Глава 24. Снова в море (1/2)

У всех проблем одно начало… Сидела женщина, скучала.<span class="footnote" id="fn_38367632_0"></span>

Фернанда обожала восхищение своей персоной. Она была именно той женщиной, кто возводил слово «самолюбие» в неимоверную степень. Оттого ей было катастрофически тяжело мириться с тем фактом, что её любовник влюблён в своё дело более страстно, чем в неё. И вместо того, чтобы найти себе отвлекающее занятие, пока Джохам не закончит очередное исследование, Фернанда выискивала малюсенькие поводы, из которых могла раздуть огромные истерики, лишь бы на неё обратили внимание.

Так, томящейся от безделья вампирше пришла в головку маниакальная мысль в День святого Валентина: «Джохам изменяет мне!». Нет, конечно, может, он этого он и не делал, но упорство Фернанды диктовало найти повод для скандала: хоть новый женский контакт в телефоне, хоть подозрительную лабораторную ассистентку, — да что и говорить, ей хватит и одного незнакомого волоска! Одержимая женской миссией вычислить существующую и несуществующую соперницу, Фернанда принялась переворачивать спальню Джохама в поиске улик.

Долго искать не пришлось: знающая ревнивица в первую очередь проникла в электронную почту любовника, где со вскриком «я так и знала!» обнаружила цепочку писем о некоей Алекто из Вашингтона.

«Алекто хорошенькая, даже очень, — рекламировала её Дженнифер, будущая надоедливая падчерица. — Несмотря на, эм, архаичный возраст, порой я завидую её — как бы это назвать? — средиземноморскому шарму, с какой грацией она преподносит себя. Короче, да, она секси. А ещё крайне интересная — Алекто повидала весь мир, и у неё всегда найдётся небывалая история приключений из каждого уголка Света! Но… главное, что она одна в своём роде. Ты поймёшь это при встрече, правда-правда!»

«Мне бы хотелось увидеться с ней», — был ответ Джохама, разжигающий чудовищный гнев Фернанды.

— Возмутительно! — Вампирша прикусила ноготь. Сначала поистерив, потом трезво поразмыслив, она определилась действовать на опережение. Написала главному владельцу территорий упомянутого штата, Каллену, и тут же выдвинулась в путь якобы ради нелепой программы вампирской кодировки. Разумеется, она не собиралась придерживаться никакой диеты — то был лишь предлог, чтобы прочесать регион для устранения конкурентки… а попутно расправиться с похожими на неё девушками. Чисто из зловредности.

Поначалу поиски этой распрекрасной Алекто проходили безрезультатно. Обычно вампиров легко вычислить по избыточной любви к роскоши, но именно у интересующей Фернанду девчонки не было следов! Вампирша сердилась, порой даже перебарщивала в своих кровопролитных истериках… Пока не услышала, как заветное имя сорвалось у одного из её кураторов, Джаспера.

«Алекто то, Алекто это» — неустанно стала слышать она ненавистное имя в его компании. Везде Алекто! Каллен настолько часто заводил разговор о ней со знакомыми, что его восхищение разожгло пламя ревности Фернанды до великого Римского пожара! Ведомая желанием поскорее расправиться с Алекто, она попросту не смогла действовать деликатно. Зато Фернанда оставалась искусной в обмане мужчин в любом состоянии; она смогла заполучить айфон Джаспера на пару секунд, чего хватило, чтобы выманить Алекто выбраться в нелюдимое место, после чего стереть сообщение с устройства отправителя, будто его и не было.

Фернанда упивалась своим коварством; но даже тогда она решила не останавливаться и быть стервой до конца, и натравила своих прислуг на Дженнифер, эту молодую овцу, возомнившую, что может заменить её какой-то безызвестной простушкой с багажом путешествий.

«Не забудьте сломать её», — отдала Фернанда приказ, просто так, из неприязни, чтобы испортить жизнь падчерицы.

В основном плане вампирши, несомненно, имелись дыры. «Но… — рассуждала она, — если замучать Джаспера до нервного срыва чередой нелепых просьб и сумасбродных действий, то у него попросту не хватит времени выйти на контакт с Алекто. Следовательно, никто не узнает о подмене места встречи». Когда же затея осуществится и все хватятся о пропаже девчонки, что ж… Подробное расследование выявит вину Джаспера, с чьего телефона было выслано приглашение на свидание со смертью.

