Глава 12. (1/2)

За большим витражным окном постепенно темнело, а на заколдованном потолке вверху небо окрасилось в тёмные тона и на нём в хаотичном порядке одна за другой зажигались яркие звёзды. Большой Зал в вечернее время перед ужином практически пустовал, что было на руку тем кто попросту не нашел другого места чтобы посидеть с друзьями, или провести свободное время за чтением книг. Ученики разместились за столами под флагами своих факультетов и сотней свечей, застывших в воздухе с помощью магии. По помещению разносился шелест страниц книг и в меру тихие переговоры тех, кто не хотел мешать другим, но обсудить произошедшее за день было просто необходимо.

Вокруг Стэна на тот момент ещё не успели собраться однокурсники, вероятнее всего занятые другими делами, друзья тоже где-то пропадали, к чему юноша за последнее время привык. В итоге он оказался один на один с учебником по предмету, по которому у него вскоре намечался экзамен.

Упираясь локтями в стол и обхватив ладонями лицо, он сосредоточенно смотрел в книгу перед собой, на страницах которой оживали и двигались картинки, а также вырисовывались занимательные строки. Юноша не обращал внимание на проходящих за его спиной студентов, летающие через стол журавлики из бумаги, которые запускали друг другу влюблённые парочки и многие другие вещи, которые могли отвлечь. Пуффендуец старался полностью погрузиться в подготовку, просто потому что так надо было, и других более важных занятий на тот момент у него не оказалось.

Перелистывая очередную страницу и пробегаясь глазами по материалу, слух уловил приближающиеся к столу шаги и юноша замер, упираясь взглядом в одну точку, когда почувствовал несколько настойчивых взглядов в спину. Но от них не стало как-то неуютно, наоборот, вдоль позвоночника пробежались волнующие мурашки, а сердце забилось чуть быстрее в сладостном предвкушении появления этих людей рядом, ведь он был почти уверен в том, кому эти взгляды принадлежат.

Бауэрс остановился за его спиной, мельком скользнул взглядом по посторонним, затем наклонился над Урисом, оказываясь ближе и упираясь одной рукой в стол, а второй осторожно провёл по волосам юноши, длинными пальцами запутываясь в кудрявых прядях. Стэнли заметил как рядом с ним на скамью опустился блондин, а Патрик занял место за столом напротив, уже привычно окружив мальчика и заполнив пространство вокруг собой.

— Как там ваши тренировки? — мальчик поднял взгляд на Хокстеттера, спиной теснее ощущая Генри, продолжавшего свои незамысловатые действия на кудрявой голове.

Он словно только и ждал момента когда они придут, а он отвлечётся от подготовки, которая за целый день порядком вымотала. С троицей в последние дни перед турниром они пересекались всё реже, ведь те с утра до вечера на стадионе, практически живут там, а он на занятиях или в библиотеке, живёт и спит в обнимку с книгами.

— Слишком много времени отнимают, — первым выразил своё недовольство слизеринец сидящий напротив, наблюдая за происходящим перед ним. По его виду нельзя было сказать, что он был утомлённый, нет, его попросту не устраивало то что приходилось торчать на поле так долго, а ведь обычно он всё это время по пятам ходил за младшим, разбавляя его день своим нахождением рядом, глупыми шутками и постоянным, необходимым тактильным контактом.

— Как только это всё закончится, мы от тебя отходить не будем, обещаю, — Бауэрс проговорил тише, когда наклонил голову немного вбок, приблизившись к уху младшего и тёплыми губами намеренно соприкоснулся с его завитком, после проведя чуть ниже, от чего по коже Стэна пробежались приятные мурашки.

За всё время Урис уже научился наслаждаться такими моментами, поэтому позволил себе ощутить парня так близко, не думая сразу отстраняться, лишь скосил глаза в сторону других учеников чтобы убедиться, что они не привлекают к себе излишнее внимание. Пристально за ними наблюдали лишь двое парней сидящих поблизости.

— Очень долгое время, — тем временем поспешил добавить Генри, ощущая на скуле лёгкое щекотание светлых кудрей с которыми он соприкасался лицом.

Заметив как тело под ним приятно напряглось, он медленно обвёл ушную раковину языком, исследуя все впадинки и возвышенности и неожиданно быстро оставил лёгкий влажный поцелуй в ухе, сопровождаемый характерным звуком, чем заставил Стэна удовлетворённо поджать плечи к шее и расплыться в улыбке.

Юноша пытался не двигаться, игнорировать участившееся сердцебиение и дышать как обычно, хотя в такие моменты это давалось с трудом. Всё потому что эти трое парней ему очень нравятся, и всё что они позволяют себе делать даже не смотря на наличие других учеников поблизости — тоже. Однако он хорошо понимал, что Генри может увлечься, поэтому мягким тоном обратился к парню.

— Генри, хватит смущать остальных.

Слизеринец усмехнулся, оставил лёгкий поцелуй на задней поверхности ушной раковины и нехотя отстранился, улавливая взглядом поалевшие мочки ушей у юноши напротив.

— Кого? — Бауэрс намерено внимательно осмотрел всех немногих присутствующих в зале, а те более чем старательно избегали с ним зрительного контакта. — Ты посмотри на этих ботанов, они дальше своих книг ничего не видят, — насмешливо проговорил парень и отстранившись, переступил через скамью, присаживаясь и расставляя ноги по обе стороны от неё.

— Меня это тоже должно сейчас оскорбить что-ли? — шутливо удивился юноша, скосив взгляд на книгу перед собой и быстро вернув его на Генри.

— Ну нет. Ты у нас не такой, — чуть улыбнулся слизеринец и обратил внимание на учебник, который Стэн под любопытным взглядом закрыл. — Что это у тебя там, кстати?

— Экзамен по магловедению скоро, я готовился.

— Разве тебе это надо? Или тебе… нравится? — непонимающе нахмурил брови Бауэрс.

В такие моменты он старался осторожничать, испытывая личную антипатию ко всему что касалось маглов, но относясь к этому более сдержано только из-за младшего.

Урис немного стушевался перед ответом, ведь предмет был необязательным. Просто в какой-то момент обучения родители настояли, убеждая сына в том что он важен для него, да и подросток сам понимал, что что-то оттуда всё равно пригодится.

— Мне нужно научиться разбираться в некоторых вещах. Да и я ведь по-прежнему живу среди маглов.

— Надолго ли?

Вопрос Бауэрса, несущий в себе его же скрытые желания, оказался очень внезапным для Стэна, который не задумывался об этом и поэтому не нашёлся с ответом сразу.

— Предлагаешь забрать огонёчка к нам? — мгновенно подключился к разговору Патрик, задорно усмехнувшись, чем ещё больше озадачил кудрявого.

Стэнли не понимал что конкретно означало это «к нам». Мальчик знал, что живут они в разных местах, но по возможности проводят почти всё время втроём. И где-то в глубине души уже начинало зарождаться желание ещё больше сблизиться с ними.

Бауэрс ответил твёрдым кивком, что заметили все сидящие рядом, и положив ладонь юноше на спину, мягко провёл по ней.

— Только если он не откажет, конечно.

— И как давно у вас такие большие планы, не расскажете? — наигранно возмутился юноша, ощущая как скулы залило краской смущения и легко толкнул кулачком Генри в плечо, чем вызвал у того смешок.

Он не думал раньше, что подобным его можно поставить в тупик или смутить. Как и не задумывался о том, как в их отношениях всё обернется позже, через несколько лет. Останутся ли они вместе? Не случится ли чего-то, что изменит их связь? Ему этого не хотелось, но больших планов он тоже строить не мог. Ведь всё это было для него впервые и он просто не мог делать какие-то прогнозы на будущее, в силу юного возраста и абсолютной неопытности в отношениях. Он просто довольствовался тем что имеет, был более чем счастлив и не гнал мысли вперёд. Юноша предположил, что сказано это могло быть не всерьёз и не стоило искать в этом бо́льшего смысла, чем требуется. Только сам Бауэрс и парни думали иначе, имея много планов на мальчика.

Двери большого зала распахнулись, впуская уже компании учеников пришедших на ужин. Следом подтягивались и учителя, занимая длинный стол в конце. Их шествие заключал Филч, который после подошёл и быстро поставил за стол ещё три дополнительных стула.

Когда все уже затихли в ожидании появления на столе всевозможных блюд, в зал уверенным быстрым шагом вошли ещё три человека в министерской форме — мракоборцы, которые посетили школу чтобы следить за порядком и проведением игры, как это объяснили ученикам. Только несколько человек знали, кто на самом деле эти люди, а истинная причина нахождения их в Хогвартсе была известна только Грею. Почти все знали об их присутствии, но вся суета вокруг не улеглась и спокойнее после их визита, на удивление, не стало.

Постепенно в зал сошлось очень много людей и стало шумно, пока все рассаживались и выбирали себе компанию на вечер. За стол пуффендуя начали подсаживаться ученики, подальше от четвёрки, по-прежнему сторонясь слизеринцев, которые, что было очевидно, за свой стол пересаживаться уже не собирались. Перед учениками на столах начали появляться разнообразные блюда, раздражая обонятельные рецепторы витающими в воздухе ароматами и пробуждая аппетиты, после чего большинство сразу налетели на еду.

Атмосфера за их столом как всегда была расслабленной и приятной, из-за чего к ним приковывалось всё больше любопытных взглядов. В этот вечер Генри выглядел безмятежным, почти не хмурился, всё реже делал замечания кому-то из своего факультета и в целом его расслабленный вид значительно отличался от того каким юноша видел его пару дней назад. Патрик и Виктор впрочем как всегда были в хорошем настроении, ведь этому способствовал юноша который сидел рядом, солнечно улыбался и взахлёб рассказывал о том, что с ним происходило во время их отсутствия.

