Часть 52 (2/2)

Растерянная официантка на миг изменилась в лице, но быстро взяла себя в руки.

— Прошу прощения, месьё… Сожалею, но я пока не столь хорошо владею французским. Не могли бы вы повторить чуточку ме…

— Зачем тогда было называть эту забегаловку «французским рестораном»? Скажи ещё, что шеф-повар у вас — не француз.

— Он норвежец, — советник опередил с ответом, настолько уверенным, будто он сам нанимал шеф-повара и видел воочию его резюме, после чего, сделав в воздухе неопределенный, отвлекающий внимание жест, протянул совершенно сбитой с толку девушке карточку чуть больше стандартной визитки. — Не теряйтесь, леди, возьмите. Тут указано всё, что заказал наш импозантный компаньон. Кроме вина и десерта, они ему не понадобятся, так как наша встреча подойдёт к концу раньше, — подняв на застывшую в неуверенности официантку взгляд, он вложил карточку в карман её формы и коротко велел: — Ступай, — предвосхищая любые пререкания и сомнения, и по одному этому слову — тягучему как мёд и тёплому, как чай холодным вечером — Лайя в очередной раз убедилась, какую власть тёмные имеют над незащищённым человеческим сознанием, и особенно — над противоположным полом.

— Вы станете решать за меня, нужен ли мне десерт? — опомнившись от происходящего, сполна оправдывая свой холерический темперамент, Винсент вспылил.

— Полагаю, что так. И ни к чему хамить персоналу, месьё де Вержи, вы не дома, — с очевидным намёком холодно осадила Лайя, прежде, чем это в очередной раз могли сделать за неё. — Ваш перелёт, ваше проживание, даже ваш сегодняшний счёт здесь будут оплачены мной, всё ради того, чтобы как можно скорее решить проблему моего действующего контракта. В телефонном разговоре я уже предлагала вам выплатить неустойку за все неотработанное время, прошедшее с окончания отпуска и до истечения срока контракта, но вы категорически на это не согласились, поэтому я вынуждена была организовать личную встречу и привлечь к вопросу мистера Норта, чтобы он помог нам урегулировать этот вопрос.

— Оплачены тобой? — мужчина дерзко усмехнулся. — Или… Басарабом? Я же вижу, творец нашёл свою muse… — со странным блеском в глазах, растянутым полушёпотом, словно выдавал величайшую тайну, проговорил Винсент, подавшись чуть ближе. — И теперь он её ни за что не отпустит… да? Заплатит любые деньги, купит всё, что пожелает, наймёт армию юристов… лишь бы она принадлежала ему одному. Целиком. Безраздельно.

Всего на мгновение в двойственном звучании слов Лайе показалось, что он говорил про себя и тот вид рабочих отношений между ними, который он себе возомнил. Боже, лучше б так оно и было, но… стоило лишь поймать его взгляд, как девушку будто ледяной водой окатило осознанием масштабов его истинных суждений и намерений.

Говорил он не о себе, а о… Владе.

Испытав истинное отвращение, Лайя резко откинулась на спинку стула, чтобы максимально оградиться расстоянием от сидящего напротив, и обратилась взглядом к демону, мысленно воздав должное его невозмутимости.

— Мистер Норт, я хочу поговорить с месьё де Вержи наедине.

— Как вам будет угодно, госпожа Басараб, — бес незамедлительно кивнул и уже собирался встать, чтобы уйти, но Лайя остановила.

— …Но прежде, будьте любезны, обозначьте примерную оценочную стоимость галереи на сегодняшний день. Вместе с музейным фондом и всеми контрактами, находящимися на данный момент в разработке.

На этот раз без всяких фокусов, остающихся за гранью человеческого внимания, наглядно вынув из лежащей на столе папки с документами чистый лист, а из внутреннего кармана пиджака — серебряную ручку, советник оставил на бумаге изящно небрежный росчерк, затем сложил лист вдвое, надписью вовнутрь, и придвинул по столу к Лайе. Та накрыла лист ладонью, кивнув в знак благодарности.

Вернулась официантка, неся на подносе хайбол с водой. Советник виртуозно поймал её у лестницы, подхватил стакан одной рукой, другой своевольно приобнял девушку за талию и осторожно, но стремительно развернув, направился вместе с ней в обратную сторону, попутно что-то приговаривая полушепотом…

Лайя легко могла бы расслышать его слова при должной концентрации, но она приказала себе не отвлекаться, вернувшись мыслями и взглядом к своему вынужденному собеседнику. Только что он сам провёл между ними черту невозврата, сам выдал себя перед ней, исчерпав последние крупицы уважения, что теплились в девушке как дань приобретённому за время работы с ним опыту. Пропал даже исключительно деловой интерес, осталось лишь презрение и желание как можно скорее отделаться от неприятного общества.

— Он куплен с потрохами, — Винсент кивнул в сторону давно исчезнувшего из поля зрения советника. — Болтать о причудах личной жизни нанимателя не в его интересах, и все же продолжить при нём ты… не захотела. Стыдно? Тоже быть купленной, хотя и… по другой причине. Oiseau en cage?

Лайя не удостоила его ответом, пусть и догадывалась о значении вставляемых слов на французском по их эмоциональной окраске. Лишь посмотрела долгим, не теряющим сверхъестественной проницательности взглядом. Тёмных связей за Винсентом не тянулось, слишком труслив, и душа его была тьмой не тронута, но вот что это была за она… Гордыня, жадность, гнев, зависть… По нему можно было сверять список смертных грехов, только успевая загибать пальцы. Однако презрела его Лайя вовсе не за это.

