三 Глава 3. Сладкий запах (1/2)

Эмоции переполняли юношу, и он даже не представлял, где теперь искать Сяо Синчэня. Мысленно проклиная свою неудачу, он уже хотел пойти громить дом, чтобы усмирить собственную злость, как вдруг краем глаза заметил белоснежные одеяния и мельтешащие рядом серенькие, принадлежащие А-Цин. Повернувшись в ту сторону, парень увидел даочжана и Слепышку, которые возвращались к похоронному дому, как ни в чём ни бывало.

Уставившись на идущих к нему людей, Сюэ Ян замер, пытаясь осмыслить это. Похоже, он слишком поспешил со своими выводами, думая, что заклинатель всё же встретил этим утром людей из ордена Цзинь и решил сбежать от юноши, пока это возможно. Когда же двое приблизились к Сюэ Яну, то, в силу своей слепоты, прошли мимо. А-Цин специально сделала это, весело забегая внутрь дома, а когда Синчэнь прошёл мимо Чэнмэя, тот повернулся в его сторону и окликнул:

— Даочжан.

Услышав голос, заклинатель сразу же остановился и обернулся, говоря с улыбкой на лице:

— Ты уже проснулся? Я последовал твоему совету и остался дома. Проснулся рано — выспался, и А-Цин решила утащить меня на рынок, чтобы купить мыла. — Его улыбка стала ещё шире, и он добавил: — Будем сегодня стирать вещи.

Всё оказалось куда проще, чем Сюэ Ян думал…

Пожалуй, единственное, чего ему не сказал Синчэнь, так это то, почему вдруг А-Цин потащила его на рынок. Как оказалось, она жаловалась на то, что от паршивца плохо пахнет. К тому же, она прекрасно видела, что он ходил в том же ханьфу, в котором и пришёл в тот день перед болезнью. Хоть и сложно было разглядеть, но она видела на его одежде пятна крови, и именно из-за этого металлического запаха ей было неприятно находиться с ним в одном доме.

Поэтому пришлось что-то с этим делать. Так что сегодняшний выход на рынок был вполне обязательным. На счастье Чэнмэя, Синчэнь и девчонка не наткнулись на заклинателей, что вчера опрашивали местных. А А-Цин надеялась на то, чтобы встретить их снова, думая, что, благодаря компании слепого даочжана, ей дадут больше вкусностей, но увы.

Сюэ Ян кивнул на слова Синчэня о том, что он собрался постирать одежду — он и сам был вполне не против этого, потому что ходить в грязном ханьфу было не очень-то приятно.

— Тогда я пойду наберу и нагрею для тебя воды, даочжан, — быстро произнёс юноша, убегая к колодцу за водой, по пути захватывая ведро.

Теперь же, когда всё стало ясно, Чэнмэй наконец успокоился и даже посчитал себя глупым, раз так быстро впал в панику, когда не увидел рядом Синчэня. Конечно, он не хотел, чтобы и второй его план вот так просто провалился, тогда бы он точно не простил свою первую оплошность в виде потери трупного порошка.

Сбегав к колодцу и набрав воды, Сюэ Ян радостный отправился обратно. Сегодня даже не так холодно было, отчего нахождение на улице доставляло ему удовольствие и расслабление, словно гора с плеч упала. Долго он об этом задумываться не хотел, поэтому откинул мысли прочь и побрёл домой, проходя мимо других пригородных хижин, где спокойно жили люди, ведя своё хозяйство, разводя всякий скот. Быстро кинув взгляд в сторону одного из домиков, Чэнмэй подумал о чём-то, а затем ухмыльнулся, возвращая взгляд вперёд.

Когда же он вернулся домой, Сяо Синчэнь принялся за стирку. А-Цин яро настояла на том, чтобы юноша первый обнажился и отдал свою одежду в стирку. Тот, конечно, не понимал почему она ему уступает, но спорить не стал и без лишних слов снял с себя своё грязное ханьфу и отдал Синчэню. Он не стеснялся собственной наготы, зная, что эти двое не видят его, однако всё же сидеть в одних исподних штанах было прохладно, поэтому, пройдя к гробу А-Цин, он своровал её одеяло, чтобы укутаться. Она, увидев это, хотела возразить, но понимала, что так раскроется её ложь, поэтому промолчала, обидчиво нахмурив брови и надув губки, садясь возле печи. Она явно теперь брезговала укрываться этим одеялом, потому что его трогал паршивец, поэтому девчушка подумала потом попросить одеяло у Синчэня, зная, что тот точно не откажет в её просьбе, если она станет плакаться о том, что ей очень холодно ночью.

Чэнмэй, видя странную реакцию девчонки, нарочно сел около неё и не сдержал хитрой ухмылки, уставившись на её недовольное лицо.

— Что с лицом, Слепышка? — спросил он. — Что-то не нравится?

Она хмыкнула и отвернулась в сторону, решая промолчать, зная, что если ответит, то их разговор точно перерастёт в спор, а Синчэнь, что сидел тут неподалёку, точно не обрадуется этому.

— Ну же, поговори со мной, — протянул юноша, подталкивая своим плечом девичье, чем вызвал волну неприятных мурашек, пробежавших по её спине. Она хотела сразу же отпрыгнуть от него в сторону, но стерпела и продолжила сидеть и греться.

— Чего ты хочешь? — спросила она со вздохом, чуть крепче сжимая свою тросточку в руке. — Опять желаешь меня подразнить?

— Нет. Я лишь хотел спросить тебя о том, как прошёл ваш с даочжаном утренний поход на рынок.

Разумеется, он желал убедиться в том, что они не встретили никаких заклинателей из Цзинь. Если так, то он снова сможет свободно разгуливать по окрестностям, творя то, что ему вздумается, не боясь быть пойманным.

— Ничего особенного, — пожав плечами, ответила девчонка, — мы просто ходили по рынку и искали мыло. Хотя, было бы хорошо купить и еду, но Синчэнь сказал, что купит её завтра, когда снова пойдёт на рынок.

— Вот как… — задумчиво произнёс Сюэ Ян, кивая головой. — А те люди, что дали тебе булочки, их не было сегодня?

Когда А-Цин отрицательно покачала головой, юноша расслабился и выдохнул. Теперь, когда псы из Ланьлин Цзинь потеряли след, можно будет снова свободно разгуливать по городу.

— Те булочки с мясом были такие вкусные, жалко, что даочжан не покупает нам мяса… — печально проговорила девчушка, закрывая глаза и опуская подбородок. От одного воспоминания о той вкусной еде у неё текли слюнки.

И то верно, без мяса худо жить. Даже Чэнмэй уже соскучился по разнообразию в еде.

— Даочжан! Слышал? Даже Слепышка хочет поесть мяса, почему бы тебе не купить нам немного? — крикнул юноша в сторону угла, где сидел Синчэнь, трудясь над стиркой одежды.

Он и сам понимал, что мясо нужно, но оно было очень дорогим, и если он купит его, то денег на другие блага у него не останется. Ему нужно ещё немного накопить.

— Это очень дорого. Прошу, позвольте мне накопить побольше денег, я обещаю, что куплю для вас мяса, — проговорил мужчина, не оборачиваясь. Затем, слегка задумчиво и тихо добавил: — Скоро зима, я хотел бы купить тёплой одежды для вас…

А-Цин, заметив, что голос даочжана стал слегка грустным, когда паршивец так в открытую выдвинул это требование, решила толкнуть юношу в плечо и обвиняющим голосом сказать:

— Не дави на даочжана, он и так много старается для нас.

Возмутившись, он выпалил:

— Я же и для тебя стараюсь! Не ты ли ноешь, что мяса хочешь?

— Хочу, — кивнула девчонка. — Но заставлять даочжана не хочу. Вот ты, мог бы и сам заработать, сидишь, ничего не делаешь.

И снова их разговор перерос в обвинения и споры. Слыша это, Сяо Синчэнь вздохнул и покачал головой, продолжая стирать чужую одежду. К счастью, шум позади него быстро стих, и каждая из сторон решила заняться своими делами. Когда же одежда юноши была постирана, Синчэнь взялся за одёжку А-Цин. Поскольку она была девушкой и ей было бы некомфортно находиться в почти обнажённом виде, пока юноша дома, Синчэнь решил вежливо выпроводить того на улицу. Сюэ Ян возмутился, говоря, что в одном одеяле не будет там стоять. Тогда Сяо Синчэнь решил отдать ему свою одежду на это время.

Тут уже юноша был удивлён, когда, не успев отказаться от этого предложения, он уже очутился во дворе, одетый в даосские одежды Синчэня. Он некоторое время стоял, замерев, осмысливая всё, что только что произошло. Всё случилось так быстро… И глазом моргнуть не успел, и вот он уже на улице. Но хорошо, что не голый.

Осмотрев себя в новой одежде, Чэнмэй пальцами ощупал ткань, замечая, что та была довольно-таки тёплой, видимо, именно поэтому заклинатель Сяо был так уверен в том, что не заболеет, потому что одет он продуманно. Однако одним ощупыванием ткани Сюэ Ян не обошёлся, начал лазить по рукавам и карманам, ища что-то интересное. Конечно, нашёл там мешочек с деньгами, какие-то бумажки, похожие на мусор, и хочжэцзы<span class="footnote" id="fn_36894859_0"></span>. Ничего примечательного там больше не было. А, собственно, юноше-то ничего из этого и не нужно было. То, чего он хотел, было всегда при самом Сяо Синчэне — его меч Шуанхуа, который он не оставлял без присмотра никогда. Даже не позволял Сюэ Яну трогать его, видимо, клинок и вправду был ему дорог, и неспроста… Именно этого Чэнмэй и пытался добиться — такого доверия со стороны даочжана, чтобы тот дал ему Шуанхуа. Но над этим ещё предстоит постараться.

Глубоко вдохнув прохладный воздух, нос Сюэ Яна уловил лёгкие нотки какого-то приятного аромата. Повторив вдох, он поднял рукав и принюхался к белоснежной ткани. Не ошибся — так пахла одежда даочжана. Приятный, действительно нежный аромат, напоминавший ему запах лаванды. Не то чтобы он был любителем цветов и разбирался в их запахах, просто, когда он лежал в той канаве раненый, около него и рос этот маленький одинокий цветок, запах которого заставил его уснуть там ненадолго, забывая боль. Сюэ Ян только что понял, почему, когда он в тот день оказался на плечах Синчэня, его снова потянуло в сон. Запах его одежды, ну конечно.

Ещё раз посмотрев на себя в чужом одеянии, юноша усмехнулся, представляя у себя в голове то, как было бы забавно убивать людей, притворившись даочжаном Сяо Синчэнем. Но, увы, меча у него нет; не поверит никто только одному ханьфу.

Решая, что эта мысль в любом случае весьма неплохая, он надумал поподробнее представить, как именно он бы притворялся Синчэнем. Закрыв длинным рукавом глаза, он не спеша зашагал вперёд, другой рукой начиная махать, словно там был Шуанхуа. Сделав несколько слепых шагов, он врезался в какой-то гроб, инстинктивно схватившись за его бортик свободной рукой. Открыв глаза, он тихо засмеялся.