Чего ревнивица не ожидала? Что все, все её слуги предадутся огню! Элементарное убийство обернулось дебильной загадкой: сколько психоаналитиков требуется, чтобы поменять лампочку? Один, но лампочка действительно должна захотеть измениться.

А лампочка не захотела…

Поэтому сколько вампиров-киллеров требуется, чтобы убить полувампира? Сколько не жалко! Ведь когда цель оказывается подрывником, подохнут все.

Праздный же образ жизни Фернанды не был рассчитан обходиться без подчинённых, поэтому она тут же позвонила своему дорогому, чтобы он решил её проблемы:

— Ми амо-ор, — протянула она в трубку. Обычно Фернанда считала подлизывания ниже своего достоинства, но взрывные обстоятельства требовали максимального уровня женских уловок. — Тут произошла… маленькая неувязочка. Пришли кого-нибудь из своих учёных, а? Необходимо оживить моих мальчиков, и побыстрее.

— Сколько полегло и где?

— Где-то с дюжину, плюс-минус, я не считала. В Вашингтоне, Левенуэрте. Это же не имеет значения, с твоими-то разработками! — попыталась она подлизаться самым шёлковым голосом из возможных, прежде чем преподнести следующую новость: — И вертолёта моего больше, м-м, нет. Хочу новый. — Повисло многозначительное молчание, подсказывающее, что терпение Джохама только что натянулось до предела. — Пожалуйста? — также мило добавила она, посчитав, что вежливое слово, возможно, спасёт её шаткое положение.

— Фернанда. Ты либо предоставляешь мне полный отчёт о потерях, либо не рассчитываешь на мою помощь.

Неловко ковыряя наманикюренным пальчиком несуществующую соринку на подоле платья, вампирша выдала всё как есть, умалчивая лишь о своих причинах. Джохам разъярился. Обычно собранный учёный, он орал в трубку так, что до Фернанды долетали брызги слюны ярости через тысячи километров.

— Какого хрена?! Ты же знаешь, что нашему клану нельзя высовываться, учитывая, какими исследованиями мы занимаемся!

— Да, но…

— Нет, тебе явно всё равно на секретность, ведь твоя дурь стоит превыше всего! Возвращайся обратно на нашу территорию, — обрезал он её, не в силах слушать оправдания. — Живо. Я лично замету следы твоих капризов.

— А что насчёт частного самолёта?

— Какой, блядь, самолёт?! — проматерился он в трубку, красочно рассказывая, к какой заднице могут привести ей действия. Лишь выговорившись, он ответил её вопрос: — Обойдёшься первым классом обычного рейса.

Джохам орал с морской базы, ближе всего располагающейся к берегу Аляски. Он сумел добраться до взрыва в считанные часы, предусмотрительно подкупив местные спасательные службы, чтобы они потушили пожар и покинули место происшествия, не проводя должного расследования.

Проходя по пепелищу, что некогда было домом, отстранённый вампир дотошно рассматривал все детали при свете дня, чтобы не упустить улики, косвенно указывающие на него через Фернанду. Вопреки продвинутым органам чувств, учёный отказывался полагаться на одни лишь дары природы, поэтому постоянно закапывал допинги в глаза, уши и нос.

— Как поступить со всем этим бардаком… — тихо размышлял он, собирая в кучу медленно восстанавливающиеся тела падших. Он задумчиво закатал рукава, его едва смуглая полупрозрачная кожа, напоминающая тонкий старинный пергамент, не заискрилась под ярким высокогорным солнцем. — С одной стороны, создание нового отряда выйдет трудозатратным, с другой — если эти недоумки оказались до смерти тупыми, то вряд ли от них будет толк в дальнейшем.

Неподалёку дожидалась распоряжений немногочисленная группка его безликих подчинённых, облачённая с головы до пят в чёрную униформу, включающую балаклаву. Никто из них не вмешивался в мыслительный процесс Джохама — каждый либо инстинктивно держался от него на расстоянии, либо с леденящим внутренности знанием, на что он способен. Глава контрастно выделялся на фоне остальных, будучи единственным в белоснежном костюме и с открытым лицом. Белое и чёрное, среди заснеженных гор и углей остатков сгоревшего дома. Джохам виделся жутким даже среди вампиров. «Его необходимо избегать любым путём», — понимал каждый дорожащий своей жизнью по одному лишь острому взгляду кровавых глаз, которые не смотрели, а кромсали сродни скальпелю, стремясь добраться до самых глубин… или же пронзить насквозь.