— Влад уже сказал вам однажды: не судите о том, в чём вы не смыслите, — девушка приоткрыла лист, взглянув на значившуюся там цифру. — Вы совету не вняли. Теперь же и вовсе решили обогатиться на отношении ко мне моего мужа. Вы ведь вовсе не собирались продавать прибыльный бизнес, но подвернулся редкий шанс — один на миллион — и вы решили, что раз Влад позволяет себе спонтанные подарки вроде серии картин незнакомке, то уж наверняка купит и… свободу своей жены? Не торгуясь, за любую сумму, вами нескромно оглашённую?

— Что за absurdité ты несешь? — на волне удивления от того, что Лайя разгадала его махинацию, Винсент попытался отрицать, но потом выдал ей прямо в лицо: — А если и так, что с того? Тебе же самой это на руку!

Лайя раскрыла лист и медленно развернула его надписью к собеседнику.

— Столько стоит ваша галерея, месьё де Вержи. С учётом моего долга. Ваши специалисты могут перепроверить всё столько раз, сколько вы посчитаете нужным, но уверяю, если их заключение не будет сфабриковано, цифры совпадут. Ровно столько я дам за неё. Ни евро, ни цента сверху. Торг не уместен.

Вряд ли человеческий мозг мог похвастать столь же быстрым и точным счётом, как мозг тёмного, однако ощутимую разницу между воображаемым желаемым и предлагаемым действительным француз определил быстро. Лицо его ощетинилось, сверкнувшее в глазах разочарование стремительно переплавилось в алчный гнев.

— Я всегда считал тебя малолетней доверчивой idiote! Но в этот раз ты превзошла саму себя! Этот румынский pigeon наиграется тобой и бросит, оставит ни с чем! А ты его деньги считаешь?! Incroyablement! — он резко соединил ладони на манер аплодисментов, и по пустому залу разнёсся звонкий хлопок.

На Лайю, впрочем, впечатления не произведший. Она сложила пальцы домиком и, опершись локтями в стол, чуть наклонилась вперёд:

— Помню, вы не большой поклонник теорий и разностороннего взгляда на жизнь, Винсент. Все теории стоят одна другой и остаются всего лишь теориями, да… Есть среди них и такая, что в последнее время стала весьма мне близка. Она гласит, что деньги — это энергия всех предшествующих владельцев, переходящая к последнему. Так вот… её вы возжелали больше, чем смогли бы совладать, попади она в ваши руки.

— Меркантильная connasse! Думаешь, я соглашусь на твои условия?! — он вскочил со стула, отчего разложенные приборы, подпрыгнув, звякнули о столешницу.

— Ваше право не продавать галерею, Винсент, — давно не удивляясь внезапным вспышкам гнева, Лайя сохраняла невозмутимость. — Но вы обязаны аннулировать мой контракт. В противном случае это сделает суд, который оплатит проигравшая сторона. То есть вы. А это значит, что на выходе вы получите ещё меньше той суммы, которую я вам сейчас предлагаю, и уйдёте себе в убыток. Думаю, на такие условия вы точно не согласитесь.

— Да если бы ни я, не видать тебе ни этого Басараба, ни проклятых картин, как собственных oreilles!

Поначалу Лайя и сама в это верила, но не Винсент привёз её в Румынию. Картины же и вовсе стали всего лишь предлогом. Не их Влад искал тем вечером в баре, и даже если она сама бы там не появилась, их пути всё равно бы пересеклись, потому что он узнал её по фото в телефоне Милли. Если бы в тот судьбоносный день она поехала не в брашовский музей, а с сестрой к гробнице Влада, он увидел бы её вживую. Он ждал её возрождения и знал о нём. Он помнил за них обоих и ждал встречи. Даже если бы ни картины, приоткрывшие Лайе завесу времён, он непременно нашёл бы способ пробудить её воспоминания об их прошлом. То, как все сложилось при участии Винсента — лишь одна из бесконечного множества вероятностей, которой повезло сбыться, ведущая к единственно возможному будущему.

— Я благодарна вам, месьё де Вержи. За знания, за опыт, за участие в моей судьбе… — вставая из-за стола, Лайя придвинула ближе к мужчине лист. — И цену этой благодарности я назвала. Решение за вами. Для подписи необходимых бумаг у вас есть контакты моего адвоката, с ним вы можете связаться в любое удобное время. Прощайте, Винсент!

Подхватив сумочку, быстрым шагом Лайя стала отдаляться, думая только о том, чтобы оскорбления, которыми бездумно сыпал необременённый глубокими познаниями француз, не обрели телесное выражение, он не вздумал за ней последовать и, упаси его Господи, тронуть. Даже в простой попытке остановить. Советнику, возможно, и не было поручено становиться её телохранителем, но своё отношение к ней, как к признанной королеве, он показал более чем однозначно — в стороне не останется. И если после встречи с истинной бесовской сущностью от Винсента ещё хоть что-то останется, Влад его не пощадит.

«Не ходи за мной!» — мысленно умоляла Лайя. Ускорив шаг, вниз по лестнице она почти слетела, даже не вспомнив о каблуках, никак не сочетающихся с конструкцией крутых кованых ступеней.

— Мисс, ваш заказ как раз готов… — окликнул её официант с противоположного конца зала, держа в руках поднос, сервированный чайной парой и дымящимся заварником. В воздухе витал едва уловимый, но безошибочно узнаваемый аромат лаванды.