«А ты не так жалок, как я думал, Сяо Синчэнь», — пронеслось в мыслях юноши, когда он осознал, что ходить вслепую и уж тем более управлять мечом действительно сложно.

И всё ещё ему пока нечем было заняться. Небось, домой его не пустят до тех пор, пока одежда Маленькой помехи не высохнет, а до тех пор придётся Сюэ Яну разгуливать по двору в одиночку. Скука смертная. Поэтому он решил прогуляться в город, а там, может, и найдёт, чем себя развлечь.

Белоснежные даосские одежды были малость велики для него, видимо, из-за разницы в росте, хотя в талии сидели в самый раз, благодаря худобе даочжана. Впрочем, не велика была проблема.

Дойдя до города, где они обычно покупали еду, Сюэ Ян, прогуливаясь уже по привычным улочкам и тропинкам, заметил, что всё было слегка по-другому. Не было косых взглядов и неприятных шёпотов за его спиной, когда он проходил мимо людей. Казалось, что на него смотрели под другим углом. Столь красивые одежды, развевающиеся на ветру, наоборот, завораживали простых зевак, заставляли их восхищаться человеком, что носил такие дорогие на вид ткани. Когда же Чэнмэй был в своей чёрной одежде, похрамывал да пугал всех своей жуткой наглой ухмылкой, естественно была совсем другая реакция.

Вспомнив, как обычно ходил Сяо Синчэнь, Сюэ Ян решил подражать ему: завёл обе руки за спину, выравнивая осанку, делая взгляд спокойным. Он часто наблюдал за тем, как вёл себя даочжан на улице, когда выходил за покупками, и запомнить некоторые детали не составило труда.

Проходя мимо какого-то прилавка, он услышал еле уловимый шёпот двух взрослых женщин, которые говорили: «Ах, снова заклинатель пожаловал в наш город, что за удача». В голове юноши пронеслось слово «заклинатель», и он тихо хмыкнул, позволив своему спокойному лицу обрести еле уловимую ухмылку. Он, пожалуй, никогда не слышал, чтобы его называли заклинателем. Это довольно-таки уважаемое звание, учитывая, что такие люди часто помогали обычным жителям разбираться с проблемами, такими как ходячие мертвецы и прочий гадкий сброд, мешавший людишкам спокойно жить. Неудивительно, ведь сам Сюэ Ян и был тем самым сбродом, который отравлял жизнь людям, убивал их или ещё что похуже. Однако он прекрасно понимал, что сам выбрал этот путь, но слышать такие шёпоты было весьма лестно и до такой степени необычно, что хотелось кого-то убить, чтобы вновь осквернить собственное имя. Только вот уже осквернено будет не его имя, а имя Синчэня, раз он в его одеждах.

От этих мыслей привычная дьявольская улыбка Чэнмэя расплылась по его лицу, портя всё новое обличие. Но ему было всё равно. Он просто гулял по городу, от скуки пиная ногой мелкие камешки на пыльной дороге, тем самым пачкая полы ханьфу даочжана. Плевать. Всё равно он потом будет стирать и эту одежду. Забыв о своём прошлом недуге, связанным с ногой, он шагал уверенно и уже чувствовал, что вся его прежняя сила была при нём. Как оказалось, стоило ему полежать дома и никуда не ходить пару дней, так нога и прошла. Конечно, всё благодаря лечению даочжана. Этот простодушный добряк не оставил врага помирать и заботился о нём с таким трепетом, словно влюбился.

Тихо усмехнувшись собственной дурной мысли, Сюэ Ян сразу же выбросил её из головы и завернул за угол какого-то дома. Когда глазам предстал небольшой дворик, он остановился, наблюдая за тем, что там происходило. Можно было подумать, что ничего необычного. Небольшая семья из трёх человек, всё по традиции: мама, папа и сын. Ребёнок весело бегал по двору, пока матушка сидела на крыльце и стирала одежду, а отец семейства рубил дрова. Когда он закончил с тяжёлым делом, мальчик подбежал к нему и обнял, выудив у того из кармана конфетку. Отец с радостью отдал сладость ребенку и потрепал его по голове. Обычная семья с любящими родителями. Стоило Сюэ Яну взглянуть на эту сцену, как в его холодном сердце что-то кольнуло, а ладонь невольно сжалась, явно сдерживая его настоящие эмоции в данный момент. Он любил завидовать другим, и в этот момент он не мог не позавидовать тому мальчонке, что имел родителей и мог получать конфеты просто так. Лишь потому, что родные его любят. Если б у Сюэ Яна была такая же семья, стал бы он другим человеком в итоге?

Не желая больше глазеть на чужое счастье, юноша быстро развернулся и побрёл обратно в похоронный дом. Надоело ему гулять, хотелось вернуться. Он не понимал, почему его так внезапно потянуло туда, где был Синчэнь и А-Цин, но всё равно пошёл, не думая больше ни о чём другом, кроме зависти и чувства несправедливости судьбы к нему. Может быть, он уже слишком давно не задумывался о том, что произошло в прошлом, почему он оказался брошенным, оставшись один на один с жестким миром. Но ему было всё равно, по крайней мере, он вбил это себе в голову, каждый раз повторяя, что ему и вовсе нет до этого дела; что было, то прошло.

Он даже не и не заметил, как быстро дошёл до двора похоронного дома. Подойдя к сооружению, он через окно увидел, как А-Цин, укутавшись в одеяло, сидела у печки и о чём-то болтала с даочжаном, только вот ему отсюда не очень хорошо было слышно, о чём. А Синчэнь стоял рядом, вешая её одежду возле печи, чтобы та просохла. Он улыбался, когда разговаривал с девчонкой. И взгляд юноши невольно задержался именно на этой улыбке. А когда даочжан отвернулся, Сюэ Ян решил вернуться в дом, пусть даже если его лично никто внутрь и не звал. Распахнув дверь, он вошёл в помещение, заявляя о себе:

— На улице слишком холодно, не хочу больше там находиться.

Услышав, что паршивец вернулся, А-Цин сильнее укуталась в одеяло и недовольно нахмурилась, явно не радуясь его возвращению. Синчэнь же, одетый лишь в исподнее, обернулся на голос и кивнул, понимая, что заставлять юношу столько времени мёрзнуть на улице — неправильно. Он шагнул в сторону, рукой упираясь в стену, а другой он нашёл одежду Сюэ Яна, что сохла всё это время у печи.

— Но твоя одежда ещё не высохла… — проговорил он, чувствуя, что ткань по-прежнему была влажная, и если юноша оденется в это, то точно снова простудится.

Слегка хмыкнув в ответ на заявление даочжана, Сюэ Ян прошёл вперёд и остановился прямо возле мужчины, смотря на своё чистое сохнущее ханьфу.

— Не страшно. Я в твоём похожу, ты ведь не против? — спросил он, пока его губы расплывались в ухмылке, позволяя себе прогуляться взглядом по смущённому лицу Синчэня. Тот хоть и понимал, что ничего такого смущающего тут быть не должно, всё равно, будучи одетым лишь в исподние тонкие одежды, он не мог не почувствовать себя уязвимым перед видящим юношей.

Слегка приоткрыв свои тонкие бледные губы, Синчэнь кивнул:

— Я не против, но, думаю, мою одежду тоже стоит постирать.

— Ну, потом постираешь. Ничего страшного. Не смущайся, А-Цин тебя не видит.

Конечно, А-Цин видит, но она не позволяла себе глазеть на даочжана в таком виде, потому что уважала его, в отличие от Сюэ Яна, который позволял себе рассматривать чужое тело с ног до головы, благо не трогал, и уже хорошо.

Заклинатель и сам бы хотел не смущаться, но в его голове снова невольно всплыл тот день, когда юноша болел и поцеловал его в лихорадке. Поджав губы, мужчина отвернулся, опуская подбородок, не зная, что ему ещё ответить. Хотелось чем-то отвлечь себя, но в таком виде он не мог даже из дома выйти, чтобы пройти на кухню и приготовить еды для своих товарищей. Он слегка растерялся и решил отойти к столу, чтобы присесть. Вытянув руку вперёд, он шагнул в сторону, ожидая, когда сам упрётся в нужное место, однако из-за того, что он был слегка взволнован сложившейся ситуацией, его чувства малость притупились, и когда он сделал очередной шаг, споткнулся о какой-то рядом стоящий гроб и повалился вперёд. На его удачу, прямо туда, где стоял Сюэ Ян. Даос уже ожидал встретить пол лицом, как вдруг почувствовал юношеские руки на своих предплечьях, удерживающие его в полусогнутом положении.

— Осторожнее, даочжан… — проговорил Сюэ Ян, слегка опуская подбородок, смотря на макушку Синчэня.

— Прости, я… — мужчина выпрямился и стукнул головой по подбородку юноши. Тот запрокинул голову назад и взвыл от боли. — О небеса, прости, — заволновался Синчэнь, протягивая руку вперёд, находя пальцами щёку Сюэ Яна, спускаясь нежным движением к его ушибленному подбородку. — Я не специально. Сильно ушиб?

Сюэ Ян открыл глаза, наблюдая лицо Синчэня прямо перед собой, который, казалось, так заботливо гладил его по подбородку. Чэнмэй невольно замер, когда его взгляд остановился на губах Синчэня. Он недолго на них посмотрел, затем отвёл взгляд в сторону и левой рукой потёр свой подбородок. Ему повезло, что во время столкновения он не прикусил язык, иначе было бы куда больнее.

— Ты такой неуклюжий, — проворчал юноша.

А-Цин, видевшая всю эту странную сцену, молча сидела, раскрыв глаза от удивления. Она не думала, что даочжан будет так ласков с этим паршивцем, и почувствовала легкую ревность.

Затем Сюэ Ян решил отпустить небольшую шутку.

— Ты и впрямь сильно ушиб меня, даочжан. Может, поцелуешь, чтобы не болело? — его губы расплылись в шальной ухмылке, он стал ожидать момента, когда бледные щёки Синчэня снова приобретут розоватый оттенок от этого бесстыдного предложения.

Однако он не ожидал, что его шутку Синчэнь воспримет всерьёз: мужчина ещё раз коснулся кончиками пальцев чужого подбородка, чтобы не ошибиться с траекторией, и, слегка поджав губы, двинул головой вперёд, собираясь поцеловать подбородок юноши. Тот быстро среагировал и качнулся назад, удивлённо раскрывая глаза, смотря на смущённого даочжана, который не смог выполнить эту странную просьбу, когда парень отстранился сам.

— Глупый… глупый, я же пошутил! — он и сам не заметил, как его собственные щёки загорелись румянцем. Нервно сглотнув, Сюэ Ян сделал новый шаг назад, наконец отпуская руку Сяо Синчэня, что он всё это время держал с тех пор, как спас его от падения.