Неожиданно за стол возле Генри прилетела записка, небрежно скомканная, ведь её отправитель особо не старался. Парень медленно обернулся, чтобы увидеть откуда она, встречаясь взглядом с болгарином сидящим за столом для гостей. Бауэрс расправил лист, быстро пробегаясь по строкам под выжидающий взгляд зелёных глаз напротив, с безразличным видом скомкал его обратно.

— Что там?

— Какое-то собрание капитанов команд вечером. Тренер попросил прийти, нужно кое что обсудить перед финалом, — спокойно ответил он, чувствуя нежелание лишний раз пересекаться со своим потенциальным врагом. — И к чему это всё, — раздражённо обронил парень, продолжая ужин.

— Проведёшь вечер с другом детства, в хорошей компании, что тебя не устраивает? — подозрительно оживлённо и непривычно для него отреагировал Патрик, уже понимая о ком идёт речь, и, святой Мерлин!, Генри услышал в его голосе нотки раздражения и даже…ревности?

— Не неси чушь, — ответил русоволосый, раздражённо ткнув вилкой в кусок стейка, ощущая нарастающее внутренне напряжение. — Я терпеть не могу его компанию, и у нас это взаимно.

Стэн, всё это время слушающий их, осторожно обратился к слизеринцу, не совсем понимая причин раздора между капитанами.

— Может, всё не так плохо? На самом деле ты не рассказывал ещё о ваших отношениях и я не знаю даже.

— О, малыш, добавь это к списку того что он тебе ещё не рассказал, — Патрик сказал это совсем непринуждённо, продолжая ужинать и даже не подняв взгляд на Бауэрса.

Только двое в этот момент понимали о чём речь, ну и ещё Виктор, который даже не думал о таком повороте развития разговора. Стэнли непонимающе взглянул на Хокстеттера, ведь смысл фразы заставил напрячься и он моментально перевёл взгляд на Бауэрса, застыв в немом вопросе.

— Он неправильно выразился.

— Разве? — темноволосый наклонил голову к плечу, показавшись в этот момент ужасно серьёзным пока сверлил своими ярко-зелёными глазами Бауэрса, сидящего напротив с едва заметной усмешкой на губах. — Хочешь сказать, больше нечего рассказывать?

И после этого показательно замолчал, ощущая как напрягается человек напротив. Он намеренно напоминал каждый раз о том, что Генри уже почти неделю держал в секрете, постоянно ходил перед юношей в свитере или мантии, нервно поправляя каждый раз рукава при нём, чтобы не проступили очертания метки.

Урис ожидал чего угодно, что сейчас этот странный разговор сойдёт на нет, они посмеются с этого и закроют тему хотя бы до конца вечера. Но ничего из этого не произошло, а напряжение повисшее между ними никуда не отступало. Генри резко выпустил из пальцев вилку и та громко стукнула о керамическую поверхность тарелки, а Стэнли от неожиданности вздрогнул, резко мотнув головой в сторону слизеринца, который уже поднимался со скамьи.

— Аппетит что-то пропал, — сухо высказался он, поймав непонимающий взгляд и удалился прочь, ловя в спину ещё несколько взглядов от любопытных учеников, которые наблюдали за этой сценой с самого начала.

Патрик помедлил не больше минуты, поднялся следом, при этом сухо усмехнувшись мыслям в голове и не торопясь покинул зал, чем вызвал ещё большее недоумение.

Стэн замер в ожидании действий Виктора. Он не понял причину того напряжения, возникшего буквально из ниоткуда и что конкретно вызвало такую бурную реакцию. Больше всего ему не хотелось чтобы причиной стал он. Показалось, что прошла вечность напряжённой тишины, прежде чем юноша ещё раз прокрутил в голове этот момент и обратился к блондину.

— Это я что-то не то сказал?

Урис заметил как удивление на лице Крисса сменилось злостью, а тонкие пальцы крепко сжали столовый прибор.

— Ничего подобного. Это лично между ними, — Виктор неловко обвёл взглядом два опустевших места. — Просто эти двое — невыносимые идиоты, — боггарт их дери — он громко выдохнул, ощущая прилив раздражения, вызванный очередной выходкой слизеринцев.

— Но почему они так себя ведут? — помрачнел Стэнли, ощутив что уже перехотелось ужинать да и вообще сидеть в этом зале в их неполноценном составе, не разобравшись в причине произошедшего.

— Знаешь же, какие у них характеры. Одно неправильное действие или слово и вот уже такое. И то что было сейчас — вообще ерунда.

Виктор даже при желании не мог вспомнить все их перепалки. В этот момент он почему-то вспомнил как однажды после такой вот случайной ссоры, ему даже пришлось с помощью заклинания вправлять Генри нос, а Патрику руку, которой он его и сломал. Кажется, тогда их крики слышали все подземелья, а Крисс до сих пор в шутку вспоминает им ту мелочь из-за которой это случилось. В памяти отложились множество случаев после которых ему приходилось успокаивать их, но без злости, а с пониманием, ведь двое парней ему не безразличны, как и всё то что между ними происходит.

— Они друг друга стоят. И любят. Только выражают свою любовь по-другому.

— Может я чего-то не понимаю просто. И в первую очередь думаю что это я делаю что-то неправильно.

— Тебе сложно потому что это твои первые отношения, — спокойно произнёс светловолосый, подтянув рукава форменной чёрной мантии и собираясь продолжать ужин. — Возможно, они не казались бы такими сложными, если бы ты встречался с кем-то одним. Но тут появились мы. И двое из нас особенно тяжёлые случаи, — договорил Крисс, мягко улыбнувшись, замечая как юноша рядом о чём-то задумался, засмотревшись в одну точку.

Слова слизеринца в очередной раз заставили Уриса смутиться от упоминания того, что он делает свои первые попытки в любви не с кем-нибудь, не с девушкой, даже не с одним парнем, а с тремя, что уже большой и непростой шаг.

— В любых отношениях надо стараться, и я готов.

Блондин на минуту замолчал, обдумывая смысл слов сказанных ещё совсем юным мальчиком, который уже столько в этом понимал и осознанно на многое шёл. И улыбнулся краем губы на пришедшие в голову мысли о том, что стараться ему придётся ещё в очень многом.

— Знаешь, ты ведь и правда лучшее что с нами случалось. Поэтому даже не думай что ты можешь делать что-то не так.

И всё напряжение рассыпалось на тысячи крошечных осколков, стоило юноше услышать эти слова и в очередной раз безмолвно удивиться тому, как Виктор одной лишь фразой может довести его до состояния приятного оцепенения и заставить мышцу в груди забиться сильнее.

***

Хокстеттер после вечера так и не вернулся к парням, ему попросту надо было остыть, перебороть свои порывы высказать лишнего и как-то утихомирить разбушевавшиеся эмоции. Слизеринец решил уединиться и не смотря на бесчисленные запреты, бесцельно побродить по коридорам Хогвартса, которые уже пустовали, а ученики после ужина разошлись по спальням.

Ему, как он считал, даже в такие омрачённые времена нечего было бояться. Обстоятельств, мракоборцев, старост следящих за порядком, а уж тем более мерзкого старого сквиба с его драной кошкой. Скорее это он в своём неопределённом состоянии мог оказаться опасным для окружающих, и лучше бы ему они на глаза не попадались.

Остановившись возле окна за которым сгущалась бархатная темнота ночи, он нащупал в кармане смятую бумажную упаковку и вынул оттуда одну сигарету. Крепко зажав её губами, брюнет сделал пас палочкой и с помощью «инсендио» поджёг кончик. Патрик глубоко затянулся и замер, прислушиваясь к ночной тишине коридоров. На этаже точно не было никого кроме него, до слуха доносилось только сонное бормотание обывателей портретов и мерное передвижение лестниц где-то вдалеке.

Он не любил такие моменты уединения лишь за то что остаёшься один на один со своими мыслями, с которых просто не на что переключаться и они медленно терзают изнутри. Слизеринец снова погружался в воспоминания о событиях давно прошедших лет. Ещё в юном возрасте он застал время первых столкновений между мракоборцами и пожирателями, которые закончились провалом для вторых и унесли много жизней. Тогда они заявились в дом Хокстеттеров и расправились с двумя близкими ему людьми - отцом и младшим братом.

Мать тогда совсем обезумела, в тот момент отреклась от пожирателей и стала холодно относиться ко всем, в том числе к единственному кто остался от их семьи. Он не знал, как долго будут продолжаться их вечные переезды, но когда женщина отправила его на обучение в Хогвартс, а сама отправилась в Дурмстранг, их пути разошлись и всё вроде наладилось. Но все эти годы его ненависть к пожирателям не утихала.

Хокстеттер часто задумывался о том, стоит ли ему так сильно ненавидеть судьбу и обстоятельства, ведь не сложись всё вот так — он бы не попал на факультет Слизерина и не встретился тогда с двумя парнями, которые теперь и стали для него смыслом.

Всё это закончилось давно, однако фантомная дыра в груди кровоточила несколько лет и никак не собиралась затягивалась до конца. Возможно, по нему спонтанно и в этот вечер ударили воспоминания десятилетней давности, и у Патрика обострились все чувства раздражения из-за того что Стэн всё ещё в неведении. Всё это казалось какой-то неправильной игрой, в первую очередь по отношению к мальчику. Игрой, которая могла плохо закончиться, затянись она чуть дольше.

