Часть 49 (2/2)

— Аэропорт закрыт. Все вылеты запрещены, посадки — строго по запросу. Синьор Аквил распорядился, чтобы Лэствилл придерживался тех же инструкций, что и большинство международных аэропортов, уполномочив меня проследить за надлежащим исполнением распоряжения. Мне, правда, жаль, но…

— Аквил распорядился? С какой радости ты ему подчиняешься, Джон? У зазнавшегося Орла нет здесь полномочий отдавать приказы представителям не своей родословной!

— При всем уважении, с Печатью старшинства — есть. В отсутствии прямого приказа от Лео Нолана — Основателя моего рода, я подчиняюсь ему. Послушай, Грэгори…

Но Бёрнелл-старший слушать не стал. Едва не слетев с петель, перед носом комиссара хлопнула дверь, лишая Влада возможности обозревать происходящее… глазами пса, что всё это время лежал в дальнем углу кабинета, беспокойно царапая лапами паркет. Видеть он больше не мог, зато всё ещё мог слышать…

— Ты и ты, — прозвучало отрывисто-приказным тоном, приглушенное расстоянием и дверью. — В аэропорт немедленно. Докладывать мне о каждом человеке, появляющемся на его территории. Какую бы игру крылатые не вели, они не смогут прятать лица за нимбами и избегать объяснений вечно. Не когда их потребует Парламент!

— Отставить! — провозгласил знакомый голос, и ракурс обзора для Дракулы моментально изменился с появлением вблизи человеческого сознания, способного без последствий выдержать его присутствие. — Грегори, Бога ради, прекрати подставлять своих же людей!

«Аквил, — кратко поприветствовал Влад, обозначая своё присутствие в общих мыслях. — Вчера ты не упомянул, что собираешься вернуться в Лэствилл…»

Орёл предпочёл оставить утверждение без внимания. Он ступил вниз с той точки опоры, на которой стоял, обозревая пространство сверху и свысока, давая Дракуле ощутить короткое падение в пустоту, из которой в мгновение ока под ногами мужчины выросла земля.

— Алан… Почему не?.. — удивление внезапностью появления Орла, не посчитавшего нужным даже средь белого дня скрыть свою иную сущность, в глазах напротив истаяло вмиг и без следа, сменившись нетерпеливым ожиданием. — Впрочем, это неважно. Вам удалось что-нибудь узнать? — Бёрнелл сделал шаг на сближение, его руки непроизвольно сжались в кулаки. Через единое сознание Дракула ощущал бросаемый вызов, будто сам стоял рядом. А ведь он и стоял. Только об этом не было известно никому, кроме Аквила. — Где сейчас Цепеш?

«Позволишь?..» — спросил Влад, однако, не рассчитывая на положительный ответ.

— Если бы это был твой сын, Алан?! — тем временем сократив дистанцию до недопустимой, Бёрнелл ткнул пальцем Аквилу в грудь. — Ты бы сейчас сотрясал небеса, пытаясь достать чёртову тварь из другого измерения! Но из этой битвы невредимыми ушли все, кто был тебе дорог, и сам ты без единой царапины! Что?! Стоило дьяволу единожды явить чудо исцеления, вам давно недоступное, как ему мгновенно простились все грехи?

Аквил сжал челюсти, мешая уже готовому ответу прозвучать с той эмоциональной окраской, на которую его провоцировали. Чем-чем, а эмоциями в общении с теми, кто не имел возможности залезть к нему в голову, он владел отменно.

— Я понимаю ваше горе, Магистр, но субординацию никто не отменял…

— К чёрту её! Я знаю, у тебя есть с ним связь. Скажи мне, где он, Аквил? Скажи мне, где убийца моей дочери?

— Зачем вам это знать, Магистр? — чужим голосом озвучивая вопрос, чужими глазами Влад впервые будто смотрел на своё собственное, кривым зеркалом преломлённое отражение, с эмоциями в мечущем молнии взгляде, ему слишком хорошо знакомыми. — Мести хотите?

Мужчина, услышав предположение, вдруг улыбнулся — натянуто-фальшиво, нервно, отражая прямую противоположность всему тому, что обычно призвана означать улыбка.