Неловкость между ними стала больше, и мужчина опустил голову, нервно сжимая в руке ткань своей исподней одежды. Сам не понимал, почему вдруг решил выполнить эту просьбу юноши, хотя и так было понятно, что это всего лишь шутка. Но ведь в поцелуе в подбородок не было ничего такого уж дурного, он ведь не собирался целовать его в губы…

Заклинатель сам себе противоречил сегодня, поэтому, ещё больше залившись краской, он отшатнулся в сторону, за пару шагов доходя до стола, шаря руками по гладкой поверхности в поисках чашки с водой. В горле совсем пересохло.

Девчонка, которой удалось лицезреть сия сцену, чуть ли не сломала собственную бамбуковую тросточку от злости. Этот паршивец издевался над даочжаном и смел шутить такие непристойные шутки! Она уже было хотела встать с места и побить негодяя, но мысль о том, что она была прикрыта лишь одеялом, остудила её пыл, и она уселась обратно, спиной поближе к тепленькой печке. Насупилась, как недовольная птичка, пряча шею в плечи и прищурилась, уставившись на юношу, что пребывал в небольшом ступоре.

Сюэ Ян облизнул сухие губы и обернулся на Синчэня, что пил воду из чашки, успокаивая свои мысли. Праведник Сяо сам не понимал, что творит, поэтому стал про себя читать разные наставления, чтобы успокоиться. Опустился на стул, нервно постукивая пальцами по деревянному столику. Ему хотелось шлёпнуть себя по лбу за такие неправильные мысли, но он сдержался. Заметивший нервное поведение даочжана юноша решил больше не доставать его и опёрся спиной о тот самый гроб, который совсем недавно послужил их странному столкновению. Теперь комната погрузилась в тишину, в которой можно было расслышать лёгкое потрескивание дров в печи.

День прошёл слегка напряженно, Сюэ Ян сегодня больше ни над кем не шутил, даже А-Цин не трогал, хотя ясно видел то, как та стала на него смотреть с ноткой презрения. Считая, что она всегда имела к нему столь пренебрежительное отношение, он не стал более обращать на это внимание.

Когда одежда юноши высохла, Синчэнь принялся стирать свою. Целый день почтенный даочжан расхаживал по дому в исподнем, игнорируя собственное смущение. С готовкой пришлось повременить, тогда вечером А-Цин решила вызваться сама приготовить что-то. На удивление, Чэнмэй не стал спорить, позволяя слепой девчонке заняться этим делом. На её удачу, он не следил за процессом, поэтому вполне себе зрячая А-Цин смогла спокойно приготовить еду, не опасаясь, что её секрет раскроется. От отсутствия практики было сложновато, но мысли о том, что она готовит ужин для даочжана, вдохновляли её.

Вскоре пища была готова. Сюэ Ян помог перенести тарелки в комнату и поставил их на стол к даочжану. Пожалуй, он был слегка удивлён тем, что девчонка смогла приготовить на вид почти точно так же, как и Синчэнь. Ему он доверял, знал, что правда слепой, а вот А-Цин порой вела себя очень подозрительно. Стоило ему за столом спросить, как ей удалось приготовить всё это, она сразу же пошла в атаку и привела кучу причин, по которым паршивец не смел спрашивать её об этом. И то, что он не уважает лично её, и то, что он не уважает слепых, и то, и сё… У Чэнмэя от её звонкого голоса загудела голова, и он уже пожалел, что снова завёл эту надоедливую шарманку. Успокоив Маленькую помеху, Сюэ Ян предложил начать ужин, надеясь, что А-Цин не плюнула ему в тарелку во время готовки. Как и ожидалось, на вкус еда была похуже чем та, что готовил Синчэнь, но никто не обмолвился об этом, поэтому довольная А-Цин, доев свою порцию, достала из кармана конфетку и полакомилась ею в качестве десерта. Видимо, даочжан и ей утром принёс угощение.

***

На следующий день Чэнмэй проснулся раньше остальных. Голод дал о себе знать, и он, уставившись в потолок, решил, что нельзя это просто так оставлять. Он уже давно намекал даочжану о том, что хочет поесть мяса, но раз тот пока не имеет достаточно денег, придётся Сюэ Яну самому взяться за это дело.

Поднявшись с кровати, он посмотрел в сторону и снова заметил пару конфеток, что мирно лежали возле его постели. Кажется, что вчера Синчэнь не уходил на ночную охоту, а когда Сюэ Ян был в его одежде и шарил в карманах, то не нашёл никаких улик, которые указали бы на конфеты. Странное появление сладостей, конечно, слегка сбивало его с толку, но он решил, что даочжан сегодня утром снова ходил на рынок; и не лень ему просыпаться ради этого так рано? Несмотря на едкие мысли, Сюэ Ян не смог сдержать улыбки и с радостью взял конфеты, съедая одну, а другую снова оставляя на потом. Покинув дом, он отправился вперёд по тропинке, что вела к колодцу.

Через некоторое время, Синчэнь, который отсыпался после утренней прогулки на рынок, проснулся от странного шума за окном. Поднявшись, он окликнул юношу, поскольку тот был единственным, кто мог видеть. Но кто бы мог подумать, что именно он был виновником этого шума. Не зная, проснулась ли А-Цин, заклинатель Сяо решил в любом случае не трогать её и сам разобраться с этим. Осторожными, но скорыми шагами мужчина вышел из дома, и тогда шум стал более разборчивым: он услышал странное кудахтанье и хлопанье крыльев, смешанное с тихим смехом юноши.

— Что… происходит? — растерянно спросил Синчэнь, поворачивая голову в сторону звуков.

Довольно улыбаясь свой добыче, Сюэ Ян торжественно ответил:

— Даочжан! Готовь нам курицу!

Не зря вчера он, ходя за водой, заметил небольшой дворик, оттуда-то он и украл эту несчастную курицу, лишь бы наконец полакомиться чем-то кроме риса с овощами.

— Откуда курица? — поинтересовался Синчэнь, протягивая руки вперёд, словно пытаясь забрать птицу к себе, но Сюэ Ян не спешил выпускать добычу их рук. — Ты украл её?

— Да, — не утаил юноша, расплываясь в ещё большей улыбке, чувствуя гордость за свой поступок, ведь он думал, что за добытое мясо, которого хватит на всех, его похвалят и погладят по головке. Но Заклинатель Сяо не оценил такого поступка, потому что в его видении мира воровство было недопустимо. Он попытался объяснить это:

— Воровать плохо, прошу, верни эту несчастную птицу обратно туда, где ты её украл.

— Ну нет, даочжан, я устал от постной пищи. Можно хоть раз поесть нормальной еды, а? Они от одной курицы не обеднеют, — возразил юноша, делая шаг назад, на случай, если даочжан захочет забрать курицу. — Если не приготовишь, я сам за неё возьмусь, в убийстве ничего сложного, а уж как разделать тоже соображу.

Синчэнь укоризненно покачал головой и сделал шаг к юноше, на этот раз действительно пытаясь забрать птицу из чужих рук. Видя это, юноша отпрыгнул в сторону и слегка нахмурился, не одобряя действия даочжана:

— Не трогай мою курицу. Если не заберешь её у меня, я и с тобой поделюсь, даже А-Цин дам попробовать!

Даочжан попытался воззвать к совести Сюэ Яна:

— Это чужая курица, нельзя брать чужое и уж тем более убивать. — Его голос даже стал слегка строже, словно он был отцом, который ругал своего ребёнка. — Немедленно верни её.

— Не верну! Я голоден, — он поднял птицу выше, чтобы руки слепца вдруг не дотянулись до неё. — Я убью её и сделаю для всех нас обед, — решительно заявил он, отчего животинка пуще заволновалась, начиная сильнее извиваться, чуть ли не ударяя своими крыльями наглого юношу по лицу.

— Оставь в покое птицу! — Синчэнь не хотел, чтобы чужое животное лишали жизни, поэтому решительно двинулся вперёд, пытаясь руками найти тело курицы или хотя бы перехватить руку юноши, чтобы заставить его отпустить её, а Сюэ Чэнмэй же снова отшагнул назад.

Спустя несколько таких попыток несчастная птица выскользнула из рук Сюэ Яна, громко кудахча и хлопая крыльями, и начала бегать по двору, не находя себе места. На всю эту шумиху вышла А-Цин, её сонливость сразу же как рукой сняло, когда она увидела бегающую по двору курицу, за которой гонялся паршивец, пытаясь поймать её обратно, а за ним ходил даочжан, пытаясь успокоить его и уговорить вернуть пернатую. Не сдержавшись, девчонка залилась звонким смехом, хватаясь рукой за дверной косяк, а другой прикрывая рот. Она тогда мало думала о том, что может раскрыть себя, но знала, что можно всё списать на забавный шум и звуки ссоры между мужчинами.

— Смотри, что ты натворил! — кричал Сюэ Ян, гоняясь по двору за бегающей птицей. — Как теперь её поймать?!

— Откуда мне видеть? — с горечью сказал в ответ Синчэнь. — Пускай она бежит к хозяину.

— Она тупая! По пути её загрызут собаки, уж лучше она достанется нам, нежели псам, — ответил Сюэ Ян, замедляясь, замечая, что птица наконец остановилась и стала осматриваться по сторонам. Он, не желая её спугнуть, кроткими, тихими шагами двинулся вперёд, словно готовясь напасть, с каждым шагом опускаясь в полуприсед. — Тише, глупое животное, вот так… — бормотал он себе под нос, осторожно протягивая руки к небольшому пернатому тельцу. Когда же Чэнмэй оказался совсем близко, он прыгнул вперёд, прямо на курицу, но та увернулась, вспорхнула в сторону и опять убежала.

— Чёрт! — выругался Сюэ Ян, стукая кулаком по земле. Мало того, что он снова упустил эту резвую животину, так ещё и испачкал в пыли только что выстиранное ханьфу.

Птица отбежала в сторону и остановилась у ног Синчэня, топча лапами подол его белоснежных одеяний. Почувствовав это, мужчина осторожно наклонился и поднял животное на руки. То хоть и сопротивлялось слегка, размахивая крыльями, но быстро успокоилось, стоило только даочжану положить ладонь на пернатую спинку.

Сюэ Ян, поднявшись с земли и отряхнувшись, недовольно глянул на заклинателя, что с победной улыбкой на лице держал украденную курицу и поглаживал по спине, словно успокаивая. Разозлившись от вида этого непоколебимого выражения лица Синчэня, Сюэ Ян уже был готов хвататься за меч, да вот только к ним наконец вышла успокоившаяся от дикого смеха Слепышка, решившая вмешаться.

— Что у вас тут происходит? Такой шум был, я думала, убивают кого-то, — закончила она, остановившись перед Синчэнем.

Сюэ Ян отвернулся, думая о том, что если бы она не появилась, то он бы наверняка прибил даочжана вместе с этой чёртовой курицей.

— Ничего такого, просто чужая курица забежала к нам во двор. Стоит её вернуть, — решил пояснить даочжан, почему-то скрыв правду о том, что это юноша украл птицу, чтобы потом приготовить её.