Патрик знал этих людей, знал сколько среди предателей, и едва ли смирился с тем что Генри теперь там, среди них. Он не показывал своего отвращения к ним только потому что знал, что у Бауэрса возможно выбора не было и это заготовлено для него заранее. Возможно, если бы отец Патрика был жив он тоже пошёл по этому пути, но сейчас он довольствовался тем что живёт так как ему вздумается.

Несмотря на понимание в этом плане, с Бауэрсом никогда не было легко. Генри порой раздражал так, что хотелось дать по его самоуверенной и временами наглой роже. А потом, когда пыл угаснет, с помощью заклинания обработать рану и потянуться к нему чтобы через поцелуй, грубый и напористый, просить прощения.

У них были отношения не похожие на другие во всём. Большинство начиная ещё с пятого курса знали о связи троих слизеринцев и они всегда получали завистливые взгляды в свою сторону, а те люди мечтали бы оказаться на месте одного из них. Ведь Патрик за Генри или Виктора любого готов был по мелким кусочкам растащить, также как и они, и окружающие об этом знали. Также с этим они понимали, что друг к другу у них нездоровая привязанность и никто не осмелился бы назвать всё то, что между ними происходит, просто «любовью». Весь спектр чувств, которые они испытывали просто невозможно уместить в одно простое слово.

Он поражался тому, как Бауэрс на него влиял и тому, как последние крупицы самообладания и разум улетали в неизвестность, стоило ему следовать за Генри и выполнять всё что тот попросит. Спустя короткое время после начала их отношений, он почти сразу уяснил: без Генри и Виктора это будет не та жизнь, даже не банальное существование.

А после появился ещё и Стэн, который в сердце устроил настоящий переполох, из-за которого Патрик окончательно запутался, испытывая такие противоречивые чувства к троим парням. Ведь с младшим всё было совсем по-другому, местами поразительно даже для Хокстеттера, который не подозревал что способен испытывать нечто подобное.

Теперь они четверо стали друг для друга отдушиной, необходимым глотком воздуха, тем, в чём можно забыться и теми с кем можно отгородиться от целого мира.

Он не верил и не ждал того, что у них когда-то начнётся другая жизнь, где не будет всей этой грязи, крови, убийств. Было слишком очевидно, что для них заготовлена жизнь полная безумия. Но пока они в этом круговороте вместе, его мало беспокоило всё что могло произойти.

Брюнет долго просидел так, прижавшись спиной к холодной стене, одну ногу подтянув к себе, а вторую свесив с подоконника. Не зная сколько времени прошло за его размышлениями, он почувствовал усталость и решил вернуться.

Ощутив присутствие живого существа рядом с собой, он медленно повернул голову и заметил Норрис, а это значило что Филч тоже где-то поблизости. Животное сидело в нескольких метрах от Патрика и уставилось на него, в темноте сверкая своими красными глазами и размахивая хвостом.

Патрик соскользнул с подоконника, пнув крепким носком ботинка кошку, сидящую на пути и пошёл дальше, слыша за своей спиной раздражающее слух шипение.

Добравшись до подземелий и до гостиной, он хотел зайти в общую спальню, бросил лишь быстрый взгляд влево и заметил приоткрытую дверь, ведущую в комнату старосты. Патрик услышал шаги и ускорился, не желая пересекаться с парнем ночью, но в последний момент уловил слухом скрип открывшейся двери. Блять. Он просто хотел уйти, не разговаривать, не видеться, не пытаться в очередной раз выяснять отношения, но не подозревал о том что Генри, вообще-то, ждал его возвращения.

— Стоять, — первое что пронеслось в тишине, хриплое и заставляющее остановиться. — Бегать теперь от меня будешь?

Парень уже стоял в дверном проёме, смотря в спину Хокстеттера, замершего на месте.

— Когда разберёшься в своей голове тогда и поговорим, — недовольно бросил брюнет, отрывая ладонь от дверной ручки и разворачиваясь.

— Я смотрю ты спать спокойно не можешь, пока я не расскажу?

— Просто признай что ты откровенно зассал с ним поговорить, — язвительно произнёс брюнет, понимая что разговора не избежать.

— Я момента подходящего жду, Патрик, — Генри, которому порядком надоела эта тема, устало потёр переносицу пальцами и отлепившись от дверного косяка подался ближе к парню, стоящему в другом конце комнаты. Разговаривать на расстоянии ему не нравилось. Выяснять отношения посреди гостиной тоже было не лучшим вариантом, даже несмотря на то что большинство уже видели сны.

— Чем дольше ты ждёшь момента, тем сильнее я хочу тебе врезать, — процедил темноволосый, оставаясь на месте.

— Драться со мной собрался что-ли? — насмешливо спросил и вскинул брови Бауэрс, видя как негативно настроен второй.

— Может. Но не сегодня. Я собирался идти спать, но ты, блять, приставучий, — выдохнул брюнет, сделав несколько шагов навстречу, но не к слизеринцу, а для того чтобы устало присесть на диван стоящий рядом, вытянув вперёд ноги и уложив одну руку на кожаную спинку.

— А ты охуевший, судя по сегодняшнему вечеру.

Генри заметил как похолодел взгляд у брюнета, но всё равно присел рядом, раз уж это он затеял всё. Для них посидеть в тишине и рядом помогало и усмиряло любые бушующие мысли лучше, чем самая долгая и полная откровений беседа. Бауэрс достал из заднего кармана джинсов пачку сигарет, раскурил сразу две и не поворачиваясь лицом к Хокстеттеру протянул одну ему, которую слизеринец сразу принял, затягиваясь и в очередной раз за вечер впадая в задумчивость.

Патрик подумал о том, что для него это и есть тот самый успокаивающий момент, пока он зажав губами сигарету наблюдает как та медленно тлеет, а рядом с ним сидит Генри, который соприкасается своим плечом с его.

Патрик понимал, он от Бауэрса давно и крепко зависим, как человек бывает зависим от вредной привычки, как от той же сигареты, что сжимал в этот момент пухлыми губами. Генри мог как и навредить, подпортить ему нервы, что он так часто делал, но также был полезен и попросту необходим.

Простые отношения и все эти улыбки, объятия и признания изначально были не для них. Патрику с ним хотелось действовать грубо и резко. А после оказаться рядом, где в этой близости они смогут срастись, так же туго и крепко как сращивается узел где-то внутри в тот момент, когда Генри смотрит только на него взглядом переполненным массой эмоций, или когда приходит осознание того, что он принадлежит ему. Точнее, они оба друг другу в одинаковой мере принадлежат.

— Тебя же не только это сегодня взбесило? — спросил Бауэрс, а парню сидящему рядом не нужно было долго думать, что тот имеет в виду.

Он правда не мог угомонить эту закрадывающуюся ревность, его просто раздражал факт того, что они с тем парнем вообще-то знакомы почти всю жизнь, а ещё непонятные взгляды в сторону Генри. Дурмстранговец словно испытывал его терпение и играл в какие-то свои игры.

— Даже не надейся от меня услышать это, — нахмурив брови, разгорячёно произнёс он, не собираясь признаваться вслух. — Я просто ему ноги нахрен отрежу, если будет бегать вокруг тебя, или подожгу его прямо на метле. Вот это будет всем зрелище, да?

Бауэрс чуть повернул к нему голову, удивлённо выгнув бровь и находясь в лёгком недоумении, смотря на брюнета то ли как на сумасшедшего, то ли просто как на дурака. Он не ожидал столько негатива, ведь тот человек, по крайней мере пока что ничего не сделал и был полностью безразличен для Генри.

— И чего уставился? Ты такой же поехавший, но это не мешает мне любить тебя.

Бауэрс запрокинул голову назад, приглушённо и хрипло посмеявшись, ведь только Хокстеттер мог так выражать чувства.

Находясь в такой близости Патрик почувствовал, что вот-вот взорвётся. Его внезапно начало раздражать то что Генри касается его, смотрит так странно, вынуждает чувствовать нечто вроде ревности ещё и говорить подобные слова, молчит и не оправдывается ни за что. И всё это наравне с чертовски сильным желанием его поцеловать.

Он всё ещё был зол, они ничего не обсудили и Бауэрса такой расклад тоже не устраивает. Но у брюнета слишком цепкие пальцы, а сам он до жути упрямый, поэтому у Генри, которого настойчиво притянули за край футболки просто не осталось выбора и он подался ближе. У Хокстеттера губы слишком красивые и они в такой близости, что Бауэрс смог рассмотреть каждую трещинку на них, и когда они потянулись к нему не смог отказаться от слияния. Губы парней соприкоснулись, пока сигарета зажатая между пальцами медленно осыпалась пеплом на чёрный диван, а после и вовсе полетела куда-то вниз. Они поцеловались жадно и с напором, ощущая во рту привкус никотина, сплетая языки в некой борьбе, в которой никто не желал уступать в том, кто ведёт, и не давая друг другу шансов притормозить, отрывались лишь для того чтобы глотнуть необходимого воздуха.

Генри не знал, что его так взбудоражило, то ли отсутствие парня весь вечер, то ли фраза, вроде как признание, которое он слышал от него возможно второй раз за всё время их отношений, то ли его бушующая ревность.

Хокстеттер целовал властно, уже отпустив тонкую ткань футболки и скользнув прохладными пальцами под неё, ощущая жар исходящий от тела напротив. В поцелуе чувствовалось то напряжение между ними и Генри до боли и тихого шипения укусил нижнюю губу брюнета.