— Мести? — Бёрнелл выплюнул это слово собеседнику в лицо. — Это Цепешу то? — он покачал головой, и в глазах его вмиг угасла вспышка отчаянного безумия, уступив место холодной решимости: — Так бы ты поступил, если бы ни смирился с волей Всевышнего. Как в прошлом поступал не раз, плюя на заветы, если они противоречили твоим идеалам. У меня же нет твоей исключительной силы. И всё, чего я хочу — это чтобы Дракула имел мужество посмотреть мне в глаза и ответить, а ещё лучше — показать: жизнь моей дочери стоила… того, что он обрёл?

Этот вопрос огрел Влада хлесткой пощёчиной, заставляя отпрянуть, должно быть, резче, чем этого можно было ожидать от не имевшего личной заинтересованности Аквила. Но Бёрнелл, казалось, ничего не замечал, продолжая гнуть свою линию:

— Об обстоятельствах смерти дочери я хочу знать не из писаной демоном книги, Аквил, я хочу услышать из уст Дракулы о том, как это произошло! Я заслужил знать! Я заслужил посмотреть ему в глаза!

Рука Аквила сжалась в кулак, витые вены на напряжённых мышцах на мгновение подсветились изнутри преображающим светом ауры, норовя обратить человеческие пальцы в орлиные когти.

В руке Влада, лежащей на подлокотнике кресла, чашка распалась черепками, впившимися в ладонь импульсами отрезвляющей боли.

Распахнув глаза на борту самолёта, Дракула какое-то время безучастно смотрел на свою ладонь, наблюдая, как восстанавливающиеся ткани исторгали из плоти обагрённые кровью осколки, а нанесенные ими раны, источая слабое свечение, затягивались почти мгновенно и без следа.

Влад присмотрелся к Лайе, обеспокоенный тем, что его несдержанность могла её потревожить. Но дыхание её оставалось ровным, она всё также доверчиво прижималась щекой к его груди, во сне не издавая звуков и, конечно, не задавая вопросов об участи, постигшей чашку.

Избавляясь от следов, Дракула повёл в воздухе пальцами, легко превращая осколки со следами своей крови в пыль, не способную вызывать вопросы.

— А что помешало восстановить? — раздался хрипловатый ото сна шёпот из кресла напротив. — Не пришлось бы ущерб возмещать…

— Ломать — не строить, — Влад дёрнул уголком губы, обращая на Лео взгляд. Тот сидел, опершись локтем в подлокотник и подперев щеку ладонью, и наблюдал. Судя по достаточно ясному и осмысленному взгляду, уже какое-то время. — Маешься от скуки? Или… нашёл зрелище впечатляющим? — шепнул Дракула вместо прямого вопроса о том, как давно Нолан не спал, как много успел увидеть и какие выводы сделать.

— Вообще-то, я любуюсь, — вслед за неожиданным ответом губы друга растянулись в искренне-тёплой улыбке, а глаза зажглись тёплым светом воспоминаний. — Помнишь тот домик в дворцовом саду, где мы ночевали все вместе?

Настороженность ослабила свой хват, и Влад почувствовал, как его губы зеркалят чужую улыбку, а леденящие вены видения разрушенного Лэствилла в его сознании постепенно меркнут.

— Это одно из самых дорогих воспоминаний. И самых светлых. О самых дорогих и светлых людях, которых мне даровала судьба.

— Как же прекрасно, что в этой жизни нам не нужно ни свет ни заря бежать на смотр к Али-бею…

— А мне — к Шахи-хатун… — Лайя пошевелилась и приоткрыла глаза, тут же зажмурившись от вроде бы приглушённого, но всё же раздражающего чувствительные глаза света. Воспоминания о событиях, предшествующих сну, тут же ворвались в сознание роем беспрестанно зудящих пчёл, заставляя девушку внутренне гореть от стыда и бессильной злости, мечтая если не провалиться на все десять тысяч метров высоты вниз, то, по крайне мере, избежать покровительственных объятий и того, предельно очевидного положения, в котором она находилась. Но Влад по-прежнему крепко её держал, прижимая к себе и не оставляя шансов ни на что другое, кроме как зарыться лицом в его грудь и выстонать стыдливое: «Прости-и-и-и…»

Господи, да что вообще всё это было? Что на неё нашло?! Когда она успела превратиться в истеричку?

Тем временем широкая, тёплая ладонь, огладив плечо, соскользнула на спину, не позволяя отпрянуть, лишь усаживая удобнее и вновь крепче прижимая. Затем его губы, уже знакомо выражая трепетную нежность и бесконечную любовь, коснулись её макушки, будто припечатывая: «Моя. И в радости, и в горе моя. Любая моя. Не отпущу. И никому не отдам».