Медленно вдохнув его и выдохнув, успокаивая колотящееся сердце, Лайя замедлила шаг, чтобы ни у кого не создалось ошибочное впечатление, будто она сбегает, не заплатив.

— Благодарю. К сожалению, встреча прошла быстрее, чем предполагалось. Подготовьте, пожалуйста, счёт.

— О, в этом нет необходимости… — парень неуверенно переминался с ноги на ногу, не зная, как поступить: отнести заказ наверх или поднести его спустившейся Лайе, не скрывающей своих намерений уйти. — Ваш спутник… — официант растеряно оглянулся себе за плечо, явно кого-то выискивая взглядом.

— Не обидел чаевыми, — буднично сообщил бес, возникнув пусть не из воздуха, но точно не оттуда, откуда можно было ожидать — из-за прикрытого плотной шторкой черного входа. — И отметился в гостевой книге. По опыту могу гарантировать: это прибавит столь атмосферному заведению посетителей, — пройдя через зал, он остановился в нескольких шагах напротив Лайи, и взгляд его из самодовольно-расслабленного мгновенно стал хищным, словно вдруг пала иллюзия, и из-за её завесы проступила истинная демоническая внешность. — Госпожа?

Опасаясь худшего развития событий, но ни на секунду не позволяя себе забыть о том, что именно её слово могло предрешить исход, Лайя чуть заметно отрицательно качнула головой и повернулась к выходу, мечтая о глотке свежего воздуха.

— Перелейте чай в стакан с собой, — распорядился демон, как если бы был управляющим этого самого ресторана. Именно что ресторана! А не бистро вроде Макдональдса, где прямо на кассе задавали дежурный вопрос: «Вам с собой или на зале?» — И мой кофе тоже.

Не дожидаясь ответа, он обогнал Лайю, которая как раз забирала своё пальто, и открыл перед ней дверь. Неодобрительно взглянув на беса, девушка вышла, чеканя шаг, а заодно и своё отношение к происходящему стуком каблуков о тротуарную плитку.

Ветер обдул лицо осенней свежестью и прохладой. Лайя глубоко, с наслаждением вдохнула, желая как можно скорее оставить неприятную встречу позади.

— Вам не следовало оплачивать счёт, — наконец, произнесла она после минуты тишины.

— Я знаю, — на удивление, бес легко признал за собой ошибку, даже не попытавшись для потехи собственного эго сыграть в джентльмена, как это делали обычные мужчины в схожей ситуации. — Прошу прощения за это. Но я хотел оставить девушке на чай, а если бы я сделал это лично, она бы неверно меня поняла. Поэтому я включил эту сумму в общий счёт обслуживаемого ею столика и его оплатил.

За стеклянными дверями заведения к ним уже спешил парень с двумя бумажными стаканами в держателе. Один был лавандового цвета с белой крышкой, другой — бирюзового с черной.

«Занимательный выбор тары для ресторана, не работающего навынос…» — промелькнуло в мыслях Лайи за секунду до того, как к ней, заведя одну руку за спину, подскочил официант.

— Ваш чай, мисс… — дождавшись, пока девушка заберёт свой стаканчик, он столь же услужливо повернулся к советнику, но к нему почему-то никак не обратился, а тот лишь молча взял свой кофе, будто и не ждал обращения вовсе. Отдав заказ, официант мгновенно удалился. Звякнул дверной колокольчик.

В его подхваченном ветром затихающем звучании между двоими повисло молчание. Оно не было вынужденным или неловким, оно не тяготило, но незнание истинных намерений демона, который, вне сомнений, знал, чем закончилась встреча, не позволяло Лайе абстрагироваться от случившегося.

— Пройдёмся? — в конце концов, не придумав ничего лучше, непринуждённо предложила девушка, окинув взглядом тихую, залитую солнцем улицу, наполненную лучшими красками из всех, что могла предложить осень морского климата.

Боковым зрением заметив кивок, Лайя расценила это как согласие и неспешно двинулась по тротуару. Лёгкий ветерок, с едва уловимым запахом океана бросал к их ногам редкие листья.

— Не будь он человеком, за столь дерзкие оскорбления в ваш адрес, королева, что он себе позволил, он был бы уже мёртв.

— Но он человек, и мы с вами в мире людей, мистер Норт, — с нажимом подчеркнула Лайя, намерено употребив выдуманное имя, уже порядком отчаявшись склонить демона к тому, чтобы и к ней он обращался соответственно её общеизвестной роли в человеческом мире, где она по-прежнему отчаянно хотела быть обычной девушкой, без преследующих её церемониальных обращений, приставок, поклонов и услужений. — Какие бы распоряжения вы не получили от Влада, я не хочу, чтобы везде и всюду, по поводу и без вы именовали меня королевой и отвешивали мне поклоны лишь с оглядкой на приказ, — девушка отхлебнула свой чай, позволяя себе насладиться любимым вкусом. — Вас подобное должно если не возмущать, то откровенно забавлять. Какая-то земная девица, едва четверть века прожившая, и вы — тысячелетний демон — у неё на побегушках. Держу пари, не такой благодарности вы ожидали от… полновластной королевы.

Бес сдержано улыбнулся, нисколько не удивленный тем, что девушка запомнила эти его слова, скорее, польщенный фактом, что она сама же их упомянула.

