгляда, нехотя отстранился, но его глаза продолжали смотреть прямо в её душу, пока Нарцисса не повторила:

— В мою комнату. Немедленно.

Она развернулась, не дожидаясь ответа, и направилась к двери, её движения были грациозными и твёрдыми одновременно. Гермиона и Том обменялись быстрыми взглядами и последовали за ней. Пройдя через несколько коридоров, они оказались в личных покоях Нарциссы, где она закрыла за ними дверь и наложила заглушающие чары. В комнате царила тишина, нарушаемая лишь тихим потрескиванием огня в камине.

Нарцисса повернулась к ним, её глаза были полны тревоги и беспокойства.

— Я люблю вас обоих, — начала она, не отрывая взгляда от Тома и Гермионы, — и именно поэтому мне так больно видеть вас в этой ситуации. Драко… он жестокий собственник. И он не будет спокойно смотреть на то, что происходит между вами.

Том сжал губы, пытаясь скрыть своё раздражение.

— Я не боюсь Драко, — заявил он, с вызовом глядя на Нарциссу. — Если он попытается встать между нами, я…

— Том, — Нарцисса подняла руку, прерывая его, — это не угроза. Это предупреждение. Я знаю своего сына. Драко не просто одержим Гермионой. Он готов на всё, чтобы держать её рядом. И если он заподозрит, что вы продолжаете… — она замолчала на мгновение, словно подбирая слова, — …поддерживать такую близость, последствия будут непредсказуемы.

Гермиона почувствовала, как её сердце забилось быстрее. Она знала, что Нарцисса права. Драко уже показал ей свою властность и желание контролировать всё, что касается их отношений.

— Нарцисса, я… — начала она, но Нарцисса подняла руку, призывая к молчанию.

— Я понимаю, Гермиона, что у вас с Томом есть связь, которая идёт глубже, чем многие могут понять. Но если вы хотите сохранить хоть какую-то стабильность здесь, вам обоим придётся соблюдать правила и держать дистанцию. — Она сделала шаг вперёд и взяла Гермиону за руку, её взгляд был полон печали. — Я не хочу потерять ни одного из вас. Но вы должны понимать, что ситуация сложна, и ваше поведение может иметь тяжёлые последствия.

Том нахмурился, но его глаза смягчились, когда он посмотрел на Нарциссу.

— Мы будем осторожны, — ответил он, его голос стал тише. — Но я не могу обещать, что смогу держаться подальше от неё. Я люблю её.

Глаза Нарциссы смягчились.

— Том, я знаю, что ты чувствуешь. Я знаю, какова любовь. Но иногда, ради тех, кого мы любим, приходится отступать. На некоторое время.

Гермиона кивнула, чувствуя себя разорванной между двумя мирами.

— Мы постараемся… ради вас, Нарцисса. Я… я не хочу доставлять вам боли, — тихо сказала она, опуская глаза.

Нарцисса улыбнулась, но в её улыбке была боль.

— Спасибо, дорогая. Пожалуйста, будьте благоразумны. Если что-то случится, я не смогу вас защитить. Особенно если речь пойдёт о Драко.

Она взглянула на них обоих, её глаза были полны любви и сожаления.

— Я не могу запретить вам испытывать чувства, но я прошу вас быть осторожными. Обдумайте каждое своё действие.

Она отпустила руку Гермионы и повернулась к двери, давая им понять, что разговор окончен. Том и Гермиона обменялись быстрым взглядом, и Том на миг сжал её руку в своей, прежде чем разжать пальцы.

— Мы поняли, Нарцисса, — тихо сказал Том, его голос был полон уважения, хотя в глазах горел огонь решимости.

Нарцисса кивнула и жестом указала на дверь.

— Возвращайтесь в зал. И помните, о чём мы говорили.

Они покинули комнату, оставляя Нарциссу одну, её взгляд ещё долго следил за закрывающейся дверью, и её сердце было переполнено горечью и заботой за тех, кого она любила.

Гермиона и Том соприкоснулись пальцами рук, выходя в зал, и разошлись по разные стороны поместья. Том долго бродил по длинным коридорам, в поиске ответов на свои вопросы. Все стало слишком сложным… Астория его жутко раздражала, но стоит отдать ей должное, с Новогоднего бала её не было видно и слышно. Это радовало Тома.

Гермиона быстро поднялась в свою комнату, заперев дверь, он прижалась к ней, опершись о нее спиной. Жутко хотелось плакать. Комната освещалась лишь огнем из камина. За окном шел прекрасный пушистый снег.

Она обожала Рождество и Новый год. Но не сейчас. Не так. Родители предали ее, любимый человек был и слишком близко и слишком далеко.

Эти мысли разрывали на части. Еще и перед Нарциссой было неудобно. Гермиона решила принять ванну и смыть с себя все переживания. Набрав ванну, она погрузилась в горячую воду и вспоминала каждый взгляд Тома, каждый его вдох. Это было невыносимо.

Пена мягко окутывало тело и насыщала кожу невероятным ароматом её обожаемой лаванды. Том любит этот запах. Точно любит.

Выйдя из ванны она увидела, что домашние эльфы уже убрали всю одежду, которую она сбросила с себя после прогулки. В комнате было тепло и тревожно одновременно.

