Глава 8. (1/2)

Дамблдор подошёл к кафедре, попутно взмахивая рукой, флаги школы под потолком медленно окрасились в чёрный, свечи потухли, оставляя после себя только облачко едкого дыма. Каждый в зале мгновенно всё понял.

Воцарилась тишина, настолько стало тихо, что было слышно взволнованные обрывистые вдохи и давящий на уши писк. Каждый невольно пробежался взглядом по собственному столу, пытаясь понять кого нет и надеясь, что не хватает не их друзей. Вопросов у каждого было предостаточно, но никто не решался поделиться ими.

— Друзья, сегодня тяжёлый день для всей школы. С грустью, мы хотим заявить, что Беверли Марш и Тревор Хаггинс покинули нас. Они были юны, и всегда обиднее когда умирают молодые. Они не окончили школу, не перешли во взрослый мир, не узнали так много чего ещё. Но их жизнь была полна магии и волшебства, — директор замолчал, прикрывая ресницами глаза, скрывая всю горечь. Речь давалась ему тяжело, в его жизни было немного моментов для практики такого.

— Они были чьими-то родными, близкими, друзьями, братом, дочерьми и сыновьями. Поэтому я хочу, чтобы вы понимали — они прожили с ними, с вами, свои лучшие моменты. Не грустите, друзья мои, и поднимите ваши палочки, волшебники.

На несколько минут зал осветили поднятые палочки. Все молчали, размышляя каждый о своём. Спустя время директор дал некоторые разъяснения, чтобы ученики не волновались, а по школе не ходили слухи.

— Молодые люди погибли от несчастного случая. Мы знаем, у каждого из вас много вопросов, но мы попросим не распространять догадки, родные не хотят разглашать всех подробностей.

Альбус видел обеспокоенность на лицах своих учеников, но они не могли ничего сделать, ничего утешительного в этой ситуации не могло быть. Они, и так, много чего скрыли…

— А теперь, можете быть свободными.

Дамблдор спешным шагом покинул зал, а вскоре за дверью скрылись и остальные учителя.

— Ужасно. Думаете, — Каспбрак запнулся из-за того, что собирается сказать строжайшее табу среди всех магов. — они сами себя?

Его действительно волновало происходящее. Они с Ричи видели тогда так много крови, и навряд ли она могла так случайно пораниться.

— Нет, н-не д-думаю.

— Но сказали же, что это был несчастный случай, — Стэн всматривался в друзей, не понимая, к чему те клонят.

— Не думаю, что это с-случайность, Стэн. Но и с Эд-ди я не согласен. Бев была в школе, и если бы она решила «воспользоваться палочкой», стала б-бы потом идти в Б-Большой Зал?

Эдди и Стэн переглянулись, о последнем случае они знали лишь в отрывках. А Денбро рассказал о случившемся, стараясь не упустить ни одной детали, хотя спустя время всё происходящее было как в тумане.

Учителя всё это время умалчивали об этом, только из-за того, что это был «несчастный случай»?

— Теперь п-понимаете? А Хаггинс, ч-что м-могло такого произойти, что его нашли з-за школой? И об-ба случая несчастные, что тоже оч-чень странно.

— Может учителя сами не обо всём знают? — предположил пуффендуец.

— Думаю, они наоб-борот, что-то скрывают, — подытожил Денбро.

Его взгляд быстро забегал по столику слизерина, пытаясь среди множества лиц найти то самое. Но из-за того, что сегодня за ним собрались не только сами слизеринцы, но и прибывшие гости, а после слов директора все сейчас переговаривались, мельтешили перед глазами, было весьма сложно сориентироваться. А после мелькнувшей мысли в голове, что Ричи тогда ушёл поздно вечером один, от этого до тошноты скрутило живот, и глаза рассеянно забегали намного быстрее.

Один из слизеринцев, сидевший к нему спиной, поднялся из-за стола и направился к выходу. Чёрные короткие волосы и рост были похожи на Тозиера, поэтому Эдди и двинулся вслед за тем, пытаясь догнать и убедиться в догадке.

В вестибюле он никого так и не обнаружил, тот парень, к сожалению, мог пойти в совершенно любое место. Возможно ему просто показалось, а может Ричи уже на уроке.

У него самого первый урок — астрономия, надеясь встретиться где-то там, туда гриффиндорец и направился. Сразу сворачивая на втором пролёте в коридор, ведущий к лестницам с коротким путём.

— Привет, — Тозиер, не изменяя себе, догнал его сзади, пугая до чёртиков, а потом подстроился под шаг.

Но мальчик напротив, облегчённо выдохнул, радуясь, что с другом всё в порядке.

— Привет. Я, кстати, рад что ты жив, — он издал смешок, дабы скрыть своё волнение.

Брюнет так же улыбнулся, подходя ближе к гриффиндорцу, по словам Ричи, они шли на один и тот же урок, что мальчика сильно обрадовало. У него появилось ощущение, что они не виделись очень давно и он, честно, соскучился по общению с Тозиером.

— Думаешь, это правда?

— Что именно? — откровенно не понимая переспросил Тозиер.

— Насчёт всех этих несчастных случаев, — уточняет юноша, надеясь полушать мнение Ричи.

— А почему нет? Но знаешь, Эдс, в твоём любопытстве есть плюсы, но туда ты лучше не лезь.

— Почему это? — юноша скрестил руки на груди, останавливаясь.

— Потому, что там стопроцентно есть тайны, ничего хорошего, если ты их узнаешь, из этого не получится.

Каспбрак замолчал, обидчиво скривив губы, словно проглатывая весь свой интерес к этому делу. Странное чувство. Но может, раз Ричи так действительно считает, это и к лучшему?