— Могли же просто поговорить, но кто-то слишком мудак, — оторвавшись от него, ухмыльнулся Генри и проговорил в губы напротив, после щекоча языком нижнюю, слизывая с той капельки выступившей алой крови и ощущая на языке металлический привкус.

— У нас никогда и ничего не будет просто, ты ещё не понял? — брюнет не дожидаясь ответа положил свободную ладонь на затылок Бауэрса, вновь столкнулся с его губами в грубом и напористом поцелуе, на этот раз доминируя и прижимая к себе.

***

Каменные ступени на холмах были предательски скользкими, и Билл уже пару раз чуть не навернулся, но был вовремя подхвачен парой друзей. Низ штанин почти полностью пропитался влагой от покрывала травы, по которому они шли. Дождь уже давно утих, оставляя после себя лишь мокрые дорожки и пышные облака, скрывающие лучи восходящего солнца.

Юноши спешили к домику Хагрида, который в последствии должен был их отвести к определённому месту, где и будет проводиться их сегодняшний урок.

Перешагивая через небольшие участки влажной земли и изредка наступая на попадавшихся по дороге улиток, а затем пытаясь стереть их с подошвы ботинок о камень, они наконец-то дошли до уже ожидающего их у входа в лес мужчины. Рубеус широко улыбнулся, приветствуя учеников, и, подхватив свою большую тряпичную сумку, двинулся в лес, подзывая рукой за собой детей.

Парни вместе с ещё несколькими учениками их курсов, а так же старшими из Слизерина, направились вслед лесничему по густому лесу, отодвигая руками мешающие ветви.

— Ребята, по-моему, это ядовитый плющ, — Эдди тут же одёрнул руку от ветки со странными вьющимся на ней растением, которую он держал, и та, из-за того что была сильно натянута, махом вернулась на своё привычное место, скидывая капли с листьев на Билла.

— Это дикий виноград, Каспбрак, — шипя выдал Денбро, вытирая капли со своего лица.

— Да у меня рука уже вся чешется! Стэн, ты же ботаник, что это было? — на запястье гриффиндорца начали появляться красные полосы от ногтей.

— Это не обязательно ядовитый плющ, это может быть и ядовитый бересклет, — Стэн, видя, как глаза друга расширились, оборачиваясь на ту устрашающую ветвь, которую они прошли, рассмеялся.

— Скорей всего, Билл прав.

— Ну спасибо вам, — гриффиндорец всё же подтянул рукава свитера на ладони, чтобы ни с чем не соприкасаться.

Где-то позади них голоса становились всё громче, а после довольно резко прозвучал смех справа, и в этот момент банда Бауэрса обогнала их обходя сбоку, уверенно вышагивая в своих ботинках по грязи.

— Неужели они так хорошо сдали УзМС? — Эдди не верилось, что слизеринцы могли учить предмет лесничего. И вообще, не похоже, что ученики из подземелий, известные своей холодностью и отчуждённостью, могли быть увлечены магическими существами у странного преподавателя. Порождало эти мысли то, что сейчас профессором были собраны лучшие ученики старших курсов, чтобы помочь младшим быстрее и лучше ознакомиться с темой.

Впереди Эдди заметил Тозиера, с которым они лишь пересеклись взглядами на выходе из школы. И этот короткий взгляд, без задержки и отчуждённый, словно пилил собой рёбра, вызывая ломоту и вибрации по всему телу.

Сквозь пышные кусты тёмного леса, со стекающими по их листьям каплям дождя и мягкого, влажного мха под ногами, они наконец-то добрались до назначенного места.

— Ну вот мы и пришли! — мужчина аккуратно поставил свою сумку, которая явно для обычного человека была бы просто неподъёмной. — Идеальное место! — восхищённо пробормотал Рубеус.

— Для чего, профессор?

— Для того, чтобы собрать существ, о которых мы говорили на прошлом уроке. Здесь эти моллюски и обитают, — профессор выглядел как никогда восхищённым. — Сегодня вы, вместе со старшими учениками, будем ловить «Морских кроликов».

Ученики слегка оживились, услышав, что им поручают какое-то задание. Зачастую они изучали существ, принесённым самим мужчиной, редко когда представлялась возможность самому найти магическое существо.

— Когда-то к нам этот вид завезли гости, приплыв с восточных земель, а этот слизень неплохо тут обжился, — рассказывая это, он пыхтя возился с завязками на сумке. — Живёт почему-то только на этом участке Чёрного озера. И просыпается как раз в это время, спустя год спячки, чтобы полакомиться выросшими, свежими, весенними водорослями.

Наконец-то таки справившись с завязками неуклюжими пальцами, он извлёк оттуда небольшие стеклянные колбочки.

— Предлагаю вам разделиться по парам с седьмым и шестым курсами, а они всё расскажут подробнее на практике, — мужчина довольно проследил за учениками, поправляя растрепавшуюся бороду, а после похлопал в ладоши, чтобы те приступили к действию.

Стэнли, до этого разглядывающий водную гладь и травянистые растения возле береговой линии, обернулся, осматривая старших и уловив среди них две знакомые фигуры. Его никогда не волновали совместные уроки и он отлично шёл на контакт с другими учениками, но вот появление его парней и вовсе изменило весь его настрой на положительный. Виктор медленно приближался к берегу, следом за Патриком, который уверенным шагом уже направлялся к младшему, останавливаясь в непосредственной близости от него. Стэн заметил вдалеке ещё и Генри, махнувшего ему рукой в приветственном жесте. Он сидел вместе с каким-то слизеринцем на одном из поваленных деревьев, скрываясь под тенью других, высоких и древних.

До юноши дальнейшие слова профессора доходили уже отдалённо и скомкано, ведь перед ним возвышался Хокстеттер, в привычной манере улыбающийся и перекатывающий лимонный леденец во рту.

— Не очень люблю скучные занятия Хагрида, но я тут услышал, что малышу может понадобиться помощь?

— Да я просто счастливчик, если вы пришли помогать мне втроём, — чуть улыбнулся кудрявый, немного щурясь от слепившего глаза солнца.

— Генри вряд ли с нами, но думаю, нас двоих тоже будет достаточно, — проговорил Виктор, подошедший ближе и остановившийся возле Патрика, устало опираясь на его плечо.

— Ну-же, делитесь по парам и приступайте, — тем временем продолжал профессор, не обращая внимания на тех, кто не пытался вникать, и этой фразой разрушив надежды Крисса.

— Ну или с тобой пойду только я, — усмехнулся Патрик и уложил ладони на талию Стэна, отходя с ним ближе к кромке воды и намеренно загораживая его собой от Виктора.

— Серьёзно? И ты опять уводишь у меня Стэна? — светловолосый повысил тон, наблюдая за всем этим «безобразием» с нескрываемым возмущением.

— Мы же по парам, Вик, слышал? Да и вообще, привыкай, — с невозмутимым видом произнёс брюнет, отходя с младшим дальше, через плечо обернувшись и глядя на Крисса с торжествующей ухмылкой.

— С тем, какой ты мудила, я давно уже свыкся, — раздражённо проговорил блондин, сверля взглядом спину Хокстеттера, после отводя взгляд.

— Разделиться по парам? — повторил Каспбрак и обернулся по сторонам, собственно, как и Билл, ведь никого не знал из Слизерина, и это немного его расстроило. Со Стэном или Эдди в команде было бы гораздо проще.

Урис тут же был забран Патриком, и хоть их другу было легче с этим. Уже сформированные пары подходили к сумке за колбами, а после удалялись по каменному берегу к воде.

— Давайте, мистер Каспбрак, идите к Тозиеру. Вы ведь проходили тему? — после кивка слизеринца лесничий довольно протянул: «Ну вот и отлично», всучил им колбу и отправился помогать другим застопорившимся подросткам.

Виктору теперь не особо нравилась вся эта затея, да и он надеялся пойти со Стэном, но кое кто ловко утянул его с собой. Блондин внимательным взглядом осмотрел собравшихся учеников, присматриваясь и гадая, кто будет менее действующим на нервы. Сталкиваясь взглядом с Денбро, он предположил, что это не самый худший вариант, скорее наоборот: парень вроде был спокойный и тихий.

— Ну что, пойдёшь со мной? Я не кусаюсь, — блеснув глазами, Крисс, показав, что в его руке уже есть склянка, направился к озеру, а Денбро, немного поразмыслив, принял предложение двигаясь вслед. Наверное, это единственный из всей их банды, к которому изначально его отношение было лояльным. Да и сам Виктор редко когда показывал свои возможные плохие стороны.

По берегу из чёрной гальки ученики снимали свою обувь и закатывали штаны повыше, оставляли свои сумки и книги. Билл, так же снял ботинки, взглянув на блондина, ожидая, что он что-то скажет, ведь не знал, насколько глубоко им придётся зайти в воду.

— Они обитают в метрах четырёх от берега, и, скорее всего, намочить штаны и рубашку придётся, закатай повыше или сними.

Конечно же, Денбро не решился на последнее, и его, хоть на первый взгляд узкие штаны, удалось подвернуть аж до середины бедра, по таким худющим ногам.

Лучи только-только начали касаться глади озера, пробираясь сквозь густую листву леса и облака. Ученики, под бдительным присмотром учителя, стали заходить в воду. Ощущая под ногами скользкий ил и гладкие камни, молодые люди всеми силами старались сохранить равновесие.

***

Вода прохладными волнами билась о голень, и Эдди медленными, но аккуратными шагами довольно быстро продвигался дальше. Однако, внезапно, его ступня соскользнула с покрытыго водорослями камня, а нога предательски двинулась в сторону.

