Глава LII. (2/2)

Тибиль улыбнулся, глянув на своего ученика с гордостью. За короткое время ему удалось научить Асмиля читать. Какие-то короткие тексты парень читал довольно быстро, но в книгах все еще терялся среди огромного количества букв. Оставалось дело за малым, научить его писать. Почерк у рулевого был настолько нечитаемый, что Тибиль почти никогда не понимал его сочинения. Забава в этом была в том, что через пару дней и сам Асмиль не понимал написанного, говоря, что курица и та бы написала понятнее.

— Я очень горжусь тобой, Асмиль, — выдохнул Пастырь с улыбкой, — видишь, как здорово уметь читать! Тебе же нужна комната, верно? Почему бы не посмотреть эту? Очень милая улочка.

— Да, читать порой действительно полезно, — согласился молодой пират и ещё раз оглядел улицу, на которой находилось предполагаемое новое жильё. — Район вполне благоприятный. Но в любом случае мне надо посоветоваться ещё с кем-то перед тем, как я решу снимать комнату… Я стараюсь не жить один, как ты помнишь. На двоих всегда дешевле выходит съем, да и не скучно, — пояснил брюнет и, вздохнув, добавил, — предложу Зире. Вдруг она все же решит покинуть корабль.

— Не думаю, что она захочет, — пожал плечами Тибиль и отвел взгляд в сторону, — погулять здесь возможно, но не жить…

— Да почему?

— Да потому что, как ты заметил, здесь почти нет чернокожих людей. Пока мы гуляли, я ни одного не видел, только на пристани и то… те заняты тяжелой работой. Ей будет неприятно. Бронза настолько одухотворенная империя, что даже богатый черный человек будет чувствовать себя не в своей тарелке. Это же раса рабов, хоть я и против такого определения!

Асмиль заметно нахмурился и тяжко выдохнул: Тибиль был прав, Зира останется там, где ей будет комфортнее и безопаснее.

— Значит… мне надо будет найти другого сожителя, — слабо ощерился Морской Черт. Парень уже мысленно начал перебирать в голове всю команду в поисках того, с кем бы он согласился делить ночлег, да и кто сам был бы не против его персоны. В итоге Дон смог насчитать таких человек пять от силы. Раньше ему было намного проще: пират или делил койку с капитаном, или селился в ближайшем от него месте, чтобы было недалеко бегать ночью. А теперь что? А теперь у него был выбор между Жако, к которому чаще всего в комплекте прилагалась Рокси, или еще несколькими пиратами, которые почти не храпели ночью.

— Тебе вон хорошо, — прервав свои размышления, вновь подал голос Дон. — Тебе братик небось уже нашёл шикарные апартаменты под боком у себя с не менее прекрасным видом на город, — Асмиль говорил это не с завистью, скорее просто констатировал факт.

— Да, — не стал спорить Тиб, — но в этом есть и минусы. Он выбирает ближе к порту, а там полно ваших питейных. Так что не говори о шикарных апартаментах. Здесь комната, — мужчина кивнул в сторону таблички, — намного лучше, уверен. Но здесь и вести себя нужно тихо, все же центр города. Узнают, кто ты, сразу сдадут. В портовой части с этим легче, там много моряков, да и удрать можно быстрее…

— Хах, ну, конечно! Как же не поселиться у трактира или борделя, — едко усмехнулся рулевой. — Ведь «папочке» после долгой дороги и тяжелой работы нужно хорошо расслабиться, — протянул Дон, уже после осознав, что он сейчас ляпнул и перед кем. Черт его дернул обсуждать Тамерлана при его кузене. Подобные темы всегда заканчивались или ссорой с пастырем, или его кислой рожей, которую после приходилось лицезреть ещё пару часов как минимум. Подтверждение тому была скуксившаяся во мановение ока физиономия Тибиля.