— Но ты ведь хочешь знать все их секреты, да, Эдс? — голос звучал как-то пискляво, словно издеваясь над ним.

И Эдди уж точно не понимал Тозиера, который слишком странно себя вёл, непривычно, для всегда спокойного голоса парня, ну, может, иногда чересчур скрытного и серьёзного.

— Да нет, мне ведь просто было интересно. Забыли. Что с тобой, Рич? — он продолжал идти, но сзади раздалась фраза, пронёсшаяся по его спине холодком.

— Оу, а может ты хочешь знать секретик Ричи? Почему он тебя отговаривает?

Эдди тупо уставился на парня, словно ожидая, когда тот рассмеётся с того, что он повёлся на это. Но Ричи стоял, не шевелясь, даже не моргая этими ужасающе-стеклянными глазами. Широкая улыбка не образовывала натуральных морщинок у глаз. Это так мало чем походило на реальность.

— Ричи прекрати, это уже совсем не смешно, — теперь он боролся с желанием бросить слизеринца и уйти, хотя буквально несколько минут назад…

— Оу, бедненькому Ричи тоже не смешно, когда его маленькое сердечко начинает биться при виде такого сладенького Эдса.

Лицо брюнета всё больше и больше искажалось, теперь напоминая лицо мертвеца, с отвалившейся кожей и жуткой улыбкой без губ, кровь сочилась из его дёсен и стекала вниз по подбородку. Изо рта, помимо слов доносились ужасающие звуки, похожие на рычание, смех и бурление крови в горле.

— Что за хрень?! — мальчик испуганно отступал назад, но когда «Ричи» рывком двинулся за ним, побежал что есть силы.

— Но Эддичка ведь будет этому только рад, да? Ооо, так и хочется чтобы эти губки коснулись твоих? — раздался дикий смех. — Ну, может я попробую? Ой, мне же нечем.

Тот попытался улыбнуться, но губы лишь криво исказились, а Каспбрак, упёршись в тупиковый угол стены, отвернул голову в бок, прижимаясь щекой к кирпичу. Смех оборвался хлопком, и гриффиндорец, зажмурив глаза, вжался в стену, сбивчиво хватая ртом воздух. Спустя пару секунд, поняв, что никаких звуков нет, и ничего не происходит дальше, с осторожностью открыл глаза.

Испуганно оглянувшись он никого не заметил: обычный коридор как прежде, словно ничего этого и не было, словно он себе это придумал. Чем бы то ни было, это точно не выходки слизерица, он схватил упавшую с плеча на пол сумку и выбежал из коридора, сворачивая в проход к лестнице на башню Астрономии.

***

Ричи вместе со всеми, неспеша заходил в класс мисс Авроры, но оценив масштабы пробки, расслабленно облокотился на находящиеся сзади перила лестницы.

Он невольно задумался о письме, которое всё это время успешно игнорировал, закидывая бумагами на рабочем столе, но всё же знал где именно оно находилось.

Отец, а это был именно он, тот не подписывался, но понять автора по особой печати у Ричи не составило труда. Тозиер старший просил быть начеку, и готовым в любой ситуации действовать по плану. Так же было написано, что кто-то сам его найдёт.

И это были странные строки, которые он перечитал пару раз, ведь он в школе, и просто так сюда проникнуть сложно, но в связи с недавними событиями, о которых Бауэрс рассказал с утра, вернувшись с собрания, перед тем как так же быстро уйти на завтрак, наталкивали на особые выводы.

Что если кто-то уже здесь, и просто хорошо скрывается? И этот бал с гостями, всю последующую неделю он был на нервах и вздрагивал, стоило кому-то подойти, но это просто оказывались гости, которые заблудились, ну или были слишком дружелюбными. Но не в первом, ни во втором случае он не мог помочь.

На звук подошвы от ботинок быстро соприкасающихся со ступеньками заставил обратить внимание, он повернул голову: спешно перебирая ногами, вверх бежал Эдди, крепко сжимая сумку на плече.

Половина учеников вошла в кабинет и заняла свои места, а Тозиер решил, что это отличный шанс сесть поближе к Эдди и переброситься парочкой слов. Ему засел в память тот вечер, тот какой-то особенный момент на улице. Наверное потому, что не так уж много у него было таких моментов. И друзей.

— Эдс, — он коснулся плеча гриффиндорца, но тот резко одёрнулся и протискиваясь в дверь через всех, забежал в кабинет.

Тозиер ошеломлённо остался в проходе, смотря на пустое место, где недавно стоял парень. Ричи прошёл следом в наполнившийся кабинет, где под потолком, профессором была наколдована сверхновая звезда, которая и является темой нескольких уроков.

Возле гриффиндорца место уже было занято, поэтому он занял самое ближайшее к нему.

Слизеринец точно был уверен, что ничего такого не сделал, они ведь тогда просто попрощались… Что могло послужить такому поведению Каспбрака? Почему бы ему избегать его?

Мисс Аврора чуть приглушила свет в кабинете, дабы ученикам лучше была видна наколдованная звезда, и пока она продолжала тему, на которой они остановились на предыдущем уроке, слизеринец замечал на себе изучающие взгляды Каспбрака. Да и сам весь урок уделил внимание тому, чем он мог вызвать такую реакцию парня, а не «старым взрывающимся звёздам».

Разве что, он тогда пошутил про Спагедварда, но уверен, что парень на подобное не будет обижаться.