— Простите… — Лайя пошевелилась, пытаясь увидеть Лео, но он, должно быть, находился где-то сзади и в ограниченное поле зрения не попадал.

— Если долго держать страх и боль взаперти, однажды они найдут себе выход наружу. Слёзы — самый безопасный путь, — продолжая наблюдать за друзьями, Нолан встал, разминая затёкшие от долгого нахождения в одном положении конечности.

В начале полёта он краем уха слышал, что на борту были отдельные спальни с кроватями и всеми удобствами, но почему-то Нолану казалось, что самые удобные в мире апартаменты не позволили бы ему почувствовать себя более отдохнувшим и полным сил, чем эти несколько часов простой возможности оставаться рядом, видеть, чувствовать, осязать. Даже бессознательно, во сне, Лео питался энергией единения, как лев — огненной стихией, ощущая себя вновь способным на недельный марафон без сна и полёт через океан на собственных крыльях.

— Смотрю, ты хорошо выспался? — заметил Влад, наблюдая, как, потягиваясь, вопреки габаритам, грациозно изгибается мужская фигура.

— Схожу проверю, жива ли стюардесса. Заодно узнаю у пилота, на каком мы свете, — Лео глянул на часы. — Ого. Минус почти четыре часа. А я и не заметил… — он озадаченно потёр лицо ладонью, а потом, словно спохватившись, быстро зашагал к выходу.

Дракула вслед ему усмехнулся, не уставая благодарить друга за безошибочное чувство момента, позволяющее ему в нужное время всегда находить предлог уйти.

Его мягкие шаги в конце салона ещё отдавались на чутком слуху Влада, когда он в очередной раз провёл ладонью по волосам Лайи и убрал руку, давая ей возможность приподняться, а самому себе — присмотреться к ней внимательнее.

За эти несколько часов краснота успела сойти с её лица, но даже если бы Влад не был свидетелем её прежнего состояния, он бы точно мог определить, что она плакала. По тону кожи, по глазам со следами потёкшей туши…

— Посмотри на меня, — мягко попросил мужчина, сажая их обоих в более удобное положение и пальцами свободной руки чуть приподнимая её подбородок.

Безошибочно ощутив, куда именно он смотрит, Лайя подняла собственную руку к лицу, попытавшись ладонью прикрыть зарёваное безобразие, но Влад поймал её в полудвижении, прижавшись губами сначала к её пальцам, а затем и к лицу, покрывая невесомыми поцелуями уголки губ, нос, щёки, скулы…

— Влад… — вовсе не желая, чтобы это прекращалось, девушка всё-таки попыталась осознанно остановить происходящее. — Подожди, мне нужно… — лихорадочно пытаясь вспомнить указанное стюардессой в начале полёта расположение душевой, Лайя заёрзала, пытаясь встать. На удивление, ни одна её конечность не ощущалась онемевшей, и сделать это у неё получилось весьма достойно и даже без неуклюжих полусонных пошатываний. — Пожалуйста, дай мне минуту привести себя в порядок.

Отпустив её накрученный на палец локон, Влад окончательно расцепил объятия, оставляя за Лайей право уединения и лишь с лёгкой улыбкой предвкушения, не покидающей губ, наблюдая, как отдаляется от него фигурка любимой. Он терпеливо выждал пару мгновений, прежде чем устремился следом…

Когда Лайя, помнящая о том, что у неё с собой не было ни косметики, ни даже расчёски, осмелилась взглянуть на себя в зеркало над раковиной, то так и застыла, приоткрыв рот в неверии и изумлении. Из отражения, по периметру подсвеченного обличающим малейшие несовершенства белым светом на неё смотрело словно чьё-то чужое лицо, ничуть не тронутое ни истерикой, ни сном, с будто только что нанесенным макияжем «без макияжа» и идеально уложенными в крупные кольца кудрей волосами, убранными от лица изящным ободком в цвет волосам…

Спустя несколько незаметно пролетевших мгновений, потраченных на осознание и попытки ощупать смотрящую на неё из зеркальной глади незнакомку, к её отражению присоединилось второе, встав за её спиной и по-хозяйски заключив её талию в кольцо из рук. Уголки его губ были чуть приподняты, образуя едва заметные ямочки в уголках, а в глазах всеми оттенками лазури переливалось восхищённое любование.

— Ты просила минуту… — склонившись, Влад зашептал ей на ухо, щекоча кожу дыханием.

