Глава IX. (2/2)

— Тебе, наверное, очень больно, — в тишине все это делать было настоящим мучением. — Ларра… Правда, прости меня. Знаешь, у нас как-то не заладилась дружба… Может… Мы начнем все сначала? Или мы никогда не сможем стать друзьями?

— Зачем Вам друзья? Для того, чье сердце занимает только корона, не нужны друзья, — стиснув зубы от колючей боли, процедил светлоглазый маг. «Вызвался протирать мне раны лишь для того, чтобы самому наносить «увечья», — злостно проносилось в голове мальчишки, каждый раз, когда чужая ладонь с теплой тканью прикасалась к исполосованной коже.

— В моей голове не только корона, — возмутился принц. Ему хотелось перечислить уйму вещей, которые посещали его мысли, но все они так или иначе относились к правлению, об остальных стыдно было сказать вслух. — Я же принц… Естественно у меня все связано с короной, — сдался он, так и не придумав ничего путного. Юноша продолжал аккуратно протирать спину чародею, не зная, когда наступит то самое «хватит».

— Тадэус сказал мне, что я буду дураком, если допущу… чтобы ты ненавидел меня. Приближенные короля должны быть в других отношениях… Я иногда пытался с тобой подружиться, но ты вечно строишь из себя недотрогу. Я принц! Ты должен делать то, что я хочу, а когда ты не делаешь… Ты меня нестерпимо раздражаешь…

— Знаете, что, — повернувшись лицом к Вилмару и продемонстрировав искусанные губы и покрасневшие глаза, начал резко Лазарий. — Вы эгоистичный, самонадеянный болван. Вся Ваша жизнь крутится вокруг самого Вас. У Вас никогда не будет настоящих друзей, вокруг Вас скопятся лицемеры и трусы, которые будут бояться перечить Вам, опасаясь наказания, и будут желать Вам скорой смерти. Никто Вам и руки не подаст, когда Вы окажетесь в беде. И когда придет Ваша очередь умирать, Вы окажетесь совсем один, осознавая, что вся Ваша жизнь была одной сплошной мерзкой ложью! И рыцари Вам будут служить только из-за долга к Вашему отцу! И девки в Вашу постель будут прыгать только из-за страха или глупости! Вы будущий тиран-одиночка, о чьем исчезновении никто и жалеть не будет и даже в книгах не напишут! — срываясь на крик, закончил змееуст. Мальчик аж замер; сначала он испугался, что сделал что-то не так и причинил Ларре боль поверх того, что уже успел натворить, а потом не смел и двинуться от его слов. И если сначала маг просто говорил, то с каждым словом он начинал кричать. Казалось, что он проклинает его, переписывая судьбу принца.

— Э-это неправда…

— Это Святая истина, ты никогда не будешь достойно носить корону.

Посмотрев в горящие злобой глаза чернокнижника, Вилмар с ужасом заметил, что парень верит в каждое сказанное слово.

— Это не так! — прикрикнул он, сжав ткань в руках с такой силой, что на пол закапала вода. Слышать подобное было неприятно, и никто бы не осмелился сказать такого. Никто, кроме Лазария. — У меня много друзей… Но даже если ты сказал правду, и все они со мной только для собственной выгоды, я не виноват, что я такой! Меня таким воспитали!

— Вздор! Мы сами куем свою жизнь! Не смей наговаривать на свою же собственную мать! Она не могла воспитать такого монстра! Ты бы мог исправиться, если бы захотел, но ты не хочешь. Тебя это устраивает, устраивает страх в глазах твоих близких, ненависть во взорах придворных, ложь, сочащаяся с губ твоих приближенных, и это самое ужасное! Ты говоришь, что у тебя есть друзья! Но где же они? Почему не поддерживают? Не ждали у лестницы в темницу, зная, что ты там окажешься один на один со своей подыхающей совестью?! Но тебе не привыкать. К тому же, чем раньше ты поймешь, что ты на самом деле никому толком и не нужен, тем проще тебе будет дальше… — уже тише отозвался Ларра, опустив голову на сложенные впереди руки. — Проклятый король… — с ядовитой усмешкой заметил Лазарий, едко щерясь.