— Королю не нужно распоряжаться о следовании этикету и пиетету. В монархии, в той классовой форме, по которой организованно тёмное сообщество, это вещи безусловные и оговорке не подлежащие. Однако, я понимаю, что вам подобное внимание в новинку, и вы, несомненно, предпочли бы его избежать. В особенности, при личном общении за пределами тёмного мира. Заранее прошу прощения за то, что я не могу себе позволить пренебречь уважением, в том числе, при общении наедине или среди тех, кому о вашем положении известно. Среди непосвящённых и не осознающих вашего статуса я буду обращаться к вам так, как того потребует окружение, ситуация и моя в ней роль. Наедине или как сейчас, например, — демон обвёл рукой и взглядом улицу: то тут, то там спешили по своим делам случайные прохожие, которым не было никакого дела до вполне обычной на первый взгляд пары таких же прохожих, прогулочным шагом идущих бок о бок, — вы — супруга признанного мною короля и моя королева. Это неоспоримо и неизменно.

— Это… — Лайя чуть было не ляпнула «глупо», в последний момент опомнившись: — Пережиток прошлого. Сейчас двадцать первый век, которому, на мой современный взгляд, вы вполне соответствуете, советник, так что, молю, не пытайтесь сослаться на воспитание и время своего происхождения.

— Для тёмного мира и меня, как его обитателя, время — относительное понятие. Если позволите, я сошлюсь на другое.

Лайя нахмурилась. Как бы она ни старалась, а этот, такой подвижный при первом знакомстве лёд, не трогался. Хотя, кажется, ещё совсем недавно демон вёл себя с ней гораздо более свободно, под стать бесовскому характеру, и девушке такая свобода, не переходящая нравственных границ, нравилась. Хотя она её и не ценила, не подозревая, как кардинально всё может измениться.

— Вам не обязательно спрашивать моего позволения, чтобы что-то мне объяснить, советник.

— Что ж, тогда буду прямолинеен, — чуть склонив голову и прищурившись от солнца, мужчина посмотрел на неё — Лайя это почувствовала, хотя головы не повернула, продолжая смотреть вперёд. — Наше первое знакомство позволило мне понять, что вам известно гораздо больше других людей и даже некоторых нелюдей. Однако, в силу своей природы и юного возраста, который обеспечивал вам цикл реинкарнаций, вы всё ещё многого не знаете о том, как устроен тёмный мир и какие законы им управляют. Я бы мог для упрощения вашего понимания сказать «нефизические законы», но не допущу, чтобы вы начинали свой путь познания с намеренно допущенных неточностей и заблуждений. Ведь энергия — это тоже физика, правда, гораздо более сложная, нежели представлялась человечеству на любом из этапов его развития, и гораздо менее им изученная, несмотря на все многовековые и иногда даже удачные попытки. Энергия в своей совокупности — это то, из чего состоит тёмный мир. Энергия — это то, из чего так или иначе состоят все тёмные существа, независимо, были ли такими рождены или обращены. Наши тела, обличия, что мы принимаем, образы и иллюзии, любые артефакты и всё, что мы создаём — это энергия, бесконечно переходящая из одной формы в другую, из мира в мир, в своём бесконечном преобразовании и круговороте. За счёт этого круговорота — непрерывного энергетического обмена со всем, что нас окружает, мы существуем. Остановится круговорот — нас не станет. При этом обмен и преобразование — это чаще всего не какой-то сложный и требующий подготовки ритуал. Это рутинные действия, которые люди в процессе жизни совершают машинально, ежедневно и ежечасно. Тёмные тоже, просто их действия более подвержены осмыслению. Так, например, посланный взгляд, любая выраженная тем или иным образом эмоция, приветствие в той или иной его форме, вербальное и невербальное общение, прикосновение… Наконец, чашка кофе, вами приготовленная и мне предложенная сегодня утром — все это безусловный нескончаемый энергетический обмен, поддерживающий наше существование, подобно тому, как четыре основные стихии в своём беспрерывном взаимодействии поддерживают существование человечества и подходящего для него мира. Моё к вам обращение как к королеве и соответствующее же отношение определяет вид этого обмена, его интенсивность. Оно позволяет нам обоим не ощущать дискомфорта от разницы потенциала энергий. Вы не ощущаете моего воздействия, соответственно, не пытаетесь защищаться и прервать обмен, а ваше — не вредит мне, — закончив мысль, советник прервался, очевидно, давая Лайе время осмыслить и осознать новые для неё истины. Какое-то время оба шли в молчании, шелест опавших листьев вторил их синхронно-неслышным шагам. — Таким образом, моя королева, — похожим на кивок, едва уловимым движением бес склонил голову, и на этот раз Лайя обернулась, встретив и уже… совершенно по-новому восприняв этот жест — осознавая глубину его значения, — я никоим образом не стремлюсь выслужиться или доставить вам неудобство церемониалом. Я лишь знаю цену слова.

— Как и я отныне, — девушка посмотрела демону в глаза. Серо-голубые, они контрастировали с иссиня-чёрными волосами, собранными в аккуратный низкий пучок на затылке, удачно маскирующий провокационную для его нынешнего облика длину, которую, однако, он почему-то не захотел «укоротить», как это обычно делал Локид для своего земного образа. — Благодарю, советник. За доступное объяснение.

— Быть советником при королеве — вы правы, на подобную благодарность, ещё и столь скорую, я действительно не рассчитывал. Это ценный опыт даже для тысячелетнего демона. Вы поймёте это, Госпожа, со временем.

— И вашей помощью, — девушка позволила себе сдержанную улыбку, но, боясь отвлечься, поспешила вернуться мыслями к услышанному: — Вы упомянули, что значения не имеет, был ли тёмный рождён таковым, или обращён, но… — на миг Лайя смутилась своей неспособности грамотно выразить мысль, но бес ободрил её взглядом. После своей содержательной лекции, как любой учитель, он ждал отклика. Ждал вопросов и непременно хотел, чтобы она их задавала. Лайя не стала его разочаровывать.

