Часть 10. Семья и тет-а-теты. (2/2)

Макияж самый простой. Подвести глаза, губы накрасить и ресницы. Чуть-чуть пудры и блеска на скулы.

— Красота, — Белуга смотрит на себя в зеркало и улыбается. Осталось только платье… Переодевание проходит быстро, так что вскоре Валя приступает к нехитрой прическе. Распускает пучок, немного выпрямляет утюжком и ослепительно улыбается своему отражению в зеркале. — Леди, вы прекрасна.

Туфли на высокой платформе, перчатки, обворожительно открытое плечо, любимые серьги. Последний штрих завершает парфюм, который она распыляет на запястье, ключицы и за ухом.

В коридоре она пересекается с Ричардом и Таней, что возятся с какими-то коробками, и те теряют дар речи при взгляде на дочь.

— Валенька, — Ричард поднимает с коленей и оглядывает дочь с головы до ног, — какая ты кrасавица. Самая фешенебельная дочуrка на планете. А куда ты?

— На деловую встречу, пап, — уклончиво ответила девушка, поправляя волосы, выехавшие из-за уха. Татьяна, поймавшая ее смущенный взгляд, прекрасно поняла, какого рода эта деловая встреча. Она поднялась с колен и скрылась в комнате, но вернулась меньше, чем через минуту, держа в руках коробочку.

— Это колье идеально подойдет к твоему наряду, дорогая. Надень, — она открывает коробочку, и Валя охает.

— Ого, оно прекрасно, — Сапогова осторожно подцепляет его пальцами и прикладывает к себе. — Ну, как?

— Погоди паrу second, — Ричард осторожно застегивает колье на её шее, а потом осторожно кладет ладони ей на плечи. — Пrелесть, доrогая.

— Да, Валюша, тебе очень идет, — кивает Татьяна, поправляя бриллианты на шее девушки. — В таком наряде ты точно очаруешь своих деловых коллег.

Её хитрая улыбка вселила в Валю уверенность. Она натянула перчатки повыше, взяла с тумбы сумку и сунула туда парочку купюр, помаду, духи, салфетки. На дне лежал её собственный пистолет, но знать об этом ни Тане, ни отцу было не обязательно. Так, мера предосторожности.

— Куда поедешь, если не секrет? — поинтересовался Ричард, поправляя свои очки.

— В «Бирюзу», пап.

— О нет, — Сапогов как-то поменялся в лице. — Это же very доrогое заведение. У тебя хватит сrедств?

Кажется, он уже полез к своему кошельку, но Валя только покачала головой.

— Пап, я работаю. К тому же, не думаю, что мне позволят заплатить самой.

Татьяна за спиной Ричарда снова многозначительно улыбнулась.

— Хм, rаз так, я совеrшенно спокоен, — Ричард отошел обратно к Татьяне и приобнял ее одной рукой. — Повеселись там, кrошка.

В эту же секунду раздался звонок мобильника, и Валя подняла трубку.

— Привет, синичка, — это Стрельников. Конечно, кто же еще? — Карета подана, жду тебя у подъезда.

***

На встречу с Валей Гриша собирался как на самое настоящее свидание. А пока собирался, успел переволноваться несколько тысяч раз по самым разным причинам. Никакой романтики он не вытворял уже довольно долгое время. С бывшей женой, к сожалению, они слишком быстро остыли друг к другу. А любили ли вообще когда-то? Слишком часто Стрельников задавал себе эти вопросы, но ответа никогда не находил. Было и было. Натки нет уже давно, а в его жизни еще больше.

С Валей иначе. Она совсем юная, но такая взрослая в очень многих вещах. У неё какой-то особенный взгляд. И стиль у неё особенный. Она разная, гибкая, легко приспосабливается и адаптируется к новым обстоятельствам. Гриша увидел в ней что-то такое, что есть и в нём. Дерзость, граничащая с флиртом. Смелость и готовность пойти на всё, ради родных. И это было прекрасно.