Сюэ Ян же решил, что, на самом деле, Слепышка появилась тут очень кстати, и повернулся к ней, кладя руку на девичье плечо:

— Раз она забежала к нам, значит, так распорядилась судьба. А-Цин, хочешь поесть курятины?

— Хочу… — кивнула девушка, уже представляя в голове сочное куриное мясо с рисом и овощами.

Переводя хитрый взгляд в сторону слепца, Сюэ Ян пытался уловить его эмоции в этот момент: сможет ли он отказать голодной девочке, которая давно не ела ничего такого вкусного?

— Тогда давай скорее прикончим эту тварь и зажарим или сварим, как хочешь, а? — продолжал подначивать Сюэ Ян.

— Зажарим! Зажарим! — весело залепетала девчонка, чуть ли не прыгая от радости на месте. — Даочжан, приготовишь нам её?

Сяо Синчэнь, не ожидавший такой манипуляции, безмолвно поджал губы, слегка опуская подбородок, уходя в раздумья. С одной стороны, ему тоже хотелось отведать вкусного куриного мяса, но с другой, он прекрасно понимал, что это чужое животное, и нельзя забирать его себе, тем более, убивать и есть. Неловкое молчание продлилось недолго, даочжан прямо и твёрдо заявил:

— Я верну эту курицу хозяевам.

Надежда А-Цин на вкусную еду сразу же разбилась вдребезги, и она сжала тонкими пальчиками свою тросточку, опуская голову вниз. Противостоять решимости старшего она не стала, поэтому молча выразила свою обиду на сухой земле, нервно поводив по ней своей бамбуковой тростью. Замечая, что Синчэнь даже не испугался расстроить девчонку, Сюэ Ян вновь разбушевался и подошёл к мужчине:

— Даочжан, подумай хорошенько, что будет лучше, вернуть одну курицу тем, у кого их много, либо оставить её нам, чтобы хоть раз нормально поесть?

Казалось, он впервые пытался договориться о чём-то, не используя при этом в качестве парламентёра свой кинжал или Цзянцзай, но, похоже, мужчина был непреклонен, и серьёзно настроен на то, чтобы вернуть пернатое животное хозяину. Конечно, в этом весь праведник Сяо Синчэнь, сам с голоду помирать будет, а другим отдаст всё, что есть.

— Скажи, где ты её нашел? Я верну.

Хмуря брови, Сюэ Ян уже было хотел снова возразить, но видя, что этого святошу будет проще убить, нежели уговорить оставить украденное, всё же сдался. Махнув рукой, он ответил:

— У колодца есть деревушка, крайний дом с небольшим загоном для скота. Услышишь звуки животных, иди туда. Провожать не стану, а то вдруг ещё чего украду.

Кивнув напоследок, Синчэнь развернулся и покинул двор, идя в указанном направлении. Сам же Сюэ Ян с недовольным выражением лица проводил взглядом белоснежные одежды, развевающиеся на ветру, и громко хмыкнул, не скрывая раздражения.

А-Цин, опечаленная всем этим, наконец подняла голову и вздохнула. Она не стала больше расспрашивать о произошедшем и поплелась обратно в дом, желая погреться у печи. Юноша, думая, что он совершил ошибку, сказав Синчэню о том, что украл курицу, решил, что, если снова что-то подобное вытворит, вовек не сознается о содеянном, выставляя всё в лучшем, совершенно лживом свете.

Прошло некоторое время, Чэнмэй и А-Цин были в доме, занимаясь своими делами. Ну, как делами… Девчушка снова сходила с ума от скуки, не зная, чем себя занять, расхаживала по комнате туда-сюда, ожидая даочжана, словно он был единственным, кто мог её развлечь. А Сюэ Ян до сих пор с недовольной миной сидел на своей кровати, скрестив ноги, мысленно ругая Сяо Синчэня за его глупые принципы. Не будь их, они бы точно каждый день ели мясо. Он вообще-то для всех старался, воруя эту животинку, не щадя своих сил, потому что поймать её было довольно-таки трудно — изворотливая попалась. Могли бы полакомиться втроём, а в итоге сидят ни с чем, и их повар-даочжан почему-то долго не возвращается. Неужто потерялся по пути? А есть-то было охота, ведь с утра они ничего не ели.

— Эй, Слепышка, — окликнул девушку хитрый голос, доносившийся из глубины комнаты.

Она сразу же поняла, что паршивцу что-то нужно — привыкла к этой его тональности голоса. Сразу же недовольно нахмурившись, она спросила:

— Ну чего тебе?

— Есть охота, ты вчера готовила для нас ужин, может, и сегодня что-нибудь сварганишь, раз достопочтенный даочжан задерживается?

— Размечтался! — плюнула она, упирая руки в боки. — Я готовила исключительно для даочжана, а ради тебя и с места не сдвинусь, — заявила она, перемещая руки и скрещивая их на груди, всем своим видом показывая, что не станет бегать и готовить что-то для паршивца. К тому же, она и сама понимала, что с готовкой у неё выходит не очень, всё же вчерашний рис вышел слегка переваренным и пересоленным, но, к её счастью, никто из мужчин не указал на это, молча поедая то, что подали. Она не хотела ещё раз опозориться перед даочжаном, который точно такой плохой еды не заслужил.

— Раз умный такой, то иди и сам готовь. Разве ты, зрячий, не видел, как даочжан готовил? Уже давно мог всё запомнить и научиться.

Закатив глаза, Сюэ Ян поднялся с кровати, слегка потягиваясь:

— Я то могу приготовить, только вот я бы тебе посоветовал остерегаться моей готовки, — за пару шагов он приблизился к девчонке и заглянул в её стеклянные глаза. — Вдруг отравить тебя вздумаю?

А-Цин невольно сделала небольшой шажок назад, прижимая бамбуковую тросточку к своей груди, и продолжила смотреть прямо, слегка раскрыв глаза. В её голове сразу же всплыло воспоминание о том, что она нашла в тот день у реки — тот мешочек со странной пылью. Ну точно яд, конечно же, он мог отравить и её, и даочжана, но теперь, видимо, они живы лишь потому, что этот мешочек он потерял.

Прижимая тросточку к себе, она рукой чувствовала найденную вещицу, что лежала у неё за пазухой. В голове всплыли мысли о том, что лучше спрятать её где-нибудь, да так, чтобы этот паршивец никогда не нашёл и не смог отравить их. Потому что, кто знает, вдруг мешочек случайно выпадет у неё, и всё, ждать ей с даочжаном смерти.

Губы девушки с лёгкой дрожью слегка приоткрылись, она собиралась что-то сказать, как вдруг позади услышала знакомый скрип двери и сразу же обернулась. Сяо Синчэнь вернулся, делая шаг через порог, держа руку на дверном проходе, а в другой его руке была корзинка с едой. Он, видимо, как и обещал, сходил на рынок и, как всегда, купил овощи да рис, никакого мяса…

Сделав шаг назад, юноша изобразил на своем лице презрение. Синчэнь в любом случае не увидел бы его, поэтому скрывать раздражения по поводу утреннего спора он не стал, вернулся на кровать и уставился на вошедшего мужчину, ожидая того, что он скажет в своё оправдание для А-Цин.

Пройдя вперёд, Синчэнь поставил на стол корзину и повернулся в сторону, где по его представлению находились юноша и девчушка. Они молчали, словно и вправду обиделись на то, что он вернул курицу хозяевам. Поэтому, чтобы разрушить неловкую тишину, даочжан решил начать первым:

— Простите, что оставил вас без обеда, — его голос был немного тихим, он правда искренне извинялся, — мне очень жаль… Я сходил на рынок и купил риса, овощей и… — он сложил руки перед собой и выдавил небольшую улыбку. — И я купил курятины, так что, мне её пожарить или сварить для вас?

А-Цин, услышав это, сразу же приободрилась и радостно, даже не обращая внимание на то, что ей было бы «сложно» ходить без трости, подлетела к даочжану и обняла его, вереща что-то невнятное, но точно благодарное. Сюэ Ян раскрыл глаза в удивлении, не ожидая, что Сяо Синчэнь всё же купит для них мяса. Обида сразу же испарилась, и он поднялся с кровати, подходя к столу, заглядывая в корзинку с продуктами. Там действительно была тушка курицы, на удивление свежая — в этот раз продавцы не обдурили слепца. И хорошо, а то бы юноша лично нашёл того, кто это сделал, и поквитался с ним. Уж за еду, что он будет есть, он волнуется больше всего.

— Даочжан, мы даже и не злились на тебя, ты всё правильно сделал, — лепетала девчонка, прижав щёку к груди Синчэня, вдыхая приятный аромат, исходящий от его ханьфу. — Спасибо, что купил для нас еды, ты самый лучший!

Умиляясь поведению девушки, Синчэнь протянул руку и, найдя её макушку, погладил по волосам.

— А юноша тоже здесь? — осторожно поинтересовался даочжан.

Подумав, что он будет и у него просить прощения, Сюэ Ян сам дал о себе знать:

— Я тут, — пройдя ближе, проведя рукой по столу, он встал перед мужчиной. — Хочешь, чтобы и я поблагодарил тебя за то, что ты купил нам курицу?

Слова юноши показались мужчине слегка натянутыми; он не собирался заставлять кого-то благодарить себя, поэтому лишь отрицательно качнул головой, слегка отстраняясь от объятий девочки.

— Пойду приготовлю вам еды, — заключил Синчэнь, делая шаг в сторону, рукой находя корзинку. Он быстро пошёл на кухню, чтобы разобраться с пищей для своих товарищей, вновь оставляя А-Цин и Сюэ Яна наедине, даже не подозревая, что те снова начнут ругаться.

Девушке не понравилось то, что паршивец не выразил даочжану и капли благодарности.

— Ты такой неблагодарный! — начала она. — Даочжан всё делает для нас, а ты даже банального «спасибо» сказать не можешь?!

Недовольно закатив глаза, юноша скрестил руки на груди и опёрся бедром о край стола, уставившись на недовольную Слепышку, что пыталась его обругать, при этом так забавно смотря не в ту сторону из-за своей слепоты.

— Это его обязанности, — пожал плечами в ответ Сюэ Ян, не понимая, почему он должен воспевать Синчэня за обычную покупку еды. Нет, конечно, он был слегка удивлён тому, что даочжан всё же решил купить для них мяса, хотя совсем недавно говорил, что он хочет на что-то там накопить. Ну, и что с того, нечего тут восхвалять.

— Негодяй! — пуще взбунтовалась А-Цин, ушам не веря, что этот юноша мог так говорить. Обязанности?! Да даочжан им вообще ничего не должен, это они ему должны, поскольку он заботится о них, тратит на них свои деньги, что честно зарабатывает, словно они его семья. — Ты просто… просто!.. — она даже не находила слов, которыми могла бы по-обиднее обозвать Сюэ Яна, тогда тот решил сам ей подсказать:

— Подлый? Мерзкий? Гадкий? — он выгнул бровь, обнажая клыки в своей любимой ухмылке, словно от оскорбления самого себя он получал особое удовольствие. — Называй, как хочешь, мне плевать, — взмахнув руками, он отстранился от стола и зашагал в сторону кухни.

