Глава 2. Дороги, пути, перекрёстки (2/2)

Где я принадлежу<span class="footnote" id="fn_35618126_3"></span>…»

Так они и доехали до дома, когда уже спустились сумерки. Поначалу Алекто даже не поверила, что развалюха перед ней — её новое жилище.

— Одноэтажка сорокового года постройки, — оповестил Мун, кряхтя постучав по облупленной стене приглушённо-синего цвета. — Пережила вторую мировую, и тебя переживёт. Прошлый владелец напился и полез плавать; на следующее утро его голую опухшую задницу уже достали без головы — акула откусила. — Он показал обезглавливание на себе для пущего впечатления, будто тело обнаружили при нём. — Ты бы видела новостной репортаж — это была сенсация!

— Вау, — только и выдала она с каменным лицом.

— Теперь бери ключи и посмотри на меня с порога. — Мун примерился камерой Кодак, чтобы в объектив попала Алекто и номер дома. Полыхнула ослепляющая вспышка, и Алекто, поморщившись, прикрыла лицо рукой. — Во-от так, для отчёта. По идее я должен проверить твоё благополучие через месяц, но обойдёшься. И всё же у тебя должна быть моя визитка, так что забирай. — У девушки уже голова шла кругом от усталости и новых впечатлений, она просто жаждала остаться одной; в противном случае у этого дома пополнится список трупов. — И эту возьми. — Он протянул ещё одну карточку, неоново-розовую с изображением чёрного силуэта у шеста, рекламирующую местный стрип клуб. — Туда таких как ты без шума и пыли берут. Быстро поднимешь кэш — если понимаешь, о чём я.

— Да пошёл ты, — не выдержала наконец Алекто, с гримасой отшатываясь от его непристойного предложения.

— С радостью, не собираюсь и минуты оставаться в этой дыре, — хмыкнул Мун с таким выражением лица, будто знал, что сейчас она противится, но рано или поздно сломается, и он увидит её в клубе.

Не прощаясь, он завёл пикап и скрылся в темноте. Когда шума тарахтящего мотора уже не было слышно, Алекто осталась одна, среди звуков волн, далёкого завывания волков и стрекота вечерних насекомых, которые не торопились впадать в спячку. Уличного освещения не наблюдалось, других построек поблизости — тоже, отчего её новый дом ощущался совсем заброшенным.

«Ни души… Зато всё как ты и хотела: собственное жильё на берегу моря. Удалённое ото всех, зато в тишине и с частным садом», — хмыкнула она, перебирая новые ключи и осматривая неухоженную прилегающую территорию.

— Что ж, всем на борт! — Алекто взошла на крыльцо. Отсыревшая половица угрожающе хрустнула, и девушка поспешила перенести с неё вес, подскочив к порогу. Повернула ключи в шатком дверном замке, отворила хилую дверь, за которой ей явилась удручающая картина дома, простоявшего слишком долго без заботы.

Пол противно скрипел под ногами, электричество, газ и вода оказались выключенными, голые лампочки стрёмно топорщились из стен и потолков. В нос вдарил ощутимый запах пыли, полувековой мебели и экскрементов грызунов.

Алекто, стараясь не замечать притаившиеся в темноте ужасы заброшенного жилища, тут же распахнула все окна в доме, впуская внутрь спасительный свежий воздух.

— Ни за какие деньги не соглашусь спать на оставленном матрасе или полу. — Включила она хлопотливую ворчунью, натягивая между столбов спальни временную кровать — гамак.

Впереди предстоят учёты, уборка и много работы, чтобы зажить молодой жизнью двадцать первого века.

***

Первым, что Алекто услышала, когда проснулась, был крик чаек и шорох прибоя. Её тело тихонько раскачивалось на гамаке, сладко убаюкивая. Как бы ей хотелось доспать ещё пару часиков!

— Я… дома?..

Веки распахнулось. По правому глазу полоснул луч раннего солнца, сужая зрачок и высветляя ореховую радужку с золотыми вкраплениями. Сонно проморгавшись, она устремила заспанный взгляд к противоположному окну, за которым простиралось бескрайнее море, блестящее россыпью бликов рассвета.

