二 Глава 2. Разгорание (1/2)
Наутро юношу разбудила шумевшая Слепышка, это было чем-то вроде петухов по утрам, потому что вечно резвая девчонка уже хлопотала по дому. Сегодня она была особенно старательной, так как помнила о ране даочжана, и всё время заставляла его не напрягаться, притворяясь, что ничего не знает о ранении, потому что скромный заклинатель Сяо, кажется, рассказывать о травме никому не собирался.
— Даочжан, посиди, отдохни, я сама приберусь в доме, — бодро заговорила она, хватая мужчину за руку и усаживая его на стул. — Ты ведь вернулся с ночной охоты, устал наверняка.
Даочжан же лишь скромно улыбнулся и покачал головой:
— А-Цин, не беспокойся, я вовсе не устал.
— Всё равно! — звонко ответила она, отпустив чужую руку. — Мне заняться нечем, — она метнулась к углу дома, схватила небольшой веник и принялась елозить им по полу.
Сюэ Ян, недовольный этим шумом, раскрыл глаза и слегка приподнялся, подкладывая руку под голову и следя глазами за мельтешащей по дому девушкой. Она действительно вела себя сегодня странно.
— Эй, Слепышка, раз сегодня такая трудолюбивая, то, может, и мою работу на себя возьмёшь?
Услышав голос Сюэ Яна, девушка слегка притихла, поняв, что вела себя чересчур активно для слепой.
— Не возьму, и так разленился в последнее время, — бросила она, отвернувшись от парня и продолжая мести пол.
Сюэ Ян тихо усмехнулся, прикрывая глаза. Он попытался встать, но нога заныла, и он сел обратно. Вчера юноша сильно издевался над больной конечностью: сначала на мосту он на неё наступил, затем по деревьям скакал, на Синчэня напал и потом ещё бежал домой. Если он продолжит в том же духе, нога точно заживёт очень нескоро.
— Занудная девчонка, — пробубнил Чэнмэй, всё же решая подняться на ноги, игнорируя боль, хотя с его губ всё равно сорвалось лёгкое шипение.
Удар Синчэня, что вчера пришёлся на его грудь, тоже повлиял на парня. Посмотрев вниз, он увидел красные пятна на одежде. Понимая, в чём дело, он сразу же распахнул ханьфу, хмурясь от вида вновь кровоточащей раны. Тихо выругавшись, он накрыл её рукой, пытаясь остановить кровь. Взгляд метнул на спокойного Сяо Синчэня, который даже не подозревал, что что-то происходит. Не будет ли слишком подозрительно просить помощи? Похоже, придётся терпеть.
Сюэ Ян поправил одежду и доковылял до стены, где лежал всякий хлам. Порылся там в поисках бинтов, проклял себя пару раз за то, что вчера не подсмотрел, как Синчэнь бинтовал свою рану, может, тогда и запомнил бы, куда тот их прячет постоянно.
— Юноша, ты ищешь что-то? — поинтересовался мужчина в белом, слыша, как в углу что-то шуршит.
— Ищу, — нервно отозвался парень, кинув в кучу какие-то тряпки. — Бинты.
— У тебя раны болят? — сразу же подорвался с места Синчэнь, делая шаг в сторону звука.
Сюэ Ян ударил себя по лбу, поняв, что раскрыл себя так скоро. Хотя, если подумать, этот святоша даже и не стал бы подозревать его во вчерашнем нападении.
— Разболелись, да и бинты надо поменять, даочжан, поможешь? — ласково промолвил Чэнмэй, натянув хитрую ухмылку.
— Конечно, — кивнул заклинатель Сяо, осторожным шагом направляясь к одному из гробов. Так вот, где он бинты хранил. А прятал от кого?
— Почему бинты там? — вырвался вопрос у Сюэ Яна.
— Им нужно сухое место, боюсь, вдруг где-то крыша протечёт, намокнут — плохо будет.
Взяв бинт, Синчэнь направился к кровати. Чэнмэй сразу же шмыгнул туда, уселся поудобнее и распахнул одежду, ожидая Синчэня.
А-Цин обернулась, чтобы взглянуть на то, что происходит. Увидев наглую морду паршивца, она ругнулась про себя и продолжила мести пол. А потом вдруг остановилась, когда вспомнила, в каком состоянии пришёл вчера Сюэ Ян. Поначалу она не обратила на это внимания, потому что привыкла ночью слышать, как тот кашлял, хрипел или стонал. Но в эту неделю он был тихим, бодрым, казалось, совсем вылечился, а тут внезапно опять… Обернувшись снова на Сюэ Яна, она осмотрела его; Синчэнь ощупывал рану, говоря, что она почти зажила, и странно, что та вдруг начала кровоточить, а Чэнмэй лишь весело отшучивался, мол, ничего страшного, и хуже бывало. Девушка тоже почти поверила в его слова, но что-то ей во всём этом казалось странным. Но вскоре, подумав, что волноваться об этом паршивце вообще не стоит, продолжила свою работу.