Лицо А-Цин скривилось, будто она съела целый лимон. Хотелось продолжить ругаться с ним, но, видя, что ему действительно плевать, оставила эту мысль, заменяя её более хорошей, о том, что уже скоро она полакомится жареной курочкой.

Синчэнь стоял у столика, решая для начала промыть рис, а потом приготовить и все остальные ингредиенты для готовки. Он не так сильно был отвлечён своими мыслями, чтобы не услышать шаги позади себя. Различать походку А-Цин и юноши он уже научился. Девчонка всегда шла бодро, весело, да и к тому же её тросточка ритмично стучала по полу. А вот шаги юноши наоборот были тихими, словно он был зверем, который подбирался к своей добыче.

Не зная, как начать разговор, заклинатель Сяо предпочёл промолчать и продолжить свою работу. Сюэ Ян же подкрался сзади, смотря на то, что делал Синчэнь. Снова появилось такое чувство, что тот избегал его, хотя сейчас мужчина действительно делал это ненарочно, он просто чувствовал себя неловко из-за утренней потасовки. Пристроившись позади занятого человека, Чэнмэй, словно голодный кот, стал следить глазами за руками Синчэня, ловко хлопочущим над приготовлением еды.

С течением времени, Синчэнь всё больше задавался вопросом: почему юноша стоит возле него и до сих пор молчит? Неловкость между ними, видимо, была слишком большой, чтобы обсудить то, что произошло.

Синчэнь решил не думать об этом, продолжая готовить. Его рука потянулась вперёд, ища на столе луковицу, что он положил туда заранее. Ладонь коснулась шелухи слегка неровно, и овощ выскользнул, улетая со стола на пол. Увидев это, Сюэ Ян не сдержался и рассмеялся, поднимая упавшую луковицу. Слегка растерявшись из-за неожиданного происшествия, даочжан растянул губы в небольшой улыбке и обернулся на звонкий, совершенно заразительный смех. Тогда, словно они и не были обижены друг на друга, юноша заговорил:

— Даочжан, куры от тебя не сбегают, зато овощи — да. — Вернув на стол округлый предмет, он подтолкнул его прямо к ладони Синчэня, что мирно покоилась на столике.

Тихонько посмеявшись над отпущенной юношей шуткой, даочжан взял луковицу в руки и принялся чистить.

— Юноша, извини меня за то, что утром я на тебя накричал, когда просил вернуть курицу, — решил начать он, слегка поджав губы, пока ожидал, что ответит ему на это Сюэ Ян.

Тот же, не привыкший к тому, что перед ним будут извиняться, воспринял всё как глупую шутку и, махнув рукой, небрежно ответил:

— Да брось, заслужил.

— Может, ты и поступил и неправильно, но ты старался для всех нас… — добавил мужчина. — Мне стоило вести себя более сдержанно, чтобы правильно объяснить это.

«Чёрт, да почему этот праведник постоянно извиняется? Я виноват, я! Извиняться должен я, раз своровал, так почему он строит из себя не пойми что, делая вид, что понимает меня?!». С его губ буквально сорвалось:

— А если я убью человека, ты тоже будешь извиняться и оправдывать меня?

Нож, которым Синчэнь собирался почистить лук, вдруг выпал из его рук, со звоном падая на стол. Такого резкого заявления он явно не ожидал услышать. Видимо, считал парнишку, с которым живёт, чистым и невинным. Ну разумеется! Если бы он только мог видеть, кто перед ним…

Слегка приоткрыв губы, повернув голову в сторону голоса Сюэ Яна, он осторожно спросил:

— В качестве защиты… ведь так? — В голосе можно было уловить нотки неуверенности, словно он сам себя убеждал в том, что убивать людей можно лишь в качестве самозащиты, и то в крайних случаях.

— Ну, в качестве защиты или нет, — как-то слишком весело ответил юноша, беря упавший нож со стола, — какая разница? Убийство есть убийство, — он повертел в руке острый предмет и слегка облизнулся, словно только что кого-то жизни лишил.

— Это сложно оправдать, — ответил Синчэнь, шаря пальцами по столу в поисках упавшего ножа. — Я сам-то убивал только мертвецов, защищая мирных людей от них, а вот человека…

«Лжец! — прыснул в уме Сюэ Ян. — В попытках поймать меня, его меч неоднократно пытался как-то задеть моё тело, неужели в тот момент он не собирался убивать меня? Делал это только чтобы ранить, поймать и сдать?».

— И в уме не было желания убить живого человека? — прямо спросил он, желая убедиться, узнать, какую же цель преследовал Сяо Синчэнь в прошлом, когда спешил творить правосудие и неустанно старался поймать бессовестного ублюдка, что вырезал целый клан Чан.

Покачав головой, даочжан ответил:

— Думаю, не было, ведь никто не заслуживает смерти в этом мире, и не нам вершить суд над их жизнями. Но иногда всё зависит от ситуации. Порой некоторые люди совершают настолько плохие поступки, что просто приходится лишить их жизни, чтобы остановить череду злодеяний. — Конечно, говоря это, он вспомнил о самом Сюэ Яне и о его деяниях. Ладонь того сжалась в кулак, а брови нахмурились. — И лишь смерть может искупить их вину… — сердце заклинателя сжалось, когда воспоминания вдруг нахлынули на него волной, заглатывая целиком. И то, как он ловил поганца из Куйчжоу, и то, как он увидел, как вырезали храм Байсюэ, и расставание с его хорошим другом Сун Ланем, и встреча с наставницей Баошань на горе, которую он тогда слёзно умолял помочь… И во всём этом беспорядке был виноват лишь один человек — Сюэ Ян.

Печальные воспоминания, сокрытые в сердце даоса, вдруг снова заполнили его мысли, и его белоснежная повязка вновь окрасилась в багровый цвет.

«Снова распереживался… А что, я спросил что-то не то?» — подумал Чэнмэй, когда заметил выражение лица мужчины. Тот явно расклеился, когда вспомнил о своём прошлом.

— Даочжан, твоя повязка, — намекнул он. — Почему ты вдруг опечалился?

— Это не важно, не важно, — прошептал в ответ Синчэнь, отворачиваясь. — Могу я попросить тебя нарезать лук и остальные овощи, пока я разбираюсь с повязкой? — совершенно ласково попросил даочжан, ну как Сюэ Ян мог ему отказать?

— Конечно, — кивнул в ответ юноша, воткнув нож в луковицу, — иди.

Мотнув головой, Синчэнь быстрым шагом покинул кухню, возвращаясь в комнату. Стоило только кухне вновь погрузиться в тишину, как вдруг она наполнилась звуком смеха Сюэ Яна, который принялся нарезать овощи. Он запомнил, что даочжана, оказывается, легко вывести на эмоции. Этот дурак такой чувствительный — сломать его точно не составит большого труда…

Так прошло около недели, можно сказать, что ничего почти не изменилось, разве что Сюэ Ян стал больше помогать Синчэню по хозяйству, в особенности на кухне. Похоже, ему это действительно нравилось, к тому же, подворовывать заготовку для блюд ему удавалось весьма удачно, да и запах на кухне всегда стоял приятный, что аж уходить не хотелось.

Каждое утро Чэнмэй получал пару конфеток, одну из которых он съедал, и его настроение на весь оставшийся день было приподнятым.

А той курицы, что купил Синчэнь, хватило на несколько дней, и А-Цин с юношей были сытыми и довольными, даже стали меньше ругаться. Хотя, может быть, так было потому, что паршивец припугнул девчонку своей шуткой про то, что он может отравить её, да ещё и потом специально стал готовить еду вместе с даочжаном. Даочжан же, позволив себе отдохнуть пару дней, возобновил свои походы на ночную охоту, даже уходил днём, потому что в это время отчего-то участились набеги мертвецов. Сюэ Ян в мыслях проклял людей из Цзинь, что тут проходили, они небось и привели этот сброд за собой, а убивать не стали, оставили на других.

И вот, новым днём Сюэ Ян, упиваясь вкусом очередной оставленной конфеты, бодро поднялся с кровати, уже раздражая сонную Слепышку своим подозрительно ярким настроением с утра пораньше, и двинулся искать Синчэня.

Тот нашёлся во дворе, видимо, только что вернулся с ночной охоты. Заметив в его руке корзинку с какой-то тканью, юноша сразу же подошёл к заклинателю и, не скрывая интереса, стал маячить возле него, разглядывая покупки.

— Юноша, А-Цин уже встала? — спросил Синчэнь, слыша шаги Сюэ Яна, которые были то справа, то слева, то за его спиной. Он был словно забавный зверёк, который встречал своего хозяина, и не находил себе места, путаясь возле его ног.

— Кажись, встала, а что? Что ты такое интересное купил, даочжан? — весёлый голос юноши заставил мужчину улыбнуться, и он слегка приподнял руку с корзиной, желая показать то, что было внутри:

— Я всю эту неделю убивал мертвецов возле деревень, и добрые люди за это дали мне немного денег, благодаря чему я смог купить вам тёплой одежды на эту зиму.

Протянув руку вперёд и пальцами ощупав купленную одежду, Сюэ Чэнмэй кивнул, соглашаясь с тем, что это действительно тёплые вещи, и слепца не обманули при покупке, подсовывая тому тонкую некачественную ткань.

Когда они вернулись в дом, А-Цин весело встретила Синчэня, обняв того за руку. Он сказал ей, что купил одежду, и попросил её примерить. Она так обрадовалась, что запрыгала на месте, хлопая в ладоши, и сразу же протянула ручки, ища корзинку с обновками, чтобы поскорее их примерить. Юноше тоже было любопытно, что ему прикупил даочжан, поэтому, опередив Слепышку, он забрал свой наряд и сразу же надел на себя. Накидка была тёплая, с мехом какого-то животного, таким мягким, что руки не прекращали гладить его. Девчонка тоже приоделась, ощупывая руками ткань и мех на воротнике, довольно щурясь, наслаждаясь его текстурой. Такой хорошей одежды она в жизни не носила, поэтому, повернувшись в сторону мирно стоявшего у стола Синчэня, что ожидал комментариев, расплылась в улыбке и сразу же поблагодарила его за подарок. Затем она выбежала на улицу, чтобы испытать новую одёжку на уличном холоде. Когда же Сюэ Ян полностью закончил с осмотром своего одеяния, он повернулся к даочжану:

— Спасибо, это правда хорошая покупка. — Слепышка, если бы услышала его слова, упала бы от шока в обморок. Неужто этот паршивец умеет благодарить кого-то?

— Я рад, что вам обоим понравилось, носите на здоровье и не простудитесь, — спокойным голосом ответил Синчэнь, рукой проводя по столу и садясь на стул. Себе-то заклинатель ничего не купил. И вправду думает только об А-Цин и юноше, а про себя забывает, словно ему вовсе ничего и не нужно.