— Не-ет, здесь море сапфировое, в то время как моё поутру — бирюзовое, — мечтательно подметил хрипловатый голос, погружаясь в ностальгию. Вкусовые ощущения пробудились, когда она сглотнула, и сипло добавила, распробовав воздух: — И не такое солёное. Тогда… где я?

Несмотря на потерю во времени и пространстве, Алекто оставалась спокойной. У неё была определённая методика, по которой она постепенно выстраивала картинку текущего мира. Взгляд переместился на незнакомый потолок, под которым не спеша вращались лопасти вентилятора-люстры.

— Лампочка… Электричество уже изобретено, а конструкция и дизайн и вовсе указывают на конец двадцатого века. — Она запрокинула голову и приметила обои в мелкий цветочек. — Не Италия… Америка?

Подобные эпизоды дезориентации были нормальным явлением, когда Алекто переезжала на новое место. Свесившись с гамака, она нашла под собой новое удостоверение личности, подсказку, предусмотрительно оставленную себе самой же перед сном.

— Алекс Фишер, — повторила она новое имя тридцать раз вслух, чтобы запомнить наверняка, — тысяча девятьсот восемьдесят шестого года рождения, четвёртого июня. Мне двадцать лет. — Та же процедура повторилась и с датами, и с местами, пока её мозг не перестроился на текущую эпоху и личность. — И сегодня я встречаюсь с Калленами, которые ищут моего брата и беспокоят моего друга.

Но перед этим в списке первостепенных дел Алекто числилось подключить коммуналку и удостовериться, что приплыл её контейнер из Италии. За пару дней, проведённых в новом доме, она успела прибраться и выбросить весь хлам. Сейчас внутри было пусто и даже как-то тоскливо. «Возможно, в этот раз стоит завести питомца» — рассуждала она, обходя свои непримечательные владения.

Наспех искупавшись в море и одевшись в свежий комбинезон и куртку, Алекто отправилась в порт, одновременно знакомясь с Порт-Анджелесом.

Самый большой город полуострова насчитывал всего двадцать тысяч человек и занимал сорок квадратных километров. При желании его можно было объехать на велосипеде.

— Конечно, компактный Порт-Анджелес — не Лос Анджелес, но и не полная глухомань! — первым же делом доложилась она, конечно же, Серене.

Прибрежный городок выглядел достаточно милым и безмятежным, его низкие дома были всех цветов, но чаще всего встречались цвета американского флага: белого, синего и красного. Ещё было слишком рано проникаться им и воспринимать как дом, но… кто знает, может, она ещё не захочет из него уезжать? Время покажет.

Парни и девушки возраста Алекто уже полтора месяца как начали учебный год старшей школы или института, поэтому молодых лиц в первой половине дня было не видать. Она заприметила первую компанию двадцатилетних, лишь когда проходила мимо Центра для посетителей национального парка Олимпик с большой буквой «i» на вывеске. Ребята, одетые по-походному, расположились у билборда с увеличенной картой парка недалеко от лотка с информационными и развлекательными брошюрами.

— Сначала мы пройдём по тропе «Харрикейн Хилл», — донеслось до неё обсуждение планов, которое сопровождалось активной жестикуляцией по карте, — затем мы срежем во-от тут и окажемся у нужного нам озера…

— Хай! — поприветствовала их любопытная Алекто, приближаясь. — Держите путь в заповедник?

— И тебе привет, — отозвалась приятная девушка из группы, не против ввести её в курс дела, — так точно! Мы в этих краях для экологического проекта.

— У рейнджеров<span class="footnote" id="fn_35618126_4"></span> сегодня выходной, — раздосадовано доложился ещё один студент компании, нехотя выходя из центра, — так что мы сами по себе. Зато автобусы ходят по расписанию.

— Ну а чего ты хотел, оставляя полевую работу на последний момент? — раздражённо взъелся картограф-очкарик. — Да ещё и на воскресенье, когда в провинции работает разве лишь церковь?

В подтверждение его слов забили колокола, оповещающие о начале службы.

— Это не меняет наших планов, чего разнылись? — твёрдо решил самый крупный парень в компании, пресекая дальнейшие тёрки. Должно быть, он был лидером группы. — Автобус вот-вот подъедет. Быстро заходим, топаем куда надо, собираем нужные образцы и по домам!

