Часть 13. Семья, хитяры и гримерки. (1/2)
Репетиции начались в тот же вечер. Кобрюха, трещавший Вале о какой-то мадаме, которая держала его на поводке, весь вечер, теперь никуда не торопился (или просто не хотел уходить). Ева, едва только попала на студийку, первым делом отыскала свой новый инструмент и засела где-то в уголке, молча настраивая гитарку под нужные ей параметры. Артём, кажется, вообще начал зависать. По крайней мере такое впечатление сложилось у Вали, потому что Стрельников явно витал где-то в облаках и отзывался в лучшем случае с четвертого раза.
В целом пошло хорошо. У Вали в запасе было несколько хитов легендарной группы «Судьбоносные пираньи», на которые у неё, вообще-то, даже авторское право было оформлено. Они с Клыком всегда оформляли хитяры на группу, а права на саму группу были у них равные. Теперь же, когда Клик давно почивал на том свете, Валя могла распоряжаться хитами как она хотела.
Нет, любой группе нужны песни, это и ежу понятно, однако сейчас что-то околопесенное было только у Белуги, и то недописанное. Нужно было положить немало сил на то, чтобы придумать что-то стоящее, с чем они могли бы разорвать все существующие танцплощадки.
Белуга выдохнула, неторопливо прошла к своему инструменту и взяла гитарку в руки.
— Так, — она обернулась к ребятам, перекинув ремень через плечо. — Ну, давайте попробуем что-нибудь сыграть.
Кобра кивнул. Барабанщик задал ритм, кажется, «Глубинной темноты», и Валя ударила по струнам. Начало положено.
***
Ребята оказались очень неглупые. Сыгрались хорошо, даже Артём, у которого толком музыкального опыта не было, сыграл круто, не лажал почти. Надежды прибавилось. Что ж, видимо и правда что-то да может у них получится. Они репетировали и тусовались вместе около месяца. Пытались сыграться, добиться органичного и чёткого звука, чтобы потом переходить к более сложным процессам, настроили нормально всю аппаратуру, сгоняли даже в магазин за новыми шмотками, чтобы в рокерскую жизнь с обновками, отметили становление и даже придумали название. Как корабль назовешь, так он и поплывёт. Валя была уверена, что её группа не от мира сего. Такое сочетание нужно было умудриться собрать воедино.
— Так, господа рокеры, — на одной из репетиций Белуга отложила медиатор. — Это было весьма и весьма неплохо, но у нас есть существенные проблемы: нам нужны песни, а песен нет. У меня одна есть, но её бы до ума довести, а сил пока не так много. Что скажете?
Ребята призадумались. Да, без хитяр ваще никак не вариант, как им жить-то будет, как в туры ездить и концертики давать?
Белуга вздохнула, снимая гитару. Она села на кожаный диван, отчаянно пытаясь что-то сообразить. Её песня настолько в стадии разработки, что она вообще не уверена, что что-то из неё выйдет. К Стрельникова даже мысленно возвращаться не хочется.
Неожиданно, на колени Вали упал лист бумаги. Она вскинула голову. Перед ней стояла Ева.
— Это чё? — Белуга развернула лист и вчиталась в слова. Куплет, припев, еще куплет… — Блин, Ева, да это ж потрясно! Ты чё молчала, что у тебя сокровище такое есть? Сама написала?
— Типа, — Ева как всегда немногословна и загадочна. Валя повеселела. Да, вот такие вот у неё сюрпризики водятся.
— Валь, — позвал её Артём. — Слушай, мы же можем сделать штуку одну. Ну, знаешь, многие берут какие-то стихи и исполняют их. Ну, сделать какой-нибудь лирический трек, например.
— Как вариант, — кивнула Белуга.
— Ого, очаровашка, соображаешь, — присвистнул Кобра, и Артём опять улетел куда-то в эйфорическое состояние. Белуга покачала головой. Надо его оживлять срочно, вон, какой умненький.
— Ладно, — согласилась Валя. — Сейчас песню Евы прогоним, я свою дописать постараюсь. Найдем стихотворение какое-нибудь, ему подходящее звучание найдём. Итого три. Надо поработать над звучанием. Было бы круто, если бы каждая песня в альбоме была особой. Ребят, из вас кто-нибудь еще поёт?
— Обижаешь, Белуг, — прошипел на улыбке Кобра. — Я же не просто так вселенский барабанщик.
