Часть 6 (1/2)

Авантюрное настроение Ноэ каким-то образом передалось и Лайе, она почувствовала прилив сил и воодушевления, азарт желания сыграть в предложенную игру и непременно победить. Девушка тоже наклонилась к Локиду ближе и вполголоса, словно они уже перешли к обсуждению злодейского плана, спросила:

— Зачем тебе всё это, Ноэ?

По лицу мужчины было очевидно, что вовсе не этого вопроса он ждал.

— Люблю неоправданные риски, — небрежно бросил Ноэ, надеясь этим удовлетворить Лайю. Что ж, она ему это позволила, хотя ответ звучал явной отговоркой и девушку ничуть не убедил.

— Так и что мне нужно делать? — Лайя вдруг совершенно растерялась, хотя и понимала, по роду профессии достаточно посвящала себя деловой сфере, пусть и не криминальной, что если Ноэ брал её к себе в подельницы, то явно ждал от неё инициативы и самостоятельных действий, а не тупого повиновения. — Я имею в виду, ты ведь знаешь его повадки, его тёмные предпочтения, у тебя было больше времени о них узнать. У тебя есть какой-то план?

— Лайя, не разочаровывай меня. Если бы вопрос решался одними моими знаниями, я бы не стал устраивать всю эту прелюдию, — Ноэ обвёл взглядом комнату, задержавшись на сервированной официантской тележке, — а просто поставил бы тебя перед фактом, что нужна твоя кровь. А ты бы просто согласилась, и это здорово сэкономило бы всем время.

Лайя осеклась и умолкла, потупив взгляд, а в глубине души ощущая ещё большую растерянность.

Ноэ внимательно за ней наблюдал, она чувствовала его взгляд на себе, даже когда отводила глаза, и от этого было ещё хуже, ведь она не знала, какое её действие могло заставить его передумать.

— Ты ведь уже делала это раньше.

— На грани смерти! — возразила Лайя резче, чем ей бы того хотелось, вскинув на Ноэ взгляд и уверенно встретившись с ним глазами, желая непременно позволить ему увидеть всё, почувствовать всё, что творилось сейчас в её душе. — Мои дни уже были сочтены, мою жизнь было не спасти, отдаваясь ему тогда, я и не мечтала выжить.

Ноэ вдруг подлетел к ней так стремительно, что Лайя отпрянула в неконтролируемом страхе. Но он протянул ей руку, медленно, доверительно, невесомо коснувшись пальцами её подбородка и заставляя снова смотреть на него прямо.

— Запомни одну истину, — поучительно произнёс Ноэ, — повторяй её как мантру или молитву, Лайя. Владу сейчас нужна кровь, несомненно, но гораздо больше, чем кровь ему нужна ты, — мужчина отпрянул и отошёл, его лицо приобрело исключительно деловое выражение. Он оправил костюм и стал неторопливо расхаживать по комнате. — Сейчас на дворе не пятнадцатый век. Злые предатели-соседи не плетут заговоры у вас на заднем дворе и не ломятся в замок с мечами, так что условно предположим, будто смерть от чьих-то чужих рук тебе не грозит. Опять же, по причине того, что на дворе двадцать первый век, людской медицине кое-что известно о том, как спасать людей от потери крови. И на этот раз, в отличие от недавних событий, когда пришлось тебя реанимировать, я потрудился достаточно изучить матчасть о человеческих потребностях, прежде чем в очередной раз рисковать быть убитым без суда и следствия. Причём, как Владом, так и вашим общим… удобным другом.

— Ты ведь не всерьёз думаешь, что Влад…

— Я предпочту рассмотреть все варианты, что и тебе советую. У тебя ведь первая группа крови? Положительный резус?

— Да, но при чём тут…

— Прекрасно, значит, из вашего городского госпиталя я позаимствовал именно то, что нужно.