— Ты… ты…

«Да как с таким дружить?! С ним общаться-то невозможно!», — слова этого бледного парня задевали Вилмара, но разве мог он это показать? Внутри шла какая-то защитная реакция, и мальчишке вдруг показалось, что Лазарий получил плетью далеко не зря. Бросив ткань в чашу, Вилмар без слов направился к выходу, буквально врезавшись в Арахни.

— Куда это Вы?

— Занимайтесь ЭТИМ, — выделил он слово, — сами! Негоже принцу о слуг руки марать!

Инквизитор осуждающе покачал головой вслед уходящему отпрыску Короля.

— Ублюдок, — злобно прошипел маг, вдогонку взбесившемуся принцу.

— Тяжелый нрав, — вздохнул он и принялся за Ларру. — Что ты сказал ему, Лазарий?

— Правду. Я сказал ему только правду… — вновь спрятав лицо в подушку, тихо пробормотал змееуст.

***

«Подыхающая совесть», — гневался про себя Вилмар, заводясь с пол оборота от воспоминаний. К Лазарию он больше не приходил, посчитав, что этот зазнавшийся мальчишка просто не достоин его присутствия. Последние дни лета протекали в веселых играх, сражениях с деревянными мечами и беззаботными мыслями. От тронного зала юный принц держался как можно дальше, боясь лишний раз попасться отцу на глаза. «Даже если я бессовестный, то мне это лишь на руку!», — продолжал размышлять принц. Он играл с придворными детьми за стенами замка у небольшой речки. Набегавшись, он прилег на траву.

— Эй, Алек! — окликнул он мальчика, который пробежал мимо.

— Да, Господин?

— Я придумал новую игру! Вы все должны поймать мне рыбу!

— Что?

— Рыбу! Руками, как это делают великие воины в походах! — продолжал он, приподымаясь с земли на локтях.

— Но, Вилмар, здесь сильное течение и вода холодная… — неуверенно начал юноша, который был старше всех. — К тому же здесь совсем нет рыбы…

— Вы что… Боитесь лезть в воду ради будущего короля? — опешил блондин, вскочив на ноги. — Быстро! Это приказ!

Мальчишки помялись и нехотя пошли к речке. Сняв сапоги, они осторожно вошли в холодную ключевую воду. Алек, самый младший, сразу упал, и его немного снесло течением. «Они действительно делают все, что я им скажу…» — уныло подумал Вилмар, мгновенно потеряв интерес к происходящему: «Лазарий бы не полез. Получил бы, но не полез».

— Ну вас, с вами скучно… — бросил принц и махнул на них рукой и ушел к замку.

Вечером принц случайно наткнулся на одного из приближенных к отцу, он как раз разговаривал с лекарем:

— …у него температура, — обеспокоенно говорил мужчина. «Так вот почему Алека не было в зале», — догадался блондин. — Этот несносный мальчишка заставил его лезть в воду! Совсем не думает, что творит…

Вилмар сжал губы, тут же развернувшись в обратную сторону: «Они все меня ненавидят!». Осознание того, что маг говорил ему правду, врезалось в грудь и пережевывало внутренности. Мальчик сорвался на бег, по привычке направляясь к матери, но потом резко свернул в другое крыло. У двери в комнату Ларры он перевел дыхание и без стука вошел. В комнате ярко горели толстые свечи, пахло какими-то растениями и цветами, а на столике лежали остатки ужина. Сам мальчик сидел на кровати и читал большую книгу. «Ему не надоедает постоянно читать?!», — подумалось ему прежде, чем он захлопнул за собой деревянную дверь.

— В некоторых «диких» племенах принято стучать перед тем, как зайти в чужие покои, — иронично заметил маг, не отрываясь от книги. Юноша сидел в легкой васильковой рубашке, скрестив ноги и уложив на них старинные писания. Вилмар проигнорировал высказывание мага: «Весь замок мой, хочу и не стучусь».

— Хотя, возможно, мне все же стоит снова начать накладывать печати… Некоторые люди, прожив и всю жизнь, элементарные вещи так и не заучивают… — поразмыслив, добавил маг и перелистнул пожухлую страницу.

— Скажи, Ларра, если бы я приказал тебе залезть в реку и поймать мне рыбу, ты бы меня послушался?

— А Вы в тот момент умирали бы от голода, или это была бы очередная Ваша прихоть, дабы позабавить свое величие? — не подняв светлых глаз, продолжал парировать чудотворец.

