Часть 67 (1/2)

Лайя совершенно растерялась от столь резкой перемены и почему-то ей так глупо захотелось обидеться, хотя она ведь получила, что хотела: её готовы были слушать. Предельно внимательно и совершенно искренне.

— Не сработает, — наконец, девушка качнула головой, прогоняя наваждение. — Сначала ты.

Влад усмехнулся и взял руки жены в свои. Он не хотел рассказывать ей раньше времени, хотя и знал, что иначе не выйдет, ведь она всегда была его самым близким и надёжным советчиком. Всё, что он когда-либо пытался от неё скрыть по любой на то причине, медленным ядом уничтожало его изнутри, не позволяя существовать.

— Я ищу способ упокоить душу Мики, — сообщил Дракула без преамбулы. — И в этой книге он может быть описан. Если я сумею её прочесть и пойму ход мыслей тех, кто создавал и проводил ритуалы, — мужчина взглядом призвал к себе рукопись, и она послушно сдвинулась с места, удобно подставляясь под готовые ухватить её пальцы, после чего Влад расположил разворот между собой и Лайей. — Пока совладать с чужим мёртвым языком мне кажется проще, чем с менталитетом, который и вовсе не должен впечатлять такого, как я, но, похоже, у создателей магии Вуду даже Колосажателю есть, чему поучиться.

— Перестань! — Лайя сама не знала, почему последнее определение её так задело, ведь оно было сказано походя и даже не имело отношения к теме обсуждения, но всё же оно ощутимо обрезало слух. — Это в прошлом.

Она скользнула взглядом по странице с бессмысленной чередой иероглифов, ловя себя на мысли, что не хочет понимать. Не прямо сейчас. Иначе понимание затянет её в водоворот времени куда-нибудь в душные африканские джунгли, в гущу чуждого её восприятию ритуала.

Да, возможно, это обеспечит их мгновенным пониманием и поможет вместе отыскать то самое, единственно верное решение, ведущее к успеху, но не сейчас.

Осторожно, избегая касаний страницы, Лайя тронула кончиками пальцев пальцы Влада — такие изящные на желтоватой бумаге в мерцании свечей, что мысль о том, как эти же пальцы сжимают стальной эфес занесенного для разящего удара меча на мгновение показалась инородной. Хотя она воочию наблюдала и то, и другое множество раз.

Девушке захотелось прижать эти нежные пальцы к своей щеке, но Влад предвосхитил её желание — мгновение — и вот они уже смотрят друг другу в глаза, а невесомое прикосновение скользит по коже, унося прочь из реальности.

— Кажется, ты собиралась о чём-то со мной поговорить, любовь моя.

Когда Лайе удалось вернуть контроль над мыслями и вспомнить, о чём именно она намеревалась говорить, ей захотелось сделаться незаметной или щелкнуть пальцами и исчезнуть, чтобы не быть.

Ну, вот опять! Говорить о ритуалах по спасению душ и думать о смертоносной силе таких обманчиво ласковых рук оказалось куда проще и естественней, чем допустить в сознание одну только мысль о…

Рассматривать Вселенную в радужках его глаз стало невыносимо. Резко подавшись вперёд, Лайя вжалась лбом Владу в грудь, ощущая, как предательски горит лицо и полыхают кончики ушей.

— Тише! — Влад среагировал рефлекторно, крепче сжав руки вокруг девичьей талии и не позволяя ей окончательно соскользнуть с края столешницы. — Свалишься! — мужчина фыркнул, подавляя возрастающий изнутри вибрирующий смех, но послушно подался вперёд, позволяя любимой спрятаться в своих объятиях.

Он ожидал в ответ что-то вроде насмешливого: «Ты же меня поймаешь!» — но услышав лишь тишину, разбавляемую едва слышным дыханием, насторожился. Сердце Лайи билось чаще, чем обычно, её сознание, переполненное волнением, звенело колокольным звоном, продираться сквозь который в поисках возможных причин Влад не стал, опасаясь своим напором сделать только хуже.

— Моя жена боится со мной говорить — вот это новости, — сделал неутешительный для себя вывод Дракула, интуитивно усиливая охранительные объятия.

Хотя, если подумать, после коронации «новости» вполне ожидаемые. Лайе просто понадобилось чуть больше времени наедине с собственными мыслями, чтобы осознать ту качественно новую реальность, что разинула перед ней дышащую самой смертью пасть.