— Кхм, так ты считаешь, мне стоило бы остановиться здесь? — быстро решил сменить тему Асмиль.

— Не знаю, — ответил мужчина без всякого рвения, которое у него имелось еще минутами ранее, — можешь посмотреть комнаты у порта, ты тоже завсегдатай всех этих заведений.

— Ну, не начинай! — взмолился Асмиль, сильно коривший себя за то, что вообще дал этому разговору развитие. — Нормально же все было!

— Я и не начинаю. Это скорее факт. Уверен, Феррос снял мне комнату в порту, и себе, разумеется, тоже. Можешь забрать ее, а я поселюсь здесь.

— Нет уж, жить рядом с твоим братиком — это последнее, чего бы я хотел, — поморщившись, изрёк Дон. — Да и если на то пошло, отсюда до порта не так далеко идти.

Асмиль ещё раз оглядел дом, уже прикидывая в голове, сколько примерно запросят за это чудо для любителей уединённой и благовоспитанной жизни. Пока единственный плюс, который он видел, был в том, что здесь он точно будет редко пересекаться с Тамерланом.

— Ладно, — махнул рукой Морской Черт, — что гадать-то! Пойдём разузнаем, что почём.

Пастырь пожал плечами и направился вместе с пиратом к дому. Только сейчас за большими горшками каких-то растений он увидел несколько столиков со стульями на улице. Из-за припекающего солнца они пустовали. Хозяйка комнат встретила их, высунув голову из окна первого этажа.

— Доброго дня, мадам, мы хотели бы посмотреть свободные комнаты, — улыбнулся Тибиль.

— Откуда будете? — тут же поинтересовалась женщина.

— Моряк дальнего плавания после окончания контракта, — проговорил Тибиль, указав на пирата, — а я обычный миссионер, мадам.

Если на слова о моряке дама никак не отреагировала, то когда представился уже Тибиль, она тут же расплылась в улыбке.

— Ох-ох! Какая жалость, но у меня осталась всего одна комната! Она прелестная и просторная! Проходите!

— Прелестная и просторная, — передразнил ее Асмиль. Тибиль шикнул на него и вошел в здание первым. Дама встретила их на пороге.

— Спасибо, — улыбнулся Пастырь.

— Надолго планируете остаться? — поинтересовалась женщина.

— Почти на сезон, — ответил Тибиль, осматриваясь. Это был не дворец и даже не дом знатной семьи, но такое чистое и светлое жилище он уже давно не видел.

— Здесь прекрасная столовая. Вы можете заказывать завтраки, обеды или ужины. Это дешевле, чем питаться на соседней улице, для своих жильцов я делаю скидку! Так же у меня есть чудесные вина, — женщина с улыбкой показала им большой зал со столами. У окна сидела пара и играла в шахматы, другие несколько человек сидели за столами и как раз распивали те самые хваленые вина. Тем временем хозяйка повела их по скрипучей лестнице на третий этаж. Всю дорогу до комнаты она перечисляла, кто живет у нее в других, тонко подметив, что она приличная женщина и сдает комнаты только хорошим людям. — Пьяницам тут не место, после вечерней службы в доме тихий час, — строго проговорила она и вытащила связку ключей из кармана фартука. Открыв дверь, она пропустила молодых людей в комнату. Тибиль чуть не задохнулся от восторга. Он уже не помнил, когда видел настолько приличную комнату. Широкая кровать стояла у стены изголовьем, с двух сторон были милые старые тумбочки, на одной из них масляная лампа. Имелся шкаф и комод, украшенный связанной и выцветшей от времени и солнца скатеркой. На деревянном полу имелся даже ковер. А у большого окна от самого пола стояли два мягких кресла и чайный столик. Конечно, мебель была старой, потертой и исцарапанной, но здесь было очень уютно и светло.