— Даочжан, у тебя такие нежные руки, — голос Сюэ Яна сделался вмиг таким сладким, что А-Цин чуть не обронила ругательство вслух. Она предпочла выйти на улицу и прибраться во дворе, нежели слушать чёртову лесть паршивца.
Синчэнь же почти не отреагировал на данный комплимент, однако Чэнмэй заметил дрожь в уголках губ мужчины — сдерживал улыбку, не иначе. Руки даочжана аккуратно касались тела другого мужчины, ощупывая рану и проступившую кровь. К счастью, её было не так много. Смущало лишь одно: почему рана раскрылась, неужели кто-то ударил Сюэ Яна? Конечно, Сяо Синчэнь проявил скромность, подавляя свой интерес к этому делу. Но раз юноша говорил, что всё в порядке, и такое бывает, то пусть будет так.
Вскоре, наложив новые бинты, Синчэнь поднялся, но Сюэ Ян схватился за его рукав, желая удержать того на месте.
— Даочжан, подожди.
— Что-то ещё? — спросил заклинатель, покорно замирая на месте и оборачиваясь на голос.
— Ты собираешься делами заниматься сегодня? Хочу составить компанию. Могу даже еду приготовить.
— Вы сегодня так внимательны ко мне, — заметил Синчэнь, задержав добрую улыбку на своём лице. У него не было даже предположений, почему и юноша, и А-Цин решили сегодня дать ему отдохнуть.
— Готовлю я плохо, но, если надо, могу постараться, — рука Сюэ Яна отпустила белоснежный рукав, и он сам поднялся, становясь перед слепцом.
— Думаю, с готовкой я разберусь сам… — тихо сказал мужчина, словно эти слова могли как-то оскорбить желание юноши помочь ему. Поэтому он быстро добавил, чтобы его не расстроить: — Но ты можешь помочь А-Цин.
— Нет! — резко возразил Чэнмэй, а потом сразу же затих, прильнул к Синчэню, вставая около него, и приблизился лицом к уху слепца. — Хочу быть рядом с тобой.
Сяо Синчэнь слегка напрягся, когда тёплый шёпот юноши коснулся его уха. Довольно-таки непривычное ощущение, к тому же, он не видел того, что происходило, оттого и ощущения были удвоенными.
— Ну, ты можешь… — мужчина чуть опустил голову, думая, что мог бы предложить. В течение этих недель, что они пробыли вместе, даос всегда замечал стремление парня к работе — тот часто к нему подходил, предлагал помощь, но Синчэнь аккуратно ему отказывал, волнуясь о его ранах. Но сейчас его охватила уверенность, что если он снова станет отвергать юношу, то точно обидит его. — Было бы неплохо сходить за водой к колодцу. А-Цин не могу попросить, она не сумеет дотащить, а вот ты…
— С радостью! — весело отозвался Чэнмэй, и голос его казался уже не так близко, поэтому заклинатель Сяо выдохнул и снова натянул улыбку, оборачиваясь в сторону Сюэ Яна.
— Раз так, то я буду рад твоей помощи. Буду ждать тебя на кухне.
С этими словами мужчина в белых одеяниях медленными шагами побрёл на выход из комнаты. Сюэ Чэнмэй проводил его взглядом, а затем вышел следом, пробегаясь глазами по двору в поисках ведёрка. Но глаза наткнулись на слепышку. Душа так и воспела пойти и подразнить девчонку. Всё-таки он эти несколько дней только и делал, что проявлял доброту и заботу к ней, пытаясь заполучить расположение, но не позабавиться над ней — грех.
Подойдя ближе к слепой девчонке, которая подметала двор, он покружил возле неё, зная, что та не видит.
— Слепышка, а Слепышка, скажи, а как ты двор подметаешь, если ничего не видишь? — спросил он и наконец нашёл ведро, за которым и наклонился, тогда А-Цин, пользуясь своей «слепотой», треснула того по заднице веником, а потом отступила на шаг назад, словно удивляясь.
— Ой, я что, собаку задела? Не вижу, не вижу, но хотя бы помогаю даочжану! — сказала она, сдерживая смех.
Сюэ Ян поднял ведро и с прищуренными глазами обернулся на А-Цин, недовольный её неожиданной атакой исподтишка. Если б у него сегодня не было хорошего настроения, он бы её убил, но ей повезло.
— Ага, собаку, — он быстро шагнул к ней. — Гав, — изобразил он животное, клацнув зубами, а после засмеялся, развернулся и пошёл в сторону колодца, мотая ведром из стороны в сторону.
Девушка чуть не дёрнулась назад от испуга, но выстояла, тем более, этот паршивец, казалось, не был настроен вредить ей. Она смотрела ему вслед, обнимая веник, задумываясь о том, что повлияло сегодня на него. Вчера у него украли деньги, сбросили в воду, а с утра ещё и рана раскрылась, так чему тут радоваться? Странный, она точно не станет доверять этому поганцу, чтобы тот не делал. Пусть даже мир спасет, всё равно! Бросив веник на землю, А-Цин побежала искать Синчэня. Нашла на кухне, он там убирался на столе.
— Даочжан! — воскликнула она, подбегая к нему, по обыкновению хватаясь за длинный рукав.
