Глава 25.ч1 Лицом к лицу со страхом (1/2)
«Вампиры в отчаянии.
Я не верю, что они сияют, — они отражают солнце в надежде, что оно не узреет стыд их существования. Мы — вид, который Бог, если он существует, создал в гневе.
Трезво оценивая подобных себе, я смог проследить некую гармонию, гармонию подавляющего и коллективного убийства людей. Но даже по сравнению с их четко выраженной мерзостью, вонью и примитивностью, мы всё равно выглядим как наполовину законченное предложение из провинциального рта.
Мне говорят, что в этом наша природа. Что в обмен на бессмертные дары мы должны смириться перед всепоглощающей нищетой внутри, всепоглощающим блудом, всепоглощающей жаждой. Так ли это? Страсть к крови приводит к безумию, которое трудно описать. От первой капли на языке до последнего предсмертного рывка жертвы, все ощущения перерастают в неистовый крик. Те, у кого мало воображения, сравнивают это с плотским оргазмом, я же вижу разрушительную зависимость.
Когда я размышляю о пороках, я делаю это полный восхищения нашим видом вопреки здравому смыслу. Я не склонен предаваться излишней ненависти к себе, но и продолжать заниматься самообманом сил не осталось. Поэтому, если я хочу, чтобы восхищение это стало рациональным, чтобы я наконец-то ощутил себя существом без изъянов, мне предстоит взять и закончить то, что начал Бог».
Джохам
***
— Стоп, стоп, стоп! — Прогремели отрывистые хлопки на съемочной площадке, прерывающие запись и вспомогательные процессы. — Снято, но понадобится ещё один дубль. Команда может взять перекур, пока я говорю с моделью.
Директор съёмки провёл ладонью по отросшей щетине, задумавшись, как подступиться к той самой девушке, с которой он остался наедине в зале, с вопросом… Если не считать угрюмых секьюрити, расставленных по периметру. Он со временем научился не замечать их, но, признаться, поначалу они внушали животный страх.
«Возвращаясь к модели, — директор утомлённо вздохнул. — Да, она свежа и привлекательна, только…»
— Алекто — вас ведь так зовут, я ведь правильно помню? — Перешел он к действиям, не тратя время на размышления. — Будете колу? — И тут же поправился, хлопнув себя по лбу: — Ай, всегда забываю, что в этом месте все на какой-то особой диете.
Она кивнула, подтверждая его слова, и смущённо улыбнулась.
— Как я понимаю, дело во мне?
— Дело в обстоятельствах, и вы это знаете. Я прекрасно понимаю, что продукт, к которому мы снимаем рекламный ролик, не совсем… экхем, традиционный…
«Да неужели?» — усмехнулась Алекто. Но да, у Джохама оказалось особенное чувство юмора. Как выяснилось, он прибегал к услугам маркетинга и пиара для продвижения бренда своих разработок. Да, вампир продавал свои средства на чернейшем из чёрных рынков, но и ему было необходимо убедить потенциальных клиентов отвалить баснословные деньги за ту или иную чудо-пилюлю. А ещё ему показалось гениальной идеей сделать Алекто лицом продуктов, полученных из её же клеток.
— …но я и моя команда делаем всё, что в наших силах, чтобы съёмка проходила как можно комфортнее для вас. Работа наших стилистов: макияж, волосы…
«Подделка. На мне парик пепельного блонда, скрывающий едва отросшие волосы, которые мне постоянно сбривают для нейродатчиков».
— …шёлковое платье…
«Сатиновое. Этот материал — шёлк для бедных. Да и цвет… кипенно-белый. Лабораторный. Не могу терпеть».
Директор продолжил перечислять все техники, задействованные для рекламы. Только все они были подделкой. Ненастоящие цветы, поддельная бижутерия. Ведь искусственное всегда смотрится выигрышнее натурального на камеру.
— …и поймите, Алекто. Мы все в одной лодке… Мне выделено лишь ограниченное количество времени на работу. Если моё агентство не успеет отснять качественный материал и мистер Джохам не будет доволен проделанной работой, то он наймёт других, а это значит, что мы с вами больше не увидимся. Понимаете? — с нажимом спросил он, вкладывая в свой вопрос скрытый посыл.
«Яснее ясного». Вопреки ядовитым мысленным комментариям, Алекто держала вежливую улыбку. Она протяжно вздохнула, почесала за ухом колючую линию парика. Окажись на её месте любая другая, она бы слёзно кинулась в ноги мужчине, поведав о произошедшей с ней великой несправедливости и взмолив о помощи. Но дампирша держалась стойко. Она прекрасно понимала, что человек перед ней — не спаситель. Будучи пленницей Джохама, она не пыталась бунтовать. Включился механизм выживания «хочешь жить — умей вертеться».
«Залечь на дно и ждать, выиграть время. Я ни за что не смогу сбежать из лаборатории строгого режима, если буду бросаться в каждый бой и изводить себя по малейшему поводу. Соберусь с силами. А потом убегу».