Понимая, что просто не в состоянии отвести завороженного взгляда от их отражений, Лайя пару раз открыла и закрыла рот в безуспешных попытках выразить словами хотя бы часть из того, что переполняло её до краев. Но таких слов не существовало, как и рационального объяснения, почему ей так невыносимо хотелось коснуться отражения прекрасного создания, зная, каждой клеточкой тела ощущая, что тот, кому оно принадлежало, стоял прямо у неё за спиной.

— Ты не упомянул, что она мне не нужна… — пытаясь вернуть утерянное самообладание, Лайя крепко зажмурилась, качая головой.

— Мне важно, чтобы ты сама в этом убедилась, — Влад медленно отвернул её от зеркала. — Мои понятия красоты и эстетики могут быть несколько… несовременны. И я не человек искусства…

Пока Лайя продолжала стоять перед ним с закрытыми глазами и не нашлась с ответом, Влад склонился в поцелуй, невесомо касаясь её губ своими.

— М-м-м… Дразнишься?.. — улыбнулась девушка, когда очередное мимолётное касание прервалось, оставив после себя лёгкое послевкусие кофе.

— Да, — Дракула улыбнулся широкой улыбкой, не в силах скрывать переполняющее его счастье, которое так надёжно удерживало все мрачные мысли, стремящиеся заполнить его сознание. Бережно обхватив ладонями её лицо, Влад всмотрелся в глаза любимой, вновь сияющие и не тронутые слезами печали. — Любовь моя, позволь мне кое о чём тебя попросить.

— О чём угодно, — сорвалось на выдохе с девичьих губ прежде, чем она могла осознать неуловимую смену тона, с которым Влад к ней обратился. Стальные нотки серьезности звенели в его голосе, но Лайя была слишком счастлива в этот момент, чтобы всерьёз озадачиться их значением. Брать свои слова назад она бы в любом случае не стала.

— Разреши мне встретиться с твоим отцом с глазу на глаз, — его пальцы продолжали поглаживать её скулы. — Когда приземлимся, поезжай с Лео к маме и сестре. Они сейчас в вашем с Милли доме, в Лэствилле. А я увижусь с твоим отцом, опередив его доверенных людей с сообщением о нашем прилёте. Нечестно позволять ему домысливать правду, озвученную кем-то… кроме меня.

— Но ведь… — затронутая тема застала Лайю врасплох, руша разом абсолютно все её представления о том, как ей бы хотелось, чтобы прошла их встреча. — Мы можем вместе его найти…

Влад качнул головой, отрицая.

— Пожалуйста, позволь это сделать мне.

— Ты… — Лайя попыталась как можно быстрее принять новые обстоятельства. — Ты что-то увидел, да? Почувствовал? Что-то случилось или… ещё может случится? Прошу, не скрывай! — она вцепилась пальцами в его плечи.

— Никогда не посмел бы, — поспешил опровергнуть разом все необоснованные предположения Дракула. — Твой отец в безопасности, с ним всё хорошо. Насколько может быть, учитывая обстоятельства. Прошу, верь мне. Так будет правильно.

Прячась от собственных растревоженных мыслей, Лайя прижалась к его груди, неосознанно стремясь почувствовать биение сердца.

Глухой удар. Ещё один… И ещё… И волны тепла, заключающие в невидимые, но такие надёжные и необходимые сейчас объятия.

— Вы ведь с ним… не собираетесь устраивать дуэль на мечах?

— Душа моя… — Влад вздохнул и, хотя она на него не смотрела, отвёл взгляд. — Мои дипломатические навыки настолько ничтожны в твоих глазах?

— Нет! Конечно, нет, я просто… — она приподняла голову от его груди, ища встречи взглядов. — Успела представить себе всё… иначе.

— После всё будет точно так, как ты представила. Обещаю, — едва касаясь, Влад провёл пальцами по её щеке, прослеживая разливающийся лёгкий румянец. — Только сначала я ему представлюсь.

— Значит, в этом дело? Знаешь, ведь в современном мире это вовсе не обязательно. Представлять себя, просить руки… К тому же, — она подняла ту самую руку, демонстрируя кольцо. — Мы обручились в пятнадцатом веке.

— Верно, моя ненаглядная супруга, но сейчас двадцать первый, — в лазурных глазах Влада обожание мешалось с серьёзным отношением к вопросу. — И в этом веке ещё жив тот мужчина, который увидел и полюбил тебя раньше меня. Я обязан был отнестись к этому факту с должным уважением ещё до того, как…

Лайя осторожно накрыла его губы пальцами, останавливая поток слов, несомненно, важных, но не способных изменить того, кем они приходились друг другу превыше любых одобрений, позволений и даже самого времени.