— Утилизировать, — коротко распорядился Джохам ближайшему помощнику, как ухватился за одно обугленное тело. Женское. Оно регенерировалось заметно медленнее других, но даже сквозь вонь гари Джохам уловил несколько знакомых, интригующих запахов. — Всех, кроме этого тела.

Прибудь он часом ранее, то счёл бы особь перед ним за безвозвратно погибшего человека. Но только не сейчас… Не тогда, когда перед ним возникла безликая энигма. Органы чувств, работающие в сверхрежиме на медикаментах, передавали в мозг настойчивые сигналы: этот манящий экземпляр связан с чем-то крайне важным из прошлого. Да, безликое тело изуродовано без возможности опознания, но оно так и бросало вызов Джохаму разгадать загадку и оценить его потенциал.

Не раздумывая, учёный раскрыл переносной чемоданчик с химикатами и молниеносно провел серию тестов на реакцию. Маску его лица тронуло ликование открытия! Интуиция оправдала себя — перед ним отчаянно хваталась за жизнь дампирша. Логика подсказала, что это та самая девушка, к которой обещала привести его дочь… и посмела устранить любовница. Глядя на работу кремирующей вампиров печи, он не жалел о гибели отряда Фернанды, — теперь только он будет знать о существовании гибрида.

— Ты — единственный объект, стоящий сохранения, — любовно закрепил он ярлык за опознанной Алекто, тем самым решая её судьбу в его лаборатории.

Ведь для секретных исследований Джохама каждый экземпляр её вида — бесценен.

***

— Запись первая от третьего марта две тысячи седьмого года от Рождества Христова. Объект H-04 благоприятно реагирует на восстанавливающий раствор. Судя по показателям, он пробудится в любой час. Так как я отвёл текущее время на наблюдение и первый контакт, было принято решение ускорить пробуждение путём подачи десяти миллиграммов флумазенила. — Джохам взял паузу. — Отмечу, что взятые анализы у объекта продемонстрировали потенциал на дальнейшие исследования, поэтому отныне он и линейка его продукций будут называться по имени, Алекто. — Довольный уточнением, он поставил диктофон на паузу и подал знак рукой ассистентам за стеклом запустить процесс.

С тихим шипением начала сливаться жидкость из вертикальной капсулы H-04, вскоре открылась дверца. Дампирша задёргалась всем телом, инстинктивно выбравшись из заключения, она вывалилась на пол, подогнув под себя ноги. Хоть коленопреклоненная поза и прельщала Джохама, он чванливо цыкнул, когда слизь от её трепыханий попала на его отполированные туфли.

— Если тебе тяжело дышать, предлагаю избавиться от комбитьюба. Уверен, ты справишься с ним самостоятельно.

Алекто невидяще заводила руками по горлу, пока не достигла трубки и выдернула её изо рта, истошно закашлявшись.

— Постарайся сдержать тошноту, — продолжил он наставления. — Нам предстоит обсудить много деталей, а запах рефлекторного извержения содержимого желудка отобьёт какое-либо желание иметь с тобой дело.

А Алекто было дурно. Её ломило, а кости будто бы горели, чесались. Кашель не останавливался, а пальцы отчаянно тёрли совсем короткие, едва отросшие после пожара волосы и лицо в попытке сбросить вязкую восстанавливающую субстанцию-плёнку, которая мешала дышать и видеть.

— Здесь отвратительно пахнет, — выдала она в полубреду, после чего её пробил озноб. Готовый к подобной реакции, Джохам бросил на неё заготовленное флисовое покрывало. Оно, конечно, не поможет терморегуляции, но минимизирует загрязнение лабораторного помещения.

— Разве? — Джохам вдохнул поглубже. — Всё стерильно.

— Вот именно. Запах хлора ужаснее других, потому что он стирает следы совершённых преступлений, как правило зверских и жестоких. Я проснулась, но где? в своём кошмаре. — Её сознание всё не прояснялось. Едва поворачивающийся язык не отдавал отчёта тому, что останется в её мыслях, а что будет произнесённым вслух.

— Запись вторая от третьего марта две тысячи седьмого года от Рождества Христова. Три минуты пятнадцать секунд после пробуждения объекта H-04, теперь называемого Алекто. Демонстрирует продвинутый навык логического мышления…

Алекто будто не слышала его. Она с трудом поднялась, сбросив покрывало, и принялась прощупывать стены.

— …функции моторно-двигательного аппарата в норме.

— Не пробью… А ещё я на воде. Нет, не совсем, что-то не так с давлением. Я под водой. — Она задёргала головой, пытаясь настроить внутренний слух, чтобы определить, насколько глубоко.