— Тише ты, — голос Ричи прозвучал резко, но не грубо. Он тут же протянул руку и ухватил Эдди за плечо, крепко удержав его и вернув в устойчивое положение. Их взгляды на мгновение встретились, и Каспбрак ощутил странное напряжение, будто этот короткий момент физической близости обострил их и без того напряжённое молчание.

— Да чего, не в первый бы раз! — Эдди попытался шуткой сгладить неловкость, напоминая про их прошлый забег, но заметил, что Ричи продолжил молчать. Словно нарочно оставляя их обоих в этой давящей тишине.

Ричи отвернулся, а Эдди сделал неувренные шаги за ним, продолжая говорить:

— Знаешь, мне мать вообще не разрешала плавать в застойных водах. Говорила, в ней водятся какие-то существа, которые проникнут в твой мозг… и ты умрёшь, — последние слова юноша произнёс особенно устрашающе.

Он попытался развеять тишину, поговорить, попросту, хоть о чём-нибудь, чтобы не чувствовалось это раздражающее давление. Но слизеринец упорно не отвечал, всё так же избегая прямого контакта. Казалось, он нарочно ускорял шаги, как будто стремился быстрее выполнить задачу и уйти с урока.

С каждой минутой всё заходило дальше и становилось неловко обоим. Эдди не мог понять, почему Ричи не может это игнорировать — ведь раньше он всегда превращал всё в шутку, даже их первый поцелуй. Это было привычной частью их взаимоотношений: Эдди молчал, Ричи шутил, и они оба будто бы мирились с этим. Но теперь тишина между ними казалась пугающей. Юноша не мог понять, что сделал не так.

В тот момент Каспбрак думал, что между ними и правда есть что-то особенное — какая-то необходимость быть ещё ближе, чем обычно. Как и в большинстве случаев, когда они оставались рядом наедине, но тогда ещё ему удавалось это контролировать. В тот момент, ощущение близости стало слишком невыносимым, как будто воздух вокруг них наэлектризовался, с каждым взглядом или случайным прикосновением это напряжение только росло.

Тозиер всегда пытался по-своему удивить его и привлечь внимание. Он искренне пытался расслабиться с ним, наслаждаясь компанией. После того поцелуя, который Ричи никак не прокомментировал, они продолжили общаться, будто ничего особенного не произошло. Однако для Каспбрака этот момент стал переломным — он начал думать, что их дальнейшее сближение на самом деле что-то значило. И с каждым разом ощущения усиливались, и в тот момент он позволил этой буре выплеснуться наружу, о чём тут же пожалел.

— Что делать дальше? — Эдди спросил чуть тише, когда они добрались до нужного места — то ли чтобы не спугнуть моллюска, то ли Ричи, но его голос прозвучал робко.

— Сперва нужно защитить руки. В иглах слизней находится токсичный яд, поэтому… — Ричи, достав из заднего кармана джинсов палочку, направил её на ладони Каспбрака. Сухо произнеся заклинание, он создал еле уловимую человеческим глазом плёнку, полностью изолирующая ладони от контакта с водой.

Эдди собрался с духом, понимая, что больше не в силах ощущать эту холодность их диалогов:

— Рич, может поговорим насчёт того, что было?

— О том, что в следующий раз тебе не стоит нюхать дым? — Ричи резко перебил его, бросив короткий взгляд в сторону, избегая прямого контакта.

— Да ладно, я ведь… — Эдди пытался что-то сказать, но слизеринец же своим видом давал понять, что не слушает Каспбрака.

Брюнет указал пальцем на куст водорослей, который как раз освещал яркий и игривый лучик солнца. Вода вдалеке хоть и казалась чёрной, но в более мелких местах, и в указанном месте дно было отчётливо видно.

— Нужно аккуратно, раздвигая листья, искать их. Белое существо, около пяти сантиметров, как только я его увижу, дам тебе знать, — быстро проговорив заученную информацию выдал юноша, а Эдди попытался всё в точности повторить.

***

Хокстеттер быстро стянул обувь, наклонился и взялся пальцами за края тёмных джинсов, подтягивая те повыше, насколько удалось. Заметив что юноша рядом повторил его действия, брюнет выпрямился и остановился напротив него, подтягивая рукава его свитера под внимательный взгляд младшего и нескольких других учеников.

— Возможно, придётся далеко зайти, — объяснил он, убрав руки от Уриса и продолжил. — Давай быстро найдём это и свалим отсюда. У нас ещё появится время побыть наедине, — заговорщически улыбнулся слизеринец и пошёл к воде.

Стэн прошёл за Патриком в прохладную после дождя воду по щиколотки, из-за чего по телу рассыпались стаи мурашек. Под ногами ощущались множество мелких камешков, некоторые из них, острые, врезались в кожу. Вокруг разрастались трепещущие от движения воды водоросли. Тёмные, почти чёрные сменялись светло зелёными и достигали они несколько метров в высоту.

Они немного отдалились от остальных учеников, уходя за пределы видимости учителя. Урис шёл за Патриком, ощущая как камни под ногами сменяются илистым дном, а в некоторых местах скользкой грязью, поэтому передвигался он осторожно, держась рядом с брюнетом.

— Вы разве не должны быть сейчас заняты?

— Разве я мог упустить такую возможность чтоб побыть с тобой на совместном уроке? И разве мог оставить тебя выполнять такие задания в одиночку? — Патрик говорил, в это время пристально осматривая окружающую их местность, стоя в воде уже по колена.

— Я ещё не видел задания проще, чем это, — возразил Урис, улыбаясь уголком губ на услышанное.

— Ладно, я просто делаю это, потому что хочу чуть больше побыть с тобой, тем более наедине, понял? — развернувшись к кудрявому он заметил кивок и продолжил поиски. — К тому же, тренер дал нам выходной перед финалом.

Дно озера было покрыто большими округлыми камнями и на одном из таких Стэн остановился, стоя в воде по щиколотки, чуть наклонился, упираясь ладонями в колени и следил за каждым действием слизеринца. Тот ходил недалеко от него, подтянув рукава чёрной водолазки и иногда наклонялся, отчего чёрная ткань задиралась вверх, открывая взору какую-то часть поясницы и спины.

Стэнли стоял за его спиной и откровенно рассматривал брюнета, пока тот не видит, любовался его фигурой, особенно её обнаженными частями и наблюдал за забавными попытками большого Патрика отыскать крошечного слизняка.

Внимательный взгляд карих глаз вскоре почувствовал брюнет, разворачиваясь к кудрявому, а тот сразу перевёл его на водную гладь, сдерживая улыбку.

— Что такое?

— Тебе помочь? Я начинаю чувствовать себя бесполезным, — шуточно высказался Урис, ведь ему хотелось помочь слизеринцу, но тот был слишком упёртый.

— Просто подожди, я сам всё сделаю.

***

Билл уже так же был полностью погружён в урок, выискивая существ по указаниям слизеринца. Который, казалось, был даже слишком сосредоточен в этом деле, подсказывал, где ему быть осторожным, чтобы случайно не спугнуть их. Работать с ним в паре оказалось довольно просто, Крисс правда рассказывал ему тему в малейших подробностях. Как только они полностью проверили одно место, направились к следующему.

— П-почему Генри ст-тоит на б-берегу, а Стэн с Патриком? — гриффиндорец спросил прямо, поскольку ещё при заходе в воду заинтересовался такой странной сценой. Хоть Патрик так же часто проявлял своё странное дружелюбие к Стэну, ему показалось нелогичным, разве Генри не хочет сам побыть с Урисом?

— Его поранили на матче, и рану пока нельзя мочить, — выдал блондин, вызывая у парня только больше вопросов. Сегодня ведь игра, а нагрузки там явно выше, чем от обычной воды. Но Билл промолчал, оставляя сомнения при себе.

— Знаешь, Патрик раньше был заинтересован этим предметом, у него до сих пор много книг лежат в шкафу по магическим тварям. Что уж говорить — если у него есть специальная коробка под чучела летающих тварей с этими булавками, только он не знает, что я нашёл её, — Вик усмехнулся, косо смотря на Хокстеттера. — Так что, как мне кажется, он расскажет ему намного больше, чем сам Рубеус.

Билл на мгновение замер, ведь никогда не сомневался в способностях друга, зная как он был увлечён книгами и изучением предметов настолько досконально, насколько это было возможным. И сейчас ему вдруг стало интересно, мог ли Хокстеттер повлиять на любовь Стэна к учёбе? Помогал ли он ему? Скорее всего, раз они так давно общаются.

Было странно осознавать, что Стэн с друзьями Генри всё это время были связаны сильнее, чем они вообще могли предположить. Как они с Каспбраком так долго ничего не замечали? И тут в памяти Билла внезапно всплыло воспоминание о моменте в Хогвартском экспрессе. Вероятно, тогда им удалось утихомирить ситуацию только из-за того, что с ним был Стэн.

— А изначально б-были ли у вас какие-то сомнения по п-поводу него? — юноша заглянул слизеринцу в глаза, который не сразу понял что хочет услышать Денбро. — Я имею ввиду, иногда в-вы очень жестоко от-тноситесь к, кх-м, смешанной крови…

— Намекаешь на Марш? Билл, это было только между ней и нами, она сама много чем только провоцировала этот спор. Генри никогда не высказывался по поводу его крови, — Крисс тут же уловил этот взгляд, словно воспроизводящий ту ситуацию вновь.