Подъездная дверь тихо скрипнула, и Стрельников отвлекся от своих мыслей, поворачиваясь на звук. Из подъезда выпорхнула Валя, и его сердце пропустило удар. Такой красивой он, конечно, уже видел её и на сцене, и в жизни она была ничуть не хуже, но сегодня… От одной только мысли, что это она так принарядилась для встречи с ним, становилось особенно тепло на душе. Его сердце снова стучало той бешеной влюбленностью, которая настигает всех юных и глупых. Ему давно не двадцать, но он влюбился, как пацан.

Валя замечает его машину, очаровательно улыбается и спешит навстречу. Стрельников тоже не может сдержать улыбки. Сапогова садится на переднее, хлопает дверью и смотрит своими пронзительными зелёными глазками на Гришу.

— Привет, — до Стрельникова доносятся лёгкие нотки её духов. Да, тоже ждала их вечера.

— Привет, синичка. Поехали?

— Поехали, — кивнула она, оставляя около себя небольшую сумочку.

Машина тронулась с места, увозя их в сторону ресторана.

«Бирюза» заливалась тысячей ярких огней, и это невольно напомнило Вале Америку. Да, некоторые места в Катамарановске совсем не похожи на провинциальный город. Здесь Белуга не была никогда. В детстве этого ресторана не было, потом уже не до того стало. Хитяры сами себя не напишут. Хитяры… Как давно Валька не держала в руках гитару? Превращается из трушной рокерши в какую-то куклу, блин. Дерьмо. Не так она себе представляла возвращение домой. В какой-то криминал ввязалась, устроилась работать непойми куда, с лучшим другом поссорилась, на свидание сейчас едет. С бандитом, который старше её раза в два.

— Синичка, ты где летаешь? — донёсся до неё голос Гриши сквозь мысли. — Приехали.

Он открыл дверь Вале, подал руку и помог выйти из машины. Джентльмен, ей богу. Белуга решила пока повременить с размышлениями о бренности бытия и вдоволь насладиться вечером.

Закрыв машину, Стрельников подал ей локоть, и Валя только сейчас заметила, что тот тоже приоделся. И ему чертовски шло.

В «Бирюзу» они зашли под руку и, конечно, приковали этим к себе взгляды остальных посетителей. Впрочем, оба привыкшие к повышенному вниманию, они на это никак не отреагировали. Их проводили за столик, и Стрельников снова включил свою джентльменскую натуру, отодвигая для неё стул.

Меню у «Бирюзы», конечно, было очень спорным. Цены космические, а оригинальность блюд сомнительная. Обижать Гришу не хочется, к тому же тот явно знает, что делает. Денег у господина президента вряд ли в дефиците. Но заказывать ничего космического Валя не хотела. Выберет, пожалуй, салат и десерт, на этом всё.

— Дбрый вычыр, — официант, принимавший их заказ, смешно мычал, но в целом выглядел весьма прилично. — Гытовы сделыть зыказ?

— Здорово, отец. Нам вина самого лучшего, которое у вас имеется, мясо по-американски и салат из креветок. Куколка, ты что будешь?

— Добрый вечер, — Валя еще раз бросила беглый взгляд в меню. — Так, я буду салат «Бабочка» и вот это пирожное. Спасибо.

Вино им принесли практически в ту же минуту, и Стрельников разлил его по бокалам. Было еще совсем немного неловко сидеть напротив него. Чувствовалось, что оба ищут слова для того, чтобы начать разговор, но пока их не находят.

— Ну что, синичка, — сделав небольшой глоток, Гриша снял очки и посмотрел на нее своими чистыми глазами. — Расскажешь о себе что-нибудь? Работаем вместе, а я так ничего о тебе не знаю. Кроме того, что ты дочь Сапогова и невероятно талантливый музыкант.

Так разговор и потянулся. Валя начала рассказывать Грише про свою жизнь в Америке, про «Судьбоносных пираний», про Клыка и девочек. Рассказывала, как жили, чем зарабатывали, про рокерский быт и тяжелый путь становления звездой.