— Лайя, — Влад начал осторожно, всё ещё не предпринимая попыток отстранить её от себя и встретиться с ней взглядом. Эмоциональный фон, что опутывал их обоих плотной сетью, был… странным, не распадающимся на составляющие. И то, что с первого прикосновения отчетливо читалось очевидным страхом, при повторном меняло свою окраску, что только ещё сильнее путало, углубляя в пучину непонимания. — Fata mea… Ma innebunesti,<span class="footnote" id="fn_37168244_0"></span>— мужчина вдохнул поглубже, стремясь подавить в зачатке собственные эмоции, прежде чем предположить очевидное: — Из-за того, что произошло на балу?

Лайя против его груди шевельнулась, кивая, и в этот момент чёрствое сердце дракона запнулось, получив подтверждение первой же догадке — закономерно самой верной и худшей из возможных.

Осознала.

— Да, — подтвердила она неосознанную реакцию своего тела на вопрос, помолчала секунду и следом же отчаянно замотала головой, пытаясь отстраниться. Влад не препятствовал, ослабив кольцо рук. — Нет! — Лайе хватило одного несмелого взгляда вскользь, чтобы понять — она всего двумя словами произнесла нечто воистину страшное. Времени переосмысливать произошедшее не было, поэтому девушка вцепилась покрепче в свою единственную опору и выдала на остатках стремительно заканчивающегося от волнения воздуха: — Если я скажу, ты засмеёшься и скажешь, как это глупо. И совсем-совсем неважно.

Слова доходили до сознания Дракулы непозволительно долгие мгновения, продираясь сквозь броню вины и сожаления за неоправданные ожидания единственного во всем мироздании живого существа, чьё мнение для него имело значение. Следом за осознанием пришла злость и совсем иррациональная, инородная обида, от которой хотелось как можно быстрее избавиться, но не получалось.

Неужели он когда-то смеялся над чем-то, что она считала важным? В прошлом или настоящем. Неужели он хоть раз не оправдал того доверия, которым однажды удостоил его самый нежный и невинный цветок Османского двора?

Медленно и осторожно, давая сидящей с опущенной головой Лайе шанс отследить и предугадать движение, Влад нашёл её руку и ладонью к ладони соединил со своей — простой, но преисполненный трепетной нежности жест. Другой рукой неспешно приподнял её подбородок, встречая ровно то, что ожидал — пылающий румянец на скулах и смущение в карих глазах.

— Последний раз ты так меня стеснялась в нашу первую ночь, — подушечкой пальца Дракула очертил контур любимых губ. — В этот раз я самонадеянно решил, что это жизнь назад пройденный этап. Неужели поспешил с выводами?

Лайя рассмеялась от заведомо нелепого вопроса, подозревая, что именно такой реакции Влад и добивался, отвлекая, переключая её внимание с настоящего на воспоминания, одинаково дорогие обоим.

На самом деле, Влад никогда не спешил и не торопил, всегда давая ей шанс собраться с мыслями, попутно, конечно же, успевая домыслить всякого не в свою пользу. Определенно, он будет смеяться, когда поймёт, из чего на этот раз Лайя раздула проблему масштаба краснеющих щек и неспособности заставить себя говорить.

— На балу… — начала девушка, сосредоточив взгляд на груди Влада, белым треугольником виднеющейся в вырезе рубашки, — все дарили тебе подарки в честь коронации. Даже Орден. И мне бы тоже хотелось, — пересилив себя, Лайя посмотрела на мужа и полушепотом призналась, — подарить тебе что-нибудь ценное, значимое. И мне на самом деле давно не было так неловко из-за того, что я не имею ни малейшего понятия о том, что подарить близкому человеку. И не надо говорить, что твой подарок — я. Это… это не считается, — в любой момент ожидая, что Влад прервет её — словами или смехом — Лайя не была готова к подробным объяснениям и в конце совсем сникла.

Влад же слушал её очень внимательно и ни один мускул на его лице не выдавал на силу сдерживаемого желания рассмеяться. Наоборот, он был сосредоточен, и хмурая знакомая морщинка пролегла между его бровей.