— Да. И ему было жаль, что он ляпнул не подумав. И нам с Патриком так же нет ровно никакого дела, с кем перепихивались его родственники. Тебя ведь не волнует, кто он и откуда? — Блондин повернулся в сторону берега, устремляя свой взгляд на Бауэрса.

— Генри может быть злым и даже жестоким, но поверь, к тому, что ему близко и дорого, он вероятно не будет так относиться.

— В-вероятно? — переспросил Билл, отметив выбор слова слизеринца.

— Никто и никогда не предугадает его действий, и это так же понимал и Стэн. И видимо, что-то они в друг друге нашли, раз Генри может контролировать свои эмоции рядом с ним.

Юноша ещё раз взглянул на пуффендуйца и слизеринца: Патрик подкатывал тому рукава свитера, так как те начали мешать при погружении рук в воду.

Мысль о том, что Генри мог выйти из себя, его и настораживала. Порой даже у него самого бегут мурашки от того, как он может превысить голос на нарушителей правил. Иногда даже слова Макгонагалл, которая просила быть помягче, ничего не решали.

— А что же заставило Бауэрса, так б-безбоязненно прийти с ним на бал?

— Скажем так, в их личных жизнях много происходит, и тогда они просто почувствовали необходимость прийти вместе. В тот момент никто не думал, что это действие «заявить о себе», они просто пришли.

— И что ты сам д-думаешь по поводу Стэна? — не отрывая взгляда от воды спросил Билл, пользуясь случаем компании слизеринца и его разговорчивости.

— Он интересный и приятный парень. Проверь там, — он вернул постоянно отвлекающегося парня к теме урока. — Я только не понимаю, почему ты так категоричен, Билл? Никто не знает, в кого влюбится.

— Может, ты и прав, — Денбро уже полностью отвлёкся от задания, распрямляя позвоночник, — С последним я с тобой, как никто другой, согласен… Просто на балу всё это было так внезапно.

Про девочек парни всегда рассказывают постепенно, друзья узнают о их влюблённости, признании и дальнейших отношений. А Стэну пришлось буквально объявить обо всём сразу, и к тому же, скрывать всё.

Ситуация напомнила Биллу о его собственных чувствах, и он понимал друга. Но у них есть исключения — он ни за что не признается в своих. Это было бы слишком и это то, чего точно никто не поймёт.

— Знаешь, Денбро, он всегда рад находиться с Генри, и мне правда жаль, что ему довелось скрывать это от друзей. Но те тоже могут много чего не говорить, правда?

Юноша даже перестал моргать, не представляя на что намекает Крисс, и переведя взгляд, ждал объяснений от блондина.

— Вопрос риторический.

***

— Давай, теперь аккуратно.

Тозиер достал палочку, направив на луч солнечного света. Как только он произнёс заклинание, свет усилился, освещая самое дно озера: все камни, ракушки и изумрудную растительность. Минутой погодя на свет выползли маленькие морские существа, заползая на зелень.

— Теперь аккуратно опусти к кусту колбу, наполни её водой и подтолкни одного внутрь.

Пока Ричи держал луч, Эдди последовал всем указаниям и вот, они самые первые подняли колбу с «морским пушистиком» вверх, разворачиваясь и направляясь к берегу.

— Ричи, мы же всё ещё друзья? — Эдди шёл за слизеринцем, всё ещё держа в себе какие-то отголоски надежды на ответ. Но брюнет проигнорировал вопрос.

— Как ты умудрился полностью намокнуть? — с колкостью подметил слизеринец, замечая края намоченных рукавов рубахи и штанин свёрнутых на колене. А он даже и не нашёлся, что ответить, и Ричи не стал продолжать разговор.

— Вот так, молодцы! А теперь мистер Тозиер покажет вам, как запечатать это в «вечный террариум», чтобы сохранить образец, для дальнейшего изучения. Эти засранцы такие шустрые, всё не удавалось их рассмотреть поближе! — пробормотал лесничий, подойдя к берегу, дабы посмотреть, как продвигаются дела у остальных.

А Эдди внимательно изучал плавные движения палочкой Тозиера, после которых в колбе словно образовался свой небольшой мир. Водоросли развевались потоком воды, в небольшом её объёме, а морской кролик с энтузиазмом пополз ими лакомиться.

— Заклинание расширения?

— Всё верно, — ответил Ричи, и ещё раз повёл взглядом по своей работе оценивая её, а после отдал мальчику, и тот с воодушевлением принял «подарок».

— И это всё? — он надеялся услышать хоть что-то ещё, хотя на какое-то слово, которое могло бы развеять его сомнения о том, что Ричи его игнорирует.

— Да. Если не захочешь оставить себе, отдашь профессору.

Пока Эдди подошёл к Хагриду, мужчина действительно сказал, что гриффиндорец может оставить его себе, надеясь ещё заиметь образец. Аккуратно укладывая маленькую колбу среди книг в сумке, он бросил взгляд туда, где недавно стоял слизеринец, но Тозиер уже уходил в сторону школы.

— Рич! Ричард! Постой же ты, — Эдди злился и на себя, и на слизеринца, в спешке стараясь переступать поваленные ветки.

— Да что в этом такого было? Я ведь даже извинился! — мальчик всплеснул руками, продолжая идти следом, но огромная дистанция между ними так не сокращалась.

— Значит как ты так делаешь — всё хорошо, а на меня стоит злиться? Ну и пошёл ты!

Слизеринец внезапно остановился, и резко развернувшись на пятках, направился в его сторону. Юноша, который уже и не ждал, что тот обратит на него внимание, опешил стоя на месте.

— Да мы всё ещё друзья. Но ты сам то хочешь ими быть? — Ричи посмотрел на него испытующе.

— Ну да, а п-почему нет? — непривычно для себя, заикнулся Эдди, не найдя вариантов, что ему ещё ответить.

— Ну не знаю, подумай.

И, воспользовавшись задумчивостью Каспбрака, Ричи вновь развернулся и устремился в сторону замка.

— Поговорим завтра, — бросил тот через плечо, хрустя ветками под ногами.

***

Урис продолжал следить за слизеринцем, иногда опуская взгляд вниз он наблюдал за тем, как между камнями проплывали стайки разнообразных мелких рыб. Засмотревшись на водную гладь, он задумался о чём-то своём, о парнях, о Генри, поведение которого было странным в последнее время.

Слишком погружённый в свои размышления, он не сразу почувствовал, как его лодыжку начало оплетать зелёное растение. Как только его хватка усилилась, он от неожиданности резко дёрнул ногой и выровнялся. Слизеринец, боковым зрением заметивший это, выполнил в воздухе несколько пассов своей палочкой, из-за чего растение оторвало от него свои ростки и нырнуло обратно под воду под удивлённый взгляд пуффендуйца.

— Это заколдованные лианы. Они полностью могут оплести твоё тело, и как только доберутся до твоей шеи — считай ты труп. Об этом старик и говорил, будь внимателен.

Патрик подобрался к нему ближе и остановившись напротив камня, на котором стоял Стэн, чуть наклонился к юноше, прохладными и влажными от воды пальцами прикасаясь к его лодыжке, внимательно осмотрев ту.

Он сам того не осознавая полностью, относился к Стэну как к чему-то драгоценному и хрупкому, это было на уровне инстинктов, которые вторили лишь об одном: следить за тем, чтобы он оставался цел и невредим. Ну, или почти цел, учитывая недавние маленькие события произошедшие с ними в лесу.

— Ты просто слишком хорошенький, они все хотят тебя утащить, — со смешком проговорил Хокстеттер, отпуская ногу мальчика и отходя на шаг.

Стэнли всегда нравилось то как слизеринец касался его, по причине или просто, от любых его прикосновений ощущалось сладкое томление внутри, и хотелось, чтобы это продолжалось. И не будь они на уроке, он бы с удовольствием сам этому поспособствовал, но пока предпочёл отвлечься на разговор.

— И много тут такого? — кудрявый завертел головой, в попытках найти то самое странное растение.

— Это озеро никем до конца неизведанно. Кстати, знаю, что эти моллюски чаще встречаются на глубине, а вот где мелководье найти сложно. В этом и задача, — проговорил брюнет, пальцами собрав края намокшей водолазки и отжав её.

Урис засмотрелся вдаль, думая о том, что не хотел бы выполнять задания на глубине. Цвет чёрной бездны отталкивал, а таинственная, неизведанная глубина пугала. Издалека доносилось пение русалок, и оно лишь на таком расстоянии казалось красивым, но прислушавшись, можно было понять, что оно ужасно и пугающее. Он лишь на картинках видел крутые склоны дна озера, которое покрыто гладкими валунами и острыми, подобными пикам, камнями по всей его территории. И почему-то желания поплавать на глубине вообще не испытывал.

— Рискнёшь пойти со мной дальше? — словно услышав мысли и почувствовав страх перед этим, задал вопрос брюнет.

— Если я адреналина захочу, мне достаточно зайти сюда по пояс, — издал нервный смешок юноша, уставившись на парня.

— Да ладно? Я думал, ты уже готов со мной куда угодно.

На самом деле, так и было. С Патриком всегда весь страх куда-то улетучивался, и он не мог даже вспомнить, когда последний раз чего-то боялся, наоборот, совершал поступки, о которых раньше и подумать не мог.

— Так и есть, Патрик, но…

— Тогда однажды я покажу тебе адреналин, — уголки губ вздёрнулись вверх и, чуть отдохнув, слизеринец снова отправился на поиски, с желанием поскорее справиться.