Трое столпились у карты, повторно проговаривая план, полностью забывая о существовании Алекто и четвёртого члена отряда.

— Прости их за грубость… Мальчишки — такие мальчишки, — неловко замялась девушка, поправляя шапку и лямки походного рюкзака. — А ты тоже держишь путь в заповедник?

— М-м, — вообще-то у неё были другие планы, но раз на то пошло дело, — так и есть!

— Отлично! — чирикнула студентка, явно довольная женской компании среди нелюдимых парней. — Садись со мной! Вместе веселее! Я, кстати, Дэнни.

— Алекс, — ответила она ей заученным с утра именем, которое прозвучало почти правдоподобно.

Так Алекто и оказалась в автобусе, направляющемся вглубь заповедника Олимпик.

— Ну а ты где учишься? — поинтересовалась общительная Дэнни, завлекая её в беседу.

— О, пока нигде. Я решила пропустить год. Необходимо подтянуть оценки и пересдать выпускные экзамены, а потом подумываю испытать удачу в университете Сиэтла.

— Так мы как раз из него! Хочешь, расскажу про процесс подачи?

Как выяснилось из последующего разговора, Алекто составила компанию второкурсникам. Они должны были выполнить проект по флоре дождевых лесов Олимпика за лето, но тянули с ним до последнего, поэтому сейчас поспешно навёрстывали упущенное, пока природа не погрузилась в зимнюю спячку.

—…климат и география этого района способствуют росту лесов с древними массивными деревьями, некоторым из которых почти тысяча лет! Представляешь, эти деревья старше нас всех! — С этим утверждением Алекто не могла поспорить. — Например, на юге, в долине гигантов дождевого леса, можно найти огромную ель диаметром в пять с половиной метров! Всей нашей компании не хватит, чтобы обхватить её ствол! А ещё в этом районе растёт самый большой в мире красный кедр, жёлтый кедр, пихта и болиголовы! — увлечённо делилась Дэнни познаниями о местной природе.

Чем выше и глубже они взбирались в Олимпик, тем гуще смыкались еловые ветви над автобусом. А ещё весь заповедник был окутан дождевым облаком, словно оно застряло в холмах и не могло выбраться из ловушки. Пасмурная погода оттеняла зелень серо-голубым, а воздух ощущался влажным и холодным, из-за чего девушке захотелось поуютнее закутаться в куртку.

Среди северных тропиков Алекто почувствовала себя крошкой. Дождевые леса Олимпийского полуострова хранили вечнозелёных гигантов, достигающих девяноста метров в длину, среди мха, папоротников, зелёных долин и бурлящих ручьёв. Неудивительно, что экологи восхищались этим удивительным местом.

— А вы не боитесь заходить так глубоко в лес? — уточнила она, ознакомившись с маршрутом Дэнни.

— Это ещё почему? — косо глянул на неё через плечо впередисидящий Роб, тот самый здоровяк, который всем своим видом показывал, что ему море по колено.

— Так сейчас сезон охоты на крупную дичь, — поделилась Алекто информацией, которую краем глаза заметила в новостных сообщениях туристического центра. — Животные потревожены охотой… — «И крови в парке больше, чем обычно. А где кровь — там голод». Но она не высказала своих опасений вслух. — Тем более, вы отходите от проложенного маршрута без лестного смотрителя. Так легко и заблудиться…

— Мы сами себе сопровождающие, бывали здесь, и не раз, — отказался дослушивать её доводы Роб, не желая, чтобы странная незнакомая девчонка сбивала ему настрой группы. — Эй, водила! Останови, мы сходим здесь!

Дэнни извиняясь пожала плечами.

— Со мной мальчишки, так что переживать не о чем, — заверила она Алекто, смиренно последовав за Робом к выходу.

— Я знаю, но ты всё равно будь осторожна. В дикой природе часто происходят ситуации, когда каждый оказывается сам за себя.

До Форкса, одного из входов в заповедник, Алекто доехала в одиночестве, если не считать других нелюдимых пассажиров-любителей природы.

И вот девушка ступила на Олимп… только отнюдь не греческий. И в одном толстяк Мун оказался прав: боги не знали об этом месте. Здесь заправляли вампиры.