Драко ходил по комнате, едва сдерживая ярость, пылавшую внутри него. Его глаза были прищурены, а дыхание – прерывистым и тяжелым. Он только что услышал от домашнего эльфа Джо, что Гермиона и Том поцеловались у входа в поместье. Эта новость ударила его, как удар молнии, пронзивший его сердце. Сначала он не поверил своим ушам, но затем, увидев испуганное лицо эльфа, понял, что это правда.

– Они… что сделали? – Драко сквозь зубы прошипел, его взгляд стал ещё более мрачным.

– Хозяин Драко, Джо всё видел! Мисс Гермиона поцеловала мистера Тома… – пролепетал эльф, боясь поднять глаза на Драко.

– Убирайся! – рявкнул Драко, и Джо исчез с громким хлопком, едва успев сделать поклон.

Драко, не теряя времени, направился к покоям Гермионы. Гермиона стоит перед зеркалом, облаченная в черный кружевной халат, который едва прикрывает ее формы. Она выглядит словно фарфоровая статуэтка — такая хрупкая и холодная, что почти кажется мраморной. Но ее глаза, темные и глубокие, смотрят на Драко с неожиданным равнодушием.

В его груди кипела ревность, смешанная с гневом, отчего его голос прозвучал ледяным шепотом:

— Думаешь, я не знаю? — его голос был пронзительным, словно острый кинжал, вонзавшийся в тишину комнаты. — Думаешь, я не знаю, что ты делала у входа в поместье? — его голос прозвучал как грохот грозы, резкий и холодный. Он медленно подходил к ней, его шаги были тяжелыми, как удары сердца в его груди. — Думаешь, я не знаю о твоих маленьких играх с Томом?

Ёе лицо было непроницаемым, глаза холодные, как зимний лёд. Она не собиралась отступать.

— Что ты хочешь услышать, Драко? — спросила она, её голос был спокойным, почти безразличным. — Ты думаешь, что можешь меня запугать?

— Запугать? — он усмехнулся, его усмешка была безумной и угрожающей. — Нет, я не хочу тебя запугать. Я хочу, чтобы ты поняла, что ты моя. Только моя.

Он подошёл ближе, его дыхание было тяжёлым, и в его глазах было пламя гнева, смешанного с желанием. Его пальцы грубо схватили её за плечи, сжали так, что она почувствовала боль.

— Ты думаешь, что можешь играть с моими чувствами, Гермиона? — он наклонился к её лицу, его голос был едва слышен, но полон ярости. — Ты думаешь, что можешь позволить себе любить его, когда принадлежишь мне?

Она смотрела на него, её взгляд был холодным, как сталь.

— Я никому не принадлежу, Драко. Особенно тебе, — её голос был резким, без единой нотки страха.

Эти слова словно вызвали взрыв в его душе. Он взбесился. Вспышка гнева заполнила его сознание, он не мог больше контролировать себя. Его рука резко взлетела и дала ей пощечину. Удар был сильным и жёстким, и её голова мотнулась в сторону. Но даже после этого она не отступила, её глаза были холодны, и она продолжала смотреть на него с вызовом.

— Ты не смеешь… — её голос был слабым, но в нём звучала сила.

— Не смею? — он наклонился к ней, его лицо было всего в нескольких дюймах от её. — Я могу сделать с тобой всё, что захочу. Я могу сделать так, что ты забудешь, что когда-то любила кого-то кроме меня. Может стоит наложить на тебя Империо, чтобы ты стала податливее?

— Ты не можешь контролировать моё тело, но не моё сердце, — произнесла она тихо, её голос был твёрдым. — Моё сердце принадлежит Тому.

Эти слова словно вонзили нож в его сердце. Его лицо исказилось от боли и гнева. Без промедления он снова поднял руку и ударил её по лицу, сильнее, чем в первый раз.

— Никогда не смей говорить его имя в моём присутствии! — выкрикнул он, его голос был полон ярости и отчаяния. — Ты моя невеста, и ты будешь принадлежать мне!

Она сдерживала слёзы, но её глаза начали блестеть от боли. Он заметил это и вдруг остановился, его взгляд стал мягче на мгновение. Он коснулся её щеки, там, где остался след от его удара.

— Прости, — прошептал он, его голос теперь был почти умоляющим, но она не дала ему шанса продолжить.

— Прости? За что, Драко? За то, что ты меня ударил дважды за минуту, или за то что ты меня изнасиловал после новогоднего бала? — её слова были холодны, как лёд, она оттолкнула его руку.

Он на мгновение замер, его глаза вспыхнули яростью. Её обвинение разбудило в нём новую волну гнева. Он схватил её за волосы и притянул к себе, его дыхание было горячим и прерывистым.

— Ты хочешь узнать, что такое по-настоящему изнасиловать? — его голос был низким и угрожающим, глаза метали молнии. — Я покажу тебе, что это значит.

Словно дикий зверь, он резко наложил запирающие и заглушающие чары на комнату, его палочка мигнула, и она оказалась в ловушке, запертая вместе с его яростью и страстью. Он прижал её к стене, его тело было близко, слишком близко, его руки были грубыми и жесткими.

— Ты моя, — повторил он, его голос был низким и угрожающим. — И ты поймёшь это, даже если мне придётся сломать тебя.

Он приблизился к её губам, его дыхание касалось её кожи, горячее и тяжёлое. Его поцелуй был жёстким, грубым, почти насильственным. Он чувствовал её сопротивление, её слабые попытки оттолкнуть его, но это лишь подогревало его ещё больше.