Урис устал стоять на месте и пошёл следом за ним. Хокстеттер проходил впереди, разводя руками небольшие водоросли и высматривая всё. В один момент он потянулся рукой в глубь и с торжествующей улыбкой вытащил из воды нечто крошечное, больше напоминающее небольшой белый шарик, представляя его вниманию Стэна.

— Можно подержать?

Юноша восхищённо рассматривал моллюска, который не занял даже половину ладони Патрика. Он был всего несколько сантиметров в длину, с ушками и шипами, которые оказались очень мягкие на ощупь.

— Эта мелочь очень мягкая и хрупкая, осторожно, — Патрик аккуратно вложил моллюска в раскрытые ладони Стэна и тот с интересом принялся осматривать его, только вдоволь насмотревшись, погрузил его в специальную колбу, которую брюнет вытащил из заднего кармана и набрав туда воды, протянул юноше.

Они медленно направились к профессору, выполнив задание одними из первых и получив за это дополнительные баллы на счёт своих факультетов.

***

В Большом зале не было так много учеников как обычно. Видимо, у всех добавилось много дополнительных уроков и работы после всех пропущенных. И казалось, учителя не щадили никого, даже не смотря на то что сегодня матч.

Каспбрак жевал свой сухой завтрак на обед, в котором молоко окрасилось в шоколадный цвет. Он одновременно читал книгу по магическим меткам. Да, возможно, ему стало чуть-чуть интересно, но в книге всё равно не было ничего про метку Ричи, то и понятно… Он почему-то думал, что это всё ещё влияние метки. Но Ричи и до этого изредка проявлял какую-то странную реакцию. Тогда на вечеринке, когда у него не было её, в их первый же день знакомства, и ничего, они это благополучно забыли.

И что же сам Ричи ожидает услышать от него, когда и сам ведёт себя странно?

Вдруг по залу раздалось знакомое совиное урчание. От взмахов крыльев разносились порывы ветра, заставляющие волосы на голове шевелиться, и Эдди почувствовал желание поёжиться и улыбнуться. Он взглядом выискивал Гипса, и его птица не заставила себя долго ждать — белая пятнистая сова пролетела прям над ним, сбросив небольшую коробочку и письмо, а после приземлилась на стол, заглядывая своими коричневыми глазами в его такие же.

Наверное, именно эти глаза сроднили их ещё тогда, в магазине фамильяров.

Мальчик положил птице пару галлеонов и насобирал кусочков фруктов и кукурузы со стола, положив прямо перед её лапками. Юноша отложил коробку, ведь догадывался, что в ней, и протянул руку к тонкому конверту. Стоило разломить печать, взгляд упал на бумагу красного цвета, и у мальчика будто всё сжалось внутри от осознания, что сейчас произойдёт.

Остатки бумаги на конверте разорвались сами по себе, а из красной сформировалось жуткое подобие рта с алыми губами, напоминающими цвет помады его матери.

— Эдвард Каспбрак! — звонкий с лёгким скрипом голос пронёсся эхом по залу, и заинтересованные лица повернулись на звук. Хоть в школе кричалки и были довольно-таки не редким явлением, с каждым разом всегда было интересно послушать, за что ругают очередного провинившегося.

— Эддичка, зайчик, я прислала тебе лекарства. У тебя они уже должны были закончится. Что-то случилось? — Женщина сделала паузу, но был слышен её тяжёлый вздох, говорящий о том, что она очень огорчена.

— Я очень надеюсь, что со всей этой магией ты не забываешь их принимать, — продолжила она, а Эдди поймал только больше косых взглядов. Прикрыв веки, парень опустил голову в изгиб локтя, пытаясь скрыть смущение, но кончики красных ушей всё выдавали.

— Я сама прислала тебе всё самое необходимое, — женщина начала перечислять весь его стандартный список, а парень, немного приподняв голову, искал помощи в чьих-то знакомых глазах. Взгляд остановился на Ричи. Тот, не зная о подобном, смотрел с непониманием и отвращением, очевидоно направленным на мать. Всего на секунду на его лице мелькнуло что-то походившее на сочувствие, но из-за их ситуации, он не смог долго смотреть на слизеринца. Каспбрак быстро отвернулся сталкиваясь со Стэном. Тот мягко улыбнулся, зная, как парню всегда было нелегко в такие моменты, особенно касающиеся его матери, и он заметно расслабился, замечая поддержку и улыбку, которая ненадолго вырвала его из голоса миссис Каспбрак.

— Но, котёнок, ты должен принимать и заказывать у меня их сам, чтобы мамочка не волновалась! Эддичка, напиши мне, как только получишь это письмо. Всё, пока, целую! — последнее слово было сопровождено громким чмоканьем, и Эдди недовольно скривился.

Бумага превратилась в тошнотворное красное сердечко-открытку от мамы, которую он взмахом руки скинул со стола, направляясь прочь из зала.

Юноша поведение матери и раньше не понимал, но сейчас, когда он способен видеть ситуацию целиком. Неужели она действительно думает, что они ему помогают? Хочет пичкать своего сына всякими таблетками? Женщина всё повторяла, как много он болел когда был маленьким, хотя сам он этого не помнит — только обычная сезонная простуда раз в год. Но тогда он доверял её словам больше, чем врачам.

И вот уже сколько времени он обходится без эти лекарств. Эдди боролся с большим желанием швырнуть эту коробку в стену замка, но всё пересилил себя и решил просто положить её к остальным лекарствам в чемодане в спальне, куда он и направлялся.

— Подожди! — юноша сначала хотел обернуться на голос, но решил, что обращаються не к нему, и поэтому только ускорил шаг.

— Каспбрак! — собственная фамилия таки заставила его притормозить и посмотреть кто его зовёт, взглядываясь в незнакомца.

К нему шёл парень в алой мантии, развевающейся от быстрого шага. Несмотря на то, что болгарские мантии были довольно объёмными, в ней парень всё-равно выглядел довольно худощавым.

— Догнал наконец, — выдохнул болгарин, окидывая его беглым взглядом, приветливо расплываясь в улыбке.

Совершенно незнакомый ему парень вёл себя так, словно знал его довольно продолжительное время, что и вызывало в мальчике дополнительный повод к волнению.

Непривычная уверенность и слишком дружелюбная манера общения заставляли его внутренне настрожиться.

— Ты же никуда не спешишь? — парень ожидал его ответа, и после неуверенного кивка гриффиндорца предложил пройтись, обхватывая его плечи рукой и направляя в проходы. Эдди напрягся от такого жеста, но он тесно не общался с болгарами, возможно, они все такие?

— Извини, мы знакомы? — Эдди словно пытался научить манерам гостя. Он взглянул на русоволосого, который не прекращал улыбаться, дружелюбно оглядывая учеников вокруг. Сложилось впечатление, что тот нарочно искал зрителей, кто бы мог заметить их взаимодействие.

Парень был выше даже самого Тозиера, и шатен вынужденно запрокидывал голову, чтобы посмотреть на него.

— Нет, — ответил тот, улыбаясь широкой улыбкой уже ему, — Зови меня просто Тео, договорились?

— Откуда ты меня знаешь? — Эдди задал вполне очевидный вопрос, стараясь сдержать подозрения. После последних событий его инстинкты кричали об осторожности.

— Не в этом дело, — уклончиво ответил Тео, словно игнорируя прямоту вопроса. Он завёл его в арочный проход на улице, и, когда предложил свернуть на мост, Эдди мгновенно отказался, опасаясь уходить слишком далеко от замка. Его внутренний голос настойчиво напоминал о том, что случилось в прошлый раз в коридорах, и тело невольно напряглось. Парень всеми силами старался убедить себя, что это просто ученик Дурмстранга, ничего более.

Но пока Тео вёл себя таким образом, сделать это выходило с большим трудом.

— Он не избегает, а просто думает нужно ли это тебе.

Гриффиндорец непонимающе мотнул головой в сторону незнакомца, уловив намек на Ричи. Тео кивнул, подтверждая его догадку.

«Нужно ли это ему?» — И что это может значить?

— Понимаешь, тогда он поцеловал тебя, потому-что был пьян и под кайфом. Вы возможно как-то неправильно друг друга поняли, вот он к чему.

— Это он тебе рассказал? — парень уже не сомневался, что рассказ ведётся о Тозиере. Но удивляло, что незнакомец знает столь личные подробности, зачем Ричи рассказывать такое?

— И что ещё он говорил? — Эдди уже почти жалел, что ввязался в этот разговор, смысл которого, он еле улавливал, но вопрос вырвался прежде, чем он успел остановить себя.

— Эдди, мы не в первый день знакомы. Кто же ещё позаботится о моём Ричи? — Тео усмехнулся. — Он думает, что никто не может целовать его всерьёз, — болгарин закатил глаза, его эта ситуация забаляла, когда Эдди наоборот напрягся.

— Только не размышляй над этим долго. Пойми же, он начал отстраняться только тогда, когда ты захотел об этом поговорить. Тогда-то до этого безмозглого и дошло, что ты сам это сделал, а не под влиянием чего-либо. — Он вздохнул, ведь порой тупость друга раздражала его самого, особенно, когда он избегал таких прекрасных вещей. — Только не говори Ричи, что я его так назвал.

— Знаешь, персик, — Эдди тут же недовольно скривился, не понимая откуда такие прозвища, а парень похлопал ладонью по его спине. Он ведь не серьёзно думает, что влезая в чужое пространство, он располагает людей к себе?

— Если ты всё-таки поцеловал его, просто, ну, — болгарин задумался, как это преподнести парню. — Просто сделай это ещё раз. Не нужно никому ничего объяснять, все мы тут давно это прошли.