— Разве сам факт рождения не означает, что душа облачается в… физическое тело?

— Означает, — демон одобрительно кивнул. — Но вот в чём фокус: любое физическое тело, без разницы, принадлежит оно тёмному или человеку — смертно. Так или иначе.

Пораженная очередным знанием, Лайя открыла было рот, чтобы задать следующий вопрос, логически вытекающий из ответа на первый, но подходящая формулировка находились слишком долго, и в итоге бес её опередил:

— Да, это происходит с каждым чистокровным тёмным в первую плюс-минус сотню лет после рождения. Но мы называем это инициацией, а не смертью, ведь тем, кто умеет управлять энергией, для того, чтобы считаться живым, ходить по земной тверди разных измерений и радоваться жизни, — демон показательно развёл руки в стороны, с не наигранным наслаждением подставив лицо солнцу и ветру, — вовсе необязательно иметь плотскую оболочку. Она, скажем так, не более чем предусмотренная свыше заводская комплектация, которую впоследствии мы успешно модифицируем в угоду своим нуждам.

— Но… — Лайя не чувствовала себя готовой обсуждать настолько… интимные вопросы с кем-то кроме Влада, однако, ведь тот никогда не был тёмным по рождению. — Прошу прощения, если мой вопрос покажется бестактным…

— О, об этом не беспокойтесь, моя королева! — бес расплылся в улыбке чеширского кота и даже позволил себе тот редкий смешок, что наконец-то выходил за рамки делового общения. — Меня вы смутить не сможете, в этом я вас уверяю.

Лайя по-прежнему не чувствовала уверенности, ступая на эту зыбкую почву, но любопытство и желание знать пересилили стеснение.

— Если демоническая сущность — это энергия, каким образом вы… способны к продолжению рода?

— Стоит уточнить, что на это способны далеко не все из нас, — бес отвёл взгляд. — В тёмном мире — это привилегия, а не само собой разумеющееся, случайное или вовсе нежелательное событие. Энергия, достигшая наивысшей плотности, способна преобразоваться в плоть, но для этого необходим ряд редких условий, основные из которых — наличие у обоих потенциальных родителей души, а также искренняя взаимная любовь, сильная настолько, чтобы претендовать на… акт творения.

Новые подробности, сопоставленные с уже имеющимися знаниями, шокировали Лайю до глубины души, заставив замереть на месте. В памяти эхом отозвались слова Айше:

«Ты родилась из любви, Лале, мой прекрасный тюльпан, ведь это единственная сила во всех существующих мирах, способная возродить душу».

— Рождённые из любви… — прошептала девушка, безнадёжно потерявшим фокус взглядом всматриваясь вдаль. — То же самое мне говорили о перерождающихся душах тетраморфа.

— «В чём-то мы друг от друга недалеко ушли. В большем, чем готовы признать». Слова моего ученика и никогда не теряющая для него актуальности тема для полемики.

Сколь бы далеки ни были сейчас мысли Лайи, они мигом возвратились в реальность, стоило советнику упомянуть…

— Ноэ… — одними губами произнесла девушка. Эта тема слишком долго ждала удобного случая, чтобы быть затронутой, а Лайе по какой-то необъяснимой, но важной причине казалось, что нарочно поднимать её будет ошибкой. Теперь демон сам навёл её на мысль, рядом с ними не было свидетелей, мешающих обсуждению, обстановка способствовала, нужно было всего лишь правильно поддержать разговор, не скатившись в процессе на откровенное любопытство. — Полемики? Вы что же, значит, — Лайя наградила спутника заинтересованным взглядом, — с ним не соглашались?

— В споре рождается истина, моя королева, — демон ухмыльнулся, то ли одобрительно, то ли насмешливо. — И прежде, чем она родилась, признаюсь, я не столь охотно апеллировал областями знаний, мне недоступными. Ноэ же всегда опережал время. Он знал доказательства до того, как выводились теоремы и часто называл само собой разумеющимися вещами те, о которых большинство тёмных едва ли имели понятие, а если и знали что-то, то по природе своей не имели к этому доступа.

Перед глазами Лайи живо предстал «квадрат противоположностей» из книги Шотета, подробно повествующий о тесной взаимосвязи стихий. Книги, что стала плодом тёмной сделки между великим магистром Тетры и бесом, сумевшим сохранить втайне своё имя, но не свою причастность.

Советник терпеливо дал время её мыслям, не встревая и не перебивая, но, сквозь свои размышления, Лайя видела — он снова ждал. Конкретного вопроса. У неё их было сразу несколько, и мучительно долгое мгновение девушка не знала, какому отдать предпочтение, но, наконец, спросила:

— Он всё ещё на земле, в этом мире?

Советник отчего-то пренебрёг вербальным ответом и лишь кивнул, слегка, словно нехотя выдавая тайну соучастия, но достаточно выразительно, чтобы Лайя поняла.

— Как это вообще возможно, если барьер до сих пор непроницаем и, по вашим собственным словам, выбраться из тёмного мира можно лишь с прямого позволения Влада? Мы с ним так и не поговорили об этом, но… мне показалось, будто он по-прежнему не знает, что Ноэ выжил. Не знал, когда мы прощались, но барьер замкнулся гораздо раньше.

— Ноэ задаётся аналогичным вопросом.