Так, Алекто стала кем-то вроде местного предпринимателя: порой подворовывала, порой незаметно покупала ценный местными товар для перепродажи или же подкупа. И съёмочная команда стала одной из её единственных связей с внешним миром. Нет, они не могли передать её сообщения возлюбленному под страхом компромата, зато время от времени привозили сладкое и сигареты. Алекто совершенно не хотелось терять устоявшийся контакт. Поэтому, взяв себя в руки, она приободрилась и приготовилась войти в роль блистательной мисс совершенство.
— Извиняюсь. Я давно не находилась в центре внимания, мне тяжело вести себя естественно под прицелом камер и прожекторов. Но я постараюсь.
— Я рад, что мы друг друга поняли. Попробуем ещё раз? С американской улыбкой, энтузиазмом и зарядом бодрости. Окей?
Как же Алекто передёргивало, когда ей задавали подобный вопрос. «Окей?». Нет, ничего не окей. Алекто до чёртиков напугана каждый день, но благо хитрость одерживала верх каждый раз над истериками. Поэтому вместо двух средних пальцев она подняла вверх два больших.
— Вот и славно, — добродушно отозвался директор, так и предвидевший скорую выручку за счёт работы с Алекто. — Тогда я зову остальных обратно.
— Жду с нетерпением! — чирикнула блондинка-дампирша. На этот раз в её тоне не было фальши, ведь среди съемочной команды числилась её сообщница.
«А вот и она!». К Алекто приблизилась гримёрша, явно не в своей тарелке. Корчась под пристальным взглядом вампиров на страже, она открыла пудреницу, зачерпнула кистью искрящийся порошок и, смахнув лишнее, принялась орудовать лёгкими махами по лицу.
— Кэйти, сегодня? — шёпотом, почти одними губами осведомилась у неё Алекто.
«Заберешь ли ты меня с собой сегодня?»
Девушка ненадолго застыла, прежде чем вернуться к работе.
— Нет, — так же тихо ответила она, шифруясь, чтобы никто не заметил их тайный разговор. — Оператор твоей комплекции, которым мы договорились подменить тебя, слился. Придётся продумать другой план. Каким бы ни было щедрым вознаграждение, твоё вызволение очень рискованно.
Алекто прикусила губу. Конечно, каждый сам за себя. Кейти и команда, может, и не подозревали, что пребывают в вампирском логове, но не хотели проблем с организацией по ту сторону закона. Они здесь исключительно за крайне щедрым заказом, а не рисковать головами.
«Твою ж мать!». Послышался скрип — это Алекто с силой и от обиды сжала платье на коленке. Обладай она хоть толикой чар Джаспера, ей бы не составило труда обворожить смертных и заставить их забрать её с собой.
«Джаспер…». Образ её улыбающегося сокровища возник перед глазами, но Алекто поспешила стереть его. Он не для этой дыры, не для места отчаяния. Дампирша позволяла себе думать о нём только когда тайно вылезала по воздуховодам на поверхность. Но даже тогда, глядя на бесконечное море и вдыхая бескрайний солёный воздух свободы, она понимала, что мысли о вампире скорее питают сердце и дух, а не надежду на спасение. Таков был бич дара Алекто — если она пропадала, то никто не в состоянии отыскать её, даже возлюбленный. Но это не мешало ей продолжать время от времени выбираться из клетки на морскую поверхность, хвататься за светлые воспоминания Порт-Анджелеса и мечты Алекс Фишер об университете и помолвке.
— Не всё потеряно, — поспешно добавила Кейти, стараясь подбодрить пленницу. Может, она и была нерешительной и робкой, но ей хотелось хоть как-то поддержать незнакомку, поневоле застрявшую в этом странном месте. Алекто представлялась ей девушкой мафиози, которая разгневала своего жесткого парня, на что тот запер её в одной из своих баз. — Уверена, тот оператор ещё соскучится по огромной зарплате и вернётся. Тогда-то всё и случится! Тем более, мистер Джохам достаточно часто в разъездах в последнее время, так что возможность ещё будет!
— Я тоже так думаю, — приторно соврала Алекто, ставя точку в бесполезном разговоре.
Хлопнул нумератор, съёмка возобновилась. Дампирша отыгрывала свою ненастоящую роль, окружённая театральными декорациями и безликими тенями. Белое платье, светлый парик, холодное ламповое освещение, подсвечивающее отражающие стены, не оставляя места ни единому секрету. Даже воздух — Алекто поглубже вдохнула — безупречно фильтрованный. Настало и её время играть. Что же в ней осталось от прошлой себя спустя дни, недели, может, месяцы?
— Мы закончили! — отрывисто оповестил директор. — Предстоит долгий монтаж, но в общем и целом всё не так плохо.
«Признайся, всё не так плохо, — вторили мысли Алекто, дожидаясь, когда к ней подойдёт лаборант и проводит до места следующего назначения, ведь ей, конечно же, запрещалось передвигаться самостоятельно. — Не смертельно, во всяком случае. Пока что».