— Какая разница? Я так захотел, — уклончиво ответил он. — Можно подумать, ты бы кинулся спасать меня от голода… Пф!

— Вы все же мой будущий король, я был бы обязан спасти Вашу жизнь, — пропустив ненужное «никчемную», отозвался Лазарий.

Принц скривился. «О, да, ты бы конечно спас мою жизнь!», — скептически подумал он, но перебивать не стал. Как и ожидалось, Лазарий ответил практически так, как и думал парень. И он не мог понять, нравится ему это или нет:

- Хотя бы во славу Вашей матушки, - продолжал маг, - но нет. Я бы не полез в холодную воду Вам за рыбой. По нескольким причинам: первая, я не рыбак и не умею ловить рыбу руками; вторая, Ваше желание не имеет никакой важности и ценности ни для Вас, ни для меня… Почти как и все Ваши желания… — тихо проговорил Лазарий, убрав светлые локоны за ухо.

— Ты бы получил от меня за неисполнение моей воли, — продолжал напирать Вилмар. — И полетел бы в речку насильно. И все равно бы не полез?

— Даже если бы Вы насильно запихали меня в холодный источник, я бы все равно не стал ничего Вам ловить. Потому что Ваша так называемая воля — это всего лишь каприз и не больше, — ровно отозвался белокожий мальчишка. Вдруг прервавшись, чародей вскинул ладонь вверх и, нахмурившись, задумчиво произнес. — На столе лежит карандаш и бумага, будьте любезны, подайте мне их…

«Я тебе что, мальчик на подхвате?» — опешил он, но через силу прикусил язык и молча прошел по комнате до стола, схватив бумагу и карандаш. Лазарий, чуть наклонившись, поморщился от боли, и протянул свою длань.

— Я не понимаю, как у тебя хватает наглости говорить подобное МНЕ?! — не выдержал блондин и подошел к постели мальчика. Он протянул ему бумагу с карандашом, но как только Ларра потянулся их взять, кареглазый сорванец тут же одернул руку и издевательски улыбнулся. — Больно тебе, Ларра?

— Больно, — едва заметно оскалившись, спокойно изрек маг. — А тебе?

Скрипнув зубами от такого ответа, Вилмар бросил на колени змееуста бумагу и карандаш. Ему казалось, что услышав заветное «больно», ему станет приятно от чужой боли. Да только встречного вопроса он не ожидал.

— Мне-то почему должно быть больно? — фыркнул парень и бесцеремонно присел на постель Ларры. — Ладно, прости. Я сам себя иногда раздражаю. Но это все потому, что ты меня злишь!

— Благодарю… Ну, я все же наделся, что Вы еще не окончательно прогнили изнутри, поэтому поинтересовался… — как-то философски заметил маг, подбирая листок и карандаш. Он немного отодвинулся от Вилмара и, пометив что-то в книжке, начал переписывать отрывок. — Может, я и ошибаюсь и уже поздно давно… И Вас злю не я, а тот факт, что я Вас заставляю задумываться о себе самом, но… Я думаю, этот разговор не имеет смысла, — периодически замолкая, дабы вчитаться в то или иное слово, закончил колдун.

— Имеет смысл, — сразу выдал Вилмар, наблюдая, как парень записывает: «Какую часть тела побежденного врага необходимо съесть, что бы получить его силу…». Где-то Лазарий вызывал у него даже зависть. Как можно с такой заинтересованной рожей читать и писать вне уроков, когда даже на занятиях принц готов повеситься от скуки. Но в данный момент принцу стало даже как-то дико. Порой книги, которые маг читал, были такими страшными, что Вил удивлялся, откуда они вообще во дворце имелись.

— Они все… Все пошли в воду, — уныло протянул мальчик, посмотрев на горящие свечи на столике. Огонь его несколько успокаивал, что даже на нападки Лазария он практически не реагировал, а ведь еще секунду назад ему хотелось надавить на все его раны до хруста в спине. — А потом я услышал, как отец Алека… Кхм, — блондин снова перевел взгляд на Ларру. — Если они делают то, что я хочу только потому, что я принц… А не потому что они мои друзья… А ты не делаешь того, чего я желаю… Уверен, ты бы с радостью посмотрел, как отец выпорол бы меня за корону… Но ведь получается, что ты мне тоже не друг, Лазарий. И в итоге у меня никого нет. А ты… Раз такой ценный колдун будешь приближен к Совету… И ты потом… Сможешь убить меня, чтобы забрать корону себе. Я правильно рассуждаю?