— Что такое? — спросил он, останавливаясь и поворачивая голову в сторону голоса девушки.
— Этот паршивец ведёт себя странно сегодня, — не стала она ходить вокруг да около, сразу высказала своё волнение по этому поводу.
Сяо Синчэнь приложил согнутый указательный палец к своему подбородку, слегка задумавшись над её словами. Он бы не стал отрицать сегодняшнего необычного поведения юноши.
— Ты права. Мне кажется, у него хорошее настроение, — он обнадёживающе улыбнулся и погладил А-Цин по голове. — Не думаю, что есть повод для волнения.
Девушка повертела головой, не соглашаясь со словами даочжана. Может, у него и хорошее настроение, но кто знает, что у него в голове. Сегодня добрый, а завтра нож в спину воткнёт.
Решая не отвлекаться, Сяо Синчэнь подумал вернуться к подготовке ингредиентов для их обеда, пока А-Цин не спешила уходить, оставаясь подле него, задумываясь над чем-то. Вспоминая про найденную вещицу вчера, девчонка решила, что нельзя оставлять её без внимания. Вдруг подлец занимается всякими плохими делами, людей травит или ещё чего похуже. Она слышала что-то про тёмных заклинателей. Вдруг их новый спутник один из них? Следовало бы разобраться.
А-Цин протянула руку к верхней одёжде, собираясь достать из-под неё тот мешочек, что вчера потерял Сюэ Ян. Синчэнь точно сможет определить, яд внутри или нет, а потом выпрет паршивца, и тогда А-Цин будет спокойно жить только с любимым даочжаном. Однако стоило ей лишь кончиками пальцев коснуться ткани мешочка, как позади послышался голос Чэнмэя:
— Даочжан, я принёс воду.
Быстро отдёрнув руку обратно, словно она ничего и не собиралась делать, девушка обернулась, увидела Сюэ Яна с его дьявольской ухмылкой и нахмурилась. Он нёс ведро воды, довольный такой, а как увидел рядом А-Цин, так ещё и засмеялся:
— Слепышка, сегодня даочжан мой, я помогу ему.
— Да не называй ты меня Слепышкой! — она топнула ногой от недовольства и показательно схватилась за руку даоса. — Не оставлю я тебя одного с даочжаном! — решительно заявила она, смотря пустым взглядом куда-то вперёд.
Синчэнь слегка пошатнулся от её крепкой неожиданной хватки, но не стал сопротивляться и повернулся в сторону пришедшего Сюэ Яна.
— Юноша, спасибо за помощь.
— Не благодари, я ещё не со всем тебе помог, — Сюэ Ян поставил ведро с водой у стены, шагнул к девчонке и схватил её за плечи, заставляя вздрогнуть. — Давай, мелкая, иди отдохни, господин заклинатель сегодня на мне.
— Эй! — она схватилась сильнее за руку мужчины, не желая покидать его. — Даочжан, я не хочу уходить.
— Ну же, Слепышка, иди, я что, всегда такой добротой блещу? — юноша продолжил подталкивать девушку вперёд, но та сопротивлялась.
— Тише-тише, — Синчэнь приподнял руку, пытаясь их успокоить. — Юноша, не прибегай к насилию, А-Цин, он прав, иди отдохни.
— Даочжа-ан, — заныла девчонка, — почему ты на его стороне? Я просто хочу помочь.
— Я тоже хочу помочь, так что проваливай, — настоял на своём Сюэ Ян.
— А-Цин, юноша, прошу, не спорьте…
Но они продолжали ругаться. Сюэ Ян пытался оттолкнуть девчонку от даочжана, а та вцепилась в него мёртвой хваткой. Заклинатель Сяо поджал губы и опечаленно опустил голову, понимая, что у него не получается успокоить эту бойкую парочку. Ему очень не нравилось, когда они ругались.
Вдруг на белоснежной ленте, что скрывала глаза заклинателя, проступили тёмно-алые пятна, и Сюэ Ян первый это заметил. Замер, но рук с плеч девушки не убрал. Его взгляд приковался к красным пятнам в области чужих глаз, и он, кажется, впервые увидел такое состояние Синчэня. Опешил.
А-Цин тоже это заметила, поэтому резко успокоилась и отпустила руку даочжана.
— Прости, даочжан, я не хотела тебя расстраивать, — виновато сказала она, от волнения совсем не думая о том, что ей следовало бы тщательнее скрывать свою зрячесть. — Я… — она поджала губы и посмотрела в сторону Сюэ Яна. Хотелось сказать, что он виноват во всём этом, ведь именно паршивец первым начал толкаться, агрессивно выпроваживая девочку из кухни, но А-Цин промолчала, зная, что это ситуацию не улучшит. — Хорошо, я уйду, не хочу расстраивать даочжана, — сдалась она, шагнув вперёд, слегка неуклюже, делая вид, что ей сложно идти без своей бамбуковой трости, что она оставила в комнате.
Но Сюэ Ян больше обратил внимание на то, как девчонка быстро успокоилась, словно увидела кровавые пятна на повязке даочжана. Он испытывал к ней взаимное недоверие, потому что она явно могла лгать, чтобы зацепиться за даоса, потому что ей это выгодно.
