Глава 7. Почему всё всегда сводится к сексу? (1/2)

Девяносто девять целых девять десятых градуса по Фаренгейту.

Сейчас стабильно, но может возрасти, по Фрейду.

Это может быть нормально, как знать.

Может по ночам не давать вам спать.

Вы кажетесь мне

Человеком

На грани лихорадки —

Девяносто девять целых девять десятых градуса по Фаренгейту.

Бледный, как свеча,

И ваше лицо горит.

А если я дотронусь,

Вероятно, у меня тоже заболит. <span class="footnote" id="fn_36089177_0"></span>

Бывают такие дни, когда кажется, что всё твоё окружение коллективно посходило с ума. У Алекто этот период начался глубокой ночью, когда она спокойно вязала плед и никого не тревожила. Девушка уютно устроилась на комфортабельном диване, тихо напевая мелодичную песнь под почти незаметный фоновый шум телевизора. Золотые кольца тонких браслетов переливались и брякали в такт шустрой работе деревянных спиц, создавая затейливую мелодию ручной работы. Покой тихой гавани Алекто прервался нетерпеливым звонком. Любой нормальный человек возмутился бы, кто и какого чёрта тревожит его в поздний час, но не она. Учитывая окружение и стиль жизни дампира, ей мог позвонить кто угодно, когда угодно.

Удручённо вздохнув через нос, девушка не глядя открыла раскладушку и устроила её между плечом и ухом, не переставая вязать:

— Слушаю, — произнесла она с ноткой нетерпения, намекая человеку по ту сторону трубки, что ему стоит говорить коротко и по делу.

В ответ раздался нерасторопный, бархатный баритон:

— Ночи доброй, Алекто.

О, это был приятный сюрприз. Не совсем тот мужчина, которого ей хотелось бы услышать, но тем не менее.

— И тебе здравствуй, Элеазар. Не спится?

— Никогда. Не в столь красивую ночь.

Алекто была слишком умна для того, чтобы поддаваться обольщению казановы с многовековым опытом.

— Или ты просто пьян под кровью.

— Или это. Неужто ты обругаешь старого друга за попытку сделать комплимент твоей красоте?

— Я буду ругать тебя, хрыч, когда на моём пороге заявится твоя жена с намерением вырвать мою шею.

— Кармен не посмеет. Она прекрасно знает своё место.

— Я в секунде от завершения этого несуразного звонка, — последовала угроза, когда Алекто сбилась с ритма вязания и перестала попадать в нужные петли.

— Не торопись, — тут же сменил тон Элеазар на приказной, чем заставил девушку напрячься. — Я хотел лишь напомнить, что ты так и не дала мне внятный ответ по Калленам. И, опережая твой вопрос, я удостоверился, что наша линия не прослушивается, так что можешь говорить открыто.

Алекто закусила щёку изнутри. Уж лучше бы разговор с Элеазаром закончился ничего не значащим флиртом. Вполне вероятно, мерзавец захотел внушить ей обманчивое чувство безопасности, только чтобы выведать правду. Её просьба отложить разговор или уклончивые ответы не примутся, ведь вампиры по своей природе не отличались терпением во многих вопросах. Поняв, что он не даст ей спокойно довязать плед, Алекто отложила спицы с проектом и взяла серьёзный тон.

— Всё потому, мой дорогой друг, — раздражённо выделила она последнее слово сарказмом, — что твоё незатейливое предложение «просто постучать в дверь» обернулось для меня отвратительными последствиями.

— Но ты писала, что всё под контролем.

— Теперь да.

— Звучит совсем неубедительно, — мрачно подытожил он. — Ну, я слушаю. Выдавай, что происходит.

Элеазар прижал её к стенке. Он не собирался так просто отпускать своего разведчика. Вот она, старая добрая вампирская дружба! Тебя могут учтиво попросить помочь, но при этом тебе никогда, никогда не будут доверять полностью. Алекто откроет Элеазару правду — однако лишь ту, которую он хочет услышать.

— Всё как ты и предполагал — Эдвард обратил свою невесту. Только перерождение сопровождалось огромными осложнениями, поэтому клан закрылся, будучи неготовым подпускать кого-либо к новорождённой.