— Не скажу. Даже будь это тысячу раз так, не скажу, если это ничем тебе не поможет, — тон Влада оставался серьёзным, в то время как в его глазах стремительно плавился лёд надуманных опасений. — Моя Лайя, — он взял её руки в свои. — Мой светлый ангел, жизнь моя. На фоне моего навязанного образа, будь он реальным или иллюзорным, на фоне векового наследия и титулов, что я имел до нашей встречи и обрёл с тобой за моим плечом, легко забыть о понятиях, которые невозможно купить ни за какие деньги мира, у которых вовсе нет материального выражения. Доверие, вера, верность, — Дракула обхватил ладонями лицо жены, — любовь — бесценные дары, которые я не могу потрогать, взять в руки и гордо продемонстрировать другим с тронного пьедестала. Но я владею ими всеми безраздельно, потому что их подарила мне ты, когда никто другой не смог и не захотел. Я надеюсь, пройдёт чуть больше времени и ты поймёшь, что тебе не нужно пытаться соответствовать другим в том, в чём ты давно превзошла на голову всех умерших, живущих и только собирающихся жить, — Влад говорил все это просто потому, что не мог промолчать, хотя прекрасно знал, что его любимая хотела услышать от него вовсе не очередные размышления об эфемерных материях и ценностях миров между мирами.

Она о них знала и слишком быстро, хотя и вполне успешно вынуждена была научиться существовать по их законам. А ведь она всё ещё оставалась человеком, чьё восприятие морали практически не искажалось близостью к тёмному миру. Она лишь хотела отдать что-то взамен обретаемому, хотела видимого и осязаемого равенства, и Влад никогда бы не посмел обесценить это её стремление насмешкой.

— Я тебя, конечно же, не убедил, — констатировал Дракула спустя затянувшееся мгновение тишины, глядя в лицо жены, уже не поникшее, но всё такое же озадаченное, с искрой упрямой убеждённости во взгляде.

— Лишь подтвердил опасения в том, насколько бесполезно пытаться придумать подарок Властелину мира, у которого уже есть всё, — Лайя поджала нижнюю губу. — А для того, чего ещё нет, достаточно щёлкнуть пальцами.

В самом деле, было совсем неинтересно выспрашивать идею подарка, но ещё хуже представлялась перспектива рассчитывать на помощь в её реализации.

Обхватив за талию, Влад снял Лайю со стола и, приобняв, увлек за собой в противоположный конец кабинета, остановился у стены и вывел девушку вперёд, встав у неё за спиной. Так, чтобы на них обоих с вертикальной плоскости рамы заполненными лазурным светом глазницами взирала огромная голова, увенчанная рогами.

— По-моему, замечательный получился и сюрприз, и подарок, — Дракула кивнул из-за плеча жены на свой портрет. — Ценный, значимый и вполне себе материальный — всё, как ты хочешь. А ещё уникальный.

— Но совсем не по случаю! — возразила Лайя, осознав, что в её понимании этот спонтанный симбиоз воображения и дремлющего художественного таланта вовсе не рассматривался подарком. К тому же, Влад никогда не приветствовал, чтобы его изображали, так что девушка и не подумала бы такое дарить. — Вообще ты сам его увидел и захотел забрать себе. Это не считается.

— Что ж… Тогда почему бы нам вместе не подумать, каким может быть мой подарок от единственной любимой женщины, м? — Дракула заговорщицки улыбнулся и склонился, легко касаясь губами волос любимой, чтобы с наслаждением вдохнуть их аромат.

Лайя откинула голову Владу на грудь, чувствуя, как вместе с его руками и словами её окутывает спокойствие, придавая уверенности.

— На самом деле, у меня уже есть идея, но… она обречена на провал, потому что в место, которое я представляю подарком, вряд ли возможно добраться. Даже частным путём и за щедрую плату.

Лицо Влада из внимательно-задумчивого вмиг сделалось удивленно-заинтригованным.

— А место это случайно не на Луне? — мужчина весело хохотнул. — Хотя, если верить последним успехам человечества в освоении пространства за пределами Земли, то и туда попасть стало вполне реально. И даже сделать это гораздо более комфортно, чем предлагают современные возможности космического туризма, если спросить дорогу у Ноэ.

Разворачиваясь в объятиях мужа, Лайя поперхнулась изумлённым вдохом.

— Ноэ что, был… на Луне? — она даже не успела удивиться, с чего Влад вообще предположил этот вариант, как он ошарашил её новыми подробностями, причём, по-видимому, отнюдь не гипотетическими.

— Проще спросить, где Ноэ не был, — Дракула многозначительно закатил глаза, и пояснил, раздумывая над двусмысленностью формулировки: — Был. На тёмной её стороне — менее физической, чем та реальность, которую люди стремятся познать и подчинить в соответствии с известными им законами.