Всё больше и больше становясь обладателем звания «странный парень» тот, в подтверждение этому, ухмыльнулся чему-то своему, и ударил его пальцем по носу.

— Действуй! Сними с моего мальчика клеймо девственника! — тот уже отходил от него на приличное расстояние, крикнул это оборачиваясь, взмахивая своей красной мантией.

Эдди застыл на месте, сверля взглядом удаляющегося незнакомца, тот так ничего и не объяснил. Однако, здравый смысл в их диалоге он всё же уловил.

***

Когда Стэнли отправился на поле для квиддича, вечерние сумерки уже медленно расползались, постепенно окутывая стадион и прилежащую к нему местность.

Хоть коридоры под стадионом были тупиковые, юноша всё же отыскал комнату слизеринской команды, ведь несколько раз уже заглядывал туда. Специально отведённая для игроков слизерина комната была просторной, освещаемой факелами висящими вдоль стен. В ней стояли несколько диванов, а в углу был сложен весь необходимый инвентарь.

Медленно открыв дверь и заглянув внутрь, уголки губ юноши вздёрнулись вверх, замечая что он привлёк внимание троих слизеринцев. На диване сидел брюнет уже переодетый в форменную мантию тёмно-зелёного цвета, рядом с ним Генри, и Виктор, стоящий напротив них, что-то рассказывающий.

Убедившись, что посторонних нет, Урис закрыл за собой дверь и прошёл к дивану, сразу присаживаясь на коленки к Генри, ладонь положив на его бедро, создавая опору. Он с каждой их новой встречей становился смелее в своих действиях, что несомненно радовало всех троих старших.

— Я ненадолго. Забежал пожелать удачи, — мальчик осмотрел каждого, чуть улыбаясь и по всему его виду было заметно, что он в приподнятом настроении. — Вы же готовы?

— Конечно. Ты сам готов? Игра будет долгой, — предупредил Патрик, глядя на юношу и пробежался пальцами по его коленке.

— Я всю игру буду с Эдди и Биллом, с ними не соскучишься. Да и я обязательно досижу до конца, — улыбнулся юноша.

— Тогда встретимся сразу после игры? После неё обещают ещё кое что интересное, — Бауэрс оторвался от спинки дивана и выровнялся, оказываясь ближе к лицу младшего.

— Я найду Виктора и мы сразу придём к вам.

— Договорились, — Генри зафиксировал лицо младшего одной ладонью, пальцами второй руки крепко держась за узкую талию. — Что насчёт поцелуев на удачу, маленький? — находясь слишком близко, он заметил как Стэн улыбнулся, и выдохнул прямо в пухловатые губы напротив, проходясь по ним взглядом. Слизеринец прижался губами в чуть приоткрывшиеся губы юноши, провёл языком по белоснежным зубкам, после вторгаясь им в тёплую приятную влажность, сохраняя в поцелуе ту ненавязчивую нежность и услышав глухой удовлетворённый стон, ощутил как тело мальчика льнёт к нему теснее.

Патрик с лёгкой улыбкой и расширенными зрачками сконцентрировал всё внимание на них, не выдержав от такого вида, чуть приблизился, едва ощутимо скользнул по щеке младшего чуть приоткрытыми губами, что стало для него мягким сигналом и Урис переключился на губы брюнета, сплетаясь с ним языками.

Они начали целоваться втроём, чувствуя на губах вкус друг друга и переплетение ярких ощущений. Юноша под этими умелыми губами и прикосновениями ощущал, что плавится, не зная куда деть свои руки и желая в одинаковой мере доставить удовольствие двоим парням. А ещё третьему, пальцы которого он вскоре почувствовал на своей руке и оторвавшись от губ, ощутил как его мягко потянули к себе.

Стэн поднялся, оказываясь напротив блондина, которого в очередной раз буквально плавит изнутри, когда юноша его покорно обнимает за плечи, его лицо очень близко а сам он смотрит своим затуманенным взглядом точно в глаза. Виктор зарылся пальцами в кудрявые светлые волосы, медленно ведя ладонь вниз и фиксируя руку на шее. Чуть наклонил голову и провёл языком по губам, ощущая их упругость и сладкие нотки, чтобы следом впиться в них неторопливым поцелуем.

Стэнли всегда в его руках становился слишком податливым и разнеженным, отчего слизеринцу действительно с трудом приходилось держать себя в руках. И отрываться совсем не хотелось, ведь эти по-прежнему немного неумелые поцелуи с его стороны являлись чем-то невероятным. Пришлось насильно оторвать себя от юноши, услышав как в комнату открылась дверь и раздался знакомый голос.

— Извините, что прерываю интимный момент, — на входе замер слизеринец, высокий парень с копной чёрных волос и выразительными глазами, один из игроков. Он не спешил продолжать, слегка виновато улыбаясь и заинтересованно бегая глазами по всем присутствующим.

— Уже прервал, что-то случилось?

— Генри, там какая-то женщина хотела ворваться сюда. Для интервью или что-то вроде того.

— Черт, точно, — Бауэрс вспомнил о том что их предупреждали о приезде журналистов. — Хорошо, Том, я сейчас подойду, — слизеринец кивнул и покинул комнату, вновь оставляя их наедине.

— Я тогда тоже пойду, мне надо найти друзей до начала матча, — юноша заметил как двое парней тоже встали с дивана и оказались рядом. — Да, кстати, не смейте даже им продуть, — юноша озорно сощурил глаза, сжал пальцы в кулак и выставил его вперед, что тут же отбил Патрик, а после и Генри, и напоследок улыбнувшись, покинул комнату вместе с Виктором.

***

Вечерняя игра была зрелищем завораживающим и захватывающим, особенно для тех кто присутствовал на ней впервые. Юные волшебники и преподаватели, а также гости быстрым потоком двигались на стадион, где вот-вот должен был начаться финальный матч, и спешили занять места на трибунах.

Тройка друзей уже прибыли на стадион, разместившись на нижних трибунах, ведь они особо сильно ни за кого не болели, и сейчас находились среди таких же смешанных болельщиков, или просто тех кто просто наслаждается игрой. В ожидании игры в плечо так или иначе прилетал пинок, но спорить смысла не было, ведь многим просто уже не терпелось увидеть своих любимчиков.

Темнота сгущалась вокруг стадиона и далеко за его пределами, но всё поле было ярко освещено. Всё вокруг было заполнено таинственным серебристым светом, который казалось, струился прямиком на поле со всех сторон. Шесты с кольцами переливались в этом свете, а на табло, которое возвышалось на одной из башен бегали надписи — приветствия и названия команд — участников. Захария Смит уже занял привычное место комментатора, пылко приветствуя болельщиков и нахваливая команды, которые ещё даже не появились на стадионе.

Сотни флагов развевались на ветру в руках преданных фанатов, отовсюду взрывались хлопушки, выбрасывая в воздух разноцветное конфетти, которое быстро кружилось в воздухе и оседало вниз, попадая на некоторых школьников.

По всей округе к бортам трибун были прикреплены факелы, создававшие ещё лучшую видимость для болельщиков. Атмосфера и правда была таинственной и слегка волнующей.

Освещение было закреплено сверху по кругу арены, давая сконцентрироваться только на ней, а не обращать внимание на задний план. Прожекторы через один мигали, и снова включались, словно улавливая сердечный ритм всех присутствующих.

Когда трибуны почти заполнились, а на пару мгновений свет немного приглушили, комментатор заговорил, привлекая внимание всех присутствующих и объявляя об открытии их финала.

— Вы только взгляните на это, на поле появляются очаровательные талисманы болгарской сборной!

Зрители затаили дыхание, устремили взгляды в центр поля и разразились криками и высвистываниями, когда на него быстро выбежали талисманы болгарской команды — вейлы. На девушках были нежно-голубые платья, которые переливались в серебристом свете, а их длинные золотые волосы струились по плечам. Их чарующая внешность и пластика движений заставляли смотреть только на них.

Вейлы отплясывали приветственный танец быстро и зажигательно, выстроившись в круг, вблизи которого в таком же ритме кружились ярко-золотые частицы магии. В центре их круга оказался дурмстранговец, который устроил настоящее шоу с огнем. А к концу их танца небо за пределами стадиона озарилось ярко-золотыми искрами, заставив присутствующих завертеть головами в сторону салюта.

— Что ж, захватывающе! А теперь, дамы и господа, Слизерин!

Болельщики готовились заранее, подняли вверх палочки, в приветственном жесте, концы которых загорелись ярко-зелёными огоньками.

Сперва всё подозрительно затихло. А в следующее мгновение в воздухе над трибунами пролетела наколдованная фигура валлийского зелёного дракона, оставляя после себя рассеянные частички магии. Зрители от неожиданности даже пригнулись, ощущая порыв ветра из-под крыльев наколдованного существа и с восторгом смотрели ему вслед.

Дракон сделал круг над трибунами, взмыл в небо над стадионом, где рассыпался на тысячи зелёных ярких искр.

Но это было лишь началом, на поле оказались и девушки, представляющие команду Слизерина и зрители издали громкие восторженные возгласы.

Приветственная часть по своему размаху и эффектности не уступала даже чемпионату мира, что было для многих удивительно и они не ожидали чего-то такого в Хогвартсе.

И вот весь свет погас, остался гореть лишь один прожектор, пуская луч своего света на дверь внизу арены, откуда должны выйти игроки. Все словно застыли, в ожидании этого волнующего момента, крепко сжимая в ладонях разную атрибутику, чтобы встретить любимую команду как можно лучше.