— М-м, действительно, — интонация вампира смягчилась, стоило ему услышать убедительное объяснение. — На наш вид пагубно влияет воздержание, особенно на мужчин. Не мудрено, что пролилась кровь — терпеть годы, чтобы наконец сделать певицу крови своей. М-м, могу только представить, каким был их первый секс.

— Я полагаю, ты узнал всё, что хотел? — девушке не терпелось закончить разговор поскорее.

— Не совсем. Я сейчас сижу на крыше. Присоединишься ко мне?

— Если я пойду на поводу, ты наконец перестанешь звонить мне пьяным?

— На некоторое время.

Алекто утомлённо провела ладонью по лицу, вздохнула и осмотрела свою одежду — флисовую пижаму да утеплённые носки, — в которой не особо-то и хотелось выходить на улицу. Девушка нехотя выполнила его предложение и одним прыжком вскарабкалась на отремонтированную крышу.

— Так, я наверху, теперь что?

— Взгляни на небо, видишь Луну?

Как она могла её не видеть? Огромная, близкая к Земле, да ещё и насыщенного рыжего оттенка, она так и просила обратить на неё взор. Теперь-то Алекто могла объяснить причину крайне неприличного и переменчивого поведения Элеазара: в полнолуние, да ещё и столь яркое, усиливаются плотские инстинкты и похоть сверхъестественных существ, страсти и эмоции хлещут через край. Очень сложно контролировать и их, и свои недовольства. Хочется расслабиться, ничего не делать, потакать своим инстинктам и капризничать.

— Полюбуйся ею со мной. — Элеазар перешёл на испанский: — Ты сейчас куришь?

— No, — ответила она со смешком.

— Тогда я сделаю затяжку за тебя. Ты всё ещё смотришь на луну?

— Sí?..

Вампир слышимо вобрал облако никотина, позволяя вредной привычке осесть в его вечно здоровых лёгких:

— La luna vino a la fragua

Луна в цыганскую кузню

con su polisón de nardos.

Вплыла жасмином воланов.

El niño la mira mira.

И сморит, смотрит ребёнок.

El niño la está mirando.

И глаз не сводит, отпрянув.<span class="footnote" id="fn_36089177_1"></span>

На родном языке голос Элеазара звучал как чистейший афродизиак. Алекто с удовольствием склонила голову на согнутые колени, вкушая ласкающую слух музыку поэзии, в то время как в ночи раздавались аккомпанирующие переливы волчьей песни.

— Никогда не забывай о детях луны, Алекто. Даже сейчас я различаю вой оборотней через динамик телефона и волосы на затылке так и встают в предчувствии угрозы.

Очнувшись от грёз, Алекто вспомнила об оборотнях.

— Карлайл что-то упоминал о договоре со стаей неподалёку.

— И в то же время наши союзы всегда шатки. А американские оборотни сильны по-особому, так как происходят от древних индейских племён. Говорят, в древности их воины могли покидать свои тела и бродить как духи, общаться с животными и слышать мысли друг друга. Теперь же они трансформируются в гигантских волков, так и поджидая, когда вампиры совершат ошибку, только чтобы вгрызться нам глотку. — Чем больше Элеазар говорил об оборотнях, тем больше жёсткости проявлялось в его голосе, пока она не достигла чистейшей злобы. — Я посчитаю свою просьбу успешно закрытой. Но не смей списывать оборотней со счетов.

— О чём ты? Я обожаю оборотней. Они мило сопят, когда их чешут за ушком. — Не сдержала она колкое замечание.

— Дерзкая девчонка. — Мужчина в очередной раз резко переменил настроение, вынуждая Алекто насторожиться. Он замолчал в размышлении, как наказать её нахальство по отношению к нему. — Полагаю, мне всё же придётся ускорить встречу с Изабеллой. Я обожаю открывать таланты, особенно в женщинах. Я живу этим. Но знаешь, о чём я мечтаю, каждый раз смотря на луну?

— Не говори этого. — Алекто подозревала, что он пребывает в эйфории после кормления. Общаться с ним сродни с пьяницей — он мог изрекать самые красивые речи, но порой они пугали, а ей оставалось только гадать, какая их часть является правдой.