Хотя сам Чэнмэй знал, что даосские одежды Синчэня были довольно-таки тёплыми, но всё равно для холодной зимы не сильно бы подошли. Может, у того не хватило денег, чтобы купить накидку и себе? Если денег мало, то это плохо, вдруг это повлияет на их питание.

— Даочжан, сам-то не замёрзнешь? — всё же решил спросить он, делая шаг ближе к слепцу.

Покачав головой в ответ, Синчэнь нащупал руками чашку с водой, что покоилась на столе и обхватил её пальцами. Вода внутри была вчерашней и к тому же холодной.

Тогда Чэнмэй вдруг остановил его руку и сказал:

— Постой. Давай, я лучше тебе чаю заварю, согреешься после ночной охоты.

Не успел мужчина ответить что-то на это, как чашка выскользнула из его рук в чужие, и он понял, что, кажется, отказ не примется.

— Это было бы хорошо.

Получив согласие, Сюэ Ян покинул комнату, отправляясь на кухню. Стоило ему выйти на улицу, как он услышал радостный смех девчонки, что то и дело весело выкрикивала: «Снег, снег пошёл!». Она забавно кружилась вокруг себя, выставляя ладошки вперёд, ловя холодные кристаллики рукой. Её новая накидка красиво развивалась в так её движениям, и Сюэ Ян, слегка засмотревшись на это зрелище, даже улыбнулся.

Теперь, когда он прожил несколько месяцев в компании этой Маленькой помехи и своего старого врага, он подумал, что остаться тут было действительно неплохой идеей, нет, даже очень хорошей идеей. Его всё устраивало. И место, где они пребывали, пусть даже там порой было прохладно из-за старых стен, и еда, что готовил Синчэнь, и сама спокойная жизнь, где его теперь никто не пытался убить.

Всё это приятное затишье перед бурей очень его устраивало.

***

Минуло ещё несколько месяцев такой мирной жизни. В похоронном доме, который стал уже почти родным, Сюэ Ян даже и не замечал, как время стало лететь быстрее. Может, это было потому, что он теперь был занят домашними делами, хлопоча вместе с Синчэнем и Слепышкой заодно. А когда же выдавались минутки безделья, он успевал скрашивать их разговорами со своими товарищами, рассказывая им шутки и глупые выдуманные истории, заставляя невинного даочжана смеяться, чтобы поглазеть на его улыбку, которая словно убеждала его в том, что Чэнмэй всё делает правильно и ни коим образом не раскрывает себя.

Наступила середина весны. Тёплое, приятное время, которое позволило троице слегка расслабиться, потому что теперь не приходилось часто греться у печки дома и следить за тем, как одеваться, чтобы выйти в город.

На улице светило яркое весеннее солнце, прогревающее землю после прохладной ночи, Сюэ Ян был во дворе и рубил дрова. Синчэнь попросил, иначе бы он не стал что-либо делать так рано утром, когда хочется ещё подольше поваляться в постели, укутавшись в одеяло, слушая лёгкое пение птиц. Когда же дело было сделано, он отнёс нарубленное в дом и с грохотом скинул возле печи. В комнате было тихо, потому что даочжан готовил завтрак, а Слепышка ускакала за ним, желая помочь.

Вздохнув и вытерев со лба капельки пота, Чэнмэй слегка потянулся, разминая мышцы. Пожалуй, за всё это время у него неплохо получилось сблизиться с Синчэнем. Однако добродушный праведник был хоть и немного наивным, но вполне осторожным. Свой меч он не бросал где попало, держал при себе и, как максимум, позволял А-Цин его потрогать, потому что той было очень интересно дотронуться до холодного железа, которое служило им защитой и способом заработка денег. Сюэ Яну Синчэнь оружия не давал, а ему так хотелось поиграться с чужим мечом.

Кажется, Чэнмэй впервые в своей жизни так старался, чтобы сблизиться с кем-то настолько сильно. В основном, все его мимолетные знакомства заканчивались либо смертью второй стороны, либо побегом самого Сюэ Яна, как это произошло с Цзинь Гуанъяо. С Сяо Синчэнем всё было по-другому, и приходилось постоянно придумывать какие-то уловки. Где-то помочь слепцу, где-то задобрить А-Цин, чтобы «пустить пыль» ей в глаза, и она не сбивала даочжана с доброй мысли о юноше.

Решая больше не оставаться наедине со своими мыслями, Сюэ Чэнмэй пошёл на кухню, где были остальные. Войдя в уютное, тёплое от жара печки помещение, парень увидел, что еда была готова, замечая, как Синчэнь ставит тарелку с пищей на стол перед девчонкой, что уже сидела и, облизываясь, ожидала начала трапезы. Скорыми шагами подойдя к обеденному столу, Сюэ Ян ловко забрал только что поставленную к А-Цин тарелку и подвинул её к себе, усаживаясь на стул и лениво облокачиваясь на столешницу. Он растянул губы в ухмылке, когда увидел, как растерянная Слепышка шарила руками в поисках своей еды, которую так нагло украли прямо перед носом, что та и не заметила. Всё равно злиться долго она не стала — новая тарелка с порцией чуть побольше была поставлена на центр стола, и она, протянув руку, нащупала её край и, пальцем подцепив, передвинула к себе, безмолвно радуясь, что этот глупец украл порцию поменьше.

Когда же сам Сяо Синчэнь, наконец, соизволил сесть со всеми за стол, юноша схватил палочки и начал есть, кидая взгляд в сторону спокойного слепца. Даже не прожевав, он изложил свои мысли:

— Даочжан, помнишь, как ты нам зимой курицу покупал?

Не успев положить и куска еды в рот, мужчина опустил палочки в тарелку и скромно ответил:

— Помню, а что?

Наконец соизволив прожевать еду и проглотить, освобождая рот, чтобы его речь была отчётливой, Сюэ Ян смело заявил:

— Мяса хочу — умираю как. Купи, что ли, свинину, или нет, говядину, да пожирнее!

Услышав это предложение, А-Цин согласно покивала, слегка промычав, поскольку рот был занят едой; от мяса она бы не отказалась. В ответ на всё это даочжан слегка задумался, мысленно подсчитывая, сколько у него осталось денег. Говорить о своём материальном положении он не хотел, поэтому, чуть улыбнувшись, решил предложить свою альтернативу:

— Когда я прогуливался по окрестностям, слышал неподалёку шум реки. Думаю, что там водится рыба. Как насчёт того, чтобы сходить туда и порыбачить? Может, это и не то мясо, которое вы так хотите, но, думаю, отведать рыбы тоже было бы неплохо.

Задержав улыбку на своём лице, слепец затаил дыхание, выжидая решения своих друзей, а сам глубоко в душе надеялся, что они согласятся на это предложение.

Сузив глаза, Чэнмэй подумал о том, почему Синчень вдруг «съехал» с темы покупки мяса и неожиданно вспомнил про реку. Неужто деньги у этого достопочтенного господина кончились? Мяса, конечно, хотелось, но, если Сюэ Ян снова попробует украсть что-то, как в тот раз было с курицей, Синчэнь этого не оценит. И с другой стороны, рыба тоже отлично бы подошла к рису, да и возможность совершить прогулку к реке воодушевляла, учитывая то, что ему было ужас как скучно целыми днями сидеть в этом доме. Метнув взгляд на девчонку, что тоже задумалась над этим, юноша весело воскликнул:

— Очень хорошо, даочжан, я согласен. Тогда поедим и пойдём туда. По пути в город заглянем да удочек прихватим, — с этими словами он продолжил поедать пищу.

Тогда-то и А-Цин добавила:

— Я тоже согласна. Прогулка к реке — звучит здорово. Только я никогда не ловила рыбу.

— Научу тебя, — ответил даочжан, — это не сложно, да, юноша? — спросил он, слегка повернул голову в сторону щёлкающих палочек где-то слева от него. Сюэ Ян, который активно поглощал еду, промычал что-то невнятное, не желая отвлекаться. Сам-то он знал, что рыбачить не сложно, видел порой, как люди ловили рыбу в реках да прудах. Когда он был совсем мелким, пытался воровать улов у невнимательных рыбаков да утащить к себе, и когда удавалось, кое-как жарил рыбу на самодельном костре и, даже если получалось плохо, ел, чтобы с голоду не помереть.

После еды, немного отдохнув, троица двинулась в путь. Прикупив пару удочек, следуя за Синчэнем, они направились к реке. Погода стояла просто отличная, было тепло, и даже на небе ни облачка — всё это поднимало настроение ещё больше. А-Цин, даже не боясь подозрений Сюэ Яна, весело скакала по тропинке, иногда стукая тросточкой по земле. Чэнмэй же пристроился поближе к Синчэню и шёл, сровняв с тем шаг. Лицо даоса было спокойным, он прислушивался к шороху листьев и щебетанию птиц в небе, ожидая, когда его слух уловит журчание воды вдалеке.

Скучно было идти в тишине, и юноша захотел поразвлечься. Ступая чуть вперёд, он слегка наклонился, посмотрел в сторону слепца и окликнул его:

— Даочжан.

Как только Синчэнь услышал его, он слегка замедлил шаг, качнув головой в сторону голоса. Однако Сюэ Ян послышался уже с другой стороны, снова произнося весёлое:

— Даочжан.

Тогда слепец повернул голову уже туда и поинтересовался:

— Юноша, что такое?

Лёгкое хихиканье разнеслось по глухой лесной тропинке, когда Сюэ Ян снова закружил вокруг мужчины, который растерянно остановился на месте, слушая непрекращающееся: «Даочжан, даочжан, даочжан».

— Ха-ха-ха, ну что ты делаешь? — спросил Синчэнь, легко смеясь в ответ на забавы товарища и неосознанно поднося руку к лицу. — Юноша, прекрати.

— Даочжан, — снова раздался голос Сюэ Яна, и он остановился прямо перед мужчиной, чуть приблизился к его лицу, кладя ладонь на чужую руку, что прикрывала губы. — Я просто забавляюсь, но ведь тебе тоже смешно, не так ли? — спросил юноша, опустив руку заклинателя вниз, чтобы открыть его лицо. Тот не сдерживал яркой улыбки, настолько его позабавило весёлое поведение спутника. — Мне нравится твоя улыбка, — на удивление, Чэнмэй не солгал, убирая свою руку и снова слегка посмеиваясь.

Стоило ему сделать комплимент заклинателю, как тот залился мягким румянцем, отвернул голову в сторону и чуть кивнул.

— Правда? — спросил Синчэнь, а голос его показался таким невинным, что Сюэ Яна невольно дёрнуло двинуться ближе к слепцу да от души ухмыльнуться.

— Разве я похож на того, кто лжёт? — спросил он, пробежавшись пальцами по чужому плечу, замечая, как тело даочжана невольно содрогается от неожиданного прикосновения.