От таких слов Лазарий даже оторвался от такого занимательного процесса, как перепись заговора на чуму. Он, нахмурив брови, перевел взгляд светлых зеркал на юного принца. Сейчас он казался таким несчастным, подавленным, будто он уже смирился со всеми сказанными им же словами. Это не могло не греть униженную душу колдуна, но и давить еще больше не хотелось: вообще не хотелось принимать никакого участия в жизни этого зазнавшегося королька.

— Мне не нужна корона… И я бы не хотел смотреть на твои пытки. Это не принесло бы мне должного удовлетворения… Твой отец очень жесток. Ты всего-то игрался, он же заставил тебя чувствовать страх перед собой, троном. Просто потому, что сам боится за престол. В его действиях есть своя логика, но… — Лазарий вдруг осекся и, замерев, уставился в одну точку. «Зачем я его ободряю? Он этого не заслужил. Столько боли, столько ненависти…», — мелькало в сознании змееуста. — Я тебе возможно и не друг, — начал по-другому маг. — Раз ты расцениваешь дружбу в исполнении приказа. Но я хотя бы не намерен ползать вокруг тебя, мечтая всадить тебе кинжал в спину. Если надо будет, я это сделаю, глядя тебе в глаза.

— Всем нужна корона, — сипло проговорил Вилмар и нахмурился. Когда так серьезно задумываешь о будущем, которое тебя ждет, невольно начинаешь мыслить несколько шире. Переиначивая все, что уже знал, принц прокручивал в голове каждое слово колдуна, практически слово в слово, так его задели те слова. «Тиран-одиночка… Никто не пожалеет, когда я исчезну… Все будут желать мне смерти», — проносилось в голове. Скулы свело, и парень тяжело сглотнул, сделав глубокий вдох. От неожиданности он шире распахнул глаза, когда почувствовал на щеках слезы. Но когда обида внутри дала одному соленому пленнику возможность бежать, градом сбежали и другие. Отвернувшись в сторону, чтобы Лазарий этого не видел, парень поднялся с постели:

— Видишь, даже ты хочешь меня убить.

— Твоя смерть ничего не стоит. Мертвая душа ничтожна и не имеет никакого веса… Ваше… Вилмар? — услышав странные нотки в голосе принца, приподнялся колдун. — Я не хочу тебя убить… Я… Ты что, плачешь?

От такого на секунду Лазарий даже потерял дар речи. Казалось, его слова попали точно в цель. Да, он хотел обидеть заносчивого паренька, но уж точно не довести до слез. Приложив немало усилий, Ларра встал с кровати, с силой стиснув зубы от боли от ран, которые при любом неверном движении напоминали о себе. Босые ноги юноши обдало неприятным холодом и он, приподнявшись на мысочки, аккуратно подступил к отвернувшемуся блондину.

— Прекрати немедленно, король ты или кто? — не зная, как успокоить мальчишку, неуверенно начал змееуст. — На жалость напрашиваешься? Вилмар? — опустив холодную ладонь на плечо принцу, озадаченно проговорил маг.

«Разревелся, как девчонка», — пристыдил сам себя парень, утерев слезы. И когда почувствовал ладонь на своем плече, тут же одернул им, сбросив с себя жалостливое прикосновение. Повернувшись к парню, он осмотрел его с макушки до голых пальцев ног.

— И… — голос от напряжения сел, и парень деловито откашлялся в кулак, — Кхм! И чего ты встал? Тебе разве не больно? Марш в постель!

Без командного тона никуда. Уставившись в глаза Лазария, Вилмар еле держал пелену слез в глазах, не давая слезам снова сорваться с мокрых ресниц. Он почти ненавидел его, но где-то на инстинкте понимал, что с Лазарием надо наладить контакты. «Как подружиться с тем, кого на дух не переносишь?», — обреченно подумал он, сделав глубокий вдох и запрокинув голову, что слезы потекли из уголков глаз.

— Как же ты меня раздражаешь…

— А ты то меня как… До боли в костях. Сядь на кровать, — мимолетно коснувшись пальцами солнечного сплетения принца, спокойно отозвался маг. Он быстро прошагал к тумбочке и, открыв ее, начал рыться по каким-то небольшим льняным мешочкам. Не без возражений присев на постель, Вилмар наблюдал за парнем, то и дело вытягивая шею то в одну сторону, то в другую, чтобы разглядеть, что чародей там делает.