— Я жажду убить тебя, в то время, как ты будешь наполнена моим ядом. Я жажду услышать последний стук твоего сердца, только чтобы ты расцвела в моих руках. Я слышу твой дар. Силу, что взывает ко мне внутри тебя, но, стоит мне потянуться к ней, как она ускользает из моих пальцев, отчего клыки начинают невыносимо зудеть в неистовом жаре кого-нибудь убить. Если бы ты была простой смертной, то я уверен, именно ты являлась моей певицей крови…

Вся лёгкость беседы окончательно рассеялась, оставляя за собой пугающий холод.

— Перестань, — не то предупредила, не то попросила она дрожащим голосом.

— …мне осталось только отыскать ту ведьму, с которой ты заключила договор на вечную молодость. — Алекто горько стиснула челюсть, поднимая влажные глаза к звёздам, часто-часто моргая. — Ты действительно думала, что я не догадаюсь? После той жертвы, которую ты принесла?

— Я говорила тебе, что это был несчастный случай. Элеазар, твою мать, тогда шла война, люди гибли толпами!

У неё не осталось сил продолжать душераздирающий разговор. Она зло прожала красную кнопку завершения вызова, прежде чем выйти на эмоции и расплакаться. Она не успела выключить телефон, как высветилось новое сообщение на весь экран:

«Так вот как ты оправдываешься, когда смотришь на себя в зеркало».

Внутри взорвалось бессильное негодование, и лишь луна стала свидетельницей горьких слёз, пролитых в ту ночь. Прямо как в ту самую ночь, когда сто восемьдесят лет назад шум волн унёс её всхлипы.

***

Алекто всегда предпочитала в общении оборотней тем же вампирам: во-первых, по своей натуре они были живее, веселее и общительнее. Во-вторых, жили достаточно долго, чтобы составить компанию, но рано или поздно старели и не успевали смекнуть о её бессмертии. Алекто не страдала снобизмом, и в то же время порой ей было невыносимо тоскливо среди людей, поэтому чередовала жизнь со смертными, полукровками и оборотнями. Она не знала, как сложатся последующие двадцать лет жизни Алекс Фишер, но всё же считала хорошей идеей наладить отношения с ближайшими волками, раз они обитали прямо под боком.

Последняя знакомая ей стая была стаей итальянских Авентийцев. Их территория раскинулась ближе к столице, но часть их дежурила у Тосканы как напоминание Вольтури, что не они одни хозяйничают в стране. Именно Авентийцам, к слову, Алекто отсыпала некоторую часть награбленного, чтобы мафиозные волки помогли ей замести следы побега.

Если оборотни штата Вашингтона происходили из племени коренных американцев, значит, они обитали в общинах резервации. Доехав на автобусе до индейского городка Ла-Пуш у океана, Алекто разожгла костёр на пляже и, приступив к готовке барбекю, принялась ждать.

Не успело холодно-оранжевое солнце начать клониться к линии заката, когда её почтила своим присутствием девушка аборигенной внешности, на вид лет семнадцати. Она одевалась как дикарка, которой не было дела до моды и мнения других: рваные джинсы, белый топ без лифчика, сверху накинута мешковатая куртка на два размера больше с меховой оборкой капюшона, которую она, вполне вероятно, донашивала за кем-то другим.

— Ты воняешь, — бесцеремонно заявила она. — Агрх, вампирами, этими Калленами. И при этом развела огонь и жаришь мясо. — Она засунула ладони в задние карманы джинсов и показательно перенесла вес на одну ногу. — Если ты хотела привлечь внимание оборотня — поздравляю, ты только что его получила.

— Что будешь: кострец, ошеек или рёбрышки? — с усмешкой спросила Алекто, нанизывая заготовленные кусочки мяса на шампуры. — У меня и пиво есть в холодильнике.

— Чёрт побери, да ты подготовилась. Давно у нас не было вампирских игрушек, да ещё таких, чтобы нравились. Я позову вожака.