— Это лучшая комната, — нахваливала хозяйка, — сейчас прекрасная погода, здесь прохладно, постель в тени. Клопов нет, матрас неделю стоял на солнце. Белье чистое, разумеется, в шкафу лежит сменное. Прелестная комната! И церковь совсем рядом!

Асмиль воспринял предоставленные покои весьма холодно. Ему начало становиться не по себе уже на первом этаже, когда он смел лицезреть шахматистов и прочих занудных персон, кои культурно проводили свой досуг. Первой пощечиной было предупреждение о распитии крепленого, второй — чертов тихий час. Да, здесь было уютно и чисто, да, предоставление кормёжки не могло не радовать. Но как же скучно жили здесь все эти люди! И все казалось слишком идеальным для такого неидеального человека как Асмиль. А вот для Тибиля — это было просто райское местечко! «И небось ещё цена этой монастырской кельи заоблачная, — пронеслось в голове Дона, — с другой стороны, я же хотел отдохнуть от вечных попоек и балагана», — все же пытался настроить себя рулевой. Пират перевёл взор на пастыря, который все никак не мог налюбоваться комнаткой, и подошёл ближе. Казалось, мужчина действительно был в полном восторге.

— Уступить тебе? — тихо спросил Дон, пытаясь не привлекать внимания хозяйки, которая продолжала что-то тараторить про комфорт и отличный вид.

Пират не сомневался, что смог бы найти для себя более подходящее и менее броское жилье. Дон привык жить очень скромно и совершенно не видел смысла в никчемных скатёрках и буфетах, которыми он вряд ли будет пользоваться. А вот Тибиль будет и будет рад всей этой мишуре в виде цветочных горшочков и чайных столиков у окна.

— А? — отвлекся Тибиль. — Ты хочешь поменяться?

— Поменяться? — встряла дама.

— Мой брат снял уже для меня комнату, — объяснился Пастырь.

— Какая жалость, дорогой! Эта комната больше подходит именно для Вас! Вы — человек церковный, порядочный. Я не хочу никого обидеть, но Вас, молодой человек, возможно, будут раздражать колокола!

— Ах, да, здесь же ещё и церковь… — вслух протянул Дон и потёр глаза ладонью: «Ещё и под звон этот просыпаться. Ну, совсем радости не будет предела!» — Тиб, я очень не хочу видеться с твоим братом… а твоя комната небось впритык с его, — тяжело вздохнул брюнет. — Может… есть вариант найти третьего и сделать как-то так, чтобы все остались довольны? Просто… — Морской Черт слабо ощерился и развёл руками в стороны, — глянь! Это же место прямо для тебя создано. Да и я прелестной даме явно не по вкусу.

— Я не знаю… — растерялся мужчина и снова огляделся. Пожить в таком месте больше месяца, и можно снова почувствовать себя человеком! — Возможно, можно отказаться… но вдруг он рассердится?

— Хах, мне кажется, он больше удивится, чем рассердится. Ведь он привык, что ты с ним почти сросся, и где он, там и ты! — ехидно оскалился Дон. — Но… ты можешь попробовать. Правда к тому моменту, пока ты решишься поговорить с ним, комнатка может слиться. Кстати, во сколько все это обойдётся? — обратился к хозяйке брюнет, вспомнив про то, что еще так и не успел уточнить цену.

— О, — воодушевилась хозяйка и назвала цену, от которой у Дона отвисла челюсть. Вот он, явный минус оставаться в подобных городках! Тибиль в этот момент лишь прикинул, сколько у него осталось после покупок. Он не рассчитывал платить за комнату, так как всегда этим занимался Тамерлан.

— Мне нужно попросить денег у брата… мне не хватит, чтобы закрыть счет даже на неделю…

— Простите, я видимо что-то не понял, — вскинул темные брови пират, когда его челюсть наконец «встала на место». — Эта комната волшебная? Вечером из-под кровати будет вылезать маленький эльф и убираться тут вместо жильца? Нет, не спорю, местечко дивное! Но за такие деньги ближе к окраине города я смогу купить домик! — решил все же сторговаться Дон.