Мог ли он что-то узнать? Нет. Точно нет. Во-первых, откуда? Да и во-вторых, точно бы всем уже рассказал. Хотя подобную реакцию встречал у подруги из Ильверморни, когда они поговорили, но всё же что-то отличалось. Нет, точно не это.

Шатен сорвался с места, ещё до того как звонок успел дозвенеть.

***

Время близилось к вечеру, до окончания учебного дня оставалось чуть меньше часа и гостиные факультетов по-прежнему пустовали.

Слизеринская гостиная, окутанная приятными серебристо-зелёными оттенками, была наполнена тусклым освещением и расслабляющей тишиной.

Виктор расположился в кресле около камина и держа в руке бокал ароматного белого вина, размышлял о своём. Парень был непривычно тихим и полностью игнорировал присутствие ещё одного человека рядом, погрузившись в собственные мысли настолько, что на пару мгновений замер, упираясь взглядом в одну точку.

Хокстеттер, лежащий на мягком диване и всё это время лениво наблюдающий за ним, заметил такую перемену в блондине и первый сдался, не в силах больше терпеть эту звенящую тишину.

— Всё в порядке, Вик?

— Да, — блондин не обернулся к нему, продолжая смотреть в одну точку и прокручивать длинными пальцами тонкую ножку бокала. — Просто задумался, о Стэне.

— Таким надо делиться, не считаешь? — слизеринец расплылся в улыбке, предвкушая занимательный разговор.

— Что если он не был готов к таким признаниям?

Этот вопрос волновал Виктора с того самого вечера на балу, ведь конкретного ответа от мальчика они так и не получили. С собой он был честен и совсем не хотел услышать «нет», но готов был сколько потребуется ждать правдивого и искреннего ответа.

— Ты всё ещё об этом переживаешь? Мы давно должны были ему сказать.

— А ты правда думаешь, что он так легко примет это? Думаешь, для всех подобное нормально? — Крисс неожиданно повысил тон и перевёл взгляд с пламени в камине на парня, недовольно заламывая брови.

Патрик отчасти понимал его, ведь Виктор всегда с особым вниманием и осторожностью относился к их отношениям с юношей и боялся как-то пошатнуть связь между ними.

— Мы всего лишь признались ему, чего ты так завёлся? — насмешливо спросил брюнет и заметив как парень одарил его холодным взглядом, продолжил, — вот увидишь, он по прежнему будет с нами, — Патрик медленно приподнялся, занимая сидячее положение и намереваясь окончательно развеять все сомнения. — Сколько можно было тянуть? Между нами всегда что-то было, и он это тоже понимает.

Блондин сделал ещё один глоток вина и оставил бокал на ближайшем столике. Он поднялся и подошёл к дивану, расслабленно присаживаясь на него, а брюнет воспользовавшись моментом прильнул ближе.

— Разве ты не этого хотел? Перейти уже наконец эту черту в наших…отношениях, — Хокстеттер и сам не до конца понимал, мог ли он уже называть отношениями то, что происходило между ними четырьмя, но надеялся на это. — Ты сможешь позволить себе нечто большее. Сможешь делать что-нибудь приятное, потому что это нормально, когда ты кого-то любишь, ведь так? — ему показалось, что он пытается объяснить самым доступным языком, словно ребёнку, отчего он даже секундно усмехнулся.

Виктор молчал, обдумывая услышанное и понимая, что мягкий тон и безмятежный взгляд парня почти помогли откинуть ненужные мысли. Брюнет в это время слишком пристально засмотрелся ему в глаза, и Крисс не сразу понял, что тот пытается использовать легилименцию.

— Не пытайся залезть ко мне в голову, Хокстеттер! — Вик возмутился, замечая как слизеринец всё же ненадолго отводит взгляд и в привычной манере широко улыбается.

— А ты что-то скрываешь? У тебя там слишком много грязных и похабных мыслей, м?

— Ничего такого, придурок.

— Совсем ничего? — парень неверяще выгнул бровь, окинул его сомнительным взглядом и прежде чем продолжить, выдержал паузу, — хочешь сказать, ты никогда не представлял, как закинешь его стройные ноги на себя, — Патрик мягко скользнул ладонью по бедру Крисса, всматриваясь в его глаза с внезапно разыгравшимся внутри возбуждением и наслаждаясь собственными представлениями в голове. — Не представлял, как он будет смотреть на тебя всё теми же невинными глазами, пытаясь заглотнуть твой член поглубже?

Виктор переменился в лице, ощутив как такие разговоры о младшем отдаются внутри приятным покалыванием. Патрик же говорил об этом с абсолютной лёгкостью, уже давно и достаточно живо представляя их мальчика с томно приоткрытыми губами и помутневшими от возбуждения глазами, в момент когда он будет принимать кого-то из них.

Хокстеттер не сомневался в том, что у Стэна тоже очень яркая и живая фантазия, просто ему нужно дать время это осмыслить. Для слизеринца это томительное ожидание было в некоторой степени настоящей пыткой, ведь не смотря на юный возраст, именно Стэнли и разжигал в груди желание и лишал его всяких крупиц рассудка.

— И не думал о том, какой он отзывчивый и наверняка до ужаса чувствительный?

— У нас, вообще-то, намечался серьёзный разговор, — осторожно прервал брюнета Крисс, пытаясь увильнуть от темы.

— Не пытайся соврать, что тебе это не нравится, Вик, — Патрик по-прежнему не отводил взгляд от излюбленного профиля и одной рукой мягко поглаживал бедро парня, пробегаясь пальцами по внутренней стороне. — Думаю я согласен с тобой только в одном, чем дольше он остаётся невинной деткой, тем приятнее будет потом с ним играть.