У заключённых лаборатории по военному типу не было чёткой иерархии, и всё же Алекто находилась выше основной испытуемой массы взаперти, но ниже избранной горстки с полной свободой действий. А чутьё кричало всё настойчивее: рано или поздно здесь, под водой, она подвергнется невыразимому ужасу, что непростительно при свете дня.
— Следом у вас запланирован урок музыки.
Алекто полностью проигнорировала оповещение подчинённого Джохама. Его команда не считалась с ней, она зеркально не признавала их. Безмолвно и неприступно, подобно статуе, она сошла со сцены и проследовала за своим безликим сопроводителем. Лишь заметила краем глаза, как Кейти покачала головой — должно быть, с её точки зрения Алекто выглядела избалованной богачкой. Её красиво одевают, снимают на камеру и обучают игре на инструменте, — а она, неблагодарная богемной жизни, рвётся организовать побег, подставляя шкуры других.
«Будто мне не плевать, о чём думают другие в этой дурке». — Алекто нырнула в лабиринт тоннелей.
Здесь, в запутанной системе переходов, её полностью трезвое сознание выкинуло из головы что рекламу, что упрёк Кейти, и, конечно же, сентиментальность, сосредоточившись на пути и на сканировании окружения. Цепкий взор регистрировал каждый недочёт в охранной системе. Мозг заработал в сверхурочном режиме, обдумывая запасной план побега, как и запасной запасного.
«Да, решение воспользоваться пиарщиками с треском провалилось, зато остаётся похожая возможность исчезнуть через кухню во время поставки еды — хвала сотрудникам-людям и оборотням, которым необходимо питаться не кровью!». Вот только следующий груз приходит только через месяц. Сможет ли она продержаться до тех пор? «Нет», — подсказала интуиция в ответ. Время Алекто истекало. Она не знала, что произойдёт, когда оно достигнет нулей, но это, несомненно, произойдёт скоро. Она чувствовала это в воздухе, слышала в перешёптывании лаборантов, читала во взглядах Джохама, которые становились всё более блудливыми.
Имелись и более радикальные методы побега с плачевными последствиями для её здоровья, но Алекто предпочла бы воспользоваться ими в самом безвыходном случае. Кто знает, может, за время музицирования к ней придёт более практичное и скорое решение. В конце концов, имел значение только её побег, отмщение, как и… секрет.
Да-да, даже в безвыходной ситуации Алекто умудрилась обмануть своего пленителя.
И завязалась её тайна с начала научного исследования дара, который дампирша преподнесла как «ловкость рук». Частичная правда, позволяющая не раскрывать все карты. Актрисой Алекто была не только на съёмочной площадке, но и в лаборатории, где каким-то невообразимым образом обнаружился датчик для регистрации таланта и замера интенсивности его проявления. Стоило ли говорить, что, не учтя чудеса науки, Алекто проходила тесты через раз? Благо, вампир-учёный списал промахи на недостатки гибрида. Только настойчивый Джохам не оставил бесталанность Алекто как есть, а «прописал» программу по развитию способности путём игры на инструменте.
С тех пор она музицировала — координация работы рук и ног во время погружения в музыку якобы должны помочь скудным дампирским дарам сонастроиться и достичь новых высот. И выдали Алекто не обычную, скажем, барабанную установку, а, мать его, орга́н. С четырьмя игровыми мануалами, десятками педальных панелей и тысячами труб. Якобы потому, что органное звучание требует комплексную систему, в которой инструмент, музыкальная композиция и исполнитель образуют единое целое.
И как Джохам сумел затащить и разместить на базу посреди моря столь мощную конструкцию в короткие сроки? Алекто не догадывалась. Но раз он сумел избавить вампирскую кожу от воздействия ультрафиолета, то и эта задача оказалась раз плюнуть. Да-а, сессии игры на монстре-инструменте послужили Алекто отличным уроком не представляться самой быстрой рукой на Диком Западе. Только легенда уже была запущена, и ей ничего не оставалось, кроме как подстроиться и хитрить, хитрить, хитрить. И тогда произошло самое интересное. Ведь когда пальцы и ступни Алекто вдыхали жизнь в орга́н, её мелодию ощущали абсолютно все, кто находился на подводной базе… как и один неожиданный слушатель из внешнего мира.
Их знакомство — если его можно так назвать — состоялось недолго после её пленения, когда во время одного из редких приступов неповиновения, Алекто впервые и вопреки своей природе неистово возжелала, чтобы её нашли. Кто угодно, без разницы — любая альтернатива казалась лучше Джохама.
— Итак, объект Алекто, — вытащил её из воспоминания лаборант, отворяя дверь в музыкальную комнату. — Мистер Джохам рассчитывает на закрепление результата, достигнутого на предыдущих сессиях. Настраивайте инструмент, разогревайте пальцы. Аппарат начнёт регистрировать исходящие от вас волны через минуту.