Синчэнь вздохнул и повернулся к столику, кладя на него ладони. Теперь, когда его сожители не ругались, стало чуть спокойнее, правда, неприятный осадок остался. Он даже и не знал, как заставить их полюбить друг друга, а не ругаться по пустякам. Чэнмэй, проводив взглядом А-Цин, повернулся к даочжану. Тот выглядел действительно расстроенным.
— Даочжан, твоя повязка… — его рука потянулась к лицу мужчины, а тот, словно почувствовав это, отвернулся, не позволяя касаться себя.
— Ничего страшного, я должен сменить её. Ты хотел помочь мне? Тогда, пожалуйста, помой овощи и рис.
— А может я помогу тебе с… — он не успел договорить, заклинатель Сяо сразу же перебил его кротким «нет» и поспешил покинуть кухню.
Сюэ Чэнмэй недовольно закатил глаза, сложив руки на груди, считая гордость Синчэня глупой и весьма надоедливой. Хотя, возиться с чужими окровавленными глазами парень и сам не желал, так что, недолго поглядев вслед слепцу, он пошёл искать овощи. Это было легче лёгкого. Вслед за овощами так же быстро нашёлся и рис. Парень даже не понимал, зачем его нужно мыть, если его так и так в воде сварят. Недолго думая, юноша подготовил две кастрюли, в одну сложив «грязный» рис, а другую стал наполнять вымытым. Он мыл его по одной крупинке, тщательно потирая пальцами, словно мыл овощи. Его раздражало это занятие, он ругался про себя, думая, как только Синчэнь делает это почти каждый день? И таким образом к возвращению даочжана он смог вымыть уже около двадцати крупинок риса.
Синчэнь, уже сменивший повязку на глазах и явно освободившийся от печальных мыслей, подошёл к столику, касаясь его края кончиками пальцев.
— Юноша, как продвигаются дела? — спросил он, руками находя помытые овощи, что уже успели подсохнуть за это время.
— Даочжан, я не могу помыть этот чёртов рис. Двадцать штук вымыл, да тут даже Слепышке не хватит! — вымолвил тот нервным голосом.
Губы мужчины слегка приоткрылись в удивлении, когда он услышал измученный, недовольный голос юноши. Если он правильно понял, то Сюэ Ян мыл каждую крупинку отдельно? Не выдержав, Синчэнь тихо рассмеялся, прикрывая улыбку длинным рукавом.
Сюэ Ян возмущённо посмотрел на смеющегося, подняв брови, не находя в своей проблеме ничего смешного. Бросив крупинку риса в кастрюлю к остальным помытым, он шагнул к слепцу, думая как-то упрекнуть его, а потом, заметив улыбку, что открылась ему, когда Синчэнь слегка повернулся, опуская руку, Чэнмэй вдруг передумал, но всё равно обиженно нахмурил брови, понимая, что, видимо, делал что-то неправильно.
— Юноша, рис надо было помыть не отдельно, а вместе, пару раз сменив воду, — объяснил даочжан, всё ещё задерживая улыбку на своём лице. — Я не сказал тебе, извини.
«Надо же, ещё и извиняется!» — подумал Сюэ Ян, сложив руки на груди. Конечно, он чувствовал себя глупо от осознания того, что промывал отдельно каждую чёртову крупинку риса, когда можно было мыть его весь разом. Стоило почаще заходить к Синчэню на кухню и наблюдать за тем, как тот готовит, а не бывать тут только тогда, когда стол уже накрыт. Хотя корить себя в этом он долго не стал, незачем. Самое главное — он помог Синчэню, а это именно то, чего он и хотел.
— Я помыл овощи, а рис… Чтоб его, даочжан, готовка — это правда не моё. Я в жизни ничего не готовил. И знать не знал, что делают с рисом.
— Как же так? — поинтересовался Синчэнь, проходя вперёд, руками касаясь кастрюли с непромытым рисом. Он решил сам его помыть, раз так забавно получилось. — Раз ты никогда не готовил для себя, чем же питался?
Сюэ Ян хмыкнул себе под нос, когда из-за вопроса даочжана пришлось вспомнить о своём прошлом. Он уселся на стол и задумался, стоит ли рассказывать. Хотя, поболтать он любил, к тому же, раз хочет получить расположение доброго заклинателя, то можно и душу излить.
— Так дома у меня не было, где же готовить? Слонялся по улицам, покупал, если повезёт, булочки да фрукты какие-нибудь, вот и вся моя еда. Знаешь, я и вареного риса-то вовсе не ел раньше, — решил приврать он для большего драматизма. — А как тебя встретил, так наконец попробовал, — проговорил он, ловя глазами реакцию заклинателя на свой лживый рассказик. Хотя, как лживый, когда-то давно он и вправду не имел возможности есть рис, но во время пребывания в ордене Ланьлин Цзинь его кормили достойной едой по распоряжению главы Яо, даже конфеты давали.
