Глава 11. Просто имидж (1/2)
Просто имидж
Герман понимал, как нервничает Волков, как он паникует и насколько неуютно чувствует себя в их отделе. Вместо его верной Анюты теперь в приемной новый секретарь, присланный по просьбе Германа из главного офиса, и доступа к информации о том, чем занят Венский, у Максима больше нет.
Вероятно, Макс рассчитывал на личный разговор с запуганным шефом и ожидал, что Венский вызовет его сразу же, как только осознает перспективу быть разоблаченным и попытается начать торговаться. Жажда выяснить отношения ясно читалась на злобном лице Волкова и в его вызывающем взгляде каждый раз, когда он с Венским пересекался и явно не мог понять, что происходит. Точнее, почему ничего не происходит?
Казалось, в работе отдела ничего не изменилось, все завалены рутинными делами, и звездный час Максима никак не наступает. И вроде бы Макс оставался в фирме, как и хотели они с Анютой, однако же уступать ему место Герман не спешил, продолжая раздавать поручения так, будто бы ничего не случилось.
Сам же Венский системно занимался развалом обвинения их фирмы в составлении заведомо нечестных договоров. В конце концов, именно это имеет непосредственное отношение к его профессиональной компетенции. Не он же, в самом деле, будет начинать выворачивать подробности своей личной жизни, которой пока что никто из его окружения не интересуется. А если спросят... Ну что ж, Герман готов ответить.
***
Лежа в кровати с закрытыми глазами, Алиса, уже проснувшись, вспоминала, какой сегодня день недели, что у нее запланировано, и снова, в сотый, наверное, раз пытаясь решить, как правильно вести себя с папой. Делать дальше вид, что она ни о чем не догадывается, снова плакать тайком или все же поговорить? Выяснить хотя бы, что это значит. Только как такой разговор начать?..
Тем временем нечто необычное происходило за дверью ее комнаты. Такое впечатление, что мама и Никита что-то не поделили с самого утра. Они начали громко разговаривать еще в спальне, теперь спорили на кухне... Только домашнего скандала Алисе сейчас не хватало на фоне всех проблем! Что-то не припомнит Алиса ни одного случая, когда бы они выясняли отношения. Она всегда с сочувствием слушала от других ребят истории о том, как скандалят их родители. Дождалась и она, что ли? Алиса старательно прислушивалась, но смысла претензий мамы к Никите понять не могла.
— Уму непостижимо!.. Да я поверить не могу... Это ужас, Никита, это что, правда?!
Никита что-то отвечал довольно спокойно, но слов различить Алиса не могла. Потянувшись в кровати, она нащупала телефон и разблокировала экран. Новости на ее страничках в соцсетях, план сегодняшней тренировки повешен на почту, три пропущенных звонка от Антона и его дежурный утренний месседж... И еще какое-то сообщение с неизвестного номера. Алиса резко села в кровати, не в силах выдохнуть застрявший в легких воздух. Все, теперь точно папе конец!
Сколько их, этих фотографий, прикрепленных под текстом: «Немного об ориентации знакомого вам адвоката»? Десять, не меньше! Может быть, Алиса и дурочка малолетняя, и не понять ей многих вещей, но глядя на фотографии папы с Филиппом, на которых вроде бы и нет ничего откровенного, она совершенно уверена: между ними совсем не то, что бывает за деньги! Вот Филипп Корф выходит из дверей папиного дома, потом папа улыбается ему возле своей машины при свете уличных фонарей, они вместе идут к подъезду, и папа обнимает его за плечи... Это точно было лишним, папочка! Отбросив телефон и вскочив с кровати, Алиса мельком взглянула в зеркало и остановилась возле двери в коридор. Надо успокоиться. Надо выйти, как обычно, делая вид, что спит на ходу, а там уже придумать что-нибудь...
Мама с Никитой, не сговариваясь, резко замолчали, когда Алиса, зевая, появилась на кухне.
— Что вы так орете с утра, жесть просто! — вяло произнесла она, наливая себе из графина апельсиновый сок и кося глазами на лежащий перед мамой телефон. — Мам, можно мне йогурт?
— Конечно, Лисенок! — нервно вскочила мама с места, отойдя к холодильнику.
Алиса быстро повернулась, разблокировав экран ее телефона:
— Сколько там времени?
— Алиса! — бросился к ней Никита, но было поздно.
— О, Фил! — сделала она как можно более придурковатое лицо, посмотрев на первую открывшуюся фотографию.
Она пила из стакана сок, пытаясь срочно сообразить, что говорить дальше, и наблюдая, как переглядываются в наступившей паузе мама с Никитой.
— Ты его знаешь? — спросила наконец мама, снова обретя дар речи.
— Ну конечно! — спокойно сказала Алиса, усевшись за стол, счастливо им улыбнулась и сама для себя неожиданно произнесла то, что внезапно пришло в голову: — Это мой парень! Я просила папу ничего вам пока не говорить.
— Вот видишь, я ж тебе сразу сказал! — радостно повернулся к маме Никита. — Анекдот, блин...
— Алиса?! — мама в недоумении подняла брови, в упор на свою беспечную дочь глядя. Она явно ожидала объяснений, и Алиса все что угодно готова была теперь наврать, только бы их отвлечь и придумать еще что-то... Да что здесь уже придумаешь?! Хоть бы папу успеть предупредить!
***
Герман ехал по набережной в сторону центра, размышляя о целесообразности встречного иска с обвинением бывшего подрядчика в умышленном нанесении репутационного вреда. Проучить, конечно, их бы не помешало, но и лишнего внимания к процессу привлекать не хотелось.
— Привет, дочь! — ответил он по громкой связи на необычно ранний звонок Алисы. — Что-то...