— Еще мне тут рыданий не хватало в моей «башне одиночества»… Тоже мне, воин… — вскользь заметил Лазарий, выудив темно-синий узелок. Он быстро прошагал до стола, потрогал кувшин с теплой водой и, убедившись, что она достаточно горячая, налил в чашку. Засыпав туда какие-то травы из узелка, он, предварительно помешав содержимое ложкой, поднес отвар к лицу, вдыхая аромат. — Через минуту можешь уже пить, — буквально впихнув чашу в чужие руки, проговорил чародей. И с тяжелым выдохом уселся на край постели. Вил недоверчиво смотрел на содержимое чаши в своих ладонях.

— Решил не церемониться и отравить сразу? — спросил он. — Смотря мне прямо в глаза, да?

— Дурак, я не собираюсь тебя травить. Не делай хоть из меня идиота, их в замке хватает… Это не выгодно мне и, тем более, я этого не хочу, — обхватив себя за плечи, рассудительно отозвался маг. — Это успокоит… И вкус приятный. Если ты так боишься, я могу попробовать первый, — вспомнив, как сам все эти дни отпаивался именно этим «снадобьем», проговорил Лазарий.

— Пробуй, — тут же согласился Вилмар, протянув чашу в руки мага. В то, что парень хотел его отравить, он сам слабо верил, но показать свое отношение все равно надо было. К тому же внезапно роль жертвы ему пришлась по вкусу. Ведь в таком случае виноваты все, кроме него самого. Когда Ларра невозмутимо отпил из чаши, принц нахмурился и поднес чашу к своим губам, принюхиваясь к «отраве».

— Меня не нужно успокаивать, и ты ничего не видел, понял? Мне просто попало что-то в глаз.

— Как же… - хмыкнул колдун. - Да, а я просто ободрался об колючие ветки, я так и понял, — как-то грустно изрек маг, вновь взяв в руки старую книгу. — Вилмар, если не хочешь для себя такого будущего, просто поступай правильно. И не забывай, что вокруг тебя находятся такие же люди, которые способны чувствовать и ощущать, — отстраненно добавил маг, следя за тем, как блондин потихоньку пьет настой. По вкусу отвар был очень странным, парень даже описать точно не мог, на что это похоже. Но он делал небольшие глотки и глядел на мага. Взгляд скользнул по его спине, скрытой рубахой, но Вилмар сам протирал его раны, потому воссоздать картину было совсем не проблемой. Отняв чашу от губ, он убрал ее на столик к прочей посуде.

— Ты, видимо, почувствовал и ощутил больше всех, — вздохнул парень. — Так ты простишь меня? — заискивающе спросил он, но потом гордо задрал нос. — Не думай, что мне очень нужно твое прощение, как ты уже говорил, я — твой будущий король, и тебе самому выгодно быть моим другом. Так что в твоих интересах простить меня скорее, а то это злит. Я уже второй раз прошу прощения все-таки.

— Считай, что мы в расчете… На сегодняшний день. Но прощать я тебя и не собираюсь. Я для этого слишком умен, умею извлекать жизненные уроки. Да и с памятью у меня проблем нет, — слабо ощерившись, посмотрел в карие глаза кудесник. Но потом веселей добавил:

— Но травить тебя до совершеннолетия я передумал. Можете радоваться, Ваше Величие.

— Какой ты мерзкий, Лазарий. Я же правда извиниться хочу. Не думай, что у меня совсем совести нет… Ладно, Я пойду… Ты это… Поправляйся.

— Какой есть, — беззаботно повел плечами белесый, скопировав манеру принца.

Вилмар сдавленно улыбнулся и выбежал из комнаты колдуна, осторожно затворив ее за собой. Находиться с магом в таком тесном контакте было для мальчика мукой. Может, ему и было плевать, простит его Лазарий или нет, но когда он видел его боль, совесть начинала выгрызать душу: «А это уже слишком…».

*Ita me dii ament — Боги помогите мне.

*Da mihi virtutem, patientiam, voluntas, superbia — Дайте мне силы, терпения, воли, гордость.

*Orate, Hel, corpus requiescendo — Молю, Хель, успокой мое тело.