Лайя задумалась, и её взбудораженное фильмами про космос воображение сделало любые намёки на подсказку об их совместных планах недосягаемыми для Влада примерно в той же мере, как и далёкая безымянная галактика.

— А ты? — совершенно неожиданно поинтересовалась девушка, и бесконечный полёт сквозь пространство в её мыслях прервался также резко, сменившись зеркальным отражением его лица с возникающим на нём выражением недоумения. — Ты был… на тёмной стороне Луны?

Почему-то Владу послышалось скрытое за искренним интересом разочарование. Тем, что мог побывать? Или тем, что мог, но так и не побывал?

— Боюсь, с любопытством и жаждой познания Локида мне не тягаться, — Дракула медленно провёл пальцами по лицу жены от виска к подбородку. — Тем лучше, ведь лишь в твоей компании, любовь моя, я смогу насладиться экскурсией в полной мере.

Влад приблизился к её лицу, и за мгновение до поцелуя Лайя заставила себя произнести, понимая, что это её последний призрачный шанс хоть как-то поучаствовать в происходящем, а не шагнуть с обрыва в пропасть и позволить любимому в очередной раз всё спланировать. А ведь с него станется и в самом деле устроить им «полет» на Луну просто потому, что Лайя не смогла вовремя сдержать свой восторг.

— А если я предложу экскурсию в… другое место?

Влад, которому срочно пришлось менять свою цель, чтобы позволить словам прозвучать, прижался губами ко лбу Лайи. Но ожидаемого продолжения не последовало, а её пальцы лишь теребили в волнении ткань его рубашки.

— Куда совсем-совсем не ходит транспорт? — задумчиво уточнил Дракула, перебирая в уме вероятные места на карте.

— Это сложно проверить наверняка, если не знать конечной точки, — пояснила девушка неуверенно. — И это всё ещё нечестно — просить тебя о подсказке, даже не зная, заинтересует тебя это или нет, но… — Лайя опустила взгляд между их телами на свои руки, осторожно разворачивая в ладонях страницу, за недолгое время вне стен библиотеки ставшую слишком ветхой, уже осыпающейся прахом по краям. — Я бы очень хотела подарить тебе время в месте, где мы однажды оба мечтали побывать. Вдвоём, без команды корабля, который бы нас привёз, без слуг и помощников, вообще без свидетелей. Только ты и я, и, если повезёт… вот — они, — девушка провела кончиком пальца по стремительно тлеющему изображению, затем подняла взгляд к лицу любимого, спеша застать его первую, самую искреннюю реакцию. Влад долго ждать не заставил, его взгляд в мгновение ока подернулся вековым льдом, став таким же холодно-серым, как в ту ночь на каменном берегу.

Лайя непременно отпрянула бы, если бы её не удерживали стальные объятия. В той же мере нежно, как и совершенно неизбежно. И девушка поступила прямо противоположно тому, что велели ей инстинкты, — вместо того, чтобы вырываться, прижалась к застывшей груди и сама замерла, пережидая.

— Тебя не было там в ту ночь, — голос Влада вибрировал, и Лайя всем телом чувствовала, как дрожит его грудь. — Не могло быть. Только в воспоминаниях. Почему же мне кажется, что это уже происходило…

— Почему, Влад?.. — Лайя попыталась отстраниться, но Влад ей этого не позволил, лишь прижал крепче, мгновение спустя зарывшись лицом в изгиб шеи. — Почему те воспоминания настолько тебе ненавистны? Хотя ты ведь сохранил дневник, и мне показалось…

— Только одну страницу, — перебил Дракула. — С наиболее точными указаниями места. И я ненавидел память о том вечере у камина, потому что она была одной и самых светлых и самых тёмных одновременно. Ведь я тогда самонадеянно пообещал тебе свободу и счастливую долгую жизнь, полную сбывающихся желаний и надежд. Я обманул тебя. И только много лет спустя, вместе с тобой похоронив во тьме и крови юношеские амбиции, я осознал, что, сочинив для тебя сказку, я исполнил только одно обязательное условие сюжета — стал чудовищем.

Когда люди произносят сочетание «человек слова», имеет ли оно для них тот же абсолютный смысл, что и для Темного Короля, внушающего нечеловеческий ужас всем, кто знает его имя.

— Это была только первая часть, — тихо произнесла Лайя, понимая, что её чаяния с поиском приземлённого подарка для возвысившегося существа вновь окончилась понятиями, бесконечно далёкими от материальных. — Позволь мне подарить тебе продолжение, — она медленно провела ладонью по его груди и пальцами поднялась по шее к покрытому щетиной кадыку. — Тебе понравится, любимый, я обещаю.

