VI (2/2)

– Всё очень серьёзно. Но шанс вывернуться ещё есть, – расплывчато объясняет он. – Заварушка с тем актёришкой… Короче, дело на самом деле яйца выеденного не стоит. Обвинение строится на ерунде, хорошие адвокаты всё давно бы утрясли.

– Но не утрясли?

– На хороших адвокатов деньги нужны. А ты их Виктор Палычу не оставила, – лукаво подмигивает Женя под Верино фырканье. – Это дело – просто предлог навешать твоему мужу по первое число, чтобы заставить сотрудничать с теми, с кем сотрудничать он не хочет. И я его, кстати, хорошо понимаю.

– Это с кем он не хочет сотрудничать? – хмурит лоб она.

– Известно с кем, – однобокая ухмылка кривит Женин рот. – Твой муж, Вер Леонидовна… Прости, твой бывший муж работал с твоим… – Он в некоторой растерянности чешет щёку. – Как ж ты его называла-то? Уж не папой, надо полагать?

– С моим биологическим отцом, – устало продолжает за него Вера. – И?

– И твой биологический отец решал очень много проблем, которые возникали у твоего бывшего мужа. Сама знаешь: ресурсы и связи у него были ого-го, – выдыхает сизый дым Женя и косит взгляд к потолку. – Виктор Палыч гулял по буфету, как хотел, и никто лишнего слова ему тогда не говорил. Но, как ты и сама, наверное, в курсе, волшебник на голубом вертолёте, твой биологический отец, то бишь, не так давно покинул этот бренный мир, и у Виктор Палыча возникли некоторые проблемы с решением новых проблем. На такой-то лакомый кусок, как у него, много найдётся охотников, не мне тебе рассказывать. По первости Виктор Палыч ещё умудрялся лавировать между опасных скал. Получалось даже неплохо. Тут подмажет, там договорится, здесь от чьих-то претензий откупится, с органами общий язык найдёт и в досудебном порядке разные неприятности урегулирует… Вертелся, в общем, как белка в колесе, только чтоб с чужими людьми не делиться. Но всякой сказочке приходит конец. Это я тебе как Сивка-Бурка говорю, Вер Леонидовна.

– Что это значит?

Женя выдирает обрубок сигаретки из своего устройства, кидает в пустую чашку из-под кофе и чешет затылок.

– Что теперь варианта два: очень влиятельные люди его так прижали, что либо ему придётся с кем-то делиться, либо… Либо делиться будет уже нечем. Не до жиру, быть бы живы. Такой вот расклад. Таких подробностей тебе хватит?

Трагично замолкнув, он отбивает ритм похоронного марша чайной ложкой по фарфоровому блюдцу, и у Веры начинает болезненно звенеть в ушах. Людской гул вокруг отходит на задний план. Обречённую гримасу на лице Жени тут же сменяет скупая и ядовитая улыбочка, а в серых глазах мелькает искра.

– Что? – подаётся Вера вперёд, уловив эти изменения.

Женя оценивающе смотрит на неё, точно решая, стоит ли озвучивать свои мысли.

– Есть у него один почти беспроигрышный вариант, – трёт он подбородок в неясном отрешении. – Но Виктор Палыч почему-то тянет… Не разыгрывает эту карту, а у него, если хочешь знать, других козырей в рукаве и нет.

– Ты можешь говорить прямо? – раздражается Вера, уставшая искать скрытые смыслы в его витиеватых иносказаниях.

– О ком, Вер Леонидовна. Не о чём, а о ком – об Александре Николаевиче, – серьёзнеет Женя, и темп его речи становится быстрее и резче. – Белове, стало быть. Старом школьном друге и давнем бизнес-партнёре, который, в общем, обладает всеми нужными ресурсами, чтобы в два щелчка решить любую проблему твоего мужа. Ах, прости… Твоего бывшего мужа.

Вера в задумчивости замолкает.

– Не удивительно. Они почти не общаются с тех самых пор, как…

– …как Александр Николаевич узнал, что Виктор Павлович совершил самый тяжкий грех в кругах благородных мушкетёров Его Величества, – издевательски ухмыляется Женя. – Не постеснялся прелюбодействовать с женой главаря. При живом-то муже! Конкретные пацаны такого не прощают. Из этого обстоятельства ясно, отчего Белов сам не проявляет благородства и не бросается старому товарищу на помощь, хотя прекрасно знает, что того скоро сожрут с потрохами. К Белову-то вопросов у меня и нет. Но вот Виктор Палыч совсем не в том положении, чтобы проявлять лишнюю избирательность.

– Насчёт живого мужа там было не очень ясно… – цинично подмечает Вера и мнёт переносицу, припоминая историю десятилетней давности. – Значит, ты говоришь, что Белов – его последний шанс?

– В таком контексте я бы сказал, что Белов – меньшее из зол, – безучастно поправляет Женя. – Имеются и другие доброхоты, которые рвутся оказать Виктору Павловичу посильную поддержку, но сейчас-то они помогут выпутаться, но со временем, помяни моё слово, сожрут его и не подавятся, Виктор Павлович это и сам хорошо понимает. А Александр Николаевич может проявить снисходительность в память о былых временах беспечной юности. Если его хорошо попросить, разумеется.

Вера понятливо хмыкает.

– А просить Пчёлкин очень не любит, – с коварством улыбается она.

– Слушай, – откидывается Женя на спинку стула и скрещивает на груди руки. – Тебе там не надоело ещё, в твоём глянцевом вакууме мысли?

Вера вопросительно вскидывает брови, не уследив за резкой сменой темы.

– А то у меня в агентстве есть для тебя непыльная работёнка. Даже зарплатой не обижу. Бизнес идёт в гору, деликатные проблемы есть у всех, а я их успешно решаю. Ну да ты знакома со спецификой, – он достаёт из нагрудного кармана картонный прямоугольник.

Вера со скепсисом изучает врученную визитку: “Агентство «Сивка-Бурка»” и телефон, никаких больше подробностей.

– Так уж и непыльная? – ехидно переспрашивает она.

– Ну… – ехидно кривится он. – По крайней мере, интереснее той, которой ты занимаешься сейчас. Так как? Могу взять на полставки для начала. Твои знакомства в высшем свете мне очень пригодятся, Вер Леонидовна.

– А что, тебя туда так и не пустили?

– А… – с притворной досадой взмахивает рукой Женя. – Рожей не вышел.

Вера беззлобно смеётся.

– Ты попробуй эту рожу для начала вытирать, – придвигается она к нему ближе и обводит пальцем в воздухе его лицо с усами из молочной пенки над верхней губой. – Может, куда-нибудь да пустят.

Женя хватается за начищенный до блеска столовый нож, разглядывает своё отражение на его поверхности, а Вера тем временем поднимается из-за стола и подхватывает кожаный клатч.

– Прости, Сивка-Бурка, – с досадой цокает она языком. – Но я пока поживу в своём… вакууме мысли.

– Не задохнись там! – кричит ей вслед Женя, когда Вера идёт к выходу из кафе.