Хозяйка в ответ только скуксилась и неприязнь к моряку у нее только увеличилась. Решившись объясниться, она только открыла рот, но Тибиль ее неловко перебил.

— Мой друг не останавливался надолго в таком чудном городке, как этот, — улыбнулся Тибиль, — да и я, признаться, сам давно странствую…

— И где же вы были? — поинтересовалась женщина.

— Эээ… в пропащих местах, честно сказать…

— Ох, бедняжка! Я снижу цену! — все же сжалилась хозяйка хотя бы потому, что изначально сказала завышенную цену. Когда Тибиль расплатился с хозяйкой за почти полную неделю, он оставил в комнате вещи и стал обладателем ключа нормальной жизни. Из дома молодой мужчина вышел без гроша в кармане, но невозможно довольным.

— С тобой еще не все потеряно, — хмыкнул Асмиль.

— В смысле?

— Сторговался же!

— Я не торговался. У меня на самом деле больше нет. Даже если Феррос не даст мне даже медяка, хоть эти дни поживу как человек, — ответил мужчина и улыбнулся. Он никогда не жалел денег для нужд чужих и уж тем более не имел ни одной причины жалеть деньги для своих собственных. Сама мысль о том, что все золото, серебро и медь в его карманах украденные, лишь сильнее мотивировала Пастыря быстрее избавляться от всего этого богатства во благо всех, кроме пиратов, разумеется.

Асмиль громко выдохнул и, приобняв Пастыря за плечи, развернул их в сторону дома.

— Ну, а теперь, мой друг, — с наигранной вежливостью проговорил Дон. — Давай-ка ещё раз посмотрим на это дивное жилище! Ещё раз посмотрим и на секундочку представим, как ты будешь объясняться Ферросу, если он уже выкупил тебе комнату. И как ты будешь питаться святым духом всю неделю, потому что денег на пожрать у тебя нет! А пока ты это будешь потихоньку воображать, я тем временем буду думать, как нам теперь все сделать так, чтобы в конечном итоге все остались целыми и невредимыми, — с иронией закончил Морской Черт и перевёл взор на Тиба.

— Он постоянно твердит мне, что мне не достает самостоятельности! — нашел решение Тибиль. — Разве не здорово, что я, не предупредив его заранее, нашел себе комнату и потратил в первый же день все оставшиеся деньги?

— Так хорошо начал, — безнадежно вздохнул пират, — и так погано закончил. Что с тобой делать-то, а?

Пастырь опустил взгляд на мощенную дорогу под ногами и улыбнулся.

— Ладно, не ссы, прорвёмся, — усмехнувшись, все же решил подбодрить пират. — А пока, — встав напротив молодого мужчины, Асмиль улыбнулся, — смотри фокус.

Брюнет вскинул руки, продемонстрировав пустые ладони, а затем потянулся к голове Тибиля. Пастырь с недоверием вглядывался во весь этот цирк (силясь понять, что же удумал Дон), а когда брюнет потянул к нему руку, и вовсе зажмурился. Судя по ощущениям, Асмиль легонько дотронулся до виска и кончика уха, а затем убрал ладонь. В эту же секунду монах распахнул сомкнутые веки и увидел перед собой три золотые монетки, которые были зажаты между пальцами Дона.

— Ну, что же ты! Весь фокус пропустил, — с неким сожалением протянул Морской Черт и тихо усмехнулся, — ты даже в таких идиотских вещах теряешься… как ты вообще до сих пор жив?

Тибиль пропустил вопрос, который скорее всего был риторическим, мимо ушей и, нахмурившись, продолжил всматриваться в золотые монеты.

— Асмиль, не стоит, — серьёзно изрёк Пастырь, ибо понял, для кого именно предназначались деньги.