Дракула перехватил девичьи пальчики и поднёс к губам. Поцеловал. Прикрыл глаза. На слуху билось сердце, шумел прибой и звучал родной голос…

«А я смогу сама, если ты покажешь мне, как?»

Влад улыбнулся и открыл глаза, временно возвращаясь мыслями в окружающую обстановку. В камине потрескивало иссякающее пламя, а за окном догорал ранний закат.

— Выбери что-нибудь, — он развернул Лайю к столу. — Какой-нибудь предмет, небольшой, чтобы удобно ложился в руку.

Лайя удивленно нахмурилась, но переспрашивать не стала и, не желая тратить много времени, всего несколько мгновений колебалась между антикварными карманными часами и миниатюрной копией безрукой статуи Венеры.

До того, как решение было осознанно принято, в её руке оказалась статуэтка, и она протянула её Владу, всё ещё не понимая замысла, но безусловно заинтересованная в результате.

Дракула вытянул перед собой руку, концентрируя на ладони энергию и посылая образовавшийся мерцающий сгусток в предмет. Белый камень впитал его весь, без остатка, точно губка, и на месте, где воссозданный в современности популярный предмет античного искусства подразумевал отсутствие рук, они вдруг образовались, — сначала эфемерная проекция их, которая, как и лазурный огонь, быстро адаптировалась к законам измерения, обретая нужную плотность, текстуру и температуру соответствующего материала.

Лайя наблюдала преображение широко раскрытыми глазами, делая всё возможное, чтобы только не выпустить статуэтку из рук. На её изумленный взгляд Влад пожал плечами.

— Энергетическая завершенность — это то, к чему, по видимому, стремится эфир, если не направлен на разрушение. Но в данном случае это лишь побочный эффект от создания опосредованного портала.

«Портала?..» — под влиянием момента думать почему-то получалось быстрее, чем внятно говорить.

Влад улыбнулся. Очень знакомо. И очень тепло. Он всегда улыбался именно так, когда собирался научить её чему-то новому или рассказать о том, чего она не знала.

— Не уверен, что в моей власти научить тебя открывать порталы вручную, как это получается у меня. Но никто не запрещает мне рассказать тебе основы пользования порталами-артефактами, — Влад кивнул на статуэтку. — Не хочу, чтобы в следующий раз ты успела надумать себе всякого, прежде чем внятно объяснить мне, куда и зачем тебе нужно попасть, не пользуясь доступными человечеству способами перемещения.

Лайя ощутила, как вновь совершенно неконтролируемо краснеет. На что Влад шагнул ближе и только качнул головой.

— Теперь самое интересное. Сосредоточься и попытайся как можно подробнее представить себе место, где бы ты хотела оказаться. Не опирайся на названия и границы, они изменчивы и вариативны.

— А я ведь и названия не знаю, — осознала вдруг Лайя, припоминая, что все её поисковые запросы по ключевым словам были только приблизительной визуализацией желаемого, не привязанной к конкретным координатам. — Как бы моими стараниями мы не оказались где-нибудь на северном полюсе, — вырвавшийся у неё смешок получился скорее нервным, чем веселым.

Пока она сомневалась, Влад оказался совсем близко, на расстоянии объятий, положил руки ей на плечи — и Лайю словно накрыло плотное одеяло из концентрации и уверенности. Вдруг стало очень покойно, кожи коснулся лёгкий ветерок, а где-то на краю сознания, постепенно пробираясь всё ближе и становясь всё громче, шумел океан, высоко над головой вне зоны видимости кричали птицы.

— Отпусти разум вслед за ощущениями, которые он тебе подсказывает. Доверься фантазии и позволь ей постепенно сформировать то окружение, в котором ты хочешь оказаться. Не торопись. Важны детали…

Так они и стояли посреди кабинета, залитого алеющим светом заката, обнявшись и неспешно, наслаждаясь процессом, рисуя перед мысленным взором одну картину на двоих.

«А ты знаешь, что это за место?» — в мыслях спросила Лайя, опасаясь что сказанные вслух слова могли нарушить концентрацию и всё испортить.

«Я мог бы использовать дневник или его часть, как энергетический маячок, но есть риск, что тогда мы с тобой снова окажемся в открытом океане, потому что путешественник делал записи, находясь на борту корабля и не упоминал ни большую, ни малую землю…»

Лайя с некоторой опаской вызвала в памяти карту-стену в библиотеке, пронзенную ножом где-то между Австралией и Новой Зеландией.