— Я верю тебе, — шепнула девушка, медленно отнимая пальцы. — Я поеду с Лео. И даже не стану пытаться подсмотреть через мысли, если ты пообещаешь надолго не пропадать.

— Вот увидишь, — отступая спиной вперёд и ориентируясь в пространстве за обоих, Влад вывел их из душевой. — Ты даже не успеешь соскучиться.

В этом Лайя сильно сомневалась, зная, что тянущее чувство нехватки любимого рядом она ощутит, едва потеряет его из виду. Ещё слишком мало прошло времени. Если вообще однажды наступит такой момент, когда его пройдёт достаточно, чтобы они перестали магнитами стремиться друг к другу каждое мгновение.

— Пилот сказал, мы будем на месте в начале первого дня по часам Лэствилла, — буднично сообщил друзьям Лео, успевший сменить место дислокации и занять кресло со столиком. Только не пластиковым откидным от впереди стоящего кресла, а самым настоящим обеденным, достойным стоять в вип-зале элитного ресторана. — Отличное время, чтобы до ночи ещё успеть хотя бы частично порешать накопившиеся дела. Друг, в суете насущной, ты же не забыл, надеюсь, что с некоторых пор владеешь недвижимостью в нашем городе?

— Благодарю за напоминание, друг, я на память не жалуюсь, — Влад расположился на небольшом диване, утянув Лайю за собой так, чтобы она села рядом и он мог продолжить обнимать ее за плечи. — И про центр для подростков тоже помню. Если мэр Маккензи в свете последних событий не изменил своему желанию сотрудничать с моим… благотворительным фондом, все наши прежние договоренности и мои обязательства останутся в силе и будут выполнены в ближайшее время.

— Лео, прежде чем поехать по делам, сможешь отвести меня домой?

— Вообще-то я собирался отдать вам с Владом свою машину, — Нолан перевел удивленный взгляд с одного лица на другое. — Серьезно?.. Мы не виделись от силы минут десять, а у вас уже все планы поменялись?

— Не припомню, чтобы они у нас были, но, думаю, ты сам всё поймешь, когда мы приземлимся, — не вдаваясь в детали, уклончиво ответил Дракула. — Так будет лучше.

Наградив обоих озадаченно задумчивым взглядом, Лео допытываться не стал, лишь едва заметно кивнул.

Спустя ещё несколько часов, проведенных за хоть и вынужденным, но бесспорно приятным для всей компании досугом, самолёт, наконец, приземлился, и львиная чуйка уже с первых мгновений ощутила всё то, что так и не было оговорено вслух. Их ждали. За ними следили. Лео ощущал нетерпеливо-заинтересованные взгляды, сопровождаемые волнами подозрения, пробивающимися даже сквозь герметичную обшивку самолета. Притом, что, хотелось верить, он вполне доходчиво донёс до Генри необходимость сохранить его прибытие в тайне, ни словом, ни намёком не упомянув ему, что прилетит не один.

Тот случай, когда репутация бежала впереди хозяина, служа не слишком хорошую службу.

На выходе к трапу Нолан тронул Дракулу за плечо и, обменявшись с ним взглядами, обогнал, собираясь выйти первым. Хотя снаружи, всё одно, был световой день, который, в тандеме с открытым пространством посадочной полосы, являлся так себе прикрытием.

Влад соединил их руки в замок, сжав пальцы Лайи в своих.

Потревоженный движением Лео воздух, достигнув чуткого обоняния, принёс с собой смесь сотни новых ароматов, среди которых лидировал запах постороннего присутствия. Один Владу был знаком и безошибочно им узнаваем, — Генри. Остальные двое были чужими и крайне нежелательными свидетелями. Прикрыв глаза и концентрируясь на ощущении наружного пространства и его наполнения, в скоплении энергии различного происхождения Влад стремился различить и заглушить частоты сотовой связи прежде, чем мог быть сделан первый звонок.

Сбежав по трапу, Лео направился прямиком к встречающему его Генри.

— Брат, я кажется, просил: без толпы фанатов. Даже если она небольшая, — мужчина бросил осуждающий взгляд в ту сторону, где особняком стояли ещё двое встречающих, не выказывающих, однако, радости встречи. Один из них достал из кармана телефон, у другого гарнитура виднелась в ухе.