— Да брось, — повёл плечами рулевой и, схватив Тиба за правую руку, с силой подтянул ее к себе. — Тут немного. Однако пожрать ты себе приобрести на эти деньги сможешь, — пояснил Дон и попытался вложить монеты Пастырю в ладонь, однако тот ни в какую не хотел принимать столь щедрый дар.

— Асмиль! Не надо меня жалеть! И подачки мне не нужны!

— Так! Не наглей! Бери, пока дают! — уже начал раздражаться рулевой.

— Асмиль! — Тибиль сморщился от неприятных ощущений (все же Дон через силу пытался раскрыть кулак) и продолжал упираться. Но пират априори был сильнее, и поэтому Тибилю вскоре пришлось сдаться и позволить положить деньги себе в ладонь.

— Вот те на, ещё и недоволен, — отозвался Асмиль, увидев скуксившееся лицо Тиба, и закатил глаза, — Тоже мне гордость и предубеждение! И ты не думай, это не просто так!

— В смысле? — удивленно вскинул брови Тиб и даже руку с монетками потянул обратно к брюнету.

— В прямом, — хищно ощерился Морской Черт.

— Я не хочу быть тебе должным! И без того должен достаточно! И даже не думай, что я тебя пьяного пускать буду, нас тогда вместе вышвырнут! Да и неловко все это! Посмотри, какая строгая женщина, мне же стыдно будет, если ты решишь учудить что-нибудь! Нет уж, Асмиль, спасибо! Я тебя слишком хорошо знаю! Даже если ты всего этого не сделаешь, то попросишь сделать меня что-то такое, что я не люблю!

— Ой, завались! — закатил глаза Дон. — Все просто! Ты живёшь спокойно в своём уютном гнездышке и позволяешь себе обедать как нормальный человек, а не как чернь. А заодно позволяешь мне заявляться к тебе, если мне будет совсем невыносимо в жилище у порта. И я буду трезвым! Ах да! Чуть не забыл! Ну и с тебя еще «большое спасибо, Асмиль»! Только лицо попроще сделай, чтобы это звучало как благодарность, а не как проклятие.

Тиблю даже стало совестно за свои предположения. Поджав губы, он виновато глянул на рулевого и, все же приняв его деньги, улыбнулся.

— Большое спасибо, Асмиль…

***

План был проработан до мельчайших деталей. Асмиль поднатаскал горе-пастыря, чтобы тот все же смог хоть что-то сказать брату, если Феррос воспримет все со стороны конфликта. Однако всем планам и предположениям пришел конец, когда Тамерлан, увидев двух улыбающихся идиотов по дороге к портовым гостиницам, перекрыл им путь своей грозной фигурой. Тибиль и Асмиль мгновенно смолкли и в тишине дошли до капитана. Осмотрев внезапную закадычную парочку друзей, Тамерлан скривил губы.

— Оба за мной, — был дан приказ.

Асмиль с силой вдохнул, уже начав прикидывать, какой разговор предстоит ему перенести. Переглянувшись с Тибилем, он слабо поджал губы.

— Так точно… — сжато выдавил молодой пират и поплёлся за капитаном. То, что Ферр не тронет непутевого, но любимого братика, Дон был уверен. А вот насчёт своей персоны рулевой очень сомневался. Все же сейчас они находились на суше, поэтому Тамерлану ничего не стоило найти ему замену. Да, здесь капитан вряд ли смог бы отыскать достойную кандидатуру на роль Морского Черта, который мог управляться с кораблем с привычной лёгкостью даже во время шторма (по крайне мере на это все ещё надеялся Асмиль), но Ферр был зол на него, а злость — не самый лучший советник во время принятия важных решений.

Что касается Тибиля, то молодой Пастырь не на шутку испугался. Он как никто другой мог чувствовать перемену настроений своего кузена и всегда пытался его утешить и подбодрить, часто получая за такие желания. Однако сейчас мужчина задавался вопросом, почему Тамерлан был настолько не в духе, не мог же он уже знать о комнате и прочем?