Влад улыбнулся, Лайя увидела это с закрытыми глазами, почувствовала как стало теплее и воображаемый ветер стих. Выдуманный мир замер в покорном ожидании.

Она почувствовала его руку на своей руке, как их пальцы переплетаются в замок…

«Определи для себя опору и просто сделай шаг вперед…» — лёгкий толчок в спину.

— …В тот уголок реальности, где я никогда не смог бы быть счастливым или даже просто находиться без тебя, — удерживая стабильное положение в пространстве за двоих, Дракула распахнул глаза навстречу обступившей их действительности, раскрывшейся перед путешественниками необъятными просторами. — Сколько бы попыток и шансов мне не выпадало и сколько бы раз Локид не подставлялся, всячески пытаясь разнообразить мой досуг.

Лайю с непривычки шатнуло в водовороте энергий, и Влад поспешил крепче прижать её к себе в страхующих объятиях. Проблески того, покинутого пространства и часового пояса, из которого они вступили в новые, ещё не угасли, отчётливо виднеясь в витках спирали стремительно схлопывающегося с краев портала, а новое окружение уже привечало своих нежданных гостей, ветром трепало волосы и собственнически пробиралось под одежду. Очередной вдох принёс запах океанической свежести и соли, невидимыми частицами осевшей на рецепторах.

Убедившись, что вокруг безопасно, Влад оторвал взгляд от нового окружения, чтобы посмотреть на Лайю, судорожно сжимающую в руке статуэтку, осторожно отвёл растрепавшиеся волосы в сторону от её лица и прошептал:

— Можешь открыть глаза.

У девушки не было причин не послушаться, и страха тоже не было, несмотря на то, что мгновение назад у неё, как на экстремальных горках, подпрыгнули и перевернулись одновременно все внутренности, устремившись в свободное падение куда-то в невесомость.

А от увиденного у неё безжалостно закружилась голова, и откуда-то накатило предательское ощущение нереальности происходящего. Там, позади Влада пенились волны, лениво накатывая на берег, а дальше их пенных гребней — чистая, ясная, яркая, искрящаяся в лучах солнца лазурь повсюду вокруг до самого горизонта, кроме неё — только небо и больше ни-че-го.

Что-то вдруг хрустнуло, заставив девушку медленно, будто во сне, перевести взгляд на свою руку, отчаянно цепляющуюся за единственную надёжную опору и одновременно гарант правдивости всего происходящего. Часть расколовшейся статуэтки, выскользнув из судорожно сжатых пальцев, улетела куда-то вниз, а оставшаяся превратилась в мгновенно подхваченную ветром пыль и слетела с ладони, будто никогда и не существовала.

А Лайя стояла, смотрела на это и не могла определиться, пугаться ей или смеяться.

— Стоит взять на заметку, что мрамор плохо выдерживает резонанс энергий, — сделал вывод Дракула и улыбнулся смятению на лице любимой. Дал ей пару мгновений, затем ласково тронул скулу губами, отвлекая внимание.

— Это ты… сделал? — спросила Лайя, когда шок схлынул вместе с очередной укатившейся в океан волной. — Ты нас перенёс?

Влад вдруг рассмеялся, так свободно, заливисто и громко, что Лайя опешила ещё сильнее, и не подумав среагировать, когда её вдруг подхватили на руки, лишая сомнительного равновесия, и закружили, превращая окружающий мир в калейдоскоп всех существующих в природе оттенков голубого.

— Если бы это делал я, то делал бы именно так, — вволю насмеявшись и постепенно перестав вращаться, но не выпуская своё сокровище из рук, заявил Дракула. — Ты бы даже не почувствовала переход. И поверь, любовь моя, соблазн поступить именно так был велик! Но я должен был дать тебе шанс испытать собственные силы.

— Но я не… — Лайя впервые осознанно попыталась осмотреться. — Я же ничего не сделала! Я просто…

— Вообразила очень правдоподобно. Не уверен, что смогу с точностью до координат сказать, где именно мы находимся, и нанесено ли это место на современную карту, но оно определенно существует в объективной реальности мира людей. Для первого раза у Вас получился филигранный переход, моя Госпожа, — Влад склонился и сделал то, чего хотел уже очень давно — завладел её губами, вкушая её удивление и поистине детский восторг, утоляющие его жажду лучше самой чистой воды и при этом пьянящие крепче выдержанного алкоголя.