Хокстеттер смотрел на него так, словно знал все его желания, и Виктор совсем немного злился из-за того что так и было.

— И как давно ты думаешь об этом?

— Где-то с тех времён когда он был второкурсником, мы уже были достаточно близки, — брюнет ответил серьёзно, но заметив как карие глаза напротив наполнились шоком, он хрипло посмеялся.

— Точно больной извращенец. Ему было двенадцать.

— Но сейчас нет. Наш мальчик вырос.

Виктор ничего не ответил, устало откинулся на спинку дивана, чуть запрокинул голову назад и прикрыл глаза. Он понимал, что спорить с Хокстеттером бесполезно, да и отчасти тот был прав, их Стэнли уже взрослый. Ему целых шестнадцать лет. А ведь он для своего возраста поразительно умён и во многом сильно отличается от своих ровесников. Всегда отличался, чем и зацепил их ещё с самых первых встреч.

Хокстеттер посмотрел на расслабленное тело возле себя, плавно скользя взглядом по изящным чертам лица и изгибам шеи, думая теперь о том, какой Виктор идеальный.

Парень, который при других был строгим и холодным, только перед Генри и Патриком был в совершенно другом виде. Всегда мягкий, податливый и желанный. А ещё до невозможности красивый.

— Я сам уже начинаю чувствовать это напряжение, малыш, ну ты чего?

Патрик поддался своему желанию, медленно запустил тёплые пальцы под открытый ворот рубашки блондина и не дожидаясь реакции, чуть приподнялся, нависая над парнем. Оказавшись сверху и опираясь коленями о диван по обе стороны от Крисса, он неторопливо и испытующе одна за другой начал расстёгивать пуговицы атласной чёрной рубашки одной рукой, а пальцами второй взялся за острые скулы блондина, заставляя посмотреть на себя. Хокстеттер ощутил, как каждая клеточка его тела наполняется восторгом, стоит парню напротив лениво взглянуть на него из-под полуопущенных густых ресниц, при этом провокационно и медленно проведя влажным языком по розоватым губам.

— Лучше думай о том, что теперь мы с ним будем более близки.

Слизеринец соприкоснулся с желанными губами напротив и не встречая сопротивления, напористо проник языком внутрь, провёл им по внутренней стороне губ и столкнулся с языком парня, слегка посасывая тот, ощущая на нём привкус вина, которое недавно пил блондин. Отклонив голову чуть вбок, он прошёлся языком по верхнему нёбу и попытался протолкнуть его глубже, получая в ответ удовлетворённый стон и продолжая с наслаждением вылизывать рот парня.

Виктор чуть подался вперёд, на руки, которые с обожанием водили по его телу и запустил свои пальцы в волосы парня на затылке, мягко поглаживая его подушечками пальцев и периодически сжимая тёмные пряди. Хокстеттер провёл кончиками пальцев по чувствительным соскам и прошёлся ниже, по подтянутому животу, неожиданно остановив пальцы на талии светловолосого и крепко сжав её.

Оторвавшись от губ, Патрик начал оставлять беспорядочные поцелуи на острых ключицах и груди, замечая как часто она начала вздыматься от подобных действий. Губы Хокстеттера расплылись в довольной ухмылке, когда он почувствовал напряжение в штанах, как в своих, так и в чужих, и парень, приблизившись к шее, сомкнул зубы на чувствительной коже и слегка прикусил её, выбивая из рта блондина рваный выдох.

Он плавно прервал этот процесс и опустился на пол, опираясь руками на колени светловолосого и устраиваясь между его разведённых ног, решительно смотря тому в глаза.

Виктор сразу сообразил к чему всё идёт, поэтому он сделал попытку свести колени, но сильная хватка не дала этого сделать.

— Мы же в гостиной, Пат, давай уйдём.

Внезапный страх быть замеченными дал о себе знать и он напрягся, а вот Хокстеттера это наоборот раззадорило ещё сильнее и на его губах появилась ухмылка. Вся ситуация будоражила его, а риск быть замеченными совершенно не смущал и не останавливал.

Парень приблизился и нарочито медленно провёл приоткрытыми губами по оголённому участку чуть ниже пупка, оставляя мелкие поцелуи и опаляя нежную кожу горячим дыханием. Брюнет плавно наклонил голову вниз и провёл языком по плотной ткани обтягивающих чёрных брюк, проходясь по очертанию члена и слегка надавливая, выбивая из блондина первый сдержанный стон и заставляя волну мурашек пробежаться по телу.

— Не передумал?

Патрик усмехнулся, замечая пухлые губы раскрытые на выдохе, из которых не прозвучало отказа. Он быстро расправился с ремнём, а блондин послушно приподнял бёдра, позволяя приспустить брюки вниз вместе с нижним бельём.

Виктор вплёл длинные пальцы в шёлковые волосы Патрика и мягко пропускал сквозь них пряди, пока тот оставлял влажные поцелуи на внутренней стороне бёдер, вызывая приятную дрожь.

Парень переместился приоткрытыми губами на возбуждённый орган и прошёлся ими по всей длине, поглядывая на Вика, ведь наблюдать за удовлетворённым парнем было неописуемо приятно.

Блондин тут же забыл о том где они находятся, когда язык игриво прошёлся вокруг головки, а после горячие губы обхватили её, вбирая в рот и медленно насаживаясь глубже.

Тонкие пальцы сползли с головы и с силой сжали обивку дивана, пока Виктор из-под полуопущенных ресниц наблюдал за тем как брюнет втянул щёки и пошло задвигал головой. Хокстеттер брал умело и глубоко, выбивая из парня бархатные стоны наслаждения, ласкающие слух и пальцами поглаживал его бёдра, ощущая как мышцы под ними напрягаются, когда блондину особенно приятно.