— Не могу громко говорить, папа, я в ванной, текст набирать некогда! — громким шепотом дышала Алиса в трубку, не давая вставить ни слова, — Мама и Никита знают про Филиппа, нам всем сегодня кто-то фотки прислал, но там такое... не очень страшное! Я сейчас тебе их пересылаю, и скрин текста с номером телефона. Короче, я сказала, что Фил мой парень. Мама тебе сейчас будет звонить, но ты фотки посмотри сначала, и это... Филипп сейчас дома? Ну, у тебя?
— Да, но...
Герман так и не придумал, что сказать после своего потерянного «но», хотя этого уже и не требовалось. Алиса отключилась, фотографии пришли, и Тома звонила.
— Ну не свинья ты после этого, Венский?! — с ходу набросилась на него Тамара. — Мог бы хоть намекнуть, что у Алиски мальчик появился, я б тебя не выдала, я ж не ты, предатель! Но молодец, что разрешаешь им встречаться в квартире при тебе. Ну ладно, про вашего Фила я теперь в курсе, а ты думай, кто про тебя гадости распространяет, я перешлю тебе сейчас месседж с картинками! Но вот знаешь, Венский? Так тебе и надо!
Герман стоял на обочине, вцепившись в руль обеими руками, глядя перед собой остекленевшим взглядом и пытаясь решить, в какую сторону ему сейчас броситься. Возвращаться назад и срочно эвакуировать из квартиры Филиппа, мчаться к Томке и нейтрализовывать Алису, лететь в офис и сворачивать шею Волкову? Направление Адлера, как вариант, добавилось в следующую секунду: мама жаждала объяснений, настойчиво ему дозваниваясь. Родители... А ведь Венский думал, что ему уже не страшно!
Венский закрыл глаза, медленно выдохнув, успокаивая дыхание и пытаясь отключить эмоции, чтобы быстро оценить масштабы катастрофы. Они сразу ударили по самым болезненным местам. Что удивительного? У Ани были контакты всех его близких родственников. И почему Герман считал, что грязь о нем они начнут распространять среди делового окружения? Недооценивал человеческую подлость? Да и где гарантия, что деловому окружению снимки не направлены тоже? Только вот что теперь от него ожидается? Чем еще после этого Венского можно запугать? А чем, собственно, пугают?
Отключив звуковой сигнал, Герман еще раз открыл изображения, уже два раза пересланные ему на телефон. «Не очень страшное», — выразилась Алиса, и, черт возьми, дочь ведь права! Самая откровенная фотография — та, на которой Герман обнимает Филю по дороге в подъезд, не сдержавшись после возвращения из клуба. И судя по тому, что на Венском его новый пиджак, снимок этот сделан не раньше, чем три дня назад. Как и все остальные, наспех нащелканные издалека на улице. То есть, потеряв терпение, они установили за ним слежку, чтобы в срочном порядке получить компромат? Ну а что, у Анюты времени сейчас навалом.
Конвертик нового сообщения появился на экране. На этот раз, в лучших детективных традициях, текст от его шантажистов: «Заявление об увольнении сегодня, или снимки на всех сайтах. Другие тоже». Вот эта приписочка в конце — совсем не убедительна, хреновая из Анюты шантажистка. Герман всегда был осторожен вне дома, а домой к нему влезть — не этих ребят уровень! У них больше ничего нет, это чистый блеф, Герман через экран их неуверенность чувствует. Не рассчитывали они, что придется собирать доказательную базу, расчет был совсем на другое! Но что-то очень сильно беспокоит Венского во всем происходящем в это утро. И точно не текст с угрозами...
Алиса — вот что самое непонятное! Что за бред она придумала о том, что Филипп ее парень, когда успела убедить в этом Томку, а главное, с чего она взяла, что Германа нужно непременно выгораживать, ни о чем у него даже не спросив? Да еще и так отчаянно, прикрывая собой и шепча ему в трубку из ванной?
В любом случае, связаться с родителями ему нужно срочно, их молчание после нескольких попыток дозвониться беспокоит больше, чем непрерывные телефонные сигналы.
— Доброе утро, мама! Извини, я за рулем, не мог говорить.
— Да, Герочка, мы уже позвонили Томе...
Ну и какие теперь у Германа варианты? Деза, запущенная Алиской, работает уже автономно, и его близкие родственники делятся между собой новостями. Далекие, вероятно, тоже... Нужно же маме похвастаться перед родней тем, что единственная внучка уже встречается с парнем! Должен ли он обзванивать их всех, чтобы рассказывать правду: с парнем на самом деле встречается он, а дочь просто пошутила? Или начинать впаривать заготовку о том, что Филя его таинственный клиент, которого Алиса с какой-то стати записала в свои кавалеры? Он не знает, нужно ли разъяснять все прямо сейчас, и до Алиски, без сомнения, вскоре доберется. А вот что он сделает немедленно — так это вырвет кадык Волкову. Дай бог сил, чтобы не буквально...
***
— Алиса, постой! Ты можешь рассказать спокойно, где вы познакомились, чем он занимается? — мама разве что за руки не хватала быстро собравшуюся в школу Алису.
— Ну, в клубе работает, — утомленно закатила Алиса глаза.
— Где?!
— Вот видишь, почему я просила папу ничего вам не говорить? — с обиженным видом пошла Алиса в прихожую. — Начнутся сейчас эти допросы!
— Алиса, стой, куда ты?! Тебе рано еще!
— А я пешком пройдусь!
— Алиса!..
— Спокойно, спокойно, Томчик! — вмешался наконец уравновешенный Никита. — Иди, Лисенок, мы вечером обо всем поговорим, да? Тома, она же сказала: пока ничего серьезного, вокруг чего паника? Папа контролирует, все у нас ровно.