Осматриваясь по сторонам во время молчаливого пути, Тибиль тяжко вздыхал. Он был совсем не удивлен местом, которое выбрал Феррос. А когда они поднялись наверх в комнаты, мужчина в одной из них (куда они и зашли) увидел свои вещи с корабля. Все-таки Феррос уже снял ему комнату, однако в этот момент вместо сожаления и осознания, что неприятного разговора не избежать, Тибиль вдруг почувствовал в этом жесте заботу и улыбнулся.

— Какого черта здесь происходит? — спокойно, но твердо поинтересовался капитан, оглядев одного и второго, остановив взгляд на фигуре рулевого. — Я разве на другом языке изъясняюсь, что ты не понял моих указаний? — тяжелый голос капитана сотрясал воздух, хотя мужчина даже не повышал голоса. Он подошел к мужчинам ближе, и Тибиль все же решил начать извиняться первым. Правда, он даже не понимал, за что именно извиняться ему так необходимо.

— Я был так взволнован тем, что мы все же останавливаемся именно здесь, что совсем прослушал все, что ты говорил на причале. Прости меня, Ферр, я утащил Асмиля с собой, чтобы не ходить одному по твоему же указанию! А что мы нарушили? — наивно поинтересовался Пастырь, чем вконец вывел из себя самообладание Тамерлана.

Капитан сжал губы до белой полоски и раздул ноздри. И вместо громогласного ответа он резко схватил Асмиля за шиворот и дернул к себе так, что от всего действия шугнулся уже Тибиль.

— Что он с тобой делает?! — гневно поинтересовался Феррос, тряхнув в руке рулевого, как шавку. — Я разве не говорил тебе, чтобы ты к Тибилю не приближался, а?! — обратился он уже к Дону. — Койку решил сменить, сучоныш?! Ты за кого держишь меня, думаешь, я терпеть это стану?! Тибиль! Отвечай! Что он уже успел с тобой сделать?!

Пастырь был в таком шоке от причины гнева, что просто не находил слов. Грязь, которую Тамерлан допустил в свои мысли, была столь ужасна в вербальном произношении, что Тибилю стало до отвращения стыдно за свои мимолетные думы, которые иногда его все же посещали.

— Что?.. Ничего подобного не было! Мы просто…

— Просто что?! — голос Тамерлана от злобы уже ломался, и Тибиль испуганно съежился, словно еще немного, и Тамерлан его ударит.

Асмиль тем временем принял несвоевременную попытку освободиться от рук капитана. То, что он сегодня огребет, Дон уже понял. Теперь оставался только один вопрос — насколько сильно?

— Отпусти меня! Единственное, что я успел сделать твоему брату, это защитить его и спасти ему жизнь! — Дон все же попытался решить конфликт мирно. Рулевой серьезно взглянул бывшему любовнику в глаза и еле заметно прищурился: раньше он любил этого человека, а сейчас, казалось, мужчины готовы были переломать друг другу кости. И самое смешное было то, что причиной был Тибиль, который раньше одному был будто вовсе не нужен, а второму банально противен. Сам Тибиль пока не осознал своей важной роли в этом разладе. Обладая очень слабой волей, было удивительно, как он смог отстоять право на свой стиль жизни в тени разбойников. Однако в этой ситуации роль до смерти напуганного и невинного человека вновь досталась ему. Тамерлан был в ярости, и Тибилю было необходимо найти хоть какие-нибудь рычаги воздействия, чтобы его успокоить.