Каждое движение рождало хлюпающий звук, пока брюнет заглатывал почти по основание, а Крисс пару раз несдержанно двигался навстречу горячему рту.

Сознание медленно плыло, а стоны парня заглушали посторонний шум, из-за чего он и не услышал приближающиеся шаги и мальчишеский смех.

В комнату вошли Генри и Стэн, громко что-то обсуждая, и второй буквально замер на месте, уставившись на то, что происходило перед глазами, но все детали были благополучно скрыты за спинкой дивана.

Осознав, что они не одни, Виктор резко отшатнулся назад, потянув за собой штаны вместе с бельём и бросив негодующий взгляд на Патрика.

— Мальчики? — наигранно удивился Бауэрс, с блеском в глазах осматривая взъерошенных слизеринцев и подходя чуть ближе. — Вы могли бы уйти в мою комнату, конец дня всё-таки.

— Обязательно, Генри. Мы там и продолжим.

Хокстеттер довольно улыбнулся и облизнул слегка покрасневшие губы. Он медленно поднялся, садясь рядом с блондином и облокотившись рукой на спинку дивана, повернулся к младшему, махнув тому рукой в знак приветствия.

— Мне нужно кое-что отдать Стэну, — объяснил парням Генри после чего обратился к Урису, — подожди пару минут.

Бауэрс скрылся за дверью ведущую в спальни, а пуффендуец продолжал неловко стоять посреди гостиной, чувствуя себя лишним и так не вовремя появившимся там.

— Подойди ближе, Стэнли.

Мальчик медленно направился к дивану, пока Хокстеттер встал и обошёл его, остановился опираясь на спинку и оказался напротив кудрявого.

— Тебя наверное удивил такой приём, — Патрик усмехнулся, замечая едва уловимое удивление на лице младшего и чуть покрасневшие кончики ушей.

— Да брось, как будто я вас впервые за чем-то таким замечаю, — кудрявый постарался сказать это как можно более непринужденно, смотря то на блондина, который неторопливо застёгивал свою рубашку, то на парня стоящего напротив.

— Мне нужно было помочь ему расслабиться, — зачем-то продолжил объяснять Патрик, не отводя глаза от пуффендуйца. — А зная Виктора, это лучший способ.

— Обожаю когда твой рот чем-то занят, эти минуты для меня бесценны, — блондин метнул в слизеринца недовольный взгляд, но тот проигнорировал, лишь глупо улыбнулся и вновь обратился к младшему.

— Стэнли, у нас завтра тренировка, не хочешь прийти? Полетаем?

— Я с удовольствием, — Урис согласился не раздумывая, чуть улыбаясь и замечая как из общей спальни вышел Генри, рукой подзывая его к себе.

***

На следующий день, Тозиер снова поднимался на седьмой этаж по лестнице астрономической башни. Их расписание снова удачно совпало, и он специально пришёл раньше, пропустив часть завтрака, чтобы как только гриффиндорец зайдёт в класс, сесть поближе.

Эдди его до сих пор избегал, поэтому он и решился наконец-то выяснить что же случилось, пока не стало слишком поздно. А волнение внутри усиливалось, стоило было заметить напуганного Каспбрака, вновь убегающего от него в противоположную сторону.

Быстро начеркав вопрос из головы на вырванной из тетради странице, скомкав её, бросил в сторону места Каспбрака и шарик, отскочив от парты, попал прямо на колени шатену.

Гриффиндорец достал и развернул бумагу, быстро пробежавшись по строкам, резко отложил на край парты. То ли из-за учителя рядом, то ли из-за нежелании общения с ним.

Даже не ответит?

Но был сильно удивлён, когда Каспбрак записав сначала строки продиктованные профессором, принялся выводить буквы на скомканном листке пергамента.

«Не знаю, Рич. Просто что-то очень странное. Ты ведь был тогда в коридоре между башней Астрономии и кабинетом Прорицаний? Напиши, что да.»

Вопрос был странным, юноша даже перечитал, не сразу вникая в суть. Но вспомнил тот день, правда шёл он тогда по ступенькам башни с первого этажа, не через какие-то коридоры.

Написав как есть, Ричи теперь дожидался ответа, нетерпеливо сжимая край тетради. А Эдди смотрел в лист, но ничего не писал, долго размышлял и откладывал ручку, но позже к Ричи на парту упал комок.

Сухие скомканные слова, сложно было разобрать хоть что-то, из фраз наподобие как: «это вроде как был ты, но если тебя там не было… то я уже и не уверен».

Но юноша таки сообразил, что имеет в виду младший… Кто-то притворяется им. Только вот, зачем это вообще кому-то понадобилось, да ещё и для разговора с Каспбраком?

Тема урока уже быстро бежала мимо его ушей, и он был полностью сосредоточен на гриффиндорце. И тёплое чувство внутри с удовлетворением напоминало ему, что Эдди ни капли не обижался.

Свернув записку с вопросом о том, было ли это похоже на оборотное зелье, мисс Синистра хлопнула книгой по парте.

— Мистер Тозиер и мистер Каспбрак, покиньте кабинет!

— Спасибо Ричи, — возмущённо воскликнул Эдди, идя вслед за ним, но уже за пределами класса.

Они свернули в конец пустующего коридора, спустившись на другой этаж, где была только дверь ведущая в закрытый кабинет, большое окно и арки, оставаясь там наедине.