— Ну, около того. Смотря что, — Артём пожал плечами.
— Не, — Ева явно не самый активный собеседник.
— Оке-ей, — она посмотрела в листок. — Тогда песню Евы будет петь Кобрюха. Пока меня нет, разберите вокал, пожалуйста. Тёму тоже нужно поставить куда-нибудь на вокал обязательно. Свою спою сама, наверное. Нужно ещё над дуэтом подумать, люди такое любят. А может даже трио вообще. Почему бы и нет, а? Или несколько дуэтов, было бы улётно.
Валю захватила работа над альбомом и делами группы. Что ж, оставались ещё надежды на то, что они управятся как можно скорее, а потом уже можно будет и заявки подавать и на фестухи, и на концертики.
Её состояние весь этот месяц было каким-то слишком автоматизированным. Она изредка заскакивала к родителям, работала, а всё остальное время проводила с группой. С Розой до сих пор не помирилась, просто не знала, как пойти и всё ему рассказать. Ей казалось, что друг до сих пор вусмерть на неё обижен и ни за что не станет разговаривать. Глупости, конечно, ведь если Роза Яшку простил, то Валю примет без колебаний. Особенно когда она всю правду расскажет. Но почему-то всё равно было страшно, и она тянула до последнего.
Артём не ночевал дома. Он, кажется, вообще от дел банды решил отойти. Любимого мобильника в руках давно не наблюдалось, из студии он вылезал только в магазин и отвезти-привезти Валю. Его видок, конечно, оставлял желать лучшего. Такой серьезный, счастливый и статный, он вдруг совсем как-то поник и, кажется, держался только на роке и Валином общении. Или еще на чём-то?..
Так или иначе в следующую неделю на репетиции они собирались реже. По вечерам просто общались или сидели по разным углам, пытаясь соорудить что-то более или менее стоящее для отбора на совете группы. Хитярой тоже первый попавшийся трек не назовёшь. В такие моменты сердце Вали наполнялось теплотой и нежностью к ребятам. Она смотрела на то, как сосредоточенно жуёт карандаш Кобра, портя уже который по счету лист бумаги, как Артём копается в книгах и своём компьюктере, как Ева перебирает струны на гитаре, молча прикидывая, чего бы такого ещё можно соорудить из этих ритмов. У Вали такого не было никогда. Чтобы все вот так серьезно отнеслись к делу и правда выкладывались на полную ради общей цели. В такие моменты она думала, что это хорошо, что их свела судьба. И, занимаясь текстом для своей песни, параллельно готовила что-нибудь вкусненькое на всех, чтобы после плодотворной работы плодотворненько так поужинать.
Группа — это вторая семья, так что, конечно, без приключений у них не обошлось, как и у любой нормальной семьи. Как-то ребята решили выбраться на улицу вместе, сходить в магазины, да и в принципе проветриться после нескольких дней на студии. Все, кроме Евы, она опять пропала с самого утра. Этому уже никто не удивлялся. Ева исчезала и появлялась каждый раз, когда это было нужно, на вопросы не отвечала, да и вообще никто не знал, кто она и чем занимается. Валя очень надеялась, что не торчит, а остальное можно урегулировать.
Тем не менее, трое из «Инопланетного вторжения» вышли на улицу, решив устроить набег на ближайший магазинчик и закупиться на ближайшее будущее. Готовили из всей группы неплохо только Валя и… Кобрюха?
— Белуг, не зря я вселенский барабанщик, — заявил он на удивление Вали по поводу его кулинарных способностей, гордо задрав голову.
Так вот, эта веселая компания, травя байки, направилась прямой дорожкой в магазин, обсуждая вчерашнюю репетицию и, кажется, услышанную сегодня на радио песню.
— М-да, такую бездарность нужно еще постараться написать, — злорадствовал Кобрюха. — А я когда-то этого парня знал, да…
— Не переживай, — Белуга поправила сумку на плече, глядя на барабанщика. — Скоро и мы присоединимся.
— Да-а, тогда и покажем всему миру, что такое настоящий рок, — довольно урчал Кобра.
— Полечка, вот ты где! Негодник, а ну-ка сюда иди бегом. Кто мне посуду мыть будет, а? — раздался голос позади. Мерзкий, какой-то надрывный. Кобра замер. Валя и Артём обернулись. Перед ними стояла грузная женщина с пивным животом и заплывшим лицом. Противная такая, огромная, перегаром разило за три версты. Сапогова поморщилась.