— Ноэ, подожди секунду, — Лайя выбралась из-под одеяла, которое давно искомкала вдоль и поперёк и тоже зашагала по комнате. Так создавалась иллюзия хоть какой-то деятельности, и становилось немного легче. — Умоляю, не смейся сейчас над моей глупостью и ни в коем случае не думай, что я струсила и хочу отступить, но… почему Владу нельзя дать донорскую кровь?

— М-даа, тем непросвещенным временам, в которые ты прожила свою прошлую жизнь, определенно не хватало некоторых знаний, — Ноэ смотрел на неё совершенно серьезно, без тени насмешки или упрёка. — Впрочем, ими и сейчас, в век прогресса, мало кто владеет. Помнишь, я говорил, что главная ценность в любом из миров — это энергия? Так вот, кровь — тоже вид энергии, причём, весьма качественной и востребованной, но лишь до тех пор, пока не остыла и находится внутри живого человека, содержит коктейль из мыслей, эмоций, всего того, что формирует человеческую душу. Кровь, запаянная в стерильный пакет, лишается всего этого, становясь немногим полезнее воды. Во всяком случае, для тех, кто в силу своей природы использует её в пищу.

Лайя какое-то время молчала, переваривая услышанное, а затем обернулась к Ноэ.

— Спасибо, — горячо и искренне поблагодарила девушка. Локид в ответ посмотрел на нее удивленно, и Бёрнелл пояснила: — За то, что делишься со мной информацией. Это очень для меня важно.

— А как мне важно, чтобы ты понимала, на что соглашаешься! — Ноэ широко улыбнулся и потёр ладонью об ладонь.

Лайя старалась игнорировать бесовскую натуру собеседника и поменьше отвлекаться на провокации, чтобы не потерять нить разговора.

— Значит, ты предполагаешь, что Влад возьмёт больше, чем для меня безопасно?

— Очень надеюсь, что нет, иначе всё это станет опасно уже для меня, и именно на этот счёт я предпочту перестраховаться, чтобы твой темпераментный друг с его не менее темпераментным лысым питомцем не попытались в очередной раз отгрызть мне голову. А вообще, всё напрямую зависит от тебя и того, насколько вы с Владом в его нынешнем состоянии… сблизитесь, — он умолк, закончив мысль, но затем, переосмыслив звучание сказанного, счёл необходимым внести ясность: — Я про духовное единение.

— А есть такой шанс? — Лайя отошла к окну и задумчиво вгляделась во мрак по ту его сторону. Время снаружи должно было близиться к рассвету, но светлеть, по-видимому, не собиралось. — Я ведь не смогу просто взять и в один момент… приказать ему остановиться, он же… а я всего лишь человек.

Ноэ смотрел на хрупкий женский силуэт, на ссутуленные в напряженном раздумье худые плечи, одетые в помятую со сна вчерашнюю блузку, и думал о том, что ему довелось увидеть в потустороннем мире за гранью и так ли вписывается то, что он увидел, в легкомысленное определение «всего лишь человек».

— Ты только не пойми неправильно, — Лайя резко обернулась, взволнованно обхватив себя руками, и принялась торопливо оправдываться. — Я не боюсь того, что он со мной сделает, я… боюсь того, что это… может сделать с ним, когда он осознает, что навредил мне. Ведь я хочу помочь ему, а не причинить ещё большую боль.

Ноэ медленно к ней подошёл и осторожно положил ладони на дрожащие плечи, заставив смотреть на себя.

— Помни об этом своём желании, мой буквально незаменимый арт-директор, и ни на мгновение не позволь себе забыть. И если сделаешь всё так, как научит тебя твой неугомонный чертяга-босс, — Ноэ криво усмехнулся, — возможно, в конце концов, Влад даже меня не возненавидит. Давай… — Локид ненавязчиво подтолкнул девушку к двери в противоположной стене комнаты, за которой скрывалась ванная. — Удели себе немного времени, Лайя. Важно, чтобы ты не выглядела, словно пленница перед смертной казнью, проведшая ночь в темнице. А я пока схожу, проверю, как там наш буйный товарищ.

Ноэ убрал руки с её плеч, и Лайя отступила от него на несколько шагов, но, повиновавшись внезапному внутреннему порыву, резко обернулась, машинально снова потянувшись к нему, чтобы он не исчез в излюбленной своей манере.