Синчэнь, занятый промывкой риса, внимательно слушал слова юноши и даже успел ему искренне посочувствовать:
— Очень жаль, что ты раньше жил так. Может, я и не имею права спрашивать, но мне правда интересно, где же твоя семья?
— Семья? — можно было подумать, что при упоминании семьи Сюэ Ян загрустит, однако, он лишь усмехнулся, хватая со стола яблоко из числа тех, что они купили вчера. — Нет у меня семьи, — он откусил сочный фрукт и его лицо озарила довольная улыбка.
Заклинатель в белом опечаленно поджал губы, чувствуя жалость — должно быть, юноше очень тяжело жилось без семьи. Поэтому он слегка осмелел и спросил ещё кое-что:
— Что случилось с твоей семьёй?
На этот вопрос Чэнмэй сам не ведал ответа. Откуда ему было знать, умерли его родные или бросили его — воспоминаний о них у него не сохранилось, поэтому он и не беспокоился насчёт этого.
— Я не знаю. Единственное, что я помню, так это то, что всегда был один.
Руки Синчэня замерли во время промывки риса, и он повернул голову в сторону голоса юноши. Ему стало так жаль его, хотелось утешить, сказать, что теперь он не одинок.
— Наверное, это очень грустно, — ответил мужчина. — Не знаю, могу ли я так говорить, но сейчас ты не один, а с нами. Может, мы с А-Цин и не твоя семья, но… — он прервался, слегка запнулся. — Но мы могли бы… — у него просто не поворачивался язык сказать, что они могли бы заменить ему родных — слишком нагло это было с его стороны, да и кто он такой, чтобы кому-то заменять семью.
Увидев нерешительность даоса, Сюэ Ян усмехнулся и спрыгнул со стола, подходя ближе к мужчине, вставая аккурат позади него и кладя руку на его плечо.
— Даочжан, будь смелее в своих словах, — он ухмыльнулся. — Может быть, вы и не моя семья, но кормите и заботитесь, а это почти одно и то же, — он снова откусил яблоко и похлопал рукой по чужому плечу.
Синчэнь скромно заулыбался и опустил голову обратно. Он ничего не ответил, решая продолжить мыть рис, хотя в мыслях был очень польщён тем, что сказал юноша. Сюэ Чэнмэй же не убрал руки с даочжана, специально задержал её подольше, слегка проведя вверх и вниз, словно гладил. А затем, ухмыльнувшись шире, повёл рукой выше, зацепил воротник белоснежной одежды и нежно коснулся кончиками пальцев открывшейся кожи в области шеи Синчэня.
Заклинатель от такого невольно дёрнулся, и рука юноши сразу же спала, словно он ничего и не делал. Сяо Синчэнь хотел поинтересоваться, что это было, но подумал, что это лишь случайность, поэтому молча закончил с подготовкой риса.
— Хочешь помочь мне нарезать овощи или, может, ты в этом тоже плохо осведомлён? — позволил себе отпустить лёгкую шутку даос, чтобы сгладить небольшую неловкость.
— О, даочжан, с ножом я управляюсь прекрасно, уж поверь, — весело ответил юноша, подходя к столику, где лежали им же помытые овощи. Положив надкусанное яблоко на стол, он схватил нож и стал нарезать овощи.
Заклинатель в белом же тем временем поставил крупу вариться, слегка помешивая её ложкой. Пожалуй, их обед часто был одинаковым: рис да овощи, жареные, варёные, как повезёт; иногда менялся вид овощей, но всё равно еда и близко не походила на изысканные кушанья, которые подавали в клане у Цзинь Гуанъяо. Однако, на удивление, Сюэ Ян совсем не привередничал, ел за обе щеки, а всё потому, что даже самые простые блюда выходили у Синчэня действительно вкусными. Казалось, всё, что делал даочжан, было идеально, от готовки до управления мечом. И главное — он делал всё это вслепую.
Ловко нарезав овощи, Чэнмэй подвинул их к Синчэню. Тот по звуку понял, что всё готово и протянул руку, касаясь порубленных овощей. Он планировал их потушить, как делал это обычно. Сюэ Ян, уставившись на готовку даочжана, пристроился около стола, опираясь о него бедром, и стал доедать надкушенное ранее яблоко.
Кухня постепенно стала наполняться приятным запахом риса и овощей, заставляя губы юноши расплыться в голодной полуулыбке и закрыть глаза. Пожалуй, всё, чего он ещё сегодня желал, так это просто вкусно поесть и отдохнуть. Рана на торсе уже не болела, но нога по-прежнему неприятно ныла при ходьбе, и Сюэ Ян решил сжалиться над ней и дать себе передохнуть ещё немного. Всё же не хотелось быть калекой, неспособным нормально драться. К тому же, есть несколько ублюдков, которых он собирался прикончить, и, может быть, даже вернуть свой мешочек с трупным ядом, если его чудом ещё не выкинули.
— Юноша… Юноша, — донеслось до слуха Чэнмэя, и тот вышел из своих глубоких раздумий, повернув голову в сторону Синчэня. — Всё готово. Позовёшь А-Цин?
Закатив глаза, Сюэ Ян молча согласился и пошёл за девчонкой.