Слишком гладкие туфли утопали в рыхлом песке, ноги разъезжались с каждым новым шагом всё сильнее, напоминая рефлексам об отсутствии должной устойчивости. Дракуле, безусловно, это обстоятельство не помешало бы устоять, легко удерживая в равновесии их обоих, но он не хотел. Кругом было совершенно не то место, не то время, внутри крепли совершенно не те чувства, чтобы продолжать держать лицо и образ, чтобы снова гнать прочь мальчишку, которым ему слишком рано пришлось перестать быть.

В последний раз Влад позволял себе такую свободу быть собой вне всякого контроля, когда впервые в новом времени вез Лайю в замок. Они забрели в придорожный лес тогда, и, пытаясь совладать с охватившим его волнением, он беспечно жевал кончик травинки, совершенно не сопоставляя это ребяческое действие со своим обликом и статусом в глазах девушки, которой был едва знаком.

Контролируя падение, Влад подогнул колени и уже ближе к земле повернулся таким образом, чтобы Лайя упала на него, по инерции движения вжавшись лбом в его лоб и вздрогнув от неожиданности, но, едва осознав происходящее, тут же заливисто рассмеявшись и скатившись на теплый песок. Влад не отстал, и оба они, смеясь, совершили ещё несколько оборотов, прежде чем ощутили прикосновение первой волны. На намоченные участки тут же щедро налип битый ракушечник, а губам стало солоно. Всё это было так бесконечно нелепо — двое взрослых людей в странной для окружения одежде качаются в песке, цепляясь друг за друга и взахлёб хохоча, точно пьяные. И так бесконечно неважно, ведь на сотни или даже все тысячи миль вокруг они были совершенно одни. Они были друг у друга, вне всяких титулов, должностей, обязательств и образов, даже вне времени, возраста и нажитого опыта — они снова были влюблёнными подростками, чьи мечты пережили схождение в ад и вознесение, чтобы, наконец, исполниться вот так легко — по воле мысли и мановению руки.

Для них светило солнце, и гольфстрим, ропща благоговейно, вёл океан к их ногам.

— Переодень меня, как тебе хочется, — прошептала Лайя, медленно перекатив голову к растянувшемуся морской звездой Владу и ощущая, как шаловливая волна подмывает под ней песок, норовя унести дальше в воду.

Дракула приоткрыл один глаз и игриво прищурился, прикрывшись от слепящего солнца рукой, сверкнул белоснежной улыбкой — довольной и хищной одновременно, несмотря на видимое отсутствие клыков.

— А если никак не хочется? — мужчина ухмыльнулся, выразительно приподняв тёмную бровь.

— Тогда раздень, — Лайя не растерялась, резко подхватываясь с места, чтобы перекинуть ногу через Влада, седлая его. Слишком закрытая и плотная одежда мешала, сковывая движения, но не обращать на это внимание пока было легко.

Дракула примерился ладонью к девичьей груди, так, чтобы указательный палец лёг в ямку под горлом, чуть надавил, задевая нежную кожу ногтем, затем медленно повёл руку вниз, вслед за этим простым движением стягивая ненужное тряпьё, тут же слетающее реющей на ветру пылью, недостойной его сияющей жемчужины.

— Хотя, знаешь… — мужчина изрёк задумчиво, скользя голодным взглядом по желанным изгибам и оценивая открывшийся ему прекраснейший из видов. — Всё-таки есть какое-то особенное удовольствие в том, чтобы медленно обнажать тебя руками, а не мыслью и в один момент.

Едва Влад это произнёс, Лайя ощутила уже знакомое невесомое скольжение воздуха по телу, ревностно соревнующиеся в единоличных правах с лёгким морским ветерком, а когда усилием воли сумела отвести взгляд от темнеющего взора мужа, чтобы оглядеть себя, поняла, что одета вовсе не в купальник, как можно было ожидать, а лишь в чем-то отдаленно похожий на него костюм — для восточных танцев. Высокий лиф был весь расшит чёрным жемчугом, тройные нити которого ложились эполетами на плечи, а пышная юбка из полупрозрачной книзу ткани сверху была внахлест усеяна не то старинными монетками, не то ракушками, издающими при каждом малейшем движении звук.

«Как тебе хочется…»

Она сама предоставила ему свободу, и в таком случае ей не престало удивляться, но это чувство неконтролируемо окутало её всю вместе с ощущением его созидательной энергии, вместе с его удовлетворением, восторгом, радостью, не помещающимися в груди. Это действительно было его воплощённым желанием.