— Единственное, что мне оставалось, — это вырубить их, связать и запереть, — процедил сквозь зубы Генри, давя в себе рефлекс склониться под давящей мощью окатившей его энергии, которую истинный глава Львов излучал каждым своим движением и произнесенным словом. — Никак иначе на распоряжения Магистра Бёрнелла я повлиять не мог. Прости.

Поравнявшись с подчинённым, Нолан пожал ему руку, тем самым давая понять, что всё в порядке, после чего они вместе пошли к двоим, за ними открыто наблюдающим. Судя по мгновенно подскочившей влажности, резко налетевшим порывам ветра и тому, как в недоумении посмотрел на свой телефон пытающийся сделать звонок, Лео понял, что сотовая связь, как, собственно, и любая другая волновая, стараниями Влада вновь приказала долго жить, и выполнить полученный приказ ребята благополучно не успели.

— Господин Нолан, — подгоняемые ветром в спины, оба склонили головы в церемонном приветствии.

Наконец, тот, что был с гарнитурой, оставив попытки наладить связь, выпрямился, первым протянув Лео руку.

— Джон Майерс, Господин. Нами получено распоряжение сообщить о вашем прибытии.

— Чьё распоряжение, мистер Майерс? — раздавшийся за их спинами высокий голос, чистоту звучания которого не заглушали даже порывы стихии, заставил вздрогнуть всех, кроме Лео. Тот лишь сдвинулся в сторону, позволяя всем присутствующим увидеть приближающиеся к ним фигуры — точёную женскую и следующую за ней на шаг позади мужскую.

Воцарившаяся тишина какое-то время спустя была прервана вспышкой молнии и последовавшим за ней далёким рокотом небес — первым громовым раскатом начинающейся грозы.

Глубоко вдохнув за считанные минуты напитавшийся озоном воздух, Лео покосился на Влада, без лишних слов и уточнений, одним взглядом вопрошая: в чём на этот раз причина потенциального потопа?

В ответ Влад исчерпывающе продемонстрировал ему, а заодно и всем собравшимся плоский экран с надписью: «Нет сигнала».

— Так чьё распоряжение вы выполняете, мистер Майерс? — повторила свой вопрос Лайя, обращаясь к стоящему от неё в паре метров.

— Госпожа! — прозвучало синхронное приветствие, после чего оба, бегло переглянувшись, точно желая убедить один другого, что видят одно и то же, отступили на шаг.

По всему видно, неопытные, застигнутые обстоятельствами врасплох и терзаемые сомнением, под гнётом невидимой и неосязаемой, но очевидно давящей на них мощи, оба низко склонили головы.

— Госпожа Бёрнелл… прошу простить, нам сообщили… — неуверенно, запинаясь о собственные зубы, начал один.

— Ваш отец, наш великий Магистр, отдал распоряжение, Госпожа, — ответил второй. — Нам сообщили о вашей гибели, — набравшись смелости, мужчина поднял взгляд, моргнул в неверии, что именно ему вдруг выпала такая небывалая честь — лицезреть живыми сразу двух Основателей. И самого… Дракулу.

— Магистр… — подал голос вновь обретший способность говорить Майерс. — Он знает?..

— Непременно, узнает, — в унисон раскату прогремел голос Дракулы, мимо воли привлекая внимание и буквально приковывая к своей персоне взгляды. — И о таком, господа, принято сообщать при личной встрече, а не по звонку, поэтому убедительно прошу, оставьте попытки.

Его глаза засветились потусторонней лазурью. Тотчас блеснувшая в опасной близости к земле молния рассекла пространство с легкостью раскалённого ножа, режущего масло, прямо за спиной Влада раскрывая в измерении брешь, стремительно закручивающуюся в искажающую материю спираль портала.

Потакая магнетизму близости, Лайя шагнула ему навстречу, но под внимательно следящим за ней взглядом родных глаз остановилась, помня о его просьбе и об их договоренности.

Для него это было важно. Она не могла пренебречь. Даже больше всего на свете желая быть рядом в момент, когда её отец обо всём узнает, не могла. Она должна была довериться любимому. И она доверяла. Безоговорочно. Всегда.

Влад шагнул назад, и мгновение спустя его утратившая чёткие очертания фигура растворилась, а сам портал в одно мимолетное движение век сжался до размеров крохотной лазурной сферы — шаровой молнии, прокладывающей в пространстве свой собственный хаотично непредсказуемый, смертельно опасный курс.