Завтрак прошёл гладко, больше Чэнмэй и А-Цин не спорили и вели себя тихо, по крайней мере, всё оставшееся утро и день. Девушка побоялась расстраивать заклинателя в белом, видеть то, как повязка заклинателя алеет, было для неё хоть и не впервой, но всё равно это зрелище печалило её. Казалось, словно он плакал, а заставлять своего доброго даочжана плакать она не хотела, поэтому старалась не ругаться с паршивцем, хотя хотелось, ведь его поведение её жуть как бесило. Тот то и дело ластился к Синчэню, касался его плеч и рук, словно похабник какой-то. Поэтому, сидя за столом, она задумчиво ковырялась палочками в еде, и этот стук привлёк внимание мужчины.
— А-Цин, что-то случилось? Почему не ешь?
— Я ем-ем, очень вкусно, даочжан, как всегда, — сказала она, слегка улыбнувшись, словно Синчэнь мог увидеть. — Я просто задумалась кое о чём. Сегодня я хочу ещё поработать ради тебя. Устрою тебе выходной.
— Я же говорил, что не нужно, — по-доброму отказал заклинатель. — К тому же, и дел-то особо нету. Думаю, дров нарубить, но это может сделать и юноша, — Синчэнь коснулся ладонью плеча Сюэ Яна, вызывая у того яркую победную ухмылку.
— Н-но… — девчушка хотела возразить, но не нашла ни одной причины, к тому же, дрова она действительно не смогла бы порубить, а ведь холодно, без них никак, так что пусть паршивец с этим справляется. — Хорошо.
Она согласилась, и Сюэ Янь стукнул ладонями по столу, вставая со стула, слегка потянулся и пошёл, как ему и сказали, рубить дрова.
Когда за окном послышался характерный треск колющихся дров, А-Цин подбежала к Синчэню, что мыл посуду, и схватила его за накидку.
— Даочжан, послушай, этот паршивец странный, — она уже было хотела упомянуть, что то, как юноша касался даочжана, было весьма подозрительным, но потом поняла, что никак не могла этого видеть, поэтому придумала что-то другое. — Что если он сейчас ведёт себя хорошо, а потом убьёт нас?
— А-Цин, не говори так, — сразу же упрекнул её Синчэнь. — Зачем ему это делать? — он взял во внимание их недавний разговор — юноша считает их семьёй, как он может сделать с ними что-то плохое? — Я понимаю, что вы с ним не ладите, но прошу, не нужно думать о нём столь плохо.
— Ты слишком добрый, даочжан! Доверять ему глупо и небезопасно, за тебя же волнуюсь.
— Не надо волноваться за меня, — отрезал заклинатель Сяо, ставя мокрую тарелку на столик и осторожно отряхивая руки от воды. — Если что-то случится, я смогу защитить себя, — повернув голову в сторону девушки, он добавил: — И я обязательно защищу тебя.
А-Цин, разумеется, верила Синчэню, но кто знает, что паршивец мог сделать. Она ничего о нём не знала, лишь то, что он грубый, наглый, противный и… странный. То, как он касался Синчэня за обедом, явно было подозрительным. К сожалению, сказать об этом она не могла, поэтому пришлось прикусить язык и молчать, словно ничего и не было.
Вечером, когда дрова уже были готовы, и в доме стало тепло, Синчэнь сидел за столом и что-то вырезал из дерева, А-Цин со скуки плевала в потолок, махая своим бамбуковым шестом, закинув ногу на ногу. Сюэ Ян походил по комнате туда-сюда, чувствуя, как нога отдаёт надоедливой болью, но уже не так ощутимо, как вчера. Подумал, что пора бы разделаться с теми выродками, что издевались над ним вчера. Не соизволив сказать что-то перед уходом, Сюэ Ян покинул похоронный дом и направился к уже знакомому городку. Думая, что раз погода сейчас плохая, та троица небось напивается в каком-нибудь трактире, так что будет легко их поймать. Чэнмэй не был бы самим собой, если бы не отомстил тем, кто посмел притронуться к нему. Пусть даже его нога сломается, и он не сможет ходить, но обязательно разберётся с теми ублюдками.
Так он добрался до города, в котором, несмотря на вечерний час, всё ещё кипела жизнь: рабочие возвращались в свои дома, продавцы отдавали последний товар и закрывали лавочки, а дети бегали от родителей, желая ещё немного погулять. Убивать в такой атмосфере было бы непросто, учитывая то, сколько тут было лишних глаз, однако Чэнмэй, ослеплённый ненавистью и жаждой мести, наплевал на это и решительно направился искать обидчиков.