— Вы с ним встречались? — голос её почему-то прозвучал удивленно, хотя внутренне это уже успело стать для девушки само собой разумеющимся обстоятельством, истекающим из факта, что советник не оставался подле неё круглосуточно. Конечно, он пытался разыскать Ноэ, или… Ноэ разыскал его.

— Я бы не назвал это встречей… — неопределенно ответил демон. — Скорее, игрой в прятки. Но хотя бы в ней мой изворотливый ученик, приноровившийся в своё время пропускать скучные занятия, меня обыгрывать так и не научился.

Лайя хотела спросить: «Почему он прячется сейчас?», но её мысли неслись со скоростью света, и вслух она в итоге выдала совсем другое:

— Я хочу… мне нужно его увидеть. Устройте нам встречу, советник, прошу.

— Не желаете присесть, Госпожа? — совершенно невпопад предложил ей демон, приглашающим жестом отведя в сторону руку. Лайя непонимающе перевела взгляд в указанном направлении и лишь тогда поняла, что за беседой они дошли аж до сквера за три квартала от ресторана и теперь стояли у одной из лавочек вокруг фонтана.

— Это значит, не можете? Или не станете? — не желая упускать с трудом обретенную нить разговора, Лайя продолжала тему, но, попутно обернувшись кругом и оценив обстановку, предложение сесть всё же приняла. Она не чувствовала усталости от пройденного немаленького расстояния, просто так казалось… удобнее? Правильнее? Ведь двое людей, воодушевленно что-то обсуждающие стоя, быстрее привлекут внимание.

— Я исполню вашу просьбу, если вы настоите на ней, но прежде я прошу вас выслушать моё мнение, королева, — советник опустился рядом, вальяжно закинув ногу на ногу, а руку — на спинку скамейки, но при этом сохранил дистанцию между ними достаточной для того, чтобы никому и в голову не пришло принять их за пару.

Это не было вопросом, но в интонации Лайя отчётливо слышала выбор, ей предоставленный. И сердце её рвалось настоять на встрече, обернув просьбу приказом, в то время как разум заочно уже был готов отказаться от идеи по пока ей неизвестным, но обоснованным причинам. Пора было уже привыкнуть, что на деле все оказывалось гораздо сложнее, чем ей изначально представлялось. И её личную убежденность в том, что Ноэ ничего не грозит, другие и, прежде всего, он сам, могли не разделять.

— Я как будто… — девушка в сомнении крутила в руках давно опустевший стакан с остатками остывшего чая на дне. — Из оставленных подсказок и предостережений упускаю что-то важное и… не могу понять, что именно. Хочу, но… не получается. А потому не знаю, о чём могу свободно говорить, а о чём нет. Даже с Владом. Я ведь так и не успела понять, знает он о Ноэ или нет. Мне показалось, будто Влад сам избегает этой темы, но ведь это… не имеет смысла.

— Отнюдь. Знание не всегда осознанное, королева. Особенно, для тех, кто воспринимает окружающую реальность через намного большее количество чувств, чем человек, и получает одновременно гораздо больше информации, чем любой человек смог бы выдержать. Знания приходят и оседают в подсознании, закрепляются там и ожидают удобного случая, нужной ситуации, чтобы быть обработанной и принятой осознанно.

— Хотите сказать, что Влад… знает, но… не осознаёт? — ещё совсем недавно подобное утверждение могло бы показаться Лайе абсурдным бредом, если бы сама она не ощущала — необъяснимо, неосознанно — насколько оно правдиво. Она ведь сама даже не подозревала о своей природе и возможностях до тех пор, пока не приходило время ими пользоваться.

— Весьма удобный и практичный механизм защиты от помешательства на фоне количества истин, крайне сложных для осознания здесь и сейчас, — заметил бес, с явным интересом осматривая площадь и редких проходящих мимо людей, словно для него они были экспонатами в музее под открытым небом. — Я пытался узнать у Ноэ подробности того, каким образом сразу двое Светлейших оказались с ним рядом в нужный момент, но он не удовлетворил моё любопытство даже догадками, — советник перевёл на Лайю взгляд и посмотрел ей прямо в глаза, без слов вопрошая о тех же подробностях, что, ускользнув от внимания его ученика, могли быть ей известны.

Мыслями девушка вернулась к пережитым событиям, и сознание её тотчас окутала разрываемая молниями ночь…

— Это был Влад… — прошептала Лайя, пронзённая внезапной догадкой, будто той самой молнией, что рвала в клочья пространство. — Ноэ ещё сказал мне, что портал между измерениями не мог образоваться сам собой. Не сам… Это Влад его открыл! Одновременно для меня и для Лео. Но… — пришедшее осознание казалось столь же логичным, сколь и совершенно невозможным. — Почему тогда?.. Если всё это время он знал… — Лайя встряхнула головой, прогоняя видения, оживающие по обратную сторону её век. — Ерунда какая-то!

— Прочная ментальная и энергетическая связь с тёмным измерением и его обитателями, обострённое шестое чувство, предвиденье — далеко не полный перечень предполагаемых способностей хозяина тёмного престола, — демон пожал плечами с такой обыденной непринуждённостью, словно обсуждал всего-навсего погоду. — Зная короля Влада, не ошибусь, если скажу, что способностей, для него новых и… посмею предположить, им осознанно неопробованных. Но, учитывая его уникальное положение, королева, ещё в те далёкие для вас времена, когда о Драконе ни у кого не заходило и мысли, осознание и принятие королю были без надобности, если речь заходила об истинных любви и дружбе. Эти связи для него первичны над всеми прочими, что он не раз доказывал на протяжении шестисот лет знакомства с тёмным миром. Они у него, как инстинкты и рефлексы — в осознанности и осмыслении не нуждаются.