Гриффиндорец, закинув сумку на подоконник, сам уместился туда. Задумчиво уткнув губы в кулак Тозиер, облокотившись о колонну, пытался узнать больше деталей у Каспбрака про то самое утро.

— Почему ты раньше ничего не рассказал?

— Как… — мальчик запнулся, сжимая и разжимая губы, словно неуверен в том, что хотел сказать. — Как я мог быть уверен, что ты — это ты? Да и сейчас… Он говорил твои мысли, ощущения, тайны, твоим, блять, голосом! Это казалось таким реальным…

— Думаю никак, Эдс. — он напряжённо выдохнул, крепче сжимая пальцы на рукавах свитера. — Он выглядел как я?

— Да, Рич, в точности… — поражённость на лице парня была неподдельной, — Правда, потом он начал меняться, — перед глазами всплыло лицо с облезшей кожей, с мерзкой ухмылкой из которой сочилась кровь.

— Меняться? Должно быть и правда Оборотное Зелье.

Юноша старался сопоставить всё в одну картину, но кое-что не получалось. Было много дыр.

— Так он превратился в кого-то?

— Я не видел. Но за пару секунд он просто исчез из коридора.

Ричи расспрашивал у парня о деталях, но тот мало чего ещё мог добавить. Но версия с оборотным зельем теперь точно отпадала. Никто так быстро не сварил бы его, а никто, кроме его самого и родителей, не знали, что он переведётся в эту школу.

Эдди кидал на слизеринца недоверчивые взгляды, будучи не полностью уверенным в реальности.

— Что если это какая-то болезнь, если они все возвращаются? — глаза уткнулись в пол, а внутри он боролся с нарастающей тревогой.

— Нет, Эдс, потому что нечему возвращаться, кроме как твоей астме.

В воздухе повис его несказанный вопрос, который он не решался пока задать, откладывая напоследок, но пересилив себя, он его озвучил.

— Что именно он говорил?

— Говорил, что ты что-то скрываешь, — лицо Ричи стало мрачным, опасаясь, что Эдди продолжит говорить про то, что он так старательно действительно пытался скрыть.

Конечно, он не знал, говорил ли тот «Ричи» хоть каплю правды, но прекрасно понимал, что он не должен был знать ничего из чужих тайн. Ричи явно было бы от этого неприятно. Поэтому чувствовал он себя сейчас крайне неловко.

— Что у тебя есть какая-то тайна, но он ничего не рассказал о ней подробно, — после недолгого молчания, Эдди негромко продолжил, — клянусь.

— Хорошо, Эдс, я тебе верю.

Оттолкнувшись от колонны, слизеринец подошёл ближе, глядя в эти широко распахнутые от испуга глаза. И из-за этого неприятно кололо под рёбрами, от осознания, что теперь он будет ассоциироваться у парня с чем-то плохим.

— Пообещай, если он тебе что-то про меня расскажет, ты в первую очередь узнаешь всё у меня лично?

Юноша кивнул и его передёрнуло судорогой по телу, больше ему бы с этим столкнуться бы не хотелось.

Тозиер беглым взглядом осмотрел парня, и потом что-то словно щёлкнуло в его голове.

— Вообще, знаешь… Какое там сейчас время?

Задав вопрос скорее для себя, заглянул на стрелку часов, спрятавшихся под рукавом свитера, он кивнул чему-то своему в голове и схватил ладонь Каспбрака.

— Пойдём, пока школьные ворота ещё не закрыты.

***

В кабинете стоял полумрак и плотно задёрнутые красные шторы не пропускали ни единого солнечного луча, а единственными источниками света были свечи, застывшие наверху в воздухе над круглыми столиками.

Мягкая полутьма, окутавшая кабинет, придавала ему ещё более таинственную атмосферу.

Чудная женщина невысокого роста расхаживала между столов, посматривая на учеников, которые затихли, чтобы не нарушать воцарившуюся тишину. Убедившись что все собрались, Сивилла остановилась в центре и поправила свои огромные очки, линзы которых увеличивали её безумные глаза в несколько раз.

— Мы наконец-то смогли с вами подойти к такой интересной теме, как гадание на древних рунах! Как видите, перед каждым есть такие, — женщина руками указала на небольшие чёрные мешочки, лежащие на столах, — вы могли уже ознакомиться с рунами на других предметах, но сегодня мы с вами научимся чувствовать их.

Некоторые ученики заинтересовано переглянулись и более охотно начали вслушиваться в слова профессора, ведь до этого на всех занятиях они практиковались в гадании по чаинкам и кофейной гуще, а тут что-то новое и наверняка стоящее их внимания.

— Я хочу чтобы вы познали все тонкости этого вида гадания, поэтому для начала мы с вами послушаем Сьюзен Боунс, с её небольшим докладом, а после перейдём к практике.

Рыжеволосая девушка неуверенно поднялась и начала рассказ о данном виде гадания. Из-за волнения она рассказывала скомкано и многое не договаривала, однако Трелони казалось бы вовсе не замечала её.

Сивилла слишком засмотрелась в одну точку, на стол, за которым всегда сидела Беверли Марш. Она вспомнила, как однажды предупреждала девушку об опасности и к сожалению, это в итоге стало одним из тех случаев, когда она оказалась права. Женщина покачала головой и даже чуть прикрыла ладошкой рот, испугавшись своих возможных высказываний. Она вновь поймала себя на мысли, что это всё надо обсудить с директором, собрать учителей, ведь всё что происходило, нагоняло ужас.

Внезапно она прервала рассказ Сьюзен, хотя ту итак практически никто не слушал.