Не жалея больной ноги, он бодро шагал по улицам, глазами ища знакомые мерзкие лица, что успел хорошо запомнить. Вспоминать их было, конечно, противно, но в то же время было довольно-таки приятно представлять, как эти ослиные рожи вскоре скривятся от боли, а на их глаза навернутся слёзы. Аж дух захватывало…
Пока он, как призрак, метался по городку, его слух вдруг уловил детский голос. Чёрт знает, почему Сюэ Яна это вообще привлекло. Стоило ему обернуться в сторону голоса, как он замер в исступлении, наблюдая сцену, которая поразила его до мозга костей. Он увидел ту противную троицу, что искал, и маленького мальчишку, который был одет в какое-то тряпьё. Тот схватился за подол одежды одного из мужчин и слегка потянул, желая обратить внимание на себя. Он просил у них немного денег на еду, однако, вместо доброй помощи маленькому мальчику, мужчина пнул ребёнка ногой, грубо послав его, сказав, чтобы тот не мешал ему идти. Ребенок упал на землю, прямо на свои маленькие ручки, пачкая их и царапая о мелкие дорожные камешки. На глаза мальчика навернулись слёзы, и он горько заплакал, чем вызвал ещё большее раздражение у гнусной троицы. Самый крупный из мужчин уже было хотел схватить мальчика за волосы и хорошенько оттаскать, как вдруг прямо перед ним оказался Сюэ Ян.
— Ну привет, ублюдок.
Его появление было настолько внезапным, что пьяные мужчины даже сначала не поняли, что произошло. Хотя узнать того, кто стоял перед ними, по чёрной одежде, высокому хвосту и весьма знакомой дьявольской ухмылке было просто.
В глазах Сюэ Яна словно огонь вспыхнул, он решил действовать быстро. Перед тем, как подбежать к обидчикам, он зачерпнул в ладонь немного пыли с дороги, и именно её он бросил в лицо старшего мужика, именно в того, кто обругал ребенка и самого Сюэ Яна ранее на мосту. Тот закричал от боли, закрыл лицо руками, пытаясь протереть глаза, но те заболели ещё сильнее. Тогда его товарищи, быстро переглянувшись, удивляясь столь наглому появлению негодяя, решили схватить его и избить. Юноша именно этого и ожидал, метнулся за угол дома, и пьянчуги ринулись за ним. Они даже и не думали, что у того в руках вдруг появится меч. Пара взмахов, и их глотки были перерезаны, аккурат так, чтобы они ещё помучались перед тем, как испустить дух. Было б у Чэнмэя чуть больше времени, он бы ещё поиздевался над их телами, но увы. Пнув напоследок изнывающее от боли тело одного из мужиков, язвительно посмеиваясь, юноша вышел обратно к своему главному обидчику, что продолжал стенать от терзающей его глаза боли. Сюэ Ян шагнул к нему вплотную и положил руку на чужое плечо.
— Я говорил тебе, что лишу зрения, чтобы ты соответствовал своему невежеству. А раз ты ещё и руки распускаешь, может, тебе и конечности поотрывать? — угрожающе прошипел он так, чтобы ребенок позади него не слышал, сжимая чужое плечо до боли.
Мужчина завертел головой, бубня что-то невнятное, конечно, он не хотел лишаться рук да ног и уже стал проклинать тот день, когда решил преподать урок этому паршивцу. Кто бы мог подумать, что всё обернётся именно так?..
Не сдерживая безумной улыбки, Сюэ Ян вонзил Цзянцзай в тело обидчика, так и слыша, как мягкие ткани разрезаются лезвием меча. Он воткнул оружие глубже, прокрутил для усиления ощущений, наслаждаясь чувством мести. Затем Чэнмэй отпустил мужчину, толкнув его вперёд, и тот глухим стуком упал на спину, поднимая клубки пыли, продолжая истекать кровью. Посмотрев пару секунд на мёртвого врага, парень вспомнил о ребёнке позади. Обернувшись, он поймал на себе испуганный детский взгляд. Конечно, видеть такое в его возрасте было действительно чересчур ошеломляющим. Мальчишка сглотнул и попятился назад, шаркая ногами по земле, слегка подымая пыль.
— Да тише ты, чего шугаешься, а? — спросил Сюэ Ян, вытирая окровавленное лезвие своего Цзянцзая об одежды мертвеца. — Брось, ты похож на меня в детстве, я тебя не трону, — признался убийца, не тая.
Ребёнок действительно чем-то был на него похож: на вид всего лет семь, из одежды только какие-то старенькие сероватые лохмотья, еле похожие на нормальную одежду, неопрятная прическа в виде небольшого хвостика. Бедный, побирался, небось, ещё и родителей нет. И защитить некому, вот и издеваются всякие мерзавцы.
Для маленького мальчика Сюэ Ян выглядел монстром, который за раз расправился с тремя людьми, но, с другой стороны, всё-таки тот помог ребёнку, может быть, его жизни действительно ничего не угрожает. Его испуганные глазки так и бегали по тёмной фигуре перед ним, он не знал, на чём задержать взгляд. Одежда Чэнмэя была окроплена чужой кровью, лицо тоже испачкано, и на нём сияла безумная улыбка, которая явно добра не сулила.
— Как тебя зовут, малец? — спросил Сюэ Ян, приседая на корточки возле парнишки.
Ребёнку пришлось собрать в себе всю смелость, чтобы нормально ответить.
— А… А-Ян, — он чуть заикнулся, из-за чего юноша перед ним слегка усмехнулся.
