Глава 25 ч2. Лицом к лицу со страхом (2/2)

— Да, — прозвучал короткий, но в то же время удушающий ответ, которому она горько поёжилась.

Ну почему, почему она не улизнула с Прево, когда представлялась возможность? Фатум, казалось, смеялся над ней, подбрасывая среди моря одну судьбоносную встречу за другой.

— Вот ты и встретил меня. Что дальше? Схватишь, а после отведёшь к своим лидерам?

«Сменишь одну клетку иной?»

Густые брови мужчины взметнулись в замешательстве, смешанном с некой забавой. Только сама девушка не находила ничего смешного, поэтому ответила ему пытливым взглядом, требующим выдать всё как есть.

— Я, конечно, польщён факту, что меня опережает репутация, но нет, здесь я не как гвардеец Вольтури, а по индивидуальному заказу. А придётся мне применить к тебе силу или же нет — зависит полностью от тебя и твоего… участия.

— Не понимаю, — теперь растерялась Алекто. Вольтури — совершенно не тот клан, который разбрасывается услугами. Мало кто находит храбрость становиться его должником, ведь цена зачастую могла оказаться неподъёмной. Кто тогда растормошил верхушку мира ради неё? Ведь её сёстры поклялись вести себя тихо и не подвергаться опасности в любой ситуации, а для остальных она — человек-призрак. Разве только не…

— Твоя пара, знаешь ли, та ещё неукротимая сила, выводящая окружающих из равновесия. Проще отказать моему самому буйному лидеру, Кайусу, чем Джасперу.

Алекто всхлипнула, едва устояв на ослабевших ногах. Она рисковала провалиться в обморок от нахлынувших эмоций. В один момент она была готова рухнуть на колени от безысходности, теперь же была готова взлететь до небес на крыльях синей птицы.

— Джаспер… — на радостях выкрикнула она имя возлюбленного, готовая схватить и закружить Деметрия в победном хороводе. — Он всё же выявил способ отыскать меня! Все винят его в ненадёжности, уверенные, что его легко сломать, но я верила в него, верила, что он пойдёт до конца! — Алекто выплёскивала и выплёскивала свою радость, которую смогла впервые позволить себе с момента похищения, как внезапно замерла, почуяв подвох. — Но почему за мной пришёл именно ты, а не он? Где Джаспер?

Деметрий терпеливо наблюдал за Алекто с некой долей снисхождения и умиления. Он склонил голову вбок, его шоколадные волосы, достигающие плеч, скользнули по одновременно военной и изысканной униформе.

— А, сам Каллен? — Встрепенулся он, проморгавшись, будто позабыл, что пришёл не один. — Я выслал его вперёд расчистить путь.

— Зачем? Учитывая, что ты знал, где конкретно я нахожусь.

— Видишь ли, твой вампир, он сейчас пребывает в несколько… неадекватном состоянии. Проще дать ему время выпустить пар, потому что у тебя не получится провести с ним внятную беседу, как со мной. В дополнение, я хотел лично познакомиться с человеком, который проник и сутками терзал мою голову.

— Чего?! — возмутилась Алекто, готовая оспорить Деметрия по всем фронтам. Первое: до Джаспера всегда можно было достучаться, и второе: — Головной паразит… Тот, кто сверлил мою голову до крови из ушей… Это был ты! — Активно жестикулируя на итальянский манер, она едва не захлёбывалась в обвинениях, которые угрожали перейти в икоту на фоне волнений, да ещё и перед своим создателем, которого она старательно избегала сотни лет. А теперь он, видите ли, говорил, что это она терзала его.

— Не будь договора с Калленом держать тебя в целости и сохранности, я бы преподал тебе урок за подобную наглость. — Вопреки озвученной угрозе, Деметрий не сердился. Вампиры всегда были воплощением крайности, и он, видимо, стал крайне терпеливым за тысячелетия. Мало того, даже находил потешными возражения девушки, что не скрывал снисходительной архаической улыбкой, плоской и ненатуральной. Боги, неужели Алекто улыбалась таким же образом другим дампиршам и людям младше её? Неудивительно, что многие отзывались о ней как о невыносимой. — И отвечая на твою претензию: нет, не я виноват в твоих страданиях. Точнее, не совсем так: да, мне пришлось приложить усилия, чтобы определить твоё местонахождение, что, признаю, мог не выдержать твой хрупкий разум, но изначально наша связь образовалась именно по твоей инициативе.

— Чего-чего? — повторно усомнилась она за неимением иных подходящих слов, отчего, должно быть, казалась полной дурочкой.