— Запись третья. Объект Алекто продолжает демонстрировать высокие когнитивные способности, но не спешит признавать ещё одно живое существо в помещении, что говорит о пониженной самозащите. Так как это не является нормой, при следующем пробуждении необходимо вдвое увеличить дозу флумазенила или подобрать более действующую формулу… Стоп. Удалить последнюю запись.

Пока он говорил, Алекто наконец-то услышала его и, обернувшись, уставилась на своего похитителя.

— Джохам.

От одного его оценивающего голоса пробивало ледяным потом. Нет, в нём не было гнева, лишь скрытая опасность, от которой мурашки стекали от шеи до самого копчика, вынуждая колени подкоситься. Вампир улыбнулся и повернулся к своим ассистентам, на этот раз давая знак оставить свой пост, чтобы обеспечить приватность.

— Польщён твоему признанию. Всё так же дьявольски хорош, не так ли? Да и я, в отличие от тебя, не меняю имена. И, кстати, часто возвращаюсь к тому страстному эпизоду, на котором мы расстались — тогда тебя, помнится, звали Сандрой?

Да, всё так и было. Алекто едва не разделила его постель, пока Джохама не отвлекли по делам сбежавшей женщины, носившей его ребёнка. Тогда она встретилась с Майсун и Сереной, которые разубедили Алекто охотиться за сокровищами Джохама. Но сейчас Алекто упрямо стиснула губы в тонкую нить, отказываясь признаваться в чём-либо.

— Меня не часто проводят, Алекто, знаешь ли. Искусно скрывать свою сущность всё время наших аргентинских свиданий… Тебе это удалось, — признал Джохам, кивнув своему поражению. Тем не менее похвала довольно быстро покинула его лицо. Он снова стал собранным и отстранённым. — Только то было в прошлом. Теперь же ты всего лишь моя пленница — ни больше ни меньше. И я заполучу твои секреты всеми доступными методами, которыми располагаю в своей лаборатории.

— Значит, хочешь продолжить начатое? — Алекто поёжилась и с отвращением прикрыла интимные места тела. Обещание Джохама несло с собой неприятное для дампирши будущее, но она неправильно истолковала его. — И где ты возьмёшь меня? Прямо здесь, на полу? У стены? Как видишь, благодаря твоему исследованию, я вся мокрая, да и смазка не понадобится.

Учёный усмехнулся и в очередной раз запустил диктофон громким щелчком:

— Запись четвёртая. Объект Алекто демонстрирует быстрое восстановление и перешёл за восемь минут сорок три секунды от бессвязного бормотания к осознанной речи, получил доступ к давним воспоминаниям и начал дерзить…

— Да перестань ты всё записывать на коробку! И говори нормально! — пропищала Алекто на грани срыва. Каждый звук резал слух, особенно щелчки кнопок и монотонный голос учёного. Ей было страшно, холодно и одиноко в незнании своей судьбы. А ещё противно, что отчего-то её называли объектом, обезличивая. — Что тебе от меня надо?!

— Вот и добавилась ещё одна вспыльчивая особь под моё начало. — Сдерживая явное недовольство, Джохам убрал диктофон. Пронизывающе оценил Алекто. И выдал всё как есть, без прикрас: — Ты права. Отчасти. Мне нужно твоё тело, но плодиться с тобой я не собираюсь. Мне вполне достаточно сексуального удовлетворения от текущей партнёрши. Твоя кровь, однако, как и ДНК, представляют для меня отдельный интерес. Я даже успел извлечь и оценить несколько твоих органов. Замечу, что синтез твоей печени, Алекто, достоин отдельного исследования на многие годы. Я уже продумал график экспериментов для тестирования изменения её свойств при той или иной диете. Но не переживай, в следующий раз не понадобится весь орган, достаточно лишь небольшого образца. Я доступно ответил на твой вопрос? Только постарайся не повышать голос при ответе — у меня подступает мигрень, о последствии которой ты не хочешь узнать.

Внутри Алекто что-то оборвалось. Сердце застучало как сумасшедшее, готовое пробить грудную клетку. Казалось, Джохам услышал её ужас, и его кровавые глаза потеплели. Расцвела и улыбка — покровительственная и едкая, прощающая.

— Итак, Алекто, так как ты — почётный объект моей коллекции, я готов лично провести тебе экскурсию. — Джохам протянул ей ладонь, ставя точку в её новом положении.