— Он правда спас меня тогда! Ферр, что ты делаешь?! То, о чем ты подумал, дикость! Асмилю и в голову бы не пришло сделать что-то подобное, — и Пастырь вдруг вспомнил одно из происшествий, где Асмиль как раз-таки совершил нечто подобное, а именно поцеловал Тибиля насильно. До этого момента Тибиль ни разу не вспоминал об этом, но сейчас грязная комната того бедного порта для разбойников снова ожила перед глазами. Пастырь даже сбросил краску с лица и неосознанно замолчал, прижав кончики пальцев к губам. Это действие не ускользнуло от Тамерлана. Оценив все это так, как одному Богу известно, Феррос почти озверел и метнул горящий взор к Дону.

— Что ты с ним сделал?! Отвечай мне!

Казалось, в этот момент рулевой проклял все на свете и даже то, что ему с какой-то радости вздумалось водиться с пастырем. Конечно, он прекрасно помнил, чем он руководствовался, когда впервые вместо оскорблений и ругательств решил пойти на компромисс и здоровое общение. Но, черт побери, кто знал, что это приведёт к такому исходу.

— Феррос, — парень понизил тон, — посмотри на меня. Ты же знаешь меня получше многих на корабле. Что я, черт возьми, могу ему сделать? Я даже не трогал его, когда на то были причины и причины веские, обычно за такое я лица в кровь разбиваю. Сейчас мы с Тибилем неплохо ладим… и неужели ты думаешь, что я сделаю ему что-то такое, от чего ему будет хоть как-то плохо? И неужели ты думаешь, что если бы я его тронул в том самом смысле, то он бы не побежал к тебе с просьбами расправиться с обидчиком, м?

— Что ты можешь ему сделать? — переспросил капитан и все же отпустил рулевого. — Серьезно? Ты посмотри на него, — и он указал ладонью на испуганного и пристыженного кузена, — да у него все на лице написано!

— Все это вздор! — все же подал голос Тибиль.

— Да что ты? А, может, все же расскажешь мне правду? Ведь ложь — это такой грех! Особенно ближнему! — надавил Тамерлан не без иронии.

— Это ничего не значило! — нахмурился Тибиль, обнаружив абсолютное неумение врать Ферросу. Асмиль безнадежно прижал ладонь к лицу, проклиная себя за все, что когда-либо сделал. — Я взрослый мужчина и сам могу решить свои проблемы! Хватит командовать! Я, если ты не забыл, даже выше тебя по чину, коль ты уж все бросил!

— Чего?! Тебе солнышко голову припекло?! — рыкнул капитан и снова схватил Дона. — А ты пошел вон и чтобы рядом с ним я тебя больше не видел! — прорычал Феррос и вышвырнул Асмиля из комнаты.

Дон не успел и слова сказать, как его выставили за дверь. Если быть честным, то парень пребывал в самом настоящем шоке. Он даже не рассчитывал, что сможет выбраться полностью невредимым из всей этой заварушки. Вот так повезло, ничего не скажешь!

Асмиль заметно нахмурился и обернулся в сторону двери. Самым верным сейчас было уйти прочь на все четыре стороны, неважно куда, главное подальше от разгневанного Ферра. Возможно, стоило вернуться на корабль, переждать там какое-то время, а уж потом попытаться решить все вопросы, которые касались жилья. И это было самым верным решением. Однако, вопреки всему, Асмиль все же решил остаться где-то неподалёку, чтобы сразу узнать, чем закончилась беседа Тибиля с братом. Но судя по звукам, что доносились из-за двери, ничем хорошим она не могла закончиться.

Тибиль весь съежился, поняв, что ляпнул ну совсем что-то глупое.

— Прости! Но что еще мне сказать, чтобы ты понял, что я не маленький мальчик? Тамерлан, — наконец, он мог назвать его по имени, — я очень люблю тебя. И меня приводит в восторг твоя забота, но не это! Неужели я и шага не могу ступить без твоего ведома?! Я постоянно один! Я устал! Устал от этой кочевой жизни! Устал быть предметом вечных насмешек! Устал быть мишенью для твоего гнева! Я все это терплю лишь потому, что на все четыре стороны на этом свете у меня не осталось больше никого, кроме тебя! Но если я тебе не нужен, если ты так устаешь от меня, то что плохого, что у меня впервые за всю жизнь появился хоть один друг! Ты и его прогоняешь! Это бесчеловечно!