— Надеюсь вы хоть что-то вложили в ваши головы. А теперь, перейдём к практике! Кто первый хочет узнать, как это работает? — женщина горящим взглядом обвела класс, но все лишь боязливо из-под бровей посматривали на неё, а некоторые и вовсе отвели взгляды, старательно игнорируя предложение профессора.

— Неужели никому не интересно? — Трелони пыталась расшевелить их, пока не заметила как одна тонкая рука взметнулась вверх.

Стэнли со скептицизмом относился к подобным вещам, но понимал, что это затянется надолго, поэтому решил стать её первой «жертвой». Сивилла метнулась к нему, и все цепочки вместе с браслетами висящими на ней громко зазвенели.

— Ну конечно, кто ещё если не Стэнли, — с долей гордости за ученика произнесла женщина и присела на свободный пуфик рядом с ним. — Вероятно, самый смелый и любопытный, — не унималась профессор, отличавшаяся излишней болтливостью.

Все остальные ученики обратили внимание на них, вытягивая шеи и пытаясь рассмотреть, что же происходит за столом. Были и те, кто равнодушно посматривал на происходящее, зевая в ладошку.

— Давай же начнём. Ты должен прислушаться к своим ощущениям при выборе руны. Задумайся над тем, какой вопрос тебя волнует, чётко сформулируй его. Если тебя интересуют вопросы будущего, ты должен выбрать сразу несколько рун.

Вопрос будущего показался мальчику более заманчивым, и он последовательно одна за другой выложил четыре руны перед собой, после поднимая глаза на женщину и выжидая её разъяснений.

— Первая руна — Кено. Это очень хорошая руна, мой мальчик, — женщина улыбнулась, с пылким энтузиазмом продолжая говорить, — Она говорит о том, что впереди время открытости, время прояснения того, что ранее было непонятным.

Стэнли вдумался в смысл её слов и с едва заметной улыбкой вспомнил о последних событиях, произошедших в его жизни, и о троих слизеринцах которые на них повлияли.

Женщина с помощью палочки в воздухе начертила знак руны и он вспыхнул ярко-красным цветом, чтобы было видно всем.

Трелони продолжила многое рассказывать, пока её взгляд не опустился вниз, на оставшиеся камни. Её реакция была странной. Руки дёрнулись, губы чуть приоткрылись, а выражение лица слишком резко изменилось и Стэн успел уловить проскочивший ужас в её глазах.

— Профессор? — осторожно позвал мальчик, — что-то не так?

Сивилла не решалась посмотреть на Уриса и всё бегала взглядом по трём рунам перед ней, словно не верила собственным глазам и боялась произнести вслух.

— Давно не видела подобной комбинации, — шёпотом ответила она и тут же начала судорожно складывать все руны в мешочек, поднимая свой безумный взгляд на мальчика и игнорируя недоумение в его глазах. — Что-то здесь не так, мой юный друг, — словно в бреду прошептала она, затем поднялась и обратилась к классу, оставляя Уриса в растерянности.

***

Стэнли быстрым шагом пробирался через поток расслабленных после урока учеников, желая скорее оказаться на свежем воздухе, после душного кабинета, пропитанного едкими запахами трав. Трелони попросила его задержаться, ведь у неё был к нему серьёзный разговор, но мальчик проигнорировал, не желая оставаться с ней наедине.

Урис не сомневался в том, что это точно был его последний урок Прорицания. Стэн всегда старался сохранять самообладание, и в этот раз подумал о том, что произошла какая-то ошибка. Учитывая слухи, ходящие по школе об этом профессоре он в этом почти не сомневался.

С этими мыслями мальчик вышел на улицу, и хрустя снегом под ботинками поспешил на поле. Морозный воздух приятно холодил щёки, забираясь в лёгкие и даря приятное ощущение свободы.

Поле для квиддича совсем немного изменилось. Знакомые кольца, трибуны и ощущение повисшей в воздухе радости перед предстоящим турниром. Все площадки для тренировок были расчищены от снега, а на башнях уже вывесили символику школ и факультетов. На трибунах сидело несколько учеников, в основном девушки, которые наблюдали за тренировками команд, перешёптываясь о чём-то с подругами, или просто те, кому нечего было делать.

Оказавшись на территории поля Урис заметил, что Генри стоит в кругу команды и что-то обсуждает с парнями в зелёной форме, поэтому он не стал привлекать его внимание и осторожно присел на скамью расположенную возле трибун, устремив взгляд на поле, а рядом сидящий Крисс мгновенно обернулся к нему.

— Никогда больше не пойду на Прорицание.

— Что-то произошло?

— Там было гадание на рунах и я решил попробовать, — Стэнли выдохнул облачко пара, замечая вдали знакомого парня летящего на метле, вероятно гоняющегося за волшебным снитчем. — В итоге там было что-то плохое. Когда Трелони посмотрела, её лицо было таким напуганным, что мне самому на секунду стало не по себе, — мальчик нахмурился, воспроизводя в памяти те пугающие несколько минут.

— Возможно это ошибка? Она часто предсказывала Патрику много чего ужасного, но как видишь, — блондин кивнул в небо, где брюнет разрезал воздух метлой, несясь на сумасшедшей скорости.

От услышанного лицо Стэна медленно оцепенело от страха и он испуганными глазами взглянул на Крисса.

— Я не знал, что она предсказывала ему что-то плохое, — эта новость слишком поразила его, ведь даже думать о подобном было страшно и мальчика удивило то, что блондин поделился с ним так спокойно.

— Потому что даже во время всех этих гаданий могут быть ошибки. А некоторые вообще в них не верят. Я уверен, что Патрик сам уже об этом забыл. Тебе тоже не стоит переживать.