— Юноша, — голова Синчэня повернулась в сторону голоса парня, — почему ты так шутишь со мной? — его рука нашла чужую ладонь и осторожно легла на неё, слегка двигая, словно намереваясь сбросить. — Не думаю, что моя улыбка может кому-то понравиться.

— Это потому, что ты её не видишь! — колко воскликнул Сюэ Ян, но он не хотел задеть даочжана своими словами. — Взглянул бы разок и сразу понял, о чём я говорю.

Были бы у Сяо Синчэня глаза, они бы раскрылись от лёгкого удивления; пожалуй, раньше он не слышал подобных слов в отношении своей улыбки. Да и он сам находил её весьма непримечательной.

В желании сказать что-то в ответ, губы даоса раскрылись, но на вдохе перед словами его мысли прервал веселый крик Слепышки, которая, услышав впереди журчание реки, радостно воскликнула, что они наконец дошли.

— Ох, а вот и река, пойдём, — вернулся в себя заклинатель Сяо и, покрепче сжав удочки, что он всё это время держал в руках, поспешил вперёд на голос А-Цин.

Беззлобно закатив глаза, Сюэ Ян тоже направился туда, мысленно смеясь над тем, что ему снова удалось смутить Синчэня.

Река расположилась прямо посреди леса, текла себе куда-то вперёд небыстрым течением, журчала. А-Цин нравился прохладный ветерок, дующий с речки, и она, улыбаясь, подошла ближе, присела прямо у воды, запуская руки в прохладную воду и принявшись полоскать их. Сюэ Ян, остановившись на берегу, осмотрел окрестности, на всякий случай проверяя их на присутствие других заклинателей. По правде говоря, с тех пор, как Слепышка в последний раз упоминала тех «добрых людей-заклинателей», что дали ей паровых булочек, прошло много времени, и те так больше и не объявлялись, значит, можно было расслабиться и не волноваться о том, что его кто-то тут заметит.

Найдя хорошее место под деревом, чьи большие корни показывались из-под земли, троица уселась на один из корней, который дугой уходил в воду. Сюэ Ян расположился у самого края и свесил ноги к воде. Слева от него присела А-Цин, а ближе к берегу устроился Синчэнь, передавая товарищам удочки. Он начал подробно рассказывать, как девушке в её положении рыбачить, чтобы приспособить к будущему, в котором его может не быть рядом. Конечно, слепцы должны были ориентироваться на слух. И вот, послышался тихий «бульк», когда поплавок удочки приземлился на водную гладь, а крючок ушёл ко дну.

— Теперь нужно ждать, а когда почувствуешь, как удочка в твоих руках слегка дёргается и тянется вниз, значит, рыба зацепилась за крючок, и нужно её вытягивать, — наставлял мужчина. А-Цин энергично кивнула и уставилась на поплавок, хитро улыбнувшись тому, что она точно не оплошает, ведь ей куда легче будет поймать рыбу, когда она увидит дёрганье поплавка.

Сюэ Ян схватил свою удочку и тоже с замахом отправил крючок в воду. Он не находил в этой затее ничего сложного — в его представлении рыба приплывёт на крючок практически сразу, словно по приказу, и заглотит наживку. Однако, конечно, не всё было так просто, и троица просидела у воды в тишине около четверти часа. Лениво зевая, Чэнмэй посмотрел на невозмутимого Синчэня, что спокойно ожидал, когда появится улов, а затем на А-Цин, которая, поставив локоть на коленку, подпёрла рукой подбородок, скривив недовольное лицо. Ждать она не любила.

— Даочжан, а что если тут и вовсе рыбы нету? — спросила А-Цин, нарушая тишину.

Заклинатель чуть встрепенулся, словно из сна вышел, может, и сам от скуки задремал, кто бы понял? Слегка подумав, он размеренным голосом ответил:

— Проявите терпение. Может, сейчас её и нет, но… — он не успел договорить, как Сюэ Ян вдруг воскликнул:

— Слепышка, тяни! У тебя поплавок дёрнулся!

Приободрившись, девчонка аж наклонилась вперёд да резко потянула удочку на себя, вытягивая крючок из-под воды. Но из-за того, что тот оказался пустым и А-Цин приложила больше силы, чем нужно, она чуть не повалилась назад, падая с корня, благо успела схватиться за него рукой и удержаться. Дабы не разрушать легенды о своей слепоте, девчушка для правдоподобности протянула руку вперёд, пытаясь нащупать «добычу».

Видя всё это, Чэнмэй не удержался и громко засмеялся, радуясь своей успешной шалости. Он специально солгал, чтобы подразнить девчонку. А-Цин сразу поняла, что он сделал это нарочно, и обозлилась на подлеца. Поскольку тот сидел рядом с ней, она, повернувшись к нему, толкнула его в плечо, да посильнее, чтобы он свалился в воду. Так и произошло. Смех прервался, и послышался всплеск. Брови Синчэня слегка поднялись, и он повернул голову в сторону шума, гадая, что произошло.

— Обманывать меня вздумал? Смешно тебе? — отозвалась А-Цин недовольным голосом. — Не было там рыбы!

Всплыв на поверхность воды, Сюэ Ян выплюнул воду, что успела попасть к нему в рот, пока он был в реке, и уставился на девчонку, которая продолжала сидеть на корне дерева, лениво махая ногой, сдерживая свою улыбку и пытаясь не засмеяться, наблюдая паршивца в таком виде. Он не стал ждать, когда судьба сама накажет её. Схватил ногу девушки и потянул на себя, заставляя её соскользнуть с корня и так же упасть в воду. Она пискнула, плюхнулась в реку к Сюэ Яну, но тут же всплыла. Её ноги доставали до дна, и она могла стоять там спокойно, пока вода была ей по ключицы.

— Ах ты паршивец! — она шлёпнула рукой по воде, создавая брызги, что полетели прямо в лицо юноши. Тот не стал терпеть такой наглости и тоже хлестанул по воде.

Неожиданно оба засмеялись, продолжая обрызгивать друг друга водой. Конечно, с таким-то шумом рыбы не поймать — вся перепугалась небось да уплыла к другому берегу.

Сяо Синчэнь тихо вздохнул, откладывая удочку в сторону, понимая, что в данной ситуации она больше не понадобится. Он слегка наклонил голову вбок и улыбнулся уголком губ, слушая, как парень и девчушка резвятся в воде. Пожалуй, в такие моменты, когда эти двое не ругались, а веселились вместе, Синчэнь чувствовал, что всё хорошо. На душе было спокойно и тепло. Как бы ему на самом деле хотелось сейчас видеть радостные лица юноши и А-Цин. Смотреть на то, как они улыбаются, смеются и играются в воде. Мысль об этом в голове пробыла недолго, даос решил, что даже слышать их уже вполне достаточно.

— Ах! Я поймала рыбу! — воскликнула А-Цин, удерживая в руках скользкую рыбёшку небольшого размера. Та каким-то образом сама приплыла в её руки, когда она зачерпывала воду, желая плеснуть ту на юношу.

— Держи-держи! — Сюэ Ян помог ей удержать улов и кинул рыбу на берег в ноги к Синчэню. — Даочжан, положи ее в корзинку.

— Надо же, а я думал, вы всё живое в округе распугали, — слегка посмеявшись, прокомментировал мужчина, наклоняясь к звуку шлепанья рыбьего хвоста о землю, пошарил рукой и, схватив улов, кинул в корзинку. — Если таким чудным способом поймаете ещё парочку, то у нас будет вкусный обед.

Обернувшись, Чэнмэй посмотрел на рябь воды возле себя и А-Цин. Казалось, что всю остальную рыбу они уже давно спугнули, и будет сложно поймать новую, да ещё и руками, как посчастливилось Слепышке. Но он всё равно решил, что, может быть, повезет. Ткнул девчонку в плечо и в шутливой форме приказал:

— Не стой на месте, лови рыбу, наш даочжан хочет приготовить нам вкусный обед.

— Ты зрячий, ты и лови, — хмыкнула А-Цин. — Как мне ловить, если я слепая?

— Да рыба сама в твои руки плывёт, — воскликнул Сюэ Ян, разводя руки в стороны.

Они снова начали спорить, ругаться, но уже без злобы, при этом оба шаря руками в воде в поисках рыбки. Вскоре им всё же удалось выловить ещё немного рыбы, не без помощи Синчэня, конечно, который пока ребята играли в воде и искали рыбу, тайком самостоятельно наловил парочку и сложил в корзинку.

По возвращении домой А-Цин шустро вытерлась, переоделась в другую одежду и убежала на кухню, вызываясь помочь даочжану с готовкой, подготовив всё, что надо для обеда. Сегодня она столкнула юношу в воду, тот хоть и посмеялся над этой ситуацией, но, кто знает, вдруг захочет отравить её, пусть лучше она сама проследит за готовкой.

Когда же в комнате остались только Синчэнь и Сюэ Ян, последний переоделся в сухое ханьфу и сел за стол, хватая яблоко со стола, решая порезать и почистить его.

— Даочжан, позволишь Слепышке готовить, и она сожжёт кухню, как это было зимой, когда она во второй раз взялась за готовку.

В тот раз А-Цин и вправду перепугалась, что Сюэ Ян её отравит, поэтому всё-таки решилась пойти на кухню сама и что-нибудь сварганить. Но что-то пошло не так, и кухня похоронного дома чуть не погорела. К счастью, даочжан подоспел вовремя, и они смогли затушить возгорание.

— Думаю, стоит дать ей шанс, уверен, на этот раз она будет осторожнее, — мягко ответил Синчэнь, подходя ближе к юноше, что начал резать яблоко.

Решая отпустить шутку про это, юноша приоткрыл губы, а затем вдруг потерял нить мысли, когда почувствовал что-то мягкое на своей голове. Заклинатель Сяо накрыл голову Чэнмэя льняным полотенцем и стал нежно вытирать его влажные волосы, захватывая пальцами чёрную ленту, потянул ее вниз, распуская растрепавшийся высокий хвост. Руки юноши замерли в одном положении, и он уставился в одну точку на столе, где «лежал» небольшой лучик света, который исчезал, стоило только густым облакам ненадолго заслонить солнце.

Сюэ Ян напрягся и затаил дыхание. На самом деле, он ненавидел, когда кто-то касался его волос. В его памяти хорошо отпечаталась сцена из прошлого, когда злой мужчина, грубо ухватив мальчонку за волосы, волочил того по улице, обругивая самыми грубыми словами. Он уже было хотел отстраниться и избавиться от прикосновений даоса, как вдруг засомневался, чувствуя, как осторожно чужие руки касались его волос, слегка поглаживали, пропуская сквозь пальцы, словно расчёсывая; Сюэ Ян, поглощённый этим неожиданно приятным чувством, совсем растерялся. Всё было совсем иначе, чем в детстве, не грубо, а наоборот — очень ласково и бережно. Так его ещё никто и никогда не касался.