— Мне нет смысла врать. Правда заключается в том, Алекто, что это ты попросила меня найти тебя. Да столь неистово, что лишила меня покоя, изводя, пока я не вошёл в эту треклятую комнату. Я чувствовал тебя постоянно и везде в последние дни, и сегодня тоже. Ты можешь считать меня паразитом, но и ты сиреной разрывала мои перепонки в крике о помощи. И как бы я не хотел оборвать этот канал взаимных мучений, он исходит именно от тебя. Следовательно, именно ты решаешь, когда мы перестанем слышать друг друга.

— Оу, — только и выдала Алекто, осознав, как устроена их связь. Объяснение Деметрия очень даже имело смысл. Смутившись, она принялась скромно заламывать пальцы, одновременно признавая свою неправоту, но и отказываясь извиняться. Даже позволила себе небольшую улыбку: выходит, и она мучала вампира всё это время, — а чувствовать свою силу перед тем, кого боишься, очень даже приятно.

— Именно поэтому я настаиваю как можно скорее отыскать Каллена. Правда, повторюсь, что он пребывает в первобытном состоянии, но в наш договор не входила защита от него самого, так что…

И снова проявилось противоречие этого вампира: жестокие слова, сказанные с теплотой. И в то же время Деметрий не казался социопатом, нет, просто в его системе ценностей боль и страдания других давно ушли на последние места.

— Джаспер никогда не навредит мне.

— Раз ты столь уверена, не вижу причин задерживаться.

Деметрий развернулся и вышел, однозначно зная, куда идти в замысловатом лабиринте, будто бывал здесь не одну дюжину раз. Вопреки своим словам, шёл он неторопясь, Алекто бы сказала, величественно. Уверенно, что найдёт нужного вампира, и непременно вовремя. Девушку одновременно успокаивало и раздражало подобное высокомерие: ведь там, где она боязливо кралась в опаске встретить Джохама, Деметрий плыл со знаменем победителя.

Вскоре Алекто пришлось отставить капризы, ведь белоснежные полы сменились протяжной рекой крови. Коридоры всё ещё переливались красно-чёрным светом, что ещё больше нагнетало обстановку.

— Какое расточительство, — подметил создатель, не брезгуя наступить на кровь, тем самым окрасив свой след в цвет страданий.

Когда он снова вышел на чистую поверхность, Алекто впала в ступор, таращась на каждый оставляемый Деметрием отпечаток: то насыщенно-красный, то чёрный. Находясь столь долго в безупречно чистом вакууме, дампирша просто позабыла, что такое пятна, лужи, грязь… Но кровь, кровь дампирше не давали забыть никогда.

Она была обута в одноразовый тряпичный тапок, чью пару потеряла где-то в воздуховоде. Ступив вперёд, носочки мигом впитали и охладили её ступни останками тех, кто встал на пути Джаспера. Сначала волна свежей крови приняла ступни от носочков до пят, норовя лизнуть основание лодыжки. После же Алекто пронзил холод пола, который так и хотел свести её ступни в судороге. Дойти до Уитлока представляло собой отдельное испытание, и загадочный Деметрий с любопытством поглядывал назад, проверяя, как с ним справится девушка. Алекто было далеко не приятно, на грани невыносимого. Шаг за шагом, дрожа и передёргиваясь, она медленно пробиралась вперёд по ковру, расстеленным перед ней Джаспером.

— Жди здесь, — вскоре указал создатель, когда они вышли на прямую, в конце которой сражался её возлюбленный, уставший и холодный.

Не было воинственных криков, геройских фраз или анималистичных рыков. Лишь нарочитая, безмолвная жестокость, чтобы падшие испытали толику той боли, через которую прошла Алекто, пока Уитлок её искал. Она незаметно наблюдала за ним издалека под отрывистые звуки, которые издавали тела, переходящие от жизни к смерти: хруст, хлюпание, падение. Уитлок не нуждался в помощи, но так или иначе Деметрий поспешил присоединиться к нему. Они оба убивали отточенными годами движениями и с поразительной грацией. Только там, где старший вампир делал это молниеносно и с долей равнодушия, Джаспер будто пробивался сквозь толщу страданий. Зачистив проход, он было двинулся дальше, как Вольтури с силой остановил его едва ли не за шиворот:

— Территория дальше — не твоя забота. Развернись и узрей то, ради чего ты спустился в пучину.

Джаспер скованно обернулся к Алекто. Не последовало красивого воссоединения, бега навстречу друг другу, объятий. Они так и застыли по разные стороны коридора, если и смея радоваться, то в самой глубине себя. Джаспер был покрыт слоем крови с головы до пят и не позволил бы себе прикоснуться к возлюбленной в подобном виде. А Алекто… измученная Джохамом, в пижаме, изодранной до лохмотьев, и в парике, под которым едва пробивались волосы после планового сбривания. Девушка не раз фантазировала о долгожданной эйфории их встречи, слёзы радости, торжественные клятвы и жаркие ночи. Но в этих мечтах он и она были красивыми и цельными, а в реальности же внутри каждого из них зияла пустота, дыра, образовавшаяся за разлуку и которая попросту не могла зарасти с секунду.

И всё же… Может, они не могли прикоснуться друг к другу физически, но дар Джаспера тут же взял Алекто под своё заботливое крыло, забирая все переживания и обволакивая чувством безопасности. В обычные дни, она, может, и воспротивилась бы манипуляциям с эмоциями, но сейчас была как никогда благодарна, — её нервная система постепенно сдавала после одного потрясения за другим.

— Не бросается, и славно, — оценочно протянул Деметрий, даже не пытаясь разгадать немой диалог влюблённых. — На этом, Каллен, мы прощаемся, но ненадолго — скоро ты предстанешь перед Вольтури и покаешься за связь со смертной, после чего тебе будет вынесен приговор. Мне же предстоит разобраться, что за сатанизм здесь происходит, выследить виновного под суд, как и убить причастных.

— Я знал, на что иду, когда заключал договор с ищейкой правящего клана, — на удивление связно выдал Джаспер.

Он как можно сдержаннее прошёл к Алекто, боясь как-либо спугнуть её, и остановился подле полубоком в приглашении оставить это место позади раз и навсегда. А она хотела. Всем сердцем. Но, видя, как Деметрий разворачивается и готовится продолжить зачистку вплоть до спален, груз ответственности в очередной не позволил сдвинуться с места.

— Постой! — Ну кто, кто потянул её за язык? Как и в случае с агентом Прево, у неё имелось своё видение дальнейшего развития событий, которое она не могла не озвучить. — Сомнений нет: здесь действительно творились ужасные вещи, которые необходимо стереть, забыть и пресечь повторение. Но среди всего этого кошмара затерялись и невинные люди — пленники, которых держали по принуждению, как и меня.

Деметрий остановился, снисходительно приняв её вызов. У него имелось всё время мира выполнить работу, ему ничего не стоило развлечь себя разговором с отважной девицей.

— Закон прост и ясен: ни один смертный не может остаться в живых со знанием о вампирах. Тебя защищает исключительно сделка с Джаспером.

— Так и есть. И я знаю причину, по которой был создан этот закон — потому что любой может придать огласке секрет вашего существования. Но это лаборатория — особый случай.

— Не вижу, чем он отличается от остальных.

— Каждый, переступивший её порог, так или иначе распрощался с прежней жизнью. Даже те, кто устроился работать по собственному желанию, рано или поздно осознают, что будут горбатиться здесь до последнего вздоха. Ни один, чудом оказавшись на свободе, не побежит на новостной канал или писать мемуар как минимум из страха, что их снова затащут в этот подводный лагерь.

— Ты считаешь, что людей необходимо не только не убивать, но и доверчиво выпустить на свободу? Поверить каждому? Подобное допустимо исключительно после лоботомии, но и смерть кажется более гуманной по сравнению с данной процедурой, — по-доброму и доходчиво разжевал ей перспективу Деметрий, полагая, что Алекто наконец-то осознает наивность своих уговоров и отступит.

А Алекто была готова к подобному аргументу. В её рукаве имелся козырь: тайно проработав на Вольтури в двадцатом веке, она прознала о капризах правящего клана, следовательно, могла догадаться, чем их подкупить.

— Нет, не выпустить! Я предлагаю их… переместить. Вспомните только о причитаниях Кайуса о том, что в замке Вольтерры вечно не хватает человеческих слуг! Первородные вампиры кичатся самостоятельно убираться за собой, но при этом испытывают трудности набрать исключительно преданный персонал, готовый распрощаться со прошлыми связями в угоду служения хозяевам до конца жизни. И если Вольтури рассмотрят возможность, скажем, приютить людей, которые и так отдали себя на милость вампира, то тогда вы решите две проблемы одновременно.

Да, возможно, предложение Алекто было жестоким, но она не сможет связаться с родственниками этих людей и подарить им надежду, если они уже будут мертвы. Зато она может подарить им драгоценное время, отстрочку, за которую у каждого появится шанс сбежать или выторговать более выгодные условия.