— Что ты несешь? — сдулся капитан и тяжело выдохнул. — Ты хоть научись смотреть на вещи реально, а не витай в своих облаках! Асмиль носится с тобой, чтобы меня разозлить. Он места себе не находит, что я бросил его! С его стороны промашек нет, он точно знал, куда бить. Втерся тебе в доверие, ведь вот как здорово, что он так удачно спас тебя! Поди он и руки уже успел распустить с тобой, да? — поинтересовался старший кузен, и младший стыдливо отвел взгляд в сторону. — Еще немного, он и штаны с тебя стянет. А ты что же, решил все же дать себе слабину, раз уж в грехе живешь, то и постель с мужчиной разделишь? Ну и чего ты так смотришь на меня, разве я не прав? И разве потом тебе хуже от этого не станет? Так чего же ты бесишься, если я тебя всего лишь защищаю?!

Тибилю стало невыносимо стыдно и обидно. Почему Тамерлану разрешалось все, чего бы он ни захотел? Почему каждый его так боялся или уважал? И почему Тибиля могли окружать лишь люди лживые и преследующие скверные цели? Мужчина все же считал себя взрослым и уж точно насмотрелся на ужасы жизни. Так разве ему не хватило опыта, чтобы самому сомневаться в доброте Асмиля? И все же Тибиль был уверен, что Дон стал ему другом, даже если сначала и имел другие цели.

— Как может меня защитить тот, кто сам всему причина? — тихо спросил Пастырь и посмотрел в глаза кузену. — Я сам разберусь с этим, не надо вмешиваться! Не делай из себя столь важную персону, я здесь единственный, кто тебя любит! И Асмиль просто нашел меня интересным и среди прочих все же потянулся к знаниям, какие ему без моей помощи неведомы! Ты тут совершенно не имеешь роли!

— Послушай, какой бред ты несешь!

— И, кстати, я уже снял комнату недалеко от церкви. Выдай мне мое содержание, пожалуйста. Я не имею ни малейшего желания жить в тех же условиях, что и на корабле, и чесаться от укусов клопов, а так же смотреть, как ты нравственно распадаешься в ближайших трактирах и борделях.

Тибиль протянул руку вперед и даже расправил плечи. Ему немалых сил стоило так держаться, потому что с минуты на минуту внутренний стержень готов был рассыпаться. Тамерлан в ответ на всю его речь только распахнул губы, у него в голове не укладывалось, что Тибиль вообще мог себя так вести и так капризно и настойчиво стоять на своем. Хлопнув себя по бокам, капитан растеряно осмотрелся в комнате.

— А с этой комнатой мне что делать прикажешь? — все же поинтересовался мужчина.

— Если хочешь, живи тут сам, — ответил Тибиль, не убрав руки. Он так и стоял, всей своей позой говоря о нетерпении получить деньги. Тамерлан даже рассмеялся. Все же до чего нелепо все вышло!

— Ну, знаешь… — он был обезоружен внезапной стойкостью кузена. Сняв с пояса мешочек с золотом, он опустил его в ладонь Пастыря, продолжая посмеиваться над ним или над самим собой. Получив свое, Тибиль кивнул и, поблагодарив брата за щедрость, поспешил забрать два своих узла и уйти. Из здания низкосортной гостиницы Тибиль вышел не менее потрясенный стойкостью своего духа. Руки у него дрожали от того, что он перенервничал, слезы текли по щекам по той же причине. Но он был так горд собой, что не мог ничего сделать, обездвиженный собственным триумфом. Асмиль, который наблюдал эту картину со стороны, решил, что Тамерлан ему хорошенько врезал, и парень просто не может прийти в себя.