Алекто знала о ментальной связи стаи оборотней, и что волчица телепатически связывается с альфой. Не прошло десяти минут, как к их месту подъехал на мотоцикле оголённый по пояс паренёк, ещё моложе девушки. Он совершенно не испытывал дискомфорта кататься полуголым в осеннюю погоду. От его торса исходил греющий жар, а на крепком бицепсе виднелась трайбл тату со знаком стаи.

— Кто-то сказал про халявное барбекю? — задорно стащил он дымящуюся шашлычную шпажку.

— Сэт! Плюнь! — Попыталась отобрать девушка его добычу, но безуспешно. — Ты снова не соблюдаешь субординацию стаи! Джейкоб сначала должен решить, что делать с чужачкой, и только потом разрешать, принимать её еду или нет.

— Ничего не могу с собой поделать. Волку вредно думать на голодный желудок.

Девица оскалилась, но моментом позже тоже подцепила ногтями крылышко и принялась обгладывать косточку, избегая взгляда Алекто, как бы говоря: я тебя ещё не приняла, но от еды не откажусь. Вскоре к ним присоединились ещё несколько молодых парней, точнее, волков, пока не пожаловал и тот самый вожак стаи.

Не старше других оборотней, он был заметно мощнее сложен и источал значимый дух предводителя. Алекто даже подивилась, что она умудрилась застать едва сформировавшуюся молодую стаю в самом начале её становления; их ликантропию активировал совсем недавний переезд Калленов. Столь массовое обращение без всяких вопросов стало сюрпризом как для вампиров, так и самих оборотней.

— Теперь ясно, из-за кого вся шумиха. — Устало закатил вожак глаза, едва почуяв запах Алекто. Парень погасил зажигание мотоцикла, пояснил: — Эдвард рассказывал про тебя, да и я уловил твоё присутствие рядом и внутри дома Калленов. — И обратился уже к своим волкам, повысив голос: — отставить беспокойство, это та самая вампирская няня.

— Вампирская няня?! — прыснул мальчуган Сэт, который приехал первым после девушки. — Такая профессия вообще существует? Доктор клык у нас уже есть, но что дальше? Ночная полиция? Кровавые бармены?

— Цыц, — рявкнул Джейкоб, поймав голову Сета в дружеский захват и принявшись натирать её кулаком, — с тобой я ещё разберусь. — Закончив возню с бестолковым парнем, вожак обратил внимание на Алекто. — Я — Джейкоб Блэк, а эти оболтусы, которых ты подкармливаешь — моя стая, стая Блэков. — Он изумлённо рассматривал Алекто как диковину, и вскоре на его экзотическом краснокожем лице заиграла озорная белоснежная улыбка. — Так вот какой Ренесми может стать, когда вырастет. Я, блин, места себе не находил от мысли, что она будет бледной хладнокровной поганкой, но, глядя на тебя, поймал надежду на лучшее.

— А если она пойдёт в вампиров, что тогда? Твоя стая отвернётся от неё?

Джейкоб пристыжённо побледнел и сжался, его внутренний оборотень виновато прижал уши.

— К-конечно нет! Да как? — хватал он ртом воздух. — Она же моя будущая невеста! Я… Да я бы любил её, будь у неё ухо вместо глаза!

Алекто удивилась скомканному, но самоотверженному признанию, а затем расхохоталась от новости. О подобном союзе она никогда не слышала! Нет, она знала о волчьих браках, импринтингах, заключаемых на душевном уровне, но чтобы это произошло с потомком вампира? Да, этот мир действительно полон небывалых сюрпризов и открытий. И хоть Алекто находила комичным, что душа Блэка обрела свою половинку в той, что находилась в пока ещё дитя, она совершенно не волновалась. Ведь волки — самые надёжные и верные мужья, и она не могла придумать партию лучше.

К тому же в племенах существовало поверье, что человек состоит из четырёх частей: физической, эмоциональной, ментальной и духовной. Вместе эти четыре элемента создают человека, и он должен уделять им внимание, чтобы прожить сбалансированную жизнь. Соответственно, когда коренные американцы вступали брак, то не из-за внешности или потенциальной выгоды, а именно из-за красоты четырёхгранной сущности партнёра, что Алекто находила невероятно романтичным.