Сердце и душа Лайи понимали всё — каждое слово, не сомневаясь в их истинном смысле, когда как разум её, ещё не успевший отринуть человеческое, — бунтовал против очевидного противоречия.

Как так: «Знать, но не осознавать, не принимать?! Если принятию ничего не…»

Незаконченная мысль девушки погибла под хлынувшей лавиной осознания, заставив её приоткрыть рот в очередной попытке выразить невыразимое.

Советник будто знал, что в этот самый момент происходило в её голове, а потому молчал, любуясь видом.

— Почему Влад не… хочет для себя этого знания? — наконец, выдавила из себя Лайя. — Почему не ищет встречи с другом?

Как и сама девушка не хотела знать, что там — за этой уже сформулированной и озвученной вслух мыслью.

— С самого момента нашего знакомства, королева, вы поразили меня умением задавать удивительно правильные вопросы.

— Толку от этого умения, если в довесок к нему я обладаю способностью… прятать голову в песок от правдивых ответов, — Лайя поймала на себе взгляд беса — ничуть не удивленный и нисколько не осуждающий — заинтересованный. — Прежде чем мы продолжим, скажите, советник, этот наш разговор и его дальнейшее развитие… будет иметь последствия для вас или для Ноэ, если Влад о нём узнает?

— Если король поставит себе целью — узнать. Или если заподозрит в умышленном сокрытии информации, — лицо демона неуловимо приобрело серьёзное выражение. — Он «не хочет знания…», выражаясь вашими словами, Госпожа, потому что не хочет его последствий.

Поджав губу, Лайя кивнула, принимая ответ с такой лёгкостью, будто знала его наперёд и иного не ожидала.

— Суров закон… — в памяти голосом Локида отозвались слова, удивительно кратко объясняющие столь бесконечное многое из всего того, во что девушка предпочла бы никогда не вникать. Но, увы, такой шанс начисто исключался её нынешним положением. Незнание она больше позволить себе не могла.

— Верно и, к сожалению, noblesse oblige, моя королева. Много законов было нарушено в последнее время. Что-то можно оправдать военным временем и вакантным престолом. За что-то показательно наказать. Как, например, за полное и безвозвратное изъятие энергии одним тёмным у другого. Но нарушение некоторых заповедей оправданию не подлежит. Ритуал, по наущению Ноэ проведённый… над вами, королева, — это дерзкий вызов, открыто брошенный силе творения, нарушивший установленный паритет. Кроме того, это произошло против воли короля, чья кровь была использована, это угроза душе королевы. Скрыть подобное на энергетическом уровне невозможно, поэтому о преступлении Ноэ Локида ещё в сам момент его совершения узнал каждый в тёмном мире… — демон глубоко втянул носом воздух, давая понять, насколько сам он противится собственным же дальнейшим словам: — Если соизмеримого наказания не последует, каждый уверует, что ему позволено поступать так же, не опасаясь ни гнева Света, ни Дракона. Эта фатальная ошибка, которая знаменует крах авторитета короля. И речь сейчас вовсе не о задетом достоинстве. Ведь мы говорим о действиях в их энергетическом эквиваленте. Если Дракон перестанет занимать верхушку энергетической пирамиды, нарушится распределение силы между различными обитателями тёмного мира, от высших к низшим, разрушиться барьер — и мы вернёмся к тому же хаосу, которого с трудом избежали.

Закрыв руками лицо, как Мидзару из трёх обезьян в композиции «Отречение от неистинного», Лайя покачала головой. Для неё не было страшнее и больнее чувства, чем отрицать правду, какой бы неправильной и страшной она ни казалась.

— Да если бы ни Ноэ… — девушка задохнулась словами, которые так много значили для неё, а для других были пустым звуком.

— Эти подробности известны лишь вам, королю и… верхнему ведомству, — закончил советник в тон её мыслям. — Которое, надо заметить, до сих пор не предъявило иск…

— А разве этого недостаточно?! — спросила Лайя, резко отняв ладони от лица — преисполненный эмоций голос её невидимой, но мощной волной окатил пространство и всколыхнул в фонтане воду, заставив бьющие под напором струи изменить заданное направление. Настигнутые водным потоком и брызгами прохожие отскакивали в страхе, на бегу оборачиваясь к источнику нечеловеческого звука.

Ошарашенная произведённым эффектом Лайя умолкла, изнутри укусив себя за губу и мечтая раствориться в воздухе или стать невидимой.

— Придя Драконом в тёмный мир, — как ни в чём не бывало продолжил спокойно сидящий рядом бес, — король лично и без промедления казнил лишь самых инициативных зачинщиков, чья воля очевидно преобладала над волей направляющей их тьмы. Казнил он и тех, кто лично сражался с архистратигами Ордена. С остальными он поручил разобраться самим на местах, в судебном порядке определив степень вины каждого и каждому назначив наказание, положенное по закону. Отбоя поныне нет от принявших в период вакантного престола нейтральную сторону, а ныне желающих подобным образом выслужиться перед новоявленным королём, поймав как можно больше предателей, исполнив поручение быстрее и чище. Ноэ Локид сейчас — цель номер один. Предписанное законом и всем известное наказание для его вины — высшая мера. И у меня по-прежнему нет иного объяснения тому, почему Ноэ оказался единственным тёмным, которого выбросило в человеческий мир, а не запечатало в тёмном, кроме прямой причастности к этому — осознанно или нет — короля. Иначе вопрос суда над ним уже давно бы решился.