— Ноэ… — девушка помедлила, решаясь на вопрос. — Скажи честно, зачем ты всё это делаешь? В чём твоя выгода? То есть, мы ведь оба знаем, кто ты на самом деле, и… — она не договорила, боясь затронуть темы, её не касающиеся.

Но Ноэ не выглядел оскорбленным или обиженным, он смотрел на неё какое-то время абсолютно непроницаемым взглядом, словно напряженно что-то обдумывал, что-то взвешивал на воображаемых весах, на что-то решался. Его разноцветные глаза мерцали потусторонним огнём в полумраке. Наконец, он заговорил.

— Когда-то очень-очень давно я слышал одну сказку. Нет-нет, постой, — он поднял вверх ладонь в жесте, призывающем не делать поспешных выводов, — ты не подумай, я не издеваюсь и не шучу. Бесы тоже вырастают на сказках, пусть у них зачастую бывает более… кровожадный сюжет. Так вот, о той сказке… В ней говорилось о правителе благородного происхождения. Могущественном и ужасном, но при этом справедливом и уважаемом. Высшими силами этому правителю предречено было занять Великий тёмный престол, дабы справедливо править тёмным миром и всеми существами, в нём обитающими. Править так, чтобы непременно способствовать сохранению баланса и согласия между тьмой и светом. Но у правления этого имелся ряд обязательных условий, каждое из которых было трудноисполнимо само по себе и почти невозможно в своей совокупности. В особенности, одно из них… — Ноэ на правах талантливого рассказчика, отнюдь не лишенного актерского мастерства, выдержал интригующую паузу, прежде чем продолжил. — У правителя этого должна была быть… супруга, да только не первая попавшаяся ведьмочка с титулом, а великая госпожа царственных кровей, которая стояла бы за плечом своего господина и оберегала бы его душу, дающую ему право на верховную власть.

Голос Ноэ не был лишен эмоций, но изрядная доля отстраненности от сюжета все же присутствовала, будто он и впрямь рассказывал всего лишь далекую от реальности сказку, в то время как Лайя медленно пятилась назад от каждого его слова, как от удара, пока не врезалась в кровать и не осела на неё в немом шоке.

— Сам всегда думал, что это не более чем выдумка, — словно в упор не замечая реакции слушательницы, рассказчик невозмутимо продолжал. — До той ночи в лесу, у скалы Балаура. Я ведь собственным нутром чуял, насколько велик был его праведный гнев. А ты смогла погасить его, свести на нет всего парой слов. Одним своим присутствием ты уняла ненависть того, кто копил её в себе веками, выплавлял её в себе как искусный кузнец, из лишений, предательств, гонений и боли.

— Но я не… Я ничего не… — после многочисленный жалких попыток Лайя так и не смогла подобрать слов.

Ноэ словно только сейчас осознал свою чрезмерную откровенность и ее вероятные последствия. Он посмотрел на девушку и снисходительно добавил:

— Ты вправе считать услышанное сказкой, так, пожалуй, будет даже лучше для твоего… человеческого воображения. Отпусти ситуацию, Лайя, ты и так уже прыгнула выше головы. Пусть теперь попрыгают другие.

Тот потайной уголок сознания девушки, в который всякий раз отправлялись мимолетные намёки Локида, оставаясь без должного внимания, в один момент переполнился.

— Но кто? — воскликнула Лайя. — И что за постоянные отсылки ты даёшь вскользь, считая, будто я не замечаю?

Но Ноэ уже исчез, погруженная в полумрак комната опустела, а обратную сторону окна облепили летучие мыши, издающие мерзкий скрежещущий звук по стеклу. Лайе показалось, что ещё немного это продлится, и она сойдёт с ума. В попытке отсрочить этот момент, девушка влетела в ванную комнату так, будто за ней кто-то гнался, и закрылась изнутри на замок.