Урис задумался и натянул шарф повыше, зарываясь в него носом. Он почти никогда не делился своими переживаниями с другими людьми, но находясь рядом с кем-то из парней, он чувствовал, что может довериться.

— Даже если не считать этого, меня напрягает всё то, что происходит. Что если это не ошибка и я закончу как… Беверли, или Тревор, — его голос невольно вздрогнул и он устремил пустой взгляд в землю под ногами.

Трусом Стэнли никогда не был, но привык жить в спокойствии, без вещей из ряда вон выходящих. А в последнее время таких было всё больше.

Как бы трое парней не старались, чтобы он как можно меньше узнал о произошедшем, Стэн всё равно наслушался достаточно от знакомых, которые ещё и приукрасили в несколько раз пропажу Тревора и смерть Беверли.

— Глупости всё это, — непривычно серьёзным тоном отрезал парень. — Никто из нас троих этого не допустит, — Виктор решительно накрыл своей тёплой ладонью руку кудрявого, и тот ощутил, как все плохие мысли потихоньку начали отступать. — К слову, моё предложение дополнительно позаниматься с тобой всё ещё в силе. Ну там, обучить парочке заклинаний. Может так тебе будет спокойней.

Мальчик перевёл взгляд на парня и Виктору показалось что его ярко-карие глаза в миг стали ещё ярче, загораясь желанием.

— Мы правда сможем?

— Только скажи, и мы в любой момент готовы с тобой позаниматься.

Стэнли просиял улыбкой и переведя взгляд на поле заметил стремительно приближающегося к ним парня, который ловко приземлился и коснувшись ногами земли сделал небольшую пробежку, так как полёт был быстрым. В одной руке он держал метлу, а во второй крепко сжимал снитч, который он после вручил какому-то игроку.

На Патрике были чёрные джинсы и зелёный свитер, а отросшие тёмные волосы были перевязаны на затылке в маленький хвост, чтобы не мешались.

— Вы сейчас так долго обсуждали мой шикарный полёт?

Брюнет положил метлу возле скамьи и присел рядом со Стэном. От него веяло холодом отчего мальчику захотелось накинуть на того свой шарф или отдать тёплую мантию, но на вид слизеринцу было совершенно комфортно. Ему был по душе холод, да и согревающие чары всё же оказали небольшой эффект.

— Ты всё продолжаешь тренироваться, хотя и так уже слишком хорош.

— Я правда хорош, Стэнли? — оживился Патрик, с блеском в глазах смотря на мальчика и получив незамедлительный кивок, он договорил низким голосом, — детка, после твоих слов я готов забрать все кубки на этом турнире.

Стэн тихо посмеялся в шарф, в следующий момент ощущая чьи-то руки на своих плечах и чуть улыбнулся, потому что знал, кто стоит за спиной.

Вся обстановка была расслабляющей и случившееся на уроке вдруг совершенно потеряло значимость. Быть всегда и везде вчетвером становилось чем-то привычным, родным и тёплым.

На них практически не смотрели остальные, делая вид, что усердно увлечены подготовкой к тренировке и не желая попадаться на глаза капитану команды.

Урис спрятал замёрзшие руки между своими сведёнными коленками и слегка замялся, прежде чем начать.

— Если честно, я не просто так пришёл. Я много думал эти пару дней и наконец-то, всё для себя решил.

Все трое сразу поняли, о чём речь и между ними повисла тишина. Генри обошёл лавочку, останавливаясь напротив и приготовившись слушать.

— И что же ты решил, Стэнли?

— Это правда так сложно, — мальчик вздохнул, опустив взгляд на свои руки. — Я никогда не думал о таких отношениях и понятия не имею, как они будут развиваться. Вообще ничего о них не знаю. Раньше я бы посчитал это неправильным, но теперь не могу, пока нахожусь с вами. Я не представляю, как всё будет дальше и только поэтому мне немного страшно. Но я принимаю это, — почти на одном дыхании выпалил он, стараясь подобрать нужные слова и говорить уверенно.

Мальчик среагировал на ладони, которые легли на его колени, когда Генри присел напротив, снизу вверх смотря на него и улыбаясь тому как Стэн изо всех сил старается объяснить свои чувства.

— И даже не смотря на всё это, ты хочешь быть с нами?

— Я повторюсь — да, я всё решил, — мальчик ответил ровным и уверенным тоном, поочередно окинув взглядом окруживших его парней.

Генри смотрел на него и понимал, что ни к кому ещё подобного не чувствовал. Ему впервые за долгое время захотелось кого-то овеять нежностью, а не грубостью. Он улыбнулся взволнованности младшего, а сам на вид был абсолютно спокойным, пока внутри содрогалась каждая клетка.

Его никогда не отпускала мысль, что Стэнли слишком светлый для них, слишком правильный, хрупкий, нежный. Стэнли для всего этого мира слишком.

Парень скользнул ладонями вверх по его бёдрам, пока поднимался, и быстро оставил лёгкий поцелуй на замёрзших губах мальчика, проигнорировав тот факт, что это кто-то обязательно увидит, чем заставил Уриса смутиться.

— Если честно, я очень ждал, пока ты ответишь нам, — Виктор придвинулся ещё ближе, одной рукой опираясь на лавочку за спиной Стэна, а вторую опустил на его бедро, заполняя собой пространство вокруг мальчика.

— Мы все этого ждали, — добавил Хокстеттер и обратился к кудрявому. — Давай полетаем? Только с условием, если я выиграю, ты будешь должен мне кое-что, — на лице расползлась лукавая улыбка и он азартно сощурил глаза.