Деметрий взял минуту на раздумья. Он медленно поднял глаза к потолку и периодически тихо мычал, проигрывая, как бы ответил каждый из лидеров клана на перспективу пополнения верного человеческого штата.

— Не могу не согласиться, — наконец пришёл он к выводу, тряхнув шоколадными волосами в признании достойной идеи, после чего повторно погрузился в размышления, потирая челюсть ладонью. — Только после твоего предложения образовалась существенная неувязка. Ведь ты, Алекто, остаёшься на свободе, а этого не я могу допустить. Не тогда, когда я выяснил, что ты ведаешь не только о вампирах, но и о самих Вольтури, наших желаниях и заботах. Это меняет дело, прошу меня понять, — с сожалением произнёс он, предлагая Алекто самой подойти к нему для вершения приговора.

Девушка подозревала, что Джаспер кинется её защищать, поэтому вцепилась за него на опережение, до того, как Деметрий успел закончить предложение и Уитлок к нему дёрнулся.

— Я не потеряю тебя снова, — прохрипел Уитлок, упрашивая Алекто пустить его на бой. — Не тогда, когда только вернул. Одна смерть, всего одна — и никто из правящего клана не узнает о тебе.

Деметрия же, казалось, только забавляло подобное покушение на его жизнь, что этот акт обсуждался столь открыто, прямо в его присутствии. Несомненно, этот день вывел заскучавшего вампира из режима серой рутины бесконечных тысячелетий, чем заслужил благосклонность и терпение к смелой до дерзости паре.

— Я признаю твои боевые навыки, Каллен, в тебе виден достойный противник. Но не забывай: ты обучался войне, я же — один из тех, кто то самое искусство создал. Ты падёшь, не успев дотронуться до меня, — заявил Деметрий всё так же по-своему, по-доброму, словно давал наставление своему ученику.

Джаспер не отрывался от Алекто, не обращал внимание на величавые речи древнего вампира. Он накрыл её крепко удерживающую ладонь своей и слегка надавил.

— Я не отступлю и настроен защищать тебя и твой секрет до последнего вздоха. Пусти.

Сказал он так, будто Алекто причиняла ему дичайшую боль своим непозволением. И слова его были важнее любого признания в любви, поэтому девушка улыбнулась своему измученному вампиру со всей нежностью сердца. Да, он выглядел ужасающе — вся покрывающая его кровь постепенно застывала в корку, которая надламывалась узором чешуи при каждом движении, но для Алекто не было мужчины прекраснее. Растроганная, она потянулась к нему и бережно обняла, — Уитлок же стоял, не шевелясь, точно статуя, — а после поцеловала в щеку, прямо поверх запёкшихся следов чужой смерти.

— Сохрани свою жизнь для меня, Джаспер, — прошептала она ему на ухо, поглаживая его щеку своей. — Ведь у меня заготовлено нечто для Вольтури, перед чем они не смогут устоять.

— И что же? — поспешил уточнить Деметрий в нетерпении испытать очередной сюрприз.

— Что-то, что они давно ищут и с радостью примут, если верить пророчеству Элис, которую… — заговорщически продолжила шептать Алекто, заверяя любимого и искушая создателя, который вознамерился погубить её, не зная, что именно он ей эту жизнь и подарил. — Которую, насколько я знаю, Аро безмерно почитает.

— Не могу поверить, что торгуюсь с человеком! — гоготнул гвардеец жадного клана, наконец-то лишившись покоя и воодушевлённо заходив по помещению.

— Не переживай, Деметрий. — Алекто отпустила Джаспера и повернулась к Вольтури с той же самой архаической улыбкой, которой он одарил её в начале встречи. — С тобой мне тоже предстоит объясниться.

Он не верил. Рассуждал, замкнувшись в цепочке приведения и разрушения доводов. Количество причин отпускать неизвестную девушку из лаборатории стремительно приближалось к нулю, особенно когда она безошибочно назвала имена и историю всех властьимущих вампиров, в том числе и его — хотя он не представлялся.

— Да будет так, — поддался он немного погодя. — Мне с трудом верится, что я нарушаю правила, но не думай, что на меня подействовали уговоры, нет, — я просто не желаю, что ты насылала на меня нестерпимую мигрень! — театрально обосновал он своё проявление слабости, доступно давая понять, что более такой уступки не произойдёт. — Решено! Дарю тебе время до следующего полнолуния, по истечению которого ты обязана явиться с обещанным даром в Вольтерру — не позже. В противном случае сделка аннулируется, а что последует дальше — ты знаешь.

— Договорились, — твёрдо заключила Алекто, после чего ласково обратилась к Джасперу. — Теперь я готова. Забери меня домой.