Она пыталась отдышаться… Надышаться, как перед смертью. Вода из включенного душа лилась, лилась и лилась, медленно, но верно смывая сомнения в собственном душевном здоровье, панический страх и догадки одна чудовищнее другой. Постепенно перед мысленным взором Лайи переполняющийся чёрный источник превратился в кристально-чистый водопад, текущий с высоты утеса в своей размеренной силе и надежно скрывающий девушку от всех ужасов внешнего мира.

«Он обожает плавать… — в мыслях Лайи вдруг промелькнуло отчетливое воспоминание, озвученное голосом Ноэ, и она распахнула глаза. Вода моментально залила всё лицо, заставив девушку зажмуриться и плотнее сомкнуть губы. — Это то немногое, что его успокаивает…» — по телу самой Лайи вода струилась маленькими ручейками, окутывая теплом и ощущением уюта. Слова Ноэ постепенно обретали смысл, несколько более глубокий, чем был доступен Лайе изначально. А в её голове на месте еще недавней абсолютной пустоты красочными картинами вырисовывался тот самый план, которого она не добилась от Локида. И от осознания того, что она начинает понимать, что и как ей нужно делать, Лайя успокаивалась, к ней медленно возвращалась спасительная иллюзия контроля над происходящим.

Выйдя из ванной, Лайя очень тщательно и придирчиво взялась за выбор одежды, который на деле оказался не так-то прост, даже учитывая то, что девушка всегда делала это интуитивно и никогда над этим не заморачивалась. Сейчас заморочиться было просто необходимо, потому что она всё ещё не могла прикасаться к нему, не причиняя страданий, а нельзя было представить ничего более сложного, чем избежать прикосновений в воде, куда не очень приятно было лезть полностью одетой.

В конце концов, девушка смирилась с тем, что выбора у неё по сути то и не было. Из того, что нашлось в её чемодане, с которым она приехала в замок, был всего один купальник, да и тот слишком откровенный даже несмотря на то, что слитный. В пятый, наверное, раз Лайя передвигала вешалки в шкафу, уже совершенно бесцельно рассматривая то, что выучила наизусть, как вдруг, пропустив очередную вешалку, девушка замерла. Она могла поклясться, что еще минуты две назад этого не было, как не было ничего подобного в её гардеробе. Сбитая с толку и удивленная, Лайя вытащила неожиданную находку ближе к свету. На бархатной черной вешалке и шелковых белых тесёмках висело… наверное, платье, или, скорее, это можно было назвать чем-то вроде винтажной ночной сорочки, хотя в современном мире в подобном абсолютно без стеснения можно было появиться в общественном месте и прослыть модницей. Лайя опасливо потрогала находку, желая лишний раз убедиться, что она не развеется дымкой у нее между пальцами. На ощупь ткань казалась тонкой и очень легкой, но при этом почти непрозрачной, а крой — достаточно свободным, но не мешковатым. Лента затейливого белого кружева опоясывала талию, оно же обрамляло неглубокое декольте на запа̀х и спущенную линию плеча. Свободные длинные рукава струились вниз, заканчиваясь фонариками из того же кружева в районе манжет. Юбка тоже была длинной, ещё не примерив, девушка была уверена, что она полностью закроет ей ноги. Кроме сорочки, сквозь её ткань на свету угадывались едва заметные очертания… комплекта нижнего белья.

Лайя зарделась от смущения, ее резко бросило в жар, а щёки вспыхнули. Вовсе не потому, что бельё было излишне вызывающее или с ним ещё что-то было не так, кроме, наверняка, его умопомрачительной дороговизны, а потому что… Ведь это всё Ноэ, который ну никак не мог без своих фокусов и «красивых фасадов».

Чертов сводник, причём, в буквальном смысле этого слова! Чёрт во плоти, знающий всё, обо всех, всегда! И эта его полная осведомленность насколько же пугала, настолько восхищала.

Погруженная в эти мысли, Лайя задумчиво сминала в пальцах шёлковое кружево, когда её взгляд привлёк листок бумаги под чашкой чая на столике, появившийся, как и всё остальное, из воздуха.