— Я думала, тебе подобное не нравилось, — вслух высказала своё удивление Лайя, вспоминая все те разы, когда Лале пыталась танцевать для Влада, с недоумением и робким сожалением отмечая отсутствие у него малейшего интереса к «вражеской культуре». Хотя он никогда ей об этом не говорил напрямую и никогда не выказывал неудовольствия её попыткам, лишь ненавязчиво перенимая инициативу и сводя всё в итоге к парному танцу в европейском стиле.

Влад глубоко вздохнул, стремясь подавить поднимающийся изнутри неуместный гнев, причина которого уже давно исчерпала себя. Жаль только, не его рукой.

— Мне не нравилась не твоя культура, Ла… йя, — Влад досадливо стиснул зубы, понимая, что проблема с подменой имен, которую он давно считал решённой, чуть было снова себя не проявила. — И не передавшаяся дочери от матери страсть к танцам. Мне не нравилось лишь то, каким образом Мехмед воспользовался твоим наследием и твоей страстью. И пусть ты ни разу не дала мне повода думать, что его мерзкий поступок оставил в твоей душе след, даже годы спустя, даже назвав тебя своею перед Богом, я не хотел тревожить в тебе эти воспоминания или даже малейшие ассоциации с ними, — невесомо очертив пальцами контур её лица, Влад осторожно приподнял ее подбородок, ища встречи взглядов. — Но это вовсе не значит, что я никогда не представлял, а иногда и до потери рассудка не желал тебя такой — танцующей… только для меня.

Свобода быть собой имела свои последствия, делая его эгоистом большим, чем он готов был себе осознанно позволить. Ведь он даже не знал, умела ли Лайя, не имеющая в новой жизни никаких связей с востоком, кроме духовных, танцевать восточные танцы.

— Только если ты сама этого хочешь, моя Лайя.

Несколько мгновений девушка завороженно смотрела в его глаза, наблюдая за тем, как ожесточенно бились в её любимом тёмное желание обладать собственноручно воссозданной мечтой со светлым стремлением прежде получить её согласие.

— Скажи ещё раз, — шепнула девушка, медленно и грациозно склоняясь к его лицу.

Если бы Влад не имел прямой доступ к её мыслям, удерживая в сознании одновременно все нити диалога, он мог бы и не разобраться без уточнения. Но он знал и, что гораздо важнее, чувствовал, о чём эта просьба, хотя и не понимал, к чему. Он оговорился, да, пойманный на оговорке с поличным, и ему нет оправданий, вот только он не ощущал от Лайи ни злости, ни обиды. От её просьбы веяло интересом.

— Назови меня другим именем, ну же, — её шепот в тон шелесту ветра проникал под кожу и заполнял мысли, будто гипнотический голос демонессы, соблазняющей на грех свою жертву. И сопротивляться было невозможно, хотя Дракула на чистом инстинкте, за века ставшем безусловным, пытался. Пытался, потому что уже не умел иначе. Потому что слишком долго и болезненно запрещал себе.

Мужчина отрицательно качнул головой, почти веря, что справился с наваждением, но в тот же момент услышал свой собственный нехарактерно низкий голос звучащим будто со стороны.

— Лале… — он потянулся рукой к её лицу, боясь, что улыбка безмятежной радости вот-вот исчезнет, сменившись разочарованием, быть может, даже ревностью. Но даже страх не смог его остановить, когда он видел её перед собой такую — тайную фантазию, ожившую мечту. — Benim Lalem.

Девушка жадно ловила каждый срывающийся с губ звук, упиваясь звучанием, и по мере того, как оно отзывалось трепещущим восторгом внутри, понимала, что не улавливала разницы. Её просто-напросто не существовало для неё, потому что она мгновенно откликнется на любое обращение из уст любимого, тем более, на собственное имя. Не важно, прошлое оно, настоящее или будущее. Разным языком, разным сочетанием звуков, разной тональностью Влад звал её с совершенно одинаковым благоговейным обожанием и любовью.

Осталось только помочь ему самому это осознать, окончательно разрушив возведенную границу.

— Можно?.. — Лайя провела ладонями сверху вниз по его груди, нарочно путаясь пальцами в сбившемся, перекрученном пиджаке, из-под которого виднелась такая же мятая рубашка, её стараниями уже испачканная песком. — Можно я тоже тебя переодену? — сомнения её касались в большей степени возможности самой осуществить задуманное, нежели позволения.