— Нельзя же полагаться на волю случая вечно. Ноэ не будет скрываться вечно, а Влад — отрицать его существование. Должен быть другой выход.

Совсем недавно Лайя просила о встрече с Ноэ, думая, что его опасения надуманны и исходят из своеобразного понимания демоном дружбы. Теперь ей открылись масштабы истины, о которой она и в кошмаре бы не помыслила, и единственное, чего она теперь хотела — это увидеться с Владом. Они найдут выход. Вместе они обязательно его найдут!

— Через меня прошло много учеников. Из разных эпох и разных миров. Люди, тёмные, обращённые, чистокровные… Тёмная энергия, помимо всего прочего, имеет занимательное свойство обострять ум, проявлять скрытые и усиливать имеющиеся таланты, что делает потенциальным гением любого её носителя, независимо от происхождения. Так я считал… до встречи с Ноэ. Эндшпиль его непревзойдённого ещё никем гения в том, королева, что он уже завершил свою партию лучшим образом из всех доступных. Пока в игру не вступили вы…

— По вашему, я должна была позволить ему… исчезнуть?! У него ведь… — Лайя не договорила.

Советник этого и не ждал.

— Для людей — это худший страх, для бесов — закономерный итог пользования силой. Ноэ был готов закрыть свой счёт.

Постоянно сталкиваясь с последствиями, Лайя уже не раз задавала себе вопрос: «Правильно ли она поступила?». И чем дольше длилась эта неопределенность, чем больше всплывало подводных камней ее поступка, тем мучительнее становились сомнения.

— На одни и те же понятия у нас с вами диаметрально разные взгляды, советник. Есть среди них те, которые я не стану обсуждать ни с кем, кроме своего мужа.

— Прежде всего, с вами у нас не разные взгляды, королева, а разные положения, дающие вам исключительное право обсуждать с королём любые вопросы. Но я осмелюсь просить вас дать ему время самостоятельно обдумать и принять решение.

— Вы… боитесь моего влияния? — Лайя посмотрела на демона, точно впервые его увидела, считав с непроницаемого лица лишь подтверждение своей мимолётной догадке. — Советник… — девушка разочарованно вздохнула и отвела взгляд, всмотревшись в дрожащую под натиском новых знаний даль. — Если Влад примет решение казнить Ноэ, я при всем желании изменить этого не смогу. Но мне теперь любопытно: вы сами за или против? Потому что в нашу первую встречу мне показалось, вы были исключительно положительного мнения о том, что я спасла Ноэ жизнь.

Обращенный на неё взгляд демона сверкнул сталью, полоснувшей по невидимому щиту, их разделившему.

— Тогда я не знал всего расклада. Теперь знаю. И теперь я против того, госпожа, чтобы дело жизни моего лучшего ученика пошло прахом из-за одного неосторожного поступка. И я призываю вас осознать как можно раньше, что каждое действие, даже исключительно благое, имеет подчас непредвиденные последствия, тогда как обстоятельства бывают превыше даже сверхъестественных сил.

— В таком случае всё, что нам остаётся, советник, — это вера.

— И каждому будет дано… по его вере, — бес улыбнулся краешками узких губ, плавным движением поднялся со скамьи и принял формальную позу, прижав правую руку к груди, а левую заведя за спину, низко опустив при этом голову. — Меньшего от светлой королевы я не ожидал.

— До встречи, советник Септентрион, — Лайя позволила себе сдержанную улыбку, вызванную, прежде всего, благодарностью за разъяснения и оставленные подсказки. Они могли её не устраивать, как и общий ход мыслей демона, но, так или иначе, они проливали свет в те тёмные уголки знаний, что девушке, рождённой человеком, прежде были недоступны. — Ваши уроки ценны для меня, даже если я не разделяю ваши взгляды.

— Взаимно, Ваше Величество, — поклонившись, демон растворился в порыве резко налетевшего ветра.

Этого не заметил никто, кроме самой Лайи. Промчавшийся мимо парень на моноколесе заново всколыхнул осевшие листья.

Люди чувствовали себя в безопасности, пребывая в неведении, в созданном для них мире, и даже когда тьма стучалась во все щели, им было проще объяснять её явление природными катаклизмами, несчастными случаями… собственным душевным нездоровьем, чем угодно другим, напрочь исключающим потустороннее из их размеренной жизни. Ушедшие в разряд мифов и легенд ангелы продолжали взирать на человечество с икон и представать в виде скульптур, бесы представлялись чем-то неопределённым, объединяющим в себе людские и животные черты. Ад неизменно олицетворял зло и проклятие, рай — добро и благодать. И лишь те, кто смотрел, сумев отбросить навязываемые веками предрассудки, получал крохотный шанс увидеть истину.

А смотрели обычно с определенной целью.

Оглядевшись вокруг, Лайя сопоставила расстояние до ближайшего свидетеля с возможностями человеческого зрения, заслоном из деревьев и красноватыми отблесками солнца от воды. Подойдя ближе к чаше фонтана и ощущая брызги на коже ладоней, девушка расправила крылья и позволила волне энергии, пронизывающей пространство, себя подхватить и поглотить.

Впервые познать этот способ перемещения её вынудил тёмный мир и посланная по её следу гончая Шакса. Теперь где-то там, на другом конце города, старшую сестру ждала незаслуженно обиженная вниманием младшая.