— Поля! Бегом домой, я сказала. Погулял и хватит! — выглядела она свирепо, даже чересчур. У Артема по спине пробежали мурашки.
— Твою ж мать, — Кобра отошел от ступора. Он обернулся, с размаху двинул женщине по пузу, а сам схватил Валю и Артёма за руки и бросился обратно домой. Через дворы, обходные пути и переулки.
Остановился только у самой квартиры. Сполз на пол, тяжело дыша, стянул с головы цилиндр и упёрся затылком в стену.
— Фух, оторвались, — выдохнул он.
— Это че за отстой, Кобра? — Валя с её-то легкими уже давно не была приспособлена к таким забегам. Артём, кажется, полностью разделял её мнение.
— Это? — Кобрюха положил цилиндр перед собой. — Роза, блин. Крепыгина, нахрен.
— То, что не задохликова, я и сама вижу.
— Да мадама одна. Малышка одна, неудачное вложение чувств. Помнишь, я тебе обещал, что никаких малышек и кутежей? Во, ей спасибо скажи. Мрак.
— Так это та самая турбо-малышечка? — Валя выпучила глаза.
— Она самая.
Белуга покатилась со смеху. Ей с трудом удалось удержаться за перила, чтобы не упасть вниз с лестницы. Артём и Кобра устремили на неё непонимающие взгляды.
— А ты её откуда знаешь?
— Да так, забей. Ой, мужчины, странные вы. Ладно, иди домой горе-любовник. Мы с Артёмом на машине сгоняем.
И Кобрюха был отправлен на кухню готовить обед, а Валя и Артём укатили на бандитской машине в магазин.
***
Неделя прошла, хиты были отобраны, ноты и слова давно лежали у ребят для изучения, так что на сегодня была назначена первая нормальная и полноценная репетиция. У Белуги сегодня был выходной после смены, а остальные ребята всю предыдущую ночь провели на студии, разбирая свои партии. Никому не хотелось лажать. От того, как быстро они сыграются, зависит дальнейший успех группы.
— Я выбила нам место в «Креветке», — Валя влетела в комнату прямо в обуви, на ходу скидывая с себя кожанку.
— Белуг, я только полы помыл, — поморщился Кобра.
— Завтра. Буквально пару песен, не больше. Если публике понравится то, как мы играем, то на релиз альбома мы можем забронировать весь бар и продавать билеты.
Раздались радостные возгласы. Кажется, все были счастливы по-настоящему. Всё не зря и всё у них получится.
— Песни для исполнения будем репетировать чуть позже, сейчас займёмся альбомом, — Белуга на ходу стянула с себя берцы и, высунувшись из комнаты, бросила их прямо к выходу. — Поехали. Начнем с Евиной песни, потом посмотрим, как звучит моя.
Кобра поправил микрофон перед установкой и сел. Готовится. Ему же солировать в этой песне, даже без бэка. Это сложно и ответственно. Остальные тоже встали за свои инструменты и приготовились вступать. Валя и Ева начали играть тихо, как будто издалека, их гитары сливались в одну, которая звучала, казалось, просто идеально. И высоко, и низко, и глухо, и звонко. Голос Кобры полился тихим потоком.
— Холёный ангел трепал мне нервы
Палёный виски не лез в горло
Не мог понять — ты ханжа или стерва?
И почему я в тебя влюбленный?
Я знал, как будет, я знал
И всё равно упорно лез наружу
Это то чувство, когда ты плевал
Когда нарочно наступаешь в лужу
Он пел томно, тихо, будто бы уставше. И это так шло Кобре, этот образ змея-обольстителя, который искушает на всевозможные грехи.
— Рви меня изнутри
Бесцеремонно, резко и жёстко
Не будь такой, как подруги твои
Ты же умна, цитируешь Бродского
Рви, меня разрывай
Без жалости и без пощады
Разрушь мой разум и кости сломай
Пока звучат мои серенады
Вот только песня совсем не о том, какой хороший кобра обольститель. Он вдаривает по барабанам, Артём подключается со своим особенно настроенным синтезатором. Голос и подача звука тоже меняются. Он как будто пытается докричаться до кого-то по ту сторону.
— Всё, что во мне привлекало тебя
Всего лишь образ, да краска в теле
Как жаль, что большего не поняла
Как жаль, что большего не захотела
Возьму из шкафа кожаные клёш
И сигаретой приложусь к плоти