— Слушай сюда, А-Ян, — начал Сюэ Ян, — не унижайся перед другими и не проси у них ничего. Делай всё сам и ни от кого не завись. Я был таким же, как ты, за что и получал часто, — рассказал он, а затем ухмыльнулся, обнажая острые клыки. — А когда вырос, я отомстил своим обидчикам. Ты видел, как я расправился с этими ублюдками? Не бойся, они заслуживали этого. Все, кто тебя обижают, должны умереть.
— Но… разве мы должны убивать всех, кто с нами плохо обращается? Разве нельзя… — мальчик не договорил, Чэнмэй сразу же перебил его.
— Нельзя, — его ответ прозвучал твёрдо. — Все должны умереть.
Малыш ещё раз сглотнул, а его сердце испуганно забилось. Он не придерживался тех же взглядов, что и Сюэ Ян, хоть и имел столь похожую судьбу. С ним часто плохо обращались, издевались сверстники, даже взрослые поднимали на него руку, но он никогда не думал о том, чтобы кому-то мстить.
— Зачем мстить? — смог вымолвить свой вопрос невинный ребенок, посмотрев своими глазками прямо в глаза Сюэ Яна. — Зачем решать судьбу людей самостоятельно? Ведь можно просто простить и забыть…
Юноша выгнул бровь, удивляясь смелому заявлению мальчишки. Он давал ему наставление, а тот так ничего и не понял? Похоже, поучать мальца было совершенно бесполезно.
— Нет, имя А-Ян тебе подходит, тебя стоило бы назвать по-другому, — разочарованно сказал Чэнмэй, качая головой и поднимаясь.
Он подошёл к трупу мужчины и пошарил в чужих карманах в поисках своего мешочка с деньгами и того, в котором был порошок трупного яда. Нашёл лишь тот, где были деньги. Подбросив его в руке, слушая позвякивание монет, Сюэ Ян удовлетворенно хмыкнул, понимая, что эти придурки даже не успели потратить его деньги.
— Лови, — сказал юноша, кидая мешочек с деньгами мальчику. Тот успел поймать его, удивлённо поднимая взгляд на юношу перед собой. — Купи себе еды и не попрошайничай. Раз ты такой праведный, то найди работу. Но всё равно не забывай мои слова. Может, прощать и стоит, но прощать можно и мёртвых людей.
Сказав это, он метнул взгляд в сторону двух других трупов, решая, что их тоже стоит осмотреть, вдруг всё же у одного из них остался мешочек с ядом. Краем глаза он заметил неуверенность парнишки, который держал в руках мешочек и не спешил его открывать, небось думал, что тот принадлежит убитому мужику. Тогда юноша снисходительно пояснил:
— Он украл у меня эти деньги, поэтому я его и убил. Они мои. Так что не волнуйся, всё честно, — это было последнее, что он бросил ребёнку, прежде чем вернуться за угол, чтобы осмотреть трупы. Но, обыскав их, он не нашёл заветного мешочка, поэтому, напоследок пнув от злости бездыханное тело, поплёлся прочь из городишки, недовольно бормоча что-то себе под нос.
Направляясь в город И, Сюэ Ян на секунду задумался над тем, что говорил мальчик. Может, он и был в таком же положении, что и маленький Чэнмэй, но в нём не было ни капли злобы. Тогда парень решил объяснить это тем, что он спас его, проявил заботу, а вот юному Сюэ Яну никто не помогал, никто ни разу не дарил ему доброго внимания и теплоты, в которой ребёнок так нуждался. Если б всё было иначе, стал бы Чэнмэй таким, какой он сейчас?
Плюнув на все эти мысли, Сюэ Ян вдруг растянул губы в сумасшедшей улыбке и повернул обратно в тот городок с рынком, вспоминая ещё об одном важном деле. В прошлый раз, когда он, Синчэнь и А-Цин ходили за покупками, нашлось много говорливых «умников», что, распуская языки, мололи всякие гадости в их сторону и насмехались. Ну разве Чэнмэй мог оставить это просто так?
Поскольку город всё ещё не спал, злопамятный юноша быстро нашёл запомнившиеся ему лица людей да хорошенько преподал им урок. Лезвие его меча сверкало в сумерках тёмного переулка, где он и поджидал своих жертв, а затем остриё с идеальной точностью отрезало язык тем, кто не умел держать его за зубами. Кровь орошала землю, и испуганные до бледности люди прижимали ладони ко рту, с болью и ужасом смотря на Сюэ Яна, который лишь весело хохотал и повторял одно и то же: «Смешно вам теперь?! Смешно?!».
Полночи он потратил на сие развлечение. А когда же он наконец выпустил всю агрессию, что скопилась в нём за все эти дни, он удовлетворённо усмехнулся и направился обратно в похоронный дом.
Вернувшись туда, он заметил, что девчонка уже давно спит, видя третий сон. Синчэня в комнате он не нашёл, может, снова ушёл на ночную охоту. Но это его уже не касалось. Повернувшись назад, чтобы закрыть дверь, он увидел во дворе белую худую фигуру. Синчэнь направлялся прямо к дому, поэтому Сюэ Ян перешагнул через порог и подошёл ближе к мужчине, решая утолить свой интерес.