— Знаешь, как это всегда бывает у музыкантов. Приходит слава, приходит и вседозволенность. Клык стал просто невыносим. Наркотики, алкоголь, притоны. Боже, что он вытворял… Вспоминать страшно, рассказывать еще страшнее. Это, наверное, были самые ужасные отношения в моей жизни. Знаешь, когда он умер, было страшно жить дальше. В Америке. Честно говоря, никого ближе него у меня там не было. Отвратительное чувство.

— С другой стороны, синичка, сейчас ты свободна, — здраво заключил Стрельников, и Валя кивнула.

— Да, а еще я дома. Наконец-то.

— За это и выпьем, — он поднял бокал, и вскоре они соприкоснулись, весело звякнув. Тут и первую часть заказа принесли. Принялись за еду уже в более непринужденной атмосфере, поглядывая друг на друга времени от времени и улыбаясь как-то странно.

— А как твои дела с музыкой? Нашла уже новую группу? — поинтересовался Гриша. — Помещение для репетиций? Я бы мог помочь, если хочешь.

— Пока не стоит, — покачала головой Валя. — Сначала разберемся с Захаром, там будет видно. Сейчас я между баром и бандой разрываюсь, а чтобы рок нормальный кипитярить надо много времени. Ю ноу, как говорится.

Гриша понимающе кивнул.

— Ты не переживай главное, синичка, — Гришка осторожно цепляет её ладонь своей и сжимает изящные пальчики в своей руке. — То, что вчера было, недоразумение. Такого больше не повторится, я тебе гарантирую.

— Всякое бывает, не парься. Такое предугадать невозможно, — она пожала плечами, мол, всё нормально, я в порядке, но руку немного передвинула так, чтобы теперь иметь возможность переплести со Стрельниковым пальцы. — Я знала, на что шла. Но если бы не Артём. Он у тебя чудо.

— Это правда, — Гриша тепло улыбнулся. Всё-таки он очень любит своего сына.

Подали и вторую часть заказа.

— Что ж, готовят тут не так плохо, — улыбается Валя, подвигая к себе пирожное. Всё еще не стоит своих денег, но вкусно.

— Конечно, куколка, — Гриша хочет еще что-то сказать, но вдруг начинает играть музыка, приглашающая гостей на медленный танец. — Как раз вовремя. Не окажешь мне удовольствие? Наверное, ты танцуешь также чудесно, как и поёшь.

Валя посмеялась, но приглашение приняла. Они поднялись из-за стола, вышли на свободное пространство, и Стрельников притянул ее ближе к себе, устроив одну из ладоней на её талии. Танец начался. Они были так близко, смотрели глаза в глаза, наслаждались этой, кажется, слишком романтичной атмосферой, интимной. Красивые, свободные и влюбленные, сейчас они в полной мере ощущали ту искру, которая раз за разом разгоралась, когда они были рядом друг с другом.

Последние аккорды звучат и затихают, и Стрельников, поддавшись атмосфере момента, вдруг тянется к Вале. Её сердце замирает. Неужели?

Но вместо поцелуя Валя осторожно ставит между их лицами ладонь и игриво отстраняется. Первой возвращается за стол, садится и неторопливо подвигает к себе тарелку.

— О чём мы там говорили?..

Вечер заканчивается непринужденным флиртом. Они уходят из ресторана, оставив там кругленькую сумму, но всё ещё под ручку и теперь смеясь. Стрельников травит какие-то шутки, рассказывает о прошлом банды, о каких-то безумных похождениях рукавов, а Валя слушает действительно с удовольствием. Они садятся в машину и снова держатся за руки. Стрельников не слишком пьян, так что вести машину всё еще может.

— Я совсем забыл, куколка, — он тянется назад и на колени Вале опускается большой букет незабудок. — Знаешь песню? Незабудка, незабудка…

— Знаю, — смеется Валя, перебирая цветы между пальцев. Уже без перчаток, они лежат в сумочке.

— И тебя я, незабудка, не забуду никогда, — улыбается Стрельников, проводя подушечкой пальцев по ладони Вали. Машина снова трогается с места. Они уезжают куда-то по ночным улицам, чувствуя себя абсолютно беззаботными и счастливыми.