— Даочжан?.. — на удивление для самого себя тихо проговорил юноша, слегка поворачивая голову, чтобы глянуть на стоящего позади себя мужчину. Но тот лишь мягко вернул его голову в прежнее положение и так же тихо, словно специально подражая, ответил:

— Сиди смирно.

— С чего вдруг решил вытереть мне волосы, словно мальчонке какому-то? — вернулась, наконец, прежняя уверенность в голосе Чэнмэя, и он продолжил нарезать яблоко, а потом чистить, придавая ему причудливую форму. — Я и сам бы мог.

— Я просто подумал, что ты забудешь сделать это сам, а ветер к вечеру станет прохладным. Надует с окна — и вмиг простудишься.

— Твоя забота обо мне начинает меня смущать, — в шутку сказал Сюэ Ян, тихо хмыкнув. — Если продолжишь, подумаю, что ты привязался ко мне.

— Может быть, — задумчиво произнёс мужчина, протирая кончики длинных и густых чернильных волос юноши, и слегка улыбнулся своему смелому ответу. Немного помолчав, всё же добавил: — Мы уже столько времени вместе, ты и А-Цин стали мне ближе, чем я ожидал. Ты как-то раз сказал мне, чтобы я был смелее в своих словах, вот и решил последовать твоему совету.

Действительно смелое заявление со стороны заклинателя Сяо. Назвать Сюэ Яна и А-Цин близкими ему людьми…

Яблоки юноша нарезал в форме кроликов и оставил лежать на тарелке, откладывая их на потом, пока заботливые пальцы Синчэня гладили его по волосам, слегка запутываясь в самых непослушных, переплетавшихся друг с другом локонах, расчёсывая их, заставляя Сюэ Яна слегка задрожать и прикрыть глаза. Он находил это ощущение очень приятным, нравилось ему, когда его вот так гладили и игрались с волосами. Хотя, был бы это кто-то другой, он бы, наверное, отрубил ему руку, не позволяя коснуться себя и пальцем.

Когда же Сяо Синчэнь закончил, он протянул руку вперёд, в которой держал чёрную ленту:

— Вот твоя лента. Завяжешь волосы сам? — поинтересовался он. Очевидно, Сюэ Ян и сам мог завязать себе хвост. Однако он решил позволить слепцу сделать это:

— Даочжан, а может, ты сам сделаешь мне причёску? — его клычки показались наружу, стоило ему произнести эти слова.

Пожав плечами, мужчина не стал отказываться от предложения и с радостью согласился разобраться с чужими волосами. Зажав ленту между губами, чтобы освободить две руки, Синчэнь стал собирать длинные чёрные локоны в хвост. Он на самом деле не знал, какой именно нужен юноше, ведь не видел, как тот его собирал, поэтому решил сделать на примерной высоте. Снова прикрывая глаза, Чэнмэй полностью расслабился, утопая в наслаждении.

Когда же даочжан закончил с причёской, он ещё раз провёл рукой по длинным локонам вниз и улыбнулся, делая шаг назад. Скрип половиц вернул юношу в этот мир, и он обернулся на мужчину в белом.

— Даочжан, постой, — остановил он его, хватая рукой со стола дольку яблока, — хочешь, яблоком угощу в качестве благодарности? Только что почистил, — Сюэ Ян встал из-за стола и шагнул к мужчине, протянул руку вперёд к его лицу; он не хотел передавать фрукт Синчэню в руки, поэтому приблизил яблочную дольку аккурат к чужим губам. — Открой рот.

— Спасибо, — кивнул в ответ даочжан, слегка приоткрывая губы, хотя сам он приподнял руку, чтобы забрать кусочек яблока самостоятельно.

Тогда юноша, увидев это, протянул ладонь дальше, пока долька не коснулась мягких губ, упираясь в передние зубы. Чувствуя прохладу фрукта на своих губах, Сяо Синчэнь всё же открыл рот пошире, позволяя юноше накормить себя. Откусив половинку, он стал медленно жевать, а рукой всё же попытался забрать остаток, но тогда Чэнмэй убрал руку и хитро ухмыльнулся, видя небольшую растерянность на лице заклинателя, чьи брови чуть дрогнули, когда он не нащупал ни яблока, ни руки юноши.

— Нравится?

Прожевав, даочжан скромно кивнул.

— Тогда я дам тебе ещё, — и снова рука хитреца вернулась к лицу вдруг смутившегося Синчэня.

Наблюдая за его розоватыми щёчками, Сюэ Ян незаметно облизнул губы и снова накормил оставшимся кусочком яблока мужчину, сам того не ожидая, кончиками пальцев случайно дотрагиваясь до чужих мягких губ.

— Даочжан, я всё подготовила, а может, я могу помочь тебе и приготовить… — внезапно вошедшая в комнату А-Цин узрела странную сцену, и её мысль ускользнула из головы. В такой ситуации она явно могла бы раскрыть свою способность видеть, однако, внезапно закашлявшийся Синчэнь отвлёк подозрительный взгляд Сюэ Яна на себя. Тот, увидев, как даочжан подавился от неожиданного появления Слепышки, шагнул к нему и похлопал по спине, оборачиваясь на вошедшую девчонку, глянув на неё с укором.

Та «слепым» взглядом уставилась перед собой, прижав к груди тросточку, и сделала пару шагов вперёд, волнуясь о даочжане, который всё никак не мог откашляться:

— Прости, даочжан, я слишком внезапно появилась, не хотела тебя напугать.

Положив руку на грудь, слегка похлопав по ней ладонью, заклинатель Сяо наконец прекратил кашлять и повернулся в сторону голоса девушки.

— Ничего, А-Цин, я в порядке. Ты сказала, что всё подготовила? — переспросил он. — Очень хорошо. Тогда я пойду на кухню и начну готовить.

Стоило слепцу сделать пару шагов к выходу, как за ним сразу же увязался и Сюэ Ян, но девчонка не хотела, чтобы тот снова готовил для них, потому что боялась отравиться.

— Я хотела помочь, — быстро сказала она, хватаясь за длинный рукав даоса, оборачиваясь в сторону Сюэ Яна. — Даочжан, пусть этот… юноша отдохнёт сегодня, а я подсоблю тебе с готовкой.

Остановившись, Чэнмэй приподнял бровь и глянул на Слепышку, не понимая, с чего вдруг она решила подарить ему отдых. Однако, он и сам был не против проваляться на кровати до обеда и прийти на всё готовенькое.

— Ну, если юноша не против, — стоило Синчэню повернуть голову в сторону, где, по его мнению, стоял молодой человек, тот сразу же подал голос:

— Не против. Развлекайтесь на кухне, а я пока тут отдохну, — весело ответил он, метнувшись к столу и забирая тарелку с нарезанными яблоками. — Позовите меня, как закончите, — с этими словами он уселся на свою кровать, скрестив ноги, и с довольным лицом стал есть яблоки.

Как только двое слепцов покинули комнату, юноша вздохнул, и улыбка спала с его лица. Он взглянул на свою руку, пальцы которой недавно дотронулись до губ Синчэня. С одной стороны, это было случайное касание, ничего в этом сверхъестественного не было, однако, он почему-то с интересом вспоминал ощущения, которые испытал в ту секунду. Губы даочжана были мягкими и тёплыми. И почему он обратил внимание именно на это? У него вдруг возникло чувство, что нечто важное затерялось в его воспоминаниях, связанное с этими губами. Но, понимая, что он даже никогда никого не целовал, тут же отмахнулся от своей мысли, продолжая есть яблочки.

***

Время шло, и на улице становилось теплее с каждым днём. Сюэ Ян старался не упускать ни единой возможности побыть рядом с Синчэнем, сопровождая того во всех делах. Юноша был похож на ручного зверька, который всюду ходил хвостом за заклинателем. А-Цин не находила себе места от ревности, когда заставала этих двоих вместе, смеющихся где-то в углу комнаты и обсуждающих что-то своё. В её глазах Синчэнь полностью доверял этому паршивцу и не видел в нём и малейшей угрозы. Возможно, после всех добрых поступков, совершённых им за последнее время, и ей бы стоило успокоиться. Но мешочек со странной пылью, спрятанный в укромном месте похоронного дома, о котором знала только А-Цин, частенько ей напоминал о том, что настоящая личность паршивца по-прежнему скрыта, и, видимо, не зря.

В очередной раз отправляясь с даочжаном на рынок, Сюэ Ян следил за тем, чтобы ему давали лишь лучшую еду. Наблюдая за очередным напуганным продавцом, который быстро накладывал картошку в корзинку, предоставленную Синчэнем, юноша злобно ухмылялся тому, как просто напугать этих напыщенных идиотов, которые думают, что могут обмануть слепца. Раз они столь наглые, так почему же не пытаются обмануть Сюэ Яна, который держит в руке кинжал? Страшатся за свою жалкую жизнь? Ну конечно!

Когда с покупкой картошки было покончено, они направились к следующему прилавку. Следуя за белоснежной худой фигурой, на которую проходящие мимо люди иногда оглядывались, Сюэ Ян усмирял их взгляды своими сверкающими глазами да пугающей улыбкой. Не нравилось ему, когда другие глазели на его даочжана. Со стороны они выглядели как прекрасный небожитель и его дьявольский охранник. И такое сравнение было донельзя подходящим…

Проходя по знакомым улочкам городка, юноша вдруг засмотрелся на прилавок со сладостями. Там лежали пирожные, пряники, печенье, даже конфеты, а рядом стояла подставка, в которой красовался засахаренный боярышник на палочке. Чэнмэй просто не мог пройти мимо этого места, поэтому остановился возле прилавка, гуляя голодными глазами по сладостям, думая о том, как бы упросить Синчэня всё это ему купить. Были бы у него свои деньги, он бы и сам купил, но пока что у него не имелось ни гроша.

— Даочжан, — окликнул его Сюэ Ян, решая начать свою псевдо-заботливую шарманку о том, что А-Цин хочет сладостей, и их жизненно необходимо купить прямо сейчас. Он часто пользовался ею, чтобы управлять добродушным Синчэнем, что не мог отказать маленькой девочке в её прихотях.

Повернув голову в сторону мужчины, что, как оказалось, уже спокойно ушёл вперёд, не замечая отсутствия спутника, юноша нервно выдохнул. Ему порой не нравилось то, как Синчэнь часто терялся в силу своей слепоты. Мотнув головой, скидывая свой хвост с плеча на спину, он двинулся за Синчэнем.

Мужчина в даосских одеждах, казалось, двигался интуитивно, как и раньше, когда ходил на рынок один, слушая голоса продавцов, что, сидя за своей лавкой, громко зазывали к себе покупателей, заманивая их своими товарами. Слушая их голоса, он пытался самостоятельно найти ту лавку, где продавались нужные ему овощи. Однако, за всем этим шумом улицы, он всё же не смог услышать одного: шагов, приближающихся к нему. Проходящий мимо молодой человек задел даочжана плечом, незаметно хватая рукой кошелёк с его пояса, и, чтобы сразу же запутать слепца, стал предъявлять ему претензии за это столкновение: